Фаталуния
Алека Вольских


12 городов #1


Странный зеленый камень, который носит имя «Змеевик Тарханкута», достался одиннадцатилетнему Ростику совершенно случайно при очень загадочных обстоятельствах, чтобы сквозь коридор теней провести своего нового владельца в мир Двенадцати Городов. Там Ростику предстоит узнать о магическом Ордене Двенадцати Камней, познакомиться с его стражами, пройти с ними полный опасностей путь из солнечного Гелиона в проклятую Фаталунию, и наконец доказать всем и самому себе, что он — тот самый двенадцатый страж, которого Орден ждал уже очень, очень давно…


Алека Вольских

ФАТАЛУНИЯ


Глава 1

СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ


Из книги мага западных владений — Тарханкута


«Змеевик — камень перемен, камень познания, камень стремления к новым, неизведанным тайнам мироздания. Когда он появляется, реки выходят из берегов, жизнь людей меняется, тени растворяют преграды и пропускают странников в другие миры.

Когда Змеевик найдет своего хозяина, Город Проклятых обретет истинного короля. Один придет на смену другому. Скованные проклятием освободятся. И тогда — наш мир начнет необратимо меняться. Кто знает, к лучшему или к худшему будут эти перемены? Ни один мудрец не возьмется предсказать. Но перемены грядут. Я знаю, что говорю: Тарханкут еще никогда не ошибался.

Камень перемен проведет сквозь миры своего нового хозяина в тот месяц, когда в одном мире день лишится солнечного света, а в другом — лунный свет не прольется на черную ночь и двенадцать городов поглотит кромешная тьма.

Камень сам приведет к своему хозяину того, кто давно уже ждет перемен».

* * *


По дороге из школы домой двое ребят, уставшие после привычно затянувшегося учебного дня и довольные, что этот день наконец-то закончился, горячо и громко о чем-то спорили. Судя по тому, что в интонации обоих звучало категорическое несогласие с мнением друг друга и нежелание уступать, спор был принципиальный.

Если бы эти двое ребят каким-нибудь образом могли знать или хотя бы подозревать, что этот день был на редкость неподходящим для любых споров, более того — опасным, ведущим к самым непредсказуемым последствиям, они, может быть, и перенесли бы свой спор на другой день. Но они, как водится, ничего об этом не знали, а потому — спорили.

— Если хочешь знать, кого я считаю самым лучшим… — начал было светловолосый парень по имени Алеша, но не договорил, потому что его друг, которого звали Ростик, перебил его, даже не дослушав.

— Не хочу, — категорично заявил он. — Я и сам знаю. Самый лучший… нет! — самый великий гонщик — это Михаэль Шумахер. А лучшая машина — Феррари.

Алеша обиженно нахмурился, покосившись на приятеля, и мстительным тоном парировал:

— И ничего он не великий, твой Шумахер. Есть и получше Шумахера. А лучшая машина — это Мерседес.

Ростик затормозил и резко к нему повернулся. Казалось, что от возмущения его глаза засверкали, а темные волосы встали на голове торчком.

— Ну, знаешь! Шумахер — не великий?! Да после такого я с тобой вообще разговаривать не хочу. Это ни в какие ворота не лезет. Ты просто ничего не понимаешь в гонках!

— Это я не понимаю в гонках?! — в свою очередь возмутился Алеша, глядя на однокашника сверху вниз по той простой причине, что был выше сантиметров на десять. — Сам ты ничегошеньки не понимаешь! И вообще только делаешь вид, что что-то понимаешь, а сам ни в зуб ногой!

— Ах так! — взъерошился Ростик, не испытывая ни малейшего неудобства оттого, что ростом вышел ниже своего приятеля. — Мне с тобой говорить просто-напросто не о чем! Все! Точка! И можешь мне вечером не звонить!

Он резко развернулся и, оставив приятеля одного на асфальтовой дорожке, быстро направился прочь.

— А я и не собирался! — крикнул ему в спину Алеша, но Ростик его уже не слушал.

Резким движением, исполненным чувства собственного достоинства (что по замыслу должен был заметить оставшийся позади него школьный товарищ), черноволосый паренек дернул ремни висящего за спиной рюкзака, вскинул вверх подбородок и гордо зашагал к своему дому.

Когда он завернул за угол, а значит, исчез из поля зрения приятеля, то первым порывом было — обернуться и посмотреть, не идет ли его друг за ним, не догоняет ли с целью помириться. Но, приложив усилие, Ростик сдержал первый порыв. Еще не хватало, чтоб Лешка подумал, будто он, Ростик, только этого и ждет. Нет, оборачиваться он не станет.

Эта ссора была не первой между двумя школьными друзьями. За то недолгое время (которое, впрочем, им казалось целой вечностью), что ребята стали называть друг друга друзьями, они ссорились уже несколько раз. Вот, к примеру, в последний раз они с Лешкой поссорились из-за девчонок. Лешка говорил, что самая красивая девчонка в школе — Наташка Светикова из параллельного класса. Но Ростик никак не мог с ним согласиться, потому что уж он-то точно знал: самая красивая девчонка в школе — это десятиклассница Марина Озёрская. Она была такая красавица, что за ней все старшеклассники толпами бегали: длинные светлые волосы, огромные голубые глаза, ресницы длиннющие. Но только Марина на старшеклассников внимания не обращала. Она с футболистом встречалась. Ему было всего восемнадцать, однако его уже взяли в столичный футбольный клуб. Правда, на поле он пока не выходил, сидел на скамейке запасных, но в их школе был настоящей звездой. Даже учителя его в пример приводили: «Посмотрите, каких высот добился выпускник нашей школы!» При этом, как было известно Ростику, который перешел в эту школу лишь в начале текущего учебного года, ни для кого не было секретом, что, когда этот выпускник учился в старших классах, учителя никак не могли приводить его кому бы то ни было в пример по той простой причине, что редко видели его на уроках.

В тот раз Ростик предпочел уступить. Ну в самом деле, глупее не придумаешь — ссориться с другом из-за девчонки. Но теперь… Теперь совсем другое дело! Теперь Лешка покусился на святое. Он, Ростик, был абсолютно прав, а Лешка — нет. Сказать, что Шумахер не великий гонщик — это вопиющее невежество. Вот пусть теперь он приходит и мирится. Ростик был настроен решительно и категорично: первый шаг к примирению он делать не намерен — и точка.

Так он шел, думал, и настолько был охвачен чувством праведного гнева, что даже не сразу заметил, как на улице стало стремительно темнеть. Темнота эта была необычная — как будто только что ярко сияющее солнце притухло, и остаток света рассеялся над домами и деревьями, над дорогами и дворами, над людьми и дворовыми кошками.

Тени от ветвей утратили четкость, посветлели, почти сливаясь с асфальтом, а Ростик все еще не замечал того, что происходит вокруг него. Его возмущение словно застило ему глаза. В одиночестве сидящая на лавочке седая старушка с клюкой, мимо которой в этот момент проходил Ростик, поглядела на небо и невнятно пробормотала вслух, словно обращаясь к самой себе:

— Злой дух свет Божий крадет. Кого-то впотьмах в свои сети поймает.

Но Ростик даже не подумал прислушаться к словам старухи и хмуро прошагал мимо. Мало ли что там выжившая из ума старуха бубнит себе под нос? В таком возрасте они все время что-то бубнят и чаще всего ерунду всякую.

Ростик был уже недалеко от дома. Он шел, глядя себе под ноги, не поднимая головы, как вдруг на пути у него встал рыжий кот: большой, ощетинившийся, спина выгнута дугой. Кот вперился в Ростика взглядом ярко-желтых глаз и недоброжелательно зашипел.

— Брысь! — прикрикнул на него Ростик.

Он терпеть не мог котов. Наверное, потому что всегда мечтал о собаке.

Кот тем временем уходить не собирался и принялся шипеть еще громче. Ростику вдруг показалось, что этот рыжий нахал собирается броситься на него и вцепиться ему в волосы, или и того хуже — выцарапать глаза.

— Ты что это, подлец рыжий, не видишь, кто перед тобой?! — хмуро спросил у кота Ростик, и не думая его бояться. — Чтоб ты знал, я человек. А человек — это царь природы и всякое такое. Уйди с дороги и знай свое место, облезлое подобие хищных кошек. Ну, чего ты пялишься?

Кот еще сильнее выгнул спину и зашипел громче прежнего.

— Во ненормальный, — задумчиво оценивая кота, пробормотал Ростик. — Ты, наверное, бешеный.

Последние слова рыжему коту явно пришлись не по вкусу. Ростику даже показалось, что у кота усы заискрились.

— Никакой он не бешеный! — раздался вдруг поблизости скрипучий голос, в котором сквозило негодование.

Ростик повернул голову и увидел в нескольких шагах от себя старика: тщедушного, низкорослого и ссутулившегося в три погибели; он шел, воинственно сжав кулаки, и сотрясал дряблыми щеками. Ростик даже подумал, что если бы на носу у старика не было нелепых с большими квадратными стеклами солнцезащитных очков, то он, судя по выражению его лица, сейчас просто испепелил бы Ростика взглядом.

Ростик знал этого старика — он жил в соседнем подъезде, и все считали его чокнутым, потому что иногда из окон его квартиры доносились то странные запахи, то странные голоса, хотя все точно знали, что старик живет один. Вернее, он жил не совсем один, а вместе с наглым котом, который сейчас не давал Ростику пройти. И имя у этого кота было подходящее — Рыжий.

— Если он не бешеный, то пусть убирается с моей дороги, — не совсем вежливо сказал Ростик.

— Он не бешеный, — невозмутимо повторил сосед, к удивлению Ростика, совсем не разозлившись на его тон. — Лучше на себя посмотри. Ты чего к коту пристал?!

— Я пристал?! — не поверил своим ушам Ростик. — Да это ваш кот на меня накинулся!

— А тебе голова на что? — спросил старик, наклоняясь за котом. — Ты разве не знаешь, олух бестолковый, что все коты во время затмения ведут себя беспокойно?

— Затмения? — с недоумением повторил Ростик.

Старик приподнял одну бровь, скептическим взглядом поверх очков окинул Ростика с головы до ног, неодобрительно покачал головой и изрек:

— Бестолковый и есть…

Потом поднял указательный палец и со значением ткнул им в небо. Ростик проследил за направлением пальца и только тут заметил: и то, что день был совсем не похож на день, и то, как сумеречно стало вокруг, и странный свет, какого не бывает даже при пасмурной погоде. Ростик попытался посмотреть на солнце, но глазам стало больно. Он сощурился и опустил взгляд.

— На-ка, возьми, — старик с хмурым видом, будто против собственной воли, протянул ему темные солнцезащитные очки.

Ростик сначала пренебрежительно на них покосился, но любопытство пересилило, и он все-таки взял очки из рук старика. Водрузил их на нос, откуда они, разумеется, упали бы, если б Ростик не догадался придержать их руками, и запрокинул голову.

Солнце было закрыто больше чем наполовину. Очень медленно темная тень съедала солнечный круг, наползала на него, словно что-то живое. Ростик никогда прежде не наблюдал солнечное затмение и об этом почему-то ничего не слышал. Прозевал, как всегда. Ему хотелось спросить, полное будет затмение или частичное, но он не спросил, побоявшись показаться абсолютным невеждой.

— Ну! Поглядел? — подал голос старик. — Хватит таращиться. Давай очки обратно.

Ростик опустил голову и, сняв очки, протянул их старику.

— Я, между прочим, не просил, — пробурчал он.

— Не просил он… — ворчливо повторил старик, водружая очки на нос.

Рыжий тем временем мостился у него на плече, и Ростику показалось удивительным, как такой большой котяра умудрялся с этого плеча не сверзиться.

Осуждающе качая головой, старик повернулся к Ростику спиной и направился к своему подъезду, на ходу ворча себе что-то под нос.

Ростик тоже не стал медлить и быстрым шагом направился к дому, не понимая, почему ему так не везет: сначала кот этот пристал, потом старик чокнутый принялся ему рассказывать, какая он бестолочь.

Уже поравнявшись с крыльцом своего подъезда, Ростик услышал собачий лай. Обернувшись, он увидел, как дворняга с соседнего двора, прыгая на всех четырех лапах, лает на Рыжего, по-прежнему сидящего на плече старика и взирающего на пса сверху вниз, как показалось Ростику, с непоколебимым чувством собственной значимости.

Старик тем временем хмуро зыркнул на псину и негромко, но грозно приказал:

— А ну не гавкай!

Ростик даже удивился, когда пес вдруг замолк и удивленно сел на задние лапы, будто понял, что ему велят, и послушался.

Ростик озадаченно потряс головой и, отвернувшись, зашел в свой подъезд.

* * *


Придя домой, Ростик быстро юркнул к себе в комнату и закрыл дверь. Он знал, что отец дома, но оповещать о своем возвращении из школы почему-то совсем не хотелось. Отец обязательно спросит, как у него дела. У Ростика же не было ни малейшего желания ни о чем рассказывать. Ему вообще не хотелось ни с кем говорить. Хотелось, чтоб отец не заметил его возвращения: не услышал, как открылась и закрылась дверь, не услышал звона ключей в прихожей. Тогда Ростик мог бы в свое полное удовольствие злиться на весь мир, начиная с идиота Лешки и кончая психованным рыжим котом.

В тот момент, когда Ростик, сидя на кровати и пребывая в отвратительном настроении, вытаскивал из рюкзака учебники и тетради, открылась дверь его комнаты и в дверном проеме возникла фигура отца. Ростик как ни в чем не бывало продолжал извлекать содержимое рюкзака на кровать, а его отец так же молча какое-то время просто стоял и наблюдал за ним.

— Ну и с кем же ты сегодня повздорил? — спросил, наконец, он.

— Ни с кем, — буркнул Ростик.

— Я примерно так и думал. А точнее?

Ростику всегда казалось, что отец видит его насквозь. Отпираться дальше было бессмысленно.

— С другом, с сумасшедшим стариком из нашего двора и с котом.

Отец наклонил голову и поглядел на Ростика поверх очков.

— С каким еще котом? — удивленно поинтересовался он.

— С рыжим, — выдохнул Ростик.

— Дожились, — качнул головой отец. — Ну а кот-то тебе чем не угодил?

— Он сам начал, — выступил в собственную защиту Ростик. — Первый.

Отец снова посмотрел на сына поверх очков, но в этот раз с подозрением. Потом прокашлялся и заключил:

— Это, конечно, многое объясняет.

Ростик ничего на это не ответил. Он догадался, как глупо звучит его «кот первый начал», и вдруг понял, что ведет себя как дурак.

— Не понимаю, в кого ты такой уродился? — удрученно покачал головой отец. — Твоя мать была очень доброй женщиной. Она всегда старалась сделать счастливыми всех, кто был рядом с ней. А ты, Ростик, слишком уж неуступчивый, слишком гордый. Иногда ведь нужно и уступить.

Отец снова покачал головой, снял с носа очки и, протерев их носовым платком, водрузил обратно.

— Тебе обед разогреть?

Ростик хмуро посмотрел на отца.

— Нет, я есть не хочу.

Отец вздохнул.

— Ну, как знаешь. Тогда я пойду — у меня еще много работы.

Когда дверь за отцом закрылась, Ростик повернул голову и посмотрел на портрет мамы, который висел на стене, между книжных полок. Теперь он мог видеть ее лицо только на фотографиях.

Мама умерла недавно. У нее был рак. Но Ростик совсем не замечал, что она болеет: мама все время улыбалась и заботилась о них с отцом, как обычно. А однажды ее увезли в больницу, и оттуда она уже не вернулась. Ростик сразу поверил, когда отец сказал, что мамы больше нет. Он никогда прежде не видел, чтобы у отца был такой взгляд — совсем чужой.

Очень скоро отец решил, что им нужно переехать в другой город, и, дождавшись, пока у Ростика закончится учебный год, они так и сделали. Новая квартира, новая работа отца и новая школа Ростика — совершенно новая жизнь. Без мамы.

Но не только это изменилось. Отец начал к нему совсем по-другому относиться. Теперь он все время был недоволен Ростиком, постоянно в чем-то его упрекал, а у Ростика, как назло, все, за что он ни брался, получалось плохо. И все чаще отец смотрел на него так, будто сокрушался, думая про себя, что мама была бы разочарована таким сыном.

В новой школе у Ростика отношения с ребятами пока не ладились. Отец по этому поводу сильно беспокоился, но Ростик в таких случаях всегда отвечал, что это всего лишь первый год в новой школе и он просто не успел подружиться со всеми. На самом деле все было не так просто, но Ростику меньше всего хотелось, чтоб отец еще и по этому поводу читал ему нотации.

С Лешкой они сдружились, потому что жили в одном дворе и, когда Ростик только перешел в эту школу, одной дорогой ходили домой. Не делать же вид, что они не знакомы? К тому же они оба были просто помешаны на гонках и, когда выяснили это, стали смотреть их по телевизору вместе.

А теперь вот он и с Лешкой поссорился.

Весь вечер Ростик был занят уроками. Дважды в этот вечер звонил телефон, и Ростик втайне хотел, чтобы это был Лешка, хотя и старательно изображал равнодушие, каждый раз, когда из прихожей доносился звонок. Впрочем, и звонил вовсе не Лешка, а папины коллеги по работе.

Закончив с уроками, Ростик лег в постель, но еще долго не мог заснуть. Только он закрывал глаза, как ему мерещилось большое солнце, на которое медленно наползает тень, а из этой тени выпрыгивает огромный рыжий кот. В итоге Ростик ворочался с боку на бок без сна часа полтора, а то и все два.

Если бы он знал, что готовил ему завтрашний день, он очень бы постарался заснуть пораньше, чтобы хорошенько выспаться перед целой вереницей безумных событий, в которых ему суждено было сыграть далеко не последнюю роль.


Глава 2

НЕЗНАКОМЕЦ ПОД ЧЕРНЫМ ЗОНТОМ И ЛАВКА ГОСПОЖИ ГОВЕРЛЫ


Весь следующий день стояла хмурая погода, и было ясно, что к обеду или, может быть, позже, но непременно пойдет дождь. Из-за ожидания, когда небо рухнет на землю, день казался очень унылым и сумрачным. Хотя, возможно, дело было вовсе не в погоде, а в настроении Ростика. На всех уроках они с Лешкой просидели за разными партами. Причем, если Лешка на одном уроке подсаживался к одному однокласснику, а на другом — к другому, то Ростик весь день провел в гордом одиночестве. У Ростика ведь не было друзей, кроме Лешки. Однокашники считали его замкнутым и угрюмым и, очевидно, что так оно и было на самом деле. Но Ростик и сам не знал, как у него это получается — всех от себя отваживать. Впрочем, так ведь было не всегда. Раньше у него было много друзей — до того, как умерла мама и они с отцом переехали в другой город, а Ростик пошел в новую школу.

Когда прозвенел звонок с последнего урока, школьники лавиной устремились к выходу. Вслед за толпой Ростик вышел из здания школы и оказался на широкой площадке над лестницей у главного входа. Не обращая внимания на пробегающих мимо хихикающих девчонок, Ростик спустился вниз. На ходу он думал о том, что вчера они с Лешкой договорились вместе пойти в кино на фильм о гонках, который, впрочем, уже оба видели. Однако фильм был просто потрясающий, и им очень хотелось сходить на него еще раз, тем более что его как раз крутили в одном из кинотеатров города. Само собой разумеется, что договаривались ребята об этом еще до ссоры. Теперь же поход в кино, похоже, накрылся, удрученно думал Ростик, шагая вдоль школьного двора. Идти самому не хотелось, да и настроение было уже не то. Ничего не оставалось, как отправиться домой. Хуже нельзя было придумать даже нарочно. Вместо сногсшибательного фильма о гонках в кинотеатре — домашнее задание: инфинитивы всякие с перфектами и суффиксы с префиксами. Тоска зеленая…

Миновав школьный двор, Ростик уже хотел было свернуть на узкую асфальтовую дорожку, по обеим сторонам которой росли высокие деревья, из-за чего на тропе всегда было довольно темно, как вдруг увидел медленно плетущихся впереди одноклассников. В их компании был и Лешка.

Сначала Ростик хотел повернуть назад и пойти домой обходной дорогой — через школьное спортивное поле. Но потом передумал. Чего это вдруг он попрется длинной дорогой?! С какой стати? Пусть Лешка идет с кем хочет — ему, Ростику, до этого нет никакого дела. Он сам по себе.

Хмуро сосредоточив взгляд на дороге, Ростик ступил на узкую полосу асфальта и пошел вперед. Он слышал, что ребята из его класса о чем-то оживленно говорят, но до него доносились лишь обрывки фраз. В этот момент кто-то из компании обернулся и, заметив Ростика, ткнул Лешку локтем в бок. Лешка тоже повернул голову назад, но тут же отвернулся обратно, будто Ростика в упор не видел.

Ростик же вообще делал вид, что он на дорожке один. Хотя это было не так-то просто: ребята заговорили тише, и пару раз Ростик даже слышал чей-то смех. Он, конечно, понимал, что этот смех может не иметь к нему ни малейшего отношения. Мало ли что обсуждают сейчас его однокашники?! Да и с какой стати им говорить о нем? Но почему-то Ростику все равно было неприятно. Не долго думая, он решительным движением поправил рюкзак, оттягивающий его спину, и ускорил шаг.

Когда он почти поравнялся с компанией одноклассников, то краем глаза заметил, как несколько взглядов устремилось в его сторону. Ему даже показалось, что среди них был и Лешкин. Широкими резкими шагами, так быстро, как мог, Ростик пулей пронесся мимо веселой компании и, не сбавляя скорости, пошел дальше. Одноклассники во главе с приятелем Лешкой удивленно затихли, и Ростик знал, что они смотрят ему в спину.

Завернув в ближайший дворик, Ростик пошел медленнее. До самого подъезда дома, в котором он жил, Ростик не слышал за спиной никакого смеха и никаких голосов. Когда он ступил под козырек своего подъезда, на деревьях от мелкой дроби зашумели листья — наконец-то пошел дождь.

* * *


Ростик уныло плелся по лестнице наверх. Где-то в глубине души, он, может быть, и жалел, что вчера рассорился со своим приятелем. Лешка, конечно, был неправ, но, возможно, и он, Ростик, немного погорячился. Получалось, что его отец вполне справедливо замечал, что Ростик слишком гордый и никогда не хочет уступать.

Но, с другой стороны, как можно было уступить, когда Лешка говорил совершенно неприемлемые вещи?! «Шумахер не великий, а лучшая машина — Мерседес» — большей глупости не придумаешь! Нет, все-таки правильно он поругался с Лешкой! В конце концов, думать нужно, прежде чем такую чушь нести!

Но как бы там ни было, Лешка явно не страдал от одиночества — в отличие от Ростика.

Поднявшись на площадку между вторым и третьим этажами, Ростик тяжело вздохнул и уже повернулся всем корпусом, чтобы поставить ногу на нижнюю ступеньку очередного лестничного марша, как вдруг столкнулся с каким-то человеком, одетым, по всей видимости, во что-то темное, поскольку у Ростика на мгновение потемнело в глазах.

— Ух! — воскликнул мальчик, почувствовав, как локоть незнакомца нечаянно ткнулся прямо ему в лоб.

— Извините, — пробормотал невнятно Ростик, потирая ушибленный лоб.

Мальчик отнял руку от лица, чтобы рассмотреть, с кем его угораздило столкнуться, но увидел лишь поспешно сбегающего по лестнице вниз мужчину в черном дождевом плаще. В подъезде, где еще не включили свет, из-за пасмурной погоды было темно, и Ростик толком не сумел рассмотреть незнакомца: фигура в черном почти сливалась с полумраком лестничной клетки.

Ростик снова потер ушибленный лоб. И зачем, спрашивается, он извинялся, если по голове досталось ему?

— Ходят тут всякие, — недовольно пробурчал мальчик.

Он повернулся, чтобы продолжить свой путь, но не успел сделать и шагу, как ногой задел что-то лежащее на лестничной площадке.

Наклонившись, Ростик увидел под ногами сверток: что-то небольшое, завернутое в плотную бумагу темно-желтого цвета. Он тут же догадался, что этот сверток выронил тот человек, с которым он только что столкнулся.

Ростик быстро наклонился и, взяв сверток в руки, опрометью бросился вниз по лестнице.

Выбежав из подъезда, он тут же почувствовал, как по голове застучали капли дождя. Оглядевшись по сторонам, Ростик увидел на дорожке вдоль дома удаляющегося человека в дождевом плаще с накинутым на голову капюшоном. Кроме того, над головой он держал большой черный зонт.

— Эй, постойте! — крикнул Ростик вслед незнакомцу. — Вы уронили!

Но тот словно не услышал его. Человек с зонтом шел очень быстро, и вот уже он поравнялся с торцом дома и завернул за угол.

Ростик, не раздумывая, рванул следом за ним. Когда он добежал до угла дома, то был уже весь мокрый от дождя. Он снова посмотрел по сторонам и увидел того, кого преследовал, в самом конце соседнего двора.

— Эй, подождите! — снова закричал Ростик, но либо он кричал недостаточно громко, либо незнакомец в дождевом плаще был глухой, потому что он даже не обернулся и снова исчез за очередным поворотом.

Ростик негромко чертыхнулся и побежал следом. По физкультуре у него были самые высокие оценки, но, однако же, бегать под дождем, когда капли летят тебе за воротник, а вода из луж затекает в ботинки, — то еще удовольствие.

Ростик миновал еще три двора, и каждый раз незнакомец мелькал вдалеке и исчезал за очередным домом. Наконец дворы закончились — впереди была только пенальная блочная высотка, а следом за ней широкая дорога, со стороны которой доносился гул несущихся на большой скорости машин.

Незнакомец оторвался от Ростика не так сильно, как могло показаться. Ростик побежал еще быстрее, решив, что человек с зонтом сейчас выйдет на широкую улицу и там может затеряться в толпе прохожих — тогда попробуй его найди, чтобы отдать этот сверток. Но тут Ростик заметил, что незнакомец явно держит путь к высотке. Это было немного странно, потому что вход в единственный подъезд этого дома находился со стороны улицы. Правда, здесь был подвал и, видимо, именно туда неизвестный с зонтом и направлялся.

Ростик увидел, как тот спустился по лестнице. Дверь подвала открылась. Таинственный незнакомец опустил черный зонт назад, спрятав за ним свою голову в капюшоне, а заодно руки и плечи. А когда зонт закрылся, неизвестный уже стоял в темном дверном проеме подвала, и Ростик, который надеялся разглядеть его лицо, увидел только, как полы черного плаща, глянцевого от дождя, мелькнули на границе света и темноты. В той же темноте исчез большой черный зонт.

Кто-нибудь другой, может быть, и не стал бы совершать такой рискованный поступок, какой совершил Ростик. Но самому Ростику даже в голову не пришло просто махнуть рукой и отправиться домой. Он и сам хорошенько не понимал, что делает, но на тот момент перспектива войти в темный подвал, на двери которого не было никакой вывески, не показалась ему сумасбродной, глупой и главное — опасной.

* * *


С трудом открыв тяжелую железную дверь, Ростик вошел в темный коридор. Всего несколько шагов — и темнота расступилась, а Ростик оказался в плохо освещенном помещении с низкими потолками.

Это было странное место. Очень странное. Покрытые толстым слоем пыли столы и книжные полки, на полках — книги в старинных переплетах, на столах — глиняные вазы с отколотыми краями и непонятными надписями, малахитовые шкатулки с откинутыми крышками и зияющей пустотой внутри, какие-то камни разных цветов и форм. К одному из кресел с потертой обшивкой была прислонена длинная черная трость с набалдашником в виде головы рычащего медведя. Ростик в первый момент так опешил от увиденного, что даже забыл, по какой причине очутился в этом месте. Медленно ступая вперед, он подошел к книжным полкам. Сквозь тонкий слой пыли надписи на корешках читались с трудом, но кое-что Ростик сумел разобрать: «Следы блуждающих огоньков», «Все правители Города Снов. Справочное пособие», «Все о буках», «Навии лесные и городские», «Смертоносный крик рубеала». Какое-то время он с открытым ртом пялился на книги, еще раз перечитывая названия. Ему подумалось, что ничего более необычного он не видел ни в одной библиотеке города, не говоря уже о школьной.

— Вас что-нибудь заинтересовало? — раздался вдруг позади него низкий грудной голос.

Ростик вздрогнул от неожиданности и обернулся. Поворачиваясь, он думал, что первым делом нужно обязательно поздороваться. Он часто забывал об этом, хоть отец и учил его, что всегда нужно быть вежливым. К сожалению, его весьма похвальное намерение провалилось с треском и в этот раз. То, что увидел Ростик, попросту лишило его дара речи.

Прямо перед ним стояла громадная женщина — настоящая великанша. Впрочем, она больше напоминала возвышающуюся над ним гору: крупная, ширококостная, с полными белыми руками — ей не хватало всего фута, чтобы достать головой до потолка. И как-то странно было обнаружить на этой голове под потолком светлые волосы до плеч и огромные зеленые глаза. Ростик никогда не видел, чтоб у человека были такие глаза — цвета очищенного киви.

— Так что же? — поинтересовалась с любопытством женщина. — Что-то привлекло ваше внимание?

— А-а-а… — протянул Ростик, с трудом пытаясь прийти в себя. — Не знаю… Не уверен… А где я?

Он и сам не понял, как догадался задать этот вопрос, но был просто счастлив, что подобное пришло ему в голову, потому как именно это на данный момент было самым важным.

— О, конечно! — воскликнула женщина, виновато улыбнувшись, что очень сильно смягчило ее несколько грозный внешний вид. — Я все время забываю, что на двери нет вывески. Это, — она развела руками, как бы приглашая окинуть взором помещение, — «Лавка госпожи Говерлы». А я госпожа Говерла и есть. Приветствую вас, молодой человек, в моем хранилище старых, но все еще очень полезных вещей.

— Спасибо, — поблагодарил Ростик и вдруг вспомнил, что его сюда привело. — Извините, я ищу одного человека, который прямо передо мной зашел в вашу лавку.

Госпожа Говерла удивленно округлила глаза.

— Человек? Какой человек?

— В плаще, — поспешно ответил Ростик и уточнил: — В длинном черном плаще. А в руке у него был черный зонтик.

Госпожа Говерла вежливо улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Мне очень жаль, но я никого не видела. Да и сами вы можете убедиться, что здесь, кроме нас, никого сейчас нет.

Ростик растерянно оглянулся.

— Но этого не может быть! — воскликнул он. — Я точно видел, как он вошел сюда!

Великанша пожала плечами.

— Право, не знаю… — Она задумалась. — Разве что… Здесь есть еще один выход — запасной, по которому можно выйти с противоположной стороны дома.

— Значит, он именно через него и вышел, — убежденно подхватил Ростик.

— Сомневаюсь, молодой человек, — недоверчиво приподняв густые брови, покачала головой госпожа Говерла.

— Не понимаю… Но почему?

— Видите ли, на той двери замок.

— А разве его нельзя открыть? — упрямился Ростик.

— Вероятность этого весьма сомнительна, юноша, поскольку ключей от того замка давно не существует. Тем выходом уже много лет никто не пользуется. Но если вы сомневаетесь… — Великанша сделала приглашающий жест рукой. — Мы можем с вами прямо сейчас проверить: выходил ли кто через ту дверь только что или нет. Честно говоря, мне и самой интересно знать, как так могло получиться, что кто-то зашел в мой магазин и исчез без следа. Ну что же, идемте? Если мы кого-нибудь встретим, вы сможете опознать, тот ли это человек, которого вы ищете.

Ростик утвердительно кивнул. Он подумал, что если незнакомец с зонтом действительно вышел через другую дверь, то, возможно, у Ростика есть шанс догнать его и отдать наконец этот сверток, бегать с которым ему уже порядком надоело.

Госпожа Говерла направилась мимо длинных полок с антиквариатом. Остановилась она лишь раз, чтобы взять с одной из полок толстую желтую свечку и зажечь ее. Когда она пошла дальше, Ростик последовал за ней. За одним из стеллажей была дверь: невзрачная, перекосившаяся, во многих местах с нее облезла полосами краска.

— Прошу за мной, — сказала великанша, открывая дверь.

Чтобы войти, ей пришлось низко наклониться, потому что дверь была намного ниже, чем она сама. Несмотря на то, что за дверью было очень темно, Ростик смело вошел следом.

Вдвоем они шли по узкому и темному коридору: все время прямо, никуда не сворачивая. Собственно, узким этот коридор был в большей степени для хозяйки антикварной лавки — она еле-еле вмещалась в нем. Идти оказалось недолго, и вот они уже возле старой, затянутой паутиной двери, которая на вид вполне надежно держалась на ржавых петлях. Госпожа Говерла потянула дверь на себя — коротко лязгнул металлический замок, и дверь осталась запертой.

— Похоже, здесь никто не выходил, — сказала великанша, поднося свечу к замку.

Ростик увидел покрытый толстым слоем пыли навесной замок.

— Видите, сколько пыли, — сказала госпожа Говерла. — К этому замку уже много лет не прикасались. Да и без того понятно, что никто его не открывал. Потому как если бы открывали, то замок и теперь был бы открыт. А он, как вы видите, закрыт.

Ростик озадаченно смотрел на дверь.

— Но куда же делся тот человек, которого я видел? — изумленно спросил он.

Госпожа Говерла беспомощно пожала плечами. Густые брови над глазами цвета киви вытянулись домиком.

— Ничем не могу вам помочь, юноша.

Когда они возвращались обратно в помещение антикварной лавки, Ростика преследовало чувство, что его разыгрывают. Но кое-что было несомненно: Ростик видел своими глазами, как человек с зонтом заходил в лавку — раз; в лавке никого, кроме него и госпожи Говерлы не было — два; пыль на замке была самой что ни на есть настоящей — три, а навесной замок закрывался только изнутри — четыре. Но друг с другом эти факты никак не сходились.

— Позвольте спросить, молодой человек, — обратилась к Ростику великанша, когда они вернулись в лавку. — Для вас очень важно найти того господина с зонтом?

Ростик устало вздохнул и опустил глаза на сверток, который по-прежнему держал в руках.

— Да, — ответил он. — Понимаете, он выронил вот этот сверток, и я хотел его вернуть ему.

Госпожа Говерла сочувствующе покачала головой.

— Да, прекрасно понимаю. Но даже не знаю, что вам посоветовать…

В этот момент, когда они проходили мимо полок со старинными книгами, госпожа Говерла слегка задела один из стеллажей, и он пошатнулся. Ростик успел только поднять глаза, как с одной из верхних полок слетела книга и угодила прямо ему на ногу.

— О-ОХ!!! — вскрикнул от боли Ростик и запрыгал на одной ноге, согнув ушибленную ногу в колене.

— О, я прошу прощения, юноша! — воскликнула великанша с виноватым видом. — Я ужасно неловкая. Надеюсь, ваша нога не сильно пострадала?

У Ростика было такое ощущение, что ему на ногу упала не книга, а ведро с цементом. Он поставил ее на пол, но тут же, ойкнув, приподнял вверх.

— Спасибо, ничего страшного. Мне почти не больно, — скривившись от боли, сообщил Ростик.

Однако госпожа Говерла в этот момент никак не могла заметить его неискренность, потому что внимательно смотрела на упавшую с полки книгу. Это был настоящий фолиант с потертым рыжеватого цвета кожаным переплетом. Когда великанша, присев, взяла книгу в руки, Ростик заметил в самом центре обложки серебряное тиснение — свернутую спиралью змейку.

— Странно, — задумчиво протянула госпожа Говерла, изучая тиснение. — Я не припоминаю этой книги.

Она осторожно открыла фолиант на первой странице, и Ростик, заглядывая ей через плечо, увидел узорную надпись из двух строк:
		Коль внимательно прочтешь —


		Все, что ищешь, ты найдешь.


Госпожа Говерла устремила взгляд на Ростика.

— Молодой человек, мне кажется, это как раз то, что вам нужно, — сказала она. — Книга, которая поможет найти все, что вы ищете.

— А разве такое бывает? — недоверчиво спросил Ростик, со скепсисом поглядывая на пожелтевшие от времени страницы.

Зеленые, как киви, глаза великанши улыбнулись. Она пожала плечами и тихим голосом произнесла:

— Вот вы и проверьте. А вдруг какие-то советы в этой книге помогут вам найти того человека, которого вы ищете? Думаю, он будет искренне благодарен вам, особенно если этот сверток очень ценен для него. Я хочу дать вам эту книгу. Как только она будет вам не нужна — вернете.

— Но… — растерялся Ростик. — Ну… я не знаю…

Во-первых, ему было неудобно брать чужую вещь, а во-вторых, он, по правде говоря, считал все это полнейшей ерундой. Разве книга может помочь найти человека, о котором Ростик совсем ничего не знает? Полный бред!

Но пока Ростик размышлял, госпожа Говерла уже всучила ему в руки книгу, под тяжестью которой он согнулся в три погибели, и проводила к двери. Не обращая внимания на его слабые протесты, она распахнула дверь и доброжелательно произнесла:

— Желаю удачи в поисках! До скорой встречи!

Когда дверь в «Лавку госпожи Говерлы» закрылась и Ростик очутился на лестнице, первое, что он хотел сделать, это немедленно вернуться назад, чтобы отдать книгу великанше, но… Опустив глаза на тиснение в виде змейки, Ростик остановился в нерешительности. На мгновение ему показалось, что серебряная змейка окрасилась в странно переливающийся зеленый цвет и стала пятнистой, как змеиная кожа. Ростик зажмурился и потряс головой, отгоняя наваждение, а когда он открыл глаза, змейка, как и прежде, была серебряной.

С одной стороны, он очень хотел тотчас избавиться от книги, а с другой… А с другой стороны, почему бы и не посмотреть, что там, внутри? В конце концов, не каждый день в руки попадает книга, которая обещает отыскать все, что тебе нужно найти.


Глава 3

ТЕНИ ВЕДУТ В ДРУГОЙ МИР


Когда Ростик наконец оказался дома, первым делом он сбросил с себя рюкзак и, развернув куртку, вынул оттуда книгу и сверток. Из-за сильного ливня ему пришлось снять с себя куртку и завернуть туда свою ношу, чтобы уберечь от дождя. Это был единственный выход, поскольку школьный рюкзак и без того был набит книгами. Но даже если б он был совершенно пуст, такой огромный фолиант все равно внутри него не вместился бы.

Убедившись, что влага почти не коснулась ни книги, ни свертка — только на рыжем кожаном переплете кое-где расползались мокрые пятна, — Ростик вздохнул с облегчением. Зато сам он промок насквозь — с волос и одежды на лицо Ростика и на пол стекали холодные струйки. На ковре в коридоре уже образовалась лужа.

Ростик был рад, что отец сегодня рано утром уехал в командировку. Если б сейчас он был дома, то сначала обязательно отругал бы Ростика за то, что тот ходит без зонта, а потом принялся бы задавать вопросы. К примеру, что это за странная книга и где Ростик ее взял. А в то, что ответил бы ему Ростик, отец никогда бы не поверил — уж это как пить дать. Сказал бы, что Ростик выдумывает всяких растворяющихся в воздухе незнакомцев. Опять удивлялся бы, в кого Ростик такой пошел. А во взгляде за стеклами очков Ростик в который раз увидел бы выражение, которое очень хорошо было ему знакомо и которое всегда выдавало то, о чем отец в этот момент думает: мама была бы разочарована таким сыном.

Переодевшись в сухую одежду и хорошенько протерев мокрые волосы махровым полотенцем, Ростик взял в руки книгу и сверток и направился в свою комнату.

Сев за стол, мальчик положил обе вещи перед собой. Он колебался, стоит ли ему смотреть, что находится в свертке — все-таки он принадлежал другому человеку. Однако любопытство пересилило, да и, в конце концов, раз уж этот сверток волей случая оказался у него, то Ростик имеет полное право знать, что находится внутри. А вдруг там что-то опасное?

Осторожно развернув плотную темно-желтую бумагу, в которую обычно заворачивают посылки на почте, Ростик сначала удивился — на развернутой бумаге лежал большой зеленый камень с неровной щербатой поверхностью и только с одной стороны — совершенно гладкий, словно отполированный. Но потом Ростик присмотрелся к камню повнимательнее: пятнисто-зеленый, с тонкими прожилками, ярко-глянцевый, если чуть повернуть его к окну, и песочно-матовый, если отвернуть от света, — этот камень был очень красивым и необычным. Ростик подумал, драгоценный ли этот камень? Его владелец, наверное, очень бережно к нему относился, раз упаковал в оберточную бумагу.

Держа камень на ладони, Ростик переключил свое внимание на книгу. Кожаный переплет успел высохнуть, и влаги от дождя на нем совсем не осталось. На серебряной змейке в центре рыжеватого переплета книги плавали неяркие блики — отражение света, проникающего в комнату сквозь оконное стекло. Ростик дотронулся до серебряного тиснения и, к своему удивлению, почувствовал, как под подушечками пальцев возникло приятное тепло. Отдернув руку, он замер в нерешительности. Внутренний голос подсказывал ему, что это все ерунда — книга не может найти человека. Книга вообще ничего не может найти, это же не космический спутник на земной орбите, и даже не компас. Но, с другой стороны, проверить-то можно — вряд ли это опасно. Книга не крокодил — руку не оттяпает.

Ростик взялся за обложку, открыл книгу на титульной странице и, к своему безграничному удивлению, увидел надпись, выведенную черными чернилами на пожелтевшей от времени бумаге:


«ВЕЛИКАЯ КНИГА МАГА ЗАПАДНЫХ ВЛАДЕНИЙ — ТАРХАНКУТА».


С открытым от удивления ртом и распахнутыми глазами Ростик перевернул еще один лист, потом еще один, но все страницы, идущие сразу после титульной, были сверху донизу заполнены причудливым рукописным текстом.

— Как же так! — ошеломленно воскликнул Ростик. — Ведь здесь была другая надпись!

Он постарался по памяти припомнить те строки, которые прочла госпожа Говерла в своей антикварной лавке и которые он видел своими собственными глазами: «Коль внимательно прочтешь — все, что ищешь, ты найдешь». Но теперь этих строк в книге не было!

— Странно… — пробормотал Ростик, начиная сомневаться в своем рассудке. — Или я сошел с ума, или с этой книгой что-то не…

Не успел он договорить, как в квартире раздался продолжительный звонок. Удивленно гадая, кто это может быть, Ростик быстро спрятал в карман зеленый камень, который до сих пор держал в ладони, встал из-за стола и направился в прихожую. Подойдя к входной двери, он дважды провернул замок и потянул дверь на себя. Однако, к его удивлению, на лестничной площадке никого не было. Ростик хотел уже было закрыть дверь, как вдруг…

— Ой! — непроизвольно выкрикнул он.

Кто-то или что-то стремительно прыгнуло в образовавшуюся щель и, проскользнув между ног Ростика, очутилось в квартире.

Ростик чуть не упал, но, еле удержав равновесие, все-таки изловчился заметить, как в его спальню шмыгнул большой рыжий кот.

— Стой, негодяй! — крикнул вдогонку коту Ростик и устремился следом.

Он забежал в комнату именно в тот момент, когда рыжий злоумышленник запрыгнул на стол, прямо на фолиант из лавки госпожи Говерлы. Ростик ринулся к столу, но кот оказался хитрее и, оттолкнувшись задними лапами так, что книга скользнула на край стола и с грохотом упала на пол, раскрывшись где-то посередине, запрыгнул на высокий платяной шкаф.

— А ну-ка слазь оттуда! — крикнул Рыжему Ростик. — Слазь, кому говорю?!

Кот в ответ недовольно мяукнул и, вильнув хвостом, смел со шкафа облако пыли, посыпавшейся прямо Ростику на голову.

— Кха-кха! — прокашлялся Ростик от забившейся в ноздри пыли и поморгал, струшивая с ресниц серый пыльный налет. — Ах, ты!., кха-кха!.. меховая подстилка!., кха!.. Я тебя все равно достану! Можешь не сомневаться! Лучше сам слазь — по-хорошему!

Рыжий кот, как показалось Ростику, в ответ лишь с презрением посмотрел на него своими желтыми глазами.

— Ах, так! — возмутился Ростик. — Ну ладно.

Ростик подошел к столу, чтобы взять стул и добраться до наглого котяры. Но, заметив на полу раскрытую книгу, наклонился, чтобы поднять. Взяв книгу в руки и опустившись вместе с нею на стул, Ростик осмотрел ее хорошенько, убедившись, что книга не порвана. Было бы совсем паршиво, если б Ростику пришлось возвращать госпоже Говерле поврежденную книгу. Но, вместо того чтобы положить книгу на стол, Ростик с интересом засмотрелся на страницы. Текст на желтых листах был рукописный. Размашистым почерком были набросаны какие-то формулы, неизвестные Ростику символы и чудные названия, которых Ростик никогда прежде не слышал. Однако внимание Ростика привлекло не это. Его взгляд остановился на небольшом четверостишии. Вглядываясь в строки и с трудом разбирая диковинно выписанные буквы с завитками, Ростик вслух прочел:
		Змеиной Кожи блик мелькнет —


		Слуга хозяина найдет.


		И страж двенадцати камней


		Пройдет сквозь коридор теней.


— Интересно, что бы это значило? — удивился Ростик.

Озадаченный, он поднял глаза от страниц древнего фолианта и сразу же почувствовал: что-то было не так. В комнате вдруг стало очень-очень тихо. Даже звуки, доносящиеся с улицы, смолкли, словно не было ни шума дождя, ни лая собак, ни людских голосов, словно все-все вокруг стало беззвучным. И тут же Ростик заметил странную вещь. В одном из углов его комнаты появилась… тень.

Эта тень была неправильная — она как будто выползла из угла и проглотила стены вместе с мебелью, пол и потолок фута на три вокруг. И сам угол исчез, скрывшись в тени. Она взялась из ниоткуда и ни от чего не отражалась. И была не серая, как все тени, а черная, густая, непроницаемая.

Ростик сидел словно приросший к стулу и не мог пошевелиться. Он наблюдал, как тень все больше и больше разрасталась, а потом вдруг замерла.

— Мне это кажется, — прошептал охрипшим голосом Ростик и зажмурился.

Он надеялся, что сейчас откроет глаза и не обнаружит никакой тени, а потом посмеется над самим собой, что ему мерещится всякая всячина. Но в этот самый миг комнату разорвал громкий кошачий вопль. Ростик открыл глаза и, к своему ужасу, увидел, как Рыжий, спрыгнув со шкафа, опрометью бросился в черную тень, которая никуда не исчезла.

И прежде, чем Ростик догадался бы остановить себя, он подскочил со стула, уронив на пол фолиант с серебряной змейкой, и, перепрыгнув через него, бросился следом за котом.

— Рыжий, стой! — крикнул он, приближаясь к черной тени, и в следующий момент его облепила, словно кокон, беспросветная и беззвучная темнота…

* * *


Какое-то время Ростик брел во тьме, ничего не видя перед собой и не слыша ни звука. Единственный звук, который он слышал, был стук его собственного сердца, которое колотилось как сумасшедшее. Еще бы! Он прошел уже много метров, тогда как это было совершенно невозможно! Он давным-давно должен был уткнуться в угол своей комнаты! И почему внезапно пропал свет?! Пытаясь призвать себя не паниковать, а мыслить логически, Ростик подумал, что, возможно, он с разбегу ударился головой о стену, у него потемнело в глазах, он не заметил, как повернулся и пошел в противоположную от стены сторону. Но тут же Ростик понял, что эта «логика» не выдерживала никакой критики и вообще была сплошной несуразицей.

Вдруг Ростик действительно во что-то уткнулся и, в темноте нащупав небольшую деревянную ручку, понял, что оказался перед дверью. Повернув ручку вниз, Ростик толкнул дверь от себя, она распахнулась, и в глаза мальчику ударил яркий солнечный свет. В первый момент Ростик зажмурился и прикрыл глаза рукой. Но, когда спустя несколько секунд он опустил руку и раскрыл веки, то решил, что сейчас, вот в этот самый момент, он… спит. Каким-то образом, каким-то непостижимым образом Ростик оказался на незнакомой ему людной улице, залитой стоящим в зените ярким солнцем.

Словно зачарованный, он шагнул вперед и, услышав, как за ним захлопнулась дверь, даже не обернулся. С открытым от изумления ртом он пялился по сторонам. Он не имел ни малейшего представления, где находится, но в том, что это самое невероятное место на свете, был абсолютно уверен: старинные дома из красного и сизо-черного кирпича, извилистая булыжная мостовая, выглядывающие из-за одноэтажных и двухэтажных домов круглые и высокие башни. Вдоль дороги стояли фонарные столбы — таких Ростик еще никогда не видел: к фонарям были приделаны большие крылья с позолоченным оперением.

Пытаясь сообразить, зачем фонарям крылья, Ростик услышал разговор двух пожилых женщин, которые в этот момент проходили мимо него.

— Слыхала, да? — спросила одна у другой. — Вчера оракул Слепень предсказал, что сегодня пополудни дождь будет. Совсем умом тронулся! Это у нас-то, в Гелионе, дождь? Днем?!

— Не обращай внимания, — отмахнулась другая, надменно вздернув подбородок. — Он в прошлом году дважды конец света предсказывал. Понятно ведь, что это рассчитано на любителей дешевых сенсаций.

— Гелион, — произнес вслух Ростик, когда женщины прошли мимо.

«Наверное, так называется это место», — догадался он.

Ростик повертел головой и заметил табличку на одном из домов. Табличка гласила: «Переулок Унылого Висельника». Название показалось ему настолько странным, что Ростик на всякий случай зажмурил глаза и потряс головой. Но, раскрыв веки, он убедился, что действительно находится в этот момент в переулке Унылого Висельника.

Он перевел взгляд дальше по улице и увидел несколько небольших магазинчиков и одно кафе. На двери одного из магазинов большими буквами было написано:


СОЛНЦЕЗАЩИТНЫЕ ОЧКИ. ДОЖДЕВЫЕ. ВЕТРЯНЫЕ. СОЛНЦЕЗАТМЕВАЮЩИЕ С ЭФФЕКТОМ «ВЗГЛЯД СКВОЗЬ СТЕНЫ». А ТАКЖЕ, ТОЛЬКО У НАС: ЭКСКЛЮЗИВ — «СОЛНЕЧНЫЙ УДАР ОТДАЙ СОСЕДУ».


Тут же, на выносной витрине был выложен полный ассортимент товара. А продавец возле витрины монотонно пояснял девочке на вид не старше семи лет:

— Деточка, еще раз вам говорю, что солнцезатмевающие очки с эффектом «Взгляд сквозь стены» предназначены исключительно для магов и магусов. Для вас это будут очки как очки — ничего, уж поверьте вы мне, особенного.

Если о магах Ростик еще что-то слышал, то слово «магус» было ему не знакомо. Он только подумал, что было бы неплохо подойти к продавцу и спросить у него, что такое «магус», а заодно поинтересоваться, что это за место такое — Гелион, как с крыши дома, возле которого он стоял, с неистовым ором спрыгнул большой рыжий кот. Пушистый хвост яркой лентой метнулся по земле, а сам кот, прошмыгивая между ног прохожих, нырнул в толпу.

— Рыжий! — воскликнул Ростик, опознав соседского кота. — Стой!

Протискиваясь сквозь густой поток людей, Ростик бросился за ним. Тот, почуяв погоню, сиганул на витрину с очками. Витрина завалилась наземь, а товар разлетелся по всей улице. Прохожие зашумели. Несчастный продавец принялся громко кричать и ругаться, проклиная на чем свет стоит всех котов на земле, и в особенности рыжих. Перепрыгнув через груду разноцветных очков, Ростик заметил, как на углу переулка мелькнул и исчез за поворотом рыжий хвост.

Возможно, в другой ситуации Ростику даже в голову бы не пришло ловить кота, от которого было больше неприятностей, чем пользы. Вполне вероятно, что рыжего хулигана стоило бы проучить и бросить на произвол судьбы в этом незнакомом месте. Но в эту самую минуту Ростик просто не успел ни о чем таком подумать. Задыхаясь, он добежал до поворота и завернул за угол. Миновав несколько домов, Ростик остановился, усиленно вглядываясь вдаль, куда уходила извилистая узкая улочка, — Рыжего нигде не было видно. Памятуя, как кот спрыгнул с крыши, Ростик запрокинул голову вверх и скользнул быстрым взглядом по крышам домов — ничего. Хвостатый негодник явно где-то прятался от Ростика.

Раздраженный из-за того, что какому-то лохматому коту удалось обвести его вокруг пальца, Ростик резко повернулся, с твердым намерением вернуться на улицу Унылого Висельника и найти дверь, через которую он прошел сюда из своей комнаты. Но не успел он сделать и шага, как увидел нечто такое, из-за чего его сердце застучало, как отбойный молоток. В толпе, среди совершенно незнакомых ему прохожих, мелькнул и исчез длинный черный зонт.

В первый момент Ростик подумал было, что у него совсем разыгралось воображение. Но вот черный зонтик снова появился уже чуть дальше и снова пропал из виду. В последнее время Ростик встречал только одного человека, у которого был именно такой зонт. А самое главное, что уже второй раз это случалось тогда, когда Ростик оказывался в странном, весьма необычном месте.

Не долго думая, Ростик направился вслед за мелькающим в толпе зонтом. Мальчик старался идти как можно быстрее и уже скоро заметил не только зонтик, но и его хозяина — человека в черном дождевом плаще. Несмотря на солнечную погоду и чистое, без единого облачка небо, на голову незнакомца по-прежнему был накинут капюшон.

Совсем забыв про соседского кота, Ростик думал только о том, как бы не упустить из виду этого таинственного человека. Проходя мимо одного из скособоченных домов узкой улочки, Ростик мельком взглянул на табличку с надписью: «Улица Исчезнувших Путников». Но даже удивляться такому названию ему было недосуг, потому что в этот момент незнакомец с зонтом свернул за угол и исчез из поля зрения Ростика.

Теперь уже было не до конспирации. Боясь окончательно отстать, Ростик перешел с быстрого шага на бег. Если бы улица была пустой, то Ростик настиг бы незнакомца в два счета. Но пробираться сквозь толпу было непросто и заняло это гораздо больше времени, чем того хотелось бы Ростику. Добежав до нужного поворота, Ростик нырнул под низкую сводчатую арку, как раз туда, куда только что свернул человек с зонтом, и… И остолбенел, от изумления вытаращив глаза и раскрыв рот.

Прямо перед ним был тупик — высокая каменная стена. Перепрыгнуть через нее было совершенно невозможно. Такое было под силу разве что кенгуру, но никак не человеку. И тем не менее таинственный незнакомец с черным зонтом исчез, словно прошел сквозь стену или провалился сквозь землю. Исчез уже во второй раз.

* * *


Ростик шел, задумчиво глядя себе под ноги. Миновав улицу Исчезнувших Путников, он свернул в переулок Унылого Висельника, направляясь к двери, которая привела его сюда, в это место. Он никак не мог понять, куда же исчез человек с зонтом, уже не говоря о том, кто он и откуда взялся со своим зеленым камнем. Впрочем, сейчас этот камень находился у Ростика и он совершенно не знал, что с ним делать.

Выйдя из тяжелой задумчивости, Ростик поднял глаза и огляделся в поисках нужной ему двери. Несколько секунд он изучал их: двустворчатые и высокие, одностворчатые и низкие, деревянные и обитые кожей, со ступенями и без, пока его дыхание само по себе на мгновение не остановилось. Потому что в этот самый момент Ростик с пугающей ясностью осознал, что он попал в очень серьезную переделку и не имеет ни малейшего представления, как ему из нее выбраться. Лихорадочно скользя взглядом по стенам домов в переулке Унылого Висельника, Ростик, как бы мучительно он ни напрягал память, просто не мог вспомнить, какая из множества дверей вокруг именно та, что ему нужна. Было совершенно очевидно, что он не знает, как ему вернуться назад — домой.


Глава 4

ПО ЭТУ СТОРОНУ ГОРЫ КАРА-ГРОХАС


Никакого другого выбора у Ростика просто не было. Если бы на прежнем месте стоял продавец с очками, то Ростик сориентировался бы без проблем. Но тот, по-видимому, собрал весь свой товар, извалявшийся в дорожной пыли, и ушел приводить его в презентабельный вид. Теперь все, что мог сделать Ростик, это открывать дверь за дверью в этом переулке, пока не найдет нужную.

Сначала необходимо было решить, с какой двери начать. С сомнением окинув взглядом ту сторону переулка, где, по мнению Ростика, должна была находиться нужная ему дверь, он остановился на невысоком двухэтажном здании с тремя дверьми, деревянными и даже не окрашенными, такими ветхими, словно им лет сто. Ему показалось удивительным, что при таком убогом внешнем виде первого этажа второй этаж с узкой террасой напоминал какой-нибудь старинный особняк: стены украшали каменные морды мифических чудовищ, а перила террасы были увитыми декоративным плющом. Дом показался Ростику мрачноватым, но все же он решительно подошел к одной из дверей. На двери не было ни таблички, ни номера, которые говорили бы о том, что это магазин или чья-то квартира. Взявшись за ручку, Ростик потянул ее на себя, но дверь оказалась заперта. Ростик подергал для верности, однако дверь не поддавалась, и он направился к следующей.

Вторая дверь оказалась не заперта, и Ростик даже почувствовал ликование, когда изнутри на него глянула кромешная темнота. Но когда он поспешно переступил порог, то лишь разочарованно простонал. Ему показалось, что в помещении так темно только потому, что сам он находился на ярком свету. На самом деле в комнате, в которой он оказался, действительно царил сумрак, однако свет был. Он проникал сюда сквозь слегка приоткрытые ставни одного из окон, слабо освещая большой камин, массивную люстру, с которой нитями свисала паутина, и ковровую дорожку, тянущуюся через комнату. Больше здесь ничего не было.

Почти сразу Ростик решил, что это совсем не то, что он ищет. Там было совершенно темно, и Ростик помнил, что шел довольно долго. А это помещение было достаточно скромных размеров. Огорченно вздохнув, он вышел на улицу.

Войдя в третью дверь, Ростик оказался в пыльном, темном помещении с множеством высоких дубовых столов, за которыми, быстро что-то записывая птичьими перьями на длинных пергаментных свитках, сидели около десятка странных старичков, — у каждого из них была блестящая лысина на макушке и блеклые, мутные, как холодец, глаза. Все разом они повернулись к Ростику с недовольством во взглядах. Один из них, тот, что сидел ближе остальных к двери, пошевелил большими, загнутыми куда-то к затылку ушами, потом искривил и без того кривой рот и гнусавым голосом рявкнул:

— Чего надо?! А ну-ка иди отсюда! Прочь!!!

Он спрыгнул со стула на пол, и Ростик увидел, что причудливый старичок ниже его ростом. Однако, несмотря на это, Ростик так испугался, что не заставил себя просить дважды и пулей вылетел на улицу.

Когда солнце ударило ему в макушку, Ростик перевел дух и подумал: «Странные они какие-то. И на людей совсем не похожи. Может быть, они и не люди? Куда я вообще попал?»

От таких мыслей Ростику стало не по себе, и он еще больше захотел обратно домой.

Следующее здание сильно контрастировало с другими домами на этой улице: высокое, на окнах — золотые решетки, дверь — двустворчатая, с позолоченной обивкой и декоративными уголками из золотых плетеных прутьев на козырьке. К двери вела лестница с высокими ступенями. На одной из створок висела золотая табличка с выгравированной на ней надписью:


«Аукцион королевских вещей.

Вход по приглашениям».


Приглашения у Ростика не было, и он не помнил, чтобы ему приходилось спускаться по ступеням, однако убедиться было необходимо. В конце концов, он в тот момент был так удивлен, что мог даже не обратить внимания на ступени. Ростик потянул на себя золотую ручку и несмело вошел.

Это было огромное ярко освещенное помещение. Под потолком разливался теплый желто-золотой свет. Кругом вдоль стен сияли яркими красками витрины. Вдоль них прохаживались люди, среди которых попадались весьма странно одетые субъекты. Ростик уже хотел уйти, потому что это место явно не напоминало ту кромешную темноту, из которой он попал сюда, но любопытство пересилило. Все вокруг было настолько необычным и ярким, что сопротивляться желанию подойти поближе и посмотреть было очень трудно.

Ростик нерешительно пошел вперед, не в силах оторвать взгляд от экспонатов, выставленных в витринах. Остановившись у одного из них, Ростик застыл с широко раскрытыми глазами, даже забыв моргать.

На высоком безголовом манекене висела белая атласная мантия с большим черным пятном на подоле. Под ней на табличке косая с высокими изящными буквами надпись гласила:


«Лот № 19. Белая королевская мантия с пятном крови Черного Рыцаря, который был побежден королем Алексом в бою под Эльфагорией. Цена — 10 золотых солнц».


Ростик озадаченно присмотрелся к пятну, растекшемуся по атласу бесформенной кляксой.

«Ерунда какая-то, — с недоумением подумал про себя Ростик. — Разве кровь может быть черной? Она же красная! А может, Черного Рыцаря так называют именно потому, что у него кровь черного цвета? Бред какой… И что означает „десять солнц“? Похоже, что так называются здешние деньги. Но все-таки странно… Очень странно…».

Ростик пошел дальше и остановился возле рыцарских доспехов. Забрало на шлеме было поднято, и в проеме зияла пустота. Ростик опустил глаза и открыл рот от удивления. Под правым коленом доспехов зияла огромная дыра с черной каймой по краю. Выглядела эта дыра так, словно доспехи насквозь прожгло огнем. Ростик опустил взгляд еще ниже и прочел на табличке под доспехами:


«Лот № 21. Королевские доспехи. Прожженные огнем из пасти дракона Учанора, погибшего от меча короля Алекса в битве под Драгонбургом. Цена — 45 золотых солнц».


Ростик с минуту просто стоял, тупо моргая и пялясь на дыру в металлических доспехах. Дракон?! Огнем?! У него поплыло перед глазами. Да куда же он все-таки попал?!

Ростик пошел дальше, то и дело разглядывая витрины и читая надписи на табличках. Под стеклом одной из витрин лежала пара белых перчаток. Ни пропаленных огнем дыр, ни пятен крови Ростик на них не заметил — перчатки как перчатки. Он прочел надпись на табличке:


«Лот № 13. Перчатки, подаренные королю Алексу черным магом Змиуланом Безжалостным, пытавшиеся задушить короля в полночь и храбро обезвреженные Его Величеством. Цена — 5 золотых солнц».


Ростик с ужасом уставился на перчатки, выглядевшие на удивление безобидно, и озадаченно подумал: кому на аукционе может прийти в голову купить их?!

В соседней витрине под стеклом стояла металлическая чернильница, которая то и дело выплевывала чернила, поэтому изнутри стекло было основательно забрызгано. Надпись на табличке сообщала, что это чернильница короля Алекса, которую заколдовал черный маг Змиулан Бесхребетный, потомок Змиулана Безжалостного, и стоила она всего два медных солнца.

Отойдя от плюющейся чернильницы, Ростик остановился у следующего экспоната. Это была большая золотая монета, которая лежала почему-то не под стеклом, а на открытой витрине. На монете было выгравировано большое, с волнистыми лучами солнце. Ростик глянул на табличку и прочел:


«Неразменный золотой солнц короля Алекса, умножающий богатство, отчеканен по специальному заказу Его Величества. Цена — 10 золотых солнц».


Ростику очень хотелось рассмотреть поближе монету Гелиона, и он протянул руку, как вдруг…

— Эй, малец! — воскликнул кто-то за спиной Ростика.

Мальчик отдернул руку и обернулся. Перед ним стоял невысокий человечек, одетый в мешковатую одежду: широкие брюки, бесформенный пиджак, полы которого свисали чуть ли не до колен коротышки. Его длинные волосы были взлохмачены, а на шее висел свисток.

— Ты что это — пытался украсть королевский неразменный солнц? — накинулся на Ростика человек со свистком.

Ростик отчаянно затряс головой из стороны в сторону.

— Я… Не…

— А ну-ка не отпирайся! — шагнул ближе к Ростику человек со свистком.

— Но я не…

— Где твое приглашение? — строго спросил коротышка.

— Э-э-э, — промычал Ростик, понимая, что не имеет ни малейшего представления, как выкрутиться, и честно ответил: — У меня нет приглашения.

Коротышка втянул ноздрями воздух, испепеляя Ростика взглядом-прицелом, и протянул:

— Та-а-а-ак… А ну-ка пойдем-ка со мной! Сейчас королю будешь рассказывать, что ты хотел у него украсть!

* * *


Ростик безропотно следовал за коротышкой со свистком, понимая, что сбежать у него шансов все равно нет. Во-первых, он в два счета заблудится в этом месте, а во-вторых, было совершенно непонятно, куда ему бежать. К тому же Ростик подумал, что если он расскажет кому-то о том, как попал сюда, то ему, возможно, помогут вернуться домой.

— Пришли, — недоброжелательно буркнул коротышка, когда они вышли на мощеную камнем улицу, ведущую… к замку.

Замок словно сиял золотом. Огромный, с высокими, тянущимися к солнцу башнями, маленькими, словно декоративными, балконами и широкими террасами. Окна замка отражали солнечные лучи и ослепляли Ростика, который просто не мог оторвать своего взгляда от этого великолепия. Шпиль самой высокой башни венчало навершие в виде золотого петуха, а на шпиле башни чуть пониже трепыхался от ветра ярко-желтый флаг. На каждой створке ворот замка было по гербу. Они были совершенно одинаковые: золотое солнце с волнистыми лучами, на фоне которого — красный петух, запрокинувший вверх голову и раскрывший клюв, будто вот-вот закричит «кукареку».

Коротышка провел Ростика через ворота. Потом они миновали длинную тропу, по обеим сторонам усаженную аккуратно подстриженными кустарниками и газонами с ярко-желтыми на высоких ножках цветами. Возле широкой лестницы, от ступеней которой отражалось солнце, так что казалось, будто они светятся изнутри, человек со свистком остановился.

— Ждать здесь! — скомандовал коротышка. — Попробуешь улизнуть — поймают и казнят! Понял?

Ростик быстро закивал в знак согласия.

Коротышка исчез, оставив Ростика одного. Но Ростик даже глазом не успел моргнуть, как его строгий спутник вернулся.

— Иди за мной! — велел он.

Они прошли под аркой и оказались во внутреннем дворике замка. Многочисленные фонтаны со статуями и скамейки из чистого золота поначалу вынуждали Ростика следовать за своим провожатым, вертя головой на все сто восемьдесят градусов. Еще несколько арок, еще несколько внутренних двориков — и Ростик вышел на площадку, откуда открывался вид на зеленое поле, словно укрытое ковром из травы: она была короткой и ровно подстриженной. В отдалении Ростик заметил человека, который, как ему показалось… играл в гольф.

* * *


Это был плотный и крепкий на вид старик в красном свитере и белых парусиновых брюках. На ногах у него были кроссовки, в руках — клюшка для гольфа, на мясистом и красном, словно старик страдал от хронического насморка, носу, — очки. Короткие седые волосы и редкие рыжеватые брови домиком, вытянутые на лоб, делали его похожим на садовода-любителя на заслуженном отдыхе, и Ростик в первый момент так и подумал — перед ним какой-нибудь садовник. Вот только было не совсем понятно, зачем садовнику клюшка.

— Ваше величество, я привел ребенка, — с раболепием в голосе произнес человек со свистком и бесцеремонно подтолкнул Ростика вперед, так что тот споткнулся и еле устоял на ногах.

Старик с клюшкой повернулся, наклонил голову и внимательно посмотрел на Ростика поверх очков.

— Вижу, вижу… — немного скрипучим старческим голосом сообщил он.

Ростик с удивлением воззрился на старика. Он настолько опешил, что успел задать вопрос быстрее, чем смог бы себя остановить.

— Простите… так вы что, король?

— Ну, — невозмутимо буркнул старик и подтвердил: — Я король. — И уточнил: — Его величество Алекс XII. Разве сразу не заметно?

— Не-а, — покачал головой Ростик и чуть не проглотил собственный язык, догадавшись, какую сморозил глупость. Он вспомнил, как его спутник-коротышка говорил о казни. А что если этот король и вправду любит казнить направо и налево?

Но старик лишь щелкнул пальцами, и коротышка со свистком выскочил из-за спины Ростика.

— Да, ваше величество? — поспешно отчеканил он с важным видом.

— Где моя корона? — хмуро поинтересовался старик.

Человек со свистком, словно фокусник, вытащил из-под своего мешковатого пиджака огромную золотую корону с изображенным на ней петухом.

Старик сунул клюшку для гольфа себе под мышку и водрузил корону на голову. Потом повернулся к Ростику и спросил:

— Ну! А так? Похож?

Корона сидела на нем как-то криво, кренясь набок, да и смотрелась в сочетании с красным свитером и белыми брюками донельзя нелепо. Но все-таки теперь ни у кого не осталось бы ни малейших сомнений, что перед ним самый что ни на есть настоящий король.

Ростик почувствовал, как заливается краской — так фамильярно разговаривать с королем! Ну точно казнят. Он так занервничал, что не смог выдавить из себя ни слова и только закивал в знак того, что целиком и полностью осознал, кто перед ним. Король, однако, остался этим вполне доволен.

— Как зовут? — поинтересовался король.

— Ростик.

— Ага, — вдумчиво протянул король и благосклонным тоном спросил: — Ростик, ты в гольф играть умеешь?

Ростик выпучил глаза.

— Нет, — затряс головой из стороны в сторону он, искренне сожалея, что кроме слова «гольф» о гольфе больше ничегошеньки не знает. А через мгновение, спохватившись, добавил: — Нет, ваше величество.

Король нахмурился, причмокнул губами и неодобрительно покачал головой:

— Безобразие.

Он шмыгнул своим мясистым красным носом, словно раздумывая, и с важным видом поинтересовался:

— Ты хотел украсть что-то из моих вещей, выставленных на аукционе?

Ростик дико затряс головой.

— Нет! У меня и в мыслях не было ничего подобного! Да и… зачем? Мне вообще не нужны эти вещи! Что бы я с ними делал?!

Король Алекс вдруг покраснел, как вареный рак, и гневно сдвинул брови.

— Ну, знаешь! Это просто возмутительно, в конце концов! Ты что это, хочешь сказать, что вещи, которые носил сам король — то есть я, — это никому не нужный хлам?!

Король зажал клюшку в кулаке, упер руки в бока и нервно застучал носком кроссовки по газону.

— Э-э-э… — Ростик так растерялся, что потерял дар речи. — Н-нет… я хотел сказать, а-а-а… — Чувствуя, что король вот-вот велит его казнить, Ростик быстро выпалил первое, что пришло в голову: — Я же не король, как же я могу пользоваться королевскими вещами?

Король Алекс повел глазами сначала вправо, потом влево и озадаченно хмыкнул.

— Логично. — Он снова шмыгнул красным носом. — Что же ты там тогда делал?

Ростик пожал плечами:

— Искал дверь.

— Какую дверь? — спросил король.

Ростик не знал, как лучше объяснить королю все, что с ним произошло, да еще и самому при этом не запутаться.

— Я заблудился, — сказал он. — Я прошел… э-э-э… сквозь тень и случайно оказался в какой-то темной комнате, а открыв дверь, вышел на улицу Унылого Висельника.

Король поморгал.

— Прошел… э-э-э… сквозь тень? — В голосе его величества Ростику послышалась настороженность.

— Да, — кивнул Ростик. — Сквозь тень.

Король с полминуты смотрел на Ростика, как на привидение, и даже зачем-то отступил на шаг назад, будто боялся, что Ростик на него бросится. Чтобы напомнить королю, что он отнюдь не привидение, а вполне живой человек, Ростик быстро спросил:

— Ваше величество, а Гелион — он где находится?

Король очнулся.

— Как — «где»?! По эту сторону Кара-Грохаса, конечно!

— Кара-Грохаса? — переспросил Ростик, неуверенный, что расслышал правильно.

Король снова с подозрением глянул на мальчика и указал рукой куда-то в сторону. Ростик повернул голову и увидел вдалеке тонущую в солнечном мареве гору.

— Вон та гора называется Кара-Грохас. А мы находимся по эту сторону горы. И это очень даже хорошо, что по эту, а не по ту, — непонятно добавил король.

Пока Ростик пытался понять, чем же так хорошо, что Гелион находится по эту, а не по ту сторону Кара-Грохаса, король в свою очередь со все возрастающим подозрением косился в его сторону. Потом, видимо, приняв какое-то решение, он протянул точно как коротышка со свистком:

— Та-а-а-ак… Ладно. — Король заставил себя улыбнуться: — Э-э-э… Ты, наверное, есть хочешь. Пойдем в замок, там поешь — потом разберемся. А то на голодный желудок я и сам могу забыть начисто: кто я, что я, где я…

* * *


Король привел Ростика в тронный зал. То, что это именно тронный зал, Ростик понял сразу, как только увидел огромный трон на возвышении. Все окна в тронном зале были занавешены золотого цвета шторами. Ковровая дорожка тоже сияла золотым узором, и даже посуда, в которой на столике лежали фрукты, была золотой.

После того как Ростик съел несколько яблок и попробовал виноград: крупный, фиолетовый и без косточек, король взял со стола большое красное яблоко и поудобнее устроился на своем троне, еще меньше при этом напоминая короля, чем на поле для гольфа.

Не успел король раскрыть рот, чтобы, как показалось Ростику, задать ему очередной вопрос, как в коридоре вдруг послышались чьи-то громкие шаги.

Через пару секунд открылась большая двустворчатая дверь, и на пороге возник сухопарый человек в длинном, до пола, серебристо-синем камзоле с высоким стоячим воротником, полностью закрывающим шею. Он резким движением вскинул голову, покрытую густой шапкой коротких пепельных волос с проседью и, заметив Ростика, окинул его с ног до головы косым недовольным взглядом.

— О, канцлера принесла нелегкая, — пробурчал король, скривившись, как от зубной боли.

Канцлер прошел через зал энергичной, уверенной походкой и опустился в кресло возле стола. Устроившись поудобнее, локти он положил на подлокотники, а ноги на стол, закинув их одну на другую. Из-под полуопущенных век бросил ленивый взгляд на многочисленные блюда с едой и с нескрываемой скукой отвернулся. Его верхняя губа высокомерно выпятилась, и лицо искривилось в брезгливой гримасе.

— Ростик, — обратился к мальчику король, — сходи погуляй в сад — подыши свежим воздухом. У его величества — то есть у меня — государственные дела.

Ростик послушно встал и под пристальным подозрительным взглядом канцлера подошел к двери. Выйдя из тронного зала, Ростик сделал всего несколько шагов, когда вдруг понял, что оказался вовсе не в саду, а на небольшой площадке с двумя золотыми статуями. Статуи в поднятых над головой руках держали каждая по большому солнцу из чистого золота. В разные стороны от шаров расходились многочисленные золотые прутья. По-видимому, это были солнечные лучи. Здесь же, чуть дальше, была широкая мраморная лестница, ведущая на верхние этажи. Ростик сразу догадался, что перепутал двери. На секунду он растерялся, но потом подумал, что лучше вернуться и, как сказал ему король, пойти в сад. А вдруг его величество рассердится и казнит?

Ростик повернулся и приблизился к двери, из которой только что вышел. Он уже хотел войти, как услышал голос канцлера и остановился. Дверь была приоткрыта, и Ростик осторожно заглянул в узкую щель. Он сразу заметил, что король пересел из своего трона в кресло: поближе к столу с едой и, соответственно, к канцлеру.

— Кто этот ребенок? — вальяжным тоном, растягивая слова, поинтересовался канцлер.

— Ребенок? — зачем-то переспросил король. Ростику не нужно было сильно напрягать извилины, чтобы догадаться, что говорят о нем. — А-а-а, этот молодой человек был пойман моим камердинером на аукционе, когда пытался что-то украсть. Так решил этот болван, которого я отправил на аукцион проверить целость и сохранность моих нарядов. Пока они не проданы, они принадлежат королю — то есть мне. А королевские вещи должны быть в идеальном порядке, — с важным видом разглагольствовал король, нахмурив лоб. Потом он озадаченно округлил глаза и хмыкнул: — О чем это я?

— Какой правильный вопрос, ваше величество, — ехидно поддержал короля канцлер. — А почему мальчишку не казнили, если он пытался украсть что-то из ваших вещей?

— Потому что ничего подобного он не пытался, разве не понятно? — гневно сверкнул глазами на канцлера король.

Ростик догадался, что король и канцлер, без сомнения, недолюбливают друг друга.

— Молодой человек утверждает, что прошел… э-э-э… — Король помялся и, прокашлявшись, договорил: — Сквозь тень.

Канцлер оживился.

— Сквозь тень? — переспросил он. — Это интересно. — Канцлер на минуту задумался, а потом с недоверчивой миной на лице заявил: — А может быть, он врет.

— Не думаю, — категорическим тоном отмел это предположение король. — Очень вежливый юноша и умеет себя вести в присутствии короля, к твоему, любезный канцлер, сведению, — подпустил ответную шпильку в адрес канцлера его величество. Потом вдруг грустно вздохнул: — В отличие от моих детей, к сожалению. Принц Афелий намедни нагрубил отцу — то есть мне, — сказал, что я ограничиваю его свободу, и отправился развлекаться, даже не сказав куда.

— Это все последствия трудного детства и недостатка образования, — чванливо скривив рот, заметил канцлер.

— Эй-эй! — прикрикнул король. — Ты говори-говори, да не заговаривайся!

Канцлера эта короткая вспышка гнева ничуть не смутила — он даже бровью не повел.

— А что вы хотели? Кто, по-вашему, должен был заниматься воспитанием ваших детей, пока вы играли в гольф?

— Ты бы лучше за собой следил, — посоветовал король, ткнув клюшкой канцлеру прямо под нос.

Канцлер скосил глаза на клюшку, пошевелил ноздрями, недовольно скривился и отстранил клюшку от своего носа указательным пальцем. При этом вид у него был такой, будто ему под нос сунули по меньшей мере скунса.

— Пальцем в небо, ваше величество, — с важным видом заявил он. — Мой дядя дал мне превосходное образование. Не жалуюсь.

— Это ты о том самом дяде, который правит Городом Снов? О том, который вдрызг разорился и теперь одалживает деньги на карманные расходы у своего штатного мага?

Канцлер с прикрытыми глазами так высоко вскинул вверх подбородок, что Ростик на секунду подумал, а не отвалится ли у него сейчас голова?

— Дядя не вечно будет править. После его смерти трон займу я. А когда я стану королем…

— Когда ты станешь королем, я съем свою клюшку для гольфа, — перебил его король, заметно раскрасневшись.

Но канцлер и тут не смутился. Вальяжно растягивая слова, он полюбопытствовал самым что ни на есть светским тоном:

— Поджаренную на медленном огне или так — в сыром виде?

Король стал красным, как свекла. Но, видимо, канцлер в таком тоне разговаривал с ним далеко не в первый раз, поэтому король только нахмурился и заметил:

— За такое непочтительное обращение к королю я мог бы казнить тебя сию же секунду. Но не стану. Нет у меня на тебя времени. Однако между делом хочу довести до твоего сведения, что быть наследником трона вовсе не значит быть его хозяином. Гостил у меня на днях принц Дориан, некоронованный король Фаталунии — я даже не знаю, он еще в городе или уже отправился восвояси, — десять лет уже не может ни занять трон, ни отказаться от него, хотя его родители уже давно на том свете. А твой дядя, насколько мне известно, умирать пока не собирается. Так что будь добр, любезный канцлер, кончай предаваться мечтам, а лучше скажи, что мне с этим пареньком делать?

Ростик понял, что речь снова идет о нем.

Канцлер, недовольный нравоучительной речью короля, наморщил нос и скривился как от оскомины. Потом с таким видом, будто героическим усилием воли сдержался от едкого ответа, протянул руку к столу и взял с золотого блюда ветку винограда.

— Ничего не делать, — ответил он, со злорадным удовлетворением раздавив зубами виноградину. — Завтра прибудут стражи Ордена. Отдать мальчишку им — и пусть сами разбираются.

Король удивленно округлил глаза.

— Стражи? — переспросил он. — Завтра?

Ростику показалось, что король заметно взволновался.

— И какая нелегкая их сюда несет? С чего бы это?

Канцлер бросил на короля долгий немигающий взгляд.

— Это никому не известно. Где бы они ни появлялись, кроме них никто больше не знает, зачем они приходят и что ищут. Я вам даже больше скажу: меньше знаете о стражах, ваше величество, — крепче спать будете.

Король беспокойно заерзал в кресле.

— Сначала мальчишка этот… из тени. Теперь стражи. Странно, странно… — Он глубоко вздохнул. — Ну ладно. Впрочем, они вовремя. У меня в спальне завелся барабашка. Он меня уже извел. А это как раз по их части — с нечистью разбираться…

Ростик не стал слушать дальше и тихонько отошел от двери. То, что он услышал, его не только озадачило, но и испугало. О ком говорили король и канцлер? Что это за Орден? И кто такие эти стражи, прибытия которых боится сам король? И уж совсем никак Ростику не могло понравиться, что канцлер и король только что сговорились отдать его этим стражам. И если бы Ростик хоть приблизительно знал, куда ему бежать, то прямо сейчас, не откладывая, дал бы деру.

Но он не знал: ни где он, ни как ему вернуться домой, ни что с ним будет дальше. Ростик растерянно огляделся: две статуи, держащие в руках каждый по золотому солнцу, пристально смотрели на него такими же золотыми глазами, и Ростику вдруг показалось, что в этот самый момент они знают о нем больше, чем он сам.

* * *


На ночь Ростику выделили комнату на одном из верхних этажей замка. Здесь горела только одна свеча, поэтому Ростик не смог хорошо разглядеть, что собой представляет эта комната. Зато он различил в сумраке огромную кровать с пологом и узкое окно с широким низким подоконником. На стуле рядом с кроватью лежала чистая пижама. Ростик подошел к стулу и, примерив к себе пижаму, убедился, что она как раз подходящего размера. От нечего делать Ростик переоделся, но, вместо того чтобы лечь в постель, подошел к окну и забрался с ногами на подоконник. Сначала он ничего за окном не видел — сплошная чернота: ни звезд, ни луны. Но потом вдруг в темноте показались огни, и что самое удивительное — эти огни двигались. Ростик стал внимательно всматриваться в ночное небо Гелиона, и ему показалось, что эти огни летят по небу на больших золотых крыльях. В первый момент он подумал, что это какие-то огненные птицы. Но в следующее мгновение из темноты вынырнул медленно летящий огненный шар, и у Ростика даже челюсть упала, когда он понял, что огонь находился внутри стеклянного фонаря! Теперь Ростик понял, для чего фонарным столбам крылья — чтобы ночью фонари могли отрываться от столбов, подниматься в небо и с высоты птичьего полета освещать укрытый мраком город.


Глава 5

ОРДЕН ДВЕНАДЦАТИ КАМНЕЙ


Ростик проснулся оттого, что солнечный луч, пробившись сквозь щель в пологе, ударил ему прямо в правый глаз. Щурясь и потягиваясь на подушках, Ростик пытался понять, что это за шторы вокруг его кровати и почему отец до сих пор не поднимает его с постели с криком: «Ты опоздаешь в школу!».

В этот момент он услышал звук горна и тут же подскочил, словно на него вылили ушат ледяной воды. Ростик больше не спрашивал себя, что это за шторы, потому что одновременно с протяжным сигналом горна вспомнил, где он находится.

Отодвинув полог, Ростик вскочил с кровати и окинул взглядом комнату. Узкие окна с цветными витражами, роспись на потолке, картины на стенах — это была одна из спален в замке короля Гелиона.

Снаружи, с улицы, раздались чьи-то голоса. Было похоже, что люди под его окнами принялись живо обсуждать что-то необычное. Ростику стало интересно, что же так удивило подданных короля Алекса и почему протрубил горн. Прямо как был, в пижаме, он вышел на маленький балкон с низкими перилами из фигурных столбиков. В первый момент яркий дневной свет солнечного города ослепил его и заставил зажмуриться. Когда Ростик открыл глаза и свыкся с заливающим город солнечным сиянием, он увидел двух придворных короля. С интересом глядя куда-то вправо, один из них протягивал в ту же сторону руку с вытянутым указательным пальцем, а другой увлеченно кивал головой.

Ростик проследил взглядом за рукой придворного и в тот же миг раскрыл рот от изумления. С балкона, на котором стоял Ростик, хорошо были видны центральные ворота королевского замка — в этот момент раскрытые настежь. Через эти ворота во двор входили люди и… не только люди.

Впереди всех шел высокий старик в серебряном, сверкающем на солнце балахоне. Длинные седые волосы отливали ослепительной белизной. Следом за ним в воротах появились еще двое: человек в черной накидке с иссиня-черными волосами и молодой рыжеволосый парень. У черноволосого было очень строгое лицо и острый, как лезвие бритвы, взгляд. Рыжеволосый, наоборот, был улыбчив и смотрел очень лукаво, как будто задумал какой-то розыгрыш. Когда они миновали ворота, Ростик увидел потрясающе красивую молодую женщину с длинными белыми волосами, в зеленой мантии и высоких сапогах с пряжками. Рядом с ней шел высоченный и широкоплечий, как богатырь, человек, одетый в зеленую шерстяную тунику. Он выглядел так, словно был охранником светловолосой женщины. Последними заходили двое мальчишек, девочка — все трое примерно того же возраста, что и Ростик, — девушка лет семнадцати и странное маленькое существо ростом не выше пятилетнего ребенка. У него были короткие кривые ноги, огромные круглые глаза на пол-лица, заостренные на концах уши и… Ростик не сразу поверил своим глазам, решив, что от припекающего солнца у него приключился солнечный удар. На мгновение зажмурившись, он потряс головой, но, открыв глаза, убедился: ему вовсе не показалось, что у маленького существа на макушке, словно выныривая из топорщащихся черных волос, растут самые настоящие… рожки.

Но не успел Ростик по-настоящему удивиться, как на одну из колонн, на которых держались ворота, опустился красивый золотоволосый юноша. Именно опустился, потому что за спиной у него росли большие крылья, как у крупной хищной птицы, только оперение крыльев было ярко-красного цвета. Выпрямившись и сложив крылья за спиной, юноша поднял голову — Ростик от неожиданности чуть не перекувыркнулся через перила балкона, когда взгляд крылатого юноши остановился прямо на нем. Мальчик даже не удивился тому, что краснокрылый обратил на него внимание, потому что, к своему изумлению, вдруг понял, что глаза у юноши золотого цвета. Они сияли так, как сияли бы на солнце золотые монеты Гелиона.

Ростик стоял так с открытым ртом, не в силах оторвать взгляда от необычной процессии, пока она приближалась к замку. Потом, когда гости Гелионского замка исчезли из его поля зрения, сорвался с места и бросился обратно в комнату.

* * *


Ростик едва не заблудился, пытаясь найти дорогу в тронный зал. Вчера, когда камердинер короля Алекса провожал его в комнату, Ростик не догадался запоминать дорогу — ему, откровенно говоря, было не до того. Теперь же обилие лестниц, коридоров и поворотов ввергало его в состояние паники. Запутавшись во всех этих лабиринтах, Ростик подумал, что у короля Алекса наверняка при себе есть карта замка, иначе он давно бы уже и сам заблудился здесь — так, что его до сих пор искали бы.

Но, наверное, в конце концов, Ростику просто повезло. По крайней мере, только везением Ростик мог объяснить, что одна из лестниц, к безграничной радости мальчика, вывела его на знакомую площадку с двумя статуями, каждая из которых держала в поднятых над головой руках большое круглое солнце из чистого золота. Прямо перед Ростиком была открытая настежь дверь тронного зала, откуда доносились голоса. Приблизившись, Ростик несмело переступил порог.

В центре зала, о чем-то разговаривая, стояло четверо — из появившихся около часа назад в воротах Гелионского замка: двое мальчишек, девочка и девушка постарше. Первой его заметила девочка. Она дернула за рукав девушку постарше, и та, повернувшись, с интересом посмотрела на Ростика.

Подумав, что, наверное, он выглядит очень глупо, застряв в дверях, Ростик сделал несколько шагов в их сторону, но потом остановился. Будет не менее глупо, подумалось ему, если он просто подойдет и скажет: «Здрасьте». Но пока он сомневался, они приблизились к нему сами.

Теперь, когда они стояли вокруг него, Ростик смог разглядеть их получше. Один из мальчишек был повыше: с темными курчавыми волосами, с большими карими глазами и капризно надутыми губами. Другой был простоват на вид и улыбчив. Когда Ростик остановил на нем свой взгляд, паренек усмехнулся ему вполне дружелюбно. А вот девочка, судя по ее нахмуренным бровям и кислой физиономии, дружелюбием не отличалась. У нее была длинная черная коса, перекинутая через плечо, и глаза разного цвета: левый — зеленый, а правый — черный. Рядом с ней стояла девушка постарше. Они были похожи, и Ростик сделал вывод, что девочки сестры. Старшая, несмотря на сходство, была полной противоположностью младшей. У нее была очень обаятельная улыбка и коротко стриженные, как у парня, волосы. Глаза, как и у младшей, были разноцветными, но черным был левый, а зеленым — правый. Ростик заметил серьгу у нее в правом ухе и, хорошо присмотревшись, пораженно заморгал: ухо было разорвано в двух местах, как будто кто-то вцепился в него зубами.

— Летучая мышь, — произнесла девушка, заметив, что Ростик рассматривает ее ухо. — Пыталась на меня напасть, но ей не повезло.

— Ей не повезло? — с сомнением переспросил Ростик, сделав ударение на первом слове, и красноречиво покосился на разорванное ухо.

— Ну да, — согласно качнула головой девушка, — ухо-то она мне изуродовала, но за это я оставила ее без зубов. Вампир без зубов… — Девушка закатила глаза. — Не позавидуешь.

— Вампир? — снова переспросил Ростик или, точнее будет сказать, прошептал, потому что при слове «вампир» неожиданно потерял голос.

— Вампир, — довольно улыбаясь, подтвердила девушка. — Меня, кстати, Фиалка зовут. А мою сестру, — она кивнула в сторону девочки с косой, — зовут Дрю.

Ростик ответил вежливым кивком головы и тоже представился:

— Ростик.

— Это мы знаем, — сказал паренек, который был пониже ростом; он кивнул в сторону двери, тряхнув светло-русой копной волос. — Нам его величество все о тебе рассказал. А я Санька Бамбур. Это вот Решка. — Кареглазый натянуто улыбнулся. — Сейчас придут наши старшие. Запомни, старик — это Мольфар, глава Ордена Двенадцати Камней. Невер, это высокий такой, черноволосый, его правая рука, а Мераби, красивая такая, светловолосая, — его левая рука. Рыжий — это Арни Лис. Он тебе понравится. Он свой в доску. А здоровый такой великан — это Михей. Он внешне грозный, а внутри добрый. Ну и магусы: Орландо, который с крыльями, и Анчутка Глум, тот, что с рожками.

— А что означает «магусы»? — спросил Ростик, чувствуя, что еще немного, и он свихнется от такого количества информации.

Санька хмыкнул.

— Магусы? А ты что, не знаешь?!

Ростик отрицательно покачал головой.

— Ну ты даешь! — возмутился Санька. — Магусы — это существа такие, похожие на людей, но с какими-нибудь волшебными отклонениями. Анчутка, например, болотник, хотя это вовсе не значит, что он живет на болотах, а Орландо — рубеал. Рубеалы — это народ такой. Их еще по-другому называют «краснокрылые». А кроме всяких волшебных качеств, магусы отличаются от людей долголетием. Анчутке, к примеру, уже за четыреста перевалило, но среди своих он считается молодым.

— Вот только не надо наговаривать! — раздался в зале ворчливый голос, и Ростик, повернув голову к двери, ведущей на лужайку, где он вчера познакомился с королем, увидел невысокое существо, которое Санька назвал Анчуткой. Существо недовольно засопело и добавило: — Я зрелый болотник весьма почтенного возраста.

«Болотник почтенного возраста» был на голову ниже Ростика. От огромных болотных глаз, которые, не мигая, смотрели прямо на него, у мальчика было такое странное ощущение, как будто ему щекочут пятки. Но при этом смеяться не хотелось совершенно, а захотелось посмотреть в другую сторону.

Анчутка оценил его внимательным взглядом, и Ростику показалось, что тот как будто бы чему-то удивился.

— Что, не действует? — загадочно спросил вошедший следом за болотником рыжий парень, которого, если Ростик не ошибался, звали Арни Лис; на лице рыжеволосого заиграла беззаботная усмешка.

Анчутка вместо ответа только озадаченно пожал плечами. В этот момент в тронный зал вошли и другие. Ростик узнавал их по описанию Саньки: светловолосая Мераби, великан Михей, крылатый Орландо, темноволосый Невер. А последним вошел старик в серебряном балахоне, чье имя Ростик почему-то забыл.

Старик вышел вперед и подошел к Ростику. Когда он внимательно заглянул ему в лицо, Ростику вдруг показалось, что этого старика он когда-то знал или, может быть, где-то видел раньше. Но он абсолютно точно мог сказать, что ничего подобного не было. Уж такого старика он бы наверняка запомнил, если бы хоть раз увидел, слишком уж тот был необычный.

— Меня зовут Мольфар, — сказал старик таким тоном, будто не представлялся, а напоминал. Словно он знал каким-то невероятным образом, что Ростик забыл его имя.

— Ростик.

Старик покивал головой:

— Знаю-знаю. — Лучистые глаза старика немного сузились. — Как ты попал сюда, молодой человек?

Ростик прокашлялся, чувствуя, что в горле пересохло.

— Меня привел камердинер короля. Странный такой — со свистком.

Мольфар покачал головой из стороны в сторону.

— Нет, я не спрашиваю, как ты попал в замок. Мне бы хотелось знать, как ты попал в мир Двенадцати Городов.

— Мир Двенадцати Городов?! — поразился Ростик. — Значит, так называется это место!

— Одно из двух, — вдруг раздался ироничный и жесткий голос черноволосого Невера, — либо он глуп, как детеныш тролля, либо что-то скрывает.

Ростик уже открыл рот, чтобы ответить — ему совсем не понравилось, как назвал его этот напыщенный тип, но первым заговорил Мольфар.

— Постой, Невер. Не торопись с выводами. — Он повернул лицо обратно к Ростику: — Ответь мне, пожалуйста, понимаешь ли ты, что вчера прошел из одного мира в другой?

Ростик молча смотрел на Мольфара, пытаясь осмыслить его слова. Неужели он и правда это сделал? Нет, он, конечно, понимал, что все вокруг выглядит довольно странно, но другой мир…

— Я не знаю, как он оказался здесь, — сказал вдруг Невер, буравя лицо Ростика пристальным хмурым взглядом, — но у мальчишки в кармане Змеиная Кожа.

— Ничего подобного, — невозмутимо возразил Ростик. — Зачем бы я клал в карман такую гадость?

Старик подошел к Ростику ближе и немигающим взглядом заглянул ему в глаза.

— Ты прав, Невер, — произнес Мольфар. — Теперь и я это вижу.

— Постойте! — воскликнул Лис. — Вы хотите сказать, что в кармане у этого парня Змеиная Кожа?! То есть… та самая?!

Мольфар еле заметно кивнул головой.

— Очевидно, что так, — подтвердил он.

— Да нет у меня в карманах никаких змей! — начиная раздражаться, воскликнул Ростик.

— То есть, что же это получается… — озадаченно пробормотал маленький болотник, склонив набок голову с рожками и еще больше округлив огромные болотные глаза, — он… двенадцатый?

— Эй! — угрожающе прогремел Невер. — Не слишком ли смелое предположение? Для начала неплохо было бы спросить, откуда у него Змеевик!

Мольфар бросил быстрый взгляд на Невера и снова посмотрел на Ростика.

— Я хочу задать тебе вопрос, Ростик, — спокойным голосом произнес Мольфар. — И смею надеяться, что ты ответишь мне честно.

— Я не лгун, — хмуро заметил Ростик.

— И это делает тебе честь. — Старик чуть заметно улыбнулся. — Тогда скажи мне: откуда у тебя камень? Я, разумеется, имею в виду тот, что лежит сейчас в твоем кармане.

— А… — Ростик опешил, тупо уставившись на Мольфара — он и сам успел забыть об этом камне. — А откуда вы знаете, что в моем кармане что-то лежит?

— Это нетрудно. И я обещаю при случае удовлетворить твое любопытство. Но мне очень важно знать, кто дал тебе этот камень?

Ростик сначала неуверенно замялся, по очереди посмотрел на ожидающих его ответа людей и двух магусов, потом вздохнул и принялся рассказывать все, что произошло с ним за последние два дня, начав с того самого момента, когда в подъезде своего дома он столкнулся с таинственным незнакомцем под черным зонтом. Ростик рассказал и о книге, и о загадочной тени в углу его комнаты, и о странном четверостишии.

Когда он закончил свой рассказ, в тронном зале повисло молчание. Ростик кашлянул, чувствуя себя очень неуютно под пристальными взглядами этих людей.

— Только я не помню, о чем говорилось в четверостишии, — нахмурившись, сказал Ростик в большей степени для того, чтобы нарушить это напряженное молчание. Усиленно напрягая память, он понял, что вспомнить не сможет, как ни старайся. — Что-то… что-то о коридоре каком-то… — Он огорченно покачал головой из стороны в сторону: — Нет, не помню.

— Ну что ж, теперь все предельно ясно, — с довольным видом заявил Невер. — Змеевик Тарханкута не принадлежит этому мальчишке. Он просто подобрал его, а значит, никак не может быть его хозяином.

— Не забывай, Невер, — строго обратился к нему Мольфар, — что мальчик прошел сюда сквозь коридор теней. На это нужна магическая воля. У Ростика был Змеевик. И если мальчик здесь, значит, камень исполнил его волю. А я хочу тебе напомнить, что двенадцать камней не подчиняются никому, кроме стражей Ордена.

— Или камень исполнил волю Тарханкута, — неуступчивым тоном перебил Невер. — Ведь мальчишка читал заклинание из Тайндара.

Ростик озадаченно нахмурился.

— А что такое «Тайндар»? — спросил он.

Невер повернул к нему лицо и выразительно, с презрением, хмыкнул.

— Тайндар? — спокойно переспросил Мольфар. — А ты не знаешь?

Ростик отрицательно покачал головой.

— Так называется книга, о которой ты только что нам рассказал. А судя по всему, сомнений нет — это была она.

— А что… — Ростик нерешительно помялся. — А что означает… «двенадцатый»?

Мольфар мягко улыбнулся.

— Ты действительно пришел из другого мира, раз не знаешь того, что известно здесь каждому детенышу и человека, и магуса, — сказал он и, расправив плечи, добавил: — Все, кого ты видишь сейчас в этом зале, стражи Ордена Двенадцати Камней — магического ордена, который наделен особой властью — охранять мир Двенадцати Городов. Но, как ты мог заметить, нас здесь одиннадцать — одиннадцать стражей. И мы уже очень давно ждем, когда появится двенадцатый.

— А почему вы… — Он быстро скосил глаза на болотника. — Почему вы решили, что это могу быть я?

Мольфар задумчиво сощурил глаза и склонил голову набок.

— Потому что страж — это владелец одного из двенадцати священных камней. Один из таких камней сейчас лежит у тебя в кармане. Называется он — Змеевик Тарханкута, или по-другому — Змеиная Кожа.

Ростик озадаченно моргнул. Он почувствовал, как внутри него поднялось сильное волнение. Быть двенадцатым стражем таинственного магического Ордена — от такой мысли даже сердце забилось сильнее. Но с другой стороны — этого ведь просто не может быть! Он ведь не такой, как они, он простой мальчишка из другого мира, который о магии не знает ровным счетом ничего.

Словно заметив растерянность Ростика, Мольфар вдруг сказал:

— Пойдем-ка со мной. Я расскажу тебе все об Ордене. Раз уж ты попал в мир Двенадцати Городов — тебе необходимо это знать.

* * *


Ростик прогуливался вместе с Мольфаром в саду короля Алекса и внимательно прислушивался к голосу старого мага.

— Когда-то давно, — говорил Мольфар, — когда этот мир был очень молод, четыре великих мага, звали которых Тарханкут Рыжебородый, Казантип Чернокнижник, Сарыч Златотканый и Перекоп Островитянин, создали двенадцать волшебных камней, которые должны были подарить силу этому миру и охранять его до тех пор, пока он существует. Четыре камня маги забрали себе — это были самые могущественные камни. Остальные восемь отдали правителям восьми городов этого мира. Да и сами маги были правителями городов. Один из них находился в самых северных землях, а потому правителя того города — Перекопа Островитянина — называли магом северных владений. Другой раскинулся возле моря на юге, и владыка того города, Сарыч Златотканый, именовался магом южных владений. Казантип Чернокнижник правил большим и богатым городом на востоке — его называли магом восточных владений. Тарханкут Рыжебородый основал свой город на западе. Это был город веселых и добрых людей. Его правителя называли магом западных владений.

Для того чтобы мир надежно охранялся, четыре великих мага создали Орден, стражами которых стали владельцы двенадцати священных камней, а потому и орден назвали Орденом Двенадцати Камней.

Маги знали, что ни они сами, ни правители восьми других городов не вечны, а потому решили наделить камни особым свойством — когда владелец камня умирает, камень сам находит себе нового хозяина, а значит, нового стража Ордена. Их стали называть преемниками. Как камни выбирают своих новых владельцев, не знает никто. Но одно известно доподлинно — новый страж должен быть магом, чья сила либо известна всем, либо дремлет в нем до нужного момента. Лишь первые стражи были правителями двенадцати городов. Все их последователи были странниками. Таков был выбор волшебных камней.

Змеевик Тарханкута много лет был утерян. Сменилось немало поколений преемников многих из двенадцати камней, и долгое время стражей оставалось одиннадцать.

Мольфар остановился и многозначительно посмотрел на Ростика.

— И вот появляешься ты и приносишь в мир Двенадцати Городов давно потерянный камень — Змеевик Тарханкута, один из четырех самых могущественных.

Ростик пожал плечами и честно сказал:

— Вы ошибаетесь, я не двенадцатый страж… То есть я не могу быть двенадцатым стражем. — Для убедительности он отрицательно покачал головой: — Я не маг.

Мольфар скептически хмыкнул:

— Возможно. — Он на минутку задумался, а потом с лукавым блеском в глазах сказал: — Мне в голову пришла одна идея. Его величество король Алекс уже несколько дней страдает из-за очень проказливого барабашки, который завелся у него в спальне. Я обещал его величеству найти надоедливую нечисть. Как ты смотришь на то, чтобы составить мне компанию? Ты ведь никогда еще не видел настоящей магии?

Ростик отрицательно покачал головой, втайне надеясь, что Мольфар не передумает.

Мольфар улыбнулся лучистой улыбкой и сказал:

— Тогда у тебя появился отличный шанс увидеть магию в действии.

* * *


Вслед за Мольфаром Ростик вошел в спальню короля — просторную комнату, где все стены были увешаны гобеленами. Изображения на гобеленах повествовали о битвах рыцаря, который подозрительно напоминал самого государя. Только, в отличие от того, который сейчас стоял в нескольких шагах от Ростика, изображенный на гобеленах был одет в рыцарские доспехи. На одном гобелене он сражался с трехглавым драконом. На другом — безжалостно рубил головы целому полчищу великанов. На третьем — состязался на копьях с Черным Рыцарем. Гобелены были вытканы в красно-черно-золотых тонах и явно были вывешены здесь для создания образа грозного короля-воителя. Однако портрет, висящий в изголовье огромного королевского ложа, портил все впечатление, потому что добродушный старик в очках и с клюшкой, глядящий с портрета, не заставил бы трястись от страха даже отъявленного труса. А склад старых клюшек в одном из углов комнаты, без сомнения, указывал на тот факт, что увлечение короля гольфом давнишнее.

— Раньше он не давал мне спать, — с порога принялся жаловаться на барабашку король. — Стоило мне уснуть, как он тут же принимался стучать. А когда я вскакивал с криком «Войдите!» или «Кто там!», этот подлец начинал нахально хихикать из всех углов. Но вчера ночью он перешел всякие границы. Он украл мою корону! — Его величество погрозил кулаком в неопределенном направлении. — Безобразие!

— Не преувеличивайте, ваше величество, — не отрываясь от полировки своих ногтей, лениво произнес канцлер, заходя в покои короля следом за ним. — Если бы он украл вашу клюшку для гольфа — вот это я понимаю, это был бы непоправимый урон вашему величеству. А так… Корона какая-то… Хм, не велика беда.

Король бросил на канцлера хмурый взгляд из-под бровей и, помявшись, поудобнее устроил клюшку у себя под мышкой. Наверное, слова канцлера все же внушили ему некоторые опасения.

— Вы, канцлер, изволите чушь пороть, — старательно изображая грозного монарха, ответил король. И, обернувшись к Мольфару, с мстительным удовольствием заявил: — Канцлер отвлекся на маникюр, утратил нить беседы и поэтому несет ахинею. Не обращайте на него внимания.

Канцлер поднял взгляд от ногтей, удивленно округлил глаза и озадаченно моргнул. Он явно не ожидал, что король сумеет парировать его ехидное замечание ничуть не менее ехидным.

Ростик прыснул в кулак, посмеиваясь над пикировкой короля и канцлера. Пока что счет был 2:2.

— Итак, с чего начнем? — полюбопытствовал король.

— Ваше величество начнет с того, что отойдет подальше, — отозвался Мольфар, и, заметив, с одной стороны, недовольство короля, который в этот момент угрожающе набычился, а с другой — злорадную ухмылку канцлера, добавил: — Подданные вашего величества осиротеют, если с вами что-нибудь случится. Я не могу подвергать вас опасности.

— А-а-а… Правильная мысль, — понимающе протянул король и отступил к двери.

Канцлер последовал было примеру короля, но тот не преминул ехидно заметить:

— А вы-то куда, любезный канцлер? Без вас никто не осиротеет. Можете стоять, где стоите. Мое величество разрешает вам подвергать вашу жизнь любым опасностям. Валяйте, не скромничайте. Все же знают, какой вы храбрец.

— Ну что вы, ваше величество, — недовольно выпятив нижнюю губу, но с особенно почтительной интонацией, обратился к монарху канцлер. — Моя скромность не позволяет мне вмешиваться, когда за дело берется маг. Я лучше рядом с вами постою.

Скосив глаза на ставшего рядом с ним канцлера, король скептически пробормотал:

— Ну да, ну да… Знаем мы твою скромность.

Мольфар терпеливо переждал очередную словесную перепалку короля и канцлера и, когда те наконец замолчали, повернулся к Ростику.

— Ростик, а ты подойди поближе.

— А что я должен делать? — мигом заинтересовавшись, спросил у старого мага Ростик.

Но Мольфар только мягко покачал головой из стороны в сторону.

— Наблюдать. И больше ничего. — Он обернулся к остальным присутствующим. — Ваше величество, канцлер, если вас не затруднит — постарайтесь сохранять молчание.

Просьба Мольфара подействовала на всех без исключения, и в комнате воцарилась тишина. Маг окинул комнату зорким взглядом.

— Покажись! — тихим, но одновременно твердым голосом приказал он.

Несколько минут ничего не происходило. Все, кто находился в опочивальне короля в этот момент, замерли в ожидании. Король наблюдал поверх очков за комнатой. Его зрачки то и дело перемещались: влево-вправо, влево-вправо. Канцлер делал вид, что все происходящее ему ни капельки не интересно, а сам тайком шарил взглядом по углам, рискуя заработать косоглазие. И в этот момент раздался тихий, словно осторожно подкрадывающийся, стук.

Тук. Тук. Тук. Тук.

— Выходи! — приказал Мольфар.

Тук-тук-тук.

— Что он сказал? — шепотом полюбопытствовал король у мага.

— Он сказал: «тук-тук-тук», — ехидно ответил вместо Мольфара канцлер.

Доверительное выражение, которое было на лице короля, когда канцлер произнес: «он сказал», к концу фразы сменилось негодованием.

— Вы опять ехидничаете?! Прекратите немедленно! Не то я вас велю казнить!

Канцлер поморщился:

— Если б каждый раз, как вы обещаете меня казнить, вы претворяли свое обещание в жизнь, то я бы уже сто один раз был казнен разными способами. Вы меня уже сорок раз повесили, тридцать пять раз обезглавили и двадцать шесть раз четвертовали. В конце концов, это в сто раз больше, чем положено.

Король хотел было что-то ответить, воинственно выкатив грудь колесом, но громкое покашливание Мольфара остановило его порыв. Король застыл с открытым ртом и повернулся к магу.

— Если позволите, — вежливо произнес Мольфар, — я продолжу.

Король заморгал.

— А! Ну конечно, конечно. Продолжайте, почтенный маг, — любезно согласился король, сопроводив слова двойным взмахом руки.

— Благодарю вас, — учтиво кивнул Мольфар.

Ростик отметил про себя, что король с большим уважением относится к Мольфару и старается ни в чем не противоречить. Ему почему-то вдруг очень захотелось, чтобы и к нему когда-нибудь относились так же.

Мольфар тем временем засунул руку в складки своего серебряного балахона и вынул небольшой мешочек.

— Это что? — на всякий случай шепотом спросил Ростик.

— Это? — Мольфар указал на мешочек в своих руках. — Это сушеный чертополох. Растение с очень полезными для любого мага колдовскими свойствами. Знаешь, почему оно так называется?

Ростик отрицательно покачал головой.

— Не-а.

— Потому что оно способно всполошить любую нечисть, — ответил Мольфар. — Сейчас увидишь.

Маг высыпал на ладонь небольшую горку измельченной травы и изучающим взглядом окинул комнату.

— Где он может прятаться, как думаешь? — спросил Мольфар у Ростика.

Гордый тем, что интересуются его мнением, Ростик ответственно посмотрел вокруг. Первое, что пришло ему в голову, это представить себя на месте барабашки. А куда бы он сам спрятался? Его взгляд остановился на большом окне, витраж которого изображал гольфиста, играющего на лужайке в гольф. Шторы были немного задернуты, и Ростик подумал, что за ними вполне можно спрятаться.

— Может быть, за шторами? — предположил он вслух.

Мольфар согласно кивнул.

— Давай проверим.

Он подошел к окну, остановившись на расстоянии трех шагов. Потом вытянул вперед руку с горсткой измельченного чертополоха и произнес:
		Ищи того, кто причиняет вред,


		И выгони его на свет!


После чего вскинул вверх руку и, когда зеленоватый порошок взмыл в воздух, сильно дунул. Легкие частички чертополоха устремились к шторам, коснулись золотистого атласа и опали на пол.

Ростик ожидал, что тотчас из-за штор выпрыгнет барабашка, изгнанный чертополохом. Однако вместо этого произошло кое-что неожиданное.

Золотые шторы вдруг вспыхнули ярким пламенем, заставив Мольфара отступить назад, а Ростика от испуга вытаращить глаза.

— Мои шторы! — взволнованно воскликнул король, всплеснув руками. Все его лицо покрылось красными пятнами.

Пламя поползло по шторам вверх, и Ростик испугался, что может начаться настоящий пожар. Он уже хотел кричать «Воды!», но в этот момент Мольфар шагнул к огню и, протянув руку, провел ею перед пламенем, словно поймал его в кулак. К немалому удивлению Ростика, огонь в тот же миг растаял в воздухе.

— Редкий вид у вас завелся, ваше величество, — заявил Мольфар, оборачиваясь к королю. — Ваш барабашка не имеет ни малейшего желания уходить.

Его величество огорченно прошелся взглядом по ранее золотым, а теперь почерневшим от огня шторам.

— А я хочу, чтоб он убрался из моей спальни! — хмуря брови, прогремел король. — Найдите его во что бы то ни стало!

— Как вам угодно, ваше величество, — склонил голову Мольфар.

Он снова обратился к Ростику.

— Очевидно, что за шторами его нет. Ростик, у тебя есть еще какие-нибудь варианты?

Ростик пожал плечами и, снова окинув комнату взглядом, заметил большой платиновый шкаф.

— Он может прятаться в шкафу, — предположил Ростик.

— Если он там, мы легко это выясним.

Мольфар подошел к шкафу, высыпал на ладонь немного измельченного чертополоха и, вскинув его вверх, подул. Зеленоватые частицы окружили шкаф завесой из травяных мушек и, как и в прошлый раз, опали на пол.

В этот раз Ростик не слишком рассчитывал на то, что барабашка выскочит из шкафа. Собственно говоря, этого и не случилось. Однако и шкаф, судя по всему, самовозгораться не спешил. Ростик услышал, как облегченно позади него выдохнул король, и тут вдруг что-то странное начало происходить с гобеленом, висящим на стене справа от шкафа. На картине, где рыцарь сражался с трехглавым драконом, стали проступать странные зеленоватые пятна.

— Что это за мерзость? — брезгливо скривился канцлер, пошевелив длинными ноздрями.

Ростик тоже почувствовал странный запах: кислый и едкий. И одновременно понял, что запах исходит от стены, когда увидел, как пятна стали превращаться во влажные и слизкие потеки. По гобелену вниз стекали струи густой зеленой жижи. Рыцарь и дракон на ковре выглядели так, будто на них высморкался громадный великан.

— Мой гобелен! — неистово вскрикнул король, сотрясая кулаками. Красные пятна на лице короля приобрели черносмородиновый оттенок.

Мольфар покачал головой.

— Барабашки в шкафу нет, — невозмутимо сообщил он. — Продолжим поиски.

Король застонал и схватился за сердце, а канцлер, поглядев на короля, устало закатил глаза к потолку и с удвоенным усердием продолжил полировку ногтей, будто происходящее не волновало его никоим образом.

Окинув взглядом опочивальню его величества, Мольфар и Ростик одновременно остановили свои взгляды на большой кровати с пологом, который на данный момент был откинут.

— Под кроватью? — нерешительно спросил у Мольфара Ростик.

— Очень вероятно, — склонил голову набок маг. — Не узнаем, пока не проверим.

Мольфар подошел к кровати и в третий раз проделал уже знакомые Ростику манипуляции с чертополохом. Ростик уже и не знал чего ожидать и, бросив быстрый взгляд на короля, подумал, что вида атласных покрывал в зеленых соплях или чего-нибудь похуже его величество не переживет.

И точно: в тот момент, когда кровать задрожала, а деревянные резные ножки поднялись над полом, король сначала побледнел, а потом позеленел, вытаращив глаза. Предчувствие подсказывало Ростику, что такое начало ничего хорошего не предвещает. Кровать поднималась все выше и выше. Мольфар предусмотрительно отступил назад, в то время как король на подкашивающихся ногах поплелся к своему королевскому ложу, будто собирался схватить его за ножки и не отпускать ценой собственной жизни. Однако не успел он ступить и трех шагов, как кровать взмыла к потолку, и стало очевидно, что барабашки под ней нет.

— Господин маг, ну что же вы стоите! — закричал король. — Верните с потолка мою кровать!

Мольфар с сочувствием посмотрел на государя, покачал головой и взмахнул рукой. Кровать с грохотом и треском рухнула на пол.

— Ой!!! — испуганно подпрыгнул король, снова хватаясь за сердце.

Несколько секунд было тихо и ничего не происходило. Присутствующие в спальне короля все как один облегченно вдохнули побольше воздуха в легкие, но выдоха не последовало, потому что раздалось тихое, но издевательски настойчивое шуршание. Ростику хватило лишь мгновения, чтобы определить, откуда оно происходит.

На большом портрете, в изголовье кровати, проступала жирная черная линия, словно кто-то рисовал ее куском угля. Сначала у изображенного на портрете короля появились огромные черные усы, потом на лбу возникли кривые рожки. Затем невидимая рука пририсовала клюшке несколько пар ножек, так что выглядела она теперь, как гусеница, готовая убежать от хозяина.

— Мой портрет!!! — брызжа слюной, заорал король. Он был просто вне себя от возмущения, а его лицо от ярости совсем почернело.

И в этот самый миг, словно в ответ на вопли его величества, откуда-то раздался тихий, но отчетливый смех, очень похожий на смех ребенка. Король чуть не подавился слюной и побагровел еще сильнее. Он выглядел так, будто вот-вот лопнет от злости. Канцлер на всякий случай повращал глазами в поисках источника смеха. Но Ростик не обращал на них внимания, потому что заметил, как Мольфар устремился к нагроможденным в одном из углов королевской спальни старым клюшкам для гольфа.

Мольфар взял в руку медальон и, отняв его от груди, направил в сторону этого угла.

— Акшабар Абинсу! — воскликнул он, и от медальона во все стороны разлилось изумрудное сияние.

В то же мгновение тонкоголосый смех, который, казалось, раздавался из всех углов, смолк. Тогда Мольфар подошел ближе к складу клюшек и протянул над ними руку. Изумрудное сияние, уже было притухшее, снова разгорелось, и клюшки все разом поднялись в воздух.

— Ваш злоумышленник нашелся, — произнес маг, обращаясь, по-видимому, к его величеству.

Ростик, король и канцлер подошли поближе, и перед их глазами предстала такая картина: в самом углу, над которым парило в воздухе около двух десятков клюшек для гольфа, внутри большой золотой короны спало, свернувшись клубочком, маленькое существо. Длинными тонкими ручонками оно обнимало длиннопалые ступни коротких ног, а на непропорционально большой голове у него красовалась остроконечная шапочка неопределенного цвета: то ли серого, то ли бурого, то ли малинового.

— Это и есть барабашка? — спросил Ростик.

— Да, — подтвердил Мольфар, — типичный представитель своего вида. Мне пришлось наслать на него сон. Обычно, как ты мог заметить, они гораздо бодрее.

Барабашка обладал длинной бородой, которую в данный момент использовал как подушку: свернув и положив себе под голову. А еще барабашка улыбался во сне от уха до уха.

Мольфар снова поднял руку ладонью вниз, но теперь уже не над клюшками, а над спящим барабашкой. И снова разгорелось изумрудное сияние, в этот раз настолько яркое, что словно поглотило весь угол, а когда медальон старого мага потух, то в углу осталась лежать только корона. Барабашка исчез.

— В ближайшее время он не помешает вам спокойно спать по ночам, — заверил короля Алекса Мольфар. — Я даю вам гарантию.

Король задумчиво поднял свою корону и повертел ее в руках, словно хотел убедиться, что с ней все в порядке. Потом он водрузил ее на голову и с недовольным видом огляделся по сторонам.

— Ну и бедлам… м-да… вы тут устроили, — произнес король, а потом, опомнившись, зыркнул на мага и предусмотрительно уточнил: — Я хотел сказать: какой бедлам устроил здесь этот подлец барабашка!

Мольфар же только посмотрел на Ростика, беспомощно вздохнул, потом еле заметно покачал головой, словно поражался неблагодарности его величества, и улыбнулся.

* * *


В комнате, которую выделили стражам для ужина, был накрыт большой круглый стол. Ростик никогда не видел, и уж тем более не пробовал подобных блюд. Возможно, если бы была жива мама… Отец же обычно ограничивался тем, что кормил Ростика отварными макаронами или яичницей. К готовке у него явно не было ни малейшего таланта. К тому же отец Ростика вечно был занят своей работой — настолько, что иногда варить опостылевшие макароны Ростику приходилось самому.

Наверное, поэтому, войдя в комнату, он замер на месте, с открытым ртом пялясь на заставленный яствами стол: жаркое из индейки и жареные помидоры с подрумянившейся коричневой корочкой, индейка с сыром и грибами, отбивные из баранины, тефтели в томатном соусе, запеканка из овощей с сыром, ароматные колбасы. От доносящихся до его носа соблазнительных запахов у Ростика потекли слюнки. И все это великолепие уже вовсю уплетали стражи. Особенно усердствовал рогатый Анчутка. Видимо, он вовсе не считал, что раз он меньше всех ростом, то и есть должен меньше всех.

— Не стесняйся, — обратился к вошедшему Ростику рыжий Арни, уплетавший за обе щеки жаркое из индейки. — Присаживайся и налегай на королевские яства. Так больше нигде не накормят. А все потому, что его величество король Гелиона Алекс XII и сам не дурак поесть.

Ростик послушно сел за стол рядом с кареглазым мальчишкой со странным именем Решка. Взяв с блюда кусок запеканки, он откусил побольше и тут же чуть язык не проглотил от удовольствия — ничего вкуснее он не ел никогда в жизни.

После запеканки он принялся за колбасы, которых здесь было не меньше десяти видов. Набивая желудок, он пару раз тайком взглянул на кареглазого, гадая, откуда у него такое необычное имя.

Тот, проглотив содержимое рта, вдруг сказал, обращаясь к Ростику:

— Давай уже — спрашивай.

— Что? — растерялся Ростик.

— Ну, ты же хочешь знать, откуда у меня такое имя! Хочешь?

Ростик кивнул, удивляясь про себя проницательности кареглазого.

Тот вместо ответа полез в карман и достал оттуда большую золотую монету.

— Это из-за нее, — сказал кареглазый. — Эта моя заговоренная монета. Досталась мне вместе с моим волшебным камнем. Долгая история… Суть в том, что она все время падает решкой вверх. — Он легонько подбросил ее на ладони и невыразительно пожал плечами. — Ну и как на нее что-то загадывать, если она неправильная?

— А ты загадай на решку то, чего тебе больше хочется, — предложил Ростик, — что, тебе кажется, будет лучше.

Решка вздохнул, растерянно вытянул брови и озадаченно надул губы.

— Проблема в том, что я никогда не знаю, как будет лучше и чего именно я хочу.

Он снова пожал плечами, снова вздохнул и подкинул монету в воздух. Монета сделала пару десятков сальто и плюхнулась на ладонь Решки… решкой.

— Ну вот опять, — уныло протянул он, возвращая монету обратно в карман.

В этот момент в комнату постучались, открылась дверь и в проеме появилась голова уже знакомого Ростику человека со свистком, который, как Ростик понял со слов короля, был его камердинером.

— Входите! — воскликнул Мольфар, сидящий по другую от Ростика сторону стола; в данный момент он расправлялся с индейкой.

Камердинер вошел и окинул всех сидящих за столом пристальным взглядом.

— Его величество приказал приготовить гостям пижамы для сна, — сообщил он и поинтересовался: — Будут ли какие особые пожелания?

Мольфар весело хмыкнул и заулыбался.

— Милейший, позвольте! — удивленно воскликнул он. — Какие же тут могут быть особые пожелания?

Камердинер пожал плечами.

— У его величества гости разные бывают. Одному подавай ночной колпак, поющий новогодние песни, вроде «В лесу родилась елочка». Другому непременно надо, чтобы узор на пижаме был в виде людоеда, выполняющего во время утренней зарядки приседания. Третьему еще что-нибудь. У кого на что фантазии хватит.

Камердинер вдруг косо и недоброжелательно глянул в сторону Анчутки, который в этот момент держал в руках палку вкуснейшей на вид колбасы и только что откусил от нее приличный кусок.

— Может быть, вы пожелаете пижаму с узором в виде колбасных колец, чтобы и во сне можно было недурственно перекусить.

Камердинер одарил Анчутку многозначительным насмешливым взглядом. У того даже лицо сморщилось, когда он понял, что придворный короля Алекса насмехается над его аппетитом.

Мольфар прокашлялся.

— Нет, уважаемый, особых пожеланий не будет.

— Как вам угодно, — кивнул камердинер и повернулся, чтобы выйти, но напоследок бросил еще один косой взгляд на Анчутку, который, как заметил Ростик, в ответ сверлил его хмурым взглядом, словно хотел проделать у него в голове дырку.

Когда за камердинером закрылась дверь, Ростик уже вернулся было к еде, как вдруг в коридоре раздалось хихиканье. Он посмотрел на дверь, потом на Анчутку, решив, что камердинер короля продолжает смеяться над болотником. И был удивлен, когда увидел на лице маленького существа довольную ухмылку. В ту же секунду хихиканье за дверью сменилось громким смехом.

Ростик заметил, как Мольфар осудительно покачал головой, но не понял, кого именно осуждает старый маг. Стражи тем временем почему-то косились то на Анчутку, то на дверь, хотя не удивлялись, в отличие от Ростика, и ужин не прерывали.

— Что это с ним? — спросил вслух Ростик, когда смех начал перерастать в истерический хохот. — Что смешного?

— Не обращай внимания, — махнул рукой Арни Лис, нанизывая на вилку тефтелю и отправляя ее в рот целиком. Пережевав ее и проглотив, он добавил, глядя на Ростика театрально выпученными глазами: — Это месть! Кровавая!

— Ерничать перестань, — одернула его недовольным тоном светловолосая Мераби.

Арни пожал плечами и уже вполне обыденным тоном сказал:

— Если болотник хочет отомстить, то его обидчик может умереть. — И заметив ошарашенное лицо Ростика, усмехнулся и уточнил: — От смеха. Любой болотник способен заставить практически каждого человека хохотать до колик одним лишь взглядом. Такие у них, у болотников, магические способности.

Предоставив Ростику осмыслить сказанное, Лис проглотил еще одну тефтелю и многозначительным тоном добавил:

— Только вот на тебя сегодня утром это не подействовало. Интересно, правда?

Ростик озадаченно посмотрел на дверь, за которой по-прежнему раздавался дикий и неуемный хохот камердинера, время от времени переходящий в завывание, и понял, что совсем не хочет знать, почему магическая способность Анчутки вызывать истерический смех сегодня утром на него совершенно не подействовала. Ему было достаточно уже и того, что в это утро он, к своему огромному счастью, не оказался в том же глупом положении, в котором находился сейчас камердинер короля.


Глава 6

НЕТ НИЧЕГО МОГУЩЕСТВЕННЕЕ СЛОВ


Рано утром Ростика резким стуком в дверь разбудил камердинер короля Алекса и сообщил, что его ждут стражи Ордена в тронном зале его величества. С закрытым правым глазом, который ни в какую не желал открываться, Ростик снял пижаму, натянул свою одежду и направился к выходу. Уже возле двери остановился, посильнее потер правый глаз, пока тот не открылся, и вышел из спальни.

В тронном зале его действительно ждали. В сборе были все одиннадцать стражей Ордена. Они стояли вокруг Мольфара, который, завидев Ростика, жестом предложил ему сесть на скамью возле рыцарских доспехов. Ростик послушно присел и посмотрел на доспехи: дыры под коленом не было, и мальчик сделал вывод, что в этих доспехах король Алекс с драконами, скорее всего, не сражался.

В этот момент голос Мольфара отвлек его от изучения груды металла.

— Конечно же, вы все хотите знать, зачем я вас собрал в этом городе? — произнес старик, окинув взглядом всех собравшихся.

Из этих слов Ростик понял, что стражи прибыли в город по отдельности, а встретились уже здесь.

— Верно, что-то важное случилось, — густым басом предположил Михей.

— Скажу честно, — ответил на это Мольфар. — Я и сам пока не знаю, случилось что-то или, возможно, вот-вот случится. И все же причины для беспокойства у меня есть. Однако было бы неразумно ждать, когда произойдет что-то плохое, если есть возможность предотвратить это. Но — по порядку…

Ростик пока ничего не понимал, но с большим вниманием прислушивался к словам старого мага.

— По ту сторону горы Кара-Грохас есть город, — начал Мольфар. — Называется он Фаталуния, и всем, кроме Ростика, он хорошо известен. Как известно и то, что город этот еще называют Городом Проклятых, потому что на нем лежит проклятие. Никто не знает, кто, когда и за что его проклял, никто не ведает, как снять проклятие, и потому жители города живут, смирившись с несчастьями и неудачами, с невезением, которое всегда и везде рядом с ними. Они привыкли к своему проклятию, хотя страдают от него и, думаю, все же надеются, что когда-нибудь их бедам придет конец и они будут свободны и счастливы. Правит городом принц Дориан. Когда он, после смерти отца, должен был стать королем, на город легло проклятие, и коронация так и не состоялась. Но, несмотря на это, именно Дориан Фаталунский, как наследник последнего правителя, является властелином трона и всего Города Проклятых.

Проклятие нельзя снять магией. Это не под силу стражам Ордена. В проклятии всегда есть тайна, и разгадать ее может только тот, кому она предназначена. Поэтому до сегодняшнего дня Орден не вмешивался. Однако все изменилось. На протяжении десяти лет проклятие касалось только фаталунцев. Но недавно за пределами Фаталунии начали происходить странные вещи.

Мольфар на миг замолчал, окинув присутствующих напряженным взглядом.

— Какие? — спросила Фиалка.

Мольфар быстро глянул на нее и ответил:

— В одной небольшой деревеньке, в шести милях от Кара-Грохаса — это ближайшее к горе селение, — не так давно произошло что-то такое, чему я не нахожу объяснение. Разве… Разве что пояснить произошедшее можно… невезением. Но невезение не берется ниоткуда. Чаще всего его приносит именно проклятие. Сильное или слабое, наложенное злонамеренно или непредумышленно, но оно всенепременно несет с собой беды: иногда незначительные, иногда чудовищные. Из всего этого я сделал вывод, единственный, пришедший мне на ум: тень фаталунского проклятия уже здесь — по эту сторону Кара-Грохаса. И если я не ошибаюсь, то в таком случае мы больше не можем оставаться в стороне. Мы обязаны вмешаться.

— И что мы должны сделать? — спросил Михей.

— Прежде всего, мы должны проверить, насколько верны мои подозрения. Возможно, мои выводы ошибочны. Что-то могло ввести меня в заблуждение. Исходя из этого, я полагаю, было бы целесообразно нам всем, вместе, побывать в той деревне, о которой я вел речь, и на месте оценить обстановку.

— Ну так в чем дело? — воскликнул, улыбаясь, Арни Лис. — Вперед и с песней! Раньше сядем — раньше выйдем… — Заметив обращенные к нему озадаченные взгляды, Арни добавил: — Я хотел сказать, чем раньше начнем, тем быстрее разберемся с этим делом. Или я не прав?

Мольфар осудительно покачал головой, но тоже улыбнулся.

— Прав, но только наполовину.

— Как это?!

— Отправляться действительно нужно быстрее. Мое мнение — на рассвете завтрашнего дня. Но…

— Ох уж это «но»! — недовольно нахмурился Анчутка, все это время беспокойно переминавшийся на своих коротких ножках.

— К сожалению, есть и «но», — кивком головы подтвердил Мольфар. — Возможно, что это дело займет гораздо больше времени, чем кажется сейчас. Если мои худшие опасения оправдаются, то трудно предсказать, как будут разворачиваться дальнейшие события. О том, сколько это может занять времени, я даже не говорю.

— Ну надо, так надо, — пробасил Михей. — Сколько бы времени ни заняло, а нужно разобраться… Это ведь наше дело — не чье-нибудь.

— Михей прав, — поддержала его Мераби. — Я готова отправляться в путь, когда понадобится.

Мольфар удовлетворенно кивнул и повернулся к Неверу.

— Невер, что об этом думаешь ты?

Тот, не глядя ни на кого, ответил спокойным, каким-то даже безразличным, но одновременно жестким голосом:

— Ведь это наша обязанность — охранять города, не так ли?

Мольфар ответил коротким кивком.

— Остальные думают так же? — спросил он, оглядывая собравшихся.

В ответ стражи закивали головами.

— Хорошо. — Старый маг был вполне доволен. — Теперь осталось выяснить лишь один вопрос. — Он вдруг вскинул глаза и посмотрел прямо на Ростика. Потом громко и отчетливо произнес: — Пойдет ли с нами владелец Змеиной Кожи?

Ростик от неожиданности даже закашлялся. Сидя в сторонке и с большим интересом слушая разговор магов, он вдруг оказался в центре внимания — на него смотрели сейчас все одиннадцать стражей. Во взглядах, обращенных к нему, был немой вопрос и что-то похожее на любопытство. Разве что один взгляд был иной: раздраженный и даже враждебный — взгляд Невера. Впрочем, Ростик сейчас был бы больше рад, если б и остальные смотрели на него так же, как Невер. Тогда он просто сказал бы: «Дудки! Я здесь вообще ни при чем. Сами разбирайтесь со своим проклятием, а мне нужно домой». Но весь ужас для Ростика заключался в том, что они смотрели на него так, будто чего-то от него ждали! Чего-то значительного! Ростик не на шутку растерялся, не зная, что ему говорить и как себя вести.

С одной стороны, первым порывом было отказаться сразу и не морочить никому голову. Никуда он не пойдет! Это сумасшествие! Но с другой…

С другой стороны, мысль о том, чтобы отправиться в путешествие по неизвестному и таинственному миру вместе со стражами магического ордена, оказалась очень привлекательной и до странности навязчивой. И если бы у Ростика потом спросили, почему он это сделал, он не смог бы ответить.

— Я пойду, — сказал он.

Лис весело хмыкнул, растянув рот в улыбке от уха до уха, а Мольфар чуть прикрыл веки и кивнул, будто хотел сказать, что принимает решение Ростика. Однако далеко не все обрадовались такому решению. Дрю, например, с сомнением косила глаза на Ростика, словно была совсем не уверена, что ей нужен такой спутник. Был недоволен и Невер. Он раздраженно пошевелил ноздрями и прищуренным взглядом буквально впился в лицо Ростика.

— Я должен сказать, что ты не обязан идти с нами, Ростик, — заявил Мольфар, и Ростик с удовольствием перевел взгляд с Невера на старого мага. — Мы можем отправить тебя назад — в твой мир. Правда, по некоторым причинам, это невозможно сделать прямо сейчас. Но ты можешь подождать нашего возвращения здесь, в замке. Я убежден, что король Алекс, всегда отличавшийся гостеприимством, не станет возражать. Ты уверен, что готов пойти с нами?

Ростик поколебался, но все же утвердительно кивнул.

— Уверен, — ответил он, сильно подозревая, что не отдает себе отчета в том, на что соглашается, однако идти на попятную было поздно.

— Ну что ж, — произнес Мольфар. — Коль скоро Ростик идет с нами, то перед дорогой необходимо сделать одно важное дело. Мы можем верить или сомневаться, что этот мальчик двенадцатый страж, — Мольфар со значением посмотрел на Невера; тот в ответ лишь скептически хмыкнул, без малейшей приязни продолжая буравить взглядом Ростика, — но факт остается фактом: сейчас он владелец камня. — Теперь Мольфар с еле заметной улыбкой посмотрел на Ростика. — Великому Змеевику Тарханкута, Ростик, негоже лежать в кармане. Ему нужна оправа. А оправу, достойную этого камня, в Гелионе можно найти только в одном месте — в Лавке Дрона. Мы отправимся туда все вместе. Сразу после обеда.

Он подошел к Ростику и положил морщинистую руку ему на плечо.

— А сейчас, раз уж ты принял решение отправиться с нами в путешествие, я хочу дать тебе урок. К сожалению, это будет твой единственный урок, перед тем как мы покинем Гелион. И может статься, что до конца пути учиться возможности уже не будет. А это делает мой урок вдвойне ценным. Смею надеяться, что чему-то я успею научить тебя.

* * *


— Знаешь, какой самый главный инструмент мага? — спросил Мольфар, выжидающе посмотрев на Ростика, когда они остались в тронном зале одни и Мольфар сел рядом с Ростиком на лавку.

— Волшебный камень? — предположил Ростик.

— Нет, — отрицательно покачал головой старый маг. — Слово. Слово — главная сила мага. Запомни раз и навсегда: нет ничего могущественнее слов. Слово может убить и возродить к жизни. Слово может лишить рассудка и зажечь в кромешной тьме звезды. Слово может породить великую любовь и великую ненависть. Слово способно решить судьбу человека и целого народа в один короткий миг. Слово — это эликсир жизни и одновременно смертоносный яд, от которого не существует противоядия.

Если бы Ростик услышал это от кого-то другого, то, скорее всего, усомнился бы в том, что слова — всего лишь слова! — могут быть так важны. Но глубокие морщины на добром лице Мольфара и какая-то тайная мудрость в его серых глазах внушали Ростику странное чувство: он готов был верить без колебаний каждому слову старого мага. Мальчику казалось, что Мольфар знает о таких вещах, о которых Ростик даже не догадывается.

— Любой маг, — продолжал тем временем Мольфар, — если хочет постичь суть волшебства, никогда не забывает одно простое правило: «Читай слова наоборот».

Ростик удивленно нахмурился, и Мольфар поспешил пояснить:

— Читая слово наоборот, ты словно открываешь его тайну. Овладев тайной слова, ты станешь его хозяином, и тогда оно будет подчиняться тебе. — Глаза Мольфара странно заблестели; он вдруг понизил голос и заговорил многозначительным загадочным тоном: — Запомни, это очень важно: подчинив себе слово, ты будешь способен на великие дела. Великие!

Ростик затаил дыхание, пытаясь представить себе, какие великие дела он совершит в будущем. Но хоть последняя фраза Мольфара звучала завораживающе и очень привлекательно, Ростик так и не смог представить себя, совершающим что-то великое. Почему-то «великое» у него никак не ассоциировалось с ним самим.

Мольфар благожелательно улыбнулся.

— У нас с тобой совсем мало времени, — сказал он, — поэтому я должен научить тебя чему-то такому, что может оказаться наиболее полезным для тебя. Пожалуй, я остановлю свой выбор на одном простом и в то же время очень важном заклинании — «Менго».

— Менго? — переспросил Ростик. — А что это значит?

— Это заклинание призывает огонь, — пояснил Мольфар. — Я думаю, именно огонь может пригодиться тебе больше всего, поскольку огонь — это еда и тепло, что в пути, согласись, необходимо, это во-первых. А во-вторых, огонь подчас лучший защитник. Огонь — это меч мага в борьбе с врагом. Вернее, лишь одно из многочисленных оружий мага, но очень могущественное.

Мольфар выбросил вперед кисть руки, растопырив пальцы, и на полу в паре метров от них появилась свеча в старинном золотом подсвечнике.

— Смотри, — сказал он, взяв в ладонь свой медальон, внутри которого находился прозрачный темно-зеленый камень. Пристальным взглядом посмотрев на свечу, Мольфар твердо произнес: — Менго!

И в тот же миг из медальона Мольфара пролился на пол и на его одежду изумрудный свет, а фитиль свечи запылал оранжево-желтым пламенем.

Ростик изумленно поморгал — все-таки далеко не каждый день доводится видеть появляющиеся из воздуха подсвечники и загорающийся сам собой огонь.

Мольфар легонько дунул в сторону свечи, и она тут же потухла, хотя Ростик мог бы побиться об заклад, что на таком расстоянии погасить свечу, дунув на нее, невозможно.

— Теперь ты, — предложил Мольфар Ростику. — Возьми в руку свой камень, подумай о том, что хочешь сделать, и произнеси заклинание.

Ростик достал Змеевик из кармана. Ему на секунду показалось, что камень в его руке словно потяжелел — в кармане он казался легче. Возможно, впервые Ростик рассмотрел камень по-настоящему. Хотя, может быть, правильнее было бы сказать — увидел его по-новому. Камень действительно напоминал змеиную кожу: темно-зеленые, почти черные, иногда с серо-синим отливом пятна на зеленом фоне с редкими желтоватыми вкраплениями — камень притягивал взгляд и зачаровывал каким-то таинственным колдовством. Как же Ростик сразу не заметил, что камень волшебный?! С трудом заставив себя оторвать взгляд от камня, Ростик крепко зажал его в ладони и посмотрел на свечу. Сосредоточился, думая только о том, что ему нужно зажечь фитиль. И, буквально гипнотизируя взглядом старинный золотой подсвечник, произнес:

— Менго!

Но ничего не произошло. Свеча и не думала загораться.

Ростик разочарованно посмотрел на Змеевик, а потом поднял глаза на Мольфара.

— Это означает, что я не маг? — спросил он.

Мольфар покачал головой:

— Нет, это означает, что в этот раз у тебя ничего не вышло. В первый раз мало у кого получается. Но если ты будешь пытаться снова и снова, то при условии, что ты все-таки маг, у тебя все получится. Запомни, пока у тебя за плечами не будет многих и многих неудачных попыток, ты не узнаешь, на что ты способен на самом деле. Одна неудача — не повод ставить на себе крест.

В этот момент с улицы донесся женский смех. Ростик подумал, что смеется, наверное, Фиалка. Она показалась Ростику очень веселой, в отличие от серьезной Мераби и чем-то вечно недовольной Дрю.

— Ну что ж, — сделав глубокий вздох, произнес Мольфар и встал со скамьи. Потом сверху вниз посмотрел на Ростика, который на всякий случай тоже встал. — Думаю, на первый раз с тебя хватит уроков. К тому же, если ты не забыл, твой камень нуждается в достойной оправе, поэтому сейчас мы пообедаем и отправимся туда, где можно найти лучшую оправу для такого камня — на улицу Заблуд.

* * *


Улица Заблуд была на удивление пустынна. Ростик уже привык, что Гелион напоминает муравейник, а здесь не было ни единой живой души. Кроме того, было как-то сумрачно, как обычно бывает, когда вот-вот начнется дождь, что было совсем не характерно для солнечного Гелиона. Улица была узкой, так что стражам приходилось идти друг за другом по одному. Из-за тесноты казалось, что серые двухэтажные дома с запертыми запыленными окнами и дверьми заслоняют свинцовое небо. На каком-то отрезке пути улица немного свернула вправо и уткнулась в чуть покосившееся строение с низкими окнами. Надпись над дверью гласила: «Лавка Дрона».

Они подошли ближе. В витрине стояла небольшая вывеска, где мелкими буквами было написано:


«Исчезающие шкафы,

Кресла-советники (в помощь придворному клерку),

Столы-самобранцы (молодоженам скидка),

Мечи-Кладенцы,

Волшебные посохи, трости, палочки,

Медальоны и перстни (оправа для волшебных камней),

а также другие инструменты первой необходимости.

Убедительная просьба: перед входом трижды постучать по дереву и трижды плюнуть через левое плечо».


Следуя «убедительной просьбе», стражи ретиво принялись стучать по косяку двери и плеваться через плечо.

— Смотри куда плюешь! Ты попал мне в глаз, — воскликнул Решка, шедший позади Саньки Бамбура.

— Идиот, ты постучал по моей голове, — прошипел Анчутка, подвернувшись под руку Лису.

— А что, она сильно отличается от дерева? — невозмутимо ухмыльнулся Лис. — Извини, не заметил.

— Это что, обязательно? — недоверчиво спросил Ростик, которому подобные манипуляции казались смешными.

— Хозяин лавки заботится о своих посетителях, — сказал Мольфар, с улыбкой глянув на Ростика. — Это для твоей безопасности.

— Безопасности?! — повторил Ростик, изумленно уставившись на старика. — Там что, небезопасно?

— Если постучишь по дереву и плюнешь через левое плечо, прежде чем войти, то можешь быть спокоен — никакая опасность тебе не грозит, — ответил Мольфар и, проделав вышеуказанные действия, вошел в лавку.

Ростик в нерешительности замер у двери совсем один, потому что остальные стражи уже вошли внутрь. Вздохнув, он посмотрел по сторонам и с неохотой поднял руку. Трижды постучав по дверному косяку и трижды плюнув через левое плечо, он последовал за всеми.

Оказавшись внутри, он невольно замер на пороге, разглядывая помещение, необычнее которого никогда в жизни не видел. Даже «Лавка госпожи Говерлы» по сравнению с этим была всего лишь складом антиквариата.

«Лавка Дрона» была набита самыми разными предметами: мрачными масками с отверстиями для глаз, массивными браслетами и блестящими медальонами, шкатулками, которые издавали странные шипящие звуки, словно внутри они кишели змеями. Еще там были двери, наискосок приставленные к стене. За одной из дверей что-то шуршало, а ручка сильно подрагивала, и, если бы Ростик не был уверен, что это всего лишь заготовка и за дверью никого нет и быть не может, он бы решил, что кто-то с другой стороны пытается войти в комнату. А еще у него было странное чувство — присутствие чего-то невидимого. Как будто каждая вещь в «Лавке Дрона» издавала загадочный и недоступный человеческому уху шепот.

Посреди магазина стоял большой черный шкаф, а в дальнем углу с чем-то старательно возился молодой человек с маленькими черными глазками и длинным носом, похожим на клюв дятла. Он так сгорбился, что Ростик не сразу его заметил.

В этот момент из подсобного помещения магазина послышался голос:

— Так, Вертишейка, хватит там возиться, проверь-ка лучше большой дубовый шкаф для господина Гудинова младшего.

Перед посетителями появился пожилой человек с волосами странного зеленовато-серого оттенка и мутно-зелеными с дымкой глазами, под взглядом которых Ростик почему-то растерялся и понял, что не может вспомнить, как он очутился в этом месте.

— Очнись, — толкнул его в бок Санька, и при звуках его голоса Ростик пришел в себя. — Не боись. Дрон — леший, так что неудивительно, что у тебя в голове помутилось.

— Леший?! — громким шепотом переспросил Ростик, чувствуя, что опять плывет перед глазами. — А почему неудивительно?

— Да ты что, с луны свалился?! — возмущенно спросил Санька. — Лешие — лучшие на свете колдуны-гипнотизеры! Если он на тебя посмотрит или заговорит с тобой, тебе такое начнет казаться… Умом тронешься. С гарантией. — Санька с подозрением покосился на Ростика. — Надеюсь, ты не забыл постучать по дереву и плюнуть через левое плечо?

— Нет, — покачал головой Ростик.

— Ну, тогда все в порядке, — заверил Санька.

Старик тем временем, гневно глянув на ссутулившегося в углу Вертишейку, гаркнул:

— Ты что, оглох?!

Вертишейка, прикидываясь, что не слышит, продолжал с важным видом прикладывать длинную линейку не меньше двух аршинов к крохотной, со спичечный коробок, табакерке, делая вид, что занят измерениями.

— Вертишейка! — рявкнул старик. — Пулей в шкаф! Если тотчас не исчезнешь, пеняй на себя!

Угроза подействовала мгновенно. Сачок Вертишейка, недовольно нахмурившись и бормоча себе под нос что-то не очень лестное в адрес старика, быстрыми шагами направился к шкафу, подошел, открыл дверцы и, фыркнув напоследок, нырнул внутрь.

— Совсем от рук отбились! — сокрушаясь, покачал головой старик. — Никто работать не хочет.

Ростик не мог понять, зачем Вертишейке нужно было лезть в шкаф. Ничуть не меньше его интересовал вопрос: что он там делает, этот Вертишейка? Из шкафа ни звука, ни шороха.

— О-о-о! — приветливо заулыбался старик, заметив посетителей. — Мой старый друг Мольфар! Какими судьбами?

— Здравствуй, Дрон, — сказал Мольфар, улыбнувшись в ответ. — Я уж думал, а не забыл ли ты меня?

— Скажешь тоже! — воскликнул зеленоволосый старик. — На память пока не жалуюсь, и старых друзей не забываю…

Ростик не дослушал, потому что в этот момент раздалось три глухих удара о дверной косяк, и входная дверь в магазин со скрипом открылась. Вошел еще один посетитель и впустил с собой порыв сквозняка. Ростик даже не обернулся посмотреть, кто вошел, потому что сквозняк отворил одну из дверец шкафа. Будучи не в силах сдержать любопытство, Ростик сделал шаг к шкафу, осторожно потянул дверцу на себя и заглянул внутрь. Но в шкафу была такая темень, что Ростик ничего не увидел. Он засунул туда всю голову, упрямо решив обнаружить Вертишейку, и тут же кто-то настойчиво вытянул из шкафа и Ростика, и его голову. Ростик уже приготовился извиняться, но когда обернулся, от удивления смог только ахнуть.

— Что вам там нужно?! — как ни в чем не бывало, спросил Вертишейка, непонятно как материализовавшийся снаружи шкафа и явно не расположенный к вежливому обращению. — Не мешайте работать! Отойдите в сторону!

Ростик отошел и нечаянно наступил на ногу Саньке Бамбуру. Санька ойкнул, но когда Ростик попытался отойти подальше, дернул его за рукав и кивком головы указал на Дрона и Мольфара, которые что-то обсуждали.

— Молодому человеку, Дрон, нужна оправа для камня, — сказал Мольфар.

Он повернулся и нашел взглядом Ростика.

— Подойди сюда, Ростик, — Мольфар подозвал мальчика жестом. Ростик послушался и подошел ближе. Мольфар положил руку ему на плечо: — Покажи камень.

Ростик достал из кармана большой зеленый камень и, держа его на ладони, протянул вперед руку.

Странные мутные глаза Дрона слегка расширились от удивления.

— Бог ты мой… — пробормотал он. — Или мои глаза меня обманывают, или это…

Старик-леший замолчал, словно не решался озвучить свою догадку.

— Твои глаза тебя не обманывают, Дрон, — заверил его Мольфар. — Это он — Змеевик Тарханкута. Камень Начала.

Зеленые с дымкой глаза теперь смотрели в лицо Ростика, отчего Ростик почувствовал себя очень неуютно.

— Значит, все камни собраны, а этот мальчик — преемник Тарханкута. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Я склоняюсь к той же мысли, — согласно кивнул Мольфар.

— Камни, может, и собраны, но этого недостаточно, — раздался недовольный голос Невера.

Все обернулись к нему, в том числе и старик-леший, который наконец отвел взгляд от лица Ростика. Невер стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Изумрудные глаза холодно блестели.

— Я не верю, что этот мальчишка — двенадцатый страж, — жестко произнес Невер. — Я не вижу в нем мага и не чувствую волшебной силы. Я настаиваю, чтобы его не называли преемником, пока это не будет доказано.

— Ах, да-да-да! — протянул нараспев Дрон, задумчиво взмахнув указательным пальцем и приложив его ко рту; Ростик заметил мелькнувшую на его лице улыбку. — Молодой Невер! Как же, как же! Я наслышан о тебе. Тот самый Невер! Дерево, чьи корни глубоки, как ни у кого из подобных ему.

Ростик ничего не понял из сказанного, кроме того, что Невер чем-то отличается от всех остальных.

— Хм… — Дрон испытующе смотрел на Невера, который ничего не отвечал. — И ты считаешь, что этот мальчик не двенадцатый страж?

— Да, — твердо произнес Невер. — Я так считаю.

Дрон мягко улыбнулся, и Ростик заметил, как они с Мольфаром обменялись взглядами. Это должно было что-то означать, но что именно — Ростик не имел ни малейшего представления. Дрон посмотрел на Невера долгим многозначительным взглядом и тихо произнес:

— Я был бы удивлен, если бы было иначе.

Невер нахмурился, явно, как и Ростик, не понимая, на что намекает старик-леший, но Дрон уже отвернулся от него и переключил свое внимание на Ростика.

— Ну что ж, юноша, мы должны подыскать оправу для вашего камня. Запомните, молодой человек, оправа — это все равно что ботинок: тесный будет натирать мозоли, а свободный может слететь с ноги. Приступим.

Как выяснилось, выбрать оправу оказалось не таким уж простым делом. Оправы были разные. Из золота и серебра, из металлов странных расцветок, названия которых были для Ростика незнакомы и ни о чем ему не говорили. Имелись даже оправы из дерева. Оправы-медальоны были разных форм: в виде солнца с лепестками-лучами из золота, в виде большого паука из черного серебра, в виде десятиконечной звезды из серебра белого и в виде похожего на тюльпан цветка из золота красного. По мнению Ростика, Дрон выбирал ему оправу очень странно. Он клал Змеевик рядом с заготовкой для медальона, после чего долго смотрел на камень и чего-то ждал. Таким образом они перепробовали огромное количество оправ, и Ростик уже начинал зевать, потому что, как оказалось, ждать, когда не знаешь, чего ждешь, очень утомительно.

В очередной раз приблизившись вслед за Дроном к одной из полок, Ростик даже поленился поднять глаза и посмотреть, как выглядит пятьдесят какая-то по счету оправа.

— Ах, да! Конечно! — говорил словно сам с собою старик-леший. — Мне кажется, в этот раз нам должно повезти, молодой человек. Я почти уверен — это именно то, что нужно.

Ростик с интересом и надеждой поднял глаза и… застыл с открытым ртом. Прямо перед ним, на полке, лежала заготовка из белого серебра, которая была сделана в форме свернутой спиралью змейки. Точно такой же змейки, как и та, что в виде тиснения красовалась на кожаном переплете книги из «Лавки госпожи Говерлы».

Зачарованный, Ростик наблюдал, как Дрон положил рядом с оправой зеленый камень. Сначала ничего не происходило: ни с камнем, ни с заготовкой для медальона. И в тот самый момент, когда Ростик уже решил, что ничего и не произойдет, Змеевик вдруг наполнился ярким светом, шедшим словно из глубины камня, вспыхнул и… исчез.

— Куда он и..! — вскрикнул было Ростик, но в тот же миг он увидел…

Змеевик Тарханкута, который стражи Ордена Двенадцати Камней еще называли Змеиной Кожей, вовсе не исчез. Каким-то непостижимым образом он оказался внутри медальона в форме змейки и теперь источал неяркое, спокойное сияние, просачивающееся меж лентами серебряного змеиного тела.

— Ну что ж, — произнес довольным тоном Дрон. — Камень нашел свою оправу.

Он взял медальон с полки и голосом, в котором прозвучала особая, как показалось Ростику, почтительная интонация, велел:

— Наклони голову.

Ростик послушался и, глядя в пол, почувствовал, как Дрон повесил медальон ему на шею. Когда старик-леший отступил, сделав пару шагов назад, Ростик поднял голову и потянулся рукой к лежащему у него на груди медальону. Окинув взглядом одиннадцать стражей, у каждого из которых на груди были похожие медальоны, Ростик вдруг ощутил нечто необычное, но в то же время захватывающее и словно бы знакомое. Он почувствовал себя одним из них — одним из двенадцати избранных.

* * *


Ночь была безлунной и темной. Как сообщил Ростику уже бывавший в Гелионе прежде Санька Бамбур, в этом городе ночью на небе никогда не бывает видно луны.

Когда чернильная темнота окутала замок, стражи собрались в одной из гостиных — в той самой, где вчера им накрыли ужин.

Чтобы как-то занять вечер перед отъездом, Санька решил научить Ростика играть в карточную игру под названием «Кикимора болотная». Вынув из-за пазухи колоду карт, Санька принялся пояснять суть игры.

— Значит, так, — начал Санька, тасуя карты. — Игра не сложная. Главное — запомнить карты. Самые могущественные — это маги. Те, которые основали Орден. О них ты уже знаешь. Младше их — четыре короля. О них ты тоже слышал. Еще младше — четыре королевы. Под ними рубеалы. Их тоже четыре. Дальше все просто. Рубеалы бьют водяных. Водяные — леших. Лешие — оборотней. Оборотни — людоедов. Людоеды — горгулий. Горгульи — кикимор. Кикиморы — гномов. Гномы — горожан. А горожане никого не бьют — они самые уязвимые. Зато их может побить кто угодно — кому охота будет. Все запомнил?

Ростик секунд пять тупо моргал. Кажется, у Саньки была такая привычка — сразу выкладывать большое количество информации. Но проблема была в том, что Ростик столько сразу не умел запоминать.

— Угу, — промычал он, утвердительно кивнув головой, и добавил: — Вообще ничего не запомнил.

Санька окинул Ростика скептическим взглядом, неодобрительно шмыгнул носом и убежденно заявил:

— Неважно. Запоминать будем потом. Сейчас давай играть. Я сдаю.

Пока Санька сбрасывал из колоды карты — по одной то Ростику, то себе — подошла Дрю и села рядом с ними.

— Ты лучше с ним не играй, — посоветовала она Ростику. — Он в два счета тебя обыграет.

— Хм! — хмуро покосился на нее Ростик. — Это еще почему?

— Потому что, — деловито вскинув подбородок, ответила Дрю.

— Убедила, ничего не скажешь, — скривился Ростик.

Санька захихикал.

— Знаешь, я обойдусь без твоих советов, — изобразив такую же деловитость, как только что Дрю, сказал Ростик. — И не спрашивай — почему.

— Подумаешь, — фыркнула Дрю. — Проигрывай на здоровье. Если тебе это нравится.

Ростик в ответ пожал плечами. Потом взял в руки карты и сложил их веером, как делал всегда, когда играл с отцом в «Дурака». И в ту же секунду зажмурился от яркой вспышки: на одной из карт угрожающего вида король так стрельнул глазами, что по карте поползла ослепительно сверкнувшая молния. Ростик хорошенько поморгал, пытаясь привести в порядок зрение, и прочел надпись над головой короля: «Радегаст Гром-и-Молния».

— Знаешь, — довольно ухмыляясь, сказал Санька Бамбур, — если ты будешь так себя выдавать, то очень скоро я буду знать все твои карты.

Ростик с недоумением уставился на него:

— Как это?

— Хм! И что тут непонятного?! — презрительно фыркнула рядом Дрю, окинув Ростика снизу вверх неодобрительным взглядом, и пояснила: — Он знает, что у тебя Радегаст.

— Что-то я не помню, чтобы я у тебя о чем-то спрашивал, — раздраженно заметил Ростик. Он не был уверен, о чем именно догадался Санька, но ему совсем не понравилось, что Дрю назвала одну из его карт вслух.

В этот раз плечами пожала Дрю и сделала вид, что заинтересовалась летающими за окном крылатыми фонарями.

Ростик хмуро покачал головой и еще раз глянул в карты. Кроме Радегаста Грома-и-Молнии у него в распоряжении была одна королева. Над ее головой изящными с завитками буквами была выведена надпись: «Рогнеда Ворчливая». Кроме этого, был один рубеал, как две капли воды похожий на Орландо, кикимора и два гнома. Над каждой картинкой извивалось виноградной лозой наименование карты.

— Я хожу первый, — объявил Санька.

— Почему это? — недоверчиво поинтересовался Ростик.

— Потому что первым всегда ходит тот, кому выпадает Косоглазый Горожанин, — пояснил Санька.

— А если он никому не выпадает, а остается в колоде? — спросил Ростик.

— Такого не бывает, — сказал Санька, разведя руками. — Он всегда кому-нибудь выпадает.

И в доказательство своих слов Санька походил Косоглазым Горожанином. Человечек на карте имел вид полоумного: язык вывален изо рта набок, как у собаки, волосы торчком, а глаза смотрят прямехонько на кончик собственного носа. Ростик бросил сверху одного из своих гномов.

— Бито, — сказал Санька и взял одну карту из колоды.

Ростик тоже взял карту. На картинке был изображен толстый великан с огромным пузом и тупой физиономией без единого признака мыслительного процесса. Надпись над картинкой гласила: «Людоед». Ростик определил людоеда рядом с Радегастом и походил гномом.

К тому времени как в колоде осталось меньше половины карт, Ростик справлялся вполне неплохо, каждый раз отбивался, и ничто не указывало на то, что прогноз Дрю может сбыться. Санька играл очень хорошо. Но если Ростик и уступал ему, то не сильно. Правда, иногда сами карты не давали ему играть по его усмотрению. Когда он собирался было походить Рогнедой Ворчливой, та, нахмурив густые черные брови, пригрозила ему кулаком. В другой раз беззубая длинноносая кикимора с острыми костлявыми коленками на полусогнутых ногах в ужасе выпучила глаза и бешено завертела головой, только он ухватился за край карты. Коленки ее вдруг затряслись, так что Ростику даже показалось, что он слышит их дробный хруст. Кикимора скрестила перед своим носом руки, обоими указательными пальцами энергично указывая на соседние карты. Не трудно было догадаться, что предлагала она взять не ее, а любую из ее соседок. Соседями же ее, и с одной и с другой стороны, были два простоватых и улыбчивых горожанина. Ростик решил прислушаться и оставить кикимору. В конце концов, ею при случае можно будет побить хотя бы гнома. Ростик взял двумя пальцами одного из горожан и бросил на пол перед Санькой.

— Зря ты ее послушался, — сказала Дрю, сразу после того, как Ростик решил оставить кикимору.

— Ты опять?! — возмутился он. — Ты это специально делаешь?! Чтобы я проиграл?!

Дрю обиженно нахмурилась и резко поднялась на ноги.

— Делать мне больше нечего! — заявила она и, дернув головой, так что длинная черная коса чуть не хлестнула по лицу Саньку, направилась в сторону двери.

— Что за имя у нее такое нелепое — Дрю? — спросил Ростик, хмуро сверля взглядом затылок уходящей девочки.

Санька ухмыльнулся.

— Это еще что… Дрю — это ж сокращенно. На самом деле ее зовут Дряква.

— Это что, имя?! — потрясенно округлил глаза Ростик.

— Нет, это не имя.

Ростик и Санька подняли головы. Вразвалку, держа руки в карманах, а в зубах зажав стебелек, к ним подошел Лис.

— Цветок так называется, — пояснил он. — У него еще одно название есть — поприятнее на слух — фиалка. А еще есть третье название — цикламен. Так вот, мамашу Фиалки и Дрю зовут Цикламена Сварен-Яд. Колдунья высшей категории. В молодости была грозой нечисти. Заслышав о ее приближении, великаны превращались в лилипутов, людоеды пытались проглотить самих себя, не пережевывая, а водяные от страха топились насмерть. Сейчас она на отдых ушла. Обзавелась оранжереей — цветы выращивает. Какие — лучше не спрашивайте.

— Тебя что, Мольфар прогнал? — щурясь, посмотрел на Лиса Санька.

Арни уселся на то же место, где только что сидела Дрю, и покрутил пальцем у виска.

— Думай, что говоришь. Это вас, сопляков, прогоняют. А я хочу — остаюсь, а хочу — иду себе куда вздумается. Ясно?

— Ага, — с легкостью согласившись, отозвался Санька, даже не обидевшись, что его назвали сопляком.

К этому времени и у него, и у Ростика в руках было по шесть карт, а от колоды ничего не осталось. Ростик выбросил двух гномов и, дожидаясь, пока Санька побьет, повернул голову в сторону дальнего угла комнаты, где за большим круглым столом что-то обсуждали взрослые стражи Ордена: Мольфар, Мераби, Орландо, сидящий, в отличие от остальных, на стуле без спинки, вероятно, потому, что иначе некуда было бы деть крылья, Фиалка, Михей и Анчутка.

— А где Невер? — спросил у Лиса Ростик, не обнаружив его среди стражей. — Или он тоже, как и ты, хочет — остается, а хочет — идет куда вздумается?

Лис весело хмыкнул и окинул Ростика оценивающим взглядом.

— Невер? Ну да, угадал — он такой, — ответил Арни. — А почему его нет? Так ведь он приехал в Гелион на два дня раньше нас. Остановился в гостинице «Череп Дракона». А там, знаешь, оплата вперед. Если б он принял приглашение короля переночевать в замке, там бы деньги пропали. Смекаешь?

Ростик кивнул. Он припомнил, что и вчера за ужином Невера не было.

— К тому же… — Глаза Арни сощурились до узких щелочек, он натянуто улыбнулся краем рта. — К тому же Невер всегда держался особняком. Он, видишь ли, не такой, как мы. Невер особенный.

— Особенный? — заинтригованно переспросил Ростик, припоминая, что сегодня днем что-то подобное уже слышал от старого лешего Дрона. — Почему он особенный?

Санька в этот момент походил, и Ростик, который очень хотел узнать про Невера, не вникая, побил первой подвернувшейся картой. В руках у него осталось две.

— Все дело в камнях, — ответил Лис, одновременно наблюдая за игрой. — Практически всем здесь камни достались как преемникам. То есть — не кровным наследникам Двенадцати Правителей. Единственный среди нас, в чьих жилах течет кровь одного из родоначальников, — это Невер, прямой потомок Казантипа Чернокнижника.

— А почему его назвали чернокнижником? — поинтересовался Ростик. — Он что, был злым волшебником?

Лис криво усмехнулся и озадаченно потер подбородок.

— Да как тебе сказать… Хм, тебе нужно бить…

— А? — не сразу понял Ростик, но, заметив, что Санька подбросил еще одну карту, поспешно побил ее рубеалом.

— Ну, выходит, что был, — продолжил Лис. — Только ведь времена тогда были другие, и заниматься чернокнижием или нет — каждый маг решал сам по себе. А Казантип сильный был маг. И опасный. Что хотел, то и творил. Боялись его все. Только это дела давно минувших дней. Сейчас в любом из двенадцати городов за чернокнижие по закону пожизненное заточение полагается. Под землей. А выбраться оттуда — гиблое дело.

Лис многозначительно прокашлялся и, глянув на Ростика, добавил:

— Почти такое же, как твое.

Ростик нахмурился от недоумения и посмотрел на карту, которую бросил ему Санька. Это был чудного вида старик: в красной широкополой шляпе, с хитро прищуренными глазами и длинной рыжей бородой. Над его головой вилась жирной линией надпись: «Тарханкут Рыжебородый». Тарханкут подмигнул Ростику, и мальчик опустил глаза на единственную оставшуюся у него карту — ту самую кикимору, которая в начале игры не дала ему собой походить. Само собой разумеется, что побить мага кикиморой Ростик не мог.

— Поздравляю, — широко улыбаясь, сказал Лис. — Ты проиграл.

Кикимора, ехидничая, показала Ростику язык.

— Не переживай, — утешил Ростика Арни. — Говорят, в «Кикимору болотную» даже сам Тарханкут всегда проигрывал. Не везло ему в азартные игры. Считай это своего рода сходством между вами.

— Не обманываешь? — просияв, спросил Ростик.

— Нет, — покачал головой Лис и после небольшой паузы добавил: — Правда, обычно выигрывал у него не кто иной, как великий предок нашего Невера — сам Казантип Чернокнижник. И это притом, что для каждого из них не проиграть другому — было делом принципа. Не любили они друг друга, знаешь ли…

Появившаяся было на лице Ростика неуверенная улыбка вмиг исчезла. Действительно, сходство с Тарханкутом у Ростика определенно было.

* * *


Поздно ночью Ростик никак не мог заснуть. Он думал о том, что, возможно, все случившееся с ним за последние два дня — это один большой сон. Волшебный мир, магический Орден, барабашки, материализующиеся из воздуха подсвечники — разве это может происходить на самом деле? А если все это реальность, то неужели он, Ростик, действительно завтра утром собирается идти неизвестно куда, не имея никакого представления, что его ждет впереди? Он почувствовал, что ему очень не по себе. И, наверное, в эту минуту он наверняка передумал бы и утром сообщил бы Мольфару, что лучше подождет их возвращения здесь, в Гелионе, чтобы потом они вернули его в родной мир, если бы… Если бы не вспомнил то сильное и по какой-то совершенно невероятной причине знакомое ему ощущение, которое он испытал в «Лавке Дрона» — что он один из них, один из двенадцати магов Ордена Двенадцати Камней. В тот же миг, как Ростик вспомнил это ощущение, он вдруг понял, что больше не сомневается. Даже волнение куда-то пропало.

Да, завтра он отправится вместе со стражами Ордена туда, куда они поведут его, — и будь что будет.

Ростик повернулся на бок, закрыв глаза, глубоко вздохнул, и тут же провалился в сон.


Глава 7

«ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ» И ЗЛОВОННОЕ ОЗЕРО


Путники вышли за ворота Гелиона на рассвете. Вернее, вышли только одиннадцать из них, потому что Орландо еще возле ворот замка взлетел сначала на колонну, а потом, взмыв высоко в небо, широко раскинул огромные по птичьим меркам красные крылья и устремился на запад.

Солнце поднималось над горизонтом на востоке, рассыпаясь вдалеке золотым сиянием и резко контрастируя с темно-голубым небом, еще не сбросившим окончательно ночные одежды. Сначала дорога шла прямо, и путникам то тут, то там по обеим сторонам дороги встречались одинокие дома, из труб которых валил дым. Вскоре местность стала меняться. Дорога повернула вправо — к лесистым холмам. Идти стало труднее, особенно Ростику, не привыкшему к дальним походам. Теперь все время приходилось то подниматься вверх, то спускаться вниз. Чтобы чем-то себя занять, Ростик не без любопытства размышлял о том, как можно отправляться в дальнее путешествие с одним-единственным рюкзаком на двенадцать человек. Рюкзак этот нес на своей спине Михей, и поместиться там могли от силы: провизия, пара дождевых плащей и двенадцать зубных щеток. Пока он об этом думал, успел отстать от всех и оказаться в самом хвосте группы. Пришлось догонять, потому что останавливаться и ждать его, похоже, никто не собирался.

Когда лес начал редеть и сквозь купы деревьев показались заросшие синими васильками поля, настала очередь Анчутки отставать. Он еле плелся позади всех на своих коротеньких кривых ножках. Болотного цвета глаза были почти совсем скрыты под тяжелыми веками. На ходу он что-то бормотал ворчливым тоном, и пару раз Ростику даже удалось разобрать слова.

— Вымахали, как жирафы… И дела нет никому до маленького болотника… Плетусь тут из последних сил… Нет, чтоб догадаться… Дылды безмозглые… Ой, со-о-олнце…

В этот момент путники миновали последние купы деревьев, и стоящее в зените солнце начало безжалостно припекать затылки.

— Эй, Анчутка, что ты ползешь, как улитка на пенсии! — воскликнул, обернувшись, Лис.

Глум в ответ одарил Арни взглядом, в который постарался вложить все, что он думает о «безмозглых дылдах» с длинными ногами. Лис на это только весело усмехнулся и, повернувшись к Михею, сказал:

— Давай рюкзак мне, а сам лучше возьми этого коротконогого себе на плечи, а то умрет по дороге. Утрата будет невосполнима.

Михей остановился, кивнул через плечо и ответил:

— Забрасывай его прямо на рюкзак — и всех делов.

Лис подождал, пока Анчутка с ним поравняется, бесцеремонно ухватил его за воротник куртки, так что болотник выпучил от возмущения глаза и смешно замахал маленькими тощими ручками, и водрузил сверху на рюкзак Михея. Оказалось, что рюкзак для Анчутки был чем-то вроде не совсем удобного, но вполне просторного кресла. Свесив ноги, Глум ухватился за пряжку, закрывающую внешний карман рюкзака, и расплылся в блаженной улыбке. Теперь единственным, кого видел Анчутка, сидя на рюкзаке и весело болтая ногами, был плетущийся позади всех Ростик.

Еще через час поля остались позади, а по обеим сторонам дороги снова выросли деревья и кустарники. Впереди, за солнечным маревом дороги, замаячили горные вершины Кара-Грохаса. С каждым шагом очертания горы становились все четче, и казалось, что она растет на глазах. Прошло совсем немного времени, когда солнечное марево окончательно рассеялось и Кара-Грохас предстал перед путниками во всей своей красе. Поравнявшись с небольшой деревенькой, дома которой тянулись в сторону от дороги, стражи остановились. Уставшие после долгого пути, они все как один, словно зачарованные, устремили свои взгляды к Кара-Грохасу.

Подножие горы было укрыто густым зеленым лесом, над которым возвышалась голая каменная громада — мрачная и совсем не гостеприимная. Ростику она показалась похожей на дрейфующий в тихих, неподвижных водах корабль-призрак. В обтесанных ветрами крутых склонах зияли черные ущелья, а скалистая вершина исчезала в мутно-серых тучах.

— Кара-Грохас, — произнес Мольфар, и Ростику показалось, что старик в этот момент испытывал чувство, похожее на трепет, но вовсе не такой, какой испытывал бы сейчас простой человек. Это был трепет мага перед тем, что источало большую колдовскую силу и при этом неразрывно было связано с силами природы, неподвластными человеку.

Ростик снова кинул взгляд на гору: сгустившиеся над Кара-Грохасом тучи пугали его. Тем более что позади, там, откуда они пришли, небо было чистым и безоблачным.

В этот момент совершенно бесшумно рядом приземлился Орландо. Кроме Ростика никто не обратил на это внимания. Наверное, привыкли к тому, что Орландо в любой момент может в буквальном смысле спуститься с неба.

— Для начала надо перекусить, — сказал Лис, нарушив всеобщее молчание. — А в местной харчевне «Жареный петух» недурственно кормят. Хотя и недешево.

Он похлопал себя по карману, в котором зазвенели монеты.

— А разве маг не может создать еду при помощи волшебства? — спросил Ростик, искренне удивившись. Он почему-то был уверен, что магу незачем платить за еду, когда можно просто щелкнуть пальцами — и стол накрыт.

Но в ответ на свой вопрос услышал оживленный смех Анчутки, а Лис ухмыльнулся во все тридцать два зуба.

— Нет, парень, — заявил он, — при помощи волшебства никак не выйдет.

— Почему?

Лис хмыкнул.

— Объясняю. — Он театрально развел руки в стороны. — Представим себе, что на твоих глазах какой-то колдун наворожил целый стол всевозможных аппетитных яств. Есть два варианта. Первый. Еда, которую ты видишь, увы, ненастоящая и для утоления голода не годится ни под каким соусом. Иными словами, это всего лишь иллюзия, а иллюзией, друг мой, сыт не будешь. Усек?

Ростик кивнул.

— Молоток, — довольно усмехнулся Арни. — Не так глуп, как кажешься.

Ростик подумал было обидеться, но не успел, потому что Лис уже продолжал объяснять дальше:

— Вариант второй. Еда самая что ни на есть настоящая. Но это означает лишь одно: наш чародей ее откуда-то взял. Говоря без обиняков — попросту стырил с чьего-то стола. Но, как ты сам понимаешь, мы, стражи Ордена Двенадцати Камней, — Лис выпятил грудь колесом и принял картинно важный вид, — маги уважаемые, а потому позволить себе мелкое воровство не можем — обязывает положение. Усек?

Ростик секунд пять пытался делать серьезное лицо, глядя, как Арни рисуется, а потом не выдержал и рассмеялся. В ответ заулыбался и Лис.

— Вижу, что усек. Теперь будешь знать, что не так уж беззаботна повседневная жизнь мага.

Раздалось негромкое, но внушительное покашливание Мольфара.

— Гляжу, вы не слишком устали, раз в состоянии веселиться. — Он улыбнулся и сделал глубокий вдох, словно восстанавливая дыхание после долгой ходьбы. — Поесть нам, разумеется, не помешает. Лично я не отказался бы от хорошего жаркого. А зайти в «Жареного петуха» нам нужно в любом случае. — Он набрал полную грудь воздуха и медленно, напряженно выдохнул. — А говоря точнее — нам именно туда и нужно…

* * *


Харчевня «Жареный петух» стояла на краю деревни у самого подножия горы Кара-Грохас. В узких высоких окнах маячили силуэты, а вывеска на скобе покачивалась и скрипела от ветра. Мольфар первым подошел к двери. Он взялся за ручку и уже собирался открыть дверь, как та распахнулась изнутри, и наружу выскочил прыщавый малый, судя по белому переднику — помощник повара.

— Разойдитесь! Ой-ой-ой! Пропустите! Ай-ай!

Растолкав всех, кто подвернулся ему на пути, и наступив на ногу Решке, он с ошалелым видом бросился вокруг харчевни. При этом вопя и почему-то держась обеими руками за ягодицы.

— Ох! — выдохнул, скривившись, Решка. — Вот слон! Моя нога…

От боли он зажмурил один карий глаз, а из другого брызнули слезы. Все остальные почему-то посмеивались.

— Что это с ним? — спросил Ростик, глядя в ту сторону, где только что скрылся поваренок.

— Хм… — с ухмылкой повернулся к нему Лис. — Потом объясню. Заходи.

Заметив, что Мольфар, Мераби и Михей уже скрылись в дверном проеме, Ростик последовал за ними.

Внутри заведение оказалось очень уютным и чистым. Старичок за крайним столиком слева держал во рту курительную трубку. Две престарелые дамы за столиком справа играли в карты. Когда одна из них походила, Ростик, присмотревшись, узнал изображенного на карте Радегаста Гром-и-Молнию. Сначала он удивился — Ростик почему-то был уверен, что в «Кикимору болотную» играют только маги Ордена, а оказывается, здесь в эту игру играют все, кому не лень. Старичок с курительной трубкой покосился на сложенные за спиной крылья Орландо и тут же демонстративно отвел глаза, словно говоря: вас, господа стражи Ордена, не спрячешь, но воля ваша, а я вас в упор не узнаю. Кое-что показалось Ростику странным. Ни на одном столе он почему-то не заметил тарелок и мисок — а ведь было самое время обедать.

— Добро пожаловать в харчевню «Жареный петух», почтеннейшие гости! — раздался зычный голос.

Ростик поднял глаза: виляя меж столиков, к только что вошедшим посетителям приближался смуглый длинноносый человек в переднике и поварском колпаке.

— Самуил Капуша к вашим услугам, досточтимый Мольфар! Как всегда, — сказал он, обращаясь непосредственно к старому магу и протягивая руку.

— И вам добрый день, любезный Капуша, — пожимая протянутую руку, отозвался старик.

— В сторонке, возле стены есть парочка свободных столиков. Вы присаживайтесь, а я к вам сейчас подойду.

Самуил Капуша, которого в этот момент позвали из противоположного конца зала, отошел, а стражи направились к свободным столикам.

Сев на стул между Санькой и Лисом, Ростик с интересом огляделся вокруг. За столиком по другую сторону узкого прохода сидел сгорбленный человек средних лет. Его внешность показалась Ростику странной: осунувшееся лицо, редкие темные волосы, безжизненными прядями спадающие на плечи, и воспаленные, с красными прожилками глаза. На груди у него Ростик заметил подвешенный к толстому жгуту большой желтый клык, видимо, ранее принадлежавший какому-то животному. Человек попивал какую-то жидкость из деревянной кружки и неприязненно кривился.

— У него такой вид, будто ему подсунули полную кружку соплей, — сказал Санька, заметив, что Ростик рассматривает посетителя напротив.

Ростик согласно кивнул и продолжил рассматривать помещение. На стене, слева от их столика, мальчик заметил большую квадратную картину: три толстых повара в больших белых колпаках жарят на огромной сковороде рыжего с черным гребешком петуха. Припомнив название харчевни, Ростик хмыкнул и уже было отвернулся, но в тот же миг по залу харчевни пронеслось дикое кукареканье и шум хлопающих крыльев. Ростик чуть было не оглох и вполне логично решил, что звук раздался из картины. Но обернувшись, увидел, что петух на полотне остается неподвижным.

Ростик зажмурил глаза и потряс головой, больше всего переживая, а не начались ли у него слуховые галлюцинации. Он уже повернулся к Саньке, чтобы спросить, не слышал ли тот чего, но не успел, потому что вдруг распахнулась дверь, ведущая на кухню, и оттуда выбежал уже знакомый Ростику прыщавый поваренок. По-прежнему держась за ягодицы, он издавал звуки, похожие на дикие кошачьи вопли. Снеся по дороге два стола и дюжину стульев, поваренок пулей вылетел на улицу, оставив после себя долгое «А-А-А-А-А!!!».

Ростик не успел произнести ни звука, как распахнулась только что захлопнувшаяся входная дверь, и поваренок влетел обратно. С очумелым видом оббежав вокруг зал для посетителей на скорости экспресс-поезда, поваренок исчез на кухне.

— Да что это с ним?! — не выдержал Ростик.

Лис повернулся к нему и спросил:

— Ты знаешь, куда клюет жареный петух?

Ростик растерянно покачал головой из стороны в сторону.

— Нет.

Лис поднял руку и указал в сторону картины, которая в этот момент, к изумлению открывшего рот Ростика, ожила: один из толстых поваров как раз подливал на сковороду масло.

— Петуха видишь?

Ростик с очумелым видом кивнул.

— Он жареный, — продолжал Лис. — А место, за которое держится этот прыщавый юнец, — то самое, куда клюет жареный петух. Понял?

Ростик подозрительно покосился на ухмыляющегося Арни. Потом с опаской посмотрел на петуха, который, купаясь в шипящем масле, норовил клюнуть одного из своих мучителей, и кивнул:

— Понял.

— Гм-гм! — раздалось у них над головами.

Ростик поднял глаза: возле их столика, исполненный почтения к своим гостям, возвышался хозяин харчевни. Он посмотрел на Мольфара, который сидел напротив Ростика.

— Досточтимый Мольфар, досточтимые стражи, — подавленно начал он, — должен вам сказать, вы прибыли как нельзя кстати.

Во взгляде старого мага промелькнуло беспокойство. Он указал на свободный стул, стоящий рядом с ним, и предложил:

— Присаживайтесь, уважаемый Капуша.

Хозяин харчевни благодарно кивнул и сел.

— Неужели это снова случилось? — спросил Мольфар.

Господин Капуша тяжело вздохнул и пошевелил своим длинным носом.

— Вы, как всегда, замечательно улавливаете суть, господин маг. Восхищаюсь вашей интуицией.

Длинноносый Капуша снял с головы поварской колпак, обнажив взлохмаченную копну черных как смоль волос, и обреченно покачал головой.

— Мы, господин маг, несем убытки. Так вот! В этот раз не осталось свежих продуктов вообще. Молоко скисло, мясо все провоняло тухлятиной, фрукты, овощи завяли, кисель… — Самуил Капуша удрученно всхлипнул, — мой фирменный клюквенный кисель… Словом, кошмар! Дикий ужас!

Мольфар сочувственно покачал головой.

— А тут еще, как назло, в тот самый день, когда все это снова случилось — а это было два дня назад, — у нас был принц Фаталунии — проездом. Он, если я ничего не путаю, ездил с визитом к королю Алексу. Так, представьте себе, дражайший маг: нам даже нечем было его накормить! Это подрывает репутацию нашего гостеприимного заведения! С этим надо что-то делать!

Господин Капуша снова покачал головой и поцокал языком.

— Вот и вас, досточтимые стражи, кормить мне нечем. Запасы еще не обновили. — Судя по его лицу, он чувствовал крайнюю неловкость. — Правда, есть молоко. Сегодняшнее. Но оно немного кисловато. Э-э-э… самую малость. Если хотите…

Радушный хозяин «Жареного петуха» услужливо приподнялся.

— Да, конечно, — улыбнулся ему Мольфар. — Мы не прочь утолить голод.

Самуил Капуша радостно заулыбался, вышел из-за стола и поспешил на кухню.

Все, кто сидел за столом, пристально смотрели на Мольфара. А сидящие за соседним столиком Мераби, Михей, Фиалка, Решка и Дрю рисковали вывернуть себе шеи, когда только что прислушивались к разговору Мольфара и господина Капуши, и теперь, когда не меньше остальных хотели понять, о чем шла речь.

Мольфар глубоко вздохнул.

— Это то, о чем я вам говорил. Перед тем как мы все собрались в Гелионе, я побывал в этом замечательном заведении и любезный господин Капуша рассказал мне точно такую же историю, что и в этот раз. То есть это уже второй случай. В разговоре он сделал особенное ударение на том, что никаких причин для подобного происшествия не было. Он даже, помнится, упомянул слово «проклятие». Это какая-то напасть, сказал он, какое-то проклятие! Разумеется, многоуважаемому хозяину харчевни даже в голову не пришло, насколько он, возможно, близок к истине. Связать произошедшее с фаталунским проклятием он не додумался. Зато до этого додумался я. Хотя, конечно, это было лишь предположение. Но теперь, должен вам сказать откровенно: я еще более убедился в том, что моя догадка верна. После того, что мы услышали и увидели здесь, не остается никаких сомнений, что путь у нас только один — в Фаталунию.

— Господин Капуша упоминал, что здесь был проездом фаталунский принц, — подала голос Мераби, сидящая за соседним столиком. — Король Алекс также говорил о том, что принц Дориан был у него с визитом. Интересно, то, зачем принц приезжал к королю Алексу… — Мераби с задумчивым видом свела брови на переносице, — м-м-м… не может быть как-то связано с происходящим?

Мольфар кивнул.

— Я говорил с королем Алексом об этом визите. Со слов его величества, принца Дориана интересовала возможность переселить несколько семей из Фаталунии в Гелион. Он надеялся помочь хотя бы кому-то из своих подданных — устроить их подальше от Проклятого Города.

— И что же ответил злосчастному принцу этот любитель гольфа? — слегка усмехаясь краем рта, спросил Невер.

Мольфар с легким упреком посмотрел на Невера и глубоко вздохнул.

— Позвольте, я угадаю, — предложил Невер. — Король Алекс отказал принцу. Не так ли? И, разумеется, под вполне благовидным предлогом.

Мольфар кивнул.

— Он высказал некоторые опасения… — Старый маг слегка развел кистями рук, лежащих на столе. — Он высказал опасения, что жители Фаталунии не избавятся от проклятия, переехав в Гелион, а привезут его с собой… А основная задача его величества — заботиться о своих подданных и не подвергать их никаким опасностям.

— И принц Дориан уехал не солоно хлебавши, — без обиняков заявил Анчутка, с напряженным ожиданием поглядывая в сторону кухни. — Где мое молоко, хотел бы я знать?

— По словам короля Алекса, принц Дориан проявил понимание, — уважительно сказал Мольфар.

— Ага, — согласно кивнул Анчутка, еще больше округлив свои и без того огромные болотные глаза. — А то у него был выбор! Хотел бы я посмотреть, как бы он не проявил понимания.

В этот момент подошел господин Капуша, неся на подносе двенадцать деревянных кружек. С натянутой, как показалось Ростику, улыбкой, он составил кружки на оба стола, которые занимали стражи Ордена, и снова сел на стул рядом с Мольфаром.

Ростик взял в руки свою кружку и, убедившись, что там молоко, поднес ко рту. Сделав глоток, он чуть было не выплюнул все обратно, но, увидев взволнованный взгляд господина Капуши, проглотил содержимое рта буквально силой. Подняв глаза, он увидел, как то же самое со слезами на глазах проделал Санька. Молоко было прокисшим и мерзким на вкус, но никто из стражей не решился об этом сказать вслух в присутствии хозяина харчевни. Ростик краем глаза увидел, как усмехнулся господин за столиком напротив. Теперь было ясно, почему он пил свое молоко с таким кислым выражением лица, будто перед ним полная кружка соплей.

— Ну что ж, господин Капуша, — произнес Мольфар, опуская кружку с молоком; он единственный выглядел так, будто выпил не мерзкую кислятину, а отведал вкуснейшего молока в своей жизни. — Многое указывает на то, что наш дальнейший путь лежит в Фаталунию. Возможно, именно там кроется разгадка и ваших злоключений, любезный Капуша.

На лице хозяина харчевни отразилось недоумение.

— Вы думаете… — начал было он и тут же осекся; его глаза расширились, брови поползли на лоб. — Но вы же не думаете, что…

Самуил Капуша поцокал языком и ошеломленно покачал головой.

— Неужели это возможно, чтобы фаталунское проклятие… здесь…

— Не стоит пока говорить об этом, — оборвал его Мольфар. — Ни в чем нет уверенности.

— Понимаю, понимаю, — закивал Капуша с важным видом.

— Единственная наша проблема, — продолжал тем временем Мольфар, — у нас нет проводника. Так уж случилось, что никто из нас хорошо не знает владений Кара-Грохаса и всех горных троп. Обходной же путь займет слишком много времени. В нынешних обстоятельствах последствия промедления могут быть плачевными. Одним словом, нам нужен проводник. А я слышал, в вашей деревне есть люди, хорошо знающие тропы Кара-Грохаса.

Внимательно слушавший старого мага господин Капуша поморщил длинный нос и прокашлялся.

— Эх, любезный Мольфар, — виноватым тоном начал он, — проводники-то есть, но… Вы поймите правильно, каждый здешний житель посчитал бы за честь оказать любую помощь уважаемым магам Ордена, однако… Кара-Грохас и раньше был опасным местом, но с тех пор, как на Фаталунию легло проклятие, на Кара-Грохасе стало вдвойне опаснее. Те проводники, что за последние десять лет уходили на Кара-Грохас, не возвращались… Жители деревни боятся и… — Он набрал полную грудь воздуха и выпалил: — Одним словом, я не думаю, что кто-нибудь согласится провести вас на ту сторону. Никто из жителей деревни не рискнет…

В этот момент хозяина позвал кто-то из посетителей, и господин Капуша с очевидным облегчением, что выпала возможность прервать разговор, ставящий его в неловкое положение, с извинениями вышел из-за стола.

Стражи молча переглядывались. Ростик не знал, о чем думают другие, но единственная мысль, которая приходила ему в голову, была о том, что он явно ввязался не в свое дело. Идти на Кара-Грохас? Угрюмая, мрачная гора внушала ему суеверный ужас. Да и вообще, он всего лишь мальчишка из другого мира, где его наверняка кинется искать отец, только вернется из командировки. А он тут собирается окунуться с головой в приключение, которое ему явно не по плечу. Начать хотя бы с того, что он вообще оказался здесь случайно.

Ростик вдруг почувствовал, что пока он размышлял, кто-то подошел к их столику. Подняв глаза, мальчик увидел возвышающегося над ним господина, того самого, с черными волосами до плеч и воспаленными красными глазами. Остальные стражи тоже его заметили. Мольфар посмотрел черноволосому прямо в глаза, словно спрашивая, что ему угодно.

— Я слышал, вам нужен проводник? — спросил черноволосый низким хриплым голосом.

— Да, это так, — подтвердил Мольфар. — Мы направляемся в Фаталунию, и нам нужен проводник через Кара-Грохас, человек, хорошо знающий все горные тропы.

— Тогда я могу быть вам полезен, — прохрипел черноволосый. — Меня зовут Бирюк. Мне нужны деньги, и я согласен на любую работу. В этих местах вы все равно не найдете никого, кто захотел бы провести вас на ту сторону. А я знаю самый короткий путь.

Мольфар задумчиво хмыкнул, Ростику показалось, что он не слишком рад этому предложению. И это было странно, ведь Мольфар только что сам сказал, что им нужен проводник. Но Бирюк терпеливо ждал, и Ростик посмотрел на остальных стражей. Больше всего его поразило лицо Анчутки. Тот смотрел на Бирюка так, словно увидел свой самый страшный кошмарный сон наяву — у него даже челюсть отвисла, а глаза вышли из орбит.

— Гм, — подал голос Невер; на его лице отразилось раздумье, словно Невер что-то подсчитывал в уме. — Если я не ошибаюсь и мои подсчеты верны, то через три ночи на четвертую будет полнолуние, так?

Ростик нахмурился. Полнолуние? При чем здесь это? Ему показалось, что слова Невера прозвучали совершенно неуместно, и он ожидал увидеть на лицах других стражей недоумение. Однако и Мольфар, и Мераби, и Лис выглядели так, словно их интересовал тот же самый вопрос. Ростик поднял глаза на Бирюка. В красных воспаленных глазах промелькнула скрытая насмешка.

— Вы совершенно правы, господин маг, — подтвердил он.

Невер прищуренным взглядом посмотрел на Бирюка.

— А сколько займет переход?

— От трех до четырех дней, господин маг, — с понимающим видом ответил Бирюк. — Три дня, если идти быстро, останавливаясь только на ночлег и короткий отдых. Четыре дня, если что-то задержит в пути.

— Ясно, — улыбнувшись краем рта, хмыкнул Невер. — В таком случае, если вы станете нашим проводником, любые задержки для нас крайне нежелательны, верно?

В голосе Невера Ростик точно уловил одновременно иронию и опасение. Чего же он опасался, интересно?

Бирюк вдруг повернулся к Мольфару и, обращаясь только к нему, сказал:

— Решать вам, господин маг. Я подожду.

Он чуть склонил голову и, отойдя от их столика, вернулся к своему прокисшему молоку.

* * *


— В его словах есть доля правды, — тяжело вздохнув, сказал Мольфар, когда стражи все вместе собрались в небольшой комнатке для постояльцев на втором этаже «Жареного петуха». — У нас нет другого проводника. И времени на поиски такового тоже нет.

— Я не верю своим ушам! — возмущенно попытался воскликнуть Анчутка, однако у него получился какой-то писк. Покашляв, он прочистил горло и внушительно произнес: — Если вы, конечно, не возражаете, то я хотел бы высказать свои соображения по этому поводу.

— Да какие уж тут возражения, когда у тебя соображения! — хмыкнул с издевкой Лис. — Ну! Валяй!

Анчутка сначала обиделся, так что даже онемел, а потом сощурил лицо до вида сушеной кураги и сквозь зубы процедил:

— Смейся-смейся, посмотрим, что ты запоешь, когда полнолуние застанет нас в горах!

Лис ухмыльнулся, не желая принимать серьезно метающего молнии Анчутку. А Ростик уже второй раз за этот день почувствовал, что ничегошеньки не понимает. Далось им это полнолуние! Почему все только о нем и говорят?!

— Анчутка, — прокашлялся Мольфар. — Твое мнение очень ценно для всех. — Он гневно стрельнул глазами в Лиса; тот, словно сдаваясь, поднял руки ладонями вверх. Мольфар продолжал: — Однако это, на мой взгляд, необходимость…

— Брать в проводники оборотня, это самоубийство — вот что я вам скажу! — перебил Мольфара Анчутка.

Ростик почувствовал, как его глаза поползли на лоб. Оборотень?! Кто? О ком они говорят?! Неужели… Ростик вопросительно воззрился на Мольфара. Старик нахмурил брови и покачал головой.

— Это лишь меньшее из зол, друг мой, — мрачно поглядев на Глума, сказал он. Его голос прозвучал приглушенно, в нем вдруг послышалась угроза, отчего все как-то сразу притихли. — То, что ждет нас на Кара-Грохасе, гораздо страшнее, чем оборотень, которого стоит опасаться только в ночь полнолуния. Эта гора полна тайн, иногда смертельных. Кара-Грохас источает силу темную и зловещую. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Последние слова Мольфара прозвучали очень грозно. Ростик впервые видел гнев старого мага.

— Без проводника путь будет опаснее во много раз. — Мольфар окинул взглядом всех стражей. — Как глава Ордена, я говорю, что нам придется согласиться на того проводника, который есть. А если у кого-то из вас имеется вариант получше — то я хотел бы его услышать.

Мольфар окинул взглядом стражей, но все молчали. Тогда он сказал:

— Значит, решено. Этому человеку…

— Оборотню, — хмуро пробурчал себе под нос Анчутка, не поднимая глаз на старого мага.

Мольфар проигнорировал этот выпад и продолжал:

— Этому человеку нужны деньги. И это понятно — ему, по очевидным причинам, нелегко найти себе работу. Поэтому он проведет нас через Кара-Грохас. К тому же я не впервые встречаю оборотня. Даже если мы задержимся в пути — я знаю способ уберечь всех нас от беды.

Мольфар решительно повернулся к Лису и тоном, не терпящим возражений, велел:

— Арни, позови сюда этого человека. Он будет нашим проводником.

* * *


После того как Мольфар договорился с Бирюком о цене, было решено отправляться в путь, не откладывая в долгий ящик. Мольфар торопился, и никто против этого не возражал. Все понимали: чем быстрее они одолеют гору, тем скорее расстанутся с опасным проводником. Кроме этого, была еще одна проблема. Стражи рассчитывали, что, если все же придется идти дальше, здесь, в «Жареном петухе», можно будет запастись провизией. Теперь на это рассчитывать не приходилось. Как сообщил Михей, в его рюкзаке были бутерброды с холодным жареным мясом, эльфагорский сыр, любимые сардельки короля Алекса из его же кухни и хлеб. Всего этого, по мнению Михея, должно было хватить ориентировочно на два дня. Оставалось надеяться на то, что в лесу можно будет раздобыть какую-никакую еду: грибы, ягоды, дикие яблоки. Мольфар вспомнил, что на нижнем плато Кара-Грохаса есть озеро, а значит, там можно наловить рыбы.

Перекусив бутербродами, стражи по одному, по двое пошли вниз, где их уже должен был ждать Бирюк. Последними в комнате остались Ростик и Мольфар. Набрасывая на голову капюшон своего серебряного балахона, Мольфар заметил, что Ростик застрял в дверях и нерешительно на него поглядывает.

— Ты хотел что-то спросить, Ростик? — Мольфар смотрел на Ростика проницательным взглядом.

Ростик кивнул.

— А это правда, что Бирюк — оборотень? — спросил он и тут же осекся, поняв, как глупо это прозвучало.

Мольфар улыбнулся и покачал головой из стороны в сторону.

— Ты хотел задать не этот вопрос, Ростик, — спокойно произнес он. — Ты хотел спросить, насколько это опасно — брать в проводники оборотня. Не так ли?

Ростик не стал ходить вокруг да около, а согласно кивнул.

Мольфар посмотрел на него долгим спокойным взглядом, без улыбки и ответил:

— Конечно, это опасно. В жизни человека всегда подстерегает множество опасностей. А если ты маг, то опасностей на твоем пути будет не счесть. Иногда их не избежать, Ростик. Иногда с опасностью нужно встретиться лицом к лицу. Потому что иначе можно потратить всю жизнь на то, чтобы убегать от собственных страхов.

Ростик на мгновение задумался. Нет, он совсем не хотел всю жизнь убегать от своего страха. Но он ничего толком не знал об оборотнях!

— Ты хотел спросить что-то еще? — Мольфар терпеливо смотрел на мальчика, который хмурился, — ему явно что-то не давало покоя.

— А если оборотень… ну… укусит… — выдавил из себя Ростик. — Укушенный тоже превратится в оборотня?

— Если вовремя не помешать этому, — кивнул Мольфар, — тогда — да, превратится. Когда перевоплощение произойдет — спасти человека будет уже нельзя. Он навсегда останется оборотнем.

«Навсегда» испугало Ростика не на шутку.

— А как этому можно помешать?

Лицо Мольфара стало серьезным. Видимо, несмотря на свои слова о том, что с опасностью нужно встретиться лицом к лицу, он все же был немало обеспокоен.

— Сделать это можно до первого полнолуния — не позже, — ответил он. — И спасти несчастного от жуткой участи под силу только чародею. Только он знает, как приготовить Оборотное Зелье. И только чародею ведомо, спасет это зелье или погубит.

— Как это — «погубит»? — озадаченно спросил Ростик.

— Если зелье примет тот, кто был укушен, — начал пояснять Мольфар, — процесс превращения в волкулака обратится вспять. Но если это зелье дать выпить человеку, который укушен не был, — он умрет.

— Умрет?!!! — в ужасе воскликнул Ростик.

— Видишь ли, — Мольфар задумчиво склонил голову набок, — зелье готовят из разных компонентов. Один из них — трава Тирлич. Это оборотная трава, которую используют для перевоплощений колдуны. Но что хорошо для колдуна, для простого смертного — погибель. А ведь бывают случаи, когда никто не знает наверняка: был ли человек укушен оборотнем или страдает от наложенного на него проклятия. Симптомы часто очень схожи. Только маг может разобраться в этом. Да и приготовить зелье правильно может только маг.

— Ну, — выдохнув с облегчением, сказал Ростик, — магов у нас предостаточно. Значит, если Бирюк кого-то из нас укусит — есть кому спасти от превращения в оборотня.

— В целом верно, — согласно кивнул Мольфар. — Но ты не учел одну очень важную деталь.

— Какую? — вопросительно подняв брови, поинтересовался Ростик.

Мольфар ответил не сразу. Он словно колебался. И все же сказал, пристально глядя в лицо Ростика:

— Дело может не закончиться одним только укусом. Видишь ли, чаще всего, нападая, оборотни разрывают свою жертву на части, чтобы съесть. А от этого не спасет ни одно зелье.

Ростик почувствовал, что у него упала челюсть.

— Вижу, я напугал тебя? — улыбнулся Мольфар. — Конечно, оборотень — это страшное и безжалостное существо. Но при соблюдении некоторых мер безопасности он не причинит никому из нас вреда. А еще лучше было бы расстаться с Бирюком за день до того, как наступит полнолуние. Однако если мы сейчас не поторопимся, то это может стать проблемой. Как ты считаешь? Может, нам стоит поспешить?

Ростик опомнился и быстро закивал головой. Когда вместе с Мольфаром они спускались по лестнице на первый этаж, Ростик думал, что никогда еще не встречал людей, которые способны были бы шутить даже над самыми страшными и опасными вещами. Уже во второй раз он подумал, что хотел бы стать таким, как Мольфар.

Внизу их уже ждали. Мольфар тепло попрощался с Самуилом Капушей, пожелавшим стражам Ордена счастливого пути. Когда стражи направились по старой, мощеной камнем дороге в сторону Кара-Грохаса, Ростик на мгновение обернулся: длинноносый хозяин харчевни бросил хмурый взгляд на возглавляющего группу проводника и неодобрительно покачал головой. Потом открыл дверь и зашел в харчевню. Вывеска на скобе тихо скрипнула от сквозняка.

Когда и «Жареный петух», и маленькая деревня скрылись из виду, путники свернули с дороги на широкую тропу и вошли в лес у подножия Кара-Грохаса.

* * *


Тропа все время шла вверх, огибая глубокие овраги с крутыми склонами. Деревья возвышались над путниками, как огромные великаны: с толстыми стволами и густо разросшимися кронами. Сквозь редкие прогалины в заросших листвой ветвях проглядывало небо. Но, несмотря на то что до наступления темноты было еще часа три-четыре, путников плотной стеной окружал сумрак, словно наблюдающий за ними, затаившийся и выжидающий.

Если поначалу стражи пытались негромко переговариваться друг с другом, то через какое-то время говорить перехотелось: лес источал недоброжелательность — все это чувствовали. К тому же через два часа пути начала сказываться усталость. Даже Анчутка, которого Михей и в этот раз посадил на свой рюкзак, заметно клевал носом. Отстали и Фиалка с Дрю, и Решка с Санькой.

Еще через час пути темнота начала сгущаться — день подходил к концу. Мольфар поравнялся с Бирюком, и Ростик краем уха слышал, как они говорили о каком-то озере. Они прошли еще совсем немного, когда Бирюк свернул с широкой тропы на узкую тропку, змейкой виляющую меж деревьев. Стражи оживились, почувствовав, что скоро будет привал. Предчувствие их не обмануло.

Деревья расступились, и путники вышли к озеру. Это место вряд ли кому-то пришло бы в голову назвать живописным. Грязная, мутно-зеленая вода источала зловонные пары, плотным покрывалом зависшие над поверхностью озера. Трава на отлогих берегах была пожухлой и вялой.

— Не слишком приятное место, — морща нос от запаха, произнес Лис, когда путники остановились.

— И это плохой знак, — глухим голосом сказал Мольфар; нахмурившись, он подошел к воде.

Мераби посмотрела на него с тревогой во взгляде.

— Что это значит?

Мольфар тяжело вздохнул и, с обеспокоенным видом покачав головой, ответил:

— Не так давно это место выглядело совсем иначе. — Он окинул взглядом местность. — Вода в озере была кристально чистой, как утренняя роса, а трава — свежей и зеленой. И не было этого смрада.

— Недавно? — переспросил Санька, переглянувшись с Ростиком, и бросил взгляд на мутную гладь озера. — Что же произошло?!

Мольфар снова вздохнул, глядя в ту же сторону. Взгляд его стал еще мрачнее, но отвечать он не спешил. Вместо него ответил Невер.

— Это место выглядит как заколдованное, — спокойным голосом произнес он. — Но никакому магу не пришло бы в голову накладывать чары на никому не нужное крохотное озеро в горах. По-моему, все очевидно. — Невер окинул оценивающим взглядом озеро и берег, после чего заключил: — Это проклятие.

Дрю вздрогнула, а Решка, стоящий рядом с Невером, беспокойно закусил нижнюю губу.

— Проклятие Фаталунии, — уточнил Невер. — Оно побывало здесь. Оставило свой след. А значит, происшедшее в «Жареном петухе» — не случайность.

Все взоры обратились к Мольфару, маги молчали в ожидании, что он на это скажет. Мольфар поднял голову и посмотрел вверх, туда, где в тумане облаков виднелась северная вершина Кара-Грохаса. Повернувшись спиной к озеру, он по очереди взглянул на каждого из своих спутников и произнес:

— Мы сделаем здесь привал. Переждем ночь. И пойдем дальше.

С этими словами Мольфар, шурша касающимся земли подолом серебряного балахона, отошел от края берега.

Все, кроме Невера, посмотрели ему вслед. Анчутка покачал головой.

— Хорошо, что с нами теперь двенадцатый страж, — сказал он, глянув на Ростика. — Без него у нас не было бы шансов разобраться с таким сильным колдовством, как проклятие.

Ростик растерянно заморгал. Ему вдруг стало очень не по себе от того, что на него возлагают какие-то надежды, тогда как он вряд ли сможет их оправдать.

— Я, конечно, прошу прощения, — нерешительно произнес он, — но я ведь ничего не умею.

Лис в ответ хмыкнул и улыбнулся краем рта.

— А от тебя ничего пока и не требуется, — сказал он. — Тут дело в ином. Только когда вместе собраны все двенадцать камней и, разумеется, все двенадцать стражей, Ордену под силу одолеть любое колдовство, под силу пройти огонь, воду и медные трубы, под силу даже невозможное. Двенадцать камней в руках двенадцати стражей — это абсолютное волшебство, могущество которого безмерно.

Лис подошел к Ростику и дружески потрепал его по волосам.

— Ты маг, парень, — сказал он с немного насмешливой улыбкой на лице. — Ты просто еще не понял этого.

Он прошел мимо Ростика, намереваясь последовать за Мольфаром, но тут раздался голос Невера.

— Ты действительно уверен в том, что мальчишка маг, Лис? — спросил он.

Арни обернулся и, пожав плечами, кивнул.

— Так ведь у него Змеевик, не так ли?

Глаза Невера сузились. Изумруды внутри них гневно сверкнули.

— И ты думаешь, этого достаточно? Брось, Лис! Мальчишка не может даже разжечь огонь при помощи камня! А ты называешь его преемником Тарханкута — мага, сила которого, как и сила Казантипа, могла в одно мгновение спалить все двенадцать городов!

Лис поморщился, как от комариного укуса.

— Тебе нужно успокоиться, Невер, — с нескрываемой насмешкой в голосе посоветовал он. — К чему крайности? Не вижу ни малейшего повода устраивать такой жуткий пожар.

Сопроводив свои слова веселым смехом, Лис отвернулся. Затем, насвистывая себе что-то под нос, направился к стоящим у кромки леса Мольфару, Михею, Мераби и Бирюку.

Ростик услышал тихое хихиканье и, обернувшись, заметил, как Санька пытается скрыть усмешку. Но заметил это не только он. Невер предупреждающим взглядом покосился на Саньку, и тот, мгновенно посерьезнев, издал странный звук — то ли кашлянул, то ли икнул.

— Пойду помогу Мольфару, — сказал Анчутка, пару раз моргнув своими огромными болотными глазами.

Глядя, как он уходит, Ростик подумал, что Анчутка просто предпочел ретироваться, а вовсе не горел желанием кому-то помогать. Когда Невер, сощурив глаза до темных узких щелочек, резко развернулся и пошел прочь, Санька громко и с облегчением выдохнул:

— Фу-у-ух! — Потом он посмотрел на Ростика и добавил: — Ну, допустим, симпатягой Невер никогда не был, но с твоим появлением он стал злющий, как дракон, которому наступили на хвост. — Санька озадаченно скривил физиономию. — Он на тебя почему-то плохо реагирует.

Ростик ничего не мог на это ответить, а потому ограничился тяжелым вздохом.

Следующие полчаса стражи были заняты тем, что устанавливали палатки. Когда Михей одну за другой начал вытаскивать их из своего рюкзака, Ростик сначала не поверил своим глазам. Каждая из палаток, даже в сложенном виде, была размером чуть ли не больше самого рюкзака. А Михей вынул наружу целых три таких! Ну ничего себе — вместительность, думал Ростик, наблюдая, как большие руки Михея выуживают из рюкзака молоток.

Когда палатки высотой в человеческий рост были установлены — подальше от озера и от мерзкого зловония, исходившего от стоячей воды, — Лис, Анчутка и Фиалка отправились собирать хворост, а Мольфар вместе с Невером, Орландо, Мераби, Михеем и Бирюком решили осмотреть окрестности, дабы убедиться, что поблизости нет никакой опасности и ночь пройдет спокойно. Орландо взмахнул красными крыльями, поднялся над лесом и вскоре исчез за высокой стеной деревьев. Ростик не успел даже глазом моргнуть, как ушли и остальные. Возле озера, кроме него самого, остались только Санька, Решка и Дрю.

В ожидании они выудили из рюкзака каждый по бутерброду с холодным мясом. Прихватив свой бутерброд, Ростик подошел к озеру и стал на краю крутого откоса. Он никогда еще не видел, чтобы в озере была такая мутная вода. Как же действует это проклятие? И почему оно не влияет на людей? Ведь они сейчас тоже рядом с этим озером — и ничего с ними не происходит. Да и в «Жареном петухе» колдовство — каким бы оно ни было — коснулось только пищи. Ростик уже почти разобрался со своим бутербродом, когда из леса появился Арни с охапкой сухих сучьев.

Бросив их на землю, он спросил у ребят:

— Анчутка с Фиалкой не появлялись?

— Не-а, — отозвался Санька.

Арни кивнул головой в сторону хвороста и сказал:

— Разожгите костер, а я сейчас приду.

Когда Лис исчез за деревьями, Санька, Решка и Дрю переглянулись между собой.

— Санька, разожги огонь! — командирским тоном, уперев руки в бока, велела Дрю, стоя возле наваленного кучей хвороста.

— И не подумаю, — фыркнул Санька. — Чего ты распоряжаешься?! Это у тебя наследственное?

— Ты о чем? — нахмурилась Дрю.

— Сама знаешь! — заявил Санька, усевшись на землю в многозначительной позе йога и скрестив руки на груди, как бы давая понять, что ничего не собирается делать.

Глаза Дрю сузились. Она одарила Саньку убийственным взглядом и, поняв, что ничего от него не добьется, повернулась к Решке.

— Решка, ты разожжешь огонь!

Решка скривился и вяло поднял на нее карие глаза.

— У меня от твоего крика голова разболелась, — заявил он слабым голосом, приняв вид умирающего. — Не-мо-гу.

— Ты просто симулянт! — заявила Дрю, гневно сверкая разноцветными глазами.

Решка с невозмутимым видом опустил руку в карман и вынул круглый золотой слиток.

— Предлагаю бросить монету, — сказал он. — Кому выпадет — тот и разжигает.

— Это глупость какая-то! — Дрю закатила глаза к небу. — Просто разожги огонь и все!

— А почему не ты? — покосился на нее Санька. — Бережешь силу камня? Думаешь, самая умная? Так и мы не дураки! Бросай, Решка!

— Если выпадет орел — то разжигать буду либо я, либо Санька. Брошу монету еще раз. — Решка, хитро улыбнувшись, посмотрел на Дрю, которая в этот момент от возмущения стала красной как вареный рак. — А если решка — будешь разжигать ты.

— Это нечестно! — воскликнула Дрю. — Твоя дурацкая монета всегда выпадает решкой!

— Я бросаю! — не слушая ее, крикнул Решка под веселое хихиканье Саньки.

Решка устроил монету на сложенных особым образом пальцах и, ловко задев ее ногтем большого пальца, подбросил вверх. Круглый золотой слиток, сделав несчетное количество оборотов, взмыл в воздух. Решка закинул голову, следя за ним взглядом, да так и застыл с запрокинутой вверх головой и открытым ртом.

Ростик, краем глаза наблюдавший за ребятами, и сам не понял, как мог не заметить появления Невера. А Санька от неожиданности даже закашлялся, когда Невер молниеносным движением руки перехватил монету в воздухе, не дав ей упасть вниз. Почти одновременно с этим сухие сучья, сброшенные в кучу, запылали оранжево-красным огнем.

— Если бы мне нужно было выбрать из вас самого безмозглого, — режущим, как лезвие ножа, голосом произнес Невер, — признаюсь честно, я затруднился бы сделать выбор.

Он разжал кулак, в котором находилась монета Решки, и подбросил ее на ладони. Затем, одарив троих ребят у костра неодобрительным косым взглядом, сказал:

— Займитесь делом — сообразите что-нибудь поесть. С минуты на минуту подойдут остальные.

Санька, Решка и Дрю, словно проглотив языки, молча смотрели, как Невер, повернувшись к ним спиной, отходил от костра. Решка моргал большими карими глазами и все никак не мог вернуть обратно отпавшую челюсть. Судя по выражению лица, больше всего он волновался по поводу монеты, которую у него отобрал Невер.

Вскоре вернулись сначала Лис с Анчуткой и Фиалкой, а потом и остальные во главе с Мольфаром. Последним мягко приземлился на землю Орландо.

Сообщив, что поблизости ничего опасного и подозрительного они не обнаружили, Мераби достала из рюкзака Михея хлеб и любимые сардельки короля Алекса. Если их поджарить на костре, сообщила она, то можно вполне сносно поужинать.

Ростик оставался возле озера — он решил не мешаться под ногами у стражей. Невдалеке от него, прислонившись к дереву, стоял Невер, который, как и Ростик, не принимал участия в готовке.

Краем глаза Ростик видел, как Невер с задумчивым видом вертит в руках Решкину монету и время от времени поглядывает в его, Ростика, сторону, но старался не обращать на это внимания. Он уже даже привык находиться под постоянным прицелом холодных изумрудных глаз. Можно было подумать, что Невер рассчитывал запугать его своим взглядом.

Ростик понимал, что в лице Невера приобрел очень сильного врага. Он не имел ни малейшего представления, почему Невер сразу же невзлюбил его. Ведь все остальные отнеслись к нему очень хорошо. Ну, кроме Дрю, разумеется. Но она же девчонка, что с нее возьмешь. С другой стороны, Невер и с Лисом не очень ладил. Но не ладить — это одно, а Ростика он, судя по всему, люто возненавидел.

— Эй! — раздалось за спиной Ростика.

Задумавшись, он не услышал, как кто-то подошел к нему. Ростик обернулся и встретился взглядом с Невером. Тот почему-то улыбался, и Ростику это сразу не понравилось. Он внутренне напрягся, когда Невер окинул его с головы до ног прищуренным, насмешливым взглядом и потянул к нему руку.

— Лови, — как-то очень спокойно и ровно произнес Невер.

Ростик опустил глаза на его руку и увидел, как от длинных пальцев оторвался сияющий сгусток — золотая монета Решки. Взмыв вверх и сделав кульбит над головой Ростика, монета стала падать вниз и вдруг застыла в воздухе. Перед лицом Ростика зависло миниатюрное золотое зеркало. И в этот самый момент мальчику показалось, что оттуда, из этого зеркала, на него глянули чьи-то страшные выпученные глаза. Ростик невольно вскрикнул от испуга. Не успев ни о чем подумать, он отпрянул и, внезапно потеряв почву под ногами, стал падать. Пролетев не больше метра, он с громким плеском плюхнулся прямо в грязную смердящую воду заколдованного озера. С головой окунувшись в зеленовато-желтый водоем, он невольно наглотался этой отвратительной на вкус жижи. Радуясь, что умеет плавать, потому как озеро все же оказалось достаточно глубоким, чтобы в нем можно было утонуть, Ростик стал всплывать.

Первое, что услышал Ростик, когда вынырнул на поверхность, — громкий смех. Задыхаясь от невозможной вони, Ростик поплыл туда, где берег подходил к воде. Загребая руками тяжелую стоячую воду, Ростик чувствовал, что его трясет крупной дрожью. И вовсе не потому, что вода в озере была холодной.

Выбравшись на берег на четвереньках, Ростик боялся поднять глаза на своих спутников, но все же поднял. Громче всех хохотали Решка и Дрю. Веселился от души Анчутка. Фиалка с Мераби пытались скрыть улыбки. Михей, Орландо и Бирюк даже не смотрели в его сторону. Санька жалостливо сложил брови домиком, но все же улыбался. А вот Мольфар и Лис не только не смеялись, но и выглядели какими-то напряженными. Они оба почему-то смотрели очень серьезно, переводя взгляд с Ростика на Невера.

И еще один человек не смеялся — сам Невер. Он подошел к Ростику и посмотрел на него взглядом, полным безмерного превосходства. Изумруды в его глазах блеснули короткой, но острой вспышкой презрения. Злорадно усмехнувшись краем рта, он медленно и негромко, словно наслаждаясь каждым произнесенным словом, сказал:

— Посмотрите-ка, преемник Тарханкута испугался собственного отражения. Надо думать, великий маг западных владений имел бы отличный повод для гордости. Не так ли?

Невер развернулся к Ростику спиной и неторопливой, какой-то чересчур уверенной походкой направился к костру.

Ростик стоял, не двигаясь и еле дыша. Он боялся даже глянуть в сторону кого-нибудь из стражей, а поэтому не мигая смотрел в спину Неверу и думал о том, что еще никогда в жизни не испытывал ни к кому такой сильной ненависти.

* * *


Утром Ростик проснулся раньше всех. Когда его соседи по палатке: Решка, Санька, Анчутка и Лис еще сопели во сне, Ростик, ступая почти неслышно, вышел наружу. Лес тоже спал: не было слышно пения птиц или каких-то других лесных звуков, ветви деревьев не шевелились из-за отсутствия малейшего дуновения ветра. Утренний воздух показался Ростику свежим, несмотря на близость зловонного озера. Наверное, за ночь он настолько привык вдыхать смрад мутной воды, что перестал его отличать от других запахов. Хотя, впрочем, угрюмо подумал Ростик, может, он не ощущал этого запаха, потому что теперь, после вчерашнего купания, он просто въелся в его кожу?

Вчера, когда Мольфар при помощи какого-то заклинания убрал с него мерзкую желтовато-зеленую жижу, Ростика настолько переполняла ярость, что сейчас, кроме вспышки смарагдового света, он ничегошеньки не помнил. Больше всего Ростик боялся, что когда стражи проснутся и увидят его, то снова начнут смеяться, припоминая вчерашний конфуз.

Однако его опасения оказались напрасными. Первым проснулся Мольфар и, разбудив всех остальных, велел торопиться. Палатки были сложены за десять минут, а рюкзак вместе с Анчуткой водружен на плечи Михея. На ходу подкрепившись бутербродами, стражи, следуя за проводником, продолжили свой путь в гору.


Глава 8

ВЛАДЕНЬЯ КАМЕННЫХ ГОРГУЛИЙ


Почувствовал, что у него подкашиваются ноги. К тому же есть хотелось так сильно, что казалось, желудок сам по себе завязывается в узел. Солнце стояло в зените, когда путники сделали первый привал. На обед был хлеб с сыром. Вообще-то Ростик сыр терпеть не мог, но сейчас так проголодался, что готов был начать жевать даже шнурки от своих кроссовок. Однако эльфагорский сыр оказался неожиданно вкусным и, что немаловажно, сытным. Не успел Ростик подумать о том, что хорошо было бы посидеть так, вытянув ноги и наслаждаясь горной прохладой, еще часик, как Мольфар снова начал всех поторапливать и собирать в путь.

Пока они безостановочно шагали вверх, Ростик успел понять, что Бирюк ведет стражей к перевалу. Еще он слышал, как Мольфар говорил Неверу, что никогда не поднимался выше того озера, которое они покинули поутру, и поэтому даже представить себе не может, какие опасности их могут поджидать впереди. А в том, что по мере их продвижения в гору дорога будет все опаснее, Мольфар не сомневался.

Еще через два часа пути они наконец достигли перевала. И каково же было их удивление, когда оказалось, что на перевале был камнепад, и дорогу завалило. Стражи не на шутку обеспокоились. Разобрать завал было не под силу даже Михею, не говоря уже о том, что на это бы ушло слишком много времени. Успокоить стражей поспешил Бирюк. Он сказал, что кроме перевала есть еще один путь — через Забытое Ущелье Кара-Грохаса. Он знает путь к ущелью, но никогда не ходил через него. Ростик видел, как помрачнел Мольфар, но, судя по всему, выбирать не приходилось. Другого пути не было, поэтому стражи решили идти через ущелье.

* * *


Забытое Ущелье было довольно широким. Над путниками возвышались, казалось, до самого неба, горные склоны. И даже несмотря на то, что ущелье не было тесным, путники чувствовали себя словно в глубоком колодце. Дневной свет почти не проникал сюда, а потому стражи продвигались по дну ущелья в гнетущем сумраке. Поначалу они пытались разговаривать друг с другом, но каждое слово, будто ударяясь о каменные склоны, поднималось над их головами громким эхом, поэтому в дальнейшем они предпочли помалкивать.

Ростик не знал, сколько они уже шли в этом холодном сумраке, когда ущелье вдруг начало разрастаться вширь — склоны как будто меньше стали давить на путников своей мощью. Но только тогда, когда идущий перед Ростиком Санька остановился и впереди послышались приглушенные возгласы изумления, Ростик понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее.

Выглянув из-за Санькиной спины, Ростик почувствовал, как по телу побежали мурашки. Впереди, прямо на пути стражей, вырос, словно придавленный с обеих сторон каменными склонами, мрачный черный замок.

Стоящий прямо посреди ущелья, он возвышался над путниками, словно безмолвный страж. С темных витражных окон, раскрыв пасти в плотоядных оскалах, на нежданных гостей смотрели жуткие монстры. Высокие врата были раскрыты настежь, как будто радушные хозяева замка в любую минуту готовы были принять путников в своих стенах. Или, наоборот, будто хозяева этих мрачных стен давно покинули это место и оно уже много веков подряд стояло заброшенное.

Непонятно было, зачем кому-то пришло в голову возвести здесь этот замок: в горном ущелье, куда не достигал ни солнечный свет, ни лунный, где царил вечный сумрак. Но ясно было одно: для тех, кто не хочет возвращаться назад, есть лишь одна дорога — пройти через эту мрачную обитель. Обойти замок было невозможно, значит, им предстояло войти в него и надеяться только на то, что с другой стороны есть еще один выход.

— Ну что, — прервал всеобщее молчание Лис, — коль скоро выбора нет… — Он окинул взглядом остальных и, вопросительно подняв брови, коротко подытожил: — Пошли, что ли?

— Не нравится мне это место, — ворчливо заметил Анчутка, подозрительно сощурив болотные глаза до узких щелок.

— Ага, — светским тоном согласился Лис, оценивающе оглядывая замок. — Я бы его архитектора уволил без рекомендаций.

Анчутка, а вместе с ним Михей, Решка, Мераби и другие с недоумением уставились на Арни. Мольфар чуть заметно улыбнулся в бороду. Невер недовольно покачал головой и закатил глаза. И только Орландо никак не отреагировал на замечание Лиса, оставшись по обыкновению невозмутимым и отрешенным.

— Не будем терять время, — произнес Мольфар и без лишних разговоров шагнул в сторону ворот. Остальные, не отставая, последовали за ним.

Путники миновали ворота, прошли по выложенной грубым камнем тропе и приблизились к высокой лестнице с широкими черными ступенями. Видимо, здесь все было сделано из черного камня.

Осторожно поднявшись по ступеням наверх, путники остановились перед двустворчатой дверью, такой же черной и каменной, как и все остальное. На двери были выгравированы какие-то строки, но разобрать текст оказалось непросто — слова терялись в черноте камня.

Мольфар протянул вперед руку с медальоном и произнес:

— Открой мне свое послание — Менго!

И в тот же миг внутри глубоких дорожек полыхнуло пламя. Огненные буквы теперь читались без труда. Мераби, стоявшая вместе с Мольфаром ближе всех к двери, прочла вслух:
		Волшебства проста основа:


		Стоит лишь сказать два слова —


		Сон горгулий вмиг растает,


		Оживет чудовищ стая.


Некоторое время все молчали, пытаясь вникнуть в смысл послания.

— Ну здорово! — воскликнул Анчутка. — Не какое-то там одно завалящее чудовище, а целая вам стая. И что вот эта вот дребедень означает?

— Это предупреждение, — невозмутимо произнес Невер. — Любые два слова, которые попадутся нам на глаза, могут оказаться заклинанием. Главное — не произносить их вслух. В таких местах, как это, неосторожное слово может стоить жизни.

Михей подошел к двери и налег на тяжелые каменные створки своим могучим весом. Дверь, натужно проскрипев, поддалась напору и отворилась.

Когда вслед за Михеем, Мольфаром и Невером все остальные заходили внутрь, Ростик услышал, как Анчутка нервно бормочет себе под нос:

— Главное — молчать… Молчать и ничего не произносить вслух… Ни малейшего звука… Ни крохотного словечка…

Сразу с порога путники попали в узкий черный коридор с высоким потолком, который тонул в темноте. Темнота была и впереди. Она начиналась на расстоянии нескольких шагов от путников, там, куда не доставали лучи просочившегося сквозь раскрытые двери дневного света, и без того слабого на дне глубокого горного ущелья.

— Свет Перекопа! — громко произнес Мольфар, и камень на его груди зажегся ярко-зеленым светом, отбросившим лучи на лицо старика.

— Свет Казантипа! — произнес Невер — на его груди вспыхнул ярко-алый рубин; красным запылали и его глаза, словно налившиеся кровью.

— Свет Рогнеды! — приказал своему талисману Лис, и лицо его, озаренное светом камня, приобрело медово-кирпичный оттенок, из-за чего он сразу стал выглядеть в два раза старше и в два раза опаснее.

— Свет Магуры! — Голос рубеала ударился эхом о своды коридора, а внутри золотистого топаза на его груди вспыхнуло солнце. В тот же миг показалось, что засияли глаза и волосы Орландо.

Ростик впервые услышал голос рубеала. Он был по-настоящему волшебным: глубокий, пронзительный, издающий странную вибрацию. И вместе с тем в нем было что-то нечеловеческое, что-то такое, от чего в ушах Ростика отдалось короткой, но очень сильной вспышкой боли — мальчик невольно поморщился.

— Достаточно, — сказал Мольфар.

Теперь в коридоре было светло настолько, что дневной свет, льющийся через порог, казался тусклым и бессильным. Оглядываясь по сторонам и всматриваясь вперед, путники углубились в неизведанный мрак черного замка.

Ростик шел следом за Михеем и не видел из-за его широкой спины, куда они идут и что там впереди. А потому единственное, что ему оставалось, — это смотреть по сторонам. Когда он повернул голову вправо, в первый момент ему показалось, что на стенах горят незамеченные им ранее фонари или свечи, но он сразу же догадался, что впечатление это ошибочное. На стенах висели зеркала, в которых отражался свет от четырех волшебных медальонов. Ростик повернул голову влево — с этой стороны зеркала были ближе. Они тянулись вдоль стен: начинаясь всего в паре дюймов от пола и заканчиваясь почти под самым потолком.

Ростик, не отрывая взгляда от зеркала, почти совсем забыл смотреть вперед. Словно завороженный он искал в нем свое отражение. Но там, внутри зеркала, не было ничего, кроме пустого коридора и четырех плывущих в невесомости огней. Ростик оторвал взгляд от зеркала и окинул взглядом своих спутников: ну вот же они, из плоти и крови, вполне осязаемые. Почему же они не отражаются в зеркалах черного замка?!

Ростик снова повернул голову к зеркалу и обомлел, когда увидел, что из зеркала на него глянуло какое-то жуткое существо: с искаженным ртом, гнилыми черными зубами, загнутым, как клюв, длинным носом и выпученными глазами. Существо двигалось по зазеркальному коридору, параллельно с ним, с Ростиком. Оно мерзко ухмыльнулось и протянуло к Ростику руки, похожие на лапы животного: волосатые, с острыми длинными когтями. Ростик вдруг почувствовал себя странно — он замедлил шаг, потом остановился, смутно осознавая, что перестал слышать шаги своих спутников. Существо в зеркале стало двоиться и даже троиться у него в глазах. Ростику показалось, что мерзкие лапы проникли сквозь зеркальную преграду…

— Не смотри!!! — раздался предупреждающий окрик, и кто-то сильно дернул его. Ростик потряс головой из стороны в сторону, отгоняя наваждение, и, обернувшись на голос, заметил, что Михей схватил его за руку и теперь тянет вперед по коридору. Михей грозно глянул на Ростика: — И не останавливайся, если не хочешь навсегда исчезнуть из этого мира и попасть в зазеркалье монстров и духов.

Ростик послушался и, пока они продвигались вперед по коридору, ни разу не повернул голову ни влево, ни вправо. Наконец коридор закончился и путники, раскрыв двустворчатую дверь, оказались в огромной зале. Здесь было сумрачно, и этот сумрак навевал страх и предчувствие опасности. У Ростика было сильное ощущение, что в этой зале прячется и наблюдает за ними что-то очень нехорошее, что-то очень злое.

Путники не стали надолго останавливаться на пороге и осторожно двинулись дальше. На ходу Ростик осматривался. Первым, что он увидел, были высокие пьедесталы с каменными изваяниями странных существ, похожих то ли на животных, то ли на уродливое подобие людей. Еще здесь был большой камин. Каминная ниша была очень глубокой с низким навесом и потемневшей от копоти оградительной решеткой. А посреди залы стоял небольшой круглый стол с толстыми резными ножками.

Но стол мало заинтересовал Ростика, хотя он и видел, что на нем что-то стоит. Его взгляд был прикован к статуям на пьедесталах. Жуткие каменные монстры сидели скорчившись, словно готовясь к прыжку. Они все были не похожи друг на друга. У одних вместо ступней были раздвоенные копыта. У других когтистые лапы, как у огромных хищных птиц. У некоторых на голове росли маленькие толстые рожки. А у одного, который находился ближе остальных к Ростику, за спиной виднелись каменные крылья. Почти все монстры застыли с гримасами боли, злобы, кровожадности или нечеловеческой радости на лицах.

— Интересная вещица, — произнес Лис, и Ростик, обернувшись, заметил, как тот кивнул в сторону стола.

Только тогда Ростик обратил внимание на стоящую в центре круглой столешницы глиняную фигурку. Красный монстр, очень похожий на тех, что застыли на пьедесталах, только во много раз меньше, на черном, как антрацит, столе выглядел точно яркий экзотический цветок. Ростик подошел ближе, чтобы рассмотреть.

А в это время его спутники заинтересовались каминной полкой. Высокая стопка старых потрепанных книг привлекла внимание Мераби, которая сняла со стопки верхнюю книгу: невероятно большую и толстую — и, не удержавшись от любопытства, открыла на первых страницах.

— Ты это… — боязливо сощурился Анчутка, обращая на себя внимание Мераби и показывая пальцем на книгу в ее руках, — ты только про себя читай, ладно? А то там слов много. Два из них могут быть очень нехорошими.

— Не учи ученую, болотный трусишка, — парировала Мераби, окинув Глума презрительно-надменным взглядом, и продолжила изучать книгу.

— Я не трусливый, — недовольно пробурчал Анчутка себе под нос, обиженно покосившись на Мераби. — Я осмотрительный.

Ростик с трудом удержался от того, чтобы не захихикать, — до того уморительной в этот момент была физиономия маленького болотника. Старательно скрывая улыбку, он взял со стола фигурку монстра и с интересом принялся вертеть в руках.

— Шкатулка… — донесся до Ростика голос Саньки Бамбура. — Тю ты! Пустая. Буквы тут какие-то с завитушками. Дарственная надпись какая-то, что ли?

— Не читай! — предупредил грозным тоном Анчутка.

— Ох, как же ты надоел, — устало отозвался Санька. — Я даже букв таких не знаю, какие здесь нацарапаны, — как же я могу прочитать?!

— Мое дело — предупредить, — важно уточнил Анчутка.

Ростик, вполуха слушая этот диалог и продолжая рассматривать фигурку в своих руках, заметил, что красный глиняный монстр держит в протянутых вперед лапах развернутый свиток, как будто предлагает обратить на него внимание. Ростик приблизил монстра поближе к глазам.

— Тот, кто вырезал из камня этих монстров, сохранил их реальные размеры, — послышался голос Мольфара. — Невер, что ты думаешь по этому поводу?

— Думаю, что скульптор встречался с существами вроде этих. Очень уж достоверно они у него вышли, — раздался в ответ равнодушный голос Невера.

— Достоверно?! — испуганно переспросила Дрю. — Ты так говоришь, будто… Невер, ты что, видел этих существ вблизи?

— Ближе, чем сейчас вижу тебя, — последовал ответ.

— И что? — Взволнованный голос Дрю понизился почти до шепота. — Что было?

Невер ответил не сразу.

— Тебе об этом лучше не знать, — наконец сказал он, после чего Дрю замолчала, не решаясь продолжать расспросы.

Ростик почти не обращал внимания на то, о чем говорили его спутники. Ему это было не слишком интересно. Мало ли кто, когда и с кем встречался! Ведь здесь и сейчас не живые чудовища, а каменные. Или вот — глиняный, на развернутом свитке которого выцарапано какое-то слово.

— На этом камине какие-то символы, глядите-ка! — негромко воскликнула Фиалка.

— Только осторожнее! — мгновенно подал голос Анчутка. — Их читать нельзя!

— Я и не думала! — раздраженно бросила Фиалка. — До чего же ты нудный! Пораскинь мозгами! Здесь не то что двух слов — букв даже нет. Одни иероглифы.

— Я не нудный, — поправил Анчутка. — Я бдительный. Две большие разницы.

— О-о-ой… — простонала Фиалка, закатив глаза. — Надоел.

Анчутка шмыгнул носом и принялся себе что-то под него ворчать: монотонно и недовольно. Ростик тем временем сделал для себя небольшое открытие: буквы, из которых было составлено слово на глиняном свитке, были ему понятны.

— Ипсен… — задумчиво прочел вслух Ростик. — Что бы это значило, интере…

Но не успел он договорить, как раздался странный звук — тихий, зловещий скрежет наполнил огромную залу, как будто каменные стены начали двигаться.

— Что ты наделал?! — воскликнул стоящий рядом Решка, с ужасом во взгляде повернувшись к Ростику.

Ростик озадаченно заморгал:

— А что я такого сделал?

— Кто тебя просил читать надпись, болван?! — гневно проскрипел зубами Невер, молнией подскочив к Ростику и выхватив фигурку у него из рук.

Стены задрожали с утроенной силой, наполняя страшным гулом залу. Ростик с испугом посмотрел по сторонам, как и его спутники, сгрудившиеся в кучу, поближе друг к другу.

— Предупреждали ведь: увидишь два слова — не вздумай читать вслух. Что непонятного? — распахивая плащ и доставая из-за пазухи амулет, возмутилась Дрю и добавила, рассерженно сверкнув глазами: — Ты оживил горгулий — вот что ты наделал!

— Там ведь было только одно слово! Там же не было двух! — в отчаянии воскликнул Ростик, замечая, как с каменных чудовищ осыпается на пол целый дождь мелких камней, как скорлупа с яиц. Наполовину освободившись от этой скорлупы, одно из чудовищ, чья голова все еще была под камнем, дернуло волосатой ногой с очень крупными черными когтями на пальцах.

— Тебя же учили, парень, — напряженно произнес Лис, и в его голосе Ростик услышал готовность к предстоящему сражению. — Читай слова наоборот.

Глаза Ростика округлились от потрясения.

— Ипсен… — снова прошептал он в отчаянии. — А если читать с конца, то получается… «не спи»… два слова… Какой же я идиот!

— Я как раз хотел тебе об этом сказать, — усмехнувшись, вставил Лис, — но раз уж ты и сам догадался…

— Не время для шуток! — оборвал его Невер, гневно сверкнув глазами.

И он был прав. Потому что в этот самый момент горгулья с крыльями за спиной, полностью освободившись от каменной скорлупы, повернула голову с хищными глазами и носом-клювом в сторону гостей черного замка. Одним пружинистым движением она спрыгнула с пьедестала на пол, расправив крылья с жестким на вид грязно-серым оперением.

Ростик заметил краем глаза, как Михей опустил руку за пазуху и вынул медальон. В этот момент стоящий рядом с ним Решка вскрикнул и упал на пол, как подкошенный.

— Ай-ай-ай! Он меня толкнул! — хныкал Решка, лежа на полу и держась за плечо. — Он ударил меня локтем! Как я теперь буду сражаться?!

Михей, тупо моргая, смотрел на Решку, не забывая одновременно следить за ожившим монстром, который не спешил, а только лишь приглядывался пока к оживившим его пришельцам.

— Я не смогу сражаться в таком состоянии! — канючил Решка.

— Вовремя, — бросил Лис, косо поглядывая на скорчившегося на полу мальчишку.

— Справимся без него, — гордо заявила Дрю и, презрительно фыркнув, добавила: — Симулянт!

Но уже в следующее мгновение она и все остальные вместе с ней забыли о Решке, потому что на пол со своих пьедесталов спрыгнули еще три горгульи. Эти были не крылатые, но на головах у них, прямо над большими мясистыми ушами, росли рога.

— Гляди-ка, Анчутка, — хмыкнул Лис, — эти бестии такие же рогатые, как и ты. Они тебе, случайно, не родня? Может, дальние родственники или что-то в этом роде…

— Выберемся отсюда — и я за такие шутки защекочу тебя до смерти! — прошипел сквозь зубы Глум.

— Все ясно, — отозвался Лис. — Значит, не родственники. Это осложняет дело. А то я думал, ты сможешь с ними договориться…

Ростик не мог разделить ироничного настроения Лиса. От ужаса и чувства вины его буквально парализовало. Как будто со стороны он увидел, как крылатая горгулья раскрыла пасть и издала пронзительный крик. Стены от этого крика задрожали, а путники зажали уши руками. Ростику показалось, что более непереносимого звука, чем этот, быть не может, но он ошибся. Вой крылатой горгульи подхватили другие. Их было уже около десяти — тех, что освободились от каменной шкуры. Мальчику казалось, что вот-вот его барабанные перепонки лопнут; он так сильно надавил руками на уши, что мог бы, наверное, раздавить собственную голову, как орех. Но этого не случилось, потому что монстры, все как один, замолчали. И только лишь воцарилась тишина, как Мольфар громко выкрикнул:

— Остерегайтесь дыхания горгулий! Оно превратит вас…

Ростик не успел узнать, во что может превратить его дыхание горгульи, потому что в это мгновение та из них, за спиной которой росли крылья, прыгнула прямо на него.

— Менго! — раздался громоподобный крик Мольфара, а из его амулета вылетела струя огня и отбросила горгулью на несколько метров назад.

Но тут же другая горгулья в точно таком же прыжке рванулась к Мераби. Открыв пасть, горгулья выпустила струю воздуха, но Мераби успела выставить вперед руки, в которых до сих пор держала книгу. Дыхание горгульи коснулось переплета, и Ростик своими глазами увидел, как старая потертая кожа стала превращаться в камень. Мераби тоже заметила это и, среагировав молниеносно, со всей силы бросила книгу в морду горгульи. Раздался тупой звук, и горгулья, получив окаменевшей книгой по лбу, неловко покачнулась, поскользнулась на каменном полу и повалилась на спину.

Теперь Ростик понял, о чем хотел предупредить их всех Мольфар — дыхание горгулий превращает в камень все, чего касается.

— Что им нужно?! — в ужасе крикнул Санька и, по примеру Мераби, запустил шкатулкой, которую только что с интересом вертел в руках, в морду одной из горгулий. Та, разъярившись, бросилась прямо на него.

— А-а-а! — заорал во весь голос Санька, видя, как приближается к нему грозный монстр.

Но встретиться им было не суждено, потому что в рогатую тварь в этот момент полетел еще один тяжелый фолиант, угодив ей в ухо и сбив с ног.

— Спасибо, — облегченно выдохнул Санька.

— Не за что, — не глядя на него, ответила Мераби, снимая с полки еще один толстенный том.

В нескольких шагах от них горгулья с птичьими лапами атаковала Невера. Рубин Казантипа залил все вокруг кроваво-красным светом, и Ростик, заметив в глазах Невера холодную, беспощадную ярость, поймал себя на мысли, что, какой бы страх ни внушала горгулья своим видом, сейчас именно она должна бояться. И он оказался прав.

— Идирп Карм! — громко воскликнул Невер, направив пылающий огнем амулет на монстра.

Горгулья замерла, словно пораженная молнией, и как-то растерянно завертела головой. А в следующее мгновение истошно завопила, хаотично замахав когтистыми руками-лапами, словно не видела ничего перед собой. Ростик догадался, что произошло, — Невер ослепил ее.

Ростик достал из-за пазухи амулет, не в силах больше бездействовать, когда по его вине сражаются другие, рискуя своей жизнью. Но тут же понял, что не знает ни единого заклинания, только «Менго», но и оно у него еще ни разу не выходило. Будто в каком-то страшном сне, он наблюдал за тем, как молотит монстров своими громадными кулачищами Михей — они, отлетая в разные стороны, словно резиновые мячики, даже не успевали дыхнуть на него; как сражается с крылатой бестией Мольфар; как снимает с полки последнюю книгу Мераби; как ослепленная горгулья, унюхав своего обидчика, бросается на него с бешеным криком. Увидел он и ползущего на четвереньках в сторону каминной ниши Решку, который с удивительным проворством проскальзывал меж ногами и своих, и чужих. Фиалка и Дрю, как и положено родным сестрам, сражались бок о бок, то и дело бросая в монстров болезненные, но не смертельные заклинания, которые еще больше злили рогатых чудовищ. Арни удалось причинить одной из горгулий значительный урон: когда она открыла пасть, чтобы дыхнуть на свою жертву, Арни со всей силы ударил ее ногой под нижнюю челюсть, так что из пасти чудовища выпало несколько сломанных покрытых плесенью зубов. Анчутка, вжавшись в стену, тихо, то и дело сглатывая от страха слюну, уговаривал огромную горгулью, похожую на получеловека-полукозла:

— Смейся. Смейся, я тебе говорю…

Но горгулья смеяться почему-то не желала. По непонятной причине волшебство Анчутки не действовало на этого монстра. Нависая над человекоподобным существом во много раз меньше ее самой, горгулья как будто намеренно тянула время, чтобы нагнать на болотника как можно больше страху.

— Не хочешь?! — внезапно разозлившись, нахмурился Анчутка. — Ну и не надо. Тогда плачь!

Его болотные глаза угрожающе сверкнули, и маленький болотник с мстительным удовольствием прошипел:

— Чалп! Чалп! Мокотоп!

Горгулья пару раз удивленно моргнула и, скривив лицо в жуткой гримасе, зашлась в неистовом реве.

Лис, в пылу драки заметив, что сделал Анчутка, широко усмехнулся и поднял кулак с оттопыренным вверх большим пальцем.

— Так держать, рогатый! Горжусь тобой!

И тут же еле увернулся от хлесткого удара хвостом одной из горгулий.

В этот же момент над головой Ростика алым покрывалом мелькнули крылья рубеала. Ростик поднял голову и заметил, что Орландо бросился на помощь Мольфару, сражавшемуся с самой опасной и крупной тварью — крылатой горгульей. Она невысоко взлетала над стариком и с каждым разом все ловчее уворачивалась от огненных заклинаний мага. Ростик видел, как Орландо, спланировав коршуном с высоты, бросился на горгулью. Они сцепились в воздухе, но за красным и грязно-серым полотнами крыльев рубеала и горгульи Ростик ничего не мог разглядеть. Поворачивая голову в сторону Мераби и Саньки, Ростик заметил, что в каминной нише, где уже, наверное, целую вечность не было ни единого полена, спрятались Решка и Бирюк. А ведь о проводнике Ростик вообще забыл! Наверное, Бирюк залез в камин еще до того, как началась потасовка.

Ростик отвел глаза от камина и заметил, как с одного из каменных постаментов, сбросив с себя каменную скорлупу, спрыгнула самая маленькая из горгулий. Она была похожа на человекоподобную обезьяну: двигалась на четырех лапах и немного подпрыгивала при каждом шаге. У нее не было крыльев и не было рожек на голове, но Ростику она показалась самой жуткой из всех. Смутно ему почудилось, что этого монстра он уже где-то видел прежде. Вот только не мог вспомнить, где именно. Огромный рот от уха до уха был растянут вовсе не в комической улыбке, а в ужасном оскале, обнажив острые и черные, как угли, зубы. Глазные яблоки у нее были совершенно белые и выпученные, как шарики для пинг-понга. Ноздри длинного носа, загнутого ниже подбородка, принюхивались к чему-то, и Ростик почему-то был уверен, что горгулья ищет среди множества запахов в этой зале именно его, Ростика, запах. Он не мог понять: смотрит она на него или нет — ведь у нее не было зрачков. Но когда чудовище направилось прямо в его сторону, Ростик понял: горгулья нашла то, что искала.

В поисках помощи Ростик повертел головой из стороны в сторону, но в пылу сражения на него никто не обращал внимания. Горгулья тем временем пригнулась к полу, и Ростик догадался: она сейчас прыгнет на него. Он шагнул назад, но уперся в стол. Обернувшись, заметил на столе злосчастную глиняную фигурку, из-за которой они все теперь могли погибнуть здесь. Ростик решительно схватил ее: если он не может помочь себе волшебством, как это делают другие стражи Ордена, то нужно защищаться тем, что подворачивается под руку. Он смело посмотрел на горгулью, собиравшуюся напасть на него, и поднял вверх руку с глиняным монстром.

— Сейчас ты у меня получишь, — произнес он угрожающим тоном.

Ростик сказал это не для того, чтобы припугнуть горгулью, поскольку вряд ли ее могла испугать глиняная кукла, а скорее для того, чтобы придать смелости самому себе. Он без колебаний замахнулся и в ответ на вырвавшийся из пасти горгульи воинственный крик бросил в нее статуэтку из красной глины.

В тот же самый миг горгулья взвилась в прыжке, оторвавшись от пола. Ростик с досадой наблюдал, как глиняный монстр пролетает намного выше ожившего чудовища и в отчаянии закрыл лицо руками, чтобы не видеть вблизи жуткую морду горгульи, не видеть ее черные острые зубы… Раздался звук разлетевшейся вдребезги глиняной фигурки, потом душераздирающий крик двух десятков горгулий, наполнивший все тело Ростика сильной вибрацией, которая передалась ему от стен и пола, а спустя еще несколько секунд — оглушительный грохот, словно где-то рядом, в ущелье, начался камнепад.

Когда все звуки стихли, Ростик все никак не мог решиться отнять руки от лица. Но тишина, окружившая его плотным кольцом, все же заставила его это сделать. То, что он увидел, было невероятно.

На полу валялись большие и маленькие камни, как будто только что обрушился потолок. Однако потолок был на месте, а тринадцать путников с удивлением озирались вокруг в поисках внезапно исчезнувших горгулий, но… Все, что осталось от чудовищ черного замка, — это груды неподвижных и не представляющих никакой опасности камней. А возле дальней стены красными пятнами на черном фоне выделялись осколки глины.

Ростик в первый момент даже онемел, когда понял, что произошло. Глиняная фигурка со словом-заклинанием разбилась, и в тот же миг горгульи снова превратились в камень. И, видимо, если б они предусмотрительно взобрались перед этим на пьедесталы, то выглядели бы сейчас точно так же, как и до своего оживления. Но они не успели…

Ростик пораженно поднял глаза на своих спутников.

— Это… получается, все, что надо было сделать, — просто разбить глиняного монстра?! — спросил он.

Несколько секунд все молчали, с изумлением разглядывая куски красной глины и разбросанные повсюду черные камни. Потом вдруг раздался громкий заразительный хохот. Смеялся Арни Лис.

— Такое сражение развернули, — сквозь смех сказал он, — а всего-то и нужно было, что грохнуть об пол глиняного болвана. Ха-ха… Вот умора…

— Что же ты сам-то не догадался? — бросив на него хмурый взгляд, спросил Невер.

— А почему я?! — не переставая вздрагивать от смеха, возмутился Лис. — Это ж ты у нас наследник самого великого мага всех времен и народов! Тебе первому положено было догадываться.

— Ах, ты!.. — заиграл желваками Невер.

— Перестаньте! — оборвал их Мольфар. — Мы все виноваты. И я в первую очередь.

Он прошелся по антрацитовому полу и слегка задел носком сапога небольшой камешек.

— Замок заколдован, — рассуждал вслух он. — И одно из заклятий лежало на каменных горгульях. Тот, кто поставил их здесь в качестве охраны, чарами связал камень и глину. Слово, выцарапанное на глине, пробудило горгулий. И уже одно это говорило о том, что есть и обратная связь. Волшебство — это палка о двух концах. Только то, что их оживило, могло их усыпить… или умертвить.

Мольфар окинул взглядом стоящих вокруг него стражей Ордена.

— Мы все виноваты в том, что забыли простейший закон волшебства. И если бы из-за этого с одним из нас случилась беда — вина легла бы на каждого без исключения. Но все обошлось. Ростик совершил ошибку — он же ее и исправил. Пусть даже сделал это неосознанно. Нам повезло. Ругаться — значит тратить время попусту. Наш путь еще не пройден даже наполовину. Я предлагаю поспешить.

Теперь он окинул взглядом мрачные стены залы и добавил:

— К тому же не стоит оставаться здесь дольше, чем положено. Кто знает, какую еще опасность таят эти стены.

Всеобщее молчание было знаком того, что спутникам Мольфара нечего возразить.

— Эй, симулянт! — воскликнула Дрю. — Можешь выбираться из камина, если не хочешь, чтобы мы тебя здесь оставили.

Ростик посмотрел, как Решка перебрасывает ногу через каминную решетку.

— Не смей меня так называть! — возмутился он, кряхтя и отдуваясь после усилий. — Я не симулянт! Михей меня чуть не покалечил!

Михей на это только пожал плечами и ничего не сказал.

Тут Ростик вспомнил, что в камине, кроме Решки, прятался Бирюк. Но сейчас его там не было.

— Здесь есть другой выход, — раздался голос от двери в другом конце залы.

Все повернули головы в ту сторону. Никто не заметил, когда Бирюк покинул свое укрытие.

— Мы можем пройти ущелье. Здесь есть другой выход, — прохрипел Бирюк своим низким голосом. — Я чувствую сквозняк.

Просить дважды стражей не нужно было. Не говоря ни слова, они друг за другом покинули залу и последовали за Бирюком. Миновав еще две залы: пустые и темные, стражи вышли в коридор, который, как и тот, что тянулся от дверей замка с другой стороны, был от пола до потолка увешан зеркалами. Но в этот раз Ростик ни разу не повернул головы, упрямо глядя только вперед.

Двустворчатая каменная дверь была словно близнецом той, через которую они вошли в замок. К удивлению стражей, она не была плотно прикрыта, и сквозь щель в коридор проникал холодный воздух ущелья.

Михей потянул дверь на себя, широко раскрыв створку, и путники без малейших сожалений поспешно покинули замок.

Не оглядываясь назад, они шли дальше с новыми силами, как будто и не было изматывающего сражения. Мрак ущелья словно подталкивал их вперед. Меньше чем через час пути склоны словно раздвинулись и путники вышли на открытый пятачок, от которого вела вниз виляющая меж горных камней тропа. Ступив на тропу, стражи стали спускаться.

Вскоре Забытое Ущелье осталось позади.


Глава 9

ПЕЩЕРА ЛЮДОЕДА


Ночь застала их в уютной круглой ложбине возле когда-то бурного водопада. Теперь из расщелины между огромными валунами стекала тонкая струйка, образовывая внизу небольшой сточный водоем. Вода была ледяной, но для питья вполне пригодной. Поджарив на костре последние сардельки, стражи поужинали и легли спать, выбившиеся из сил после наполненного событиями дня.

Ночью Ростик спал, словно убитый, и только под утро, еще до рассвета, проснулся от того, что по крыше палатки барабанили капли дождя. Дождь падал на землю, на листву деревьев, и казалось, что кто-то снаружи жарит яичницу. Может быть, именно из-за шума дождя, когда Ростик снова заснул, ему снилась жаренная на сковородке яичница с помидорами, от которой шел восхитительный запах.

Однако утром никакой яичницы на завтрак, конечно же, не было. Зато были грибы, которые собрали вставшие раньше всех Санька и Михей. Оказалось, что нанизанные на прутья очищенные и сваренные в котелке (который Михей также выудил из своего бездонного рюкзака) белые грибы и кусочки хлеба, если хорошенько поджарить их над костром, просто объедение. Грибов Санька с Михеем принесли немало, поэтому завтрак затянулся. Но ненадолго. В этот раз торопить путников настала очередь проводника.

Бирюк сообщил, что до заката им нужно одолеть довольно большой отрезок пути. Им предстояло пройти местность, где еще с давних времен обитали людоеды. Он не был уверен, что они всё еще здесь, а не ушли из этих мест, или, может быть, даже вымерли все до единого, однако в одном стражи были с ним абсолютно согласны: на такую вероятность не стоит слишком сильно полагаться. Надеяться всегда нужно на лучшее, но ожидать — самого худшего, чтобы быть готовым к любым неожиданностям и опасностям.

* * *


Местность, по которой они шли, могла свести с ума любого путника: узкие тропы над обрывами, подъемы, чередующиеся со спусками. К тому же вокруг них почти не было растительности — только дерн под ногами и камни. С одной стороны, так как солнце над Кара-Грохасом почти не показывалось, их не мучила жара и не припекало затылки, но с другой, на голых открытых для ветров тропах было очень холодно, несмотря на теплое время года.

И все-таки Ростик был доволен хотя бы тем, что, привыкнув к многочасовой ходьбе, мог идти быстрее и дольше выдерживать быстрый темп. Он уже больше не плелся в самом конце, оставив позади и Саньку с Решкой, и Дрю. Сам же он шел рядом с Арни, который всю дорогу зевал, видимо, не выспавшись из-за дождя. Ростик даже подумал, что, может быть, Лису тоже прошедшей ночью снилось, как что-то аппетитное жарится на сковородке, распространяя восхитительные ароматы, и из-за этого он плохо спал. Ростик решил отвлечь Арни от сонливости разговорами. К тому же ему было интересно, почему Бирюк так боялся людоедов, если шел в сопровождении одиннадцати магов. Себя Ростик к магам не причислял даже в мыслях.

— Лис, — позвал он.

— Чего? — отозвался тот, снова зевнув; Ростик с трудом подавил ответный зевок.

— Разве людоеды для магов настолько опасны? Почему все так боятся с ними встретиться? И Бирюк тоже… То есть я думал, что маг уж как-нибудь может справиться с людоедом. Обезоружить его или вообще усыпить каким-нибудь заклятием.

— Обезоружить? — переспросил Лис, пытаясь скрыть улыбку.

— Ну… — Ростик задумался. — Людоеды же вроде носят с собой дубинки или что-то в этом роде…

Лис весело хмыкнул и качнул головой.

— Если ты думаешь, что людоеды способны только есть людей сырыми, после того как огреют свою жертву тяжелой дубиной, то ты ошибаешься. Людоеды ведь тоже, знаешь, бывают разные. И вполне возможно, наш проводник так нервничает потому, что на Кара-Грохасе водятся самые опасные из них. Их называют — верлиоки.

— Верлиоки? — переспросил Ростик, который никогда раньше не слышал о таких существах.

— Да, — подтвердил Лис. — При встрече с обычным людоедом ты можешь просто дать деру. И если умеешь быстро бегать — то есть шансы не стать ужином. Но с верлиокой этот номер не пройдет.

— Почему?

— Потому что эти людоеды обладают такой колдовской силой, с которой не может справиться ни один, даже самый могущественный маг.

Ростик почувствовал, как по спине пробежали мурашки, и сглотнул. Лис бросил на него многозначительный взгляд и продолжил:

— Самая опасная способность верлиоки — нагонять страх одним своим видом. Даже если ты очень смелый и никогда не испытывал страха — ты испытаешь его тотчас, лишь увидишь его перед собой. Когда он оскалит рот в звериной ухмылке, а его глаза нальются кровью — страх парализует тебя и ты потеряешь всякую власть над самим собой. И как только это случится — ты будешь съеден.

— И что же делать? — спросил Ростик. — Ну, я имею в виду, что делать, чтобы меня не съел верлиока?

Лис посмотрел на Ростика и невозмутимо ответил:

— Не встречаться с ним. Других способов не быть съеденным не существует.

Ростик с минуту, не моргая, смотрел на Арни, после чего отвел глаза и, насколько это было возможно, ускорил шаг. Теперь он понимал беспокойство Бирюка. Если даже маги не знают способов остаться в живых после встречи с людоедом-верлиокой, то что говорить о нем, Ростике? Он все сильнее осознавал, насколько опасен тот путь, в который он отправился вместе со стражами Ордена.

* * *


За весь день путники останавливались на привал только раз, чтобы подкрепиться остатками эльфагорского сыра и двинуться дальше. Ближе к вечеру, когда уже темнело и серые горные камни окрасились в черный цвет, путники решили подыскать место для ночлега. Удобных ложбин на этом отрезке пути не было: под ногами вырастали валуны и острые осколки горных пород, склоны были крутыми, а тропы слишком узкими.

Когда совершенно стемнело и путники совсем было отчаялись найти подходящее место для ночлега, раздался голос Решки, который шел позади всех.

— Эй, посмотрите, по-моему, там пещера! — воскликнул он с надеждой в голосе; Решка явно устал и не в силах был больше и шагу ступить.

К нему подошел Мольфар. Пристально вглядевшись в темноту, он сказал:

— Да, здесь действительно есть пещера.

— Мы могли бы переночевать в ней, — сказала Мераби. — Уже темно, а мы выбились из сил.

Мольфар помедлил. Ростик видел, что он сомневается, но теперь, как и тогда, на перевале, выбора у них не было. Мольфар кивнул.

— Хорошо. Следуйте за мной.

* * *


Пещера раскрывалась перед путниками как шатер — узким треугольным входом, но достаточно высоким, чтобы стражи смогли пройти, не нагибаясь. Первыми в пещеру вошли Мольфар, Невер и Лис, чтобы проверить, безопасно ли внутри. Остальные ждали у входа. Спустя лишь мгновение внутри пещеры загорелся свет — каменные стены проема осветились изумрудным, ярко-красным и желто-коричневым сиянием. Ростик понял, что стражи зажгли свои медальоны. Прошло еще около минуты, когда из пещеры выглянул Лис и жестом дал понять, что остальные могут входить.

Внутри пещера оказалась довольно широкой. Но своды были такими низкими, что казалось, они давят на своих случайных обитателей. Как будто пещера хотела расплющить их — незваных и нежеланных гостей.

В дальнем конце пещерной залы Ростик увидел четыре узких хода, чернеющих на фоне каменных стен, а посредине стояло что-то вроде каменного стола: широкого и низкого.

— О! — воскликнул Анчутка. — Этот каменный стол здесь очень кстати. Я чертовски проголодался и готов съесть даже великана.

— Боюсь, придется тебе довольствоваться остатками наших запасов, — сказала Мераби. — Еды хватит только на ужин.

— Понятно, — весело хмыкнул Лис, — значит, на завтрак мы будем кормить себя мыслью, что не пришлось этого делать на ужин.

Под едой Мераби подразумевала пять бутербродов с мясом и кусок хлеба. Бутерброды пришлось делить на тринадцать человек, а хлеб решили приберечь. Стоит ли говорить, что после такого ужина сытости не было и в помине, а потому уже сейчас можно было начинать кормить себя мыслями, как и предложил Арни. Ростик удивлялся уже тому, что в волшебном рюкзаке Михея еда почему-то не портилась. Как говорится, спасибо и на этом.

Михей достал из рюкзака палатки, но устанавливать в пещере их, разумеется, никто не стал. Однако палатки можно было расстелить вместо постели, потому как спать на каменном полу пещеры было очень холодно. Перспектива окоченеть во сне никого не прельщала.

Лис с Анчуткой, по своему обычаю, перебрасываясь мелкими колкостями, расстилали палатку, на которой, кроме них, должны были вместиться еще Ростик, Санька и Решка. Разогнув спину, Лис глянул в сторону Саньки и Ростика и спросил:

— Ну что? Кого из вас, сопляков, положить на край, чтобы ночью безнаказанно спихнуть на пол?

Ростик и Санька даже не обиделись — настолько обезоруживающей была ухмыляющаяся физиономия Арни.

— Может, тебя, Анчута? — Лис хитро скосил глаза на Анчутку.

Глум от возмущения запыхтел, как паровоз.

— Не тебя? Точно? — продолжал подшучивать над болотником Лис; потом утвердительно кивнул и добавил: — Ладно, не тебя. Тогда Решку — кто-то же должен быть крайним. — Лис оглянулся вокруг, и вдруг улыбка сошла с его лица. — Кстати, а где он?

Ростик, заметив беспокойство во взгляде Арни, повертел головой и, точно так же как Лис, к изумлению понял: Решки в пещере не было. Он исчез.

* * *


— Четыре хода ведут в глубь горы. Он мог пойти по любому из них, — рассудительно сказала Мераби.

— Или выйти из пещеры наружу, — подсказал Мольфар и, окинув быстрым взглядом своих спутников, добавил: — Мы должны разделиться и проверить все ходы.

Он обернулся к рубеалу.

— Орландо, ты проверишь снаружи. Поднимешься над землей и облетишь окрестности. Там ты будешь полезнее любого из нас.

Орландо кивнул и, ни слова не говоря, быстро покинул пещеру.

— Мы с Михеем проверим правый тоннель, — сказала Мераби.

Михей поднялся с камня, на котором сидел, и вошел в тоннель первым. Следом за ним в черной расщелине исчезла Мераби.

— Анчутка, хватит отсиживаться! — Лис бесцеремонно ухватил Глума за воротник, подняв в воздух. Анчутка недовольно задергал ногами, но уже в следующую секунду Арни опустил его на пол и подтолкнул в один из проходов.

— Санька, ты пойдешь со мной, — распорядился Мольфар, потом повернулся к Ростику. — Тебе лучше пойти с Невером, Ростик. Ты еще не стал настоящим магом, а поэтому уязвим. С Невером ты будешь в безопасности.

Ростик сглотнул, но возражать не стал. Даже не глядя в сторону Невера, он чувствовал на себе его тяжелый взгляд.

— Бирюк, Фиалка, Дрю, вы останетесь здесь, — сказал Мольфар, окинув быстрым взглядом сестер и проводника, — на всякий случай.

Ростик увидел, как недовольно нахмурилась Дрю. Ей очень не хотелось оставаться и ждать, когда все уходят на поиски. Ростик с удовольствием поменялся бы с ней местами, если бы у него была такая возможность. Но возможности не было, а потому он поплелся за Невером, устремившимся к одному из пещерных тоннелей. С тоской проследив, как Санька и Мольфар скрылись в темноте другого прохода, Ростик и сам шагнул в густую темноту пещерных глубин, оставив позади яркий свет кажущейся теперь такой уютной каменной залы.

* * *


Они осторожно продвигались вперед по тесному и затхлому тоннелю пещеры: Невер впереди, Ростик следом за ним. Запах гниения буквально забивался им в ноздри. Ростик видел, как Невер прикрывает нос и рот рукой, одетой в черную перчатку. Самому Ростику было не до запахов. Высокий и длинноногий Невер шел очень быстро, и Ростик еле поспевал за ним.

— Поторопись! — раздраженно бросил Невер через плечо. — Я не намерен искать еще и тебя, если отстанешь и заблудишься. Учти это.

— Уже учел, — еле слышно пробурчал Ростик себе под нос.

— Что ты там бормочешь?! — подозрительно спросил Невер.

— Ничего, — с натугой вздохнув, сдержанно ответил Ростик и прибавил шагу.

Ему нисколько не улыбалось отстать и заблудиться в извилистых ходах пещеры. И даже не из-за страха, хотя, конечно, он боялся. Оказаться в незнакомом мире, где не знаешь, какое еще чудовище повстречается тебе на пути в следующий момент, — любой бы на его месте боялся. Но почему-то Ростику намного важнее было другое. Он не хотел давать Неверу лишний повод снова говорить о том, что Ростик на самом деле никакой не страж и Змеевик Тарханкута достался ему не по праву, а по ошибке. Ростик предпочел бы десяток встреч с чудовищами, чем еще одно унижение от Невера.

По пути Ростик пару раз спотыкался, несколько раз ему приходилось следовать за Невером почти бегом. Ему даже казалось, что Невер намеренно то и дело ускоряет шаг. Видимо, он рассчитывал на то, что Ростик начнет жаловаться и тогда у Невера будет повод посмеяться над ним. Однако Ростик не собирался доставлять ему такого удовольствия.

Одного он никак не мог понять — откуда Невер знает, куда идти? Казалось, что он отлично ориентируется во всех этих поворотах. Но ведь не мог же он знать, где именно нужно искать Решку?!

И только лишь Ростик подумал о Решке, как со стороны одного из только что пройденных ими ходов раздался громкий, наполненный ужасом крик. Невер резко обернулся, бесцеремонно отодвинул Ростика в сторону, так что тот еле удержался на ногах, и помчался на помощь. Ростик бросился за ним.

Они быстро продвигались по темному коридору в абсолютной тишине, которую нарушало только гулкое эхо их собственных шагов. Ростик не знал, о чем думает Невер, но его больше всего беспокоило то, что крик не повторяется. От этого почему-то в голове начинали роиться жуткие мысли.

Поворот влево. Поворот вправо. Ростик уже еле дышал, но Невер метровыми шагами уверенно двигался дальше. Наконец впереди замаячил свет. Спустя всего минуту ход расширился, и Невер с Ростиком вышли в небольшую, но довольно просторную залу, похожую на логово какого-то зверя.

В самом центре пещеры пылал, играя слабыми языками пламени, костер. Повсюду были разбросаны шкуры животных, обглоданные кости, непонятно кому принадлежащие ранее: животным, магусам или людям. Но все это Ростик заметил скорее машинально, потому что его взгляд был прикован к немой сцене, от которой внутри у него все похолодело.

На полу, вжавшись в стену пещеры, сидел Решка и огромными от ужаса глазами смотрел вверх, где возвышался над ним громадный уродливый великан. В первый момент Ростик даже дышать перестал, он весь оцепенел и, наверное, не смог бы сделать и шагу, если бы решил бежать отсюда. Существо, которое он видел перед собой, было в десятки, нет, в сотни раз страшнее, чем дюжина горгулий, с которыми Ростику и его спутникам довелось встретиться в Черном Замке. Великан был настолько огромен, что, казалось, заполняет собой все пространство пещеры. Широченная спина и покрытые густой темной шерстью руки, похожие на две громадные дубины, внушали мысль о горной каменной глыбе. На голове у него росли грязные длинные волосы, свисающие на лицо и на плечи. Кожа великана была коричневой, как древесная кора, и такой же бугристой.

— Верлиока, — странным голосом пробормотал Невер, но Ростик уже и сам об этом догадался.

В этот момент великан повернулся к пришельцам — видимо, он заметил краем глаза чье-то присутствие в пещере. Ростик смутно осознавал происходящее. Вот Невер выбросил вперед руку с медальоном — и пещера окрасилась в алый цвет рубина.

— Менго! — воскликнул Невер, выпуская в верлиоку струю огня.

Пламя ударилось о грубую кожу людоеда, но лишь оцарапало ее. Верлиока заревел, но не от боли — он был в ярости. Забыв про Решку, которого он только что, по всей видимости, намеревался употребить на ужин, людоед двинулся на злоумышленников, посмевших нарушить его планы.

Ростик стоял позади Невера, но он видел, как глаза людоеда налились кровью, видел его огромные желтые зубы, выставленные в злобном оскале. Во рту у Ростика пересохло, а лоб покрылся холодными бусинами пота. Он не мог шевельнуться. Руки, как плети, висели вдоль тела.

Вдруг верлиока стремительно рванулся вперед, и Ростик увидел, как огромная бурая лапа схватила Невера за горло и подняла его над каменным полом. Невер не мог даже закричать. Он тщетно пытался высвободиться из стальных тисков, сжимающих его шею.

Усилием воли Ростик заставил себя разжать сцепленные страхом зубы и крикнуть Решке:

— Что делать?! Он его сейчас задушит!

Но Решка не обратил на него никакого внимания. Оцепеневший, он все так же вжимался в стену пещеры, безумными от ужаса глазами глядя на людоеда. Поняв, что помощи от него ждать бесполезно, Ростик огляделся вокруг. Страх очень мешал ему, как будто обволакивал его невидимым коконом. Страх был такой сильный, какого Ростику еще никогда не приходилось испытывать. Он даже не подозревал, что может быть так страшно…

— Что же делать… Нужно что-то придумать… — бормотал Ростик, в то время как перед глазами у него все плыло, а в ушах стояло рычание верлиоки, словно стягивающее все его внутренности в тугой узел.

Он по-прежнему не мог пошевелиться. Собрав в кулак всю волю, Ростик зажмурил глаза и, обхватив голову руками, потряс ею из стороны в сторону.

— Я не боюсь! — крикнул он громко и отчаянно и тут же почувствовал, что оковы страха, обездвиживающие его тело, словно бы немного ослабли.

Ростик открыл глаза и, взяв в руку свой медальон, громко воскликнул:

— Менго!

Однако ничего не вышло. Ростик повторил заклинание еще раз и еще — тщетно. Магия не хотела помогать ему, возможно, потому, что он и не был магом. Опустив медальон, Ростик огляделся вокруг, и взгляд его тут же наткнулся на разбросанные вдоль стен пещеры камни. Нагнувшись, Ростик поднял камень и, чувствуя, что руки не слушаются его, запустил им в верлиоку. Он простонал от досады, но не удивился, когда камень пролетел очень далеко от цели. Но сдаваться было нельзя — людоед продолжал душить Невера своей лапищей, и Ростик видел, что с каждой секундой у того остается все меньше и меньше сил, чтобы сопротивляться. Ростик подобрал еще один камень и снова бросил его в верлиоку. Снова мимо. Его руки были как ватные, как будто они не принадлежали ему. Ростик понимал, что это действует магия верлиоки, но не мог ничего изменить. Он упрямо подбирал с пола пещеры камни и бросал их один за другим в чудовищного великана-людоеда, но каждый раз — мимо.

Людоед не обращал внимания на то, что вокруг него то и дело со свистом пролетают камни. Его пальцы сжимались вокруг шеи Невера, как клещи. Ростик видел своими глазами, как тело наследника Казантипа безвольно повисло в руке людоеда, голова его откинулась назад, а глаза закатились.

Ростик был в отчаянии, видя, как на его глазах умирает другой человек. Или, может быть, даже уже мертв. Но что же делать?! Невер могущественный, очень могущественный маг, но его магия сейчас бессильна — он никак не может помочь самому себе. Если Ростик побежит за помощью — то подмога придет слишком поздно. Решка же сейчас от страха совсем ничего не соображает. Он почти не дышит, хотя его-то никто не душит. Что с него возьмешь в таком состоянии, кроме его заговоренной монеты?

И в этот самый момент Ростик прозрел. Монета!!! Идея была ужасно рискованной, но ничего другого ему в голову сейчас не приходило. Ростик подбежал к вжавшемуся в стену Решке и громко крикнул ему в ухо:

— Решка, мне нужна твоя монета! Срочно!

— А? — с обезумевшим видом выдавил из себя Решка. У него был такой вид, будто он даже не знает, где находится.

— Дай мне свою монету! — повторил Ростик еще громче, схватив Решку за плечи и хорошенько встряхнув. — Быстрее! Ну быстрее же! Приди же ты в себя!

Но Решка только в ужасе затряс головой из стороны в сторону.

— Да что ж это такое! — в отчаянии простонал Ростик и, махнув рукой на правила приличия и прочую ерунду, от которой в такой ситуации не было никакого проку, засунул руку в карман Решкиного плаща.

Вынув блестящую золотую монету, в которой однажды увидел собственное отражение, Ростик вскочил на ноги и подбежал к людоеду. Лицо Невера было смертельно бледным. Ростику показалось, что он уже неживой. Судя по всему, людоед был того же мнения, потому что с довольной ухмылкой он утер свободной рукой вытекающую из пасти слюну и втянул большими ноздрями запах человека.

Ростик не был настроен размышлять о том, ест верлиока людей сырыми или жарит на костре. Набравшись смелости, он крикнул недрогнувшим голосом:

— Эй, ты, дубина! А ну посмотри сюда!

И понимая, что людоед может его даже не услышать, что было сил пнул ногой по щиколотке великана. Тот удивленно ухнул и повернул голову.

— Не хочешь поглядеть на свою уродливую рожу, прожорливая орясина?! — выкрикнул Ростик, отступая на шаг. — На, смотри!

Он вскинул руку, и сверкающий золотой диск взметнулся вверх. Верлиока машинально протянул огромную, как лопата, ладонь и схватил блестящий предмет, зажав его в кулаке. Потом с интересом поднес монету к глазам и разжал пальцы. И тут что-то произошло с его лицом: налитые кровью глаза расширились от ужаса. Рот с выставленными наружу громадными зубами дрогнул, широко раскрылся, как будто людоеду не хватало воздуха. Он разжал руку, сжимающую горло Невера, и тот упал к ногам великана. Глядя на монету, лежащую в ладони, верлиока вдруг издал леденящий кровь вопль, громом прокатившийся под сводами пещеры. Потом отбросил монету в сторону, будто она тяпнула его за палец, и опрометью бросился прочь. Но, пробежав лишь четыре-пять метров, с размаху налетел на стену пещеры и стукнулся о нее лбом. Звук был такой, будто треснул огромный орех. Людоед отступил назад от стены шага на два, пошатнулся на кривых ногах и рухнул без сознания на пол.

Ростик стоял с открытым ртом и смотрел на огромную коричневую тушу, растянувшуюся на полу. Он был настолько удивлен произошедшим, что с трудом верил собственным глазам. Максимум, на что он рассчитывал со своей задумкой, что верлиока просто убежит. Но результат превзошел даже самые смелые его ожидания.

Рядом послышалось шуршание. Ростик резко повернул голову на звук, но это был всего лишь Решка. С очумелым видом, еще не совсем придя в себя, он на подкашивающихся ногах подошел к Ростику.

— Ч-что это б-было? — заикаясь, спросил Решка.

— Любой… кто увидит… верлиоку… свихнется от страха, — сказал, с трудом пытаясь перевести дыхание, Ростик. — Вот он себя увидел и… того…

Решка ошеломленно покачал головой.

— Ну ничего себе…

Тут Решка заметил Невера.

— Он жив? — с волнением в голосе спросил он.

Ростик наклонился над Невером. Тот был белый, как мел, ни единой кровинки в лице, но все же был жив.

— С ним все в порядке, — успокоил Решку Ростик. — Он просто без сознания. Но как нам унести его отсюда?

Решка оценивающим взглядом окинул Невера и отрицательно покачал головой:

— Не унесем. Нужно звать наших.

— Тогда ты иди, а я побуду здесь, с ним, — вызвался Ростик.

— Точно? — Большие карие глаза смотрели на Ростика как будто с сомнением, но Ростик точно знал, что в глубине души Решка его идею поддерживает целиком и полностью. Вряд ли он выявил бы желание остаться здесь вместо Ростика. Уж точно нет.

Ростик бросил опасливый взгляд на лежащего без сознания верлиоку — а он был уверен, что людоед вовсе не умер, а просто в обмороке, — вздохнул и убежденно кивнул.

— Точно. Ты быстрее найдешь дорогу, чем я. У меня это плохо получается. А его, — Ростик кивком головы указал на Невера, — одного здесь оставлять нельзя. Вдруг верлиока в себя придет?

— Ну хорошо, — вполне довольный такой развязкой, согласился Решка. — Я мигом.

И, не долго думая, Решка опрометью бросился из залы. Ростик какое-то время слышал топот бегущих ног, потом все смолкло. Он бросил беспокойный взгляд на людоеда, но тот все еще был в беспамятстве. Отводя взгляд, мальчик увидел блеснувшую в нескольких шагах от него золотую монету. Стараясь ступать как можно тише, Ростик подошел к монете и поднял ее с пола. В золотом зеркале появилось его отражение, но в этот раз Ростик не испугался. И, как это ни странно, несмотря на то что рядом находился все еще живой людоед, к которому в любую минуту могло вернуться сознание, несмотря на еще вполне реальную опасность, Ростик почувствовал удовлетворение. Опустошенный и уставший, он сел на пол пещеры возле бесчувственного тела Невера, глубоко вздохнул, потом подбросил на ладони монету, ловко поймал ее и улыбнулся. Что ж, здесь и сейчас он сделал все, что мог. Теперь ему оставалось только ждать.

* * *


Невер лежал поверх палатки, расстеленной на каменном полу. Рядом с ним сидела Фиалка, которая пожертвовала своей накидкой, чтобы свернуть ее и подложить Неверу под голову. Он все еще не пришел в себя. Лицо его было бледным, а грудь при вдохе поднималась очень медленно и слабо.

— С ним все будет хорошо. К утру ему станет лучше, — сказал Мольфар, со вздохом глядя на Невера.

— Что-то долго он — никак не оклемается, — неуверенно сказал Арни. — Верлиока вроде бы не придушил его совсем…

— Не в этом дело, Лис, — строго одернул его Мольфар. — Не в том, что его чуть не задушили. Тут дело в другом… — Мольфар снова тяжело вздохнул. — Страх. Пожалуй, его было слишком много. Кто знает, что он пережил под взглядом красных глаз верлиоки. Страх может убить, Арни, тебе следовало бы знать это.

Лис коротко кашлянул и опустил глаза. Ростик, правда, не был до конца уверен, потому ли, что Мольфар пристыдил его, или потому, что слова старого мага не совсем его убедили.

— Как ты там оказался-то? — низким голосом спросил Михей, строго посмотрев на Решку.

Тот покачал головой из стороны в сторону.

— Не помню. — Он растерянно пожал плечами. — Я просто пошел. А почему и как шел — не помню.

Мольфар понимающе покивал головой.

— Верлиоки не слишком умны, но их колдовская сила, древняя и непознанная, просто огромна. Думаю, что именно эта сила заманила тебя в глубь пещеры, Решка. И если бы не Ростик…

В этот момент Мольфар посмотрел на Ростика, и их взгляды встретились. Старый маг на мгновение задержал взгляд на лице мальчика. Потом задумчиво глянул туда, где находились Невер и Фиалка.

— Ростик, — сказал он, вновь обернувшись. — Пойдем-ка со мной. Остальным пора спать — завтра предстоит трудный день. А я хотел бы поговорить с тобой.

Ростик поднялся вслед за Мольфаром, очень удивленный и немного растерянный. О чем, интересно, Мольфар хочет с ним поговорить? Они пересекли зал пещеры и вышли наружу. Ростик невольно поднял голову, когда услышал, как над их головами раздался приглушенный хлопок крыльев. Это был Орландо.

— Он хочет убедиться, что этой ночью больше никакая опасность нам не грозит, — сказал Мольфар, закинув вверх голову. — Давай сядем на эти камни. Я думаю, есть нечто такое, о чем я должен сказать тебе.

Ростик молча послушался и опустился на высокий каменный выступ возле пещеры. Мольфар сел рядом. Ночь была лунная, и седые волосы Мольфара отливали серебром. Он по-доброму, чуть заметно улыбаясь, посмотрел на Ростика.

— Ну что ж, теперь я могу сказать с уверенностью, — с особой значимостью в голосе произнес старый маг, — что ты истинный преемник Тарханкута. Поскольку то, что ты совершил, под силу только стражу одного из двенадцати камней.

— Но я не сделал ничего особенного, — запротестовал Ростик. — Это получилось случайно. Мне просто повезло.

Мольфар, прикрыв на мгновенье веки, покачал головой из стороны в сторону.

— Ты просто не осознаешь происшедшего, — сказал он. — Ведь дело не в том, что в трудную минуту ты не растерялся и проявил удивительную смекалку. И не в том, что ты поступил благородно, когда мог бежать, но не сделал этого — не оставил в беде Невера и Решку. Все это лишь говорит о том, что тебе присущи такие замечательные человеческие качества, как благородство и находчивость. Но не это дает мне полное право утверждать, что ты маг, и Змеевик Тарханкута твой по праву. Не это, Ростик.

— А что же?

Ростик слышал, что в голосе Мольфара, обращенном к нему, звучит интонация, которой прежде не было. Но он не мог понять, что послужило тому причиной. Да, он понимал, что спас Неверу жизнь. Но на его месте мог оказаться кто угодно. И разве обязательно быть магом, чтобы догадаться напугать верлиоку его же собственным отражением?

— Что же тогда? — повторил Ростик свой вопрос.

Мольфар посмотрел на Ростика долгим задумчивым взглядом, и из груди его вырвался глубокий вздох.

— Только одно, — негромко ответил он. — То, что ты смог победить свой страх.

Ростик недоуменно посмотрел на старого мага.

— Да-да, — кивком головы подтвердил Мольфар. — Ты смог победить страх. Но страх не простой, который часто испытывают все люди и с которым справиться может любой человек, если очень постарается. Ты преодолел страх, порожденный колдовством древним, первобытным, как и то существо, с которым вам довелось повстречаться сегодня в пещерах. И ты единственный, кто смог это сделать.

Ростик вспомнил, как тщетно пытался побороть сковавший его страх. И как в отчаянии крикнул, словно приказывая самому себе: «Я не боюсь!».

— Я хотел помочь, — пояснил Ростик. — Но так боялся, что не мог пошевелиться. Я закричал, что не боюсь, и мне действительно стало совсем не так страшно, как было перед этим. Почему?

Мольфар чуть заметно улыбнулся.

— Единственное, что приходит мне на ум, — тебе помог Змеевик.

— Камни стражей способны избавлять от страха? — поразился Ростик.

Мольфар отрицательно покачал головой.

— Не все. Но твой, кажется, обладает такой силой.

— Но вы не знаете наверняка?

— Нет, не знаю. — Мольфар пожал плечами. — Мы ведь только носители камней. Нам неизвестны все их свойства и секреты. Это знали только те, кто наделил эти камни волшебной силой — основатели Ордена. Змеиную Кожу наделил волшебством Тарханкут. И никто, кроме него, не знает, на что способен этот камень.

Ростик задумался, пытаясь справиться со всем этим потоком информации, и спустя минуту с волнением посмотрел на Мольфара.

— Но ведь это значит, что…

Мольфар улыбнулся, и в его глазах появилось, как показалось Ростику, особенно лукавое выражение.

— Да, ты правильно понял, — уверенным кивком подтвердил догадку Ростика старый маг. — Змеевик помог тебе. И в этот раз нет никаких сомнений, что он исполнил именно твою волю, а не Тарханкута. Ты, Ростик, — двенадцатый страж.


Глава 10

НОЧЬ ПОЛНОЛУНИЯ


Утро началось с дождя. Ливень ударялся об землю тяжелым потоком, не пуская стражей в путь, и они вынуждены были пережидать в пещере. Людоед-колдун в своем логове был скован множеством различных заклинаний, а потому не представлял никакой опасности. Ростик стоял у выхода из пещеры рядом с Мольфаром и Орландо и смотрел, как струи дождя падают на горные камни и отскакивают от них десятками брызг. Он вспомнил тот день, когда возвращался из школы домой. Тогда тоже лил дождь — такой же безудержный. Вспомнил Ростик и человека с черным зонтом. Именно эта встреча привела его в мир Двенадцати Городов. Хотелось бы Ростику знать — кто он, тот человек, и где он сейчас?

Раздался звонкий возмущенный голос Дрю и смех Лиса. Вместе с Санькой, Анчуткой и Решкой они, устроившись в самом удобном уголке пещеры, играли в «Кикимору болотную». Судя по всему, Дрю только что проиграла, а Лис выиграл.

Ростик машинально повернул голову, чтобы удостовериться, что его догадка верна. Увидев хмурое лицо Дрю, обиженно косящейся на Арни, Ростик слегка улыбнулся. По-видимому, Лис играл в «Кикимору болотную» ничуть не хуже, чем Санька Бамбур.

Ростик уже отворачивался, но, встретившись взглядом с Невером, застыл с повернутой головой. Невер полулежа пристроился возле стены пещеры в стороне от всех остальных. Он все еще был бледен, но, кажется, силы окончательно вернулись к нему. Согнув одну ногу в колене, Невер постукивал пальцами по коленной чашечке и пристально, не моргая, смотрел прямо на Ростика. Ростик не знал и не хотел знать, что означает этот взгляд, хотя и ощущал, что благодарности за спасенную жизнь в нем не было. Глаза Невера странно блестели. Ростик знал, что они зеленые, как смарагд Мольфара, но сейчас они казались ему черными и глубокими. Такими же глубокими, как и ходы в этой пещере, которые могут завести в такие горные глубины, откуда уже не сможешь выбраться.

Ростик не отводил взгляда до тех пор, пока Невер, прищурив глаза до узких щелей, из которых буквально сочилась ненависть, не сделал это первым.

Вернувшись к прежнему занятию — наблюдению за дождем, Ростик вдруг понял, что означал этот взгляд. Он вдруг очень ясно осознал: Невер никогда не простит ему того, что Ростик спас его от смерти.

* * *


Когда дождь наконец закончился, стражи покинули пещеру и двинулись в путь. Зубчатые каменные выступы и узкие извилистые тропы чередовались с покрытыми зеленым дерном косогорами. Уже четвертый день подряд Ростик не видел солнца и даже поймал себя на мысли, что с огромным удовольствием оказался бы сейчас в Гелионе, в замке короля Алекса; поел бы вкуснейших гелионских колбас, которыми его и стражей там угощали, посмеялся бы над пререканиями короля и канцлера… Это было бы куда приятнее, чем на пустой желудок плестись по горам.

Ростик шел, глядя себе под ноги и лишь изредка поднимая голову, чтобы посмотреть на идущих впереди него стражей Ордена. Он намеренно отстал от остальных. В первую голову потому, что ему хотелось быть подальше от Невера. Не было ни малейшего желания чувствовать на себе в сто бог его знает какой раз этот взгляд, наполненный такой враждебностью, такой ненавистью, какой Ростик отродясь не знал. Он даже представить себе не мог раньше, что человека можно ненавидеть за то, что он спас тебе жизнь. Но в то же самое время, каким бы странным и непостижимым это ни казалось ему самому, он понимал эту ненависть.

— Специально отстал? — послышался негромкий голос.

Ростик быстро вскинул голову и увидел рядом Дрю.

— Ты откуда взялась? — растерянно спросил он.

— Я тоже отстала. Можно с тобой идти?

— Иди, — пренебрежительно фыркнул Ростик, пожав плечами.

Он ожидал, что Дрю, по обыкновению, обидится на такое отношение, но вместо этого она вдруг спросила:

— Это правда, что ты вчера Неверу жизнь спас?

— Тебе-то что? — буркнул Ростик, не желающий распространяться на эту тему.

— Мне Решка все рассказал, так что можешь не отпираться, — безапелляционным тоном заявила Дрю, не отставая от него ни на шаг.

— Ну, раз он тебе рассказал, зачем тогда спрашиваешь?

Ростик косо зыркнул на Дрю, но она не ответила. Несколько минут они шли молча. Ростик уже было подумал, что Дрю решила оставить его в покое, когда она спокойным голосом сообщила:

— Я знаю, о чем ты думаешь.

Ростик недоверчиво хмыкнул, вскинув брови и округлив глаза.

— Действительно?! И о чем же?

— О том, что Невер тебя еще сильнее теперь будет ненавидеть, — без обиняков заявила она.

Ростик удивленно на нее уставился, даже забыв о том, что нужно смотреть под ноги, и тут же поплатился за это, споткнувшись о торчащую из земли корягу. Он с трудом сохранил равновесие, облегченно выдохнул и, не поднимая глаз на Дрю, пошел дальше.

Еще несколько минут они прошли не разговаривая. Ростик нашел взглядом Невера: тот шел впереди, сразу за Мольфаром и Бирюком. Его черные волосы взлетали от порывов ветра, а еще оттого, что Невер шел быстрыми, широкими шагами. Он словно почувствовал на своем затылке чей-то взгляд и обернулся. Через плечо посмотрел прямо на Ростика, словно никого кроме них на этой дороге больше не было, и тут же отвернулся.

— И что, по-твоему, — будет? — нетвердым голосом спросил Ростик у шагающей рядом Дрю.

— Будет, — лаконично ответила та.

— Почему ты так решила?

Дрю вздохнула.

— Потому что он гордый — вот почему.

Она немного помолчала, но Ростик интуитивно чувствовал, что она еще что-то хочет сказать, и не ошибся.

— Ты не знаешь, — почему-то с ноткой осторожности в голосе произнесла Дрю, — но однажды Мольфар сказал, что именно гордость делает Невера таким сильным. И еще он сказал, что именно гордость когда-нибудь может стать его Роковой Печатью.

— Роковой Печатью? А что это? — с интересом спросил Ростик, снова вскинув глаза на Дрю и перестав смотреть под ноги.

Дрю пожала плечами и покачала головой.

— Не знаю. Об этом Мольфар ничего не говорил.

Ростик задумчиво опустил голову. Он вдруг почему-то вспомнил недавние слова своего отца, сказанные в тот последний вечер, когда Ростик был дома. Ты слишком гордый, сказал он тогда, а иногда нужно уступить. Неужели они с Невером похожи, спрашивал себя Ростик, шагая по извилистой, круто уходящей вниз тропе. Ну нет, он совсем не такой, как Невер. Он не такой гордый. Честно говоря, здесь, в мире Двенадцати Городов, он вообще забыл о своей гордыне. Ему теперь даже казалось, что он сильно изменился за последнее время.

— Знаешь, я тебе честно скажу, — прервала его размышления Дрю. — Сначала ты мне очень не понравился. Я думала, что ты не годишься быть двенадцатым стражем. Думала, что ты слабак…

Ростик от удивления чуть язык не проглотил.

— Ну спасибо, — хмуро ответил он. — С тобой очень приятно поговорить, ты знаешь…

Дрю пожала плечами.

— Я просто хотела сказать, что больше так не думаю… — Она вдруг запнулась. — Ну… в смысле… я теперь не думаю, что ты слабак. Я… гм… — Она прокашлялась и как можно более непринужденно сказала: — Я думаю, ты очень храбрый и… И еще я думаю, что когда-нибудь ты станешь одним из лучших магов Ордена.

Потом вдруг, даже не взглянув на Ростика, она сорвалась с места и догнала идущих впереди стражей. Ростик, наоборот, замедлил ход и с открытым ртом глазел на Дрю, которая теперь шла рядом со своей старшей сестрой. Несколько минут он с трудом переваривал в мыслях все, что она сказала, а потом ошеломленно покачал головой и тихо произнес вслух:

— Во дает.

* * *


После двух-трех часов пути по открытой местности путникам наконец стали попадаться редкие деревья, растущие прямо среди скал. Тропа все круче уходила вниз, и стражи ускорили шаг. Прошло еще несколько часов, прежде чем камни под ногами сменились высокой травой. То тут, то там встречались кустарники, а впереди, где тропа поворачивала влево, маячили деревья.

Вскоре лес окружил их. Листва на деревьях была тускло-зеленой, а кое-где даже засохшей и почерневшей. Ростик совсем не слышал пения птиц. Чем ниже они спускались, тем гуще разрастался вокруг лес и выше становились деревья.

Вечерело. На западе солнце клонилось к горизонту. Ростик, как это ни странно, совершенно не чувствовал усталости. Он привык к многочасовым переходам еще когда они поднимались в гору. Теперь же идти было значительно легче, и сказывалась привычка. Он шел до такой степени по инерции, все время глядя себе под ноги, что, когда вдруг все, шедшие впереди него, остановились, не заметил этого и чуть не налетел на Саньку Бамбура.

Подняв глаза, Ростик обнаружил, что стражи смотрят на Бирюка.

— Дальше я не пойду, — сказал Бирюк хриплым голосом, хмуро провожая солнце за горизонт. — Здесь мы разойдемся, господа чародеи. Тропа идет все время вниз, через два часа вы спуститесь к подножию. Оттуда к Фаталунии ведет старый тракт, так что в проводнике вы более не нуждаетесь.

Ростик заметил, что Бирюк втягивал шею в плечи и морщился так, будто его мучила сильнейшая мигрень.

— Я возвращаюсь назад. Так оно будет лучше.

Мольфар достал из широкого рукава своего серебряного балахона мешочек, в котором, судя по звону, были монеты, и отдал его Бирюку. Тот потряс мешочек на ладони и быстро сунул в карман.

— Вы выполнили свою работу, и мы вам очень благодарны за это. Но, вы правы, сейчас наши пути должны разойтись, — произнес Мольфар. — Я желаю вам… — Старый маг на миг запнулся; сделав глубокий вдох, он посмотрел их уже бывшему проводнику прямо в глаза и закончил: — Я желаю вам никого не встретить этой ночью.

Бирюк скептически хмыкнул и покивал головой. Ничего не ответив, он повернулся спиной к стражам и пошел вверх — в гору.

— Нам лучше поспешить, — хмуро сказал Невер, провожая его взглядом.

Мольфар вскинул на него глаза.

— Ты прав. До заката нужно одолеть как можно больший отрезок пути. — Он косо глянул на удаляющегося Бирюка и добавил голосом, в котором Ростик уловил тревогу: — Сколько успеем.

Не медля более, путники быстрым шагом направились вниз по тропе. Пройдя несколько шагов, Ростик обернулся: Бирюк уже отошел от них на приличное расстояние; он шел очень быстрым шагом и все время поглядывал на солнце, словно человек, который увидел кого-то в толпе и беспокойно высматривает, боясь упустить из виду и потерять.

* * *


У самого подножия горы лес был гуще, а деревья выше. Узкая тропа, по которой стражи спустились, тянулась еще ниже, теряясь в густой стене леса.

— Тракт уже недалеко, — сказал Мольфар, — однако до наступления темноты до Фаталунии мы дойти не успеем. Нам придется сделать еще один, последний, привал на ночь.

Изучив окрестности, стражи обнаружили довольно широкую и удобную для привала поляну. Из рюкзака, который нес на своей спине Михей, были извлечены три палатки. Ростик наблюдал за этим не впервые, но все никак не мог привыкнуть, что маленький рюкзак способен вмещать столько вещей.

Когда стражи установили палатки, Мольфар громовым голосом произнес: «Анархо!» и, соединив все пальцы правой руки вместе, трижды, словно что-то бросая, взмахнул кистью руки в сторону палаток.

И тут же возле каждой из них словно из-под земли просочился яркий свет, стеной поднявшись вокруг. Ростик, от неожиданности втянувший полную грудь воздуха, не успел даже выдохнуть, как свет снова канул под землю.

Ту палатку, что стояла ближе к лесу и дальше всего от тропы, заняли Мольфар, Невер, Орландо и Михей. Стоящую посередине отдали девушкам. Ростику вместе с Лисом, Анчуткой, Санькой и Решкой досталась самая ближняя к тропе палатка и, как верно подметил Анчутка, самая скособоченная.

— В своих палатках мы все будем в безопасности этой ночью, — сообщил Мольфар. — За то, что будет происходить снаружи, я не ручаюсь.

После утреннего дождя в лесу было много грибов. Санька с Михеем насобирали полный рюкзак. А Фиалка с Дрю в накидке принесли немаленькую горку диких яблок. Пока очищенные грибы варились в котелке над костром, стражи уминали яблоки. В другой бы раз Ростик к такой кислятине, от которой скулы сводило, даже не притронулся. Но сейчас он так проголодался, что ему казалось, будто он ест райские плоды.

После ужина все разошлись по своим палаткам. Соседи Ростика заснули сразу, а он еще какое-то время слышал, как снаружи потрескивают ветки потухшего костра. Слушая это потрескивание, а еще шелест листвы на деревьях, он и сам не заметил, как его одолел крепкий сон.

* * *


Ростик проснулся внезапно, словно вынырнул из теплой воды. Он приподнял голову и посмотрел на своих соседей, прислушался к их мерному дыханию. И Санька с Решкой, и Лис с Анчуткой крепко спали. Ростик подумал, что ему, наверное, что-то приснилось — какой-нибудь неприятный сон. А проснувшись, он его тут же забыл, как это часто бывает. Ростик перевернулся на другой бок, лицом к стенке палатки, и глубоко вздохнул. Тяжелые веки уже почти сомкнулись, как вдруг… На брезентовой ткани палатки мелькнула и тут же исчезла человеческая тень. В первый момент Ростик даже растерялся, но тут же одернул себя, решив, что это кто-то из стражей. В ту же секунду Ростик услышал шаги — похоже, кто-то крался, желая остаться незамеченным. Ростик снова напрягся и взволнованно задышал: с какой стати стражам тайком красться по ночам?

Ростик тихонько поднялся и направился к выходу. Ступая очень осторожно, он переступил через Саньку, потом через длинные Решкины ноги. Добравшись до выхода, Ростик осторожно отодвинул край палатки, и пульс его забился с бешеной скоростью — среди деревьев мелькнула фигура человека в темном дождевом плаще. В руках у него был длинный зонт. Стоило только Ростику моргнуть, как неизвестный исчез. Нет, не исчез, поправил себя Ростик, он просто скрылся за деревьями.

Недолго думая, мальчик откинул край палатки и вышел наружу. Из двух соседних палаток не доносилось никаких звуков, и Ростик сделал вывод, что все стражи крепко спят. Он чувствовал, что ему страшно от одного только вида непредсказуемого и опасного леса, и в другой ситуации он бы с места не сдвинулся, а точнее — вернулся бы в палатку и завалился бы спать, махнув рукой на всякие таинственные вещи, но… Человек с зонтом не шел у него из головы. Неужели это действительно был он?! Нет уж, Ростик этого так не оставит. Он должен выяснить наконец, кто этот человек и чего он хочет.

Больше не раздумывая, Ростик направился в ту сторону, где исчез незнакомец в дождевом плаще. Он пересек поляну и решительно вошел в лес.

Минут десять он шел сквозь плотную стену деревьев. Под его ногами хрустели сухие сучья, а над головой от ветра шелестела листва. Ростик поднял голову вверх и сквозь густые ветви деревьев увидел идеально круглый серебряный диск луны. Под ногой хрустнула очередная ветка, и Ростик, поспешно опустив голову, чтобы не споткнуться, пошел дальше. Он не был уверен в том, что направляется именно туда, куда ушел таинственный незнакомец. И, честно говоря, теперь, когда с него от прохладного ночного воздуха окончательно слетела сонливость, он уже вообще не был уверен, что этот человек ему не приснился.

Вскоре он вышел на тропу, по которой они спустились сегодня днем. На тропе никого не было. Ростик посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую, предполагая увидеть в темноте силуэт загадочного незнакомца, но тщетно. Было тихо и ни одной живой души поблизости. Вдруг ему показалось, что с той стороны, где тропа уходила в гору, раздался какой-то звук. Ростик резко повернул голову и, напрягая зрение, стал всматриваться в темноту, перемежающуюся со слабо мерцающими столбами лунного света, падающего с неба. Однако, сколько он ни всматривался, так ничего и не увидел. Вздохнув, Ростик повернул голову и тут же отпрыгнул назад от неожиданности и испуга. Там, где тропа тонула в густоте леса, за которым должен был начинаться тракт, неподвижно стоял человек в дождевом плаще с наброшенным на голову капюшоном. В руке он держал сложенный черный зонт, который острием касался земли.

— Это вы? — нерешительно спросил Ростик тихим голосом и уточнил: — Тот человек, который выронил сверток в подъезде моего дома, — это ведь вы?

Незнакомец с зонтом продолжал стоять неподвижно, как статуя, и ничего не отвечал.

— Извините, — набравшись смелости, сказал Ростик, — но я, наверное, должен отдать вам камень. Он ведь ваш?

Человек с зонтом отрицательно покачал головой.

— Как — «нет»?! Но ведь это были вы! — убежденно воскликнул Ростик. — Это вы выронили сверток! Я хотел вам вернуть его, но вы исчезли… в Лавке госпожи Говерлы, помните?

Молчание.

— Почему вы ничего не говорите? — нахмурившись от закравшихся в голову подозрений, спросил Ростик. — Из-за этого камня я оказался здесь. А он даже не мой — он ваш. Я хочу, чтоб вы забрали его.

Незнакомец снова покачал головой из стороны в сторону: медленно, но категорично.

Ростик снял с груди медальон с зеленым камнем. Змеевик Тарханкута блеснул, когда луч лунного света упал на каменную змеиную кожу. Ростик на секунду заколебался: он привык к камню и даже поверил, что этот камень принадлежит ему, что они связаны невидимыми нитями; поверил, что он наследник великого Тарханкута, но теперь… Перед ним стоял человек, которому Змеевик принадлежал раньше — законный владелец камня, который просто случайно выронил его, а Ростик подобрал. Возможно, втайне Ростик даже надеялся, что никогда не встретит этого человека, но сейчас… Сейчас вот он — стоит перед ним.

Ростик почувствовал себя мошенником, который несправедливо присвоил чужое. Решительно протянув перед собой руку с камнем, он шагнул вперед.

— Возьмите!

Человек с зонтом в ответ точно так же решительно сделал шаг назад, давая понять, что не хочет, чтобы к нему приближались.

— Я не понимаю… — пробормотал он. — Но ведь камень ваш! Почему вы не хотите забрать его обратно?! И… — Ростик сглотнул, внезапно занервничав, когда понял, какой вопрос настойчиво просится ему на язык. Мальчик согнул руку в локте, неосознанным жестом прижав медальон обратно к груди, и спросил: — Кто вы?

Незнакомец чуть склонил голову набок, и Ростику показалось, что тот усмехнулся, хотя лица этого человека в тени капюшона Ростик видеть не мог. Почему-то от мысли, что незнакомец насмехается над ним, Ростик осмелел.

— Кто вы?! — еще настойчивее спросил он. — И почему вы следите за мной? Что вам нужно?!

Ему на секунду показалось, что незнакомец хочет что-то сказать, но выяснить, было ли это в действительности так или это была лишь иллюзия, Ростик не успел. Справа от них, из глубины леса, разрезав ночную тишину, раздался душераздирающий волчий вой, от которого у Ростика волосы на голове встали дыбом, а по телу прокатилась ледяная волна страха.

В голове лихорадочно застучала отбойным молотком запоздалая догадка. Ростик бросил взгляд на небо, где прямо над его головой сияла полная луна.

— Полнолуние! — в ужасе пробормотал он.

«В своих палатках мы все будем в безопасности этой ночью. За то, что будет происходить снаружи, я не ручаюсь».

Ростик мысленно отругал себя за безрассудство. Он забыл о предупреждении Мольфара. Ему стало страшно от подозрения, которое пробудил в его сознании этот жуткий вой.

Человек с зонтом тоже заметно занервничал. Глядя по сторонам, он начал быстро отступать назад. И в этот самый момент громко затрещали ломающиеся ветви со стороны кромки леса, и из-за толстых древесных стволов появился… огромный жуткий оборотень. Ростик никогда в своей жизни не видел оборотня, но ни за что не спутал бы его с волком. Этот был просто громадный, намного крупнее волка, и стоял он не на четырех лапах, как животное, а на двух, как человек. Но не успел Ростик об этом подумать, как человек-волк с налитыми кровью глазами и оскаленной пастью опустился на четыре лапы. Оборотень посмотрел сначала на человека с зонтом, потом перевел взгляд на Ростика. Ростик даже дышать перестал от ужаса и вдруг заметил, как на шее оборотня, подвешенный к толстому жгуту, качнулся большой желтый клык.

— Бирюк! — воскликнул Ростик и подавился страхом, когда в ответ на его восклицание оборотень издал короткий рык.

А в следующее мгновение, прежде чем Ростик успел сообразить, что происходит, оборотень отвернулся от него и стремглав бросился на незнакомца с зонтом. Тот рванулся назад, но оборотень в два прыжка настиг его и повалил наземь. Незнакомец со всей силы ударил жуткое существо по носу и отполз назад. Но это лишь на миг задержало зверя, который тут же снова бросился на свою жертву. Человек вскрикнул от боли, когда оборотень ухватил его зубами за ногу. Ростик, несмотря на то что ничего не соображал от страха, бросился на подмогу, даже не осознавая, какую делает глупость, но в этот момент человек в плаще изловчился и проткнул острием зонта плечо оборотня. Тот завыл и отпрянул, приникнув к земле.

Не больше двух-трех секунд оборотень тихо и жалобно постанывал, но незнакомцу в темном дождевом плаще этого хватило. Он молниеносно вскочил на ноги, тут же застонав от боли, и, держа зонт дрожащей рукой, поднял его над головой. Зонт раскрылся, и Ростик вдруг в ужасе подумал, что этот человек сошел с ума. Зачем раскрывать зонт, если нет дождя?! Да и как может кого-то волновать дождь, когда всего лишь в шаге находится разъяренный оборотень?!

И каково же было изумление Ростика, когда в то самое мгновение, когда зонт раскрылся, человек, находящийся под ним… исчез. Просто растворился в воздухе. А вместе с ним исчез и зонт.

Первые несколько секунд Ростик, словно пораженный молнией, стоял, уставившись туда, где только что находился живой человек из плоти и крови, а теперь было пусто. Но, в отличие от него, оборотень был не настроен задумываться над исчезновением ускользнувшей от него жертвы. На четырех лапах он обернулся к мальчику. Его плечо, заросшее грубой черной шерстью, кровоточило, но человек-волк уже не обращал на это внимания. Медленно ступая по залитой серебристым лунным светом тропе, он приближался к новой жертве, которая интересовала его гораздо больше.

Ростик, догадавшись, что попал в переделку, из которой нет никакой возможности выбраться, окаменел от ужаса. Он не мог даже пошевелиться. Хотя какое-то шестое чувство подсказывало ему, что, может быть, оно даже к лучшему. Почему-то Ростик был уверен, что если побежит он, следом за ним побежит и оборотень. А оборотень бегает быстрее него — в этом Ростик не сомневался. Глядя немигающим взглядом на зверя, злобно рычащего и с каждой секундой подступающего все ближе и ближе, Ростик решил, что сейчас самое время мысленно попрощаться с отцом. Но думать об отце у него почему-то не получалось. Единственное, о чем он думал, что пора громко кричать и звать на помощь. И он бы обязательно так и сделал, если бы у него не свело скулы от страха.

Оборотень сделал еще пару шагов, оставляя после себя на тропе кровавую дорожку. И тут Ростик не выдержал. Он резко повернулся и что было сил бросился бежать. Позади него раздался волчий вой, а следом — тяжелое дыхание догоняющего его зверя. На ходу Ростик обернулся, и в тот же миг на него обрушилось огромное чудовище, повалив мальчика на землю. Ростик больно ударился затылком, но даже не обратил внимания на боль, потому что прямо над ним завис оборотень, обнажив в жутком оскале огромные острые зубы. Ростик в ужасе зажмурил глаза и отвернулся, чтобы не видеть, как к нему приближается смертоносная пасть. Он уже приготовился испытать нечеловеческую боль, но… Но ничего не происходило.

Ростик нерешительно открыл глаза. Оборотень все еще возвышался над ним, прижимая его к земле и не давая ни малейшей возможности даже шелохнуться. Но почему-то голова его была закинута вверх, а взгляд устремлен к небу. Ростик не сразу понял, что происходит, но ему показалось, что лунный свет словно постепенно поглощает ночная темень. Оборотень вдруг начал отступать. Он отошел на шаг, и Ростику стало легче дышать, когда тяжелые лапы перестали давить на его грудь. Приподнявшись, мальчик заметил, как съежился жуткий зверь, словно испугался чего-то. Ростик догадался поднять голову, чтобы проследить за взглядом оборотня, и тут же понял, в чем дело. На луну медленно, но неумолимо наползала густая черная тень. Вокруг становилось все темнее, а оборотень вдруг упал на землю и принялся корчиться и стонать от боли. Волчьи лапы стали превращаться в человеческие руки и ноги, шерсть словно вросла в тело и исчезла, вместо налитых кровью глаз теперь были обычные человеческие глаза, а огромные смертоносные клыки уменьшились до размеров человеческих зубов.

Вскоре в нескольких шагах от Ростика лежал на земле без сознания уже не оборотень, а человек. Человек, которого Ростик, конечно же, моментально узнал. Это был Бирюк: абсолютно нагой и с глубокой, кровоточащей раной на плече.

Ростик, собрав последние силы, поднялся на ноги и, шатаясь, поплелся в сторону разбитого стражами лагеря. Обернувшись у кромки леса и глянув на уже почти исчезнувшую под тенью луну, он с удивлением подумал: до чего же все-таки удачно ночь полнолуния совпала с ночью лунного затмения.

* * *


Утром, когда палатки были сложены, а стражи завтракали, перед тем как продолжить свой путь, Ростик почти не думал о том, что уже сегодня они наконец прибудут в Фаталунию. Его мысли были заняты другим — таинственным человеком, которого он видел этой ночью.

Теперь Ростик понял, каким образом незнакомец дважды исчезал, словно проваливался сквозь землю. Его зонт был предназначен вовсе не для дождя — он был волшебный. Исчез в одном месте, появился в другом — наверное, черный зонт действует именно так, про себя размышлял Ростик.

Впрочем, почему «наверное»? Ему совершенно некуда было деться из коридора в «Лавке госпожи Говерлы». Да и в тупике на улице Исчезнувших Путников не было выхода. И невидимым зонт тоже не делал. Ростик почему-то был убежден, что стань незнакомец невидимым, оборотень все равно чуял бы его запах. Нет, Ростик был уверен — черный зонт мог переносить своего хозяина из одного места в другое.

Ростик вполуха слушал, как, снимая ртом с вертела поджаренные кусочки хлеба и грибов, сидящий рядом Санька что-то увлеченно ему рассказывал.

— В лешах в этих нужно быть ошторожным… Тут, гаарят, такое воитша… мамошки, — с набитым ртом говорил Санька. — Ешть такие шушешства… Наиваются навии. Так от, они, гаарят, уштраиают лаушки. Ешли попаешся ношью — иши пропаа. Утащат как миинького — поинай ак жваи… А ешли днем…

Он замолчал, и Ростик непроизвольно поднял глаза. Проследив за взглядом Саньки, он увидел, как из-за деревьев вышел Невер. Ростик сразу заметил, что Невер хромает. Присмотревшись к его походке, он почувствовал, как внутри него что-то зашевелилось — словно червячок заерзал.

— Што ш тобой, Неер? — спросил Санька, продолжая с аппетитом пережевывать поджаренные на костре хлеб и грибы. — Што ш ногой?

Невер бросил на Саньку хмурый взгляд из-под бровей, потом косо глянул на Ростика и ответил:

— Попал в навью ловушку.

Отвернувшись, он хромающей походкой направился к завтракающим Мольфару, Мераби и Орландо, сидевшим на сложенных палатках.

— Ну! — повернувшись к Ростику с круглыми, как два золотых солнца, глазами, воскликнул Санька. — А шо я гаарил?

Но Ростик не слушал его. Он смотрел вслед Неверу, наконец, сообразив, из-за чего у него внутри шевельнулось это нехорошее чувство подозрения. Невер хромал на правую ногу! Вспоминая события прошедшей ночи, Ростик отчетливо помнил, что таинственного незнакомца с зонтом оборотень укусил… именно за правую ногу.

«Этого не может быть!» — потрясенно думал Ростик. — «Невер?! Да нет… Это чушь полная! Но… если подумать…».

Невер перевернул днищем вверх большой котелок и, используя его вместо табуретки, присел сверху. Мольфар протянул ему вертел с нанизанными на него пропеченными над костром яблоками.

Исподтишка наблюдая за Невером, Ростик лихорадочно размышлял. Мог ли Невер пройти через коридор теней и обратно? Конечно, мог! Он же маг. Это раз. Стражи прибыли в Гелион на следующий день после того, как Ростик оказался в мире Двенадцати Городов. Но Арни сказал, что Невер прибыл в Гелион на два дня раньше, а значит… Ростик быстро опустил глаза, когда Невер заметил на себе его взгляд. Притворившись, что с интересом рассматривает свои кроссовки, Ростик подумал: да, Невер мог быть тем человеком, которого он увидел на улице Исчезнувших Путников. Это два. Вот только… Ростик ни разу не видел в руках Невера черного зонта. Но с другой стороны, у зонта есть очень удобная особенность, как ночью убедился Ростик, — он умеет исчезать. Это три. И пораненная нога — это четыре.

Все это было нелепо и невозможно, но… Но тем не менее слишком многое указывало на то, что неизвестный с зонтом и Невер, похоже… один и тот же человек.

Единственное, чего Ростик никак не мог понять, — зачем Неверу все это могло понадобиться. Кажется, это Ростику предстояло выяснить.

Через какое-то время завтрак был закончен, и путники один за другим покинули поляну.

Когда стражи вышли на тропу, только тут Ростик вспомнил о Бирюке. Ему и в голову не пришло рассказывать кому-то о том, что произошло ночью, а особенно теперь, когда он подозревал Невера. Соответственно, и о Бирюке он ничего сказать не мог. Ростик не знал, чего он ждал — что Бирюк до сих пор будет здесь, на тропе? В любом случае, его здесь не было. Видимо, когда Бирюк пришел в себя, он просто ушел своей дорогой. Возможно, он даже не помнил, что было ночью. Ростик вспомнил о ране Бирюка, но жалости почему-то к нему не почувствовал. В конце концов, Бирюк собирался перегрызть ему горло — какая уж тут жалость!

Ростик вдруг ощутил, что кто-то смотрит ему в затылок, и, обернувшись, встретился взглядом с Невером. Он быстро отвернулся, почему-то испугавшись, что Невер прочтет на его лице больше, чем хотелось бы того Ростику.

Раньше, когда Ростик ловил на себе враждебные взгляды Невера, это было просто неприятно. Теперь же Ростику казалось, что за этим взглядом скрывается нечто большее, чем просто ненависть. Ему казалось, что Невер смотрит так, будто что-то вычисляет. Ну, например, он мог спрашивать себя: догадывается ли Ростик, что это он, Невер, тот самый человек с зонтом? Мог. Если вчера ночью на этой тропе действительно был он.

Ростик чувствовал, что совершенно запутался. Шагая рядом с Санькой вниз с горы, он думал, что не знает чего-то очень важного; чего-то, что касалось непосредственно его — Ростика. А еще у него было очень плохое предчувствие, что в ближайшем будущем может случиться что-то такое, чего Ростик совсем не ожидает.


Глава 11

«КАКОЕ ДЕЛО НИ НАЧНЕШЬ — ВЕЗДЕ НЕСЧАСТЬЕ ОБРЕТЕШЬ…»


На криво повисшем указателе, прибитом к столбу одним гвоздем, рыжим от ржавчины, большими буквами, половина из которых была заляпана грязью, красовалась надпись:


«Фаталуния».


И тут же, под ней, мелкими буквами сообщалось:


«Две мили по тракту».


— Ну что ж, — задумчиво произнес Мольфар, — мы почти у цели. Город Проклятых уже близко.

Грунтовая дорога, по которой шли стражи, была пустынной. С тех пор как они вышли на тракт, им не встретилось ни одного человека. Небо давило своей серостью, хотя и туч вроде бы видно не было. Ростик даже поразился про себя: а бывает ли вообще по эту сторону Кара-Грохаса солнечная погода? С удвоенной силой ему захотелось вернуться в Гелион. Когда эта мысль пришла ему в голову, он удивился, что не подумал о том, чтобы вернуться домой — в свой мир. Это было очень странно, но Ростик словно забыл о том, откуда он, забыл, что у него есть дом и отец. А теперь, вспомнив, почувствовал, что и правда соскучился. И по дому, и по отцу.

Тем временем вдалеке показались какие-то строения. Стражи Ордена Двенадцати Камней приближались к своей цели — к Городу Проклятых.

* * *


Высокие ворота держались на двух колоннах, с вершин которых на путников смотрели две огромные каменные летучие мыши, сидящие на идеально круглых колонных навершиях. На железном арочном полукруге на вершине ворот было выгравировано:


«ФАТАЛУНИЯ».


Ниже створки ворот пересекала еще одна надпись в несколько строк:
		Недобр к живущим город сей.


		Входя сюда — не пожалей.


		Переступив через черту,


		Лишь помни, что ты встретишь тут:


		Твой каждый шаг грозит бедой —


		Она как тень пойдет с тобой,


		Какое дело ни начнешь —


		Везде несчастье обретешь.


Мольфар направил на ворота свой амулет, и после короткой вспышки изумрудного света они открылись. Строчки надписи словно переломились строго посередине, и теперь, чтобы кто-то смог их прочесть, понадобилось бы снова закрыть ворота.

Стражи не спеша вошли в город. Первая улица, на которую они ступили, называлась «Улицей Злополучия». Похоже, это была главная улица города.

Когда процессия во главе с седовласым магом в серебряном балахоне двинулась вперед, горожане один за другим бросали свои дела и поворачивали головы, чтобы посмотреть на гостей.

Фаталуния была совершенно не похожа на Гелион. Жизнь в городе короля Алекса била ключом, все куда-то спешили, а здесь… Жители Фаталунии ходили медленно, маленькими осторожными шажками, стараясь пропускать друг друга; по сто раз оглядывались по сторонам — словно жили на цыпочках.

Под несколькими десятками взглядов стражи следовали вперед по улице Злополучия. Ростик слышал, как жители города перешептываются.

Заметив разлившийся над головой свет, Ростик невольно посмотрел вверх и в первый момент удивился: над городом летали… крылатые фонари, точно такие же, как и в Гелионе. Только оперенье крыльев этих стеклянных «огненных птиц» было серебристым. Ничего удивительного Ростик не находил в том, что в Фаталунии крылатые фонари летали днем — это был очень сумрачный город. Здесь не было солнца, а небо словно затянуло серой дымкой.

Проходя мимо торговой лавки с надписью «Обереги на все случаи жизни», Ростик краем уха услышал странный разговор покупателя, тучного толстяка с плешью на голове, с продавцом.

— Уважаемый, я с женой и дочерьми — их у меня семеро — еду на отдых к Фаталунским озерам. Дайте мне, пожалуйста, вон тот вот пузырек противоукусного зелья, потом… э-э-э… заклинание от когтей дракона, и еще — вот этот противопожарный амулет из заговоренной стали.

— Простите, вы едете на отдых с дочерьми или со стаей драконов? — спросил озадаченный продавец.

— Друг мой, а я-то как хотел бы это знать!.. — озабоченно покачав головой, воскликнул тучный покупатель и обреченно вздохнул.

Стражи шли дальше, проходя под крытыми мостами, соединяющими дома с противоположных сторон улицы. Ростик очень скоро убедился, что предупреждение на воротах говорило правду. Проходя мимо обувной мастерской «Вакса и Шварк», Ростик стал свидетелем того, как человек, стоящий на приставной лестнице и поправляющий покосившуюся вывеску, замахав руками, словно мельничными лопастями, с криком рухнул вниз. Когда он поднимался, потирая ушибленное место чуть ниже пояса, Ростик закономерно предположил, что это, по всей видимости, господин Шварк. Кроме того, на глазах Ростика на головы двух прохожих с подоконников упали горшки с цветами, еще один поскользнулся на мякине тыквы, только что упавшей с прилавка овощного лотка, и как минимум десять человек споткнулись на ровном месте.

Насколько знал Ростик, в планах стражей было нанести визит принцу Фаталунии, но, как справедливо заметил Анчутка, сначала было бы неплохо поесть — путники не ели с самого утра.

В Фаталунии были свои деньги, и стражам пришлось менять монеты Гелиона в ближайшем банке. Как оказалось, в отличие от Гелиона, где не было серебряных монет, в Фаталунии не было золотых. Зато именно серебряный лун являлся самой крупной монетой. Были также бронзовые и медные луны. Одну сторону монеты украшала гравировка с изображением летучей мыши. А с другой стороны на любого, кто брал монету в руки, смотрело лицо молодого мужчины. Под ним полукругом шла подпись:


«Дориан, принц Фаталунский».


Когда стражи пришли в город, обед уже давно миновал. А к тому времени, как они поменяли деньги, было самое время ужинать.

* * *


Трактир «Крыло летучей мыши» находился в самом конце узкой пустынной улочки с булыжной мостовой. Перед входом — два высоких фонаря, из которых зажжен был только один, а другой сливался с вечерними сумерками. Из-за этого табличка с названием была освещена лишь с одной стороны, и прочесть можно было только последние два слова: «…летучей мыши».

Арни первый подошел к двери и уже взялся за ручку, как со свистом и хлопаньем крыльев на него бросилась огромная летучая мышь.

— Ах, черт тебя подери! — с досадой воскликнул Арни, прикрывая глаза рукой.

Крылатое животное взвилось над их головами и исчезло в чернильном небе. Путники один за другим поспешно вошли внутрь трактира.

Внутри «Летучей мыши» воздух был несвежий: как будто на кухне одновременно сгорело жаркое и прокисло молоко. Окна были запыленными до такой степени, что казалось, их не протирали по меньшей мере лет десять. Ростик невольно запрокинул вверх голову, когда почувствовал, что откуда-то сверху исходит странный серебристый свет. Сквозь эркер на потолке в трактир заглядывала луна. Стекла эркера, в отличие от оконных, были вымыты так хорошо, что могло показаться, будто в потолке проделана огромная дыра.

— Как это понимать! — воскликнул направляющийся к новым посетителям лопоухий коротышка с глазами навыкате — по всей видимости, хозяин заведения. — Вы вошли в помещение! Почему не сняли головные уборы?

— Какие головные уборы? — тупо моргая, спросил Лис.

— Мы же без головных уборов пришли… — подал голос Санька.

— Вопиющее безобразие! — рассерженно выпалил коротышка противным визгливым голосом. — Не носить головной убор, для того чтобы принципиально не снимать его в помещении!

Санька, Ростик, Решка и Арни недоуменно переглянулись друг с другом, не зная, что на это можно ответить. Мольфар раздвинул ребят и вышел вперед. Возвышаясь над коротышкой, он доброжелательно посмотрел на него сверху вниз и улыбнулся:

— Уважаемый, я и мои спутники несколько часов назад прибыли в ваш город. Очень устали и проголодались. Мы были бы вам безмерно благодарны, если бы вы соизволили подать нам ужин.

Коротышка, глядя на Мольфара снизу вверх, шумно сглотнул. В его глазах было такое выражение, будто он что-то лихорадочно припоминает.

— Ты оглох, любезный?! — К Мольфару подошел Невер и, по обыкновению, скрестив руки на груди, сердито посмотрел на хозяина трактира взглядом, каким обычно смотрят на таракана.

Толстяк вдруг нервно заулыбался и всплеснул руками.

— Ой, господа стражи Ордена, всемогущие маги Двенадцати Городов! Моя вина, моя вина — не признал. Акакий Ляпсус к вашим услугам. Конечно, накормим. Не вопрос! Присаживайтесь, присаживайтесь…

Стражи нашли два пустых стола, стоящих рядом друг с другом, и заняли их в ожидании ужина. Сев за один стол с Мольфаром, Невером, Лисом, Анчуткой и Санькой, Ростик посмотрел вокруг. Это место очень напоминало ему «Жареного петуха», но Ростик пока еще не понимал чем именно, потому что харчевня Самуила Капуши была куда чище и уютнее. Зато здесь, в отличие от «Жареного петуха», на столах была еда. Взгляд Ростика остановился на бледнолицем человеке с впалыми щеками и редкими бесцветными волосами. На тарелке у него лежал бифштекс, на вид вполне аппетитный. Но бледнолицый, отправляя очередной кусок бифштекса в рот, почему-то горестно вздыхал, а по впалым щекам в два ручья катились слезы.

— Что это с ним? — пораженно спросил Ростик вслух.

С соседнего стола к нему повернулся лощеного вида господин в галстуке и с тросточкой в руке.

— Видите ли, юноша, каждый раз, когда Акакий солит бифштекс, с солонки у него падает крышка, поэтому бифштекс непременно получается пересоленным. Иногда настолько, что без слез не съешь.

— А почему тогда не заказать что-нибудь другое вместо бифштекса? — возмутился сидящий рядом с Ростиком Санька.

Лощеный господин невыразительно пожал плечами. Он хотел было ответить, но за другим столиком тощая дама с воспаленными глазами закашлялась и схватилась за горло, будто ей было тяжело дышать. Ее сосед мгновенно подскочил, схватил со стола графин с водой и без раздумий вылил всю воду в горло даме. После чего, как ни в чем не бывало, вернулся к своей трапезе.

Ростик, Санька и Анчутка потрясенно застыли с открытыми ртами.

— А! — воскликнул жизнерадостным тоном господин с тросточкой. — Это суп-харчо. То же самое, что и с бифштексом, только вместо соли — острый перец. А что вы хотели? — Он развел руками. — Это Фаталуния. Тут на каждом шагу так. Верно я говорю, Наум? — обратился он к своему соседу.

— Угу, — промычал угрюмый с маленькими глазками у переносицы Наум, поднося ко рту ложку с овощным рагу.

Но не успел Наум закрыть рот, как что-то там внутри треснуло. Ростик вздрогнул и сочувственно скривился, а Санька не удержался и на всякий случай прикрыл рот обеими руками.

Наум тем временем выплюнул на ладонь круглую монету и сломанный почти под корень зуб.

— Какой? — с нескрываемым любопытством спросил лощеный господин.

— В этот раз коренной, — со вздохом ответил Наум.

— Та не, я не о зубе! — отмахнулся его сосед. — Лун какой?

— А-а… — понимающе протянул Наум и ответил: — Медный.

— Жаль, — вздохнул лощеный, разочарованно постучав тросточкой по деревянному полу, — жаль, что не серебряный.

В это время к стражам подошел Акакий Ляпсус и спросил, что они будут заказывать. Стражи нерешительно молчали — ни одно из тех блюд, с которыми они уже успели заочно познакомиться, почему-то не прельщало. Тогда Мольфар взял инициативу в свои руки и заказал для всех овощное рагу. Когда Акакий Ляпсус отходил от стола, Ростик точно видел, как Санька отчаянно сцепил челюсти, будто хотел этим сказать, что лучше умрет от голода, но не пожертвует ни единым зубом.

Когда господин Ляпсус принес заказ, стражи не спешили начинать ужин. Анчутка вообще смотрел на свою тарелку так, словно оттуда с минуты на минуту должен выскочить черт с рогами, родственную связь с которым он категорически не собирался признавать.

Видя нерешительные лица своих спутников, Мольфар поднял руку над столом ладонью вниз. Одновременно с тем его смарагд в медальоне неярко загорелся, разлив над столом изумрудный свет, и спустя мгновение из нескольких мисок с рагу выскочили монеты — два медных и один серебряный лун.

— Я не понял, — хмуро сдвинул брови Анчутка, когда свет смарагда потух, а Мольфар собрал монеты, зависшие в воздухе над мисками, и положил их на стол. Глум посмотрел на Лиса и с упреком спросил: — А почему это у нас с Саней в мисках медные луны, а у тебя серебряный? Ты что, какой-то особенный?

— Еще бы! — ухмыляясь, заявил Арни. — Не пристало мне, дружище, ломать зубы о медь. Только о серебро!

— Да какая разница, из-за каких монет без зубов оставаться?! — зыркнул на Анчутку Санька; он был в шоке, что именно ему попалась одна из монет. — Лучше вон Ростику с Невером завидуй — им вообще монеты не попались. Везучие…

Ростик тем временем заметил, что за соседним столом Мераби проделала то же самое, и монеты вынырнули из мисок Решки, Дрю и Фиалки. Он даже подумал, а может, Санька прав: не определяет ли таким образом Проклятый Город самых невезучих?

— Можно смело есть, — тем временем сказал Мольфар, и все накинулись на еду, поскольку сильно проголодались.

Ужин уже был почти закончен, когда к Мольфару подошел хозяин трактира.

— Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, однако вами интересуются.

— Кто интересуется? — спросил Мольфар.

— Придворный его высочества принца Дориана, господин маг, — ответил Акакий Ляпсус. — Проводить его к вам?

— Да, будьте любезны, — ответил Мольфар и, когда хозяин трактира отошел, повернулся к своим спутникам со словами: — Принц уже знает, что мы в городе. Что ж, это очень кстати.

* * *


Арефа Шмяк имел такой вид, как будто во время уборки, вытирая пыль с книжных полок, он сначала упал со стремянки, потом стремянка упала на него, а в довершение всего уже на стремянку упал и книжный шкаф.

Под глазом у господина Шмяка красовался фонарь размером с куриное яйцо, отливающий синевой и желтизной одновременно. Правая рука у него была забинтована, а на левой щеке, прямо под синяком, был наклеен пластырь.

— Добрый вечер, многоуважаемые стражи Ордена, — радушно заулыбался он.

У господина Шмяка не хватало как минимум пары зубов, отчего он немного шепелявил. Ростик почему-то подумал, что, наверное, когда на стремянку падал книжный шкаф, господин Шмяк забыл закрыть рот.

— Его высочество осведомлен о том, что Орден почтил своим посещением Фаталунию, — обходительным тоном сообщил он, — и приглашает вас в Фаталунский замок — резиденцию его высочества. Принц справедливо полагает, что столь высокие гости не должны останавливаться в трактирах для простолюдинов.

Мольфар улыбнулся, сощурив глаза до узких щелочек:

— Что вы, уважаемый, вполне приличный трактир, — Ростик увидел, как приосанился Акакий Ляпсус, вытирающий пыль за столиком поблизости и не упускающий ни слова из разговора мага и царедворца его высочества. — А нам приходилось бывать в разных местах. Маг готов ко всему — его трудно удивить.

Арефа Шмяк непонимающе поморгал, решив, что маги предпочитают остаться здесь, вместо того чтобы погостить в замке. Мольфар заметил это и сказал:

— Однако мы принимаем приглашение принца, почтенный господин Шмяк.

* * *


Фаталунский замок стоял на высокой крутой скале, казалось, под самым небом. Круглые с острыми зубцами и маленькими окнами башни замка вонзались в темно-синее ночное небо, а над ними застыла, сияя таинственным серебристым светом, большая круглая луна. На фоне луны мелькнул силуэт летучей мыши и тут же исчез.

— Город летучих мышей, — поморщился Арни с недовольным видом.

— Ага, — пробурчал Анчутка, — и, в отличие от них и нашего рубеала, мы не умеем летать, между прочим.

Все повернули к нему свои лица, а Анчутка в свою очередь повернулся к Арефе Шмяку.

— Лучше бы мы остались в трактире, — сказал он ворчливым голосом. — Там хоть поспать можно. А на эту скалу мы всю ночь ползти будем.

— А действительно! — воскликнула Фиалка. Уперев руки в бока, она уставилась на Арефу Шмяка требовательным взглядом и без обиняков выпалила: — Вы что, спятили, господин придворный? Это ж несколько часов на своих двоих! Да еще по такой крутизне! Мы, между прочим, с дороги, вы запамятовали?

— Что вы, что вы! — замахал руками господин Шмяк. — Как можно! Нет-нет, никто не пойдет пешком.

— Нет? — недоверчиво переспросил Лис.

— Ну разумеется, нет, — заверил возмущенных стражей Арефа Шмяк и для вящей убедительности изо всех сил затряс головой из стороны в сторону. Ростик даже подумал, что при здешнем повальном невезении делать этого ему не стоит категорически — еще голова отвалится.

— А как же мы попадем в замок, любезный? — вежливо спросил Мольфар.

Арефа Шмяк заулыбался беззубым ртом и рукой показал куда-то вверх, в направлении замка.

Все до единого стражи подняли головы: по узкой извилистой тропе спускалась карета, запряженная единственной черной лошадью. Карета ехала сама по себе — кучера на козлах не было. Но самым удивительным было то, что ни копыта лошади, ни колеса кареты не издавали ни единого звука. И только когда экипаж спустился со скалы и стражи могли различить его очертания, Ростик услышал негромкий цокот копыт и тихое, почти неслышное шуршание колес.

Карета объехала вокруг стоящих тесным кругом стражей и остановилась.

— Принц предоставил вам свою карету, любезные господа маги. Всего несколько минут — и вы в замке.

Преодолев временную растерянность, стражи, однако, быстро сориентировались и поспешили к карете. Внутри она оказалась неожиданно просторной, чего никак нельзя было предположить: снаружи карета выглядела какой-то маленькой, декоративной, и, на первый взгляд, могла вместить не больше двух человек. Вместила она двенадцать. Единственным, кто не стал забираться в карету, был Орландо. Как всегда, не сказав ни слова, он бесшумно и стремительно взмыл вверх, растворившись в сумраке ночного неба.

— Трогай, — непонятно кому негромко приказал Арефа Шмяк, и карета действительно тронулась с места.

Ростик сидел у окна и наблюдал, как карета все выше и выше поднимается над городом по узкой тропе — к замку на самой вершине скалы. Дома и жители Фаталунии остались где-то далеко внизу, и Ростик подумал, что в своем замке принц Дориан, наверное, должен чувствовать себя отшельником.

Наконец карета подъехала к замку и остановилась. Стражи вышли наружу вслед за Арефой Шмяком. Здесь, на вершине скалы, полная луна была просто огромной: казалось, сядь на спину дракона — и он домчит тебя в два счета. Она освещала замок сзади, четко вырисовывая контуры башен и шпилей, которые выглядели темными и мрачными.

В этот момент на землю опустился Орландо и присоединился к остальным.

— Прошу вас в Фаталунский замок, всемогущие маги Ордена, — торжественно сказал Арефа Шмяк и повел стражей вверх по лестнице. Через приоткрытые двери гости один за другим входили внутрь. Они не заметили, откуда в руке придворного его высочества взялся факел, который тот высоко поднял над головой, освещая стражам путь.

— К сожалению, принц болен и принять вас не сможет, — на ходу сказал старик. — Но он просил вам передать, чтобы вы располагались и чувствовали себя как дома. Для вас уже приготовлены комнаты.

— Принц болен? — переспросил Мольфар. — Позвольте поинтересоваться, любезный господин Шмяк, что случилось с его высочеством?

Арефа Шмяк взволнованно поднял глаза на Мольфара.

— Боюсь, не смогу удовлетворить ваше любопытство, господин маг. Принц не любит жаловаться, знаете ли…

— Ну что вы, любезнейший господин Шмяк, — слегка нахмурился Мольфар. — Мною движет отнюдь не любопытство, а лишь желание помочь. Как вам, надеюсь, известно, многие маги очень хорошие знахари.

Арефа Шмяк, судя по всему, проникся и важно закивал.

— Я всенепременно доложу его высочеству, что вы любезно проявили желание облегчить его муки.

Тем временем коридор, по которому шли стражи, закончился, и все они оказались в большом, ярко освещенном зале.

— Это тронный зал его высочества, — сообщил Арефа Шмяк и, тяжело вздохнув, добавил: — Он же обеденный. Гостей принц уж давно не принимает, так что…

Ростик с жадностью осматривал все вокруг. Тронный зал принца был очень просторным, с высоким сводчатым потолком, длинным дубовым столом по центру и огромным троном, к которому вели мраморные ступени. Над троном Ростик увидел большой щит с гербовым знаком, напомнившим Ростику гравировку фаталунской монеты: раскинувшая перепончатые крылья летучая мышь на фоне большого диска луны. А еще выше было натянуто черное полотнище с круглой серебряной луной и звездами. Ростик подумал, что это, должно быть, флаг Фаталунии.

Но надолго они в тронном зале не задержались. Следуя за Арефой Шмяком, стражи поднялись на второй этаж замка.

— Я проведу вас в ваши комнаты, — сказал царедворец.

Пока они шли по замку, Ростик не увидел больше никого из придворных принца, которые, по его мнению, должны были здесь обитать, — ведь у правителя Фаталунии наверняка были и другие слуги, кроме господина Шмяка.

— Вы сможете встретиться с его высочеством, как только он поправится, — на ходу говорил старик. — Мы все надеемся, что это случится скоро.

— В свою очередь мы будем очень рады помочь его высочеству, — отозвался на это Мольфар. — Непременно передайте ему нашу обеспокоенность его здоровьем.

— Всенепременно, господин маг, — еще раз заверил Мольфара Арефа Шмяк, открывая первую дверь; склонив голову и посмотрев на Мераби, он сказал: — Эта комната для госпожи волшебницы. Прошу вас…

Открывая каждую следующую дверь длинного коридора, освещенного огнем горящих факелов, господин Шмяк каждый раз повторял: «Эта комната для госпожи волшебницы» или «Эта комната для господина мага». Комната, выделенная для Ростика, была прямо напротив комнаты Невера, рядом с комнатой Лиса с одной стороны и комнатой Мольфара — с другой.

Оказавшись внутри, Ростик обратил внимание, что спальни в Фаталунском замке явно уступали по роскоши замку его величества короля Алекса: в два раза меньше, без золотых украшений и золотой отделки. Только кровать с пологом очень напоминала ту, в которой Ростик провел ночь в Гелионе.

И только теперь, оказавшись в уютной спальне, Ростик почувствовал, насколько сильно он устал за последние дни. На внезапно ослабевших ногах он доплелся до кровати и отдернул полог. Хорошо взбитые белые подушки показались ему лучшим зрелищем в его жизни. Упав на мягкие перины, он глубоко вздохнул с блаженной улыбкой на лице, закрыл глаза… и моментально заснул.

* * *


Проснувшись, Ростик слегка приоткрыл один глаз, пытаясь понять, где он находится. Он никак не мог вспомнить, каким образом дошел до постели и почему спал в верхней одежде. Сквозь щель в пологе проникал слабый утренний свет. Поднявшись на постели, Ростик свесил ноги вниз и зевнул во весь рот. Потом он встал с кровати и подошел к окну. На востоке брезжил рассвет, но лучи восходящего из-за горизонта солнца почему-то не доставали до Города Проклятых. Как будто между солнцем и Фаталунией стояла невидимая глазу стена, сквозь которую они никак не могли пробиться.

Ростик протер глаза, окончательно просыпаясь, и снова посмотрел на лежащий внизу город. Он понял, что чувствует странное беспокойство. Ему вдруг очень захотелось с кем-нибудь поговорить, а потому, оторвавшись от окна, Ростик быстро пересек комнату и вышел в коридор.

Когда он спустился вниз, то в тронном зале за большим столом увидел Мольфара, который пил чай с кексами.

— О! — воскликнул Мольфар, заметив мальчика. — Ростик! Присаживайся. Здесь и для тебя найдется парочка кексов.

Ростик сел напротив Мольфара, и тот подвинул ему блюдо с кексами, щедро сдобренными изюмом.

— А где все? — спросил Ростик.

— Спят, конечно, — улыбнулся в ответ Мольфар. — Наш путь был очень трудным, и все устали. Удивительно, что ты проснулся так рано.

Заметив, что Ростик даже не прикасается к кексам, Мольфар поспешно сообщил, лукаво улыбаясь:

— Кексы в полном порядке. Я проверил. Твои зубы останутся на месте, обещаю. К тому же… Эти кексы очень даже ничего, как ни странно.

Ростик взял в руку большой аппетитный на вид кекс, но есть не стал. Вместо этого нерешительно посмотрел на Мольфара и сказал:

— Дело не в кексах, просто… Просто мне кажется…

— Что? — В глазах Мольфара появилась искренняя заинтересованность.

— Мольфар, мне кажется, я запутался, — решительно сказал Ростик.

— Может быть, я смогу тебе помочь? — предположил Мольфар. — Что ты хочешь понять?

— Вы говорили, что Ордену не под силу снять проклятие, что только тот, кому оно предназначено, сможет разгадать его тайну и одолеть его.

— Да, я помню, что говорил это. И могу повторить, — ответил Мольфар.

— Но тогда как же быть с тем, что говорил Лис? — спросил Ростик. — Когда мы были у зловонного озера, Лис сказал, что если собраны вместе двенадцать камней и двенадцать стражей, то могущество Ордена становится безмерным и ему под силу справиться с любым колдовством. А вы говорите совсем другое. Арни не прав?

Мольфар вздохнул.

— Как тебе сказать… — он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Арни, конечно же, прав…

Мольфар вскинул вверх указательный палец, завидев, как Ростик уже открыл рот, чтобы выразить свое недоумение.

— Арни, конечно же, прав, — повторил Мольфар. — И он, безусловно, ошибается.

— Но как такое может быть?! — воскликнул Ростик.

Мольфар по-доброму улыбнулся Ростику.

— Очень просто. Видишь ли, ум человека иногда не в силах постичь, что рядом существует нечто большее, чем то, что мы можем увидеть своими глазами и потрогать своими руками. К примеру, как большинство людей в твоем мире не могут представить, что существуют другие миры, а потому малое часто принимают за большое. Так и Арни. Он знает, что сила двенадцати камней и их двенадцати владельцев очень велика, и знает, что ни в этом мире, ни в каком другом нет силы могущественнее, а потому она для него безмерна. Но не знает он того, что ни в этом мире, ни в каком другом мире людей ничего всемогущего попросту нет. Поэтому, отвечая на твой вопрос, скажу: на земле силе Ордена Двенадцати Камней нет равных, но не все ей подвластно.

Ростик задумался.

— Но тогда зачем мы здесь?

Мольфар снова вздохнул и, пожав плечами, сказал:

— Потому что, если кто-то может остановить это проклятие, то только мы. У нас может ничего не выйти, но мы обязаны хотя бы попытаться что-то предпринять. Принимать малое за большое неправильно, но лишь до тех пор, пока малое не становится большим.

Ростик озадаченно посмотрел на Мольфара.

— Значит, мы все-таки можем избавить Фаталунию от проклятия? — спросил он.

Мольфар посмотрел на Ростика долгим проницательным взглядом и сказал:

— Я хочу дать тебе один совет, Ростик. Возможно, когда-нибудь он тебе пригодится. Запомни: если не пытаться что-то делать, то ничто и никогда не будет сделано. А если пытаться, то что-нибудь из этого может выйти.

Ростик некоторое время переваривал слова Мольфара в голове. Потом глубоко вздохнул и, заметив, что по-прежнему держит в руках кекс, поднес его ко рту и откусил кусок побольше. Кекс и вправду оказался очень даже ничего.

А Фаталунское проклятие… Ростик подумал, что он пришел в этот город вместе с магами, которых все здесь называют всемогущими. И даже если это не совсем так, то, в конце концов, они что-нибудь придумают. Ну не ему же, в самом деле, придется бороться с этим проклятием. Он здесь только потому, что Орден сильнее, когда собраны вместе двенадцать камней. Вот и все.


Глава 12

ПРИНЦ С ЛЕДЯНЫМ ВЗГЛЯДОМ


Однако Фаталунское проклятие было не единственным, что беспокоило Ростика. Он совсем не забыл о таинственном незнакомце с зонтом и о своей встрече с ним ночью в лесу. Однако об этом Ростик Мольфару ничего не сказал. И у него были на то причины.

Правда, и времени поговорить об этом не было, поскольку вскоре после него в тронный зал Фаталунского замка спустились сначала Михей и Мераби, а следом за ними и все остальные, кроме Невера. Ростик, с одной стороны, был рад — в присутствии Невера он чувствовал себя как на раскаленной сковородке, но с другой стороны, это было подозрительно. Однако Мольфар предположил, что Невер, видимо, решил отдохнуть немного дольше — все-таки его нога сильно беспокоила его.

— Очень жаль, что мы не можем встретиться с принцем, — посетовал Мольфар, когда одиннадцать стражей собрались в тронном зале. — Но и сидеть сложа руки мы не будем. Что-то случилось в этом городе, раз проклятие проникло за его границы. Нам нужно понять — что. Сегодня мы спустимся в город и попробуем разведать, не происходило ли в последнее время что-либо необычное, нечто такое, что могло выпустить проклятие из города. — Он повернулся к Мераби, чьи длинные белокурые волосы сегодня были собраны в конский хвост на макушке. — Мераби, Михей, с вами пойдут Фиалка и Дрю. Санька, Решка и Ростик пойдут с Арни и Анчуткой. Орландо, — Мольфар устремил свой взор на рубеала, сидящего на подоконнике. — Осмотришь город с высоты птичьего полета. Иногда со стороны можно увидеть то, чего не замечаешь вблизи. — Орландо кивнул, а Мольфар задумчиво посмотрел мимо него на сизое небо за окном. — А я, пожалуй, поброжу по городу в одиночестве. — На лице Мольфара промелькнула тень сомнения. — Что-то беспокоит меня. Я знаю, что мы должны быть здесь, но не уверен, что мы на правильном пути. Мне нужно хорошенько разобраться во всем, а для этого лучшего спутника, чем я сам, для прогулки не придумаешь.

Последние слова Мольфара заставили всех озадаченно переглянуться. Но в этот момент старый маг встал со стула и, посмотрев на всех сверху вниз, заявил:

— Мы отправляемся в город.

* * *


Ростик машинально шел следом за Арни, Санькой, Анчуткой и Решкой по одной из улиц Фаталунии. Они говорили о чем-то, но он не слушал. В этот момент его мысли всецело были заняты таинственным незнакомцем с зонтом. А еще его мучили сомнения по поводу того, что не такой уж он, возможно, и незнакомец. Совпадений вполне хватало, чтобы подозревать Невера. И если бы у Ростика было хоть одно сколько-нибудь разумное объяснение, для чего Неверу все это нужно, то он даже колебаться перестал бы. Но, как он ни искал, ни единой вразумительной причины найти не смог. Он скорее готов был поверить в то, что Невер со злым умыслом, а не только ради смеха устроил ему купание в заколдованном озере, чем в то, что Невер заманил его в мир Двенадцати Городов. Потому что, если кто и готов был за любые деньги вернуть Ростика обратно, то это именно Невер.

В конце концов, подумал Ростик, Невер действительно мог просто попасть в одну из навьих ловушек, о которых рассказывал Санька. Это ни о чем не говорит.

Ростик, задумчиво шагавший вперед с низко опущенной головой, оторвал взгляд от булыжной мостовой и, глубоко вздохнув, окинул улицу блуждающим взглядом. И почему-то даже не удивился, когда на противоположной стороне улицы увидел не кого иного, как… Невера.

Невер шел целеустремленно, не оглядываясь по сторонам. Его шаг был быстрым, хотя он и хромал на правую ногу. Судя по всему, она не так уж беспокоила его, раз Невер покинул замок сразу после остальных стражей. К тому же это явно была не обычная прогулка по городу, а нечто исключительно важное, насколько Ростик мог судить по озабоченному лицу Невера.

Бросив взгляд на четырех стражей и убедившись, что ни один из них не заметил Невера, Ростик намеренно немного отстал. Лис, как обычно, подшучивал над Анчуткой, а тот что-то отвечал обиженным тоном. Санька и Решка увлеченно следили за этой дружеской перепалкой, так что никто из четверых даже не заметил, когда и как исчез их пятый спутник.

Перебежав на другую сторону улицы, Ростик, прячась за спинами прохожих, следовал за Невером. Он старался идти не слишком быстро, чтобы Невер не заметил его, если вдруг обернется. Но и отставать было нельзя.

Миновав «Мягкие матрасы для лунатиков» и «Поводки для ротозеев», Невер наконец остановился возле аптечной лавки «Ляпис и Медок». Ростик подождал, пока Невер войдет внутрь, и подошел поближе к витрине. Надпись на стеклянной двери гласила:


«Лучшие пилюли от невезения вы можете приобрести здесь. Наши смешные цены поднимут вам настроение».


Ростик прижался лбом к двери, заглядывая внутрь аптеки. Сквозь стекло, прибитое дорожной пылью, он увидел высокую фигуру Невера. Наследник Казантипа что-то пояснял тщедушному седому старичку за прилавком. Тот сосредоточенно кивал, потом вдруг заулыбался, вскинув к потолку указательный палец, и направился к полкам, заполненным разными лекарскими снадобьями и ингредиентами. Поднявшись на стремянку, аптекарь снял с одной из полок большую жестяную коробку и начал осторожно спускаться. Однако, поставив ногу на нижнюю перекладину, аптекарь пошатнулся и рухнул вниз. Ростик не слышал ни единого звука, но был уверен, что грохот раздался впечатляющий. Видимо, старичок-аптекарь не был исключением и, как и все жители Фаталунии, страдал от хронической невезучести. Не успев даже посочувствовать ему, Ростик увидел, как показалась из-под прилавка его рука, сжимающая жестяную коробку. Каким-то чудесным образом, падая, старичок сумел уберечь свой товар.

Поднявшись на ноги, аптекарь поставил коробку перед Невером и, отдуваясь после падения, услужливо улыбнулся своему клиенту. Невер ответил кивком головы, и это, должно быть, означало, что предлагаемый аптекарем товар — именно то, что ему нужно.

— Что же это может быть такое? — озадаченно пробормотал Ростик и, только увидев, как стекло запотело от его дыхания, осознал, что произнес свою мысль вслух.

Аптекарь тем временем снял крышку с жестяной коробки и отсыпал немного содержимого на весы. Ростик не мог разглядеть, что же это было, но ему удалось рассмотреть коробку и запомнить, на какой полке она стояла. Старик высыпал все, что было на чашечке весов, в бумажный пакет и, свернув его, протянул Неверу. Тот вынул из кармана несколько монет и бросил на прилавок.

Ростик еле успел отскочить от двери, когда Невер, стремительно повернувшись к прилавку спиной, пошел к выходу. Забежав за угол аптеки, Ростик услышал, как со звоном колокольчика, слышным даже на улице, открылась дверь. Невер вышел наружу. С мрачным видом он прошел мимо Ростика, вжавшегося в стену, и, к счастью последнего, не заметил его. Ростик мельком увидел, как лицо Невера исказилось от боли. В одной руке он держал бумажный пакет, а другая потянулась к больной ноге.

Ростик провожал Невера взглядом, пока тот не затерялся на людной улице, потом, набрав в легкие побольше воздуха, вышел из-за угла и решительно направился в «Ляпис и Медок».

Звон колокольчика оповестил о том, что в аптеке появился новый посетитель. Войдя внутрь, Ростик первым делом осмотрелся. Помещение аптеки было сумрачным, наверное, из-за пыльных окон. Низкий потолок угрюмо нависал над головой мальчика, отчего Ростик почувствовал себя неуютно. Многочисленные полки в аптеке были заставлены различными пузырьками: с микстурами «От сглаза», «От проклятия в спину», «От спотыканий», «От падений с большой высоты», «От падающих с крыш кирпичей», с порошками всевозможных цветов, с коробками, наполненными высушенными травами и другими необычными лечебными средствами. На некоторых коробках и склянках были надписи: «Жабьи костки», «Белена черная», «Чертополох», «Толченые зубы дракона», «Дурман-трава».

— Добрый день, юноша! — поприветствовал Ростика из-за стойки щуплый старичок.

Ростик оторвал взгляд от полок, на одной из которых только что заметил именно ту жестяную коробку, из которой аптекарь что-то отсыпал Неверу. К его огромному сожалению, на коробке не было надписи.

— Здравствуйте, — улыбнулся Ростик как можно приветливее.

— Чем могу служить? — Густые белые брови аптекаря вопрошающе приподнялись.

— А-а-а… — промычал растерянно Ростик, не зная, как ему привести разговор к жестяной коробке, чтобы выяснить, что там внутри. — Мне нужно… э-э-э… нужно…

Он прочел надпись на стеклянном пузырьке, наполненном каким-то красным порошком: «Карбункул дракона».

— Мне нужен «Карбункул дракона», — скрестив за спиной два пальца, выпалил он.

Аптекарь недоуменно нахмурил брови и удивленно посмотрел на Ростика.

— Я, конечно, извиняюсь, юноша, но этот порошок предназначен для продления жизни. Не слишком ли вы юны? То есть я, конечно же, не хочу вас обидеть, однако какой смысл продлять вам жизнь на десяток лет, если вы и сами по себе проживете гораздо больше.

Ростик поморгал, соображая, как же ему теперь выкрутиться.

— Вы знаете, — начал он со смущенным выражением на лице, — мне кажется, я забыл, как называется то, что мне нужно. Вы не могли бы мне помочь?

— Я к вашим услугам, — озадаченно пожав плечами, ответил аптекарь, — но, честно говоря, с трудом представляю, каким образом я могу быть вам полезен.

— Ммм… Понимаете, мне кажется, что я вспомню название, если услышу.

Старичок многозначительно прокашлялся.

— Я, конечно, сильно извиняюсь, молодой человек, но на перечисление всех порошков и зелий, которые имеются в моей аптеке, уйдет очень много времени. Возможно, я мог бы вам помочь, если бы вы сказали мне, для чего вам нужно то средство, которое вы ищете.

— Я не могу вам сказать, — ответил Ростик, чувствуя, что его шансы узнать, что именно было в том пакете, который вынес из аптеки Невер, стремительно уменьшаются. — Может быть…

— Да? — Аптекарь хмурился. Судя по тому, с каким подозрением старик начал коситься в сторону Ростика, он явно склонялся к мысли, что ему морочат голову.

Ростик с очень сосредоточенным выражением на лице указал на пузатую банку с какими-то странными красными шариками.

— А как называется вот это, в банке рядом с «Карбункулом дракона»?

Аптекарь перевел взгляд на полки.

— Это глаза летучих мышей-вампиров, молодой человек.

Ростик еле сдержался, чтобы не скривиться от омерзения.

— Нет, это не то, что мне нужно, — отрицательно покачал головой он и, задержав дыхание, показал на жестяную коробку, стоящую по другую сторону «Карбункула дракона». — А здесь что? В этой жестяной коробке.

Аптекарь нервно вздохнул и подергал мохнатыми белыми бровями.

— Это трава Тирлич, если вам угодно. Очень полезна при перевоплощениях. Но только в том случае, если вы маг.

Старик окинул Ростика с головы до ног придирчивым взглядом, и на его лице отразилось большое сомнение по поводу того, что глупый мальчишка с дырявой памятью, стоящий перед ним, может оказаться магом.

Но Ростик не слишком интересовался, какое мнение сложил о нем аптекарь. Он стоял, словно громом пораженный. Все сомнения, которые были у него прежде, просто испарились в один миг. Теперь он был абсолютно уверен в том, что человек, которого укусил оборотень, тот самый человек с зонтом, не кто иной, как Невер. Это казалось ему сумасшествием, но только что все сошлось. Трава Тирлич — Ростик вспомнил это название. Об этой траве рассказывал ему Мольфар — о том, что именно она может спасти укушенного оборотнем человека от перевоплощения в зверя. А значит…

— Что с вами, юноша? — озабоченно поинтересовался аптекарь у Ростика. — Вам плохо?

— Э-э-э… нет, — выдавил из себя Ростик. — Вы знаете, наверное, я не вспомню, как называется то, что мне нужно. Пожалуй, я лучше приду в другой раз.

Аптекарь недовольно поморщился.

— Как вам угодно. Желаю удачи.

С этими словами обиженный старичок повернулся к Ростику спиной, а потому не видел, как Ростик пулей вылетел из аптеки, оставив после себя только громкий перезвон колокольчика и последовавший за ним звук захлопнувшейся двери.

* * *


Ближе к вечеру, когда все стражи вернулись в замок (Ростику пришлось плестись на вершину скалы в одиночестве, а потом, заикаясь, врать, что он и сам не знает, как так получилось, что он отстал от своих спутников), Мольфар снова собрал всех в тронном зале.

— Думаю, нам необходимо подвести итоги наших поисков, — сказал Мольфар, задумчиво глядя на сцепленные в замок руки, лежащие на столе. — Пожалуй, если никто не возражает, начну я. — Он набрал побольше воздуха в легкие, как перед длинной речью, и заговорил: — Сегодня я долго бродил по городу. Я побывал в гостях у нескольких местных магов и много расспрашивал их. Я заглянул в самые опасные уголки этого города, где таятся все тайны и ответы на многие вопросы. Я смотрел, я слушал, я искал. И знаете, что я нашел?

Он окинул присутствующих спокойным взглядом и, так как все молчали в ожидании, ответил сам:

— Ничего. Я не нашел ничего.

Ростик обратил внимание на то, что ни на одном лице не выразилось удивления.

— Ни единой зацепки, ни единой, самой тонкой нити, которая привела бы нас к разгадке: как и почему Фаталунское проклятие просочилось за пределы города и оставило свой след даже по ту сторону Кара-Грохаса.

Мольфар снова посмотрел на стражей внимательным взглядом.

— Я скажу, к какому выводу я пришел после сегодняшних поисков. Но сначала я хотел бы послушать вас. Возможно, кому-то из вас повезло больше. Мераби?

Мераби озадаченно нахмурилась.

— Боюсь, что я не многое смогу добавить. Нам удалось узнать, что за последние три месяца мы первые заезжие гости. Не было никаких необычных странников, которые, возможно, могли бы потревожить чары проклятия и как-то повлиять на них. Кроме того, примерно такой же отрезок времени никто из жителей не покидал города, за исключением принца, который уезжал с визитом к королю Гелиона. Это было две с лишним недели назад. Вернулся принц незадолго до нашего прибытия в город. Но принц не впервые покидает город, поэтому я не думаю, что это он нарушил границы проклятия.

— Больше двух недель? — переспросил Санька и, пожав плечами, заметил: — Что-то долго он ездил. Странно…

— Да ничего странного, — закатил глаза Анчутка, словно поражаясь непониманию Саньки. — Принц же не дурак — в гору идти. Он не то, что мы, — он, как нормальный человек, в объезд… Это нас понесло к черту в пасть…

— Рогатый, кончай жаловаться, — одернул его с ухмылкой Лис. — Не о том сейчас. — Он повернулся к остальным. — Собственно, нам тоже сообщить нечего. Бродили по городу, уклонялись от падающих с окон цветочных горшков, дважды буквально из-под колес ползущих карет — а они здесь не ездят, они здесь ползают — вытаскивали Анчуту. Вот смеху-то было бы, если б его раздавила ползущая карета. Потомки, вспоминая сию кончину, с трагизмом говорили бы: «Под улитку попал».

Анчутка раскраснелся, пыша возмущением, а Санька с Решкой, не сдержавшись, засмеялись.

— В общем, — не обращая внимания на закипающего от гнева болотника, продолжал Арни, — ничего мы не нашли. Только Ростика потеряли. Думали уж насовсем, слава Богу… то есть… тьфу!.. — Арни с театральным волнением поправился: — Не дай Бог! — Но тут же ухмыльнулся и добавил: — Но он парень шустрый — взял и сам нашелся.

Санька с Решкой снова засмеялись, только в этот раз к ним подключился и Анчутка, поскольку смеялись уже не над ним, а над Ростиком. Мольфар хмыкнул и, словно не замечая возникшего за столом веселья, с серьезным лицом повернулся к рубеалу, который, как и утром, устроился на подоконнике, видимо, потому, что с крыльями не очень-то удобно было сидеть за столом.

— Орландо?

Золотоглазый юноша без единого слова лишь отрицательно покачал головой. Мольфар покивал, словно ничего другого и не ожидал, и снова тяжело вздохнул.

Ростик, глядя на явно расстроенное лицо старого мага, подумал про себя, что, в отличие от остальных, он-то как раз кое-что нашел. Только вряд ли это имело хоть какое-нибудь отношение к фаталунскому проклятию, а потому Ростик ничего об этом не сказал, тем более что сейчас за столом присутствовал Невер.

Он сидел молча, без какого-либо выражения на строгом лице. Казалось, что его мало волнует то, о чем говорят за этим столом. Возможно, остальные даже не замечали его присутствия, но только не Ростик, который дважды ловил на себе взгляд его изумрудных глаз. Хотя он и без того все время думал о Невере и невольно представлял себе, что в ту ночь в лесу под капюшоном дождевого плаща таинственного незнакомца скрывалось именно это лицо — лицо наследника Казантипа.

Но как бы Ростик ни ломал голову, он никак не мог понять, какие цели преследовал Невер. Зачем он, проникнув в мир Ростика, подбросил ему камень? Зачем выманил его тогда ночью на поляну? Ростик терялся в догадках и вдруг словно споткнулся о слово «выманил». А что если… Неужели Невер намеренно выманил его на поляну, зная, что поблизости может бродить оборотень?! Неужели он рассчитывал исчезнуть с помощью волшебного зонта и оставить Ростика с оборотнем один на один?! Ведь так и случилось, и если бы не лунное затмение… Начнись оно минутой позже, Ростика уже не было бы среди живых. Если догадка Ростика верна, то Невер наверняка не рассчитывал, что оборотень успеет вцепиться зубами ему в ногу.

Ростик буквально почувствовал, что на него кто-то смотрит, и, подняв голову, убедился: взгляд Невера снова был прикован к нему. Ростику на мгновение даже показалось, что Невер знает его мысли — слушает их так, как если бы Ростик говорил вслух. Ростик почувствовал, как мурашки по коже побежали. Ведь Невер маг, и очень сильный — вполне возможно, что он действительно умеет читать мысли других людей.

Ростик нервно сглотнул и постарался подумать о чем-то другом. С усиленным вниманием он стал прислушиваться к разговору стражей.

— Не остается ничего другого, — говорил в этот момент Мольфар, — как дождаться выздоровления принца. Возможно, разговор с ним сможет что-нибудь прояснить.

Он посмотрел на всех стражей поочередно.

— А сейчас, я полагаю, нам нужно отдохнуть. Я отправляюсь в свою комнату — мне необходимо подумать.

Как только серебряный балахон Мольфара скрылся за дверьми тронного зала, Ростик встал со стула:

— Я тоже пойду… Спать хочется…

Стараясь не смотреть в сторону Невера и чувствуя на себе его взгляд, Ростик направился вслед за старым магом. На ходу он услышал за своей спиной насмешливый голос Арни:

— Притомился, бедняга. Оно и понятно. Нешуточное дело: теряться, находиться…

В ответ на эту реплику раздался негромкий смех ребят за столом, а Лис бодро добавил:

— Ну что, господа маги! Время-то для сна детское! Может, сыграем в «Кикимору болотную»?..

* * *


Если бы Ростик даже и хотел заснуть — все равно не смог бы этого сделать. Мысли толкались в его голове, мешая друг другу, — одна хуже и мрачнее другой. Он ворочался на постели с боку на бок, но даже одежды не снял, прекрасно зная, что не заснет.

В окно его комнаты заглядывала луна, и лунный свет казался таким ярким, что не нужно было никакого другого освещения. В отличие от Гелиона. В Фаталунии все было наоборот. Вон даже крылатые фонари летали здесь днем, освещая город, лишенный солнечного света, а ночью искусственный свет был попросту не нужен, потому что на небе всегда была луна. Ростик закрыл глаза, и ему привиделся фонарь, рассекающий чернильное небо плавными взмахами позолоченных крыльев…

Он не знал, сколько времени так лежал, вспоминая Гелион, когда услышал, как стражи расходятся по своим комнатам: сначала послышался бодрый голос Лиса и смех Саньки, потом голоса Дрю и Михея, потом открывались и закрывались двери, и наконец все смолкло. Стражи отправились в свои комнаты, чтобы спокойно уснуть крепким безмятежным сном.

Встав с кровати, Ростик подошел к окну и залез с ногами на подоконник. Большая луна на небе холодно смотрела на него, безразличная к его страхам и проблемам. А Ростик, глядя на нее, все никак не мог поверить, что кто-то мог хотеть его смерти. Может быть, он ошибается? Но тогда как быть с тем, что Невер хромает на правую ногу и покупает в аптеке траву для оборотного зелья, которое спасает человека от превращения в оборотня? Разве можно это объяснить как-то иначе? В голову приходило только одно: по какой-то неведомой Ростику причине Невер заманил его в этот мир и пытался избавиться от него. Но что это за причина?! Никакой, даже самой завалящей догадки у Ростика просто не было. Он не знал, что ему думать и что делать дальше. Он чувствовал, что окончательно запутался и уже совсем было решил, что нужно кому-нибудь, к примеру Мольфару, рассказать о терзающих его догадках, как вдруг…

В коридоре хлопнула дверь. Потом послышались шаги: твердые, но сбивающиеся с ритма. Догадавшись, кто именно может так ступать, словно хромает на одну ногу, Ростик не стал долго раздумывать. Он спрыгнул с подоконника и подбежал к двери. Стараясь действовать как можно тише, он отворил дверь и выглянул наружу. В коридоре никого не было. Ростик вышел из комнаты и краем глаза успел заметить мелькнувший за дальним поворотом подол черной мантии — мантии Невера, в этом Ростик ничуть не сомневался.

Понимая, что мало ему не покажется, если Невер обнаружит слежку, Ростик все равно решил узнать, куда в такое позднее время направился наследник Казантипа. Быстрым шагом он двинулся по коридору. Конечно, чтобы догнать Невера, лучше было побежать, но мальчик боялся, что наделает своим топотом слишком много шума, и не стал рисковать.

Наконец он дошел до поворота, откуда на верхний этаж вела широкая мраморная лестница. Ростик, перепрыгивая через ступеньку, поднялся по лестнице на один пролет. Выглянув в коридор и никого не обнаружив, он решил, что Невер вряд ли шел на этот этаж. По крайней мере, он не слышал, как открывалась и закрывалась дверь. Но ведь куда-то же Невер должен был войти! Не просто же прогуляться по замку он вышел?!

Поднявшись еще на один этаж, Ростик, наконец, его увидел — в этот самый момент Невер заходил в одну из комнат длинного коридора. Когда он повернулся, чтобы закрыть за собой дверь, Ростик, осторожно выглядывающий из-за угла, заметил в его руке большой золотой кубок, на котором ярко сверкнули блики от свечей. Вероятно, кубок был наполнен какой-то горячей жидкостью, потому что даже с такого расстояния Ростик видел идущий от него пар. Дверь закрылась, и Ростик вышел из своего укрытия. Очень быстро и очень тихо он миновал длинный коридор, больше всего опасаясь, что Невер выйдет раньше, чем Ростик успеет подойти к двери. Но ему повезло. По-видимому, Неверу пришлось задержаться. Нужная дверь была уже рядом. Ростик подкрался к ней на цыпочках и приложил ухо к замочной скважине.

— Я благодарен вам, Невер, — донесся до уха Ростика незнакомый голос, спокойный и приглушенный, но в то же время от него словно повеяло холодом. У Ростика даже мурашки по телу побежали, как будто он продрог. — Вы избавили меня от ужасных мучений.

— У меня не было причин отказать вам в помощи, ваше высочество, — непринужденным и даже равнодушным голосом ответил Невер. — Но впредь я советую вам быть осмотрительнее. В следующий раз в вашем распоряжении может не оказаться мага, способного оказать вам подобную помощь.

Ростик догадался, что голос, от которого веет холодом, принадлежит принцу Дориану.

— Следующего раза не будет, Невер, — произнес принц. — Я еще раз благодарю вас за помощь. Вы даже не представляете, насколько ужасно это… — Голос принца вдруг оборвался, но после недолгой паузы принц закончил: — Этот недуг.

— Да, пожалуй, не представляю, — последовал равнодушный ответ.

— Невер, — голос принца показался Ростику вкрадчивым. — Моя просьба… Вы никому не говорили о природе моего недуга? Я не хотел бы, чтобы в городе пошли слухи…

— Я выполнил вашу просьбу. — В голосе Невера явственно послышалось раздражение — ему не могло прийтись по душе, что принц проверяет его.

— Благодарю вас, Невер.

— Всего доброго, ваше высочество.

— Доброй ночи, Невер…

Ростик с запозданием понял, что означают эти фразы — Невер покидал комнату принца! Отскочив от двери, Ростик огляделся по сторонам и заметил в нескольких шагах от себя открытую дверь на террасу. Не медля ни секунды, он нырнул в дверной проем и, краем глаза увидев, что дверь комнаты принца открывается, прижался к серой холодной стене замка и замер. Ростик слышал, как захлопнулась дверь. Какое-то время из коридора доносился лишь звук шагов — они постепенно становились все тише. Когда наконец наступила тишина, Ростик осторожно выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, облегченно выдохнул.

Потом перевел взгляд на дверь комнаты его высочества. Интересно, подумал Ростик мимоходом, о каком недуге говорил принц? Судя по тому обрывку разговора, который удалось подслушать Ростику, Невер чем-то помог принцу. Возможно, дал ему какое-то лекарство от его недомогания? Скорее всего. Ведь Мольфар предлагал принцу помощь стражей. Наверное, принц эту помощь принял. Но тогда Ростик напрасно потащился сюда за Невером — только зря рисковал быть обнаруженным.

Ростик уже хотел покинуть террасу, как вдруг его взгляд наткнулся на красивое кресло с удобными подлокотниками и высокой спинкой. Скорее всего, это было кресло принца, и он присаживался в него, когда выходил сюда. Ростик заметил, что в кресле лежат какие-то вещи. Бросив на них мимолетный взгляд, он отвернулся и уже переступил одной ногой через порог, но внезапно замер на месте, словно его ударила молния. Ростик обернулся и, чувствуя, как внутри шевельнулось неясное подозрение, подошел к креслу. Он осторожно потянул на себя плотную черную ткань, похоже, плащ или накидку, и обомлел — под ней поперек кресла лежал длинный черный зонт с ручкой из черной древесины.

Несколько секунд Ростик просто тупо смотрел на эти вещи, которые видел уже много раз. Откуда они здесь?!

— Кхе-кхе! — раздалось у него за спиной.

Ростик резко развернулся и лицом к лицу столкнулся с Арефой Шмяком.

Придворный принца Дориана держал в руке подсвечник с зажженной свечой и с интересом взирал на Ростика.

— Господин юный маг, что это вы здесь делаете в такое время?

— А… — Ростик в первый момент растерялся. — Я… гулял, — выпалил он, понимая, что нагло врет. Но не говорить же правду — что он следил за Невером?!

— Гуляли? — спокойно переспросил Арефа Шмяк. — Оно верно — гулять не возбраняется. Но время все же позднее, как вы полагаете?

— Полагаю?.. — неловко повторил Ростик. — Да, позднее.

Он бросил взгляд через плечо и решительно поднял глаза на придворного.

— Господин Шмяк, я подумал, что это оставил кто-то из стражей. — Ростик движением руки указал на вещи. — Я заберу?

Арефа Шмяк внимательно посмотрел на плащ и зонт, потом улыбнулся и покачал головой, сотрясая дряблыми старческими щеками.

— Не-е-ет, — протянул он. — Это вещи принца. С зонтом он вообще никогда не расстается, особенно если надолго покидает замок. Вот недавно у него было путешествие… Что с вами, господин юный маг?

Потрясенный только что сделанным им открытием, Ростик огромными глазами таращился на старика. С колоссальным трудом он заставил себя покачать головой.

— Ничего… Со мной все в порядке. Спасибо, господин Шмяк.

Придворный посмотрел на него с недоверием.

— Вы правы, — кивнул головой Ростик, — уже поздно. Я лучше пойду к себе в комнату.

Ростик обошел господина Шмяка и, раскрыв пошире дверь, покинул террасу. Чувствуя на себе озадаченный взгляд старого придворного, Ростик размеренным шагом миновал коридор, который показался ему нескончаемым, и, только завернув за угол, сломя голову помчался вниз по лестнице.

* * *


— Вот так так! — покачал головой Лис, когда Ростик закончил свой рассказ. — Что же ты раньше молчал! Почему не рассказал никому о том, что случилось той ночью в лесу?

— Но я же думал, что это был… — С языка Ростика чуть не сорвалось имя Невера, но он вовремя остановился и, покачав головой из стороны в сторону, сказал: — Неважно…

Лис соскочил с подоконника.

— Об этом срочно нужно рассказать Мольфару, — решительно заявил он. — Я не понимаю, что за чертовщина творится, но явно что-то неладное. Пойдем!

Он жестом подозвал Ростика к выходу.

— Если кто-то и сможет во всем этом разобраться, то только Мольфар.

Ростик торопливо пошел вслед за Арни. Однако, когда они спустились вниз, в тронном зале их уже ожидали…

* * *


Здесь были стражи: Мольфар, Невер, Михей и остальные. Все они подняли глаза на вошедших Лиса и Ростика. Но Ростик смотрел не на них. Он заметил стоящего у окна человека, который был ему совершенно незнаком. Этот человек стоял спиной, и Ростик не видел его лица, но сразу же понял, что это, должно быть, не кто иной, как принц Дориан.

— Эй, что за срочность! Какого черта меня разбудили?! — послышался ворчливый, сонный голос Анчутки, входящего в тронный зал вслед за Арни и Ростиком.

В этот момент принц повернулся, и Ростик встретился с ним взглядом. Глаза принца — то ли светло-серые, то ли светло-голубые — были похожи на кусочки льда и блестели каким-то стеклянным блеском.

«Он совсем не похож на принца», — было первой мыслью Ростика.

Стройный юноша, стоящий перед ним, выглядел так, что Ростик скорее принял бы его за человека из своего мира: белая водолазка с длинными рукавами и узкие светлые джинсы, изношенные до потертостей на коленях. Короткие светлые волосы на голове находились в полном беспорядке, как будто встопорщились во сне. И тем не менее эта взъерошенность, которая ни малейшим образом не соответствовала его титулу, выглядела вполне естественно. Тонкие губы, напряженно сложенные в упрямую линию, не улыбались, а нахмуренные брови создавали на лбу, прямо над переносицей, глубокую поперечную складку. Принц Дориан, наверное, считался бы красивым, если б не эта складка, которая, несмотря на юношеское лицо, делала его старше.

— Теперь все здесь, — произнес принц.

Сейчас, когда Ростик слышал голос принца не из-за двери, а рядом с собой, он звучал немного иначе — он был глухой и немного хриплый, но не низкий. Все же это был очень молодой голос, но какой-то усталый, тихий — казалось, что принц говорит с неохотой, что он вообще не любит разговаривать.

— Мольфар! — воскликнул Арни, обращаясь к старому магу. — Вы должны знать. Принц…

— Да, Арни, — мягко перебил его Мольфар. — Мы уже кое-что знаем.

Взгляд Мольфара Ростику совсем не понравился — у старого мага был виноватый и угрюмый вид. Лис тоже это заметил и непонимающе нахмурил брови.

— Что это значит? — спросил он.

Мольфар вздохнул и посмотрел на принца долгим взглядом, в котором было что-то такое, чего Ростик не понял.

— Принц хочет нам что-то рассказать. Поэтому все мы сейчас собрались здесь. Думаю, это очень важно, и мы должны послушать.

Принц повернулся к Ростику и посмотрел ему в глаза. Он не спеша отошел от окна, как будто хотел подойти к Ростику ближе, чтобы лучше рассмотреть его. Его походка была неровной — принц прихрамывал на правую ногу.

— Я не думал, что все откроется так скоро, — сказал он. — Я считал, что у меня есть время. Но сегодня ты нашел мои вещи и обо всем догадался.

Ростик сглотнул комок, подкативший к горлу, — как будто проглотил камень с куриное яйцо.

— Да, ты все верно понял: мы с тобой уже встречались раньше. Дважды.

— Я видел вас три раза, — поправил Ростик, окончательно осознав, что скоро, очень скоро, он услышит ответы на вопросы, которые не давали ему покоя с того самого дня, как он столкнулся в подъезде собственного дома с таинственным незнакомцем в дождевом плаще.

— Пусть, — невозмутимо согласился принц. — Трижды. Только тогда ты не видел моего лица. Теперь мне не нужно прятать его под капюшоном. Наконец-то приблизилось то, чего я так долго ждал. Но, пожалуй, стоит начать с самого начала.

Принц бросил взгляд на большой роскошный трон, над которым на стене висели герб и флаг Фаталунии, и заговорил:

— Я никогда не хотел быть королем. Когда был жив мой отец, я не задумывался о будущем. Я жил, наслаждаясь каждым днем. Свобода была мне по душе. В детстве один маг подарил мне волшебный зонт и объяснил, что с помощью этого зонта я смогу попасть в другой мир.

Он посмотрел на Ростика.

— Я говорю о твоем мире — мире За-Гранью-Теней. Оказавшись там впервые, я не захотел возвращаться, но возвращаться каждый раз приходилось. Много лет я жил поочередно в двух мирах, жил двойной жизнью. Однако мир За-Гранью-Теней мне нравился все больше и больше, потому что в том мире я нашел то, что полюбил сильнее всего на свете. Я нашел друга, который понимал меня лучше, чем кто бы то ни было в обоих мирах.

— Друга? — переспросил озадаченно Ростик.

Принц кивнул и, склонив голову, невозмутимо сказал:

— Машина. Это была прекрасная и стремительная гоночная машина.

Ростик в первый момент подумал, что он ослышался. Гоночная машина?! Нет, он тоже любил гонки, но… Услышать это здесь, в мире Двенадцати Городов?! В первый момент Ростик лишился дара речи, но потом… Если принц жил в его мире, то его увлечение, наверное, не выглядит таким уж удивительным. Да и не зря же Ростик в первый момент, увидев принца, подумал, что он больше похож на жителя его мира, чем правителя одного из Двенадцати Городов — мира, где всем правила магия. В то же время Ростик заметил на лицах некоторых стражей недоумение — они не понимали, о чем говорил принц.

— Не стоит так удивляться, — словно прочитав мысли Ростика, произнес принц Дориан. — Ни один пегас, ни один дракон в моем мире не может быть таким быстрым, таким стремительным, как то существо, вместе с которым я узнал, что это такое — лететь вперед, не отрываясь от земли, но так, что даже ветер не может угнаться за тобой. Это было самое счастливое время в моей жизни.

Принц отвел глаза.

— Но потом умер отец — и все изменилось. Я должен был принять трон, стать королем Фаталунии и… навсегда забыть о своей мечте.

В тронном зале воцарилось молчание. Все взгляды были прикованы к принцу Дориану, чьи стеклянные серо-голубые глаза в этот момент потемнели, как темнеет небо перед грозой.

— Я спрашивал себя, — продолжал принц, — почему именно я? Почему именно я должен отказаться от своей мечты и жить ради долга? Я мечтал не о короне, а о лучшей в мире гоночной машине: красивой и быстрой. Я не просил ни у кого королевства и никогда не хотел быть королем. Я хотел быть как ветер и обгонять ветер. Звук ревущего мотора был для меня милее звука королевского горна… Я люблю твой мир.

Принц Дориан повернулся к Ростику и посмотрел ему в лицо.

— Потому что в моем мире нет того, о чем я всегда мечтал. Но как бы там ни было, я не мог смириться с судьбой и решил воспользоваться своим исключительным правом — я решил изменить свою судьбу.

Принц засунул руки в карманы и снова подошел к окну. Прислонившись плечом к стене и скрестив ноги, он посмотрел на свинцовое небо. В этой позе он еще больше напомнил Ростику о его мире. У принца даже привычки были нездешние. Впервые Ростик подумал, что мир Двенадцати Городов, возможно, совсем чужой принцу, даже несмотря на то, что он родился и вырос здесь.

Принц тем временем рассказывал дальше:

— Когда-то давно, когда городами правили их основатели, Тарханкут дал моему далекому предку, первому королю Фаталунии, свое Необратимое Слово — исполнять самое заветное желание каждого следующего наследника, будущего короля Фаталунии, в тот день, когда он должен будет принять трон. Только одно желание. И сбудется оно только в том случае, если у этого желания будет сила.

— Что такое Необратимое Слово? — спросил Ростик, даже не заметив, что перебил принца.

— Необратимое Слово, Ростик, — отвечал вместо принца Мольфар, — это очень редко использующееся колдовство — магия, которая будет действовать даже после смерти самого мага. Это слово нельзя забрать назад. То, на чем лежит печать Необратимого Слова, всегда воплощается в жизнь, несмотря ни на что и вопреки всему.

— Страшная штука, — поежившись, буркнул Анчутка. — Не понимаю, почему такой маг, как Тарханкут… Разбрасываться такими вещами… — Он быстро зыркнул на принца и стушевался. — Ну, я… в том смысле, что ведь никто… — И уже более твердым, решительным тоном добавил: — Непредсказуемое колдовство, опасное. Зачем, спрашивается?

Принц сверху вниз глянул на Анчутку.

— И тем не менее Тарханкут такое слово дал.

— А что значит «если у этого желания будет сила»? — снова спросил Ростик.

Теперь принц Дориан посмотрел на него: холодно, не мигая, взглядом, который словно гипнотизировал и в то же время от него бросало в дрожь.

— Это когда ты хочешь чего-то так сильно, что вся твоя жизнь становится лишь тенью твоего желания. — Складка на лбу принца стала глубже, а во взгляде появилась легкая отстраненность. — Тарханкут не сильно рисковал, давая свое Необратимое Слово. Лишь немногие наследники Фаталунии смогли воспользоваться им. Что касается остальных… их желаниям не хватало силы. — В этот момент по его лицу пробежала тень непонимания. — Но со мной… Со мной все случилось иначе. Я загадал желание, и могу поклясться, что никто еще не желал ничего так сильно, как я желал стать свободным и покинуть этот мир навсегда. Однако желание не исполнилось. Видимо, Необратимое Слово утратило свою волшебную силу.

— Этого не может быть, — перебил принца Мольфар. — Необратимое Слово не может утратить свою силу!

— Но желание не исполнилось, — холодно повторил принц. — А на город легло проклятие. Возможно, таков был коварный замысел Тарханкута. А жертвой этого замысла стал я.

— Тарханкут никогда не отличался коварством, — озадаченно покачал головой Мольфар.

— Как вы можете это знать наверняка? — парировал принц. — Тарханкут жил слишком давно.

— О нем осталась память… — начал Мольфар.

— Эта память может зиждиться на заблуждениях, — перебил его принц. — Из глубины веков Тарханкут наслал на этот город проклятие — проклятие, которое поглотило Фаталунию целиком и ввергло в бесконечный поток несчастий; проклятие, которое связало меня с моим троном и лишило желанной свободы. Я пленник — пленник моего проклятого трона, моего проклятого замка, моего проклятого города. Когда я покидаю все это, очень скоро меня начинает тянуть назад. И спустя какое-то время это становится невыносимым. Меня словно разрывают на части древние страшные чары. И я возвращаюсь, потому что не могу сопротивляться этой силе.

Ростик поразился, насколько спокойно и холодно говорил об этом принц Дориан. Даже голос его был словно неживой.

— И для того, чтобы разорвать этот замкнутый круг, мне нужен ты.

Взгляд принца Дориана устремился к Ростику. И в тот же миг на него посмотрело еще несколько пар глаз, в которых можно было прочесть лишь непонимание. Но если кто и понимал здесь меньше всех, то это был именно Ростик.

— Но зачем?!!! — обескураженно воскликнул он, вытаращив глаза на принца. — Зачем вам я?!

Его высочество сощурил свои холодные глаза до узких щелок и вперился в Ростика пронизывающим, словно острый кусок льда, взглядом. Из-за полной серебряной луны, заглядывающей в одно из окон замка и источающей холодное серебристое сияние, казалось, что и глаза принца источают ледяной голубовато-серебряный свет.

— Ты нужен, чтобы избавить меня от моей проклятой ноши, — после недолгой многозначительной паузы ответил принц. — Ты должен занять мое место — стать королем Фаталунии, королем проклятых.

Ростик каждой клеточкой тела почувствовал, каким раскаленным после этой фразы стал в зале воздух, как задержали дыхание все стражи. Сам же он просто не мог пошевелиться. Ему на миг показалось, что он просто сошел с ума и каждое прозвучавшее только что слово ему просто послышалось. Ведь не может же такого быть, что принц Дориан говорит серьезно… Или может?

— К-королем? — заикаясь, переспросил Ростик деревянным голосом. — Я?

— Да, ты, — категорично подтвердил принц.

Он продолжал смотреть на Ростика своими блестящими глазами, которые в это мгновение напоминали ледяную и словно стеклянную толщу арктических вод. Ростик даже поежился невольно, как будто и правда почувствовал холод.

— Дориан! — нарушил ошеломленное молчание Мольфар. — Что это значит? Как вас понимать?

Принц отреагировал сдержанно. Он не торопился пояснять свои слова. Но стражи терпеливо ждали, и принц, наконец, заговорил:

— Много лет я нес свое проклятие, мечтая, что однажды придет день, когда я смогу освободиться от него. Но годы шли, а этот день все не наступал. Я искал выход. Советы самых старых магов Фаталунии ничего не дали. Собственно, ни единый маг во всем мире Двенадцати Городов не знал, как помочь мне — как снять проклятие. Я пытался убежать, бросить Фаталунию. С помощью своего волшебного зонта я совершил несколько попыток бежать сквозь коридор теней в другой мир, но мой трон — этот проклятый трон! — каким-то невероятным образом снова и снова возвращал меня обратно. Все мои попытки провалились. Все до единой. Я уже начал терять надежду избавиться от своего проклятия. Но однажды… — Принц опустил взгляд, лицо его приняло задумчивое выражение. — Однажды я зашел в библиотеку замка. Я не люблю читать книги и, честно говоря, не знаю, что привело меня на этот склад пыли и старой никчемной бумаги. Я просто прохаживался между стеллажами — собственно, мне было все равно, на что тратить свое проклятое время, — и, заворачивая за угол одного из стеллажей, я случайно задел его плечом. В ту же секунду с одной из верхних полок вниз упала книга.

Ростик вздрогнул, вспомнив, как то же самое произошло и с ним в «Лавке госпожи Говерлы».

— Книга упала мне прямо на ногу. Скривившись от боли, я наклонился над ней с намерением немедля сжечь ее в камине. Но когда я увидел знак, выдавленный на переплете, я позабыл о боли и о своем гневе. Я понял, что это за книга.

Мольфар издал странный тихий звук: он то ли был озадачен, то ли усмехался. Ростик услышал и повернул голову, чтобы посмотреть на старого мага. У Мольфара было такое выражение лица, будто он уже знал, что будет дальше.

— Да, — тоже посмотрев на старого мага, сказал принц Дориан. — Ваша догадка верна, Мольфар. Это был Тайндар, Книга Тарханкута, — огромный толстый фолиант в кожаной обложке рыжего цвета и…

— …с тиснением в самом центре в виде свернутой спиралью змейки, — закончил вместо принца Ростик.

Принц, не улыбаясь, и вообще без какого-либо выражения сказал:

— Да. Для меня остается тайной, каким образом эта книга попала в мой замок, но это, без всяких сомнений, была она. На ней был знак мага западных владений. А если точнее — знак Змеиной Кожи. Так, кажется, маги называют Змеевик Тарханкута?

Стражи переглянулись между собой с удивлением. И только Ростик не смотрел ни на кого, кроме принца.

Принц отошел от стола и, прихрамывая, направился к своему трону. Наклонившись, он достал из-под трона огромный сверток — что-то прямоугольное, завернутое в вишневый бархат.

Вернувшись к столу, он положил тяжелую ношу на дубовую столешницу и, по очереди окинув всех присутствующих спокойным, каким-то даже безразличным взглядом, произнес:

— Я внимательно изучил книгу. Всю — от первой страницы до последней. Многое было непонятно мне: заклинания, магические формулы, в которых я ничего не смыслил. Но наконец я нашел то, что искал так долго. Я нашел предсказание Тарханкута и понял, что должен сделать, чтобы избавиться от проклятия. Тарханкут предсказал, что в месяц, когда в одном мире произойдет солнечное затмение…

Ростик вспомнил тот день: он возвращался из школы, поссорившись со своим школьным приятелем, и на дороге у него стал Рыжий — наглый соседский кот. А потом полоумный сосед дал ему свои очки, чтобы Ростик смог посмотреть на небо. Это было солнечное затмение. А на следующий день… На следующий день он попал в мир Двенадцати Городов, куда провел его Змеевик Тарханкута.

— …а в другом мире, — продолжал тем временем принц Дориан, — случится затмение луны…

И этот день Ростик вспомнил с легкостью. Еще бы! Он мог умереть тогда, если бы лунное затмение началось на несколько секунд позже и оборотень не превратился бы снова в человека.

— …в тот месяц Змеевик найдет своего хозяина, а Фаталуния обретет настоящего короля, который придет на смену другому. Мне нужно было только найти того, о ком шла речь в пророчестве Тарханкута. И я нашел.

Он посмотрел на Ростика.

— Но где вы взяли камень?! — пораженно воскликнул Мольфар. — Змеевик Тарханкута был утерян. Многие годы его не могли найти!

Принц издал странный звук, как будто изумление Мольфара казалось ему преувеличенным.

— Когда я проходил из мира Двенадцати Городов в мир За-Гранью-Теней, мой волшебный зонт всегда, кроме одного-единственного случая, приводил меня в одно и то же место — в «Лавку госпожи Говерлы».

Ростик вздрогнул, услышав имя зеленоглазой великанши.

— Обычно мне удавалось проходить незамеченным для хозяйки этой лавки, — продолжал принц, — но однажды мы столкнулись. Насколько я могу судить, посетителей у нее много не бывает, что не удивительно, если на двери нет вывески. Она задержала меня, чтобы показать свой товар: ужасающее количество бесполезных вещей, среди которых был большой зеленый камень, окраской напоминающий змеиную кожу. Чтобы быстрее отвязаться от нее, я купил этот камень и покинул лавку. Вернувшись в замок, я забросил куда-то камень и забыл о нем. Но лишь тогда, когда прочел пророчество Тарханкута, понял, какой важной была моя находка. Я отыскал этот камень, чтобы найти его нового владельца, нового короля Фаталунии, чтобы исполнить то, о чем было сказано в книге Тарханкута.

Мольфар слушал внимательно и, когда принц закончил, озадаченно покачал головой:

— Хорошо, но вы уверены, что в пророчестве Тарханкута было сказано именно это, принц? — подал голос Мольфар. — Что новый владелец Змеиной Кожи должен стать королем Фаталунии?

Принц не ответил. Он откинул концы вишневого бархата со свертка, лежащего на столе, и, когда Ростик увидел, что пряталось под бархатной тканью, у него занемели ноги и пересохло во рту. На столе перед принцем лежало не что иное, как…

— Тайндар, — глухим голосом произнес Невер, не отрывая взгляда от стола. — Но этого не может быть! Книга Тарханкута существует в единственном экземпляре, и… — он бросил пронзительный взгляд на Ростика, — она осталась в другом мире, не так ли?

Изумрудные глаза Невера яростно буравили лицо Ростика, но тот только тупо пялился на книгу, не понимая, как она сюда попала. Ведь она была в его комнате! Кто мог забрать ее оттуда?!

— Книга была в другом мире, — сообщил принц. — Я сам оставил ее там. Но она вернулась на прежнее место — в библиотеку моего замка. Я не знаю, почему это произошло и когда, но, судя по тому, что этот мальчик здесь, книга побывала в его руках, как я и планировал. Пророчество Тарханкута здесь — вы можете прочесть его сами.

— Но почему я?!!! — с неожиданной для самого себя горячностью воскликнул Ростик, глядя на принца. — Почему вы решили, что это должен быть я? Почему именно мне вы подбросили этот камень?

Принц не дрогнул ни единым мускулом лица. Он был все так же холоден, и отчаяние Ростика как будто было ему совсем безразлично.

— Ты ошибаешься, мальчик, — произнес он спокойно, — я не подбрасывал тебе камень.

Ростик нахмурился и недоуменно качнул головой.

— Но… как же…

— Я не подбрасывал тебе камень, — повторил принц Дориан, — я его выронил в тот же миг, как очутился в мире За-Гранью-Теней. Для меня было большой неожиданностью, когда, пройдя сквозь коридор теней, я попал не в «Лавку госпожи Говерлы», как обычно, а в незнакомое мне место. Все произошло мгновенно — я столкнулся с тобой и, боясь вызвать какие-то подозрения, поспешил убраться подальше. Но когда оказался на улице, вдруг обнаружил, что свертка у меня больше нет. Я услышал твой голос. Ты кричал… Я не разобрал, что именно…

— Я хотел вернуть вам ваш сверток, — сказал Ростик.

— Я догадался об этом, — кивнул принц, — но камень был уже не мой. В тот момент я понял, что Змеевик Тарханкута нашел своего хозяина. Я никак не мог позволить тебе вернуть мне камень. Я поспешил в «Лавку госпожи Говерлы», чтобы вернуться обратно в мир Двенадцати Городов. Кроме свертка с камнем со мной была книга. Я оставил ее на одной из полок антикварной лавки, положил на самый край, надеясь, что чье-либо неловкое движение сбросит книгу вниз и она так или иначе окажется у тебя в руках. Я не стал забивать себе голову, каким образом ты попадешь в мир Двенадцати Городов. У тебя был камень, у тебя должна была оказаться книга, а значит, рано или поздно ты должен был появиться в этом замке. Я все сделал для этого. Я продумал все до мелочей. И вот ты здесь.

— Почему вы следили за мной? — спросил Ростик. — И в Гелионе, и в лесу, у подножия Кара-Грохаса.

— Я всего лишь хотел убедиться, что ты доберешься до Фаталунии, — невозмутимо ответил принц.

На несколько минут в тронной зале замка воцарилась тишина.

— Я хотел бы вас спросить, Дориан, — первым нарушил молчание Мольфар. — Что вы имели в виду, когда сказали, что сделали все для того, чтобы Ростик прибыл в Фаталунию?

Дориан бросил на старого мага хмурый взгляд.

— Именно то, о чем вы подумали, Мольфар. Это благодаря мне в харчевне «Жареный петух» дважды испортилась вся еда и питье.

— Но как же?! — воскликнул вдруг Анчутка, болотные глаза которого стали в два раза больше. — Как же вы могли испортить всю еду сразу?

— Вода, — пожал плечами принц. — Пища готовится на воде. Я просто подлил в колодец, которым пользуются в деревне, специальное зелье. Больше ничего не нужно было делать. Это зелье слишком слабое, чтобы причинять вред людям или животным, но достаточно сильное, чтобы испортить пищу и воду.

— Значит, и озеро… — снова подал голос Мольфар.

— Да, и озеро в горах заколдовал тоже я, — кивнул принц Дориан. — Для этого мне совершенно не нужно быть магом. Моя цель была предельно проста: убедить вас, что проклятие вырвалось за пределы Фаталунии и ваше присутствие здесь необходимо. Я все рассчитал правильно и, что скрывать, доволен этим.

— Проклятие никогда не выходило за границы Фаталунии?! — шокированным голосом переспросила Мераби; она, казалось, никак не могла в это поверить.

— Никогда, — спокойно подтвердил принц. — И если ничего не делать — оно никогда не уйдет. Оно навечно останется здесь. Только я не могу ждать так долго, а потому…

Он повернулся к Ростику, устремив на него многозначительный взгляд.

Ростик сделал глубокий панический вдох, и в голове его в этот момент мелькнула спасительная мысль: никто не сможет заставить его стать хозяином Фаталунского трона. Он просто скажет принцу, чтобы тот поискал себе другого преемника. Или, еще лучше, пусть разбирается со своим проклятием сам. В конце концов, при чем здесь он — Ростик? Одиннадцатилетний мальчишка — король Фаталунии? Звучит — глупее не придумаешь. Ростик даже немного развеселился, подумав об этом. Он упрямо посмотрел в глаза принцу Дориану и хмуро заявил:

— Я не стану… Это ерунда какая-то… Я не собираюсь становиться королем Фаталунии — и точка.

Принц почему-то совсем не удивился и ничуть не расстроился демаршу Ростика. Он выглядел как король, который смотрит на заартачившегося подданного и знает, что сопротивление временное, что у этого подданного все равно нет никакого выбора. Но у Ростика-то выбор был! Или…

— Я предвидел это, — произнес принц своим холодным и каким-то неживым голосом. — И поэтому принял меры.

Ростик с подозрением смотрел на принца — ему совсем не понравились эти намеки.

— Какие меры, Дориан? — осторожным тоном спросил Мольфар.

Принц перевел взгляд на старого мага.

— Оглянитесь вокруг, Мольфар, — предложил он с ледяным спокойствием. — Пересчитайте своих стражей. И вы поймете…

Ростик первый окинул встревоженным взглядом всех собравшихся в этой зале. Хмурое лицо Невера. Растерянное лицо Анчутки. Озадаченное лицо Саньки. И лицо Фиалки, на котором в этот момент проступило сильное волнение. Ростик почувствовал, как внутри все завязалось в тугой узел.

— Дрю! — громко вскрикнул он, с яростью оборачиваясь к принцу. — Что вы с ней сделали?!

— Пока ничего, — холодно ответил принц. — Мои слуги надежно спрятали ее. Но если ты и дальше будешь упорствовать, я велю отвести ее на Кара-Грохас. Ее оставят одну в пещерах. Говорят, там обитают верлиоки — колдуны-людоеды.

И уже в который раз за этот вечер стражи молчали — молчали все до одного. И сейчас Ростик знал наверняка, какую картину они представляют в своем воображении. Он был там — он был в пещере верлиоки! И он ни за что не хотел бы повторить это приключение. Ростик вспомнил, как верлиока нависал над Решкой, а тот ничего не мог сделать, скованный чарами страха. Он помнил, как колдун-людоед чуть не задушил Невера. И если Дрю окажется в одной из таких пещер… Ростик знал, что может случиться — у Дрю будет не много шансов спасти свою жизнь.

— Мой придворный — старик Арефа, — произнес принц, — сразу после встречи с тобой на террасе зашел ко мне в спальню и поведал о вашем разговоре. Я не стал терять время и принял необходимые меры. Я слишком долго ждал, чтобы сейчас упустить желанную свободу. Теперь я сказал все, что хотел.

Он окинул стражей спокойным взглядом, остановив его на Ростике.

— Слово за вами.

Принц повернулся и сделал два шага по направлению к выходу.

— Ах да, — обронил принц, возвращаясь назад. Он извлек из кармана какую-то вещь и бросил ее на большой дубовый стол. — Не надейтесь понапрасну на силу мага Ордена. Без этой вещи сама себе девчонка помочь не сможет. На размышления я даю вам ночь.

С этими словами принц развернулся спиной к стражам Ордена и слегка прихрамывающей походкой с опущенной, словно от усталости, головой вышел из залы. А Ростик с отчаянием смотрел на большой золотой медальон с ярким синим яхонтом, который принадлежал Дрю. Принц был абсолютно прав — на чудо надеяться не приходилось.

Ростик растерянно повернул голову к Мольфару, надеясь, что он хоть что-нибудь скажет. И Мольфар сказал, не глядя ни на кого, словно проникая взглядом сквозь стены и сквозь время, и взгляд этот был мрачнее ночи:

— Что ж, принц смог обмануть магов Ордена. И я виноват в этом больше других. Но боюсь, что это не самое страшное. А самое страшное — это то, что принц, возможно, обманул себя самого. Если он неправильно истолковал предсказание Тарханкута (а что-то мне подсказывает, что это именно так), то тогда… — Мольфар повернул лицо к Ростику и добавил: — Как только ты станешь королем Фаталунии — проклятие завладеет тобой, а следом ляжет на всех стражей Ордена. И тогда мир Двенадцати Городов останется без защиты.

Он молчал почти минуту, и никто не решился нарушить это молчание. Мольфар нарушил его сам.

— Мир Двенадцати Городов останется без защиты, — повторил он, и в воздухе словно появилось что-то зловещее. — И это худшее, что может случиться…


Глава 13

КНИГА ТАРХАНКУТА


Ростик сидел один в тронном зале Фаталунского замка. Было уже далеко за полночь. Стражи долго не могли решить, что им предпринять, и в конечном итоге не придумали ничего другого, кроме как попробовать найти Дрю самостоятельно, при этом попытавшись скрыть это от принца. Они были уверены, что Дрю спрятали не в замке, иначе чары, связывающие стражей, на таком близком расстоянии обязательно подсказали бы магам, что девочка рядом. Ростик не знал, где они сейчас, потому что его не сочли нужным брать с собой. Мольфар сказал, что будет лучше, если кто-то останется в замке.

Сначала Ростик хотел идти к себе в комнату, но уже на пороге тронного зала ему в голову пришла одна идея. Он обернулся и посмотрел на книгу, оставленную принцем на столе. Это был Тайндар, или, говоря иначе, Книга Тарханкута. Он подумал, что вместо бессильного ожидания все же лучше покопаться в этом фолианте. Раз уж там нашлось заклинание, которое смогло открыть коридор теней и провести Ростика из его мира в мир Двенадцати Городов, то, может быть, найдется какая-нибудь подсказка, как найти Дрю и избавить себя от участи, которую ему уготовил принц Дориан. Вернувшись за стол и устроившись на одном из тяжелых дубовых стульев с высокой спинкой, Ростик открыл книгу…

Прошло довольно много времени с тех пор, как он начал свои поиски. Ростик перелистывал страницу за страницей. Его глаза слезились, наверное, потому что, стремясь прочесть как можно больше, он почти не моргал. Что-то мешало в глазах, словно туда насыпали песка. Ростик понимал, что ему нужно сделать перерыв, но вместо этого упрямо продолжал опускаться взглядом со строки на строку, ища выход…

Стать королем Фаталунии? Ему от одной только мысли об этом становилось тошно. Точнее говоря, об этом даже думать не хотелось. Но если он не согласится, то что сделает принц с Дрю? Его высочество, кажется, совсем спятил, прикованный магией проклятия к своему городу и трону. А что, если он выполнит свою угрозу: отвезет Дрю в пещеры к этим кровожадным верлиокам и бросит ее там одну — без защиты ее волшебного медальона? С него станется… Судя по тому, что принц пошел на похищение и шантаж, он готов на все, лишь бы освободиться от проклятия и ненавистного ему трона. Его ничто не остановит. А если Ростик примет трон и станет королем Проклятого Города — проклятие перекинется на весь Орден и мир Двенадцати Городов останется без защиты. Замкнутый круг…

Ростик закрыл лицо руками и, сжав ладони в кулаки, со стоном постучал ими себя по лбу. И как его только угораздило влипнуть в эту историю?! Как ни крути — а в итоге все будет плохо.

— Это бессмысленно! — со злостью воскликнул Ростик, захлопывая книгу.

Тяжело выдохнув, он положил руки прямо на толстый фолиант и без сил уронил на них голову.

Он не знал, сколько лежал так. Ему показалось, что он на какое-то время отключился, но возможно, это его воспаленное без сна сознание морочило его. И вдруг он почувствовал, как что-то сдавливает его шею и тянет куда-то вниз. Открыв глаза, Ростик попытался поднять голову, но какая-то сила не пускала его, словно магнитом притягивая к рыжеватому переплету книги. Он ничего не видел — в глазах было темно.

— Ч-что эт-то? — прохрипел он, от испуга потеряв голос.

В глазах прояснилось, и он смог разглядеть, что его медальон словно врастает в выдавленное углубление в самом центре кожаной обложки — в серебряную змейку. При этом очертания медальона в точности совпадали с тиснением на книге!

Ростик схватил руками серебряную цепочку и потянул назад.

— Пусти! — задыхаясь, упирался он, пытаясь оторвать медальон от книги. — Пусти же!

Но, несмотря на все его потуги, ничего не выходило — медальон словно засасывало внутрь шероховатой грубой кожи. Ростику было все труднее дышать, но тут он, наконец, понял, что нужно просто снять с себя медальон. Он ухватился за цепочку сзади и попытался стянуть ее с головы, но голова почему-то не проходила. Ростик провел обеими руками вдоль цепочки и громко застонал — цепочка была перекручена, и он НЕ МОГ вытащить из нее голову!

В этот самый момент откуда-то из-под медальона начал просачиваться яркий зеленоватый свет. От неожиданности Ростик застыл, широко распахнув глаза. Сияние стремительно нарастало, и не успел Ростик даже подумать о том, чтобы закрыть глаза, как, задыхаясь, лихорадочно втянул в себя побольше воздуха и… ослеп от мощной зеленой вспышки.

* * *


Когда ослепляющий зеленый свет рассеялся, Ростик, к своему ужасу, понял, что в этот самый момент очутился в совершенно незнакомом ему месте. Не было ни тронного зала, ни самого трона. Куда-то исчезла Книга Тарханкута. Вместо резиденции принца Дориана, где только что была ночь, Ростик находился в небольшом внутреннем дворике полуразрушенного замка, который, видимо, превратился в руины уже очень, очень давно. Все вокруг заросло плющом: стены, заброшенная беседка, каменные статуи нескольких воинов, лиц которых Ростик не мог разглядеть, хотя здесь был день, а на небе сияло солнце, на которое время от времени наползали тяжелые бело-серые облака. Из дворика наружу вели арочные проходы. Окон в уцелевших стенах не было — только зияли пустотой черные оконные проемы.

Вдруг Ростик заметил, что в одном из арочных проходов появилась фигура человека. Он шел не спеша, и Ростик слышал, как с шорохом тянется по земле его длинная мантия. Еще несколько мгновений — и из темного проема вышел старик: высокий, с густой и длинной бородой рыжего цвета, в ярко-красной мантии и широкополой шляпе. Старик смотрел на Ростика чуть прищуренными улыбающимися глазами цвета янтаря. Что-то в этом взгляде показалось Ростику знакомым — где-то он уже видел это лицо. Он наблюдал, как старик подходит к нему, и каторжно напрягал память, пытаясь вспомнить. Но это было так же непросто, как запомнить правила карточной игры «Кикимора болотная»… И вдруг Ростик словно прозрел! Он знал, почему этот взгляд ему так знаком!

— Вы… вы… — Ростик никак не мог решиться произнести вслух то, что вертелось у него на языке, когда старик подошел ближе.

— Ты что-то хочешь спросить? — Голос рыжебородого старика был мягким и доброжелательным.

Ростик тупо кивнул, не в состоянии побороть охватившую его робость, но потом все-таки взял себя в руки и спросил почему-то шепотом:

— Вы Тарханкут?

Старик с улыбкой кивнул.

— Вне всяких сомнений.

— Но… — Ростик никак не мог заставить двигаться свой онемевший от изумления язык. — Но как вы… откуда вы взялись?! — наконец в полный голос воскликнул он.

Тарханкут мягко покачал головой, чуть прикрыв веки, после чего сделал пару шагов по направлению к Ростику.

— Но я всегда здесь. Это ты у меня в гостях. — Тарханкут слегка покачал головой и озадаченно изогнул рот. — Ну, если, конечно, это место можно назвать домом. Все-таки жить в книге — это довольно оригинально.

— Я… я внутри книги? — недоверчиво сощурившись, уточнил Ростик.

— Что-то в этом роде, — улыбнулся Тарханкут.

Ростик отрицательно затряс головой.

— Но в ней этого не было. — Ростик окинул быстрым взглядом полуразрушенные каменные стены. — Я читал… Формулы были, и символы, и тексты всякие. А этого не было.

Тарханкут Рыжебородый подошел к мальчику и, положив ему на плечо свою большую, но почти невесомую ладонь, дружески похлопал.

— Значит, ты неправильно читал — вот и все. — Старик наклонился, так что его янтарные глаза оказались всего в паре дюймов от лица Ростика. — Я дам тебе совет. Надеюсь, в будущем он не раз тебе пригодится. Запомни: если хочешь найти в книге то, что открыто не для каждого, а лишь для избранных, читай между строк. Поскольку именно между строк, Ростик, скрываются все тайны. Когда-нибудь ты научишься находить их. Я не сомневаюсь в этом.

Ростик какое-то время пытался понять, откуда Тарханкут знает его имя, но, придя в себя, быстро забросил эту задачку на задворки сознания, потому что на уме у него сейчас были мысли поважнее.

— А как я сюда попал? — спросил Ростик.

Тарханкут склонил голову набок и задумчиво свел брови:

— Насколько я могу догадываться, ты искал ответ. А одно из волшебных свойств Тайндара, которым я наделил эту книгу, — помогать в любых поисках. Тайндар привел тебя ко мне. И совсем не исключено, как раз потому, что у меня есть ответы на твои вопросы.

Ростик в первый момент не без труда вспомнил, что он искал в этой книге. Но когда вспомнил, то чуть не подскочил. Там ведь Дрю в опасности! И весь мир Двенадцати Городов!

— Значит… — нахмурившись, пробормотал Ростик. — Значит, я могу кое о чем спросить?

— Спрашивай, — кивнул головой рыжебородый старик.

Ростик поколебался.

— Почему… Почему вы не исполнили желание принца? Почему наслали на него проклятие? Теперь из-за этого все может быть очень плохо. — Ростик чувствовал, что начинает горячиться. — Принц похитил Дрю и теперь…

— Хочет, чтобы ты занял его место на троне? — закончил Тарханкут вместо Ростика.

Мальчик даже не удивился и не стал спрашивать старика, откуда тот об этом знает. Но он по-прежнему ждал ответа на свой вопрос.

Тарханкут тяжело вздохнул и опустил глаза:

— Нет, Ростик, я не проклинал этот город.

— Но как же… — начал было возражать Ростик.

— Подожди. — Тарханкут поднял руку, останавливая Ростика. Он строго взглянул на мальчика. — Мое слово никогда не подвергается сомнению. Ты должен запомнить это.

Ростик потупился. Ему стало неловко за свою горячность.

Тарханкут снова вздохнул и огорченно покачал головой.

— А вот желание его я исполнил. Хотя это не совсем верная формулировка. Чары Необратимого Слова действуют самостоятельно — я ничего не мог изменить.

— Не понимаю, — озадаченно покачал головой Ростик. — Но почему тогда принц говорит, что его желание не исполнилось?

Тарханкут кивнул.

— Первое, — сказал он. — Его первое желание не исполнилось.

— Первое?

Ростик почувствовал, что запутался, и тогда Тарханкут, глубоко вздохнув, сказал:

— Принц Дориан всегда знал о том, что ему подарена редкая возможность — то, о чем большинство людей может только мечтать. Он обладал правом на исполнение одного заветного желания. После того как умер его отец, Дориан наконец-то мог воспользоваться своим желанием. Тогда его сердце уже много лет принадлежало другому миру, а точнее — твоему миру. Но он не был свободен. Он был связан королевской кровью со своим городом и троном его отца. В тот день, когда была назначена коронация, принц решился. Он воспользовался своим исключительным правом — он загадал желание.

Ростик взволнованно втянул в себя побольше воздуха.

— И что… что он загадал?

В янтарных глазах Тарханкута отразилось сожаление, но Ростик не смог понять, кому была адресована эта жалость: принцу Дориану или жителям Проклятого Города.

— Он пожелал, чтобы чары Необратимого Слова избавили его от трона и от кровного долга. Он захотел навсегда покинуть мир Двенадцати Городов и уйти в мир За-Гранью-Теней. Дориан с нетерпением ждал, когда его желание исполнится. Но магия молчала.

— Почему?! — пораженно прошептал Ростик.

— Все просто, — ответил Тарханкут. — Очень давно, так давно, что мир с тех пор стал значительно старше, я дал первому королю Фаталунии свое Необратимое Слово — исполнить одно, но самое заветное желание каждого следующего наследника Фаталунского трона — будущего короля, при условии, что у этого желания будет сила.

Ростик непонимающе нахмурился — он уже слышал эти слова от принца, почему Тарханкут повторяет их?

— Неужели ты забыл, Ростик, какую силу имеют слова? — вопросительно глянул на мальчика рыжебородый маг.

Ростик раздумывал недолго.

— Нет ничего могущественнее слов, — пробормотал он, тем не менее до сих пор не понимая, что пытается сказать ему Тарханкут.

— Я обещал исполнить желание каждого будущего короля Фаталунии, — повторил Тарханкут.

И тут вдруг Ростик все понял.

— Будущего короля! — выдохнул он. — А если…

— А если Дориан не становился королем — он не имел права на свое желание, — подтвердил догадку Ростика Тарханкут. — Это желание невозможно было исполнить. Чары просто не могли подействовать. Принц требовал от них того, чего они не могли ему дать. У магии Необратимого Слова не было таких полномочий.

Ростик усиленно напрягал извилины, потому что во всем этом что-то не сходилось, и он вдруг понял — что именно.

— Но ведь вы сказали, что желание принца было исполнено!

Тарханкут еле заметно кивнул.

— Оно было исполнено. Но, пожалуй, будет лучше, если ты увидишь все своими глазами. Так тебе легче будет понять.

Ростик не успел подумать, что это значит, как Тарханкут поднял руку ладонью вперед и провел ею в воздухе, словно вытирал запотевшее оконное стекло. Ростик повернулся и вдруг увидел, что куда-то исчез заросший дворик и они находятся в тронном зале Фаталунского замка. Здесь все было так же, как и в то утро, когда Мольфар собрал всех стражей на совет: длинный дубовый стол, трон на возвышении, герб Фаталунии с летучей мышью, а выше — флаг с серебряной луной. Но кое-что все же было иначе. И когда Ростик присмотрелся повнимательнее, он понял: сквозь оконное стекло в зал проникали солнечные лучи. Свет был слабый, но на сводчатом потолке плясали тени, созданные этим светом, и вырисовывался узор, копирующий оконные витражи.

— Мы в тронном зале принца? — спросил Ростик. — Зачем мы здесь?

— Тихо, — предупредительным шепотом ответил Тарханкут. — Сейчас ты все узнаешь.

В этот момент распахнулась большая двустворчатая дверь, и в тронный зал вошел принц. Почти сразу же Ростик понял, что этот принц моложе лет на десять. Сейчас ему было не больше восемнадцати, хотя вертикальная складка на лбу меж нахмуренных бровей была такой же глубокой и губы были сжаты в ту же упрямую линию.

Ростик вдруг понял, что принц их не видит — он вел себя так, будто он в этой зале один. Значит, Тарханкут показывал Ростику прошлое — всего лишь картинку того, что случилось несколько лет назад.

Тем временем принц подошел к столу. Он был одет в джинсы и серый свитер. Короткие светлые волосы были взлохмачены, будто их сто лет не расчесывали. Но на одежду принца Ростик глянул лишь мимоходом, потому что больше всего внимание привлекало его лицо, на котором было одновременно разочарование и гнев. Хотя, скорее, лицо его было ни при чем — на этом лице очень скупо проявлялись эмоции. Но взгляд принца… Это был взгляд человека, который в отчаянии!

Принц, засунув руки в карманы джинсов, медленно прошелся вдоль залы и, остановившись у края стола, пристальным, немигающим взглядом посмотрел на свой трон. В его взгляде было столько испепеляющей ненависти, что Ростик, который вместе с Тарханкутом стоял по другую сторону стола, забыв, что на самом деле принц не видит их, непроизвольно сделал шаг назад.

— Почему? — тихо прошептал принц, не отрывая взгляда от трона. — Почему?!

Потом, словно ослабев, он повернулся к столу и оперся руками о толстую дубовую столешницу. Какое-то время он стоял, наклонив голову, так что Ростик даже не видел его лица. Но вдруг он резко оторвал руки от столешницы и, схватив за спинку ближайший стул, в бешенстве отбросил его в сторону, как будто он весил не больше серебряного луна.

— Пусть будет проклят этот трон! — с яростью и непривычной силой в голосе, обычно хрипловатом и тихом, вскрикнул принц. — Пусть будет проклят весь этот город! Я не хочу быть его королем!

Он резко повернулся спиной к трону и, отшвырнув еще один стул, за который нечаянно зацепился ногой, быстрым широким шагом направился к выходу. Тяжелая дверь громко хлопнула, когда он вышел, а по стене от двери поползла тонкая трещина.

Ростик какое-то время не мог оторвать взгляда от этой двери, каждой клеточкой своего тела и сознания ощущая, какой невероятной силы была ярость принца.

— Ростик, — вдруг позвал кто-то.

— А? — отозвался Ростик, резко оборачиваясь, и тут же увидел перед собой Тарханкута, за спиной которого снова был внутренний двор полуразрушенного замка.

Ростик резко повернул голову назад и убедился, что тронный зал Фаталунского замка исчез.

— Теперь ты понял, что произошло? — негромко спросил Тарханкут.

Ростик сдавленно кивнул и с огромным трудом выдавил из себя:

— Принц сам проклял свой город. Это было его желание. Оно исполнилось, потому что у этого желания была очень большая сила.

Тарханкут глубоко вдохнул и, тяжело выдохнув, на пару секунд прикрыл веки, словно подтверждая, что догадка Ростика верна.

* * *


Ростик сидел на скамье старой беседки. Напротив него сидел Тарханкут и выглядел так, словно ждал, какой следующий вопрос ему задаст Ростик. Но мальчик был настолько ошеломлен увиденным, что даже не знал, о чем тут можно спрашивать. Хотя один вопрос все же вертелся у него на языке, и, не выдержав, Ростик задал его:

— Значит, я должен стать королем Фаталунии? Или… — он с надеждой задержал дыхание — уж слишком его пугала мысль стать королем Проклятого Города, — …или вы знаете, как мне найти Дрю?

Тарханкут тяжело вздохнул.

— Видишь ли, Ростик, даже если я и смогу тебе помочь найти девочку — а я не говорю, что могу это сделать! — то неужели ты думаешь, что принц остановится? Неужели полагаешь, что он не найдет другой способ заставить тебя сделать то, чего он хочет?

Ростик был подавлен.

— Но тогда, получается… я должен стать новым королем Проклятого Города? — дрогнувшим голосом спросил он.

Тарханкут отрицательно покачал головой.

— Это было бы самым неудачным решением.

— Но ведь вы же предсказали, что у Фаталунии будет новый король! — недоуменно воскликнул Ростик. — В Тайндаре написано, что у Змеевика появится новый хозяин, а у Города Проклятых новый король. И принц Дориан, он…

— Нет, Ростик, — остановил его Тарханкут. — Дориан истолковал мое предсказание так, как ему хотелось. И истолковал в корне неверно. У Фаталунии должен быть новый король, но не ты. Дориан же настолько одержим желанием избавиться от наследства своего отца, что просто выдал желаемое за действительное.

— Но тогда… — растерялся Ростик. — Тогда кто должен стать королем Фаталунии?

Тарханкут лукаво улыбнулся в бороду.

— Скажу тебе по секрету, что ответы на самые сложные вопросы всегда удивительно просты. Королем Фаталунии должен стать не кто иной, как Дориан, единственный наследник трона.

Ростик застыл с раскрытым ртом. Ну конечно! Он и забыл, что Дориан всего лишь принц! На Фаталунию легло проклятие, и коронация так и не состоялась, говорил Мольфар. Но, тем не менее, Проклятым Городом правит принц Дориан как единственный законный наследник трона.

— Вот только он, по-моему, совсем не горит желанием из принца превратиться в короля, — удрученно пробормотал Ростик. — Ему и принцем-то быть не очень нравится.

— И тем не менее, — невыразительно пожал плечами Тарханкут. — Пока принц Дориан жив, никто другой не сможет занять трон, принадлежащий ему по праву рождения.

Ростик немного помолчал, а потом угрюмо произнес:

— А принц решил, что раз камень выбрал своим хозяином меня, то, значит, именно я и должен быть королем.

Тарханкут, мрачно нахмурившись, укоризненно покачал головой.

— Видишь ли, Ростик, принц думает, что он нашел выход, но на самом деле это тупик. Это даже хуже. То, что он задумал, не избавит от проклятия ни Фаталунию, ни его самого. Но если один из стражей Двенадцати Камней попадет под силу проклятия — оно передастся всему Ордену, потому что все двенадцать стражей связаны между собой чарами круговой поруки. Это был наш великий замысел — мой и еще трех магов, о которых ты, вероятно, слышал не раз.

— Казантипа Чернокнижника, Сарыча Златотканого и Перекопа Островитянина, — с легкостью вспомнил Ростик. — А что это был за замысел?

— О, все удивительно просто и в то же время поистине гениально! — оживившись, воскликнул Тарханкут. — Сила одного камня велика, думали мы, а если эта сила будет увеличена в несколько раз, то ей не будет равных. Но, для того чтобы эта сила действительно смогла стать Великой, она должна была быть неразрывной, и тогда мы решили связать камни чарами круговой поруки. — Тарханкут вздохнул. — Но, как видишь, у монеты всегда есть обратная сторона, и даже самые гениальные идеи имеют свои недостатки. Магия круговой поруки не делает исключений ни для добра, ни для зла. А потому — коснувшись одного стража, проклятие перекинется на всех.

— И тогда двенадцать городов останутся без защиты, — сказал Ростик. — Мольфар так сказал.

Тарханкут покачал головой.

— Не совсем так, Ростик. Не совсем так. Защита… Нет, все будет значительно хуже. Мир, о котором мы говорим, не просто находится под защитой Ордена. Точно так же, как камни связаны между собой, они — все вместе и каждый по отдельности — связаны с этим миром невидимыми, но неразрывными нитями. Сила камней питает этот мир. Если один страж умирает, камень ищет ему замену — нового наследника. Но проклятие… — Он на миг запнулся, но тут же продолжил: — Беда в том, что проклятие ляжет не только на стражей, но и на камни, и тогда…

Он замолчал, словно погрузился в себя, в свои мысли. Но Ростик был настолько взволнован, что, не колеблясь, решил нарушить задумчивость древнего мага.

— И что тогда случится? — спросил он.

Тарханкут в который раз глубоко вздохнул.

— Не без защиты останется этот мир, — сказал он, — этот мир останется без жизненной силы, благодаря которой существует. Этот мир увянет. Он состарится, как и должен, но не за миллионы лет — за миг.

Тарханкут проницательным взглядом, в котором промелькнула грусть, посмотрел в глаза Ростика и тихо произнес:

— Ты еще очень молод, Ростик. Но все же, я думаю, ты знаешь, что приходит за старостью…

Ростик сглотнул подкативший к горлу комок, не решаясь произнести вслух то слово, которое пульсировало в его голове. Да, он знал, что приходит за старостью. Он вообще очень хорошо знал, что это такое — смерть. Это когда кто-то уходит от тебя навсегда.

Ростику совсем не хотелось, чтобы мир Двенадцати Городов исчез навсегда.

— Неужели ничего нельзя сделать?! — спросил Ростик. — Должен быть какой-то выход! Вы же сказали, что Тайндар привел меня сюда потому, что у вас есть ответ!

Древний маг погладил длинную и густую рыжую бороду. У него был очень задумчивый вид, будто он никак не мог на что-то решиться.

— Скажи мне, Ростик, — после недолгого молчания произнес старик, — ты когда-нибудь слышал о Роковой Печати?

Ростик припоминал, что однажды нечто подобное слышал от Дрю, но сейчас не смог вспомнить, о чем шла речь.

— Вроде… слышал однажды, — озадаченно ответил Ростик, — но я не знаю, что это такое — Роковая Печать.

Тарханкут кивнул.

— Я расскажу тебе. Ты должен это знать…


ИСТОРИЯ, КОТОРУЮ РАССКАЗАЛ ТАРХАНКУТ


Много тысяч лет назад в одном из двенадцати городов жил старый маг по имени Кажан Полуночник. По всем признакам, он был очень необычным магом. Кажан Полуночник не умел пользоваться волшебными медальонами. Для того чтобы зажечь свет, ему никак было не обойтись без свечи. Не мог он вызвать дождь в засуху или огонь, чтобы разжечь костер. Заклинания в его устах были всего лишь самыми обыкновенными словами. Коротко говоря, он не умел ничего, кроме одного — Кажан Полуночник исполнял желания.

Многие люди ходили к городскому магу. Одни хотели разбогатеть, другие — стать красивее, третьи мечтали обладать какими-то особыми талантами. Однако не все желания исполнял Кажан Полуночник, а только те, которые, сбывшись, не могли причинить никакого вреда. И никто не мог приказывать ему, кроме самого короля. Каждому, чье желание исполнял старый маг, он давал небольшую круглую печать из затвердевшего красного сургуча как гарантию того, что желание будет исполнено.

И вот как-то король позвал старого мага к себе в замок. У короля был взрослый сын, который после его смерти должен был унаследовать трон. Произойти это могло очень скоро, поскольку король был стар и очень болен.

Кажан Полуночник догадался, о чем хочет говорить с ним король, и не ошибся. Когда старый маг предстал перед его величеством, король сказал ему:

— Слышал я, что ты умеешь исполнять желания. Это правда, маг?

— Да, ваше величество, — отвечал Кажан.

— И мое исполнишь?

— Я не могу отказать королю. Я подданный вашего величества и не смогу не подчиниться вам. Каково ваше желание, государь?

— Я хочу, чтобы болезнь оставила меня. Я хочу снова чувствовать себя молодым, — пожелал король.

Кажан кивнул и, подойдя к королю, протянул ему свой знак, на котором легко можно было различить очертания летучей мыши. Это был родовой герб Кажана Полуночника.

Уже на следующее утро правитель проснулся здоровым и полным сил. Он снова стал выходить из своего замка и гулять по городу и его окрестностям. Но, несмотря на то что вновь почувствовал себя молодым, он знал, что стар и лет его жизни осталось немного. Однажды ночью король вновь позвал к себе старого мага, для того чтобы сказать ему о еще одном желании.

— Ты снова дал мне почувствовать себя молодым и полным сил, — начал король, — но я немолод, моей жизни осталось уже немного. Я помню, ты говорил, что не сможешь ослушаться меня, а потому я хочу, чтобы ты исполнил еще одно мое желание.

— Я исполню любое ваше желание, — учтиво поклонился Кажан Полуночник.

Король повелительно посмотрел на мага и сказал:

— Я хочу жить вечно.

— Но в мире нет ничего вечного, — изумился маг. — Таков закон мироздания. Рано или поздно…

В этот момент над их головами быстро пронеслось черное крылатое существо.

— Летучая мышь, — сказал король.

— Нет, ваше величество, — поправил маг. — Это была не простая летучая мышь. Это был обернувшийся ею вампир. У вампира, если присмотреться, человеческие глаза, с той лишь разницей, что они налиты кровью. К тому же у вампира острые клыки. А еще… они гораздо больше не любят солнца.

Кажан Полуночник, как и любой маг, мог отличить обычную летучую мышь от упыря даже на расстоянии.

— Вампир?! — тут же воскликнул король. — Так вот же! Ты пытался обмануть меня, старый маг! — Король был рассержен. — Скажи мне, разве вампиры не бессмертны?

— Умереть своей смертью они и правда не могут, ваше величество, — отвечал Кажан. — Ни от старости, ни от болезни, но все же…

— Хватит! — гневно выкрикнул король. — Ты должен исполнить мое желание, старый маг. Я хочу быть бессмертным, как бессмертен этот вампир.

Кажан Полуночник с достоинством посмотрел на короля. Он раздумывал лишь несколько секунд, после чего ответил:

— Да будет исполнено ваше желание.

И в этот раз Кажан протянул королю свой знак, и тот зажал его в ладони. В сей же миг король превратился в летучую мышь-вампира — Кажан Полуночник был связан чарами долга перед своим королем и не мог отказать ему в исполнении его желания.

Той ночью в дом к одному горожанину залетела летучая мышь. Этому человеку показалось, что крылатое существо пыталось напасть на него: оно бросалось из стороны в сторону, словно сумасшедшее. Когда ему удалось поймать летучую мышь, он связал ей крылья и выбросил за окно. А утром, после восхода солнца, жители города обнаружили лежащего на дороге короля. Он был мертв. Его кожа высохла и сморщилась, словно солнце спалило ее. Пальцы его правой руки были сжаты в кулак, и когда жители города с огромным трудом расцепили их, они обнаружили на ладони короля плоский круглый предмет, похожий на затвердевший красный сургуч. Многим из них был знаком этот знак. Это была печать старого мага — Кажана Полуночника.

Но лишь маг мог бы увидеть, что изображена на ней была не летучая мышь, а обернувшийся ею вампир.


— Так возникла Роковая Печать — печать рокового заблуждения, — сказал Тарханкут.

Ростик был так увлечен этой историей, что на секунду даже забыл, где он. Но быстро опомнившись, озадаченно пожал плечами и сказал:

— Странно, что у Кажана Полуночника на гербе тоже была летучая мышь. Прямо как на гербе Фаталунии.

Тарханкут покачал головой.

— В этом нет ничего странного, — сказал он. — Но это уже другая история, которую я расскажу тебе как-нибудь в другой раз. Если, конечно, представится такая возможность.

Ростик догадался, на что намекает древний маг.

— А какое отношение история о Роковой Печати имеет к принцу и к Фаталунии? — спросил он.

— О-о-о, — протянул Тарханкут, — самое непосредственное. Видишь ли, Ростик, дело в том, что Роковая Печать появляется в судьбе человека, когда он поддается силе какого-нибудь страшного заблуждения. И хуже всего то, что человек даже не знает о том, что в его жизни появилась Роковая Печать. Он не ведает о ее существовании, но пока Роковая Печать рядом — человек будет несчастлив, а в его судьбе не будет ничего, кроме бед и неудач. За что бы он ни взялся — все будет нести крах: ему и тем, кто рядом с ним. И говорю я все это тебе потому, что, по моему глубокому убеждению, все беды принца не возникли сами по себе, без причины — так не бывает. Исходя из этого, я думаю, что причина этих бед — Роковая Печать.

— У принца есть Роковая Печать?! — недоверчиво спросил Ростик.

— Боюсь, что так, — согласно покивал головой Тарханкут. — Потому что в его жизни было роковое заблуждение, а заблуждение может привести к самым непредсказуемым и трагическим последствиям. Но проблема в том, что если не знаешь о существовании Роковой Печати, то не станешь искать ее и не сможешь избавиться от нее.

— Значит, если найти Роковую Печать… — начал неуверенно Ростик.

— Если найти Роковую Печать, — подхватил Тарханкут, — можно избавить человека от его самого большого, самого страшного — рокового заблуждения.

Ростик задумался. Принц Дориан был одержим идеей освободиться от такого тягостного для него бремени королевской власти. Он не просто хотел свободы — он был одержим ею. Он перестал обращать внимание на людей, которые его окружают. Он… он проклял собственный город, а вместе с ним всех его жителей, которые ни в чем не были виноваты и пострадали ни за что. Принц заблуждался роковым образом, а значит, Тарханкут, скорее всего, прав.

— А где она находится, эта Роковая Печать? Где ее найти? — еще более нерешительным тоном спросил Ростик у рыжебородого мага.

Тарханкут мягко улыбнулся.

— Там, где прячутся все тайны человеческой жизни, все страхи и тайные желания, там, где хранятся ответы…

— Но где это?

— В тайной комнате, — тихо сказал Тарханкут. — У каждого человека есть такая комната.

— Эта комната… — озадаченно хмурясь, произнес Ростик. — Ну, тайная комната принца… Она находится где-то в замке?

Тарханкут, опустив на миг тяжелые веки, отрицательно покачал головой.

— Нет. В эту комнату нельзя войти просто так. Она очень хорошо скрыта от посторонних.

— И где же она?! Где она скрыта?

— В запутанных лабиринтах человеческой души. Тайная комната принца Дориана находится внутри него самого.

Ростик почувствовал, как рот сам собой открылся. Он изумленно глядел на Тарханкута, не скрывая своего разочарования.

— Но это значит… — потрясенно пробормотал он. — Это значит, что Роковую Печать достать невозможно!

Тарханкут ничего не ответил, только молча смотрел на Ростика своими янтарными глазами с каким-то странным выражением во взгляде: не то вычислял что-то про себя, не то сомневался в чем-то.

— Ну и что теперь делать?! — простонал в отчаянии Ростик, думая о том, что будет с Дрю и что будет с ними со всеми, если срочно не придумать какой-то выход. В этот момент ему казалось, что все безнадежно.

Тарханкут вдруг многозначительно покашлял и произнес:

— На самом деле есть способ достать ее.

Ростик с нетерпением вскинул глаза на рыжебородого мага.

— Как?

Тарханкут сощурился, вокруг его глаз тут же веером разошлись морщины-лучики.

— Сон, — негромко произнес древний маг с какой-то особой осторожностью в голосе и уточнил: — Сон открывает тайную комнату.

Ростик обомлел.

— Это… что же… надо проникнуть в сон принца?

Тарханкут развел руками.

— Другого способа нет.

— А разве можно проникнуть в чей-то сон?

— Сон никогда не впускает посторонних, — ответил Тарханкут и поспешил добавить: — И лишь для мага границы сна — не препятствие. Я больше тебе скажу: на самом деле есть очень простой способ проникнуть туда, куда закрыт путь простому смертному.

Ростик пару секунд раздумывал.

— Значит, мне нужно проникнуть в сон принца Дориана, найти Роковую Печать, уничтожить ее, и тогда проклятие будет снято? — спросил он.

— Проклятие — это самая большая беда принца, а беды, как ты уже знаешь, приносит Роковая Печать. Если принца избавить от этой ужасной ноши, то его беды оставят его. — Тарханкут на секунду задумался, но потом уверенно качнул головой: — Да, я думаю, проклятие будет снято.

— А вы мне скажете, как это сделать? — спросил Ростик. — Ну… как мне проникнуть в сон принца.

Тарханкут посмотрел на Ростика проницательным взглядом.

— Я могу научить тебя, как это сделать, — ответил он. — Если ты и вправду решился на такой непростой шаг.

Ростик молчал, раздумывая: неужели он действительно собрался это сделать?! Он не имел ни малейшего представления, на что идет, но чувствовал, что это может быть очень опасно. Но разве у него был выбор?! Ведь нельзя же допустить, чтобы с Дрю случилось что-то плохое. А если, как сказал Тарханкут, мир Двенадцати Городов умрет, то вместе с ним не станет и всех тех, кого Ростик успел здесь узнать: Мольфара, Саньки, Лиса, Анчутки и всех остальных. Да и его самого, наверное, не станет. Ведь сейчас он часть этого мира! Ростик глубоко вздохнул и, запрятав весь свой страх поглубже, твердо кивнул.

— Да, я хочу найти Роковую Печать и уничтожить ее.

Тарханкут тоже кивнул. Судя по выражению его лица, он вовсе не собирался отговаривать Ростика от его намерения.

— Очень храброе решение с твоей стороны. Это делает тебе честь, Ростик. — Тарханкут улыбнулся, и в его янтарных глазах заплясали яркие блики. — Что-то мне подсказывает, что Змеевик выбрал тебя совсем не зря. Ты достойный преемник Тарханкута.

Ростик даже не удивился, что древний маг сказал о себе в третьем лице, настолько ему приятно было слышать эти слова. Но у него остался еще один, последний, вопрос.

— А вы… — Ростик нерешительно кашлянул. — Вы когда-нибудь бывали в чьем-то сне?

— Бывал ли? — задумчиво переспросил Тарханкут. — Как же, как же… Бывал.

— И что, там… в тайной комнате… было что-нибудь… — Ростик помялся, — что-нибудь ужасное?

Тарханкут сдвинул брови и мрачно посмотрел на Ростика.

— О, да! И еще какое!

Ростик затаил дыхание.

— И что же?

— Мне не повезло, — со вздохом сказал Тарханкут, склонив голову набок; морщины на его лбу разгладились, а в глазах заиграли хитрые искорки. — Я попал в комнату, где не было ничего, кроме склада старых нестиранных носков. О, да! Это было и в самом деле ужасно. Особенно, если учесть, что та комната, судя по всему, никогда не проветривалась.

Он вдруг лукаво улыбнулся, и Ростик в этот момент почувствовал, как его страх отступает. Он почему-то понял, что обязательно справится. Даже если это будет очень сложно и опасно.

— А теперь слушай внимательно, — уже серьезным тоном сказал Тарханкут. — Вот что тебе нужно сделать…


Глава 14

РОКОВАЯ ПЕЧАТЬ


Ослепительно яркая вспышка зеленого света — и Ростик снова оказался в тронном зале Фаталунского замка. Свет потух. Ростик быстро посмотрел в сторону окон — глубокая ночь. Все так же, как было, перед тем как Ростик перенесся в книгу, которая в этот момент лежала на краю стола закрытая. Мальчик с недоверием смотрел на рыжеватый переплет и серебряное тиснение в виде змейки. Неужели он был там, внутри? Ростик пока не мог понять, как это возможно, но размышлять об этом было некогда. Он помнил каждое слово, услышанное от Тарханкута, и не забыл, что ему нужно делать. Ростик срочно должен был найти принца Дориана.

С этой мыслью он быстро подскочил со стула, намереваясь выйти из тронного зала и подняться на этаж, где находилась спальня принца, но, обернувшись, застыл на месте: в нескольких шагах от него, озадаченно почесывая в затылке, стоял Санька.

— А я и не знал… э-э-э… что ты такое умеешь, — ошеломленно пробормотал Санька. — А что это было?

— Ты о чем? — прикинулся, что не понимает, Ростик.

— Исчез в какой-то зеленой вспышке, — все с тем же ошалелым видом объяснил Санька, — я не успел и глазом моргнуть, как в той же зеленой вспышке появился. Ты что, обманывал всех, что не умеешь колдовать?

Ростик немного удивился. Он пробыл в Тайндаре как минимум часа два, а то и больше, а здесь, если верить Саньке, прошла секунда.

— Никого я не обманывал, — категорическим тоном возразил Ростик и быстро спросил: — Ты что здесь делаешь? Вы же вроде ушли из замка.

— Ушли, — подозрительно косясь на Ростика, кивнул Санька. — А когда спустились в город, Мольфар вдруг велел мне идти обратно. Сказал, что зря тебя оставили в замке одного. Сказал, думал, что в замке принца тебе ничего не угрожает, потому что принц тебе все равно ничего не сделает, но у него, у Мольфара в смысле, есть предчувствие, что все равно зря оставили одного. А предчувствие мага никогда не подводит. А теперь кончай глупыми вопросами мне голову морочить и выкладывай, что это было.

Ростик колебался несколько мгновений и принял решение.

— Ладно. Все объясню, только сначала скажи — ты сможешь, если нужно, кое-кого усыпить?

— Ну… думаю, да, — растерянно ответил Санька, явно не ожидая такого вопроса.

— Тогда пошли, — удовлетворенно кивнул Ростик. — По дороге все расскажу.

* * *


Когда они поднялись на этаж, где находилась спальня принца, Ростик наконец закончил свой рассказ.

— Вот это да! — глядя на Ростика широко распахнутыми глазами, пробормотал Санька. — Ты встречался с самим Тарханкутом?!!! Ничего себе! С самим Тарханкутом!

Санька, казалось, никак не мог в это поверить.

— Кончай удивляться, — недовольно пробурчал Ростик. — Он вроде как живет там. В Тайндаре.

— Живет в книге!!! — шепотом прокричал Санька. — И ты с ним встречался!!!

Ростик вздохнул, призывая себя к терпению.

— Тебе не надоело? Ну встречался. Я сам не знаю, как такое возможно. — Он озадаченно пожал плечами. — Наверное, в этой книге и в камне Тарханкут оставил какую-то часть себя. Но это сейчас неважно. Нам сейчас нужно найти принца и…

— Ага, и пробраться к нему в сон, — продолжил вместо Ростика Санька и, подняв одну бровь, с наигранной невозмутимостью добавил: — Просто залезть в чей-то сон, зайти там, куда надо, сделать свои дела и вернуться обратно. Легко и непринужденно. Проще не бывает!

Ростик вздохнул и посмотрел на Саньку — в этот момент они были всего в двух шагах от дверей в спальню принца.

— В общем, так. Это будет совсем не просто и, скорее всего, очень опасно. Поэтому ты лучше сейчас решай — идешь со мной или нет. Если нет — то я пошел один.

Он повернулся, подошел к двери и уже взялся за ручку, как Санька его догнал.

— Ну и как ты собираешься его усыпить? — хмуро прошипел он сквозь зубы. — Маг-недоучка! — Санька решительно шмыгнул носом и заявил: — Без меня не справишься. Значит так, давай по плану. Заходим, а потом…

— И как только видим принца, ты говоришь заклинание, которое погрузит его в сон, — подсказал Ростик. — Только быстро, чтоб он не успел никого позвать.

Санька кивнул и сделал глубокий вдох.

— А ты знаешь, что со стороны то, что мы сейчас делаем, выглядит… э-э-э… не в нашу пользу?

— Зато это может принести пользу Дрю и всей Фаталунии, — резонно заметил Ростик и, пока Санька не успел передумать, открыл дверь.

Когда они вошли в спальню принца, то в первый момент им показалось, что здесь никого нет. Спальня была просторной: большая кровать с балдахином, окна зашторены темным бархатом, на стенах картины с изображениями Фаталунского замка на скале в разных ракурсах — замок ночью с огромной сияющей луной, замок при свете дня, окутанный легкой серой дымкой, и другие.

— Я надеюсь, ты пришел не для того, чтобы пожелать мне спокойной ночи? — раздался позади ребят холодный голос.

Ростик и Санька мигом обернулись. Под одной из картин, в кресле, сидел принц. Он перевел взгляд с Ростика на Саньку, потом обратно и словно почувствовал какой-то подвох, потому что начал подниматься с кресла.

— Санька, давай! — воскликнул Ростик.

Санька колебался лишь секунду, но потом, словно вспомнив, что он маг, вытянул вперед свой медальон и повелительным голосом произнес:

— Инсу Узарс!

Принц удивленно моргнул, его глаза стали мутными. Он снова опустился в кресло и Ростик понял, что заклинание Саньки сработало, а значит, пришло его время действовать.

Однако он так волновался, что все никак не мог решиться. Ведь у него никогда еще ничего не получалось. Правда, Тарханкут был уверен, что все выйдет — нужно только вовремя сказать нужные слова. Ростик не знал, откуда у Тарханкута была такая уверенность, но ему ничего не оставалось делать, как довериться древнему магу.

— Ну! — подгонял рядом Санька. — Чего ты ждешь?!

Но Ростик его не слышал. Он наблюдал, как принц осел в кресле, как откинулся на спинку. Его веки начали медленно опускаться, закрывая ледяные серо-голубые глаза, но прежде чем они сомкнулись, Ростик, взяв в обе руки медальон, произнес:
		Змеиной Кожи вспыхнет свет —


		С границы сна сотрет запрет.


		Туманный путь проложит он


		И проведет из яви в сон.


Из Змеиной Кожи вдруг вылетела яркая вспышка света. Полупрозрачной, воздушной волной она перекинулась через всю комнату, и Ростик с Санькой увидели нечто вроде призрачного моста. Этот мост тянулся от медальона-змейки к креслу, в котором находился принц, и, словно вонзившись в переносицу на бледном лице наследника Фаталунского трона, начал терять свои очертания. Спустя всего мгновение призрачный мост превратился в туман, который стал медленно расползаться вокруг. Туман становился все гуще и гуще, и в конце концов Ростик перестал видеть не только принца и Саньку, но даже собственные руки, по-прежнему сжимающие медальон.

Ростик не знал, сколько стоял так, не видя дальше своего носа и чувствуя себя так, будто его засунули в огромный кокон сладкой белой ваты. Когда туман наконец рассеялся, первым, кого увидел Ростик, был Санька. Оторвав взгляды друг от друга, ребята с удивлением посмотрели вокруг. Они по-прежнему находились в спальне принца, а сам принц спал в соседнем кресле, безвольно уронив голову на свисающую с подлокотника руку.

— Ничего не произошло, — сказал Санька, но Ростик уже и сам видел, что заклинание Тарханкута не подействовало.

— Ничего не понимаю, — даже не пытаясь скрыть свое огорчение, пробормотал Ростик. — Почему не подействовало?! Должно было подействовать! Может быть… я что-то сделал неправильно?

Санька вдруг издал непонятный звук, вызванный, похоже, удивлением.

— Э-э-э… не знаю, правильно или нет, — обеспокоенным голосом сказал он, — но что-то ты все-таки сделал.

Ростик заметил, что Санька смотрит на что-то у него за спиной, и резко обернулся. Посреди комнаты, в полуметре от пола, словно подвешенная за невидимые нити, парила дверь.

— Левитирующая дверь! — поразился Санька. — Знаешь, Ростик, что-то мне подсказывает, что мы совсем не там, где нам кажется, что мы находимся.

— А по-русски? — хмуро буркнул Ростик, не понимая, почему нужно говорить так путано, когда и без того ситуация — запутанней не придумаешь.

Ростик посмотрел вокруг: картины на стенах были словно окутаны вуалью, за окнами стояла сплошная белая пелена, словно там нет ничего, кроме пустоты, а лицо спящего принца казалось расплывчатым.

— В общем, — отозвался Санька, — мы не совсем в комнате принца. Я думаю, что мы в его сне.

Ростик пришел к точно такому же выводу.

— А что за этой дверью? — спросил он.

— Не знаю, — покачал головой Санька.

Ростик нервно сглотнул.

— Санька, а ты когда-нибудь был в чьем-то сне?

Санька вжал голову в плечи и, глянув на Ростика широко распахнутыми глазами, покачал ею из стороны в сторону:

— Не-а.

Ростик снова сглотнул.

— Плохо, — сказал он и, сделав глубокий вдох, добавил: — Ну, я пошел.

И он решительно направился к двери.

— Э! — воскликнул позади него Санька. — Не так быстро! Я с тобой.

Вдвоем они подошли к двери. Ростик взялся за круглую черную ручку и потянул дверь на себя. В следующий момент, высоко подняв ногу, он переступил через порог.

Он оказался на широкой тропе посреди лесной чащи. Над ним было темное звездное небо, где сияла серебряным светом большая круглая луна.

— Странно, — раздался рядом озадаченный голос Саньки, — но что-то мне кажется…

Он замолчал, и Ростик понял, что разделяет его чувства: что-то внушало беспокойство. Так бывает, когда ты что-то забыл и не можешь вспомнить, хотя и чувствуешь, что нужное воспоминание где-то совсем близко.

— Постой! — воскликнул вдруг Санька. — Я же знаю это место! Ведь это же…

Но Ростик закончил вместо него, внезапно покрывшись ледяной испариной:

— Это лесная тропа, где на меня напал оборотень.

— Чего?!! — ужаснулся Санька, ничего не знающий о полуночном приключении Ростика два дня назад в лесу.

— А еще оборотень напал на принца и укусил его за ногу, — продолжил Ростик, начиная нервничать все больше и больше. — Правда, принц в оборотня не превратится, потому что Невер его, кажется, вылечил от перевоплощения.

Санька пару раз выразительно моргнул и недоуменно потряс головой.

— Я, кажется, что-то пропустил, — очумелым голосом пробормотал он, — но то, что ты говоришь, мне почему-то очень не нравится.

Санька поежился, глянув по сторонам.

— Потому что… потому что… — Он нервно вращал глазами. — Если это… Ну, то есть… Ты что, хочешь сказать, что это…

— Это сновидение принца, — подтвердил Санькины опасения Ростик. — А точнее — это его кошмарный сон. И если я все правильно понимаю, то вот-вот должен…

Ростик не успел договорить фразу до конца, как в чаще леса раздался душераздирающий вой — вой оборотня.

Ростик, подчиняясь отголоскам своей памяти, начал пристально всматриваться в черную стену деревьев — он помнил, что именно оттуда появился оборотень в ночь лунного затмения. Но в этот раз не затрещали ветви деревьев — оборотень возник посреди тропы в нескольких метрах от ребят, шагнув из черного сгустка тумана.

— Об-б-борот-т-тень, — заикаясь, выдавил из себя Санька; он был в таком ужасе, что весь побелел и невольно сделал шаг назад.

Ростик был напуган не меньше, но сейчас, как и в прошлый раз, у него отнялись ноги. Словно оглушенный, он смотрел, как огромный оборотень, скаля зубы и вперившись в ребят взглядом налитых кровью глаз, направляется в их сторону. С надеждой Ростик подумал, что вот-вот должно прийти спасительное лунное затмение. Но тут же, к своему ужасу, осознал одну очень важную вещь. Они находились во сне принца, а тот успел исчезнуть еще до того, как на круглый диск луны начала наползать черная тень. А значит… Значит, никакого лунного затмения не будет!

Оборотень зарычал, из его пасти капала слюна. Запрокинув вверх голову, зверь завыл так, что Ростику показалось, будто этот вой прошел сквозь его живот.

Оборотень опустил голову, и в этот момент нервы Саньки Бамбура не выдержали.

— Менго! — воскликнул он, и одновременно в глаза Ростику ударила вспышка янтарного света, а в оборотня полетела струя огня.

Однако каково же было изумление ребят, когда пламя потухло прямо перед лютой мордой оборотня.

— О нет!.. — простонал Санька, хватаясь за свой медальон, как за спасительную соломинку, которая почему-то выручать не хотела.

— Что это значит? — в панике спросил Ростик.

— Не знаю, — дико затряс головой Санька. — Не действует… Магия не действует…

Оборотень снова завыл и рванулся вперед. В ужасе глядя, как оборотень стремительно несется на них и как жутко выглядят его огромные обнаженные в оскале клыки, Ростик сквозь оцепенение и страх вдруг смутно почувствовал, что что-то не так. И тут же понял. На груди оборотня не было жгута с большим желтым клыком! Почему? Этому могло быть только одно-единственное объяснение: когда оборотень напал на принца, тот просто не заметил на шее чудовищного зверя никакого зуба!

— Сон… — пробормотал Ростик и следом крикнул во весь голос: — Сон! Санька, это не оборотень, это сон!

Всего в одно мгновение, растянувшееся, как замедленные кадры в кино, Ростик увидел непонимание в глазах Саньки, взмывшего в прыжке оборотня, огромного, с горящими глазами, в каком-то метре от них — и тут же услышал, как Санька громко вскрикнул:

— Итолп Тенансу!

Яркая янтарная искра из Санькиного медальона взметнулась в воздух, ударила в грудь оборотня, и в тот же миг жуткий зверь словно распался на тысячи летучих мышей, которые со свистом разлетелись в разные стороны.

Когда смолк шелест хлопающих крыльев и в небе не осталось ни единой летучей мыши, Ростик перевел дыхание.

— Что ты сказал? — спросил он у Саньки.

Тот пожал плечами.

— То, о чем ты крикнул прямо мне в ухо, так что я чуть не оглох: «У сна нет плоти».

— А я разве это крикнул? — подозрительно покосившись на Саньку, спросил Ростик.

Тот хитро ухмыльнулся.

— Главное — правильно уловить смысл.

Ростик не мог передать, как он был счастлив, что Санька оказался таким понятливым.

— Э-э-э… Ну, тогда… — Он задумчиво изучал темное небо, не понимая, куда в одночасье испарились все летучие мыши. — Что теперь?

— А теперь лучше убираться отсюда подобру-поздорову, — категорично заявил Санька, резко перестав улыбаться. — Это сон, ты не забыл? Этот оборотень может снова появиться.

— И куда же нам идти? — Ростик ни за что не хотел бродить по этому ненастоящему лесу.

— Туда, — вдруг решительно сказал Санька, указывая рукой куда-то в сторону.

Ростик повернул голову и увидел на тропе, а точнее — над тропой, еще одну левитирующую дверь. Задерживаться в кошмарном сне принца Дориана никто не стал.

Переступив порог, ребята оказались в просторной комнате с огромным столом по центру. Стол весь был заставлен блюдами со сладким. Чего здесь только не было: торты, пирожные, мармелад, рахат-лукум, зефир, пастила, булочки с марципаном и корицей, шербет, соки, мороженое всех возможных видов в хрустальных креманках. Ребята в первый момент потеряли дар речи.

— Никогда в жизни не видел столько вкуснятины, — с почти священным трепетом в голосе проговорил наконец Санька. — А ты?

От вида халвы с орехами у Ростика потекли слюнки. Он сглотнул и кивнул в ответ:

— И я.

— Слушай, — нерешительно начал Санька, — я вот что думаю: неплохо было бы подкрепить силы на дорожку. Ведь неизвестно же, сколько нам тут бродить. Вряд ли тут в каждой комнате ужин накрыт. Мы только попробуем, насколько это съедобно, и пойдем дальше. Ага?

Санька с зачарованным видом направился к столу.

Ростик несколько секунд с сомнением смотрел то на Саньку, то на сладости, после чего, отчаянно кусая губы, произнес:

— Ну разве что… только попробуем…

Усевшись за стол друг напротив друга, они сначала попробовали фруктовый шербет, который оказался вполне недурственным. Потом оценили пломбир с кусочками миндаля и тертым шоколадом. После него приступили к рулету с абрикосовым вареньем. И даже не заметили, как уже не могли остановиться.

— О-о-о! А ты пробовал этот торт с клубникой и ананасовыми дольками? — благоговейно пропел Санька, потянувшись руками к торту.

— Не про… — отозвался Ростик, и больше ничего он сказать все равно не смог бы, потому что в этот самый момент неизвестно каким образом его рот оказался набит бисквитом и кремом. Кроме того, Ростик различил вкус апельсинового джема, который к тому же потек по его подбородку.

— Нет, как хочешь, но меня отсюда ни за какие деньги не выманишь, — сказал, облизываясь, Санька. — Аиаище кусна. Иушки! Аить а есам аоным…

— Чего? — не понял Ростик, увлеченный пирожным.

— Я говорю, — проглотив содержимое рта, сказал Санька. — Потрясающе вкусно. Фигушки им теперь — бродить по лесам с голодным брюхом. Никуда не пойду — нас и здесь неплохо кормят.

Санька ухватил большую креманку на тонкой ножке с мороженым, политым вишневым сиропом, с мандариновыми дольками, кусочками киви и бумажным зонтиком, возвышающимся над всем этим великолепием. Его глаза возбужденно заблестели. Он смотрел на мороженое так, будто собирался вступить с ним в битву не на жизнь, а на смерть.

— Согласен? — спросил Санька у Ростика.

Ростик, у которого во рту, кроме пирожных, как-то сам по себе оказался молочный шоколад с орехами и изюмом, с готовностью кивнул:

— Аасен.

Ростик сбился со счета, сколько стаканов клубничного, вишневого и малинового морса он выпил, сколько тортов, пирожных, кексов, рулетов и варенья он съел. Впрочем, не только он. Санька так увлекся, что чуть не съел салфетку, которая случайно подвернулась ему под руку. А еды на столе все не убавлялось и не убавлялось.

В какой-то момент Ростик почувствовал, что совершенно не помнит, как он здесь оказался и зачем. Руки непроизвольно тянулись к яблочному соку и трубочке с заварным кремом, но при этом он чувствовал, что есть ему больше не хочется. Ему было плохо. Живот, казалось, вот-вот лопнет, от сладкого слипались зубы, от приторного морса еле ворочался язык, а руки все брали и брали со стола то пирожное, то вафлю, то зефир и тянули в рот.

Санька, сидящий напротив Ростика за столом, уже еле дышал от переедания. С этим нужно было кончать. И тогда Ростик неимоверным усилием воли заставил себя крепко-крепко зажмурить глаза и сползти со стула. Не разжимая век, он пополз куда-то, сам не зная куда — лишь бы подальше от этого стола! Он полз-полз, пока не ударился обо что-то головой, и только тогда открыл глаза.

Оказалось, что он уткнулся в дверь. Он совершенно не мог вспомнить, что это за дверь, но тем не менее, не зная хорошенько, зачем это делает, толкнул ее рукой. Дверь распахнулась, и на Ростика из дверного проема глянула чернильная ночь и круглая серебряная луна на безоблачном небе. Ростик уже хотел переползти через порог, как вдруг… Его кровь похолодела, когда оттуда — из ночи — раздался пробирающий до дрожи волчий вой.

«Это не волк, — вдруг пронеслось в голове Ростика. — Это же… Это же оборотень!».

На него словно вылили ушат холодной воды. Молниеносно он все вспомнил и удивительно резво для человека с набитым до отказа животом подскочил на ноги. Обернувшись, Ростик посмотрел на Саньку как раз в тот момент, когда у того из пальцев выпал кусок торта с красной кремовой розочкой. Розочка, шмякнувшись об пол, перестала вдруг выглядеть аппетитной, но Санька этого не замечал. Он с открытым ртом и ужасом во взгляде пялился на распахнутую дверь, откуда по-прежнему доносился вой оборотня. Вдруг его глаза расширились еще больше, и он заорал:

— Закрой! Быстрее! Дверь, дверь, дверь!!!

Ростик повернулся к двери и, увидев несущегося прямо на него оборотня, быстро захлопнул дверь.

— У-у-у-х! — выдохнул Санька и от облегчения чуть не сполз под стол.

— Ты зачем ее открыл? — возмущенно спросил он у Ростика.

Тот озадаченно пожал плечами.

— Сам не знаю. Но, кажется, я сделал это очень вовремя. По-моему, здесь не только мы ели. — Он с опаской посмотрел на стол, по-прежнему заваленный сладостями. — По-моему, это место чуть нас не съело. Пока я не открыл дверь, я не мог вспомнить, что я здесь делаю.

Санька сглотнул и осторожно покосился на еду. Он выглядел так, будто его вот-вот стошнит.

— Что-то я аппетит потерял.

— Нам пора отсюда выбираться, — поддержал его Ростик.

Санька посмотрел вокруг.

— Только как? Я не вижу здесь других дверей. А ты?

Ростик отрицательно покачал головой:

— И я не вижу.

Но тут же увидел, как за спиной Саньки, словно материализовавшись из воздуха, возникла еще одна левитирующая дверь.

— Есть! — радостно воскликнул он, желая только одного — побыстрее убраться из этого места и никогда больше не прикасаться к сладостям.

Когда они оказались с другой стороны двери, и Санька, и Ростик выдохнули с огромным облегчением.

— И что это был за сон? — поинтересовался Санька, — скривившись, он держался обеими руками за живот. Кажется, его подташнивало.

Ростик задумался и ответил:

— Наверное, это был сон-удовольствие… или что-то в этом роде. Нам же иногда снятся сны, в которых мы можем делать то, что нам хочется.

— Странно, — натянув край рта, заметил Санька. — Я не думал, что принц так любит сладкое. С его-то характером…

Ростик пожал плечами.

— Это, конечно, трудно себе представить, но принц когда-то был ребенком. А все дети любят сладости. Ой, а где это мы?

Это была просторная сумрачная зала с высоким потолком, раз в пятьдесят выше человеческого роста. Стены из темно-красного гранита нагнетали чувство сродни обреченности — чувство присутствия в этом месте чего-то судьбоносного. Посреди залы стоял высокий пьедестал из черного гранита. На вершине пьедестала лежал предмет — какая-то небольшая вещь. Ростик, привыкая к странному освещению залы: тусклому, мрачному, наполненному кровавым светом, — не мог никак рассмотреть его получше.

— Что это за место? — спросил Санька, с опаской оглядывая залу.

— Не знаю, — ответил Ростик. — Но здесь как-то странно.

Он невольно поежился. В тот же момент ему показалось, что предмет на пьедестале издал какой-то звук: высокий и короткий.

— Что там лежит? Ты видишь? — спросил уже Ростик.

Санька пожал плечами и сделал несколько шагов вперед. Ростик последовал за ним и, остановившись, наконец, сумел рассмотреть то, что лежало на гладком черном граните пьедестала.

Это был крохотный раненый птенец с оперением небесно-голубого цвета. Не совсем обычный — у него не было лапок, только хвост и крылья, и одно крыло было переломано. Теперь Ростик понял, что это был за звук. Птенец издавал жалобный писк. Но писк этот звучал так слабо, что казалось, будто силы птенца на исходе и он вот-вот умрет.

— Кто это сделал?!!! — возмущенно нахмурившись, прошептал Санька, очевидно имея в виду сломанное крыло птенца. Он шагнул было вперед, намереваясь подойти к умирающему птенцу, как вдруг раздался громкий стук — стук распахнувшихся и ударившихся о стены дверей.

Ростик и Санька вскинули головы. Двери было две: с обеих сторон залы, расположенные друг напротив друга. Через эти двери в залу вошли два человека в длинных, до пят, накидках с капюшонами, которые полностью скрывали их лица. Двое шли, меряя гранитный пол одинаковыми шагами, навстречу друг другу, и казалось, что один из них — лишь отражение другого в зеркале. Между ними была только одна разница: первый был одет в белые одежды, второй — в черные.

Ростик и Санька от неожиданности непроизвольно отступили назад, переводя взгляды с человека в белом на человека в черном.

— Кто это такие? — шепотом спросил Ростик.

— Представления не имею, — тоже шепотом ответил Санька.

Тем временем оба человека подошли к пьедесталу и остановились перед ним на расстоянии вытянутой руки друг от друга. Птенец издал уже не жалостливый, а испуганный писк. Тогда человек в черном протянул к нему руку, как будто собираясь схватить птенца, но в этот момент, к изумлению Ростика и Саньки, птенец превратился в змею, которая тотчас молниеносно бросилась прямо в отверстие черного капюшона. Человек в черном вскинул руки, чтобы ухватить змею, но она выскользнула из его пальцев и исчезла в капюшоне. И тотчас человек в черном превратился в сгусток красного дыма.

— Ничего себе! — услышал Ростик потрясенный шепот Саньки.

Красный дым какое-то время висел над полом, пока не рассеялся и не исчез. Человек в белом протянул руку к пьедесталу, и ребята, совершенно потрясенные, увидели, что раненый птенец снова лежал на гладком черном граните. Человек в белом взял его в руки и укутал краем накидки. После чего повернулся спиной к пьедесталу и размеренным шагом отправился обратно — туда, откуда пришел.

Когда край его белой накидки исчез в дверном проеме, Санька озадаченно почесал в затылке.

— И что это было? — спросил он.

— Пока не понимаю, — нахмурился, напрягая извилины, Ростик. — Оборотень — это был кошмарный сон принца. Стол, набитый сладостями, — сон-удовольствие или сон исполнения желаний, а это… Хм. — Он закусил губу и спросил: — Какие еще бывают сны?

Санька пожал плечами, в нерешительности поглядывая то на одну дверь, то на другую, будто побаиваясь, что в одну из них, или даже в обе, снова кто-то войдет.

— Бывает, видишь во сне что-то связанное с происходящим в жизни наяву. Например, целый день не ел, а ночью тебе снится, как ты ползешь в темноте к соседней палатке, из которой торчит чья-то нога, и вгрызаешься в эту ногу зубами. Бывают еще вещие сны. А еще чаще снится всякая ерунда — сны ни о чем. Как, например, ты себе идешь, никого не трогаешь, а из кустов выскакивает гигантская мясорубка и бросается прямо на тебя. — Санька потряс головой из стороны в сторону. — Бр-р-р-р!!! Жуть какая.

Он посмотрел на Ростика, но тот явно был не настроен веселиться вместе с ним. Он по-прежнему хмурился.

— Может, этот один из таких снов? — предположил Санька.

— Сон ни о чем? — усомнился Ростик. — Угу… всякое может быть.

Но размышлять об этом было некогда, потому что прямо за гранитным пьедесталом появилась новая левитирующая дверь. Переглянувшись, ребята направились к ней.

* * *


«Странная комната…».

Это была первая мысль Ростика, когда за ребятами захлопнулась дверь. В этой комнате все было не так, и Ростик сразу догадался, в чем дело. Картины на стенах были порезаны; концы в местах разрывов свернулись сувоями. На полу валялся стул — у него была отломана одна ножка. Рядом были разбросаны газеты. Ростик видел, что наименования газет написаны старинным шрифтом, но прочесть не мог — газеты были разорваны. Порваны были и ярко-красные бархатные портьеры на окнах — черных окнах, сквозь которые не проникал свет. Да и откуда ему здесь взяться? Под окнами лежали осколки разбитой вазы. В этой комнате не было ни единой не испорченной вещи. И Ростик вдруг почувствовал, как внутренности завязались в узел, а по спине пробежал холодок. Он очень отчетливо понял, словно кто-то прошептал ему об этом на ухо, что это она — тайная комната принца Города Проклятых.

— Это тайная комната, — произнес он вслух.

Санька посмотрел на него с беспокойством.

— Уверен?

— Уверен, — подтвердил Ростик.

— Н-да уж… — протянул озадаченно Санька. — Мусорная свалка по этому хламу плачет.

Ростик согласно закивал, оглядываясь вокруг и всматриваясь в противоположную сторону комнаты. На ближайших стенах в канделябрах горели свечи, но их свет не достигал другого конца комнаты, и противоположная стена тонула в черном сумраке.

— Ну что, — снова подал голос Санька, — если это и есть тайная комната, то где-то здесь должна быть…

Он вдруг замолчал, и Ростик резко повернул к нему лицо.

— Что с тобой?

Санька удивленно моргнул, пошатнувшись. Ростик видел, что его веки потяжелели, будто кто-то силой тянул их вниз. Плечи его поникли, а ноги подкосились.

— Ничего не по… ни… — вялым голосом пробормотал он, но язык словно не подчинялся ему, и Санька смолк на полуслове.

Ростик, онемев от неожиданности, увидел, как Санькины веки сомкнулись, как он прислонился к двери позади него, которая не левитировала, а являлась частью стены, как медленно сполз по ней вниз и, откинув голову набок, замер без движения, будто умер.

— Санька! — придя в себя, воскликнул Ростик, наклоняясь к приятелю.

Он схватил его за плечи и потряс.

— Очнись! Что с тобой?!

Но реакции никакой не последовало. В этот момент у Ростика мелькнула дикая мысль, что эта комната убила его.

— Санька, ты живой?! Что с тобой?! — продолжал трясти его Ростик, как вдруг…

— Он спит, — раздался у него за спиной голос. Знакомый: ровный, немного хрипловатый, холодный.

Ростик резко обернулся, но в комнате по-прежнему никого не было. И в этот момент он увидел, как в сумраке противоположной стены появились какие-то смутные очертания. Еще секунда — и оттуда, из черной дымки, ступив на свет, вышел юноша, одетый во все черное. Черная водолазка с высоким воротником, натянутым до самого подбородка, черные брюки, черные туфли и даже черные перчатки на руках — сначала все это казалось частью тени. В первый момент Ростику стало жутко, когда в этой сплошной черноте он увидел бледное лицо с серо-голубыми ледяными глазами и светлые взъерошенные волосы. Когда фигура в черном окончательно отделилась от сумрака, Ростик узнал принца Дориана.

Он хмурился. Глубокая вертикальная складка меж бровей казалась темной чертой, словно нарисованной на лбу краской.

— Что тебе нужно здесь?! — грубо и без церемоний спросил принц.

Ростик молчал, не зная, как ответить. Он понимал, что правду говорить нельзя. Этому Дориану, обитающему в тайной комнате и, по всей вероятности, охраняющему ее секреты, — нельзя. Тем не менее нужно было сказать хоть что-нибудь. Только вот Ростику ничего не приходило в голову, поэтому он молчал, силясь выдавить из себя хоть слово.

— Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? — вновь прозвучал холодный голос. — Зачем ты пришел?

Ледяные глаза блестели и, не моргая, смотрели в лицо Ростика.

— Я… — Ростик запнулся и вдруг выпалил, кивнув в сторону Саньки: — Что с ним? Это вы сделали? Он жив?

Принц недовольно скривился, натянув край рта.

— Много вопросов, но ни одного ответа, — проговорил он невыразительным голосом, но все же равнодушно сообщил: — Он спит. Очень крепким сном. Таким сном можно спать вечно. В этой комнате происходит то, чего захочу я. Это моя комната. И я не помню, чтобы я кого-то приглашал сюда.

Пока принц говорил, Ростик лихорадочно соображал, что он должен сделать. И почти сразу же он мысленно отругал себя, потому что с появлением принца забыл, зачем он здесь. Ну конечно же, он должен найти Роковую Печать!

— Я спрашиваю в третий раз, — настойчиво давил на Ростика принц, — что тебе здесь нужно?

— Я пришел сюда… — пробормотал Ростик, тайком осматривая комнату в поисках Печати.

— Да?

— Я пришел…

Под газетами? Среди осколков разбитой вазы? Где же она может быть, эта Печать?! В комнате не было ни шкафов, ни шкатулок. Может быть, где-то здесь есть тайник? В стенах, или под полом?

Он чувствовал, что принц смотрит на него и ждет ответа. Надо было что-то отвечать, пока Дориан не разозлился и не погрузил его в глубокий сон, как Саньку. Ему совсем не хотелось уснуть здесь навечно. Тот принц, который сейчас спал в своей комнате, разумеется, не хотел бы этого. Он хотел сделать из Ростика короля и сбросить ненавистное бремя ответственности со своих плеч. Но у этого принца, прячущегося в четырех стенах тайной комнаты, могли быть совсем другие планы.

Ростику непременно нужно было найти то, за чем он сюда пришел, но он не имел ни малейшего представления, где может быть спрятана эта чертова Роковая Печать!

— Я пришел сюда, чтобы… — машинально повторил он снова, в то время как глаза изучали стены и пол в поисках возможного тайника. Ему в голову даже пришла бредовая мысль, что Печать прячется в обшивке сломанного стула. Или… Где же ему ее искать? Где?!

— Ты, случайно, не это ищешь? — раздался вдруг вкрадчивый голос принца.

Ростик вздрогнул и повернул голову в его сторону. Принц смотрел ему в лицо спокойным, немигающим взглядом, неторопливо снимая с правой руки черную перчатку. Отбросив ее на пол, принц Дориан поднял руку на уровне плеча, повернув тыльной стороной ладони к Ростику.

Почувствовав слабость в коленях, Ростик обязательно сел бы, если б в этой комнате был целый стул. Его сознание отказывалось понимать то, что он видел.

На тыльной стороне ладони, тонкой и белой, было словно выжжено клеймо в виде… летучей мыши-вампира. Это была она — Роковая Печать принца. Именно ее Ростик искал. И теперь, когда он ее нашел, он не знал, что ему делать. Ростик был просто раздавлен. Он искал сургучную печать, которой скрепляют письма и старинные свитки, такую же, как в истории про Кажана Полуночника, рассказанной ему Тарханкутом. Он искал печать, которую нужно сломать! Но как сломать то, что клеймом выжжено на теле?!!!

В каком-то немом оцепенении Ростик смотрел на поднятую руку принца, зная, что теперь ему уже не нужно отвечать на его вопрос. Принц знал, зачем он пришел сюда.

— Вижу, что ты искал именно это, — словно в ответ на мысли Ростика произнес Дориан.

Ростик тяжело задышал, почувствовав скрытую насмешку в словах хозяина тайной комнаты.

— Что ж, — продолжал принц спокойным голосом, — ты нашел то, что искал. Что ты намерен делать теперь?

Ростику казалось, что принц читает его мысли и знает, что Ростик в тупике, что он загнан в угол, растерян и напуган. И он действительно был напуган. Он вдруг с ужасом осознал, что пришел сюда зря. И зря втянул во все это Саньку. С самого начала все это было безнадежно. Ведь он, Ростик, ничего не может! Потому, что он не маг. Он никто.

— Ты здесь незваный гость, — тихим голосом, который странным образом показался Ростику опасным, сказал принц. — Я не звал тебя. Поэтому сейчас ты уснешь, как и твой друг.

Ледяные, стеклянные глаза принца смотрели равнодушно. В его взгляде Ростик почувствовал пугающую неотвратимость. Он подумал о том, что сейчас случится что-то страшное, что-то такое, что нельзя будет исправить. Перед его глазами уже стояла серая дымка, какая обычно наплывает на глаза перед тем, как человек заснет.

— Этот сон будет долгим…

Голос принца прозвучал словно сквозь трубу — его эхо отозвалось в голове Ростика.

Повернув внезапно одеревеневшую шею, он бросил взгляд на спящего Саньку. Было бы лучше, если бы на его, Ростика, месте сейчас был он. Санька наверняка придумал бы что-нибудь, потому что он настоящий маг. Ведь он справился с оборотнем. В считанные секунды нашел нужное заклинание… Как ему только в голову пришло сказать именно это, сквозь вязкую сонливость подумал Ростик, когда Санькино лицо вдруг утратило четкие очертания… У сна нет плоти…

— Этот сон будет длиться до самого конца, — донеслось до Ростика тихое эхо холодного, чуть хрипловатого голоса. — До твоего конца.

Ростик почувствовал, как сон обволакивает его, и, не в силах больше держаться на ногах, упал на колени.

«У сна нет плоти…» — зачем-то повторил он про себя, как будто это могло помочь…

И в этот самый момент сквозь туман, заполнивший его голову, он понял!

— У сна нет плоти, — пробормотал он вслух, когда черный силуэт поплыл у него перед глазами, а бледное лицо принца с его стеклянными ледяными глазами превратилось в сплошное пятно света.

И тогда Ростик, не видя перед собой ничего, кроме опущенной руки принца с темным, отчетливо выделяющимся на бледной ладони клеймом, произнес единственное, чему его, как мага, учил когда-то Мольфар. Его голос прозвучал твердо и уверенно:

— Менго!

Змеевик на его груди засиял ярким зеленым светом, и в тот же миг белую кисть охватило пламя. Принц поднял руку и посмотрел на нее, а одновременно с тем Ростик понял, что сон отступил — он снова различал черты лица принца и даже выражение его глаз: удивленное, испуганное. Ростик не мог поверить собственным глазам: у него получилось!

— Что это? — Голос принца дрогнул.

А огонь быстро заглатывал белую кожу, как будто хотел проглотить эту руку. Принцу не было больно. Он не мог испытывать боли, потому что у него не было плоти. Но все же он не был сном-оборотнем, он был словно темным двойником настоящего принца, обладающего плотью и спящего сейчас в своей спальне, поэтому огонь, словно пес, почуял его.

Ростик, широко распахнув глаза, видел сквозь пламя очертания клейма на тыльной стороне ладони. Но белая кожа краснела, и контуры печати терялись на ней, пока окончательно не слились с обгоревшей плотью. Ростик уже не мог видеть Роковую Печать — она исчезла.

Тотчас вокруг стало стремительно темнеть. Что-то черное наполняло комнату, и уже через мгновение Ростик совершенно ничего не видел.

* * *


Прошло совсем немного времени, когда в глазах начало проясняться. Вокруг появлялись очертания предметов, и Ростик вдруг понял, что стоит на коленях в комнате принца. Он с изумлением посмотрел по сторонам. Принц Дориан по-прежнему лежал в кресле, как до их с Санькой путешествия в его сон. Хотя, кажется, нет… Принц шевельнулся, кисть правой руки дрогнула, будто принц двигал ею во сне.

— Где я? — раздался осоловелый голос, и, обернувшись, Ростик увидел поблизости Саньку, поднимающего с пола голову. — Что происходит?

Ростик хотел ответить, но не успел, потому что в этот момент принц приподнялся в кресле и, хмуро посмотрев на Ростика лишь наполовину раскрытыми сонными глазами, недоброжелательно спросил:

— Что вы здесь делаете?

Но, не дожидаясь ответа, он опустил голову и с недоумением посмотрел на кисть своей правой руки. На его лице мелькнуло странное выражение, и тихим, озадаченным голосом он, словно разговаривая с самим собой, произнес:

— Мне снилось… — Он как будто не решался говорить о своем сне. — Мне снилось, что моя рука… сгорела.

Потом он поднял глаза на Ростика и очень внимательно посмотрел ему в глаза.

— Я видел кого-то, кто был очень похож на меня, — сказал он, и Ростик невольно проглотил тяжелый комок; не моргнув, выдержал взгляд принца, который в этот момент очень-очень медленно покачал головой из стороны в сторону и добавил: — Но это был не я.

Он снова оглядел с обеих сторон свою руку, словно что-то искал на ней и никак не мог найти.

— Что это было? — спросил принц, подняв глаза; он выглядел обескураженным.

Ростик сделал глубокий вздох, чувствуя себя очень уставшим.

— Сон, — невозмутимо ответил он и добавил: — Это был всего лишь сон.


Глава 15

СКВОЗЬ КОРИДОР ТЕНЕЙ


Было раннее утро. Ростик стоял на одном из многочисленных балконов Фаталунского замка и смотрел с вершины скалы вниз — на город. Небо над городом было хмурым, но из-за горизонта, на востоке, пробивались слабые солнечные лучи. Ростик знал, что это означает. Он представлял себе, как счастливы будут фаталунцы, когда проснутся и выйдут на улицу. Они увидят солнце и поймут, что неудачи больше не будут ходить за ними по пятам, потому что проклятие Фаталунии снято и теперь их жизнь станет другой — она станет счастливее.

Еще, пытаясь отогнать от себя сонливость, Ростик вспоминал мрачную залу из красного гранита, птенца на пьедестале и двух людей: в черном и в белом. Он только теперь догадался, что это был вещий сон принца. Он мог бы и сразу до этого додуматься: змея, кинувшаяся на человека в черном, — ведь это был его Змеевик! Правда, Ростик не знал, что означал тот птенец, которого унес с собой человек в белом. Но это было не важно. Важно было только одно: сон пророчил, что человек в черном исчезнет, и этот сон сбылся.

Размышляя, Ростик не сразу заметил, когда на балконе появился Мольфар. Старейшина Ордена выглядел уставшим, но довольным. И, несмотря на то что под глазами у него залегли темные тени, он чуть заметно улыбался.

— Я поговорил с принцем, — сказал Мольфар, подойдя к перилам и положив на них руки: изборожденные морщинами и смуглые. — Это было нелегко, но в конечном итоге он все понял. Он сказал, где прятал Дрю. Мы ее нашли. Сейчас с ней все в порядке.

— Может быть, лучше было ему ничего не рассказывать? — спросил Ростик. — Наверное, не очень приятно знать, что внутри тебя жил кто-то посторонний.

Мольфар посмотрел на Ростика с удивлением.

— Неужели ты не понял, о чем та история, про короля и Кажана Полуночника?! — спросил он и, видя недоумение на лице Ростика, пояснил: — Король хотел того, что ему не принадлежало. Его жизнь продолжалась в его сыне, который должен был стать королем после его смерти — таково было его предназначение. Отец хотел отобрать у сына его судьбу. Он слишком сильно боялся смерти. Его страх был его заблуждением. Его заблуждение стало его Роковой Печатью.

Ростик продолжал растерянно смотреть на Мольфара. Старый маг вздохнул и негромко сказал:

— Роковая Печать — это не что-то постороннее, существующее отдельно от человека, чья душа находится под властью заблуждений. Роковая Печать — это часть человека. Иногда эту частицу, которая мешает человеку идти вперед дорогой его судьбы, нужно уничтожить. Чаще всего сделать это очень непросто. Но необходимо. Уничтожить, чтобы появилась надежда — вернуться на тот путь, который человек потерял, осуществить мечты и найти свое счастье. Теперь ты понимаешь?

Ростик на мгновение задумался, а потом кивнул.

— Кажется, да, но…

— Что — «но»? — спросил Мольфар.

Ростик нахмурил брови.

— Но тогда получается, что принц хотел лишить себя своей собственной судьбы?

Мольфар вздохнул и задумчиво посмотрел на город.

— Он сопротивлялся своей судьбе. И никак не мог понять, что его судьба гораздо лучше, чем та, которую он сам выдумал и хотел воплотить в жизнь. Он до сих пор этого не понял. — Мольфар поднял подбородок, словно вдыхая с наслаждением запах нового утра, и твердо кивнул: — Но он поймет. Он обязательно это поймет. Всему свое время.

Думая над судьбой принца, Ростик вдруг вспомнил нечто очень важное.

— А почему Тарханкут сказал, что Роковую Печать нужно сломать? Она была выжжена клеймом на руке того, другого, принца, охраняющего тайную комнату. А я искал то, что можно сломать.

Мольфар с лукавой улыбкой посмотрел на Ростика.

— А ты уверен, что Тарханкут сказал это тебе?

Ростик на миг задумался, пытаясь вспомнить свой разговор с древним магом, и вдруг понял, что Мольфар прав: Тарханкут не говорил этого — Ростик сам так решил, потому что после рассказанной рыжебородым магом истории представлял себе Печать в виде плоского круга из сургуча. Он только не совсем хорошо понимал, почему Тарханкут не объяснил ему, что такое Печать и как она должна выглядеть. Впрочем, теперь уже это было неважно.

И только об одном в этот момент думал Ростик, глядя, как пробуждается ото сна Фаталуния, — увидит ли он еще когда-нибудь рыжебородого мага, живущего в развалинах древнего замка под кожаной обложкой Тайндара. В голове мальчика зазвучал далекий, знакомый голос:

«Что-то мне подсказывает, что Змеевик выбрал тебя совсем не зря. Ты достойный преемник Тарханкута…».

* * *


На следующий день состоялась коронация, которую провел Мольфар. На церемонии присутствовали все стражи Ордена и некоторые придворные принца, включая беззубого Арефу Шмяка, который выглядел подавленным и виноватым. И немудрено — ведь это именно он похитил Дрю. Впрочем, судя по его виду, он очень раскаивался в своем поступке, хотя и проронил, что знает Дориана с тех пор, когда тот был совсем крохой, а потому не мог спокойно смотреть, как его высочество год за годом прямо на его глазах становится все угрюмее и несчастнее.

Тем временем, произнеся необходимые заклинания и совершив весь обряд, старый маг надел на голову принца Дориана серебряную корону с выгравированной луной и звездами и торжественно объявил его новым королем Фаталунии.

Придворные, да и весь город внизу, ликовали от того, что у них наконец-то появился король после стольких лет, прожитых под силой проклятия. А Ростик смотрел на бледное лицо Дориана и думал, что вряд ли когда-нибудь жители Фаталунии узнают, кто именно наложил это проклятие и обрек их на десять лет мучений. Да, наверное, и ни к чему им было это знать, — тот случай, когда правду говорить не стоит. Так всем будет лучше.

Единственным человеком, лицо которого не светилось от радости, был новообращенный король. Его взгляд был равнодушным и холодным, и только по неисчезающей складке меж бровей можно было понять, что Дориан, хоть и смирился со своим долгом, но вовсе не стал от этого счастливее. Разве может быть счастливым человек, который больше не верит, что его мечта когда-нибудь сбудется?

После коронации был торжественный пир, который, впрочем, продлился очень недолго. А потом… Потом король Дориан показывал гостям свой замок. Он по-прежнему был невесел, и Ростик, следуя за ним из залы в залу, впервые подумал, что все это не очень справедливо по отношению к его величеству. Получалось так, что ради долга он отказался от своей мечты. И Ростик никак не мог понять, о чем говорил ему Мольфар вчера утром на балконе.

Среди прочего, Дориан показал им ту самую библиотеку, в которой однажды натолкнулся на Книгу Тарханкута. Король сказал, что Ростик может забрать ее с собой — ни у кого не было ни малейших сомнений, что Тайндар теперь принадлежит ему. Однако Ростик сразу же подумал, что в мире За-Гранью-Теней, в который ему как можно скорее нужно вернуться, огромный фолиант просто негде будет спрятать. Видимо, о том же подумал и Мольфар, потому что, осторожно посмотрев на Ростика, предложил, чтобы книга пока что побыла здесь — в замке, где она и была обнаружена. А чуть позже он обещал найти для Тайндара подходящее место.

Потом его величество привел стражей в самую верхнюю башню замка, откуда был виден не только город, но и все фаталунские земли: поля и леса. Поля начинались за скалой, на которой стоял замок, и простирались до самого леса.

— Король Алекс обязательно превратил бы эти поля в лужайку для гольфа, — подумав, сказал Ростик.

Лис рядом весело хмыкнул.

— Вот уж в самую точку попал!

Но Дориан посмотрел на Ростика как-то странно, словно что-то вспомнил. Однако уже через мгновение в его глазах появилось отсутствующее выражение, словно он смотрел не на Ростика, а сквозь него. Потом его величество резко повернул голову и окинул поля возбужденным взглядом.

— Ну конечно! — воскликнул он вдруг. — Как я раньше об этом не подумал?!

Стражи обменялись беспокойными взглядами.

— Я знаю, что я сделаю, — продолжал Дориан. — Я построю на этих полях огромный автодром. Здесь будут захватывающие дух гонки, и я обязательно стану победителем, потому что создам машину, о которой гонщики мира За-Гранью-Теней могут только мечтать: у меня, в отличие от них, есть магия моего мира. А если кто-то окажется быстрее меня — так даже лучше. Мне доставит удовольствие настоящая борьба с достойным соперником.

Молодой король повернулся к остальным, и все, кто смотрел на него в этот момент, пораженно застыли. Лицо Дориана преобразилось. Его было не узнать: исчез хмурый взгляд, разгладилась глубокая складка меж бровей, из-за которой он казался угрюмым и нелюдимым. Дориан впервые улыбался. И улыбка у него была очень хорошая и светлая, потому что он понял, что его мечта обязательно сбудется. И осуществит ее он сам.

Ростик вдруг кое-что вспомнил и посмотрел на Мольфара. В этот момент старейшина Ордена улыбался, еле заметно кивая головой. Мольфар выглядел очень довольным, и Ростик, кажется, уже догадался почему. Седовласый маг был очень рад тому, что молодой король Фаталунии в конце концов нашел дорогу к осуществлению своей мечты. Дориан принял свою судьбу и наконец понял, что она может быть гораздо лучше, чем та, к которой он так одержимо стремился…

Это был последний день перед отъездом Ордена из Фаталунии. Ранним утром следующего дня стражи (все, кроме Орландо, который, как обычно, поднялся в воздух и начал кружить в вышине, дожидаясь, когда остальные будут готовы отправиться в путь) устроились поудобнее в карете короля Дориана. Его величество заверил их, что хоть путешествие и займет на пару дней больше, чем они потратили на дорогу сюда, но будет совершенно безопасным.

Наблюдая из окна кареты, как остается позади Фаталунский замок, становясь все меньше и меньше, Ростик подумал, что очень хотел бы вернуться сюда еще. И он даже знал почему. Ему не терпелось поскорее увидеть возведенный на полях Фаталунии автодром — первый в мире Двенадцати Городов. Ростик почему-то был уверен, что король Дориан сделает все возможное и невозможное, чтобы его автодром получился грандиозным и великолепным — достойным его самой заветной мечты.

* * *


Спустя шесть дней пути стражи Ордена прибыли в Гелион. По прибытии они остановились в гостинице «Голова Дракона». Мольфар тут же куда-то ушел, а когда вернулся, сообщил Ростику, что уже сегодня вечером тот сможет отправиться домой — в мир За-Гранью-Теней.

Времени до вечера было еще много, и все стражи разбрелись по городу — каждый по своим делам. Ростик с Санькой тоже решили прогуляться. Они без дела слонялись по улицам Гелиона и обсуждали недавние события. Санька в который раз выспрашивал о мельчайших подробностях всего, что происходило в тайной комнате принца Дориана после того, как он уснул. И в который раз посетовал, что пропустил самое интересное — ему зачем-то очень хотелось своими глазами увидеть Роковую Печать. Ростик уже устал описывать ее снова и снова — ему бесчисленное количество раз приходилось делать это по дороге из Фаталунии. С его точки зрения, ничего интересного в этой печати не было. Похожа на татуировку, только впечатление от нее совсем другое — жутковатое. Потом Санька еще раз заставил Ростика рассказать ему историю о Кажане Полуночнике. Сам же Ростик больше вспоминал их поход через Кара-Грохас. Ребята здорово повеселились, вспоминая ползущего на карачках к камину в замке горгулий Решку. Тогда им, ясное дело, было не до смеха, но теперь это воспоминание казалось уморительным.

Погода в городе короля Алекса была, как всегда, солнечная, поэтому вскоре ребятам надоело ходить под палящим солнцем и они решили вернуться в гостиницу.

Когда они поднимались по лестнице в свои комнаты, их кто-то окликнул. Ребята обернулись и увидели догоняющую их Дрю. Она что-то несла, прижав к груди. И только когда девочка подошла поближе, Ростик увидел, что на руках у нее умостился большой рыжий кот. В первый момент он не поверил глазам и даже зажмурился. Но, раскрыв веки, понял, что не ошибся. Как же у него совсем вылетело из головы?!!!

— Смотрите, какой замечательный кот, — сияя, как золотой гелионский солнц, пропела Дрю. — Правда, он прелесть? Я вот думаю, как его назвать.

Она выглядела озадаченной, и Ростик решил ей помочь.

— Назови его… э-э-э, — он старательно делал вид, что размышляет. — Назови его — Рыжий!

Дрю скептически посмотрела на Ростика.

— По-моему, можно придумать что-нибудь пооригинальнее.

Ростик пожал плечами.

— Даже не знаю, как он отнесется к тому, что ты хочешь его переименовать.

Дрю удивленно вскинула на него глаза.

— Как это — переименовать?

— Очень просто, — невозмутимо заявил Ростик. — Видишь ли, его зовут Рыжий. И не хочу тебя огорчать, но у этого кота есть хозяин — один сумасшедший старик из дома, в котором я живу.

— Ты хочешь сказать, что… — Дрю часто заморгала.

Ростик вздохнул и снова пожал плечами.

— Я хочу сказать, что мне, по всей видимости, придется забрать его с собой и вернуть хозяину.

Дрю с сожалением посмотрела на толстого котяру, который в этот самый момент вылизывал свою лапу с таким видом, будто понимал, о чем идет речь, и торопился привести себя в порядок перед дорогой.

— Ну… — удрученно проговорила Дрю, — кот явно ей очень понравился, и было видно, что она надеялась оставить его себе. — Ну ладно. Если у него есть хозяин, то, конечно, надо вернуть.

Ростик вдруг кое о чем подумал.

— Постой-ка! — с подозрением спросил он. — А где ты его нашла?

Дрю погладила кота по спине.

— Сидел у двери «Черепа Дракона». Мне показалось, что он хочет войти, а когда я к нему наклонилась, он сам прыгнул мне на руки. — И, подняв на мальчиков разноцветные глаза, Дрю с важным видом добавила: — Очень умный кот.

Ростик внимательно посмотрел на Рыжего, который довольно мурлыкал оттого, что его гладили.

— Хм! Интересно, — озадаченно пробормотал он.

Слишком уж вовремя, как ему казалось, объявился Рыжий.

* * *


К обеду все стражи вернулись в гостиницу. Борщ со сметаной, жаркое, гелионские колбасы, эльфагорский сыр, оладьи с повидлом и яблочный сок — всего этого в избытке хватило в «Черепе Дракона», чтобы накормить двенадцать магов.

После обеда все вышли на просторную террасу второго этажа гостиницы — насладиться послеобеденным отдыхом. Анчутка забрался в кресло-качалку и принялся медленно раскачиваться. Орландо, взлетев над полом, присел на перила террасы, сложив за спиной ярко-красные крылья. А Санька устроился за небольшим столиком и достал из кармана колоду карт.

— Ростик, сыграем напоследок в «Кикимору болотную»? — спросил он, весело улыбаясь и лениво тасуя карты.

Ростик пожал плечами и подошел к столу.

— Давай.

Он сел напротив Саньки.

— Может, тебе повезет и в этот раз выиграешь, — сказал тот, раздавая карты.

Когда карт оказалось по шесть штук напротив каждого из игроков и Санька уже протянул к своим руку, кто-то подошел к столу и заслонил собой солнце. Ростик поднял глаза.

Над столом возвышался Невер: накидка развевается от порывов ветра, руки скрещены на груди. Он глянул на Саньку и спокойным, ровным голосом сказал:

— Уступи место старшему. Я сыграю вместо тебя.

— Чего это вдруг? — насупился Санька с упрямым видом, но карты от стола отнимать не торопился.

Невер издал глубокий вздох и, выразительно посмотрев на Саньку, кивнул головой куда-то в сторону — за свое плечо. Жест был более чем доходчивый. Санька шмыгнул носом и, отняв руку от карт, встал.

— Подумаешь, — негромко фыркнул он.

Невер занял его место и, откинув назад черную накидку, взял со стола карты. Сложив их веером и окинув быстрым взглядом, он поднял глаза на Ростика, который не мог скрыть озадаченности.

— Будешь играть или сразу признаешь поражение? — невозмутимым тоном поинтересовался Невер.

Ростик нахмурился и взял в руки свои шесть карт. Разглядывая то, что сдал ему Санька, Ростик услышал негромкий голос Анчутки:

— Жить мне на болотах, если ему повезет.

Ростик понятия не имел, с чего вдруг Неверу захотелось сыграть с ним в «Кикимору болотную», но радости по этому поводу не испытывал ни малейшей. Во-первых, он всегда нервничал в присутствии Невера, а во-вторых, не знал, насколько хорошо Невер играет в «Кикимору». Все вкупе очень мешало ему сосредоточиться. Однако первый же беглый взгляд на карты дал понять, что не все так плохо — ему выпали очень хорошие карты. В частности, в его руках находился Косоглазый Горожанин, а потому…

— Ходи, — краем рта улыбнулся Невер.

Наверное, как и в самый первый раз, когда Ростик играл с Санькой, он каким-то образом себя выдал, и Невер догадался, что за карта выпала Ростику. Надо следить за лицом и не выражать эмоций, с досадой подумал Ростик, бросая на стол Косоглазого Горожанина, и тут же мысленно обругал себя последними словами. Как говорил Санька, Косоглазый Горожанин обязательно кому-нибудь выпадает. Не увидев его среди своих карт, Невер логично предположил, что Косоглазый у Ростика. Но все же нужно быть бдительным.

Невер лениво отбил Косоглазого Горожанина гномом и, подождав, пока Ростик возьмет из колоды одну карту, взял сам.

Несколько раз Ростику удавалось удачно отбиваться, но все же именно он первым не смог побить и взял разом пять карт. Почти сразу же после этого ему вдруг начало мешать буквально все. Сначала один из королей — Казимир Безобразный, с бородавками, жутким длинным носом и жабьим подбородком — начал громко сморкаться, так что слышал это не только Ростик, но и все, кто находился на террасе. Потом стражи, — все, кроме Мольфара и Орландо, — собрались вокруг стола и стали обсуждать шансы Ростика на успех. При этом они были так единодушны во мнении, что шансов у Ростика нет ни малейших, что Ростик от раздражения походил не той картой, какой планировал. В конечном итоге, когда он смог наконец избавиться от лишних карт и взял из колоды одну, чтобы было ровно шесть, ему почему-то снова попалась кикимора, причем та самая, из-за которой он впервые проиграл Саньке. Кикимора строила рожи и всячески отвлекала. Под занавес игры, когда у Невера оставалось три карты, а у Ростика в два раза больше, мальчик понял, что окончательно проигрывает. Он побил водяным людоеда и подкинул Неверу горгулью, которую тот побил лешим. У Невера оставалась одна карта, а это значило, что Ростик уже проиграл. Но он все же ждал, когда Невер бросит карту на стол.

Невер задумчиво посмотрел на свою карту, потом на Ростика. У него был такой вид, словно он немного удивлен. Но в следующий миг удивление сменилось другим выражением — он как будто окончательно что-то для себя решил. И только после этого бросил Ростику карту.

На прямоугольнике из твердого картона был изображен чернобородый старик в черной шляпе. Лицо старика было хмурым, а изумрудные глаза сверкали острым блеском. На черной, вышитой золотом одежде мага Ростик увидел знакомый медальон — точно такой, какой сейчас висел на груди Невера, — кроваво-красный рубин. А над головой старика было выведено: «Казантип Чернокнижник».

Невер как-то странно улыбнулся: чуть заметно, лишь краем рта, но так, словно посмеивался над самим собой и одновременно над Ростиком.

— Что ж… Ты действительно преемник Тарханкута. Он всегда проигрывал Казантипу.

Невер встал из-за стола и, больше не говоря ни слова, покинул террасу. Ростик проследил, как исчезла в дверном проеме его черная накидка.

В этот момент Ростик решил, что он понял, зачем Невер захотел сыграть с ним в «Кикимору болотную» — всего лишь еще один способ выставить его дураком.

На то место, где только что сидел Невер, опустилась Дрю. Ростик отбросил карты, которые все еще держал в руках, и поднял на нее глаза.

— Не понимаю, — раздраженно и хмуро возмутился он, — Невер еще долго будет выставлять меня круглым идиотом, который даже в «Кикимору болотную» выиграть не в состоянии?!

Дрю удивленно округлила глаза.

— Неужели ты не понял, что сейчас произошло?! — пораженно произнесла она.

Ростик немного растерялся и пожал плечами, не понимая, о чем это она.

— Да что такого произошло-то? — с искренним недоумением спросил он.

Дрю слегка покачала головой из стороны в сторону, будто поражалась недогадливости Ростика.

— А произошло то, что Невер наконец-то признал в тебе равного. И, зная, какой Невер гордый, думаю, сделать это ему было совсем не просто.

Ростик пытался осмыслить слова Дрю.

— Он признал в тебе двенадцатого стража, — улыбнулась девочка. — А это значит только одно — Орден Двенадцати Камней окончательно воссоединен. И как говорил в своем предсказании Тарханкут — грядут перемены.

— Какие перемены? — спросил Ростик, которому нелегко было поверить в то, что Невер вообще, в принципе, может относиться к нему как к равному.

— Новые времена, — раздался над головами Ростика и Дрю негромкий голос.

Мольфар смотрел на двоих ребят с улыбкой.

— Нас ждут новые времена, — сказал он.

В его голосе Ростику послышалось что-то очень захватывающее: предчувствие, волнение, трепет. И сам он вдруг тоже ощутил волнение. Ростик знал, что уже сегодня он покинет этот мир и вернется домой. Но это не сильно расстраивало его. Он чувствовал, что вернется. А когда он вернется, его встретит знакомый и в то же время полный новых открытий мир, который даст ему нечто очень важное. Возможно, самое важное в его жизни.

* * *


Наступил вечер, и Ростику пришла пора прощаться со стражами.

Первым к нему подошел Михей и здоровенной ручищей пожал ему руку.

— Ну давай. В добрый путь, — сказал он низким басом. — Ты очень нам помог: и Ордену, и вообще. Ты теперь один из нас. Так что… береги себя.

Ростик через силу улыбнулся — ему показалось, что под ладонью Михея у него кости затрещали. Но с самым непринужденным и веселым видом Ростик пообещал:

— Я постараюсь. Спасибо.

Следующим пожимал ему руку Анчутка, и тут уже Ростик боялся раздавить крохотную ладошку болотника. Огромные глаза на пол-лица комично моргнули.

— Хороший из тебя может получиться маг, — с важным видом выдал Анчутка, и Ростику в этот момент показалось, что маленькие рожки на его голове пошевелились. Анчутка поднял вверх указательный палец и добавил: — Если, конечно, научишься быть осмотрительным.

Ростик подумал, что это будет нелегко. Он никогда не умел быть осмотрительным.

— Я попробую, — тем не менее сказал он.

Лис хлопнул Ростика по плечу и широко улыбнулся.

— Ну что, дружище! Что-что, но соскучиться мы с тобой не успели. То тебя спасали, то ты сам кого-нибудь спасал. Словом, наш человек.

Ростик улыбнулся.

— Спасибо.

— Одним «спасибо» не отделаешься, — ухмыльнулся Лис. — Так что, ждем тебя в гости в скором будущем. У нас тут, знаешь, дел невпроворот. Уяснил?

— Ага, — кивнул Ростик.

Затем он попрощался с Решкой и Мераби, потом с Фиалкой и Орландо, который был единственным, кто не сказал Ростику ни слова на прощание, лишь пожал руку и как-то по-особенному посмотрел на мальчика своими золотыми глазами.

Когда пришла очередь прощаться с Дрю, Ростик уже было протянул ей руку, но девочка вместо рукопожатия обняла Ростика и сказала:

— Спасибо тебе, что спас мне жизнь.

Ростик смутился, но сумел все же выдавить из себя:

— Всегда пожалуйста.

Санька пожимал Ростику руку последним.

— Ну, ты это… Не пропадай, ладно?

— Ладно, — кивнул Ростик.

— Думаю, скоро увидимся, так что — до встречи.

— До встречи, — сказал Ростик, очень сожалея, что не может остаться.

Об этом напомнил ему и Мольфар.

— Ростик, нам пора, — сказал старый маг.

Когда Мольфар и Ростик, на руках которого примостился пушистый рыжий кот, выходили за ворота гостиницы «Череп Дракона», мальчик обернулся к стражам. Они все стояли возле лестницы и смотрели ему вслед, а Лис, Дрю и Санька даже помахали ему руками. Не было только Невера. Он единственный не пришел попрощаться с Ростиком. Но Ростик даже не стал об этом думать. Ему было приятно, что все остальные были явно огорчены, что он уходит. Они привыкли к нему, а он к ним. И все же, как бы Ростику ни было грустно расставаться, он знал, что обязательно встретится с ними снова.

* * *


Когда Мольфар привел Ростика в переулок Унылого Висельника, Ростик немного удивился. Его удивление возросло в несколько раз, когда они подошли к дому, где на балконах второго этажа застыли небольшие декоративные статуи разных мифических монстров. Он точно помнил, что проверил все двери в этом здании.

— Нам разве сюда? — недоверчиво спросил Ростик.

— Сюда, — с улыбкой кивнул Мольфар. — Подожди меня здесь. Я сейчас.

Мольфар подошел к той двери, где, как помнил Ростик, за дубовыми столами заседали какие-то странные старички. Когда Мольфар скрылся за дверью, Рыжий вдруг выпрыгнул из рук Ростика и, оказавшись на земле, неспешным шагом направился к другой двери — к той самой, что в прошлый раз была заперта. Остановившись возле нее, он сел на задние лапы и стал терпеливо ждать.

Ростик во все глаза смотрел на кота, но последовать за ним не решился. Пока он раздумывал над поведением Рыжего, появился Мольфар в сопровождении одного из тех странных старичков, которые в прошлый раз с криком прогнали Ростика прочь. Старичок ростом был так мал, что еле доставал Мольфару до пояса. Он неодобрительно покосился на Ростика, и у того даже мурашки по телу побежали от взгляда водянистых, как холодец, глаз.

— Этот мальчик пойдет сквозь коридор теней? — гнусавым голосом спросил у Мольфара старичок.

— Да, именно он, — кивком головы подтвердил старый маг.

Он протянул руку.

— Пойдем, Ростик. Тебе пора.

Ростик подошел к Мольфару и даже не удивился, когда странный старичок направился к той двери, возле которой сидел Рыжий. Вынув из широкого кармана черного бархатного камзола связку ключей, старичок длинными корявыми пальцами взял из связки один ключ и вставил его в замочную скважину. Потом повернул влево и очень тихо произнес какое-то слово, повернул вправо и снова что-то прошептал, после чего вынул ключ из скважины и отошел назад на два шага. Сквозь дверную щель вдруг вырвался сильный сквозняк, и дверь без всякой посторонней помощи открылась настежь.

— Коридор открыт, — прогнусавил старичок.

Мольфар наклонился к Ростику и положил ему руку на плечо.

— Я не прощаюсь, — сказал он. — Я думаю, что мы увидимся скорее, чем сейчас можно предположить. Главное — не забывай, кто ты теперь. Ты двенадцатый страж. Ты часть этого мира. Навсегда. А теперь… Иди.

Мольфар мягко подтолкнул Ростика к двери, в которой зияла непроглядная темнота. Первым нырнул в дверной проем Рыжий, а следом за ним переступил порог Ростик. И как только он оказался внутри этой темноты, дверь за ним захлопнулась.

Ростик сделал глубокий вздох и пошел вперед, не различая ничего в кромешной тьме.

* * *


Свет появился внезапно, словно отдернули тяжелую толстую портьеру. Ростик, чьи ноги все еще стояли на черной тени, огляделся вокруг и узнал собственную комнату. Он посмотрел назад: позади была темнота, и Ростик знал, что за этой темнотой остался другой мир. Мальчик шагнул из тени на застланный ковром пол своей комнаты и тут же заметил, что тень начала исчезать, словно уползала обратно. Одно мгновение — и перед Ростиком был угол его комнаты. Больше ничего.

Кто-то мяукнул, и Ростик вспомнил о Рыжем.

— Тс-с-с! — прошипел Ростик. — Тихо ты! Отец может быть дома.

Он подошел к двери и тихонько отворил ее. Выглянув в коридор, Ростик убедился, что отец действительно дома: куртка на вешалке, обувь на полу, сумка на тумбочке. Рыжий подошел к входной двери и требовательно посмотрел на Ростика. Мальчик открыл входную дверь, которая издала довольно громкий протяжный стон. Рыжий не стал ждать особого приглашения и нырнул в образовавшуюся щель. Теперь Ростику предстояло позаботиться о себе. Заперев дверь на замок, он вернулся в свою комнату, зная, что отец слышал, как кто-то вошел в квартиру, и сейчас придет.

И действительно, не прошло и десяти секунд, как дверь в его комнату открылась, и на пороге появился отец. Он двумя пальцами взялся за дужку очков и посмотрел на Ростика поверх стекол.

— Явился наконец? — хмурясь, спросил он. — Я ждал тебя.

Ростику показалось странным, что отец так спокоен, в то время как сына больше двух недель не было дома. А разве он не должен был поднять на ноги всю милицию и объявить Ростика пропавшим без вести?

— Да, я… Я только что пришел, — сказал Ростик, с трудом подбирая слова.

— Вижу, — покивал отец, и по его лицу Ростик понял, что сейчас последует серьезный разговор. — Вижу, что пришел.

Ростик даже подумал про себя: «Ну вот — придется врать. Потому что, если скажу правду — отец точно решит, что я вру».

— Ростик, ты меня очень разочаровал, — начал отец.

Ростик ненавидел, когда отец так говорил.

— Я думал, что могу доверять тебе, — продолжал отец. — И, когда уезжал в командировку, понадеялся на то, что ты меня не подведешь. Но стоило мне приехать сегодня утром, как раздался телефонный звонок, и твоя школьная учительница сказала, что тебя целую неделю не было в школе. Прогулять урок — это я еще мог бы, наверное, понять. Но прогулять целую неделю школьных занятий!..

Ростик открыл рот и застыл так, пытаясь привести мысли в порядок. Неделю?!!! Да его не было как минимум две! Если не дольше. Почему отец говорит о неделе?

— В общем, так, — поправив очки, внушительным тоном заявил отец. — Я не стану тебя покрывать, и никаких объяснительных писать не буду. Сам виноват — сам должен справиться с ситуацией. Объяснишь учителям, почему прогуливал, и будешь наверстывать упущенное, исправляя многочисленные неуды за прогулы. Может быть, тогда хоть чему-нибудь научишься. Например, быть хотя бы чуточку ответственнее.

Справиться со своими чувствами было непросто, но Ростик очень старался ничем не выдать крайнее изумление. Отец понятия не имел, что Ростика не было не только дома, но и в городе, не говоря уже о другом мире! Он считал, что Ростик просто прогулял уроки! Со слов отца выходило, что здесь прошла всего неделя! Все оказалось намного проще, чем он предполагал. И не нужно придумывать какую-нибудь неубедительную историю о том, где он пропадал больше двух недель. Но следующие слова отца свели на нет всю радость Ростика по поводу того, что все так удачно для него обернулось.

Тяжело вздохнув, отец скрестил руки на груди и осуждающе покачал головой.

— Твоя мать была бы очень разочарована тобой, Ростик, — холодно сказал он.

Потом, снова покачав головой, но уже не глядя на сына, он вышел из комнаты.

Ростик почувствовал, как на него накатывает прежняя обида, о которой он даже не вспоминал в мире Двенадцати Городов; накатывает — и до размеров грецкого ореха сжимает всю ту радость, которую он чувствовал в себе совсем недавно, когда прощался со стражами магического Ордена, и которая переполняла все его существо.

«Мама была бы разочарована тобой…»…

Ростик поднял голову и тоскливым взглядом окинул комнату. Здесь все было как всегда: темный экран старенького компьютера, повсюду разбросанные школьные учебники и тетради, плакаты известных гонщиков и ярко-красных гоночных автомобилей на стенах. Ростик вдруг подумал: а что бы сказал Лешка, если б Ростик поделился с ним своими приключениями? Скорее всего, не поверил бы. А даже если и поверил бы, то Ростик не стал бы рассказывать школьному приятелю ни о Гелионе, ни о Фаталунии, ни об Ордене Двенадцати Камней, ни о принце Дориане, который, впрочем, уже был не принцем, а королем.

Механически Ростик прошелся по комнате и собрал учебники, сложив их стопкой на письменном столе. Когда он в последний раз видел этот стол, на нем лежала огромная книга в рыжеватом переплете с серебристой змейкой-тиснением в центре — Тайндар, Книга Тарханкута.

Ростик замер возле стола. Неужели все это действительно было? И Гелион с Фаталунией, и переход через Кара-Грохас, и сражение с горгульями в черном замке Забытого Ущелья, и спасение Невера от верлиоки, и встреча с Тарханкутом в развалинах заброшенного замка… Сейчас, когда Ростик находился в своей комнате и все было таким обычным, таким будничным, он вдруг почувствовал внутри странное сомнение. Может, ему это только приснилось? Или он так сильно размечтался, что просто придумал все это? А мира Двенадцати Городов на самом деле не существует?

Хотя… Ростик вдруг почувствовал, как что-то оттягивает карман его джинсов. Опустив туда руку, он вынул на свет серебряный медальон на цепочке. Внутри медальона находился очень похожий на змеиную кожу камень — Змеевик Тарханкута. И сквозь этот камень Ростик словно увидел весь тот путь, который прошел вместе с одиннадцатью стражами, увидел весь мир Двенадцати Городов. Конечно, это были всего лишь его воспоминания, но Ростик был уверен, что именно Змеевик только что оживил их, и они пронеслись в голове Ростика как ослепительно яркая вспышка света.

Мальчик подошел к окну и забрался с ногами на подоконник. Держа в ладонях медальон с зеленым камнем, он посмотрел в окно и подумал: «Жаль, что у нас нет крылатых фонарей». Потом перевел взгляд на медальон. Ему не хотелось выпускать Змеевик из рук, хотя он и понимал, что камень нужно будет хорошо спрятать. И он спрячет его понадежнее. Но не забудет о нем. Ведь однажды этот камень снова позовет его в мир Двенадцати Городов и откроет коридор теней, чтобы двенадцатый страж вернулся туда, где он должен быть.


Приложение

ОРДЕН ДВЕНАДЦАТИ КАМНЕЙ


Мольфар. Трехсотлетний поверенный маг. Глава Ордена. Внешность: высокий, длинноволосый, седой, глаза серые. Камень — Смарагд Перекопа.

Невер. Наследный маг, прямой потомок Казантипа Чернокнижника. 21 год. Внешность: высокий, черноволосый, глаза изумрудные, одевается всегда в черное. Характер: горд, умен, держится особняком. Камень — Рубин Казантипа.

Арнольд Лис (Арни). Наследный маг. 19 лет. Внешность: рыжий. Характер: веселый, жизнерадостный, ироничный. Камень — Авантюрин Рогнеды.

Мераби. Воспитанница Мольфара. Королевского, а не магического рода, магиня поверенная. Ее родители погибли, когда сгорел дотла город, которым они правили. Мольфар спас ее из огня. 35 лет. Внешность: длинные белые волосы, синие глаза. Характер: выдержанная, строгая, всецело преданна Мольфару. Камень — Малахит Изольды.

Фиалка. Старшая дочь наследной магини Цикламены Сварен-Яд. 17 лет. Внешность: короткие волосы, на правом ухе след от укуса летучей мыши-вампира, глаза разного цвета: правый — зеленый, левый — черный. Характер легкий, добродушный, веселый. Камень — Сердолик Ярилы.

Дряква (Дрю). Младшая дочь наследной магини Цикламены Сварен-Яд. 11 лет. Как и у сестры, у нее разноцветные глаза, но зеленый — левый, а черный — правый. Волосы длинные, черные, заплетены в косу. Характер: смелая, гордая, немного высокомерна и заносчива. Камень — Яхонт Сарыча.

Александр Бамбур (Санька). Маг поверенный. 11 лет. Родился в мире Двенадцати Городов, но до семи лет жил в мире За-Гранью-Теней. В мир Двенадцати Городов вернулся по зову своего камня, который достался ему от бабки. Внешность: невысокий, русоволосый. Характер: простодушный, доброжелательный. Камень — Янтарь Изяслава.

Михей Ломонос. Поверенный маг, около 30 лет, безгранично предан Мераби. Внешность: телосложение могучее, черты лица грубоваты. Обладает огромной физической силой. Характер: спокойный, молчаливый, предпочитает делать, а не разговаривать. Камень — Алмаз Милонеги.

Анчутка Глум. Магус из рода болотников. Около 400 лет — по меркам своего рода считается молодым. Главная волшебная способность — взглядом может заставить любого человека и магуса смеяться. От смеха, вызванного болотником, можно умереть. Внешность: маленького роста, с большими глазами болотного цвета, крошечными рожками и заостренными ушами. Характер: вредный, ворчливый, подозрительный, недоверчивый. Камень — Черный Турмалин Казимира.

Решка Плут. Наследный маг, воспитанник Мольфара. 13 лет. Обладатель волшебной монеты, которая всегда падает решкой вверх, — отсюда прозвище. Внешность: высокий, темные курчавые волосы, большие карие глаза. Характер: трусоват, предпочитает избегать опасностей и не лезть в драку. Камень — Яшма Радегаста.

Орландо. Магус из рода рубеалов, иначе именуемых «краснокрылые». Как и все рубеалы, имеет крылья. Голос рубеала непереносим для людских ушей, поэтому Орландо почти не разговаривает. От крика рубеала человек может, в лучшем случае, сойти с ума, в худшем — умереть. Ему всего семнадцать лет, но мудростью он может сравниться с Мольфаром — рубеалам при рождении передается опыт и знания прежних поколений. Внешность: волосы светлые, глаза золотые, оперение крыльев — ярко-красное. Камень — Золотистый Топаз Магуры.

Ростислав (Ростик). Маг поверенный. Родился в мире За-Гранью-Теней. В мир Двенадцати Городов пришел, ведомый силой своего камня. Внешность: невысокий, темноволосый. Характер: гордый, упрямый. Камень — Змеевик Тарханкута, иначе именуемый «Змеиная Кожа», также известный как Камень Начала.