Незнакомый голос
Айрис Оллби


Семнадцатилетней девочкой Уиллоу вышла замуж за Рассела Стюарта. Ее родители не могли поверить неожиданно свалившейся на них удаче: ведь Рассел был хозяином фирмы, на которой работал отец Уиллоу. Муж купил ее родителям новый дом в фешенебельном районе Лондона и быстро повысил тестя до ответственной должности. Уиллоу поселилась в особняке Стюартов, ее ввели в самое изысканное общество, она ни в чем не знала отказа.

Казалось бы, вот оно, счастье! Но оказывается, судьба уготовила Уиллоу неожиданные и нелегкие испытания…


Айрис Оллби

Незнакомый голос


1


— Девочка моя, не надо… — засмеялась женщина, увидев, как ее четырехлетняя дочь пытается попробовать вино.

Вдруг она застыла, когда неожиданно встретилась взглядом с мужчиной, входящим в ресторан. Ее рука, поднявшаяся, чтобы не дать дочери поднести бокал к озорно приоткрытому ротику, дрогнула, и женщина, сжав ее в кулак, опустила на стол.

Она знала, что рано или поздно кто-нибудь из ее бывшей семьи явится к ней: в конце концов, ради этого женщина и сообщила им о своем приезде. Но, приехав из Лондона сегодня днем, она полагала, что у нее будет больше времени, чтобы устроиться в отеле и заново привыкнуть к этим местам, прежде чем с кем-то встретиться лицом к лицу. Однако она совсем упустила из виду, что этот высокомерный человек, быстро приближающийся к их столу, обязательно нарушит ее планы.

— Ох, мамочка, это — ух! — воскликнула девочка, часто моргая. Ее хорошенькое личико залилось краской, глаза начали наполняться слезами, горло горело огнем.

— Дорогая, я же просила тебя не делать этого.

Мать забрала бокал из крошечной, задрожавшей ручки и легонько постучала по спине дочери: от алкоголя у той перехватило дыхание.

— Что случилось? — раздался шелковистый голос, который женщина мгновенно узнала.

Она лишь слегка повернулась, дав понять, что заметила присутствие мужчины у их стола, бегло взглянула на него, чтобы убедиться, что он совсем не изменился: те же роскошные темные волосы, тот же мягкий взгляд карих глаз. Но она прекрасно знала, как обманчива внешность и этот человек способен страшно оскорбить любого, сохраняя невинное выражение красивого лица.

— Ей уже лучше, — отгородилась женщина от его участия, подавая девочке стакан воды, чтобы запить вкус, который та объявила «ужасным». — Я тебя предупреждала, Дани.

Ее голос заметно смягчился, когда она обратилась к дочери и откинула копну белокурых шелковистых волос с ее покрасневшего личика.

Дани сморщилась.

— Ты тоже болеешь, мамочка?

Женщина удивленно посмотрела на девочку.

— Почему ты спрашиваешь?

Та сделала гримаску.

— Потому что вино на вкус как лекарство!

Уиллоу с трудом сдержала улыбку.

— Тебе следует пить только лимонад, пока ты не станешь такой же большой, как мама, — серьезно посоветовала она. — Тогда вино не будет казаться похожим на лекарство.

Когда приступ кашля прошел, Дани заинтересовалась подошедшим к ним мужчиной. Высокий, смуглый, безразличный к любопытным взглядам, которые бросали на него посетители ресторана, он казался таким высокомерным, что даже не замечал, как на него реагируют другие люди. Зато суетящиеся официанты сразу поняли, сколь важная персона посетила их заведение.

Дани посмотрела на него снизу вверх любопытными зелеными глазами.

— Вы похожи на моего папу на фотографиях, — лукаво сказала она.

Уиллоу вздрогнула и в первый раз внимательно посмотрела на Джордана Сент-Джеймса. Может быть, они с Расселлом немного похожи, что, впрочем, было неудивительно, учитывая их родственные узы. Однако внешне Расселл был бледной копией Джордана Сент-Джеймса: не такой высокий, не очень спортивный, да и лицо его не отражало той силы характера, которая присуща Джордану. Но женщины отдавали предпочтение Расселлу, потому что черты лица Джордана были скорее резкими, чем красивыми.

Джордан улыбнулся Дани.

— Это потому, что он и я — двоюродные братья.

Его голос, как и глаза, завораживал так, что у Уиллоу по спине пробежали мурашки.

— Правда? — Дани просияла при этом открытии. — А вы знаете…

— А-а, Барбара. — Уиллоу с благодарностью посмотрела на женщину, которая, стоя позади Джордана, давно старалась привлечь ее внимание. — Не могла бы ты отвести Дани в наш номер?

— Мамочка, зачем? — запротестовала девочка. — Я совсем не устала и…

— Даниэль Стюарт, ты все время зеваешь, — сказала Уиллоу. — Будь умницей, иди с Барбарой и веди себя хорошо. Мы все устали, день был тяжелый.

— Ну, мамочка…

При виде обиды на лице дочери, верном признаке усталости у этой обычно жизнерадостной девочки, Уиллоу нежно поцеловала Дани.

— Я поднимусь через несколько минут, — пообещала она, видя, как Дани нехотя встает, чтобы идти за Барбарой.

Она наблюдала, как дочь выходит из ресторана, оживленно болтая с Барбарой. Когда они исчезли из виду, ей ничего не оставалось, как повернуться и посмотреть на Джордана. Это было непросто.

— Присаживайся.

Она изящно указала на стул напротив нее, где недавно сидела Дани.

— Она очень на тебя похожа, — сказал он, опускаясь на стул.

— Да, — признала женщина, уверенная, что вся семья Расселла предпочла бы, чтобы Дани нисколько не походила на чужачку, которая осмелилась войти в их дом.

— Это была не критика.

— Нет? — презрительно переспросила она.

— Нет, ты очень красивая женщина.

Это прозвучало как равнодушное утверждение.

Она знала: он никогда не был невежливым или неискренним и всегда говорил то, что считал очевидным фактом.

Когда она впервые встретила этого человека, то сама являла собою невинное существо с широко раскрытыми глазами и развевающимися белокурыми волосами. Годы же пребывания в роли миссис Расселл Стюарт придали ей, по крайней мере, внешнюю искушенность, научили носить только лучшую одежду, укладывать волосы так, чтобы они не смели развеваться. Да, за эти годы она обрела уверенность в себе. Но когда она представала перед кем-либо из семьи Расселла, то опять становилась такой же уязвимой, как и в семнадцать лет.

Джордан расслабленно откинулся на стул, отмахнувшись от предложения официанта выпить кофе вместе с Уиллоу. Его темный костюм подчеркивал великолепную мужскую фигуру, коричневый галстук был аккуратно завязан под воротом кремовой сорочки. Его темные волосы были чуть тронуты сединой на висках, напоминая Уиллоу о том, что ему только что исполнилось тридцать восемь. Но он никогда не казался ей молодым, Расселл часто язвил, что его брат сразу родился старым.

Осиротевшего в пять лет Джордана взяли на воспитание сестра его отца, Симона Стюарт, и ее муж, Дэвид. Он и Расселл росли как братья.

С момента их первой встречи, которая произошла пять лет назад, Уиллоу не помнила ни одного случая, когда этот человек был с ней вежлив. Казалось, что она сразу ему не понравилась, и он терпел ее лишь потому, что она была женой Расселла. Прошедшие годы убедили ее, что он ничем не лучше любого из этой семьи, тем более что он всегда был так холоден с ней.

И даже сейчас он презрительно рассматривает ее.

— Однако, — неожиданно заговорил Джордан тихо, — из красивых женщин не всегда получаются хорошие матери. У них так много других… интересов!

Она задохнулась от оскорбления.

— Не больше, чем у других одиноких родителей, — резко парировала Уиллоу.

Он пожал плечами.

— У большинства одиноких родителей нет такого богатства, как у тебя, и все же они не работают, — съязвил он. — Как, кстати, твой бизнес?

Уиллоу почувствовала, что не может скрыть охватившего ее гнева: глаза сверкнули, как изумруды, румянец окрасил обычно бледные щеки.

— Бизнес в порядке, — отрезала она. — И я вовсе не хожу на работу, так как все моделирую дома.

— А кто управляет магазинами, которые ты открыла, чтобы продавать модели?

Она не сильно удивилась тому, что Джордан в курсе ее дел. Хотя Дани не наследник семьи, но она была единственной внучкой Стюартов, и они с далекого острова Джерси внимательно следили за жизнью Дани и одновременно немного за Уиллоу.

— У меня один магазин в Лондоне, другой — в Нью-Йорке, а последний здесь, в Джерси, — быстро сказала она. — И каждым из них управляет очень компетентный менеджер. Если ты пытаешься обвинить меня в том, что я нерадивая мать, тебе лучше найти другой предлог, — бросила женщина, негодуя.

Он не заставил ее долго ждать.

— Тебе не кажется, что угощать четырехлетнего ребенка вином… — Джордан взглянул на золотые часы на запястье, — в девять часов вечера может только плохая мать?

Она ничем не угощала Дани, но и не собиралась объяснять этому человеку свои действия. Она вообще больше не должна ничего и никому из этой семьи объяснять.

— Что тебя беспокоит больше: вино или поздний час? — с издевкой спросила Уиллоу.

— И то и другое! — раздраженно ответил он.

Она вздохнула и взяла свою сумочку без ремешка.

— Дани ни выглядит, ни ведет себя как заброшенный ребенок.

Уиллоу встала, кивнула официанту в знак благодарности и вышла из ресторана. Высокая и стройная, она была неотразима в новом аквамариновом платье, фасон которого сама придумала. Оно великолепно контрастировало с ее прямыми серебристыми волосами, падающими на плечи. Милая и симпатичная девушка с рождением дочери превратилась в необыкновенно красивую женщину.

Она практически дошла до изящно изогнутой лестницы, когда почувствовала, как кто-то крепко схватил ее за запястье. Уиллоу повернулась и в первый раз за вечер взглянула Джордану прямо в глаза. Он смотрел на нее как безнадежно влюбленный человек. Его взгляд привел ее в смятение и пробудил чисто женский интерес к мужчине, которого она так давно знала. Испугавшись собственных мыслей, она отдернула руку.

— Завтра днем я собираюсь взять с собой Дани, чтобы навестить дедушку с бабушкой, — с силой сказала она. — И поэтому я совершенно не понимаю причину твоего сегодняшнего визита!

Возможно, он хотел расстроить ее, и это ему удалось!

Джордан сунул руки в карманы брюк, туго натянув ткань на бедрах.

— Симона и Дэвид попросили меня узнать, не переедешь ли ты из гостиницы в их дом, — медленно проговорил он. — Они живут всего в полумиле отсюда.

После ее прошлогоднего развода с Расселлом Уиллоу не возражала, чтобы Симона и Дэвид навещали внучку, когда им будет удобно. Запланированная командировка на Джерси с целью проверить, как идут дела в ее новом магазине, показалась прекрасным поводом нанести вместе с Дани визит бабушке с дедушкой. Но когда три года назад Уиллоу уехала из дома Стюартов, она поклялась себе, что больше никогда там жить не будет. И она не собиралась нарушать эту клятву.

— В гостинице более удобно…

— Чем в роскошной вилле, где у тебя и у Дани были бы отдельные апартаменты? — презрительно спросил Джордан.

Как она могла объяснить, что та роскошная вилла в течение полутора лет была ее тюрьмой с частыми визитами тюремщика!

— Мы прекрасно устроились в гостинице, Джордан, — холодно произнесла она, делая шаг в сторону, чтобы пропустить другую пару, которая только что вышла из ресторана и начала подниматься по лестнице.

Джордана, казалось, раздражало даже малейшее несогласие.

— Пойдем на улицу, прогуляемся, там нам никто не будет мешать, — коротко сказал он.

— Я должна идти к Дани, — напомнила она ему, качая головой.

— Разве мисс Гиббонс не позаботится о ней? — с усмешкой спросил он. — Я думаю, что ты именно для этого взяла няньку?

Уиллоу поджала губы.

— Дани будет ждать, чтобы я, как всегда, укутала ее на ночь.

Он насмешливо наклонил голову.

— В таком случае я пойду выпью в баре, а потом подожду тебя на улице.

Этим поздним сентябрьским вечером небо было красиво залито лунным светом. Его украшали миллионы мигавших и сверкавших звезд. Наступающая ночь была создана для романтических прогулок влюбленных вдоль золотистых пляжей. В течение ее короткого пребывания таких ночей здесь было много, но она никогда не проводила их с любимым. И она с трудом представляла себе, что Джордану что-либо подобное может прийти в голову.

— Я поднимусь всего на несколько минут, — предупредила Уиллоу. — Я всегда читаю Дани на ночь.

— Не переигрываешь ли ты преданную мать? — произнес Джордан скучающим тоном.

— Я и есть преданная мать, — отрезала она. — И я, и Дани с нетерпением ждем этого часа.

— Я удивлен, что такая занятая дама, как ты, может тратить на это время, — засмеялся он.

— Джордан!..

— Прошу прощения, — сказал он без раскаяния. — Будь с Дани сколько хочешь, я жду на улице.

Уиллоу повернулась и пошла прочь от него, глубоко возмущенная предположением, что Дани не занимает центрального места в ее жизни. Безусловно, она много работает, и успех ее последнего магазина эксклюзивных фасонов, привлекательного и для богатых жителей, и для гостей этого маленького очаровательного острова, превзошел все ожидания. Но свою карьеру в мире моделирования модной одежды она делала не за счет Дани, и каждую свободную минуту проводила с дочерью.

Если бы Джордану Сент-Джеймсу было бы известно о ней что-либо другое, кроме содержания отчетов, рисующих ее жизнь черно-белыми красками, он бы это знал. На самом деле он не интересовался ее жизнью, поэтому даже не представлял, что произошло с ней и сделало женщиной с сильным характером, которая почти в двадцать три года стала одним из самых известных модельеров Англии, успевая при этом быть внимательной и любящей матерью Дани.

— Тебе лучше? — спросила она Барбару, войдя в апартаменты.

— Намного, — кивнула та. — Джордан Сент-Джеймс? — посочувствовала женщина Уиллоу, которая была до сих пор бледна после встречи с этим человеком.

— Да, — поморщилась она, кладя сумочку на стол. — Дани в постели?

Барбара кивнула. Спокойная, умелая женщина тридцати пяти лет, она последние три года была нянькой Дани.

— Девочка очень устала, — снисходительно сказала она, — но полна решимости слушать сказку.

Уиллоу улыбнулась, по опыту зная, что как бы ни устала ее дочь, она не уснет до тех пор, пока не прослушает одну из своих любимых сказок. Было бесполезно сокращать ее, чтобы Дани уснула побыстрее, ведь она знала их все наизусть! Уиллоу и не возражала, они обе дорожили этими минутами — минутами мира и спокойствия, наступавшими после дневных забот.

Дани села в кровати, как только Уиллоу вошла в комнату. Дети в ее возрасте были намного выше и крупнее, а она выглядела маленькой изящной куколкой. Но ее внешняя хрупкость не сочеталась с неукротимой энергией, которую она проявляла в жизни. Глаза девочки всегда светились озорством.

Уиллоу присела на край кровати, чтобы обнять дочь, и засмеялась, когда маленькие ручонки обхватили ее за шею. Дани опрокинулась на спину, хихикая, когда Уиллоу пощекотала ее. Каждый вечер они играли в эту игру, но ни одной из них она не надоедала.

Устраиваясь на подушках, Дани успокоилась.

— Тот человек внизу…

— Дядя Джордан, — спокойно вставила Уиллоу, ничуть не заботясь о том, понравится или нет ему этот титул.

— М-м, — кивнула девочка. — Я знала его, когда была маленькой?

Дани была в том возрасте, когда дети приходят в восторг от того, что когда-то были такими же маленькими, как младенцы в колясках в парке около дома.

— Немного, — подтвердила Уиллоу, нахмурившись. — Хотя я не думаю, что дядя Джордан очень уж любит младенцев.

Это было еще мягко сказано. Джордан едва замечал Дани, пока той не исполнился год, и она смогла наступать ему на ноги, чтобы пойти, куда ей хочется!

— Теперь я ему нравлюсь, — задумчиво сказала Дани. — Он живет с бабушкой и дедушкой?

Уиллоу покачала головой:

— У него своя вилла недалеко от них.

— Но…

— Время для сказки, леди, — твердо сказала Уиллоу, поскольку глаза Дани уже закрывались, несмотря на интерес, проявляемый к новообретенному дядюшке. — О дяде Джордане мы поговорим завтра.

Девочка сразу же запротестовала, но Уиллоу быстро успокоила ее, начав читать любимую сказку о непослушном медведе. Как никогда, Дани уснула на середине сказки, а Уиллоу замучила совесть за то, что она так долго не укладывала дочь спать после поездки. Правда, Дани вздремнула днем перед отлетом, что также не было на нее похоже, и поэтому Уиллоу позволила ей лечь поздно. И была сурово за это отчитана! Но критика со стороны семьи Расселла не была чем-то новым для нее.

— Ты по-прежнему думаешь, что идея выбрать Джерси местом твоего третьего магазина была хорошей?

Барбара обеспокоенно посмотрела на Уиллоу, когда она вернулась в холл.

Женщина поморщилась. Когда пришло время открывать новый магазин ее моделей, она вначале подумала о Париже, но после тщательного экономического анализа Джерси показался ей многообещающим: его население состояло в основном из богатых людей и он расположен был в 14 милях от самой Франции. Она старалась похоронить свое прошлое, связанное с этим городом, до конца не осознавая, насколько это будет сложно!

— Я деловая женщина, — твердо сказала Уиллоу. — Джерси — прекрасный выбор.

— Стюарты, похоже, тоже так думают, — многозначительно заметила Барбара.

Барбара была ей хорошим и надежным другом, и вся история отношений Уиллоу с богатой и влиятельной семьей Стюартов была рассказана ей с самого начала.

— Тогда я должна вывести их из этого заблуждения, не правда ли? — решительно сказала Уиллоу, снова беря сумочку. — Мне не нужно просить, чтобы ты присмотрела за Дани?

— Нет, — улыбнулась Барбара.

Обе женщины при абсолютном согласии рьяно охраняли благополучие Дани.

Выйдя из гостиницы, Уиллоу остановилась на минутку, чтобы незамеченной понаблюдать за Джорданом. Перед гостиницей на набережной стояли несколько столов и стульев, но Джордан не поддался искушению их комфорта и стоял у стены, окружавшей гостиницу. Он смотрел, прищурившись, на море, время от времени с мрачным выражением лица отпивал из стакана, который держал в руке. В тусклом свете луны он казался еще более неприступным — большой, темный и бесконечно властный.

Почувствовав ее взгляд, он начал медленно поворачиваться, и Уиллоу сразу направилась к нему.

— Тоже? — коротко спросил он.

Она удивленно подняла брови, принимая у официанта сухой мартини с лимонадом — явно заказ Джордана. Это был ее обычный напиток после ужина, и она никак не могла предположить, что он помнит такую мелочь.

— Что-что? — переспросила она, как только они остались одни.

— Дани спросила, не болеешь ли ты тоже, — мрачно напомнил он ей. — Она больна?

Ее лоб разгладился.

— У Барбары от перелета началась мигрень, — сказала Уиллоу. — Я решила, что будет лучше, если мы с Дани поужинаем в ресторане, пока Барбара выспится.

Слишком поздно она поняла, что в конце концов объяснила, почему Дани была в ресторане в столь поздний час. Губы Джордана скривились в усмешке.

— Теперь ей лучше? — протянул он.

— Намного, — отрезала Уиллоу. — Надеюсь, тебя не только это занимает, тебе ведь нужно обсудить со мной и другие вопросы?

Она очень хотела, чтобы этот разговор закончился как можно скорее, и не только потому, что безумно устала за целый день.

— Те же самые, — грубо парировал он. — Неужели ты не понимаешь, в какое неудобное положение ставишь Симону и Дэвида, останавливаясь в гостинице, а не в их доме?

Она вызывающе откинула голову, и он не мог оторвать взгляд от огромных зеленых глаз, маленького вздернутого носа, полных чувственных губ, неожиданно подчеркивающих тонкие линии лица.

— Дани, конечно, их внучка, но я им не родственница, — сказала она. — И я не собираюсь оставлять Дани жить где-либо без меня.

— Ты их невестка! — Глаза Джордана блеснули в темноте.

— Бывшая, — поправила она напряженным голосом. — Уверена, что тот факт, что я остановилась в гостинице, не поставит их в более неловкое положение, чем если бы я жила у них! Я никогда не нравилась им в качестве жены Расселла и не собираюсь травмировать ни себя, ни Дани, останавливаясь у них в качестве «гостьи»!

— Ты никогда не давала им возможности…

— Это они никогда не давали возможности мне! — Ее глаза предостерегающе сверкнули. — Кто был более уязвим: богатые Стюарты или девушка, вышедшая замуж за их единственного сына?

— Симона была расстроена слишком скорой свадьбой…

— Я тоже! — Она была так напряжена, что дыхание у нее часто прерывалось. — Но у такого пустяка, как беременность, есть свойство со временем проявляться более отчетливо.

Губы Джордана сжались.

— Но ты же получила богатого мужа, не так ли?

Уиллоу задохнулась от гнева. О да, она получила богатого мужа, Расселла Стюарта, который решил, что она нужна ему в качестве жены. Но она была на третьем месяце беременности во время их торопливой регистрации в лондонском офисе бракосочетания, и ни Симона Стюарт, и ни один из ее снобов-друзей так и не забыли этого.

Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох.

— Если мы будем и дальше обмениваться оскорблениями, то это не сделает положение менее неловким, — сказала она ему, пытаясь унять дрожь в голосе.

— А я не оскорбляю тебя, — резко ответил Джордан. — Я просто констатирую факты.

Конечно, он знал, что унижает ее. Но правде надо смело смотреть в глаза: она действительно вышла замуж за влиятельного человека, и именно ее беременность послужила причиной поспешного брака. Но Джордан ошибался, если думал, что она заманила Расселла в свои сети. Все было наоборот.

— Ты ничего не знаешь, — задумчиво произнесла она.

— Я говорю о том, что имело место в реальности, — нанес Джордан ответный удар. — Расселл был в отчаянии, когда ты ушла от него и забрала Даниэль. А развод окончательно добил его.

Она прекрасно разбиралась в чувствах Расселла, как, впрочем, и в своих. После развода она испытала необыкновенное чувство облегчения, и ощущение свободы, пришедшее вслед за ним, она сейчас не променяет ни на что.

— Я приехала на Джерси не для того, чтобы обсуждать прошлое…

— А для чего же ты вернулась?

— Как ты уже правильно заметил, я деловая женщина, — спокойно сказала она, — и свою командировку совмещаю с визитом Дани к Стюартам.

— Как я понимаю, ты будешь сопровождать ее во время этого визита? — медленно проговорил он.

— Конечно. А что, есть возражения? — Она изучающе взглянула на него.

— Нет, — ровно ответил он. — Сколько ты намерена пробыть на острове?

— А ты что, входишь в ту службу охраны, что требует от всех гостей расписываться в полицейском реестре, когда они снимают номер в гостинице? — язвительно спросила она.

— Нет. — По его грубому тону она поняла, что ему совсем не смешно. — Но ты же, наверное, знаешь, сколько пробудешь здесь?

Уиллоу нахмурилась.

— Я собираюсь остаться до четверга, — осторожно сказала она. Какая ему разница, надолго ли она останется? — Мне нужно приготовиться к демонстрации моделей, которая должна состояться в начале месяца.

— Понятно, — с задумчивым видом Джордан поставил пустой стакан на стол.

Уиллоу с подозрением разглядывала его. Похоже, что-то не давало ему покоя, и у нее было такое чувство, что это что-то ей не понравится.

— Джордан, в чем дело? — нервно спросила она.

— А остров сильно изменился с тех пор, как ты была здесь в последний раз? — с легкостью увернулся он от ответа.

— Красив, как всегда, — резко проговорила женщина. — Теперь скажи мне, что случилось.

— Ничего. — Он посмотрел на залив. — К сожалению, не часто я могу вот так спокойно постоять и полюбоваться красотой залива Сент-Брелад, — тихо сказал он. — Иногда я даже забываю, насколько он прекрасен.

В качестве одного из многочисленных финансовых советников Джордан был чрезвычайно занятым человеком. Остров был процветающим финансовым центром, и Джордану приходилось много работать. И все же Уиллоу совсем не отвлекли его замечания. Она понимала: он что-то от нее скрывает.

— Тебе лучше сказать мне, Джордан, — проговорила Уиллоу. — Если не скажешь, мне придется спросить у Симоны, — угрожающе добавила она, зная, как все мужчины в семье оберегали эту миниатюрную женщину, которой каким-то образом удавалось скрывать от них свое стальное сердце и решительный характер.

Рот его сжался от этой угрозы, глаза сузились.

— Ты не хочешь ладить со мной, Уиллоу, — тихо сказал он.

Она и бровью не повела, услышав угрожающие нотки в его голосе. Ей даже показалось, что он на какое-то мгновение проникся уважением к ней. Да пусть он подавится своим уважением, ей нужны прямые ответы!

— Я серьезно, Джордан, — бросила она.

— Я тоже, — отрезал он, внимательно посмотрев на Уиллоу.

По спине у нее пробежали мурашки от нехорошего предчувствия, но внешне она ничем не выказывала своего волнения: она пристально смотрела Джордану в глаза, принуждая к ответу.

Наконец Джордан не выдержал ее взгляда.

— Ты превратилась в настоящую тигрицу, — презрительно сказал он.

— Я просто научилась жить, — резко ответила Уиллоу.

Он пожал плечами.

— Может быть, этого и не случится. Он сказал, что приезжает, но потом, видимо, передумал, не предупредив. Симона…

— Он? Ты имеешь в виду Расселла, да? — Ее ногти впились в ладони, тело окаменело от напряжения. — Значит, он приезжает сюда?

Джордан снова пожал плечами.

— Он только сказал, что хочет проведать Симону и Дэвида на этой неделе. Ничего определенного не планировалось.

— Он знал, что мы с Дани приезжаем? — потребовала она ответа.

— Сомневаюсь. Хотя Симона, может быть, и обмолвилась при разговоре с ним. Ради бога, смени это потрясенное выражение лица, когда-то ты была за ним замужем, — с отвращением добавил Джордан.

Расселл. Здесь. Расселл, со смеющимися голубыми глазами, слишком длинными темными волосами и телом греческого бога. Последний раз она видела его год назад, и потом первые полгода она каждый раз, когда кому-то открывала дверь или поворачивала на улице за угол, со страхом ожидала увидеть его, а оставшиеся полгода благодарила судьбу, что этого не случилось.

И именно этот год мира и покоя дал ей надежду, что за это время, за это время…

Но, может быть, он не изменился.


2


На следующее утро, выскочив из кровати после бессонной ночи, первым порывом Уиллоу было бежать, бежать и бежать. Но ведь она уже сбежала от Расселла, когда наконец решила оставить его. И вот он снова встал на ее пути, отказываясь оставить ее в покое.

Может быть, пора забыть прошлое и относиться к нему как к старому знакомому? Она понимала, что ради Дани не сможет постоянно убегать от Расселла. А может, он и не приедет вовсе? Она чувствовала себя трусихой, хотя, призналась себе Уиллоу, никогда и не притворялась храброй.

Когда Барбара пошла с Дани на пляж, который был недалеко от гостиницы, Уиллоу отправилась в Сент-Эльер посмотреть свой новый магазин, уверенная, что работа отвлечет ее от утренних мыслей. Количество покупателей в этот ранний час убедило ее, что она не ошиблась в выборе места.

Приятно было снова увидеть Мерилин, которая до переезда сюда заведовала лондонским магазином. Они давно дружили. Мерилин довольно быстро адаптировалась здесь, ей понравился остров, и она была в восторге от прекрасной погоды и дружелюбных островитян.

Уиллоу с удовольствием помогала ей все утро, узнала от Мерилин все сплетни за последние три месяца и еще раз убедилась, что все идет гладко. Она ушла в начале первого, уверенная в том, что новые модели, которые представит на показе мод в следующем месяце, здесь пойдут нарасхват.

Перед уходом Барбары и Дани она сказала, что будет обедать с ними в гостинице, и пока шла на встречу, ее переполняла радость успеха, которая разом погасла, когда, подходя к пляжу, она увидела, что рядом с дочкой на песке сидит темноволосый мужчина, а Дани болтает с ним, как со старинным приятелем.

Человек повернулся, и Уиллоу застыла, когда узнала Джордана.

А Дани права, подумала она, Расселл и Джордан действительно чем-то очень похожи.

Пока она к ним приближалась, Джордан поднялся, отряхивая с рук песок. Его взгляд изучающе скользнул по ее мертвенно-бледному лицу. Сегодня он был одет в повседневную одежду: белые широкие брюки и такую же просторную рубашку. Последняя была выполнена в довольно своеобразном стиле, и Уиллоу никогда не видела раньше, чтобы что-либо подобное он позволил себе надеть.

Одежда великолепно оттеняла его темную кожу и волосы, и Уиллоу не могла не заметить, насколько он привлекателен. В прошлом она всегда была слишком занята своей ролью жены Расселла, и у нее не было времени, чтобы разглядеть Джордана. Но в течение двух последних дней она постоянно ощущала его присутствие, и это ощущение ей не нравилось.

Джордан всегда ясно давал ей понять, что к большинству представительниц прекрасного пола относится с презрением. Хотя в сексуальном плане он был в расцвете сил, Уиллоу редко видела его с женщинами, не говоря уже о том, чтобы он приводил их домой. Расселл иногда намекал на несчастную любовь Джордана в прошлом, но ее это никогда особенно не интересовало. Теперь она об этом пожалела. У Уиллоу было такое чувство, что с этим человеком лучше иметь все козыри наготове.

— Мамочка! — Лицо Дани просияло, когда она заметила ее. Девочка побежала по золотистому песку, — теплый ветерок разметал ее серебристые косички, — и кинулась в объятия Уиллоу. — Ты сегодня закончила работу? — с надеждой спросила она.

Прежде чем ответить, Уиллоу посмотрела на Джордана, почувствовав его неодобрительный взгляд: он осуждал ее за то, что ради карьеры она оставила дочь на целое утро.

Уиллоу повернулась к Дани. Неужели она действительно забросила своего прелестного ребенка ради карьеры? Нет, как в эту поездку, так и тогда, когда она ездила в Нью-Йорк, она всегда брала с собой Дани. Но в Лондоне, когда Дани была в саду, она работала, а свои модели обычно создавала ночью, когда девочка уже спала.

Пусть Джордан думает, что хочет, но она отдавала Дани больше времени и любви, чем многие женщины, делающие карьеру. И рядом всегда была Барбара.

— На сегодня — да, — легко ответила она, тщательно стараясь избегать взгляда Джордана.

Она повернулась, чтобы полюбоваться огромным замком из песка, построенным Дани утром, выскользнула из босоножек и зарылась пальцами в теплый песок, уверенная, что выглядит прекрасно в изумрудно-зеленой блузке спортивного покроя с широким черным ремнем.

— Все в порядке, Барбара?

Уиллоу внимательно посмотрела на сидящую рядом няню, которая наблюдала за ними.

— Правда, красивый? — Дани все еще держала Уиллоу за руку. — Дядя Джордан сказал, что покажет мне завтра настоящий замок. Надо будет идти через море и…

— По мощеной дорожке под водой, — помог ей Джордан. — К замку нельзя пройти, пока не начнется отлив. Чтобы добраться до отлива, нам нужна будет амфибия. И я сказал, что мы пойдем, если разрешит мама, — мягко добавил он.

Как оказалось, Джордан провел с Дани на пляже много времени, строя ров и предлагая девочке маршруты прогулок, и Уиллоу не могла объяснить мотивы такого поведения. Прошлой ночью он ушел почти сразу после того, как рассказал о возможном визите Расселла к родителям. Может быть, Джордан думал, что она вернется в Англию до того, как ей придется выдержать эту встречу. Безусловно, Уиллоу не была в восторге от идеи опять увидеть Расселла, но она ведь обещала Симоне и Дэвиду, что привезет к ним Дани, и не возьмет свое слово обратно.

— Мамочка? — обеспокоенно спросила Дани, видя, что мать не отвечает.

Уиллоу улыбнулась дочери.

— Я сама свожу тебя в замок Елизаветы, Дани, если ты хочешь его увидеть. Дядя Джордан слишком занят, и мы не можем отнимать у него столько времени. — Она с вызовом посмотрела на Джордана, с подозрением отнесясь к его предложению.

Он никогда не производил впечатления человека, любящего детей, и вдруг — строит замки из песка и предлагает завтра взять Дани на прогулку.

Джордан пожал плечами.

— Финансовый мир несколько дней сможет обойтись без меня, — развеял он ее сомнения. — Я уверен, Дани понравится замок.

Уиллоу не смогла удержаться от того, чтобы собственническим жестом не положить руки на худенькие плечи Дани, которая выглядела такой маленькой и уязвимой в своем красном купальнике.

— Я сказала: если она захочет пойти, с ней пойду я. Или Барбара, — решительно проговорила она.

Карие глаза метнули молнии, но никто так и не узнал, что собирался сказать Джордан, потому что Барбара предложила Дани поплавать. С криком восторга девочка убежала, уверенная в том, что взрослые сами решат, кому из них вести ее в замок. Барбаре даже пришлось бежать за ней, чтобы успеть, пока та не нырнула в холодную воду.

Тепло любви засветилось в глазах Уиллоу, но когда она повернулась к Джордану, ее взгляд был холодным.

— Очень мило с твоей стороны уйти с работы, чтобы провести утро с Дани.

В голосе звучала неприязнь, и по вспышке гнева в бархатных глазах она поняла, что Джордан услышал ее и ему это не понравилось! Он засунул руки в карманы брюк и, казалось, кипел от гнева.

— Как магазин? — неожиданно спросил он.

— Хорошо, — ответила она кратко, щурясь, как и он, от солнца и наблюдая за Дани, которая плескалась на мелководье.

— Некоторые мои друзья говорили, что делали там покупки, — сказал Джордан.

В изумлении Уиллоу неожиданно повернулась к нему: он впервые с интересом заговорил о ее работе.

— Они, наверное, сгорают от любопытства, чтобы поскорее увидеть, чем же занялась жена Расселла Стюарта, чтобы развлечься после развода, — усмехнулась она. — Будем надеяться, что они часто будут заходить в магазин.

Он нахмурился от ее подтрунивания над собой.

— Ты ошибаешься относительно их мотивов. Твои модели считаются самыми свежими и необыкновенно женственными.

— Да, — сказала она без нотки тщеславия. Каждая из ее моделей, особенно вечерние платья, подчеркивали мягкую, женственную сторону ее обладательницы, чего недоставало моде последних лет. — Но я встретила несколько друзей Симоны, и они интересовались не только одеждой!

— Ты просто вбила себе в голову, что друзья Симоны тебя не любят, — сказал он с плохо скрываемым нетерпением.

— Презирают, — жестко поправила она. — Дочь одного из собственных служащих Расселла посмела выйти замуж за Стюарта! — Она насмешливо покачала головой. — Они ожидали увидеть деревенскую девчонку, и я их не разочаровала!

Слова о «деревенской девчонке» были неправдой: она всегда жила в центре Лондона. Но в семнадцать лет, будучи школьницей, да еще беременной, она почувствовала себя очень неловко, когда Расселл привел ее в дом своих родителей и представил друзьям, которые должны были стать и ее друзьями тоже, поскольку она была его женой.

Но разве это могло случиться! Она дочь продавца, одежда которой сшита из откровенно дешевых тканей, хотя и по ее собственным оригинальным фасонам. Девочка, ничего не знавшая о привилегированной жизни, которую вели эти люди, их изысканных приемах и одежде от лучших модельеров. Но поведение их никак нельзя было назвать безукоризненным, и она не хотела быть на них похожа. Впрочем, Расселл и не настаивал, сразу дав понять, что она исключительно его собственность. Всем казалось чрезвычайно забавным, что Расселл по-настоящему влюблен в свою беременную девочку-невесту, хотя это и не стало модным, так как его друзья продолжали забавляться, как было принято в их кругу.

— Это ты нас презирала, — мрачно заметил Джордан, который тоже прекрасно помнил то время. — Задирала свой курносый нос перед избалованными богачами! Ну и каково быть одной из нас? — усмехнулся он.

Ее глаза сверкнули темно-зеленым пламенем.

— Я вовсе не избалована. И, уж конечно, не изысканна. Мне приходилось работать, и работать много, чтобы стать тем, кто я есть сегодня.

— Юрист Расселла после развода говорил совсем другое, — мрачно проговорил Джордан. — Расселл дал тебе все, о чем ты просила, и даже больше. Бедняга был по-прежнему в тебя влюблен, правда?

Уиллоу почувствовала, как бледнеет.

— Это не твое дело, — дрожащим голосом сказала она. — Не думаю, что мы достаточно близки, чтобы говорить о личной жизни.

Джордан подвинулся к ней и с каким-то пренебрежением посмотрел на нее.

— Твое замужество никогда не было твоим личным делом. Ты заранее решила обзавестись богатым мужем, — насмешливо сказал он.

— И забеременела, чтобы наверняка женить его на себе! — горячо поддержала она.

— Точно. Расселл никогда не встречал такой, как ты, — резанул он. — Сама невинность… маленькая гадюка!

Она с трудом сдержалась, чтобы не произнести ни слова в свою защиту, так как давно решила, что не скажет правды никому и никогда. И уж менее всего ей хотелось оправдываться перед этим холодным грубым человеком.

— Твои родители, должно быть, были счастливы, что ты отхватила такой кусок праздничного пирога, — без зазрения совести продолжал Джордан. — Я слышал, теперь твой отец начальник отдела сбыта, а не просто продавец.

Уиллоу нечего было возразить. Ее амбициозная мать пришла в неописуемый восторг, когда ей сказали, что дочь беременна от Расселла Стюарта и собирается за него замуж. А отец не мог поверить неожиданно свалившейся на него удаче: Расселл стал быстро повышать его до ответственной должности, которую он сейчас занимал. Более того, он купил им новый дом в более фешенебельном районе Лондона, и хотя он с Уиллоу был теперь в разводе, мать по-прежнему называла его «прекрасным зятем».

Джордан был абсолютно прав, описывая радость родителей по поводу ее замужества, но она считала вещи и деньги, которые получила при разводе, малой компенсацией за ту цену, которую ей пришлось заплатить.

— Об этом тебе следует поговорить с Расселлом, — холодно сказала она. — Я теперь редко вижу родителей.

— Они немного расстроены тем, что ты развелась с курицей, несущей золотые яйца? — усмехнулся он.

Джордан был абсолютно прав. Ее родителей никогда не интересовали причины, из-за которых она в конце концов развелась с Расселлом. Но узнав об этом, они пришли в ярость. Уиллоу пожалела тогда, что не сразу поняла родителей, которые рассматривали ее брак как реализацию своих несбывшихся желаний. Но воспоминание о Дани согревало душу, и она считала, что ее брак нельзя назвать таким уж плохим. У нее ведь есть Дани….

Она пожала плечами.

— Они по-прежнему владеют домом, который Расселл им купил, и отец на прежней должности.

— И это все потому, что во время развода Расселл все еще любил тебя!

— Я этого не хотела, — спокойно сказала Уиллоу Джордану.

Карие бархатные глаза пронзили ее.

— Интересно, что же в тебе такого, что удерживало Расселла все это время?

Она и сама часто задавалась этим вопросом. Ее нельзя было назвать красивой. Она не преуспела в искусстве кокетства, которое держит мужчину в напряжении и заставляет его теряться в догадках. Но Джордан прав, Расселл согласился на развод, еще любя ее. Она надеялась, что его отсутствие в ее жизни последний год означает окончательный разрыв между ними.

— Понятия не имею, — беззаботно ответила Уиллоу. — А теперь извини, но Дани пора обедать перед визитом к твоим дяде и тете.

— Ты всегда относилась с безразличием к любви Расселла, — с отвращением промолвил Джордан. — Я больше тебя знаю Расселла, наблюдал, как за ним охотились женщины, а он относился к ним с усталым терпением. А потом в двадцать восемь он встречает тебя, семнадцатилетнюю девчонку, которая вначале относилась к нему с пренебрежением, а потом — с подчеркнутым равнодушием!

Никогда, — хотелось крикнуть женщине! Если Джордан на самом деле в это верит, он очень ошибается! Расселл был настолько требовательным, настолько сильно влюблен, что его невозможно было игнорировать!

Джордан резко взглянул на нее.

— У тебя красота ангела, тело сирены, а сердце суки!

Уиллоу смотрела, как он уходит. Ее губы предательски дрожали, она готова была расплакаться. Сейчас Джордан впервые показал, какие чувства он к ней питает. А он был не прав, так не прав…


Дани с трудом сдерживала возбуждение во время короткой поездки к дедушке и бабушке. Симона и Дэвид несколько раз приезжали в Лондон, но она после долгого перерыва впервые с мамой навещала их в Сент-Бреладе. Уиллоу и сама нервничала из-за этого.

Симона всегда была вежлива, когда приезжала к ним в Лондон, но здесь, в своем доме, она может счесть это ненужным, и Уиллоу, ведя машину, вспоминала все прошлые унижения, которые ей пришлось пережить. Дэвид Стюарт был совершенно другим человеком: очень легкий в общении, абсолютно преданный своему любимому делу — продаже изысканных драгоценностей здесь, на острове, и в своем магазинчике в Лондоне.

По мере того, как они приближались к дому, Уиллоу начала сомневаться, стоило ли ей давать Барбаре выходной на этот день вместо того, чтобы попросить ее сопровождать их. Она бы чувствовала себя комфортнее, если хотя бы один близкий ей человек был рядом.

Ее беспокойство возросло, когда она увидела, что темно-серый «мерседес» Джордана припаркован перед роскошной виллой, выходящей на волшебный залив Сент-Брелад. Сам дом, как и большинство на острове, был построен из местного гранита, камня, окрашенного в цвета от розового до желтого, от всех оттенков коричневого до бледно-серого. Это придавало дому красоту и грацию старины, чего обычно не хватало современным постройкам.

Тем не менее, дом в прошлом служил хорошей тюрьмой для Уиллоу, и она немного дрожала, когда вошла в него. Слуга пригласил в гостиную, где Симона, изящно усевшись в одно из кресел, и Дэвид, слегка ссутулившись на диване, ждали ее и Дани.

Но взгляд Уиллоу был прикован к мужчине, стоящему у высокого окна. Он переоделся в кремовые брюки и коричневую рубашку с тех пор, как ушел от них утром. Он был, как всегда, надменен и неприступен. Несправедливо, что Господь наградил его удивительными глазами и дал в придачу такое холодное, как лед, сердце!

— Даниэль!

Красивое лицо Симоны оживилось, и она протянула руки к Дани, которая неожиданно застеснялась.

В пятьдесят три года Симона изо всех сил старалась выглядеть лет на десять моложе, и с ее озорно вьющейся шапкой темных волос и хрупкой фигурой это не составляло особого труда. Уиллоу с сожалением признала в ее кремово-шелковом платье одно из своих творений. Но она прекрасно осознавала, что даже этот жест мог быть показным. Симона была большая мастерица по части поддержания внешнего лоска. Ее сын мог совершить ошибку, женившись на беременной девочке, но Симона никогда не позволит никому узнать, как она ненавидела этот брак.

— Сейчас она к вам привыкнет. — Уиллоу нежно погладила дочь по голове. — Она, не переставая, говорила о вас всю дорогу, — торопливо добавила женщина, так как голубые глаза бывшей свекрови вспыхнули от негодования.

С тех пор, как Дани в последний раз видела дедушку с бабушкой, прошло несколько месяцев, и ребенок за это время мог отвыкнуть от них.

— Как насчет мороженого? — предложил Дэвид, высокий мужчина пятидесяти пяти лет с волосами песочного цвета и искрящимися голубыми глазами. — У нас есть шоколадное, твое любимое, — соблазнял он Дани, видя, что та колеблется.

— С цветной вафелькой? — с интересом спросила девочка, чья застенчивость испарилась при упоминании о мороженом.

— Розовой или зеленой, — снисходительно кивнул он.

— Пожалуйста, зеленой! Мамочка? — заколебалась Дани, нерешительно глядя на нее.

— Дедушка делает прекрасные вафельные рожки, — ободрила ее Уиллоу хриплым голосом.

К ее горлу подкатил комок, когда она смотрела, как Дани, рассказывающая дедушке о детском саде, выходит из комнаты. После их ухода воцарилась неловкая тишина.

— Как поживаешь, Уиллоу? — наконец довольно прохладно осведомилась Симона.

— Спасибо, хорошо. А вы? — так же безразлично спросила Уиллоу.

— По-прежнему, — сказала Симона. — Присаживайся, пожалуйста.

Джордан со времени их прихода не произнес ни слова. Садясь, она вопросительно взглянула на него. Зачем он вообще пришел сюда, если собирается взирать на все с немым укором? Он здесь больше не живет, и она думала, что он отправится днем в офис, раз не был в нем утром.

— Не хочешь ли прокатиться? — неожиданно резко спросил он.

— Нет, — быстро ответила Уиллоу, и краска залила ее лицо, когда она поняла, как грубо это прозвучало. — Спасибо, — неловко добавила женщина.

— Может быть, тогда прогуляемся по саду? — снова предложил он.

Прищурившись, Уиллоу посмотрела на него. У нее сложилось такое впечатление, что он хочет увести ее, чтобы Симона и Дэвид смогли побыть одни с Дани.

— Нет… Спасибо. — На этот раз последнее слово прозвучало сухо.

— Послушай, Уиллоу, можно подумать, что ты не доверяешь Даниэль мне и Дэвиду на несколько часов! — огрызнулась Симона.

Уиллоу спокойно встретила ее яростный взгляд.

— Это не вопрос доверия, просто Дани все еще стесняется вас с Дэвидом. Может быть, в другой раз, — ответила она.

— Боже, как же ты наслаждаешься своей властью, разрешать или не разрешать нам видеться с внучкой! Ты…

— Симона! — поспешно вмешался Джордан.

Симона встала.

— Думаю, ни один из вас не станет возражать, если я пойду на кухню к Дэвиду и Дани!

Уиллоу поняла, что это было утверждение, не требующее ответа. Она скромно сложила руки на коленях, чувствуя напряженность ситуации. Джордан явно не одобрял того, что Уиллоу не давала Дани побыть наедине с бабушкой и дедушкой. По крайней мере, она поняла, для чего он приехал сюда: в его задачу входило забрать ее куда-нибудь на время, чтобы дать Симоне и Дэвиду провести время с Дани. А у нее не было никакого желания позволить этому произойти.

— Ты знаешь, они ее очень любят! — прервал молчание Джордан.

Она вздохнула.

— Я очень хорошо это знаю.

Она наклонила голову.

— Тогда почему ты…

— Джордан, Дани всего четыре года. Дай ей, по крайней мере, расслабиться в их присутствии, прежде чем убирать меня с дороги!

Она с вызовом посмотрела на него.

— Возможно, мы были недостаточно чуткими. — Джордан вздохнул, стараясь подавить вспышку гнева, и прошелся по комнате. — Им всего лишь хочется, чтобы Дани было с ними хорошо.

— И, конечно, без моего присутствия, — сказала она, высмеивая его тактику.

— Вы с Симоной никогда не ладили, и Дани обречена когда-нибудь вести себя так же.

— Самое приятное воспоминание о Симоне — это как она уверяла, что никто не посмеет унизить меня в ее присутствии!

— Она пыталась быть доброй к тебе!

— Она подразумевала, что у ее снобов-друзей были все основания унижать меня! — горячо парировала Уиллоу. — Как будто для меня было так важно мнение кого-нибудь из них! — Женщина сердито откинула назад голову.

— Ты с самого начала это очень ясно дала понять, — спокойно сказал Джордан.

Уиллоу бросила на него неодобрительный взгляд.

— Ты говоришь так, как будто это моя вина, что в присутствии Симоны они были сама любезность и понимание, а за ее спиной превращались в царапающихся кошек!

— Может быть, отчасти так оно и было. Ты относилась к нам ко всем с презрением и… — пытался продолжить он.

— Хватит с меня этого спора! — Она возбужденно встала. — Мне кажется, нам все же лучше погулять в саду.

Джордан молча посмотрел на нее, затем коротко кивнул.

— Хорошо. Давай выйдем через кухню и предупредим Дани, где ты.

Уиллоу была очень раздражена постоянными перебранками с Джорданом в последнее время. Раньше они никогда не только не спорили, но им редко представлялся случай даже поговорить. Ее привело в замешательство, что из безразличного наблюдателя он сейчас превратился в откровенного врага.

— Прошу простить меня, — сказал Джордан, когда они оказались в залитом солнцем саду, пройдя кухню, где Дани наслаждалась полным вниманием дедушки и бабушки. — Я, наверное, опять вторгся в ту область, которая, как ты ясно дала понять, меня не касается, — самокритично заметил он.

Она взглянула на него снизу вверх, немного удивленная тем, насколько сильно она ощущает его присутствие. А ей бы этого не хотелось. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Расселла ей хватит на всю жизнь.

— Ты ничего больше не слышал о планах Расселла? — спросила она настолько обыденным тоном, какой смогла изобразить, когда речь впервые за последний год зашла о ее бывшем муже.

— Нет, — протянул Джордан. — Мы его не ждем. Он приедет, когда сам этого захочет.

Да, это было очень похоже на Расселла. Он являлся, когда хотел, даже после того, как она ушла от него. Являлся, всегда полный требований. Последний год молчания был настолько же беспокойным, насколько и мирным, это было как ожидание, когда же упадет топор. Она до сих пор не знала, появится ли Расселл опять или нет.

— Ты часто видишь его в Лондоне?

Джордан спросил так, будто задавал самый простой вопрос, но она все же почувствовала в нем глубокий интерес.

Она посмотрела на него с любопытством. Они прогуливались по саду, который был гордостью и радостью Симоны: над буйно растущими цветами возвышалась розовая труба знаменитой джерсийской лилии. Цветки, казалось, росли, как им вздумается, но Симона проводила здесь часы, чтобы добиться именно такого эффекта.

— Я не видела его со времени развода, — ответила она. — А что?

— Дани сказала, что я похож на ее отца. — Он пожал плечами. — Это замечание было бы странным, если бы она его нечасто видела.

— Расселл имеет право видеть Дани, когда захочет…

— Может быть, ты перестанешь воспринимать каждое замечание как оскорбление или унижение? — Его глаза потемнели. — Меня просто заинтересовали ее слова.

— Расселла не волнуют встречи с Дани, а дети все так быстро забывают… У ее постели стоит его фотография в рамке, — спокойно ответила она.

Сначала ее беспокоило отсутствие у Расселла интереса к ребенку, которого она родила спустя шесть месяцев после свадьбы, но по мере того, как шло время и Дани легко привыкла к тому, что не видит отца, которого она едва помнила, Уиллоу преисполнилась благодарности за это безразличие, какими бы ни были его причины.

— Значит, он наконец перестал тебя любить. — Джордан пристально смотрел на нее.

— Я думаю, — легко ответила она, не показывая того облегчения, какое она почувствовала, когда поняла, что именно поэтому Расселл перестал преследовать ее. — Почему ты задаешь эти вопросы, Джордан? — насмешливо спросила она. — Думаешь, я могу устроить сцену, когда Расселл приедет, да?

— Вы взрослые люди, и вам придется самим во всем разобраться.

Да, это так, но несколько лет назад она все еще была ребенком, которому льстило внимание такого мужчины, как Расселл Стюарт. Ко всему прочему, он был старше ее на одиннадцать лет, и ее родителям не следовало одобрять их отношений. Но было уже слишком поздно, когда она поняла, что образ романтического героя, который она построила в своем воображении, был фальшивым и очень далеким от настоящего Расселла.

— Тогда почему ты интересуешься мной и Расселлом, Джордан? — нахмурилась она.

Он крепко сжал губы.

— Мне нужно было знать, что он тебя больше не любит.

Знакомый трепет, когда она была рядом с этим человеком, перешел в настоящее волнение.

— Зачем? — хрипло спросила она.

— Потому что это единственное, что меня интересует в твоей жизни.

— Могу тебя заверить, что не собираюсь разыгрывать «сирену» по отношению к Расселлу, — презрительно сказала Уиллоу.

— А я и не ожидаю этого, — пожал плечами Джордан. — Мы всегда терпеть не могли ничего делить, и меньше всего — женщину в постели.

— Что ты сказал? — слабо выдохнула она, побледнев.

— Ты слышала, — протянул он, останавливаясь, так как ноги не слушались Уиллоу. — Видишь ли, вопрос, который я задал утром, не был риторическим. — Он взял ее лицо в свои руки. — Мне на самом деле интересно, что в тебе такого, что сделало Расселла эдаким влюбленным дураком. И я собираюсь узнать это сам.

— Ты сказал, что у меня сердце суки, — напомнила она ему, едва дыша.

Она никогда не видела его таким страстным. Казалось, безумный огонь желания охватил его.

— Да, красота ангела и тело сирены, — хрипло признал он, — и именно это меня больше всего интересует, — насмешливо добавил Джордан. — Ты никогда не ранишь меня так, как Расселла, потому что я не собираюсь влюбляться в тебя!

Огромные, полные панического страха глаза рассматривали его спокойное лицо. Она почувствовала вдруг, что ей не хватает воздуха. Во взгляде Джордана не было ни отвращения, ни презрения, лишь горячее любопытство разрешить тайну ее притягательности.


3


— Осторожно, Дани, — ласково предупредил Джордан. — Ты же не хочешь упасть.

Дани повернулась и, прыгая по мощеной дорожке, ведущей к замку Елизаветы от берега Сент-Эльер, лукаво улыбнулась. Вода, хотя и плескалась по обе стороны дорожки, но достаточно схлынула, словно пропуская их к замку.

Уиллоу нехотя следовала за ними, и даже вид Дани, шлепающей по воде в своих очаровательных зеленых шортах и сочетающемся по цвету топе, не рассеивал ее уныния.

После вчерашнего возмутительного заявления Джордана она вырвалась от него, убежала в дом и старалась держаться поближе к остальным, пока Джордан вскоре не ушел. Она собиралась избегать его в течение всего пребывания на острове, но пока она и Дани собирались на прогулку, он постучал в дверь, объявив, что забирает их обеих в замок Елизаветы.

Дани обрадовалась, Уиллоу стало плохо.

И хотя Джордан вел себя сегодня безукоризненно, она не могла выбросить из головы сказанные им слова, особенно теперь, когда поняла, что он мужчина, весьма годящийся для постели. Она смотрела на него совершенно другим взглядом, боясь выдать свое волнение.

А он не сводил с нее глаз, удивляясь тому, что она даже не стала опираться на его руку, которую он протянул ей, чтобы помочь выйти из машины.

— Дани! — предупредила она дочь, прыгнувшую в лужу и забрызгавшую брюки Джордана цвета пшеницы, которые он надел со свободным свитером под цвет своих глаз. — Дядя Джордан велел тебе быть осторожней, — раздраженно напомнила Уиллоу, понимая, что вымещает на Дани свою бессонную ночь, но не в состоянии сдерживаться.

— Прости, — кротко посмотрела Дани на своего дядю, сразу же позабыв о наказе не бегать и не прыгать и приземлившись в другую лужу.

Джордан отстал от Дани на шаг, а та побежала вперед, и они с Уиллоу шли теперь рядом.

— Ты сегодня немного напряжена.

— А ты хотел бы знать почему? — спросила Уиллоу.

— Я думал, что говорить о сексуальных намерениях — вещь обычная.

— Джордан!

Она с беспокойством посмотрела на Дани, чтобы убедиться, что та не слышит их разговора. Но маленькая непоседа по-прежнему прыгала по лужам, совершенно не подозревая о напряжении, возникшем между двумя следовавшими за ней взрослыми.

— Я совершенно не оценила твоей искренности, — отрезала Уиллоу.

— Ты бы предпочла, чтобы я вообще не упоминал о том, что хочу тебя? — нахмурил он брови.

— Я бы предпочла, чтобы ты этого не чувствовал! — яростно отрезала она.

Джордан, забавляясь, наблюдал за ней.

— Но я всегда это чувствовал, — прошептал он вдруг. — С тех самых пор, как ты здесь впервые появилась. Но тогда ты была женой Расселла и носила его ребенка. А меня считала старым, как Мафусаил, и обладающим его сексуальными потребностями. Больше ты так не думаешь? — Он уловил интерес к себе, который так неожиданно проснулся! — Правда? — хрипло спросил он, увидев, как вспыхнули ее щеки.

Она не могла позволить себе привязаться ни к одному мужчине, потому что… Господи, как же мучительно думать об этом. Но так сложилось, и у нее есть и всегда будет только Расселл.

Она холодно посмотрела на Джордана.

— То, что я поняла, что ты не так стар, не значит, что мне неожиданно захотелось лечь с тобой в постель, — презрительно сказала она. — Только подумай, что скажут Симона и Дэвид, если мы станем любовниками?

— А им незачем знать об этом.

— Ах, ко всему еще это будет секретная связь?

— Вовсе нет. Ты сама говорила, что уедешь через пару дней. Я бы мог приехать к тебе в Лондон.

— Разве здесь нет достойных женщин? Зачем тебе прибегать к таким тратам и усилиям?

— Уиллоу, — гневно произнес он, — я не люблю, когда надо мной смеются!

— Тогда зачем ты шутишь? — Она посмотрела на него вызывающе.

Он резко развернул ее к себе.

— Я никогда не находил ничего смешного в том, что желал жену своего двоюродного брата, — прорычал он. — Я рассказал тебе о своих чувствах только потому, что всегда предпочитал честность искусственности сексуальных игр. Но не думаю, что тебе удастся играть со мной, как ты играла с Расселлом, потому что я не люблю тебя, как он. Но я хочу тебя и могу сказать, что ты тоже ко мне что-то чувствуешь!

— Неприязнь! — усмехнулась она.

— О нет, — уверенно сказал Джордан. — В те моменты, когда ты за собой не следишь, я вижу в твоих глазах нечто иное.

— Джордан, думай обо мне так плохо, как хочешь, обвиняй меня в чем хочешь, но, пожалуйста, — она умоляюще положила свою руку на его, — не желай меня.

В его глазах мелькнуло удивление, и он невесело улыбнулся.

— Я же сказал, что всегда хотел тебя, — проворчал он. — И по своему опыту знаю, что это не пройдет, пока я не уложу тебя в постель.

Боже! Если они останутся наедине, то он наверняка узнает, что единственный мужчина в ее жизни давно погубил ее. И объятия другого не согреют ее, не дадут возможности забыть то, что так давно случилось с ней и что она, как бы ни старалась, никогда не сможет забыть.

— Ты…

— Мамочка, посмотри!

Возбужденный крик Дани прервал их разговор. Девочка смотрела на проплывавшую мимо амфибию, наполненную пассажирами.

— Можно мы вернемся на ней, мамочка? — подпрыгивала Дани. — Можно?

— Я думаю, да. А ты, Джордан? — Уиллоу нерешительно посмотрела на него.

— Почему бы и нет? — согласился он.

После этого Уиллоу старалась всюду следовать за Дани под предлогом безопасности дочери, хотя прекрасно знала, что Дани достаточно разумна и избежит опасных мест. Джордана, казалось, забавляли ее усилия, и она чувствовала себя очень неловко.

Но когда Дани начала расспрашивать о немецкой башне на вершине замка, Уиллоу забыла про свою нервозность и спокойно принялась рассказывать о том, чем занимались люди на этом прекрасном острове, когда здесь их застигла война.

Остров, расположенный недалеко от Франции, наглядно свидетельствовал о том, насколько уязвимы были те, кто жил здесь или приезжал сюда. Но последующим поколениям трудно было объяснить, что войны, помимо смерти невинных людей с обеих сторон, играли разрушительную роль в истории государств.

Уиллоу пыталась объяснить ребенку, зачем сохранять реликвии тех страшных дней, когда вмешался Джордан и помог ей. И Дани, казалось, приняла его утверждение, что история есть история, насколько бы плоха или хороша она ни была. Уиллоу обрадовалась его помощи, потому что ее собственное объяснение показалось ей довольно зыбким.

— Где сегодня мисс Гиббонс? — неторопливо проговорил Джордан, пока они ожидали возвращения амфибии.

— Наверное, в гостинице, — смутилась она от неожиданного вопроса. — А что?

— Я хотел быть уверен, что у тебя есть нянька на сегодняшний вечер, прежде чем пригласить на ужин, — сказал он.

О господи, она все-таки попалась в его ловушку, которую он так ловко расставил!

— Этот вопрос подразумевает приглашение, — прохладно сказала она. — Но я отвечу нет. Спасибо.

— Испугалась?

— До смерти. — Ее безразличный тон плохо скрывал волнение.

— Что плохого в невинном флирте?

Этот мужчина не флиртовал никогда в жизни, а если это и случалось, то его флирт никогда не был невинным.

— У меня на самом деле нет на это времени, Джордан, — пыталась убедить его Уиллоу. — Я много месяцев работала над подготовкой новой коллекции моделей к шоу в следующем месяце и хотела за эти дни немного отдохнуть.

— Скажи, зачем так много работать? Ведь у тебя в конце концов есть магазины, — покачал он головой.

— Среди лучших модельеров это принято, — сказала она без тени тщеславия.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Ты на самом деле выглядишь несколько усталой!

Уиллоу, не веря своим ушам, хмыкнула.

— Ты же не думаешь, что это от того, что ты объявил мне о своем желании уложить меня в постель?

Он засмеялся, да еще так заразительно, что Уиллоу с трудом сдержала улыбку. Если она не будет осторожна, ей и впрямь может понравиться этот человек.

И она невольно сравнила его с Расселлом. О, ее бывший муж как тень преследовал ее всю жизнь. Такой очаровательный и милый на первый взгляд, он намеренно разрушил ее чувства к нему гадким и жестоким поступком, которого она никогда не забудет. И именно из-за него она уже никогда не сможет полюбить другого мужчину.

Джордан наблюдал, как предательские слезы выступили на ее глазах.

— Ну-ну, успокойся, — сухо сказал он.

Услышав звук приближающейся амфибии, Уиллоу посмотрела на него, словно не узнавая, потом наклонила голову, как бы стряхивая пелену страшных воспоминаний.

По дороге обратно она чувствовала, как он наблюдает за ней, но бурное море так раскачивало амфибию, что она и Дани просмеялись всю дорогу, прыгая на сиденьях.

— Я зайду за тобой в восемь часов, — напомнил ей Джордан, когда Дани с Барбарой ушли на ранний детский чай, предоставляемый гостиницей.

— Нет.

— Нет? — Он нахмурил брови, услышав отказ.

Уиллоу вздохнула.

— Сегодня я буду ужинать в гостинице, так как, если Дани проснется и будет звать меня, я в любой момент могу к ней подняться.

— Тебя найдут в моем доме, мы поедим там.

— Я сказала «нет»!

— А я говорю «да»!

— Послушай, Джордан, — ее взбесил его спокойный и уверенный тон, — мы не подростки, и я не местная девчонка, о которой все мальчишки говорят, что с ней можно весело провести время.

Его лицо потемнело.

— И что это должно означать? — Он не давал ей уйти, крепко держа за руку. — Расселл никогда не обсуждал со мной интимную сторону вашего брака.

— Неважно, я не позволю, чтобы меня передавали от одного брата к другому, как игрушку, с которой вам захотелось поиграть! — прошипела она, прекрасно сознавая, что они стоят в холле гостиницы. — Ведь я тебе даже не нравлюсь!

— Я просто пригласил тебя на ужин, Уиллоу, — тихо сказал он, — чтобы мы лучше узнали друг друга. Никто не говорил о постели. Я все же не так плохо воспитан, и не в моих привычках сразу набрасываться на женщину, как только я остаюсь с ней наедине.

— Вчера вечером…

— Я честно предупредил, что хочу тебя, — мрачно признал он. — Я также ясно дал понять, что никогда не полюблю тебя. Ты сделала Расселла чертовски несчастным за годы женитьбы, но за последние два дня я понял, что ты хорошая мать Дани и она обожает тебя так же, как и ты ее. И еще я понял, что ты действительно много работала ради признания в мире моды. Мне по-прежнему отвратителен трюк, которым ты заманила Расселла, но я готов признать: я был неправ, выдвигая другие обвинения, когда ты приехала.

Он ошибался и относительно очень многих других вещей, но это навсегда останется только ее тайной.

— Страшно любезно с твоей стороны, Джордан, — презрительно заметила она. — Твое откровение потрясает меня. Но, видишь ли, я знаю, что из себя представляю, и считаю, что это не так уж плохо.

— Мы обсудим это сегодня вечером…

— Нет, потому что я не увижу тебя сегодня вечером.

— О нет, увидишь, — сказал он так же решительно, как и она только что. — Если ты не будешь готова, когда я приду за тобой в восемь, то я устрою такую сцену, какую эта гостиница никогда не видела!

Она невольно огляделась вокруг, понимая, что в этом тихом, уютном месте устроить подобную сцену будет не так уж сложно.

— Это только опозорит тебя.

— И тебя, — заверил он ее.

Уиллоу нетерпеливо вздохнула.

— Хорошо, — с неохотой приняла она приглашение. — Но уверяю тебя, ты будешь разочарован.

— Об этом мне судить, — резко ответил он.

Конечно тебе, прошептала Уиллоу, присоединяясь к Барбаре и Дани в ресторане. Подумать только… Когда-то она считала, что если у Джордана и имеются сексуальные аппетиты, то они удовлетворяются довольно тихо. В теперешних его намерениях, касающихся ее, она не могла уловить присущего ему спокойствия.


Уиллоу никогда прежде не бывала в доме у Джордана. В прошлом повода для этого не было, так как все семейные праздники проходили у Симоны и Дэвида, а Джордан жил очень уединенно.

У него был красивый и почти такой же большой дом, как у Симоны и Дэвида, с великолепным видом на залив Сент-Брелад. Но его особняк казался слишком огромным для одного человека, к тому же закоренелого холостяка.

Она очень удивилась, когда Джордан пригласил ее в просторную кухню и начал готовить, налив ей вина, пока сам нарезал тонкие ломтики говядины, залитые грибным соусом, добавив к последнему немного вина.

Уиллоу наблюдала за ним, очарованная ловкими, изящными движениями его пальцев. У него были красивые руки, чуть тронутые темными волосками с тыльной стороны, с длинными тонкими пальцами. Чувственные руки, созданные, чтобы ласкать женщину. Уиллоу вдруг подумала о том, что могло случиться, если много лет назад она встретила бы Джордана, а не Расселла.

От этой мысли вино, которое она слегка отпила из фужера, попало не в то горло, и она закашлялась.

— Что с тобой? — Джордан легонько постучал ей по спине. — Ты тоже недостаточно выросла для вина, а? — спросил он, когда она перестала кашлять.

Она улыбнулась, вытирая салфеткой глаза, которые наполнились слезами.

— Ты же знаешь, я не разрешала Дани пить вино.

— Да-да, конечно, — кивнул он, отходя от нее, чтобы посмотреть, не пригорела ли говядина. — Слишком просто было думать о тебе только самое плохое. — Он задумчиво посмотрел на нее. Облегающие бежевые брюки и кремовая рубашка с короткими рукавами прекрасно на нем сидели. — Мне кажется, мы все забыли, что тебе было всего семнадцать, когда ты первый раз появилась здесь, почти ребенок, готовящийся стать матерью. Возможно, ты действительно все заранее продумала, но беременность не могла быть для тебя легкой.

Как она могла отрицать, что беременность была незапланированной? Только жертвой была она, а не Расселл. Он увидел прекрасный способ жениться на ней и использовал его.

— Да, — обвинение осталось без ответа. — Я и не думала, что ты умеешь готовить, — заинтересованно сказала она.

Взгляд его потеплел.

— Иногда мне удается… — протянул он. — Знаешь ли, временами я обхожусь без костылей…

— Я и не думала, что ты настолько стар! — Уиллоу улыбнулась его шутке.

— Когда ты равнодушно смотришь на меня, то я чувствую себя таким старым, — нахмурился он, доставая из холодильника две порции закуски из креветок под соусом и ставя их на стол, чтобы приступить к трапезе. — А сама ты кажешься такой… свежей, нетронутой, а потом вдруг…

— Креветки — мои любимые! — выдохнула она, стараясь «остановить» оскорбление, надвигающееся на нее.

— …ты умна не по годам, — неожиданно закончил Джордан. — А то, что ты любишь креветки под соусом, я узнал, спросив об этом Дани днем.

Было странно так, по-домашнему, уютно сидеть вдвоем, потягивая вино, наслаждаясь приготовленной Джорданом едой, и говорить о Дани. Чувство это было совершенно незнакомым для Уиллоу.

— Ты очень стараешься угодить? — резко спросила она, потому что ей совсем не понравилось, что он расспрашивал о ней Дани.

Он посмотрел ей в глаза.

— Да, — прошептал он хрипло, — особенно такой красивой женщине.

Уиллоу почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Бог ты мой, в течение полутора лет замужества она видела этого мужчину, по крайней мере, раз в неделю, но никогда не ощущала его присутствия так, как сейчас. Она почувствовала себя в опасности.

— Завтра я опять повезу Дани к Симоне и Дэвиду, — коротко сказал она. — А в четверг мы уезжаем.

— До Лондона путь не длинен, — тихо напомнил он ей. — Когда смотришь на карту, кажется, что Джерси так далеко, что скорее принадлежит Франции, чем Англии, но перелет, занимающий всего тридцать пять минут, делает это расстояние не таким уж большим!

— В ближайшие недели я буду очень занята.

— Тогда я подожду, пока закончится показ мод, и ты уже будешь посвободнее, — ответил он, наливая ей вина, прежде чем подать следующее блюдо. — Спешить некуда.

Если он поставил перед собой задачу очаровать ее, то преуспел в этом, потому что к тому времени, когда они пошли в комнату пить кофе и Джордан отказался от ее предложения вымыть посуду, поставив все в посудомойку, Уиллоу чувствовала себя совершенно расслабленной и разомлевшей от вкусной еды.

— Я вырос в доме, где все делала прислуга, — объяснил он, неся поднос с кофе в другую комнату. — И теперь предпочитаю, чтобы у меня убирали днем, пока я на работе, так как все в основном делаю сам.

Она поняла, что он имеет в виду: многочисленные слуги в доме Симоны очень раздражали ее, когда она впервые приехала на остров. Уиллоу так и не привыкла к их присутствию, и свой лондонский дом содержала в чистоте благодаря Барбаре и Дани. Но для мужчины такая независимость был необычна.

И опять она подумала, что все могло бы быть по-другому, если бы первым она встретила Джордана. Они обнаружили много общего, говоря на различные темы, обсуждая политику и затрагивая вопросы религии. Даже лучшие друзья не всегда могут обойтись без споров, рассуждая подобным образом, не говоря уже о людях, которые были не совсем уверены друг в друге! А ведь Джордан никогда бы не заметил, ничем особенно не выделявшуюся, семнадцатилетнюю девчонку, не то что Расселл.

Расселл… Воспоминание о нем омрачило неожиданно приятный вечер.

— О чем ты думаешь, когда у тебя такое выражение лица? — чуть слышно спросил Джордан.

Уиллоу быстро заморгала темными ресницами, пытаясь отогнать подступившие к глазам слезы, разгладила на бедрах свое серебристо-белое платье до колен, стараясь взять себя в руки.

— Я думаю о том, как вкусно мы поели, — придумала она.

— Ты всегда расстраиваешься после хорошего ужина? — скептически заметил он.

— Я думала, на сколько фунтов поправилась, — кивнула она.

Казалось, эта ложь его не убедила, но он не стал настаивать на правдивом ответе.

— Мода на женскую худобу все еще держится? Когда же бедные мужчины опять почувствуют в своих объятиях милых толстушек?

— Как будто ты был лишен этого! — улыбнулась Уиллоу.

— Я обнимал мало женщин, — ответил он не сразу, — женщин, которые мне нравились, а может, я их даже любил. Но я не из тех, кто ложится с женщиной в постель только ради того, чтобы иметь ее.

— Тогда я буду первой, — уколола она его.

— Нет.

Она изучающе посмотрела на него, растерявшись от пристального взгляда.

— Джордан…

— Еще кофе? — осведомился он.

Несмотря ни на что, этот мужчина изменил свое мнение о ней и, как ей показалось, был готов влюбиться в нее. А она этого боялась и не хотела. Расселл всегда будет стоять между ней и любым мужчиной, кого бы она ни встретила.

— Думаю, мне пора, — твердо сказала Уиллоу. — Внутренние часы Дани поставлены на шесть тридцать, даже если ее бедная мать добралась до постели очень поздно.

— Всего лишь половина десятого, — протянул он.

Она это знала, но ей надо было срочно исчезать отсюда.

— Спасибо за вечер, Джордан…

— Ты ведешь себя так, как будто боишься меня. — Он посмотрел на ее дрожащие руки.

— Это было бы глупо, — ответила она, сцепив руки, чтобы унять дрожь.

— Согласен. — Он встал, медленно прошел через всю комнату и сел рядом с ней на диван, наполовину развернувшись к ней. — Я хочу только ласкать и любить каждый дюйм твоего тела, а не обидеть тебя.

Уиллоу почувствовала себя так, словно кто-то ударил ее в грудь, и дыхание ее прервалось, когда он ласково дотронулся до щеки, обрисовал контур губ. Когда она посмотрела в его глаза, то поняла, что еще секунда, и она не сможет никуда идти. Его взгляд завораживал ее…

Она с усилием подалась назад.

— Мне надо идти…

— Еще нет, — пробормотал он, все больше наклоняясь к ней. — Боже мой, еще нет, Уиллоу!

Она была готова к штурму, но чувствовала только нежное прикосновение его губ. Он так бережно касался ее, будто наслаждался мягкостью женских губ и старался передать охватившее его чувство.

Если бы он требовал, или брал ее силой, она бы вырвалась от него, но эта незнакомая ей нежность околдовала ее. Хотя она и была напряжена, не отвечала на его ласки, но неожиданно вздрогнула, увидев недоумение в его глазах, когда он отстранился, чтобы посмотреть на нее.

— Мне не померещилось притяжение между нами… — тихо проговорил он.

Нет, но однажды она уже поддалась такому искушению и стала рабыней чувств. Она не позволит, чтобы такое опять с ней случилось.

— Расселл? — грубо спросил он.

Расселл будет всегда. Ее всегда будут преследовать его чувственные настойчивые губы и требовательные руки.

— Ты больше ему не жена, — нетерпеливо сказал Джордан.

Никто не мог даже предположить, что она так и останется ему женой, и всегда будет принадлежать только ему. Развод — всего лишь бессмысленный клочок бумаги, от которого Расселл сможет избавиться в любой момент, если надумает вернуться в ее жизнь.

— Уиллоу? — спросил Джордан, обеспокоенный ее затянувшимся молчанием.

Она нервно вздохнула.

— Я не хочу тебя, Джордан, — правдиво сказала она.

Судорога исказила лицо Джордана.

— У тебя кто-нибудь есть? Расселл… Всегда и только Расселл…

— Да, — нетвердым голосом подтвердила она.

Джордан с силой отпрянул от нее.

— Почему же ты не сказала мне ни слова? — Его глаза сверкнули. — Или ты наслаждалась тем, как я строил из себя дурака эти два дня…

— Нет!

— Тогда что же, Уиллоу? Плата за унижение, которому, как тебе казалось, ты подвергалась?

Он не слышал ответа и пристально смотрел на нее.

Было бы так просто сказать «да», оскорбить его и таким образом навсегда сделать чужим. Но она не могла этого сделать.

Она покачала головой.

— Я никогда не притворялась, что хочу тебя…

— Значит, это была правда? — выдохнул он и, подняв женщину на ноги, страстно впился губами в ее рот, крепко прижимая к себе.

Ей следовало бы почувствовать отвращение, быть холодной в его объятиях, но, к собственному изумлению, она ощутила, как волна желания затопила ее.

С тех пор как три года назад она ушла от Расселла, мужчины роились вокруг нее. Большинство, как она считала, из меркантильных соображений, и держаться от них подальше не составляло большого труда. Но Джордан… Он был другим.

Уиллоу дрожала от возбуждения. Она импульсивно обняла его за шею и пылко отвечала на его долгие поцелуи, чувствуя, что его страсть окутывает ее.

— Не играй больше так со мной, Уиллоу, — бормотал он, скользя губами по ее обнаженному плечу. Он с легкостью стянул платье с низкой талией, высоким вырезом и длинными рукавами, и его взору открылась великолепная грудь со смугло-розовыми сосками. — Давай просто наслаждаться друг другом, — просил он, а его дарящие блаженство губы целовали ее лицо, шею, грудь…

Огонь полыхнул внутри у Уиллоу, когда она почувствовала, как Джордан нежно покусывает сосок, вызывая сладкую боль, от которой слабеют ноги. Но когда его искусная рука начала ласкать другой сосок, Уиллоу сдавленно застонала.

— Прекрасно. — Он приник к ее губам, испивая сладкий нектар поцелуя. — Создана для любви.

Уиллоу вся горела, у нее кружилась голова, она ощущала слабость и не смогла сопротивляться, когда почувствовала, как его рука движется к единственной белой пуговице внизу платья, которая не давала ему окончательно соскользнуть.

Она почувствовала, что Джордан, так же как она, потерял контроль над собой, а это было ему не свойственно. И Уиллоу ощутила пьянящую власть и восторг от того, что смогла довести его до такого состояния.

— Нам будет хорошо, так хорошо, — пообещал он, возясь с пуговицей ее платья.

Содрогаясь от жгучего желания, Джордан дрожащими руками никак не мог справиться с этой чертовой пуговицей, и она отвела руки назад, чтобы помочь ему.

— О, Уиллоу, — простонал он, уткнувшись лицом в ее прелестную шею. — Помоги мне! Пожалуйста… Какого черта? — Он нахмурился, подняв голову, и по мере того, как слушал, краска желания уходила с его щек.

Уиллоу тоже прислушалась. Сначала она ничего не слышала, но потом различила звуки шагов, приближающихся к комнате, где она стояла в объятиях Джордана, так недвусмысленно обнаженная по пояс.

— Какой?.. — Задавая этот вопрос, Джордан натянул платье обратно, и глаза его потемнели, когда он скользнул взглядом по ее лицу, искаженному болью и страхом. — Уиллоу, не смотри так, — попросил он хриплым голосом. — Кто бы это ни был, я быстро от него избавлюсь, и тогда мы поговорим…

— Ну и ну, — раздался насмешливый голос. — Надеюсь, я не помешал.

Потрясенная неожиданным визитом, Уиллоу повернулась, чтобы посмотреть на Расселла. Он взглянул на нее холодными голубыми глазами, в которых светилась бешеная ярость.


4


— Ну что ж, никто мне так и не ответит? — язвительный тон прервал напряженную тишину.

Уиллоу не могла говорить. Она возбужденно дышала, постоянно вытирая платком увлажнившиеся ладони.

Расселл был, как всегда, неотразим. С модной стрижкой, в дорогом темном костюме, покрой которого подчеркивал его мужественную фигуру. Голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц, чувственный рот подчеркивали красоту мужского лица.

Он был настроен удивительно дружелюбно, и именно это заставляло ее нервничать. Расселл всегда говорил, что влюбился в нее с первого взгляда, когда увидел ее в офисе, где она должна была встретить отца. Он терпеть не мог, когда другие мужчины даже смотрели на нее, а теперь, казалось, спокойно отнесся к увиденной им сцене. Если он больше не любил ее, тогда его реакция объяснима. И все же, когда он несколько секунд назад смотрел на них, она не могла не заметить опасного блеска его глаз.

— Я как раз собирался отвезти Уиллоу в гостиницу, — спокойно ответил Джордан.

Расселл небрежно взглянул на часы на своей длинной худой руке. Руке художника, как утверждали многие, хотя состояние он нажил, управляя компанией по производству компьютеров.

— Всего лишь десять часов, — скептически заметил он.

Его брат пожал плечами, совершенно не обескураженный неловкостью ситуации.

— Уиллоу устала.

Леденящие голубые глаза посмотрели на нее, и ее дурные предчувствия подтвердились.

— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? — тихо спросил Расселл.

Ситуация граничила с фарсом, была похожа на какую-то будуарную драму, но Уиллоу знала, что в ней нет ничего забавного.

— У меня болит голова, — правдиво сказала она, потому что шок от появления Расселла усилил пульсирующую боль в висках.

— Прогулка по пляжу ее вылечит, — грубо сказал Расселл. — Я могу отвезти Уиллоу обратно, Джордан, мне по пути.

— Я сделаю это сам, — рявкнул Джордан, пристально глядя на мертвенно-бледное лицо Уиллоу.

— Это глупо, — легко сказала она. — Ведь Расселлу по пути.

Он сердито посмотрел на нее, прежде чем медленно кивнул в знак согласия.

— Я позвоню тебе завтра, — проскрежетал он.

— Зачем? — удивился Расселл.

Уиллоу с тревогой наблюдала, как двое мужчин с вызовом смотрели друг на друга. Расселл был годовалым младенцем, когда Джордан переехал к ним, и с завистью младшего брата всегда добивался того, что хотел Джордан. Но, что касается Уиллоу, то у Расселла никогда прежде не было оснований думать, что Джордан когда-нибудь встанет у него на пути. Поэтому лицо его зловеще потемнело, когда он понял, что значит поведение брата.

— Уверен, Уиллоу оценит твои старания развлечь ее, пока она здесь, — снисходительно сказал Расселл, — но она и Дани проведут завтрашний день со мной.

Испуганный взгляд Уиллоу скользнул по его лицу. Она не знала, чего ждать от его визитов, пока она и Дани здесь, уж, конечно, не милую «семейную» прогулку втроем!

— Вечер был замечательным, спасибо, Джордан.

Она вздрогнула, почувствовав руку Расселла на своем плече, скованно улыбнулась Джордану, который стоял, словно высеченный из гранита.

Конечно, ситуация была пикантная: он привел домой женщину, чтобы соблазнить ее, а сейчас вынужден отпустить со своим двоюродным братом! Кто может быть доволен таким поворотом событий. Но Уиллоу была уверена: ему наверняка не понравилась та сцена, которая последовала бы, не уйди она с Расселлом.

Джордан стоял на тропинке, наблюдая, как Расселл разворачивает машину.

Уиллоу избегала его взгляда, старалась не смотреть на Расселла, хотя чувствовала, что он кипит от злости. А злой Расселл — это не совсем то, с чем она бы мечтала сейчас столкнуться.

— Хорошо провела время? — спросил он, когда машина свернула на узкую дорогу.

— Замечательно, — повторила она слова, сказанные Джордану.

— Я слышал, что Джордан — опытный донжуан, — проговорил Расселл.

Она замерла.

— Если хочешь что-нибудь сказать, Расселл, тогда говори, и давай с этим покончим! — с трудом выговорила Уиллоу.

Он холодно посмотрел на нее.

— Я просто спросил, как тебе понравился вечер с Джорданом.

Он ничего «просто» не спрашивал. Боже, как она ненавидела игры, в которые играл Расселл! Она чувствовала, что ее нервы напряглись как струны.

— Ты хорошо выглядишь, Уиллоу, — выдохнул он, нарушая напряженную тишину.

Она с трудом проглотила ком в горле.

— Спасибо, — приняла она комплимент.

— Достаточно хорошо, чтобы Джордан захотел тебя!

— Расселл…

— Он на самом деле хочет тебя, — уверенно пробормотал он, зловеще улыбаясь. — Бедняжка Джордан, — усмехнулся он.

Она разозлилась, хотя… Расселл, в общем-то, был прав, говоря, что желание Джордана никогда бы не осуществилось, несмотря на то, что сегодня вечером она почти готова была сдаться! Но если бы Расселл и не прервал их, она твердо была уверена, что сейчас все равно бы ехала домой. Она никогда не легла бы в постель с Джорданом. Безусловно, ее возбудили его ласки, но она достаточно хорошо себя знала: кроме этих обжигающих ласк между ними бы ничего не произошло.

— Кажется, он еще не понял, что ты принадлежишь мне, — рука Расселла собственническим жестом легла на ее бедро, ритмично лаская его. — И так будет всегда.

— Мы разведены, Расселл, — сказала она дрожащим голосом.

Его глаза зло блеснули в свете луны.

— Это ничего не меняет, — отрезал он. — Я никогда бы не поверил этой сцене со стариной Джорданом, если бы не увидел все собственными глазами. Должно быть, он уж очень сильно тебя хочет, ведь никогда раньше он не пытался взять то, что принадлежит мне, — задумчиво улыбнулся Расселл.

— Он… Расселл, ты проехал гостиницу! — протестующе, повернулась к нему Уиллоу.

— Мы не видели друг друга целый год, — тихо напомнил он ей. — Ты ведь не возражаешь, если мы проведем вместе немного времени? Кроме того, я обещал тебе прогулку по пляжу, — мягко добавил он.

Уиллоу вспомнила, как прошлым вечером думала о том, что никогда не гуляла по пляжу с Расселлом. И сейчас по иронии судьбы он предложил ей это. Ведь у нее на самом деле болит голова, и свежий воздух пойдет на пользу.

Он припарковал машину, и они медленно пошли к пляжу. Тихий звук волн, накатывающих на песок, заполнял царившее между ними молчание. Она всегда знала, что Расселл вернется, и со страхом ждала его появления.

— Дани стала еще больше похожа на тебя, — неожиданно сказал Расселл.

Идя босиком по нежному, прохладному песку, она нахмурилась и посмотрела на него.

— Ты видел ее? — настороженно спросила она.

Он коротко кивнул.

— Мисс Гиббонс дала мне посмотреть на нее, когда я искал тебя в гостинице, — объяснил он.

Уиллоу сжалась, представив, что у Барбары не было другого выхода, кроме как уступить его требованиям. Ведь он отец Дани и имел на дочь определенные права.

— Ты мог разбудить ее!

— И помешать твоему приятному вечеру с Джорданом? — усмехнулся он, наклонившись, чтобы подобрать камешек и пустить его скакать по воде. — Не думаю, я вел себя очень тихо, а она крепко спала. Она спрашивает обо мне?

— Иногда, — коротко ответила Уиллоу.

Ей совсем не понравилось, что Расселл заходил в номер, когда ее там не было. Она почувствовала угрозу своему благополучию.

— А ты? — Он наклонился еще за одним камешком. — Скучала по мне?

Она была рада, что темнота скрывает ее горящие щеки.

— Невозможно не думать о человеке, за которым ты была когда-то замужем, — ответила она с тактом, который был необходим в общении с этим человеком.

Он выпрямился, прошел по песку несколько шагов и остановился в нескольких дюймах от нее.

— Я спросил, скучала ли ты по мне? — Он говорил тихим ласковым голосом, и это безумно испугало Уиллоу.

Он был так красив в свои тридцать три года и так много потратил сил на отношения, которые никогда не стали такими, какими ему хотелось. Она много размышляла над этой загадкой, но так и не нашла ответа.

Уиллоу облизнула губы.

— Я… скучала по тебе, — сказала она правду.

— Сильно?

— Изрядно.

Она задрожала, когда Расселл погладил ее щеку. Его прикосновение напомнило ласки другого мужчины. Она поняла, что думает о Джордане теперь, когда рядом Расселл!

— Покажи мне, насколько сильно, — хриплым голосом подбодрил ее Расселл.

— Не здесь, Расселл, — чуть дыша, запротестовала она. — Мы в общественном месте.

— Здесь нас никто не увидит, — покачал он головой, обнимая ее.

— Но я… там человек, — заметила она с облегчением. — Выгуливает собаку.

Расселл краем глаза взглянул на него.

— Он на нас не смотрит, — развеял мужчина ее сомнения, повернувшись. — Как давно я не обнимал тебя.

Она знала, как давно, считая дни, часы, минуты, щедро подаренные ей.

Вдруг его лицо потемнело от злости.

— Или Джордан забрал все, что ты могла сегодня дать? — грубо спросил он.

Она отрицательно покачала головой и, превозмогая себя, кинулась в его объятия, словно пытаясь доказать свою верность.

Поцелуй Расселла был долгим, и он не торопился прервать получаемое удовольствие. Когда он наконец поднял голову, Уиллоу, ослабев, прильнула к нему.

— Нет, — сказал он удовлетворенно. — Джордану ты сегодня ничего не отдала, — знающе усмехнулся он и снова прильнул к ее губам.

Она чуть качнулась, когда он вновь отпустил ее.

— Почему ты приехал, Расселл? — хрипло спросила она.

— Разве не ясно? Конечно, чтобы увидеть тебя, — нетерпеливо ответил он.

Слишком глупо было надеяться, что он приехал навестить родителей.

— Почему сейчас? — нахмурилась она.

— А почему бы и нет? — насмешливо переспросил он.

Уиллоу всегда терпеть не могла подобные игры, потому что чувствовала себя так, словно выплыла из омута и теперь барахталась на поверхности.

— Прошло больше года… — начала, было, она.

— Ну и что же? А ты не допускала, что я тоже буду скучать по тебе, Уиллоу. Или ты не думала об этом? — усмехнулся он.

Одна щека у нее нервно дернулась.

— Я не ожидала, что ты так… полностью вычеркнешь нас из своей жизни, — откровенно сказала она.

— Ты говорила, что тебе нужно время, — проскрипел он, — чтобы отдохнуть от меня и замужества. Я обещал тебе, что дам год. Вчера он закончился, — с удовлетворением заметил Расселл.

Он «дал» ей этот год, всего лишь год нормальной жизни. Как узнику, которому дают отпуск за хорошее поведение. И она хорошо себя вела, исполняла то, что Расселл от нее требовал. Как же она ошибалась, считая, что он оставил ее в покое.

Расселл внимательно наблюдал за ней.

— Я знаю, что за это время у тебя не было другого мужчины, и я бы не советовал тебе флиртовать с Джорданом, — резко проговорил он.

Только сейчас Уиллоу поняла, что все это время Расселл следил за ней. А она-то думала, что это Симона или Дэвид наблюдают за внучкой. Уиллоу почувствовала себя бабочкой, бьющейся в кувшине, но все еще способной летать и наблюдать за миром, если ей позволят это сделать. Надо только добиться разрешения или снисхождения тюремщика!

— Я хочу в гостиницу, — коротко сказала она, чувствуя легкое головокружение.

— Как раз это я собирался тебе предложить, — пробурчал он.

Ей стало плохо, когда она догадалась о его намерениях.

— Ты не можешь остаться там со мной! — запротестовала она.

Его насмешила такая явная паника.

— Отчего же?

Она с трудом перевела дыхание, досадуя на себя за то, что выдала свои чувства.

— Ты разве забыл о Дани и Барбаре?

Он перестал веселиться.

— Я никогда о них не забываю, — отрезал он.

— Тогда ты должен понимать…

— Я понимаю, — сказал он с силой. — Но тебе лучше смириться с тем, что я вернулся в твою жизнь. Ты получила свободу, которую хотела, достигла успеха в мире моды, теперь пришло время всю свою энергию сконцентрировать на мне.

— Нельзя ли этот разговор отложить до Лондона? — Уиллоу пыталась взять себя в руки.

— Это будет зависеть от некоторых обстоятельств, — тихо прошептал он, глядя на нее сузившимися глазами.

— Каких? — спросила она.

— От того, насколько успешно ты будешь избегать Джордана! — выпалил он.

— Но… Мы только один раз поужинали вместе…

— Для меня и одного раза много, — рявкнул Расселл. — Он, может быть, и согласится пользоваться моими обносками, но я его — нет!

Расселл всегда оскорблял, унижал ее, грубил ей, но то, что он говорил сейчас, не шло ни в какое сравнение.

— Об этом и речи быть не может! — задохнулась она. — И ты это знаешь лучше, чем кто-либо другой!

— Да, — с удовлетворением признал он, и его рука знакомым жестом погладила ее грудь. — Это всегда было моим, правда, Уиллоу? Только моим.

Она хотела отшатнуться, отбросить эту ласкающую руку, но не смогла, словно бабочка, ждущая разрешения хозяина. А Расселл не спешил никуда уходить, его губы неистово впились в ее рот, и он крепко прижал ее к себе. Он упивался властью над этой хрупкой, ни в чем не умевшей ему отказать женщиной.

Его глаза сияли триумфом, когда он наконец отпустил ее.

— До встречи в Лондоне, — протянул он.

Ее так трясло, когда она вернулась в гостиницу, что Барбаре было достаточно только взглянуть на нее, чтобы тут же заказать в их номер бренди. Она ни о чем не расспрашивала Уиллоу, пока та не поставила на стол пустой бокал.

— Не могу поверить, что мистер Сент-Джеймс мог…

— Это Расселл, — простонала Уиллоу. — После того как он вышел отсюда, он поехал к Джордану и…

— Успокойся. — Барбара обняла ее за плечи. — Мы переживем это вдвоем, Уиллоу. Нам осталось провести здесь всего один день, и тогда мы уедем в…

— Ты не поняла, — задыхалась Уиллоу. — Он… О боже, он хочет, чтобы я опять с ним жила!


На следующий день Уиллоу была так бледна, что даже обычный утренний макияж не помог ей скрыть цвет лица. Она очень жалела, что не может уехать с острова в тот же день, чтобы еще раз не встретиться с Расселлом.

Хотя, подумала она, если он захочет увидеть ее, то ничто не помешает ему. Она презирала себя за слабость, была полна самоуничижения, ведь она даже не попыталась, что называется, пошевелить крылышками, чтобы улететь. Как часто она причиняла себе боль и набивала синяки, стремясь освободиться от него…

— Уиллоу, я… Боже, ты ужасно выглядишь! — Джордан нахмурился, усевшись за стол напротив нее. Он нашел ее в ресторане и теперь с беспокойством наблюдал за ней.

Уиллоу насмешливо улыбнулась.

— Сомневаюсь, что подобные комплименты женщине когда-либо доводили тебя до ее постели!

Улыбка померкла, когда Уиллоу поняла, что сказала. Краска залила ей лицо, когда она почувствовала, что не может оторвать взгляд от его губ, напоминавших ей вчерашние ласки и дающих удивительные наслаждения.

Джордан нежно взял ее руку.

— Что случилось, когда вы с Расселлом уехали?

Его слова были полны сочувствия, и ей страшно захотелось поверить искренности его чувств.

— Мы погуляли по берегу, а потом он привез меня сюда, — хрипло ответила она.

— Это все? — спросил он.

— Чего еще ты ждал? — бросила она с вызовом.

Он невольно оглянулся. Несмотря на поздний час, ресторан был полон, хотя время для завтрака давно прошло.

— Где сегодня Дани и мисс Гиббонс?

— Барбара забрала Дани в игровую комнату после завтрака.

— Ты плохо себя чувствуешь?

— У меня по-прежнему болит голова, я слишком поздно легла спать.

Снотворное, которое она выпила перед сном, подействовало не сразу, а когда ей удалось уснуть, ей показалось, что Дани сразу же разбудила ее. Сон был настолько крепким, что она с трудом открыла глаза. Но Дани, всегда страшно голодная по утрам, не могла ждать завтрака так долго и просила Уиллоу дать ей что-нибудь перекусить.

— Выпьешь со мной кофе, Джордан? — предложила она.

Уиллоу терялась в догадках и не могла понять, что он делает здесь так рано. Казалось, идти на работу он не собирался, поскольку одет был в обычные черные брюки и темно-синюю рубашку. Вряд ли это был подходящий наряд для деловых встреч в офисе!

Он покачал головой.

— Давай выйдем, на воздухе тебе станет лучше.

Стоял теплый сентябрьский день, солнце светило, но воздух был прохладен, хотя на пляже и было несколько человек.

— У тебя часто болит голова?

Джордан по-прежнему держал ее за руку, когда они вышли из гостиницы.

Только тогда, когда появляется Расселл, подумала она. Это была не совсем головная боль, скорее какое-то давящее ощущение угнетало ее.

— Это скоро пройдет, — заверила она. — Я не думала, что увижу тебя сегодня утром. — Она повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Почему же нет? — сказал он, слегка нахмурившись. — Не в моих правилах отправлять с другим домой женщину, с которой я ужинаю!

— Ущемленная гордость, Джордан? — усмехнулась она, с удовольствием ощущая прохладный комфорт свободной кремовой блузки с широким коричневым поясом того же цвета, что и ее брюки.

От этой насмешки он нахмурился еще больше.

— Что же все-таки вчера произошло?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Она старалась говорить как можно более безразличным тоном.

— Ты сказала, что между вами все кончено, и все же Расселл почти ревновал, когда увидел нас вместе, — выдохнул Джордан.

— Он был удивлен, что вполне понятно, — поправила его Уиллоу.

— Почему вполне понятно?

— Ты ведь никогда не был вежлив со мной, Джордан, — сухо напомнила она.

— Куда вы собираетесь сегодня? — неожиданно спросил Джордан.

— У нас нет определенных планов, — пожала она плечами, со страхом вспоминая требование Расселла провести день с ним. — Думаю, мы увидим отца Дани, когда приедем к Симоне и Дэвиду.

Джордан остановился, повернулся к ней и нежно обнял ее за плечи.

— Давай проведем день вдвоем, — попросил он.

— Я же сказала тебе, мы едем к Симоне и Дэвиду, — дрожащим голосом проговорила она, испуганная его настойчивостью.

— Уиллоу, мне не хочется, чтобы ты проводила время с Расселлом, — отрезал он.

— Почему нет?

— До того, как он появился, ты была готова остаться в моих объятиях!

То, что он говорил правду, заставило ее вспыхнуть. В ее жизни был только один мужчина, но пробудившееся желание, вызванное ласками Джордана, нельзя было отрицать. И именно из-за этого она боялась теперь оставаться с ним наедине.

— Дальше того, что было, дело бы не пошло, Джордан, — доверительно сказала она.

— Ты в этом уверена?

И не дожидаясь ответа, Джордан наклонил голову и поцеловал ее. В нем не было вчерашней нежности, его поцелуй был немного грубым и требовательным, но она растворилась в нем, когда ее рот прижался к его.

Он не торопился прерывать поцелуй, когда почувствовал, что она отвечает ему, и только крепче обнял ее, стараясь доставить ей невероятное наслаждение.

— Как же вы дышите, когда делаете такое?

Джордан с сожалением выпрямился и усмехнулся, услышав вопрос маленькой хорошенькой нимфы в ярко-красном летнем платье.

— Ты немного не доросла до таких уроков. — Он игриво стукнул ей по носу. — Спроси меня об этом еще раз, когда тебе будет столько же лет, сколько маме.

— Прошу прощения! — Немного запыхавшаяся Барбара встала рядом с Дани. — Она увидела вас, когда мы переходили дорогу к пляжу, и я не смогла остановить ее.

Щеки Уиллоу были пунцовые от смущения. То, что Джордан поцеловал ее, плохо само по себе, не говоря уже о том, что такая болтушка, как Дани, это увидела. Если она случайно упомянет об этом при Расселле…

— Я собирался отвезти вас к Симоне и Дэвиду на целый день, — неожиданно сказал Джордан.

— В этом нет необходимости, — прерывающимся голосом заметила Уиллоу, осторожно убирая его руку со своей талии.

— Это наказ Симоны, — сухо сказал он. — Но на самом деле — приказ, и я только выполняю его.

— Почему же ты сразу не сказал? — с раздражением спросила она.

— Потому что я тогда думал о другом, — отрезал он.

— Уж конечно, — недовольно пробормотала Уиллоу.

Она повернулась к Барбаре и сказала, что пойдет в их номер за вещами. В такой чудесный день можно будет искупаться в бассейне Стюартов, поэтому на всякий случай нужно захватить купальные костюмы для себя и Дани.

— Я тоже с тобой пойду, — решила Барбара.

— И я, — обрадовалась Дани.

— Почему бы нам всем не пойти наверх? — съязвил Джордан.

Уиллоу вспыхнула от этой насмешки над ее попытками не оставаться с ним наедине.

— Мы с Дани пойдем, — сухо сказала Барбара. — Так будет быстрее.

Уиллоу бросила на подругу взгляд, в котором ясно читалось: «Предательница!» Барбара всегда приветствовала ее встречи с друзьями, ухаживания мужчин, так или иначе появлявшихся в ее жизни. Она заставляла ее вести светскую жизнь. Но неужели Барбара не видит, несмотря на поцелуй, свидетельницей которого она только что стала, что нельзя поощрять ухаживания Джордана. Да, он сильный, знает, чего хочет, и никому и ничему не позволит встать на своем пути.

А может, Барбара права, и именно такой человек ей нужен?

— О чем ты задумалась? — нетерпеливо спросил он.

— Тебе не кажется, что мысли человека — это его личное дело? — отрезала она.

— Иногда ты просто непредсказуема… — вздохнул Джордан.

— А почему я вообще тебя интересую? — устало промолвила она. — Только не говори, что хочешь меня потому, что испытываешь любопытство к некоторым сторонам моей жизни.

— Я хочу…

— Чего? — резко прервала она. — Чтобы не было тех осложнений, которые непременно возникают, когда хочешь бывшую жену своего брата? — презрительно спросила она. — Поверь, у меня столько неприятностей, что не всякому мужчине с ними справиться.

— И Расселл — одна из них? — выдохнул он.

Да, подумала она, и никакой другой мужчина не мог стереть воспоминаний о нем.

— Что случилось между вами, когда вы уехали от меня? — Джордан неожиданно резко притянул ее к себе, глаза его блестели. — Он остался с тобой?

— Нет!

— А ты хотела?

— Джордан, пожалуйста! — Она попыталась высвободиться.

— Ты хотела? — Он легонько встряхнул ее, с напряжением глядя в глаза.

В его объятиях Уиллоу неожиданно успокоилась.

— Что я должна сказать тебе?

— Правду.

— Какую? — презрительно спросила она. — О том, что Расселл поцеловал меня и мне это понравилось? Что он опрокинул меня на песок, и мы занялись любовью прямо там, потому что не могли дождаться, когда доберемся до гостиницы? Ты это хочешь услышать? — дерзко ответила она, и ее глаза наполнились слезами.

— Я хочу правду, черт побери!

— А ты не думаешь, что уже получил ее?

— Ты… Ну ладно, я думаю, хватит. — За считанные секунды голос Джордана резко изменился и стал необыкновенно спокойным, так как Барбара и Дани снова присоединились к ним, и последняя с любопытством посмотрела на них.

— Уиллоу в глаз попал песок, — сказал он, объясняя, почему стоит так близко.

— Да, — протянула Барбара, взволнованная бледным лицом Уиллоу. — Сегодня действительно сильный ветер, — подтвердила она, хотя день был на редкость спокойным и безветренным.

— Пошли, — нервно сказал Джордан. — Нас ждут уже почти час.

Уиллоу невольно улыбнулась в ответ на подбадривающую улыбку Барбары. Но так и не смогла расслабиться. Достаточно сложно было противостоять собственническому чувству Расселла, но терпеть двух мужчин, ревнующих друг к другу, почти невозможно. Нельзя надеяться, что Расселл будет прилично себя вести. Он никогда не вел себя прилично, с чего же ему меняться?

Стюарты уже стояли у бассейна, когда они приехали, и горничная готовила места для переодевания.

— Между тобой и мистером Сент-Джеймсом все в порядке? — тихо, спросила Барбара, как только Джордан ушел в другую комнату для гостей.

— Нет, — призналась Уиллоу, взглядом показывая на слушающую Дани. — Но я уверена, он это переживет.

— Он?

— Да, — отрезала она. — Пойдем, Дани, переоденемся. И не болтай о том, что видела, — насмешливо предупредила она. — А то Джордан не научит тебя целоваться, когда подрастешь!

Хихиканье дочери на какое-то время подняло ей настроение. Но когда пришло время спускаться ко всем, ее нервы были напряжены до предела.

— Готова? — спросила подруга.

— Как всегда, — вздохнула Уиллоу. — Постарайся не отходить от меня сегодня, хорошо?

Но когда дело имеешь с Расселлом, то не знаешь, что от него ожидать в следующий момент, тем более что он всегда добивается именно того, чего хочет, и обычно без особых усилий!

Чего именно он хотел добиться сегодня, она не знала, но была совершенно ошарашена, когда он представил ей женщину с черными как смоль волосами, стоявшую рядом с ним, как свою подружку!


5


Женщина была примерно одного возраста с Расселлом, если не старше, с длинными, естественно вьющимися волосами. Довольно вызывающе рассматривая Уиллоу, она несколько раз эффектно откидывала их назад. У нее было красивое тело, она была высока и прекрасно сложена, три крошечных красных треугольника скрывали ее наготу. И Уиллоу в своем более консервативном черном бикини неожиданно почувствовала себя не в своей тарелке.

Она задумчиво перевела взгляд с Джеммы Лэард на Симону и Дэвида, пытаясь угадать их реакцию на появление в их доме новой претендентки на роль жены Расселла. Но они оба весьма обеспокоенно посмотрели на Уиллоу и казались столь же удивленными, как и она.

Взглянув на Расселла, Уиллоу содрогнулась от злого торжества, сверкнувшего в его глазах, и неожиданно для себя посмотрела на Джордана. Она и не подозревала, какое отчаяние отразилось у нее на лице, но поняла это, так как Джордан шагнул к ней, будто оберегая от необычного знакомства. Теперь они вдвоем смотрели на эту пару.

— Очень приятно с вами познакомиться. — Джемма Лэард протянула Уиллоу вялую руку.

Она приняла ее, по-прежнему находясь словно в шоке. Ей никогда не приходило в голову, что у Расселла есть другая женщина! А ведь это было глупо с ее стороны, так как она лучше, чем кто-либо другой, знала своего бывшего мужа.

— Расселл много о вас рассказывал, — улыбнулась Джемма Лэард, но ее жесткие глаза не улыбались.

Интересно что, подумала Уиллоу, так как почувствовала явную нелюбовь к себе, что было, без сомнения, взаимно.

— Странно, — удивился Джордан, — Расселл никогда о вас не рассказывал.

Джемма усмехнулась, оценивающе глядя на него.

— Может быть, потому, что обычно рассказывают любовнице о жене, а не наоборот, — ответила она. — Я работаю с Расселлом. Вернее, работала некоторое время.

Что она имела в виду? Возможно, что их связь продолжается довольно долгое время? Странно, но при этом открытии она ничего не почувствовала, хотя и догадалась, что они были любовниками, когда она была еще замужем за Расселлом. Скорее всего, именно на это и намекала Джемма.

— Папочка?

Уиллоу чуть не вскрикнула от боли, когда заметила, что ее дочь с тревогой смотрит на отца. Дани не видела его целый год и, конечно, ждала от него как минимум приветствий, а не полного безразличия.

— Принцесса! — протянул Расселл, садясь на корточки. — Ты не слишком выросла.

Он взъерошил ей волосы на макушке, прежде чем выпрямиться.

Уиллоу большего от него и не ждала, хотя и видела, что Дани очень обижена. Но Расселл принадлежал к тому типу мужчин, которым не следует иметь детей, поскольку у них никогда на них не хватает времени. Он бы в принципе их и не имел, если бы это не повлияло на решение Уиллоу выйти за него замуж. Он не получал удовольствия от роли отца, и ему всегда не нравилось, что Уиллоу слишком много времени, по его мнению, проводила с Дани. В общем-то, Расселл совсем не изменился.

— Она просто миниатюрная, как и ее мать. — Джордан поднял малышку на руки, и она захихикала, когда он ее пощекотал.

Уиллоу была очень благодарна Джордану, так как видела, что Дани готова разрыдаться. Она наблюдала, как он шел к бассейну с барахтающейся на руках девочкой, скрасив неловкое замечание Расселла и превратив все в веселую сценку. Но ей было почти страшно повернуться и посмотреть на бывшего мужа, ведь она знала, что тому не нравится поведение брата.

Темная злоба, которую она увидела в глазах Расселла, внимательно следившего за действиями Джордана и Дани, заставила ее содрогнуться.

— Я считаю ваши модели красивыми, — отвлекла ее Джемма Лэард, снисходительно улыбаясь. — У меня в гардеробе есть несколько ваших платьев.

— Очень мило с вашей стороны.

Улыбке Уиллоу недоставало ее обычной теплоты. Она попробовала представить себе, какую должность в компании Расселла занимает эта женщина, что может позволить себе эксклюзивные модели.

— У Расселла превосходный вкус. — Джемма демонстративно взяла Расселла под руку.

Очевидно, ее работа в компании не отнимала много времени!

— Я… — начала Уиллоу.

— Уиллоу, у меня есть подарок для Дани на прощание, — грубо вмешалась Симона. — Тебе не трудно пройти со мной в дом и посмотреть, подходящий ли я выбрала?

Уиллоу в изумлении уставилась на Симону: первый раз та так явно искала ее общества. Желание получить одобрение Дани — повод, чтобы остаться с ней наедине. В прошлом Симона дарила Дани что хотела, и ей было безразлично, нравится это Уиллоу или нет!

— Это ужасная женщина, — возбужденно сказала Симона, рассеянно доставая куклу, чтобы показать ее Уиллоу. — Я не могла поверить своим глазам, когда вчера вечером Расселл приехал с ней. И была обескуражена, когда он уехал повидать тебя, а нас оставил развлекать ее. Мы не знали, что с ней делать!

Уиллоу усмехнулась.

— Возможно, она более подходит вашему сыну, чем я.

Голубые глаза Симоны сверкнули от гнева.

— Не дерзи, Уиллоу, — отрезала она. — Эта женщина ужасна, настоящая охотница за капиталом. Боже мой, она на несколько лет старше Расселла!

Уиллоу пожала плечами.

— Она ему, кажется, нравится.

— А какому бы мужчине она не понравилась? — презрительно сказала Симона. — Я не могла поверить, что то платье, которое было на ней за ужином, сшито по твоей модели, Дэвид не мог взгляд оторвать от ее выреза!

Ах вот что вывело Симону из обычного спокойного состояния! Значит, ее стопроцентно верный муж весь вечер глазел в вырез платья другой женщины. Уиллоу подавила улыбку, услышав об отваге Дэвида.

— Она кажется вполне приятной, — ответила Уиллоу. — Очень мило, кстати. Я уверена, ей понравится.

— Что? Ах, ты имеешь в виду куклу? — Симона кивнула, словно никогда в этом и не сомневалась. — Вообще-то, мне просто надо было уйти оттуда.

Она тяжело опустилась на стул.

— Я так и подумала, — сухо заметила Уиллоу.

— От усилий, которые я прилагаю, чтобы развлекать эту женщину, у меня разболелась голова.

— Ее зовут Джемма, — насмешливо подсказала Уиллоу.

— Я знаю, как ее зовут, — огрызнулась Симона. — Никогда не прощу Расселла за то, что он привез ее сюда. Боже мой, а вдруг он на самом деле хочет на ней жениться?

Она побледнела от этой мысли.

Уиллоу задумалась. Она не освободится от Расселла, даже если он опять женится. Разве он не занимался с ней любовью вчера на пляже, пока чувственная Джемма Лэард ждала его в доме родителей? Но если у Расселла будет жена, он не сможет контролировать каждый ее шаг.

— Я думала, вы хотите ему счастья, — медленно проговорила Уиллоу.

— Да, но не с такой женщиной. Боже, нам уже приходилось мириться с абсолютно неподходящей… — Симона осеклась, поняв, какое оскорбление нанесла. — Мы никогда не ладили, — сказала она. — И незачем теперь притворяться, что это было не так, ведь время доказало, что я права. Но я теперь начала тебя уважать.

Уиллоу, с одной стороны, могла понять Симону, ведь все, что она делала, было, как та думала, для блага семьи. Но как человек, все время являвшийся объектом сильнейшего неодобрения, Уиллоу очень не любила ее.

— Может быть, вы начнете уважать и Джемму Лэард, — усмехнулась она.

— Не следует так насмехаться надо мной, девочка, — отрезала Симона. — Если Расселл на ней женится, она станет мачехой Дани! И тогда Расселл может передумать и брать ее на выходные.

Уиллоу пришла в ужас, поскольку никогда не задумывалась над тем, что Дани придется когда-нибудь проводить время наедине с Расселлом, не говоря уже об этой ужасной женщине. После развода Расселлу было предоставлено право навещать дочь, но между собой они пришли к соглашению, что Расселл никогда не будет забирать Дани от нее на ночь. Ни за что! Да и Расселл никогда не пытался этого сделать. Ей надо обязательно поговорить с ним.

— Я забочусь о своем ребенке так же, как и ты о Даниэль, — вздохнула Симона. — И я знаю, что с этой женщиной он счастлив не будет.

Уиллоу сомневалась, что на свете существовала женщина, которая, по мнению Симоны, могла бы составить счастье ее сына, и все же в одном она была с ней согласна: Джемма Лэард не будет подходящей мачехой Дани.

Расселл, Дэвид и Барбара заняли место Джордана в бассейне рядом с Дани, и все четверо перебрасывались мячом, когда Уиллоу вышла из дома. Джордан растянулся в шезлонге рядом с эффектно одетой Джеммой Лэард.

— Какого черта она теперь делает? — задохнулась Симона, когда Джемма во время разговора нежно скользнула рукой по бедру Джордана.

— Нельзя же ревновать и своего племянника, Симона, — съязвила Уиллоу, хотя на самом деле интимность ласки Джеммы покоробила и ее. Ей не нравилось, что Джемма Лэард так трогает Джордана. А ведь ей было почти все равно, когда она поняла, что у Расселла, возможно, был с ней роман и во время их замужества.

Симона нахмурилась.

— У Джордана достаточно здравого смысла, чтобы не попасться на удочку такой женщины, как эта.

— А у Расселла его нет?

— Ради бога, Уиллоу, забудь наши с тобой разногласия и подумай о том, что я тебе сказала.

— Простите, — рассеянно улыбнулась она. — Пойду-ка я к ним в бассейн.

— Да, конечно, — ответила Симона и неожиданно добавила: — Я бы даже была рада твоему возвращению в семью, если бы пришлось выбирать между ней и тобой.

— Интересно, почему это я не чувствую себя польщенной?

— А как, по-твоему, я должна была относиться к девушке, которая обманом женила на себе моего сына?!

— Вот вы и ответили на свой вопрос, Симона, — ледяным тоном сказала она. — Я была девочкой, а Расселлу было двадцать восемь. Так кто кого мог завлечь в брак обманом?

— Мужчина вряд ли сможет забеременеть! — презрительно проговорила Симона.

— Точно, — горько ответила Уиллоу и повернулась, чтобы аккуратно нырнуть в бассейн.

Прохладная вода остудила ей голову. Она медленно проплыла в мелкий конец бассейна и присоединилась к остальным.

— Слава богу, вот и замена, — с облегчением вздохнул Дэвид. — Мы с Барбарой проигрываем Расселлу и Дани.

Он передал ей мяч, потом отплыл к краю бассейна и выбрался из него.

Это была веселая игра, и они казались счастливой семьей. Однако все взрослые понимали, какие серьезные проблемы скрываются под этой внешней веселостью.

— У вас с мамой нашлись общие темы для разговора? — насмешливо спросил Расселл, когда Барбара и Дани вышли из бассейна выпить лимонада.

— Не совсем так.

Она быстро взглянула на Джемму Лэард, которая ластилась к Джордану. Расселл проследил за ее взглядом.

— Иногда маме недостает чуткости, — медленно сказал он.

— И не только твоей маме!

Он пожал плечами.

— Подумай, как ты от этого выигрываешь, Уиллоу. Теперь даже ты кажешься ей хорошей снохой!

— А что эта женщина здесь делает? — вдруг спросила она.

— «Эта женщина» — моя гостья, — резко ответил Расселл, — и относиться к ней надо соответствующим образом.

— Я не была с ней невежлива, — покачала она головой.

— Никто не был невежлив, но и никто не был особенно любезен. Кроме Джордана. — Он наблюдал, как его двоюродный брат оживленно болтает с Джеммой Лэард. — По-видимому, Джордан еще не настолько стар, чтобы не оценить красивую женщину.

— А почему бы и нет? — огрызнулась она.

— Но ты всегда считала, что он старый.

— Просто потому, что была слишком юна.

— А теперь ты, значит, состарилась?

— Древняя старуха, — горько подтвердила она.

— Надо же, — рассуждал вслух Расселл, — сначала флирт с тобой, а потом с Джеммой, как будто это не имеет никакого отношения к возрасту Джордана.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила Уиллоу.

— А ты все же заинтересовалась моим двоюродным братом, — усмехнулся он.

— На самом деле нет. — Она почувствовала, что краснеет. — Просто ты делаешь из всего этого такую тайну.

Она заговорила громким, сердитым голосом, и он понял, что ему удалось раздразнить ее.

— Потому что это страшный семейный секрет, хранимый за семью печатями.

— О чем ты? — раздраженно спросила она.

— Я сказал, что это семейный секрет, Уиллоу, — с наслаждением издевался он.

— А я больше не принадлежу к вашей элитной группе! — разозлилась она.

Разъяренная, она отвернулась, злясь на Расселла и на себя за то, что начала этот разговор.

— Эй! — окликнул он, хватая ее за руку. — Я просто дразнил тебя! — Он насмешливо смотрел на нее.

— И тебе это прекрасно удалось, Расселл, — вздохнула она. — А теперь пусти меня.

— Пожалуйста, — твердо сказал он, и его пальцы сжались чуть сильнее.

— Пожалуйста! — выдохнула она.

— Разве ты не хочешь узнать секрет Джордана? — усмехнулся он, когда она готова была уйти.

Он почувствовал, что заинтересовал ее.

— Кажется, только, — медленно проговорил он, — ошибки в планировании семьи — это наше наследственное!

Лицо ее стало мертвецки бледным, и она с трудом держалась на ногах.

— Ты хочешь сказать, что Джордан… — пробормотала она, вдруг поняв, о чем идет речь.

Расселл кивнул. Его взгляд выражал полное удовлетворение.

— Конечно, все было не абсолютно так же, — сладко пропел он. — Клаудиа была старше Джордана, и любви между ними не было. Но и на старуху бывает проруха.

— Что случилось… с Клаудией? И с ребенком? — прошептала Уиллоу, стараясь сохранить спокойствие.

Никто никогда не упоминал о том, что у Джордана была жена… Расселл пожал плечами.

— Я уже сказал, что их отношения были в лучшем случае интрижкой, и вся инициатива исходила не от Джордана, поэтому он и не решался связать себя узами брака с женщиной, которую не любил. Как это говорится: кто не успел, тот опоздал! Или что-то в этом роде, — бросил он. — Пока Джордан колебался и строил планы, как будет заботиться о ребенке, когда тот родится, Клаудиа встретила человека, который был так же богат, но не хотел жениться на ней из-за того, что она ждала ребенка от другого, даже при условии, что после рождения отец заберет его.

— Ты хочешь сказать, что Клаудиа…

— Да… Сделала аборт и вышла замуж за того человека, — кивнул Расселл.


6


— Выпьешь еще? Уиллоу испуганно заморгала и посмотрела на Джордана, потом кротко улыбнулась, покачав головой в знак отказа. Она рассеянно слушала, как Джордан что-то заказывал суетящемуся официанту. Тихие звуки пианино доносились из холла, который находился рядом с баром, где они сидели.

Она была сильно удивлена, когда Джордан приехал в гостиницу после ужина, и чувствовала себя с ним неловко после рассказа Расселла. Она не сомневалась, что Расселл говорил правду, ему никогда не надо было лгать, чтобы ранить ее. Теперь многое ей стало ясно, в том числе и то, почему Джордан всегда относился к ней с таким презрением. Ведь он считал, что она в конце концов получила мужчину, которого хотела поймать в ловушку. Наверняка так он и думал. И она вдруг вспомнила слова, сказанные им по этому поводу три дня назад.

— Почему ты молчишь? — спросил Джордан. — Думаешь о работе, которую придется сделать, когда вернешься?

Его вопрос застиг ее врасплох, и она не могла скрыть удивления, появившегося на лице. Джордан усмехнулся.

— Нет. Тогда о Джемме? — закинул он удочку.

Взгляд его был напряженным.

Она сразу же вспомнила, как Джемма гладила обнаженное бедро Джордана, и гнев вспыхнул в ее глазах.

— Я думала, она, что называется, «женщина для каждого мужчины», — презрительно сказала Уиллоу.

— Пожалуй, чересчур броская, — поддержал разговор Джордан.

— Еще бы! — На лице ее отразилось раскаяние, когда она поняла, насколько вульгарно это прозвучало. — Прости, — вздохнула она, — я выбита из колеи, потому что поездка оказалась более неприятной, чем я ожидала.

И все потому, подумала Уиллоу, что явился Расселл.

Джордан сжал губы. Он был очень красив в черном костюме и белоснежной рубашке.

— До тех пор, пока не приехал Расселл, все шло замечательно, — повторил он ее мысли.

— Ты хочешь сказать, что превзошел себя в искусстве соблазнять женщину? — сказала она грустно.

— Я не соблазнял тебя, Уиллоу, — тихо промолвил Джордан, — мы наслаждались друг другом.

Да, она наслаждалась объятиями этого мужчины, и это удивило ее, потому что она никогда ничего подобного не испытывала с Расселлом. И зная о чувствах Расселла к ней, она не должна позволить ему узнать, как ей хорошо с Джорданом.

— Уиллоу, я хочу, чтобы ты поехала сегодня ко мне домой…

— Нет! — воскликнула она и невольно огляделась, потому что несколько человек в баре повернулись, услышав ее решительный отказ. — Нет, — хрипло повторила она.

Джордан крепко схватил ее за руку.

— Ты мне нужна.

— Зачем, Джордан? — стараясь говорить презрительно, спросила она.

— Чтобы обнимать и ласкать тебя. — Взгляд его неотразимых глаз обволакивал ее. — Нам всем это иногда нужно. Даже мне, — насмешливо сказал он.

— А что, я выгляжу так, словно нуждаюсь в чьих-то ласках? — с издевкой спросила она, но сердце ее бешено колотилось и тонкая рука в его ладони была ледяной, несмотря на теплый вечер.

— Да.

Уиллоу задохнулась от прямоты ответа, желая, чтобы кто-нибудь в этот момент обнял и утешил ее. Но все было так плохо, что она ничего хорошего больше ни от кого не ждала.

— Ты не прав, Джордан. — Она вызывающе откинула голову. — Мне никто не нужен, кроме дочери.

— Дани — ребенок, а тебе нужна не детская любовь, — отрубил он.

Если бы Расселл не рассказал ей о Джордане, она, может быть, и поддалась бы соблазну искать утешения в его объятиях, ведь он уже доказал, что может заставить ее забыть обо всем на свете. Но для Джордана она — вторая коварная Клаудиа, которая сознательно забеременела, чтобы выйти замуж. Она допустила огромную ошибку, оказавшись в постели Расселла, и никогда не повторит ее, уступая настойчивости Джордана.

— Ты забываешь Расселла, — усмехнулась она. — Он всегда готов предоставить мне любые любовные утехи.

— А ты не забываешь о существовании Джеммы Лэард?

— Нет, — отрицательно покачала она головой. — Мисс Лэард не делает секрета, что их роман длится много лет. Но я могу тебя уверить, что в прошлом Расселл никогда не отказывался разделить со мной постель.

— Вы с Расселлом не подходите друг другу, — коротко сказал он. — Ты переменилась с тех пор, как он приехал, а я никогда не видел его таким взвинченным. — Он крепко сжал губы.

— Джордан, — вздохнула она. — Расселл и, следовательно, наши с ним отношения тебя не касаются.

— Я хочу быть тебе другом…

— И очень близким!

— Может быть, нам лучше отложить этот разговор до твоего возвращения в Лондон?

Карие глаза смотрели осуждающе.

— Нет, — отрезала она, вставая. Расселл очень ясно дал ей понять, что собирается вернуться в ее жизнь, и ее год «свободы» закончен. — Послушай, я прошу прощения, но должна пойти помочь Барбаре упаковать вещи. Мы уезжаем рано утром.

— Уиллоу, не отталкивай меня. — Джордан тоже поднялся и встал рядом. — Я… ты бы стала относиться ко мне по-другому, если бы я сказал, что начинаю любить тебя? — Он смотрел на нее почти с обидой.

Уиллоу прекрасно поняла, с каким трудом далось ему это признание, и испытующе посмотрела на него. Она не могла поверить, что он говорит это серьезно после того, что Расселл рассказал о Клаудии. И все же, как и Расселл, она считала Джордана человеком, который не бросается словами, и это ставило под сомнение вчерашнее объяснение Расселла. А как бы было прекрасно забыться в чудесных объятиях Джордана, почувствовать, как тебя балуют, о тебе заботятся, хотя бы раз в жизни, вместо того чтобы всегда оставаться сильной. Она с трудом перевела дыхание.

— Мне очень жаль, Джордан. — Она печально покачала головой.

Глаза его метали молнии.

— Может, ты еще что-нибудь от меня хочешь?

— Да. Покоя, — вздохнула она. — Это дорогой товар.

Она ушла, и словно гамма экзотических красок ее красно-черного платья, оттеняемого гривой серебристых волос, мелькнула перед его глазами.

— Ты дурочка, — безапелляционно сказала Барбара, когда Уиллоу поведала ей о приглашении Джордана, когда они упаковывали чемоданы. — Он хороший человек, я уверена.

— И брат Расселла.

— Ну и что же. Зато характеры у них абсолютно разные.

— Я не хочу связывать себя ни с кем, — упрямо повторила Уиллоу.

— Одно неудавшееся замужество не должно оттолкнуть тебя от всех мужчин, — предостерегла ее подруга.

— Джордан один раз уже обжегся, — покачала она головой.

— Значит, ты отказалась ради него? — пристально на нее посмотрела Барбара.

— А что он почувствует, когда узнает обо мне всю правду? — устало спросила она.

— Бешенство, — сказала Барбара с отвращением. — Ты ведь никого не пыталась женить на себе обманом. Он все поймет.

— Ты думаешь?

Уиллоу рассеянно перебирала оборку кресла, в котором теперь сидела.

— Почему же ты не даешь ему и шанса?

— Я не могу.

— Расселл?

— Да. Он предупреждал меня, чтобы я держалась подальше от Джордана.

— Так вот почему ты так не хотела встречаться сегодня с мистером Сент-Джеймсом, — поняла Барбара, негодуя. — Уиллоу, нельзя же прожить всю оставшуюся жизнь под диктатом этого человека! Расселл Стюарт тиран и…

— Давай закажем кофе, — решительно прервала она. — Слава богу, мы уезжаем отсюда рано утром!

Хотя на самом деле это мало ее утешало, потому что она знала, что заявление Расселла об окончании ее свободы было обдуманным. Но насколько он будет теперь ограничивать ее? Этот вопрос так занимал ее, что она не могла спать. Альбом для моделей, который Уиллоу держала на коленях, оставался нетронутым, а она смотрела пустыми глазами в пространство.

В начале одиннадцатого она и Барбара одновременно протянули руки к зазвонившему телефону, чтобы тот не разбудил Дани. Уиллоу, подняв трубку, улыбнулась Барбаре, но улыбка ее потухла, когда звонивший назвался.

— Я внизу в баре, — коротко сказал Расселл, — и хочу с тобой поговорить.

Рука ее сжала трубку.

— Почему бы тебе не подняться? — пригласила она.

У нее перехватило дыхание, когда она услышала его тон. Он был не из тех, кто прибегает к алкоголю, чтобы поднять настроение, но сегодня по его голосу она поняла, что он выпил, и ей не хотелось видеть его в таком состоянии.

— Потому что добросовестная мисс Гиббонс станет заинтересованной слушательницей, в которой я не нуждаюсь, — презрительно сказал он.

— Но…

— Не заставляй меня подниматься и забирать тебя, Уиллоу, — холодно отрезал он. — Давай, спускайся!

Звук брошенной Расселлом трубки вибрировал в комнате, а, побледневшая как полотно, Уиллоу смотрела на Барбару.

— Тебе не следует идти, — угрюмо сказала подруга.

— Нет. — Голос ее прервался. — Мне надо. — Ей вдруг стало холодно, и она взяла кашемировую накидку. — Пожелай мне удачи, Барбара: я чувствую, это будет решающая сцена.

Барбара была разъярена.

— Он не может тебя заставить делать то, что ты не хочешь!

Уиллоу горько улыбнулась.

— Ты уверена в этом? — усмехнулась она и отправилась к Расселлу в бар.

Он сидел на одном из высоких табуретов перед стойкой, а когда появилась Уиллоу, они сели за заранее заказанный уединенный столик. По его горящим щекам и яркому блеску глаз она поняла: он был пьян. А может, хуже? У него был настолько безумный вид, что, не зная его, можно было подумать, что перед ней человек, принявший определенную дозу наркотиков.

— Ты выглядишь замечательно, как всегда, — пропел он насмешливым голосом.

— Спасибо, — прохладно сказала она.

— Выпьешь!

— Нет, спасибо. — Напряженная, она сидела на краешке стула, желая в то же время не выдать своей нервозности. — Что сегодня с Джеммой Лэард!

Губы его искривились.

— А что ты скажешь, если она с Джорданом? — поддразнил он.

Потрясенная неожиданным ответом, Уиллоу никак не могла представить Джордана рядом с Джеммой.

— Я не верю тебе, — с уверенностью сказала она.

— Да что ты? А кто же тебя удивил больше: он или она? — выдохнул Расселл.

Уиллоу показалось, что Джемма Лэард была способна на все, чтобы добиться желаемого, даже если в это время у нее роман с другим.

— Ты знаешь ее намного лучше меня, — пожала плечами Уиллоу.

— Так же, как ты Джордана? — произнес он зловеще.

Женщина почувствовала опасность.

— Я тебе уже говорила, я совсем не знаю Джордана.

— Надеюсь, что это правда. Ради тебя же, — угрюмо пробормотал он.

— Ты угрожаешь мне? — осторожно спросила она.

— Нет, просто я решил закончить наш вчерашний разговор, — удовлетворенно сказал он.

Уиллоу облизнула неожиданно пересохшие губы. А Расселл, взяв ее руку, ритмично постукивал по тыльной стороне ее ладони.

— Хочешь послушать? — с издевкой спросил он.

— Да, — с трудом ответила Уиллоу.

— Я решил, что мы опять поженимся.

Он смотрел на нее, как кот на загнанную в угол мышь.

— Нет! — Она задохнулась и, боясь упасть, ухватилась за край стола.

Насмешливые голубые глаза заблестели от удовлетворения.

— Да, — тихо сказал он, сердито смотря на ее мертвенно-бледное лицо. — Ради бога, Уиллоу, ты знаешь, что я люблю тебя…

— Но твоя любовь проявляется очень странно, — обвиняющим голосом сказала она.

Боже мой! Она ждала всего, но только не этого предложения. Быть его женой означало пожизненную пытку, для нее это было хуже смерти…

— Ты никогда не давала мне проявить свою любовь так, как я хотел, — отрезал он. — Тебе она никогда не была нужна.

— Но ты же знаешь, почему!

Он нетерпеливо вздохнул.

— Привыкай к этой мысли, Уиллоу, потому что ты снова выходишь за меня замуж. И это было не предложение, а приказ!

— А если я ему не подчинюсь?

— Тогда аннулируются все прошлые соглашения. — Он встал. — Надеюсь, я ясно выразился?

Ледяной взгляд пронзил ее.

— Безусловно, — прошептала она.

— И твой ответ? — проскрежетал он.

— Когда ты хочешь, чтобы мы поженились? — спросила она дрожащим голосом.

Он высокомерно откинул голову, словно никогда и не сомневался в ее ответе.

— Как только я смогу это устроить!

Когда Расселл ушел, Уиллоу в оцепенении заказала себе бренди, выпила залпом полрюмки и только тогда перестала дрожать. Она чувствовала себя безумно одинокой и такой беспомощной…

Джордан. С ним это чувство всегда пропадало, он обнимет ее и будет держать в объятиях, пока она не успокоится. А если он потребует ее тело как плату за утешение, так тому и быть. Это будет ничуть не хуже, чем то, что требует от нее Расселл.


7


Джордан показался ей очень большим на фоне освещенного золотистым светом коридора. Он по-прежнему был одет в черные брюки от вечернего костюма, но уже без пиджака, с расстегнутой у ворота сорочкой. Тень закрывала ему лицо, а Уиллоу, стоя на пороге, в лучах яркого света, надеялась, что не выглядит настолько же беззащитной, насколько себя чувствует.

Она не могла понять, почему решила, что только Джордан утешит ее и заставит поверить, что все будет в порядке. И сейчас мысль прийти сюда показалась ей неудачной. Наверное, она просто соблазнилась комфортом, который испытывала в его обществе. Но и что же? Ведь Расселл никуда не денется, а Джордан будет еще больше презирать ее за этот безумный поступок.

— Входи, — сердито пригласил он, словно прочитав ее мысли.

— Я… э-э… я не буду тебя беспокоить. — Она покачала головой, движения ее были нервными. — Мне не следовало приходить.

— Почему же? — нежно спросил он.

И эта нежность ее окончательно сломила.

— Я не знаю… — удалось ей выдавить прежде, чем она разрыдалась.

Она смутно помнила, как Джордан обнял ее, провел внутрь, закрыл за ней дверь, и как тепло его дома окутало ее.

Когда она наконец успокоилась, то обнаружила, что сидит на диване, а Джордан крепко, но нежно прижимает ее к груди. Она совершенно не знала, что делать дальше, не могла же она рассказать Джордану, почему была так расстроена.

— Барбара знает, где ты?

Джордан ласково гладил ее по плечу. Она молча покачала головой и почувствовала себя виноватой в том, что ушла из гостиницы, даже не подумав, что Барбара будет о ней беспокоиться или что Дани может проснуться и позвать ее.

Джордан, поколебавшись, встал.

— Тебе не причинили вреда? Тебя никто не тронул?

— Нет. — Она совершенно потрясенная посмотрела на него.

Ей и в голову не пришло, что он может предположить, что-нибудь в этом духе!

— Тогда я позвоню Барбаре, — быстро проговорил Джордан, — и скажу, что ты у меня и останешься на ночь…

— Нет, я не могу этого сделать. — Она покачала головой.

— Уиллоу, позволь мне судить о том, что ты можешь и чего ты не можешь делать, — мягко сказал он. — Ты не в состоянии никуда идти сейчас.

Слезы истощили ее силы, и она молча слушала телефонный разговор Джордана с Барбарой. Разговор был коротким, Барбара задавала мало вопросов, Джордан отвечал четко и по существу.

— Душ, а потом в постель, мадемуазель, — твердо сказал он ей несколькими секундами позже. — И не беспокойся, — подзадорил он ее, — у меня несколько спален для гостей: можешь выбирать!

Уиллоу с благодарностью улыбнулась ему, невольно вспоминая ощущение покоя в его объятиях. Но в то же время она поняла, что сейчас ничем не сможет вознаградить его за это.

— Ты уверен, что я тебе не помешаю? — смущенно спросила Уиллоу.

— Я рад, что ты пришла ко мне. — Взгляд его темных глаз был напряженным. — Так, какую воду в душе ты предпочитаешь: горячую, холодную или теплую? — сменил он тему разговора, поднимая ее на ноги.

— Пожалуйста, горячую, — тихо сказала она.

Спальня, куда проводил ее Джордан, была явно не его: выполненная в лимонно-желтых и кремовых тонах, как и примыкающая к ней ванная, где только темно-коричневые полотенца вносили диссонанс основным цветам, дышала спокойствием и умиротворяюще действовала на находящегося здесь.

Джордан усадил ее на край кровати, а сам пошел проверить температуру воды.

— Великолепно, — удовлетворенно сказал он и подошел к ней, чтобы помочь расстегнуть платье.

— Успокойся, — сказал он, когда она подняла на него испуганные глаза. — Я уже видел тебя голой… почти, — чуть слышно добавил он. — И ты слишком измучена, чтобы сделать это сама.

Она на самом деле чувствовала себя очень слабой, и было так приятно, что за тобой кто-то ухаживает. Джордан не подавлял ее своей волей. Он просто заботился о ней.

Уиллоу даже не почувствовала неловкости, когда, сняв с нее платье, Джордан оставил ее лишь в кружевных трусиках. Он быстро избавился и от них, а потом бережно отнес ее в ванную и нежно погрузил в воду.

Уиллоу стояла под сильным душем, и это очень успокаивало ее. Она наслаждалась стекающими по ее телу струйками воды.

— Не усни там, — легонько постучал в дверь Джордан, когда она пробыла в ванной несколько минут.

Душ придал ей силы, и она почувствована себя, как это сказал однажды Джордан, свежей и нетронутой.

— Почему бы тебе не присоединиться ко мне? — хрипло спросила она.

— Что?

Она с трудом проглотила ком в горле.

— Я говорю, почему бы тебе не присоединиться ко мне, — сказала она громче.

От гнетущей тишины за дверью она занервничала.

Но вдруг дверь распахнулась, и совершенно обнаженный Джордан шагнул к ней под душ.

— Я подумал, что ты никогда не позовешь меня! — Глядя, не отрываясь, ей в глаза, он взял мыло из замеревших рук и начал мыть ее. — Я чувствовал себя как в чистилище, когда стоял за стеклянной дверью, видел очертания твоего тела, но не мог прикоснуться к тебе!

Он был великолепен. Она много раз видела его в плавках и знала, что у него потрясающая фигура. Но без этой крошечной детали одежды он был восхитителен. Она чувствовала, что он безумно взволнован, когда касался ее.

— Разве тебе не любопытно узнать, чем я была расстроена? — Голос ее был тих, тело горело после его прикосновений, а ноги предательски задрожали, когда он дотронулся между бедер.

— Конечно. Ты мне об этом расскажешь? — осторожно спросил он.

— Нет, — мгновенно ответила она.

— Ты хочешь меня? — неожиданно задал он так долго мучивший его вопрос.

— Я… да. — Она была настолько смущена, что боялась посмотреть ему в глаза.

— Уиллоу. — Он взял ее за подбородок, глядя прямо в глаза. — То, что мы вдвоем… это совсем не обязательно должно привести к чему-то еще, — успокоил ее Джордан. — Мне просто нравится касаться тебя.

— А этого достаточно? — нахмурилась она.

— Если ты этого пожелаешь — то да, — кивнул он.

— Я не хочу, чтобы ты думал, что я играю с тобой, — с трудом промолвила она.

— Я знаю, что ты не играешь, — заверил он, нежно проведя рукой по ее щеке.

— Расселл рассказал мне, что сделала Клаудиа… — Она осеклась, увидев, как потемнело его лицо. — Он это сделал, просто чтобы объяснить мне, почему ты меня презирал все эти годы, — торопливо добавила она.

— Я не презираю тебя, — покачал головой Джордан. — Уиллоу, Клаудиа была так давно…

— Но то, что она сделала, повлияло на твое отношение ко мне.

— Да, — честно признал он. — Но за эти дни я понял, что ты совсем не такая, как она. Мне следовало бы это понять раньше, ведь ты сохранила ребенка. Есть способы избавиться от ребенка, которого не хочешь, даже после того, как его отец на тебе женился. А расчетливая женщина, каковой я тебя считал, никогда бы не стала заботиться о Дани так, как ты.

— Я всегда хотела Дани, — прошептала она.

Джордан кивнул.

— Когда-нибудь мне захочется, чтобы ты рассказала о своем замужестве с Расселлом. Но не сегодня, — быстро решил он. — Думаю, на сегодня тебе достаточно испытаний.

— Может быть, ты займешься со мной любовью, Джордан? — Она застенчиво посмотрела на него.

Глаза его вспыхнули от удовольствия, но он быстро обрел над собой контроль.

— Ты не должна…

— Я хочу… — с силой сказала она.

Он улыбнулся от ее агрессивности.

— Незачем из-за этого так сердиться!

Такого добродушного поддразнивания никогда не было в ее жизни с Расселлом, и она отреагировала, как ребенок на красоту цветка или нежность котенка, подняв голову, чтобы ощутить мягкость его чувственных губ.

— Твоя очередь, — произнес он низким голосом и передал ей мыло.

— Бархат, — удивленно прошептала Уиллоу, всматриваясь в потрясающий цвет его глаз.

— Ты же до меня еще не дотронулась, — поддразнил он.

— Я имела в виду твои глаза, — с упреком сказала она, густо покраснев.

— Ах, это, — насмешливо кивнул он.

Как она могла когда-то думать, что он холоден и высокомерен? Он был самым прекрасным из всех встречавшихся ей: добрым, понимающим и, прежде всего, нежным.

Пока она медленно намыливала его, он стоял совершенно неподвижно, лишь чуть подрагивая. Но когда она начала ласкать его мужскую плоть, он со стоном притянул ее к себе.

— Пойдем в постель, — настойчиво сказал Джордан дрожащим голосом.

Несмотря на нетерпение, он медленно насухо вытер ее от макушки до пят, но не смог дождаться, пока она вытрет его, и лишь быстро обтерся полотенцем, так чтобы тело не блестело от капель. Неся ее в спальню, он зарылся лицом в волосы, вдыхая их аромат.

Но когда они легли, Уиллоу занервничала, как никогда, словно мужчина впервые собирался заняться с ней любовью. Она думала раньше, что ничего страшного не случится, если Джордан разочаруется в ней как в партнерше. Теперь это было не так: она хотела, чтобы Джордан получил удовольствие от ее объятий. Ее начала бить нервная дрожь, и Джордан почувствовал ее состояние.

— Расслабься, — успокоил он. — Нам некуда спешить, у нас впереди целая ночь.

Ожидание ничего не изменит, она это знала. Удовольствие, которое она получала от его ласк, померкло, когда она представила, что он сейчас с ней сделает. Какая же я глупая, подумала Уиллоу, почему я решила, что с Джорданом все будет иначе?

— Уиллоу? — спросил он, нахмурясь. — Дорогая, в чем дело.

Дорогая. Это слово для влюбленных.

— Я не люблю, тебя, Джордан, — прямо сказала она.

— Я это знаю, — тихо признался он. — Но я тебе нужен.

Она была несколько разочарована легкостью, с которой он принял ее признание.

— Я думала, что люблю…

— Все нормально, Уиллоу, — успокоил он. — Я же тебе сказал, что ничего и не произойдет. Мы просто уснем в объятиях друг друга.

Он положил ее голову к себе на плечо и обнял ее.

Она неуверенно на него посмотрела. Неужели он может так сделать… ведь он только что был так возбужден! С Расселлом такого никогда не было, но, может быть, Джордан… Нет, он этого тоже не сможет. Она легко провела рукой по его бедру и почувствовала, как Джордан напрягся. Но он в состоянии контролировать себя. И в подтверждение своих слов Джордан закрыл глаза, пытаясь уснуть…

Слезы тихо полились по ее щекам.

Джордан чуть повернулся, не совсем понимая, что с ней происходит: он только чувствовал ее дрожь и еле различимые всхлипывания в темноте.

— Пожалуйста, не плачь, — простонал он. — Я не выдержу, если ты расплачешься!

Но она не могла остановиться, рыдания сотрясали ее, и она крепче прижалась к нему.

— Перестань, Уиллоу! Пожалуйста, дорогая! — Он осыпал поцелуями ее лоб, глаза, щеки. — Пожалуйста, Уиллоу, — задыхаясь, сказал он, прежде чем нежно прижаться ртом к ее губам.

Его поцелуй заставил ее забыть все, она страстно вернула его. Она пробовала его на вкус, втягивала в себя его язык, который ощущала на своем нёбе.

Разгоряченный Джордан накрыл рукой ее грудь, и Уиллоу задрожала, когда он слегка помассировал напрягшийся сосок. После рождения Дани она не переносила прикосновения Расселла к груди, и опять собственная реакция на ласки Джордана потрясла ее. Когда он наклонил голову, чтобы, слегка покусывая другой сосок, еще больше возбудить Уиллоу, она затрепетала от сладостных прикосновений. Его неутомимые ласки довели ее до исступления, и Уиллоу выгнулась навстречу его желанию и тихонько застонала. А он все продолжал ласкать и целовать ее, нежно шептать на ухо слова восхищения.

И только когда он переместил ласки ниже, она почувствовала, как огонь запылал между бедер.

— Нет… пожалуйста… — Она со стоном замолчала, когда ощущение, которого она не знала, охватило ее тело, пока ей не стало казаться, что каждая клеточка вот-вот взорвется от возбуждения.

— Возьми меня в себя, Уиллоу, — хрипло попросил он. — Я не хочу делать тебе больно.

Когда она взяла его плоть в руку и ввела в себя, то почувствовала, насколько влажна.

— Бархат, — опять прошептала она, почувствовав его упругую силу внутри себя, когда он медленно и осторожно начал двигаться.

— Да, — простонал он, соглашаясь, что именно это он и испытывает.

Он контролировал глубину и силу толчков, его ненасытный открытый рот прижимался к ее.

Она не понимала, что с ней происходит, бедра ее поднимались навстречу его ударам, подчиняясь его ритму. Он потерял контроль над собой и начал конвульсивно вонзаться в нее. И вдруг горячая волна высочайшего удовольствия затопила ее и вырвалась на свободу вместе с потоком спазмов, сотрясавших ее тело. Она почувствовала, как они нарастают крещендо, как огненная боль освобождения потрясает ее тело в тот самый момент, когда Джордан, выгнувшись, излил в нее свою страсть.

Ее тело излучало наслаждение даже после того, как яростной силы пламя сменило затихающие пульсирующие ритмы. Она прижалась к плечу Джордана, желая, чтобы тот навсегда остался в ней.

— Спасибо тебе, — пробормотал Джордан, уткнувшись ей в шею.

Тела их блестели от пота.

— Спасибо, мне? — спросила она, испытывая благодарность за прекрасный подарок, который он только что ей преподнес.

Он посмотрел на нее изумительными карими глазами, черный завиток волос трогательно упал ему на лоб.

— Я так сильно хотел тебя, — откровенно признался он. — А ты настолько хороша, что я даже не смел надеяться.

— Я? — Уиллоу была смущена его словами.

Он прерывисто вздохнул и оперся на локти, чтобы рассмотреть ее раскрасневшееся лицо.

— Я совсем потерял контроль над собой, — печально заметил Джордан.

— А разве… разве так обычно не бывает, когда ты занимаешься любовью? — заморгала Уиллоу.

— Этого не случалось уже несколько лет, — сухо признался он.

— С тех пор, как Клаудиа… — нерешительно спросила она, думая о том, любил ли он ту женщину вообще.

Глаза Джордана вспыхнули.

— Не оттого, что я любил ее, — сразу же ответил он, — а потому, что она показала мне, какой дрянью может быть женщина. Когда Расселл рассказал тебе о ней?

— Сегодня днем.

Голос ее был хриплым, тела их по-прежнему были слиты. Это тоже было для нее ново: она и Расселл сразу же после акта любви отодвигались друг от друга.

— Почему? — нахмурился Джордан.

— Почему? — повторила она, удивленно дрогнув веками и застенчиво посмотрев на мужчину, который стал ее любовником, и чье тело по-прежнему находилось в ее собственном. — Чтобы этого не случилось, я думаю.

— Он по-прежнему хочет тебя, — мрачно сказал Джордан. — А ты? — спросил он тихо.

— И ты можешь такое спрашивать? Сейчас? — с горечью спросила она.

Выражение его лица смягчилось, когда он увидел обиду в ее глазах.

— Прости. Мне очень жаль.

— Тебе жаль? — Ее единственной защитой был гнев. — Твоим следующим вопросом будет: кто из вас лучший любовник?

Глаза его опасно блеснули, прежде чем он успел скрыть свои чувства.

— Я бы никогда не задал женщине такого вопроса, — холодно отрезал он.

— Я думала, что, может быть, из-за постоянного соперничества между вами… — продолжила она после некоторого молчания.

— Никакого соперничества нет, — отрубил Джордан. — Может быть, только у Расселла в воображении. А сейчас давай лучше не будем обсуждать твоего бывшего мужа! — Он наклонил голову и грубо поцеловал ее.

Уиллоу решила, что разбудила в нем жестокость, и это немного испугало ее, потому что она хорошо знала проявление этой черты мужского характера. И хотя Джордан с неистовым безумством вновь любил ее, она с удивлением почувствовала, что отвечает на его страсть. Ее ногти впились в его спину, ноги обвились вокруг него, и финал был намного сильнее, чем в предыдущий раз.

— О боже, прости меня. — Его тело по-прежнему трепетало внутри нее. Он зарылся лицом в ее волосы. — Я не ожидал, что настолько потеряю самообладание.

— И я тоже, вслед за тобой, — призналась она. — Я была обижена… тем, что ты сказал.

Джордан прерывисто вздохнул.

— Тому, что я сделал, не может быть прощения.

— Чему же? — удивилась она.

— Любил тебя от злости, — сказал он с отвращением.

О нет, она была экспертом по части того, как любят от злости, и то, что случилось, было совсем на это не похоже. Может быть, Джордан и был зол на нее, но ничто не могло уничтожить нежности, которая так ярко проявлялась, когда он любил ее.

— Джордан. — Она пригладила волосы у него на лбу. Ей так хотелось остаться с ним вот так навсегда, но она знала, что у них есть только эта ночь. — У нас до утра осталось несколько часов…

В его глазах опять вспыхнуло желание.

— Некоторые женщины считают, что все мужчины половые гиганты, но это неправда, — медленно проговорил он.

— Нет? — усмехнулась она, чувствуя, как сексуальное возбуждение охватывает его. — Может быть, не все, — хрипло признала она. — Но тогда мне очень повезло: я нашла именно такого!

Он вдруг рассмеялся.

— Ты не поверишь, если я скажу, что подобное со мной прежде не случалось?

— Чего?

— Чтобы я хотел женщину так сильно и так часто.

Уиллоу посмотрела в его теплые искренние глаза и утонула в их нежности.

— Да.

— О господи! Как я мог жить, никогда не испытывая такого наслаждения прежде? — застонал он, и они страстно слились в любовном порыве.


Уиллоу завтракала, сидя напротив Джордана за столом, на котором были выставлены яйца всмятку, тосты и очень крепкий кофе. Глаза ее опухли от недосыпания. Кофе был необходим обоим, потому что им удалось поспать всего несколько часов.

Она немного стеснялась его после бурной ночи любви. Уиллоу не представляла себе, что на свете существует такое чувственное наслаждение, которое Джордан подарил ей не раз и не два за ночь. Она никогда не ощущала ничего похожего с Расселлом и была счастлива, что именно Джордан открыл для нее этот рай. Даже если только на одну ночь…

Но она не будет пока думать о том, что это должно кончиться. У нее есть еще несколько минут, прежде чем она пойдет к Барбаре и Дани в гостиницу, думала она, мечтательно глядя на Джордана.

— Может быть, это прозвучит избито… — голос его был немного взволнован, — но ночь была прекрасной.

— Да.

— Со мной такого никогда еще не было, — добавил он грудным голосом. Взгляд его был необыкновенно нежным. — Все получилось так естественно… так невероятно!

— Да.

— И с тобой тоже?

— Да, — сказала она правду.

Ведь такое счастье бывает только раз в жизни?

Джордан вздохнул.

— Я понимаю, сейчас не время, но нам действительно следует поговорить о Расс…

— Вот именно, сейчас не время.

Она опустила голову, пытаясь собраться перед серьезным разговором.

— Прости. — Он протянул руку через стол и схватил ее кисть. — Это подождет, — бросил он, — пока я не прилечу в Лондон на выходные. Завтра вечером. Мне на самом деле надо появиться сегодня на работе.

— Эта ночь была… — Уиллоу облизнула губы. — Удивительна. Но больше этого не случится.

И она решительно покачала головой.

— Я понимаю, Дани будет тяжело это принять, — кивнул он. — Она принимает меня в качестве дяди, но мы можем не выдавать пока наших чувств при ней.

— Вопрос не в том…

— Уиллоу, я понимаю, что показ мод для тебя очень много значит…

— И не в этом… — мрачно прервала его она. Она даже забыла об этом в последние несколько часов. — Дело в сегодняшней ночи.

— В ночи? — повторил он, напрягшись.

— Это было начало и конец нашей любви, — быстро объяснила она. — Продолжения не будет.

— Но почему? — грубо спросил он и снова стал тем высокомерным Джорданом Сент-Джеймсом, которого она знала. — Мне не нужны отношения на одну ночь.

Ей тоже. Этой ночью с Джорданом она открыла для себя радость быть женщиной. Душа ее стремилась еще и еще познать это счастье с ним, но она должна была от этого отказаться.

— Все прошло изумительно, а не так дешево и отвратительно, как ты изображаешь, Джордан, — старательно контролируя свой голос, ответила она. — Это была восхитительная ночь любви между двумя людьми, которые хотел друг друга.

— Но если все было так хорошо, то почему это должно кончиться? — Глаза его сузились. — Я по-прежнему хочу тебя и уверен, что ты тоже.

Как в этом можно было сомневаться, если она дрожала от желания каждый раз, когда он прикасался к ней!

— У нас разная жизнь, Джордан…

— Ты ошибаешься, мы очень похожи: оба в течение недели заняты карьерой, а выходные могли бы посвящать друг другу.

— Я провожу выходные с Дани. Для нас обеих это особое время.

— Уверен, что она не будет возражать, если я к вам присоединюсь, — отрезал он.

— Я буду возражать, — горячо сказала она. — Джордан, что надо сказать, чтобы ты понял, что я тебе отказываю?

— Правду. — Он внимательно наблюдал за ней. — Вчера я не спросил, так что спрашиваю сейчас.

— Что? — вздрогнула Уиллоу.

— Что тебя расстроило вчера вечером?

— Это больше не имеет значения, — с подчеркнутым безразличием ответила она.

— Однако вчера это так испугало тебя, что ты прибежала ко мне!

— Правда? Для женщины всегда так сложно изменить решение без того, чтобы не показаться… — Она исподволь следила за его реакцией, всем сердцем желая, чтобы он ей поверил.

Джордан прерывисто вздохнул.

— Ты хочешь сказать, что именно это вчера и случилось?

— Я хочу сказать, что вчера я решила, что хочу тебя, да, — коротко кивнула она.

Прежде чем встать, он несколько секунд изучающе смотрел на нее.

— Почему бы и нет, в конце концов, это право женщины, — угрюмо сказал он, помогая ей подняться.

Уиллоу осторожно взглянула на него, но по лицу его увидела только, что он не принимает ее объяснение.

— Джордан…

— Тебе пора уходить, если хочешь успеть на самолет, — напомнил он ей.

— Но… — Она осеклась, когда он повел ее к двери. — Джордан, пожалуйста, не вздумай наносить мне неожиданные визиты в ближайшем будущем, потому что…

— Я и не подумаю навязывать тебе свое общество. Кроме того, — добавил он, нахмурившись, — джентльмену никогда не следует пытаться заставить женщину изменить решение.

По дороге в гостиницу она сильно нервничала, так как не верила словам Джордана. Ее беспокойство возросло и во время перелета в Лондон, и когда потом они с Дани пошли по магазинам, чтобы купить продукты. Уж слишком быстро Джордан смирился с ее решением. И ее не покидало чувство, что она очень скоро увидит его вновь. Она со страхом думала о том, как Расселл отреагирует на появление в ее лондонском доме своего двоюродного брата!

И все же она не ожидала увидеть Джордана так скоро, как это случилось!


— Сейчас, сейчас, — бормотала Уиллоу, спеша открыть дверь и на ходу завязывая пояс халата. Все-таки не следует являться с визитом в одиннадцать вечера!

Она с трудом узнала в нем того дружелюбного и расслабленного Джордана, каким видела его последний раз. Он выглядел ужасно: темный костюм помят, волосы падают на лоб, рот был сжат от ярости.

— Джордан… — ослабев, она прислонилась к двери. — Я думала, мы договорились…

— Это было прежде.

Он вошел внутрь, глаза его сердито вспыхнули, когда он увидел сонную Барбару, вошедшую в коридор. Со стыдливым «простите» Барбара торопливо ушла.

Взволнованная, Уиллоу проследовала за Джорданом в гостиную, чувствуя себя без макияжа и с растрепанными волосами очень юной и уязвимой.

— Почему ты прилетел? — раздраженно спросила она.

Джордан пристально посмотрел на нее.

— Вчера вечером я ни о чем тебя не спрашивал. Сегодня утром я пробовал получить ответ на свой вопрос, теперь я его требую! — заревел он.

— Я тебе все сказала… — Она сжала перед собой дрожащие руки.

— Все, — проскрежетал он. — Но, к сожалению, ты солгала.

— Джордан…

— Кстати, спасибо за приглашение. Хотя я бы предпочел получить его лично, — мрачно добавил он, и подбородок его нервно дернулся.

Она покачала головой.

— Я тебя сюда не приглашала. Я тебе сказала…

— Я не это приглашение имел в виду, — нетерпеливо прервал он. — После ответа Расселла я понял, почему ты решила, что нам достаточно одной ночи.

Уиллоу показалось, что ее ударили в солнечное сплетение.

— Что ты сказал?

— Не расстраивайся так, тебя ведь только вывели на чистую воду, — усмехнулся Джордан. — Вполне естественно, что Расселл захотел пригласить всю семью на свадьбу, которая состоится на следующей неделе. Мы ведь пропустили первую! — презрительно заметил он.

Она не слышала его оскорблений, а из всего сказанного ее потрясла только одна вещь.

— Расселл сказал, что свадьба будет на следующей неделе?

— Не притворяйся, что не знаешь! — холодно отрезал Джордан.

Боже! Неужели он все-таки заставит быть ее своей женой? Она не могла посмотреть в глаза, стоявшему перед ней разъяренному, мужчине, которого успела полюбить.


8


Когда Джордан увидел страх в ее глазах, гнев его мгновенно потух.

— Ты не знала? — нерешительно спросил он. — Но это же глупо, ведь ты не могла не знать дату собственной свадьбы.

Она отрешенно смотрела перед собой. А в голове по-прежнему звучало: «На следующей неделе». Нет, это невозможно. Расселл сказал, что скоро, но все же она не ожидала…

Она не может выйти замуж за Расселла, тем более сейчас. Было достаточно сложно смириться с этим до того, как она провела ночь с Джорданом, но теперь, когда она поняла, что любит его… Нет, она не сможет решиться на это, потому что не перенесет нового брака с Расселлом.

— Ну скажи же что-нибудь, Уиллоу! — закричал Джордан. — Что-нибудь! Скажи хотя бы, что это правда!

Раз Расселл рассказал обо всем семье, значит, он и не предполагал, что она передумает.

— Что сказали Симона и Дэвид по этому поводу? — тихо спросила она.

Лицо Джордана потемнело.

— А ты не хочешь узнать, что сказал по этому поводу я? — рявкнул он. — Мы всю ночь занимались любовью, а днем, перед тем как уехать с Джеммой, Расселл спокойно объявляет, что вы опять собираетесь пожениться!

— Расселл уехал с острова сегодня днем? — пытаясь собраться с мыслями, спросила она.

— Уиллоу, неужели прошлая ночь значит для тебя так мало, что тебе наплевать на меня, на то, что я думаю по этому поводу? Господи, ведь я говорил, что начинаю любить тебя, — прошептал он. — А после прошлой ночи я бесконечно влюблен в тебя.

Неужели он полюбил ее? И именно теперь, когда судьба подарила ей Джордана, она должна отказаться от него. Боже, но почему же все так несправедливо в этом мире? У нее почти не было шансов убедить Расселла изменить свое решение, даже если бы ей это и удалось, он никогда бы не допустил в ее жизнь другого мужчину, тем более Джордана.

— А во сколько Расселл уехал с Джерси? — Она не обращала внимания на боль в любимых глазах, ведь ее собственное сердце разрывалось от горя.

— Вечерним рейсом. Я прилетел на своем самолете, — сказал он. — Мне нужно было услышать из твоих собственных уст, что сказанное Расселлом — правда. — Он нахмурился. — Но почему, Уиллоу? Ты же не любишь его…

— Джордан, это дело мое и Расселла, — резко ответила она.

— А вчерашняя ночь не дала мне совсем никаких прав?

— Совсем никаких, — сказала Уиллоу, отвернувшись.

— Тогда что же это было: последний загул, перед тем как надеть оковы супружества? — фыркнул он презрительно.

— Что-то в этом роде, — горько сказала побледневшая женщина.

— А как ты думаешь, что скажет Расселл, когда узнает, что его невеста побывала в моей постели? — зло усмехнулся он, руки его были сжаты в кулаки.

— Ты собираешься ему об этом рассказать?

— О, нет, — с отвращением сказал Джордан. — Мне не хочется, чтобы все узнали, каким я был дураком, сходя с ума по такой дряни, как ты, но ведь и ты не хочешь, чтобы всем стало известно, кто ты есть на самом деле.

— Джордан! — Ее приглушенный крик остановил его, когда он направился к двери. В глазах блеснула холодная злоба, когда Джордан повернулся, чтобы взглянуть на нее. — Я хочу, чтобы ты знал: я навсегда запомню прошлую ночь.

— Поверь мне, я тоже! — с трудом сдерживая себя, ответил мужчина.

Даже в гневе он помнил, что в доме спит ребенок, и потому, уходя, тихо прикрыл за собой дверь. Как только щелкнул замок, Уиллоу, зарыдав, упала на пол.

— Слезами горю не поможешь. — Барбара быстро подняла ее на ноги и бережно усадила в кресло.

— Ты слышала? — Глаза ее были как омытые слезами изумруды.

— Большую часть, — печально признала подруга. — Он показался мне очень злым, когда вошел, поэтому я… Ты ведь не собираешься на самом деле замуж? — обеспокоенно спросила Барбара.

— Этого хочет Расселл.

— А ты чего хочешь? Если не ошибаюсь, Джордана Сент-Джеймса!

Они не обсуждали отсутствие Уиллоу в гостинице прошлой ночью, хотя по подозрительным взглядам Барбары утром Уиллоу поняла, что та обо всем догадалась.

— История еще раз доказывает, что не всегда можно получить то, что хочешь!

— Не пытайся притворяться умудренной опытом, — сказала Барбара. — Я знаю, что это не серьезно. Я не ошибаюсь: ведь вы спали вместе прошлой ночью?

Щеки Уиллоу окрасились нежным румянцем.

— Мы совсем не спали!

— А сегодня он ведет себя как очень ревнивый мужчина…

— Разозленный, — тяжело проговорила Уиллоу. — Он думает, что я его просто использовала.

— Ревнует, — решила Барбара. — Разозленные мужчины набирают номер и орут в трубку, ревнующие — бросают обвинения в лицо. И для этого они пользуются частным самолетом, — сухо добавила она. — Думаю, Джордан Сент-Джеймс влюблен в тебя.

— Надеюсь, что нет, — задрожала Уиллоу.

— Уиллоу, даже я не могу поверить, что ты собираешься снова пройти через все тяготы брака с Расселлом, — с неодобрением сказала Барбара.

— Я не собираюсь. — Она покачала головой. — Я не могу. Тем более после… — Она смущенно замолчала. — Я просто не могу.

— Конечно не можешь, — быстро сказала подруга. — Итак, когда ты скажешь об этом Расселлу?

На самом деле вопрос был не в том, когда сказать, а в том, как сказать, и они обе знали об этом. Представить себе, что Расселл покорно примет ее решение, так же невозможно, как попытаться рассказать ему о том, что влюбилась в Джордана. Уиллоу была в отчаянии…


Она хорошо знала квартиру Расселла. Это была та же самая квартира, в которой он жил до женитьбы. И то, что Расселл выбрал именно ее для их встречи, усиливало волнение женщины.

Сегодня утром она первым делом позвонила ему в офис, и Расселл предложил встретиться вечером в ресторане, чтобы все обсудить за ужином. Но когда она отвергла эту идею, потому что была уверена, что им обоим будет не до еды, когда она скажет то, что собиралась, он предложил встретиться у него дома. Ей это понравилось еще меньше, но больше выбирать было не из чего.

Ей никогда не нравилась эта квартира. Она находила ее ультрамодную обстановку, авангардные картины и скульптуры совершенно неподходящими для дома, построенного во времена царствования королевы Виктории. Последний раз, когда она была здесь, Расселл не слишком старался, чтобы квартира стала ей дорога.

Когда она позвонила, Расселл, элегантный и привлекательный, открыл ей дверь. Он был одет в простые джинсы и свитер особого синего цвета, который оттенял его голубые глаза.

На лице его было выражение мальчишеского предвкушения.

— Ты понимаешь, что в первый раз сама пришла ко мне после очень долгого перерыва?

Он широко распахнул перед ней дверь, наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку, когда она проходила мимо.

Уиллоу отстранилась от этого фамильярного жеста, ее пальцы крепче вцепились в сумочку. Ее красное платье ярким пятном выделялось на фоне кремово-коричневой комнаты.

— Налить тебе выпить? — легко спросил он.

— Расселл, почему ты сообщил своей семье, что у нас на следующей неделе свадьба? — сразу спросила она, так как у нее не было времени на светские жесты.

— Всей семье, Уиллоу? — зловеще переспросил он. — Или только Джордану?

При упоминании этого имени она замерла.

— Что ты имеешь в виду?

— Прощу прощения, — неискренне протянул он. — Я думал, что это Джордан довел до твоего сведения мое объявление.

— Дани звонила утром твоим родителям, вот тогда Симона мне об этом и сказала.

Это была правда, она только умолчала, что Джордан первым ей это рассказал!

— Я говорил тебе, что теперь даже ты для нее хороша, — с издевкой сказал Расселл, наливая себе виски.

Симона искренне радовалась браку и, кажется, решила, что Уиллоу, увидев Расселла с другой женщиной, образумилась. На самом же деле она поступила разумно два раза: когда набралась храбрости уйти от него и потом развестись!

— Меня не слишком-то радует, что она предпочла меня Джемме Лэард, — презрительно сказала она.

Расселл безразлично пожал плечами.

— Она всегда давала мне то, чего ты никогда не дашь.

Уиллоу побледнела от такого обвинения.

— Не смогу дать, — веско поправила она.

Его глаза потемнели.

— Ты даже не пыталась!

— Я делала все, что было в моих силах! — тяжело вздохнула она.

— Да, — жестоко усмехнулся он. — И мы оба знаем, какие это были силы!

— И во второй раз я буду нисколько не лучше.

— Не будешь?

— Не буду, — тихо сказала она, взглянув на него.

— И даже теперь ты не понимаешь, чего была лишена все эти годы? — насмешливо сказал он.

— Я не понимаю…

— Джордан! — презрительно прервал ее Расселл. — У него был такой вид, словно его ударили, когда я объявил о свадьбе, — сказал он с удовлетворением.

— Ты ошибаешься, — разуверила она его. — Может быть, он был просто удивлен.

— И от удивления примчался сюда вчера, правда? — рявкнул Расселл.

Уиллоу застыла от страха. Как она могла забыть, что он следит за ней?

— Думаю, об этом тебе надо спросить Джордана, — уклончиво ответила она.

— Нет необходимости, — усмехнулся он. — Я уже знаю причину.

— Правда?

Ей стало не по себе от неприятного предчувствия.

— Ты уверена, что не хочешь выпить? — любезно предложил Расселл.

— Нет, — отрезала она. — Ненавижу игры, в которые ты играешь!

— А ты бы предпочла, чтобы я яснее выразил свои чувства по поводу того, что ты провела ночь с Джорданом? — спокойно спросил он. — Я пытался обсудить это уравновешенно и цивилизованно, ведь ты всегда говорила, что мне этого недостает. Но если ты предпочитаешь услышать, что я на самом деле чувствую… — Он пожал плечами.

— Думаю, я все-таки выпью. — Уиллоу, ослабев, опустилась на стул.

Он знает, что она спала с Джорданом!

— Я так и думал, — ласково пропел он, наливая виски и добавляя воды, как она любила. — Лучше? — усмехнулся он, когда она сделала глоток.

— Ты… — Она откашлялась, с трудом проглотив напиток. — Ты знаешь обо мне и Джордане?

— Да.

— Откуда?

— Оттуда же, откуда я всегда все о тебе узнаю, — ледяным голосом ответил он.

Ей даже не приходило в голову, что Расселл будет следить за ней на Джерси, пока она навещает его родителей. Она думала, что ему будет достаточно собственного присутствия на острове, чтобы удовлетворять любопытство. Плохо же она его знала!

— И что же ты собираешься теперь делать? — с беспокойством спросила она.

— Ничего.

— Ничего? — нахмурившись, повторила она, не в силах поверить, что он так спокойно воспримет тот факт, что она побывала в постели другого мужчины.

Он коротко кивнул.

— Если ты дашь мне слово, что этого больше не повторится.

— Это не повторится, — сказала она, уверенная, что после вчерашней сцены Джордан никогда к ней больше не приедет.

— Не давай опрометчивых обещаний, Уиллоу, — усмехнулся Расселл, стоя в расслабленной позе у незажженного камина: комната обогревалась центральным отоплением. — Я еще не закончил, — веско добавил он. — Я хочу, чтобы ты пообещала мне, что больше не позволишь Джордану до тебя дотронуться. А еще я хочу узнать, понравился ли он тебе в постели.

Она возбужденно встала.

— Я тебе этого не скажу! — вспыхнула она.

— Не скажешь?

— Нет!

— Я слышал, что он очень искусный любовник, — проскрежетал зубами Расселл, и глаза его сузились.

Она с вызовом откинула голову.

— Я не знаю, мне не с чем сравнивать!

Лицо его побледнело, кожа вокруг рта побелела от напряжения, руки сжались в кулаки, и она поняла, что зашла слишком далеко.

— Расселл, я не имела в виду…

— Ты сказала то, о чем думала, — злобно отрезал он, глаза его стали ярко-голубыми от ярости. — Но я ни с одной женщиной не был таким, только с тобой. Ты сводишь меня с ума!

Она могла в это поверить, ведь чувствовала, что в ней было нечто такое, что заставляло Расселла терять рассудок и требовать от нее полного подчинения. Во всем. Все прошедшие годы это пугало ее и наполняло жизнь ужасом.

— Мы друг другу не подходим, Расселл, — тихо сказала она ему.

— Значит, Джордан тебе в постели понравился! — сделал вывод он.

— Расселл…

— Почему же я тебе не нравлюсь? — Он грубо схватил ее за руку. — Почему тебе нравятся лишь мои прикосновения?

Он впился ртом в ее губы, требуя ответа, зная, что никогда его не получит.

Часы, проведенные с Джорданом, еще больше усилили ее презрение к ласкам Расселла, и, пока длился поцелуй, она ощутила нарастающую тошноту, ведь Расселл твердо решил добиться ее ответной реакции, прежде чем отпустить. Наконец, от отчаяния, она ответила, а когда он грубо оттолкнул Уиллоу, губы ее распухли, глаза затуманились слезами.

Он сунул руки в карманы джинсов.

— Ты его любишь?

После того как ей пришлось вытерпеть дикую выходку этого человека, она еще чувствовала вкус собственной крови в том месте, где Расселл прижал ее губу к зубам, и теперь ей совсем не хотелось стать участницей еще одной сцены.

— Я не знаю, — правдиво ответила она.

Нежность Джордана показалась ей сказочной после нападения Расселла.

— Я велел тебе держаться от него подальше, — холодно напомнил ей Расселл.

— Я…

— Даже не пытайся мне лгать, Уиллоу, — грубо сказал Расселл. — Я знаю, что сразу после того, как ты согласилась выйти за меня замуж, ты пошла к нему.

— Ты не оставил мне другого выбора! — выдохнула она. — И речи быть не может о том, чтобы я согласилась.

— А ты хотела, чтобы тебя спросили? — От злого возбуждения он сорвался на крик, а потом вдруг заговорил тихо. — Хорошо, Уиллоу, я спрашиваю: ты выйдешь за меня замуж?

— Именно это я и пришла обсудить, — напряженно ответила она.

— Да? — проскрипел он, пожирая ее ненавидящим взглядом.

Она облизнула губы, чувствуя, как они опухли после его поцелуев.

— Ведь ни один из нас не хочет пройти через все это еще раз?

Она взволнованно посмотрела на него.

— Значит ли это, что ты отказываешь мне? — подозрительно тихо спросил он.

— Ты ведь и сам знаешь, — умоляюще сказала она. — Мы не можем опять жить, как прежде. Мы…

— Понимаю, — угрюмо согласился он.

Она заморгала от неожиданности и изучающе взглянула на него.

— Понимаешь?

— Да, — коротко кивнул он.

Уиллоу тяжело дышала, чувствуя себя так, словно только что выдержала битву с тигром — и выиграла, потому что тигр решил, что она сильнее!

— Я серьезно, Расселл, я не могу снова стать твоей женой.

— Я понимаю.

Она нахмурилась. Ей не понравилось его поведение. Она ожидала, что он будет кричать, ругаться, угрожать ей, а он был удивительно спокоен, и это очень тревожило ее.

— Не уверена, что понимаешь, — осторожно начала она.

— Я не дурак, — оборвал он. — Понимаю, когда женщина говорит мне «нет».

Она знала, что он может это понять, но только в том случае, когда речь идет не о ней. Позволение спокойно жить своей жизнью после всех этих мучительных лет вызывало беспокойство. Она не могла в это поверить!

— Расселл, какую цену ты за это попросишь?

Она пристально наблюдала за ним.

— Цену? — беспечно спросил он.

— Да… цену.

Она чувствовала такое напряжение, ожидая его ответа, что казалось, вот-вот потеряет сознание: она твердо знала — Расселлу за все надо платить.

Он пожал плечами.

— Я не могу силой заставить тебя выйти замуж.

— Почему же нет? — горько сказала она. — Ведь первый раз ты заставил.

— Это приглашение опять сделать тебе ребенка? — съязвил он.

— Нет!

— Я так и думал. — Он отвернулся, по-прежнему держа руки в карманах. — Значит, это конец.

Она неуверенно на него посмотрела. Это не могло случиться так просто. Раньше ему было невозможно сказать «нет».

— Значит, свадьба отменяется?

Он коротко кивнул.

— Разве я этого не сказал только что?

Уиллоу с трудом перевела дыхание.

— Расселл, ты не будешь…

— Ради бога, убирайся, Уиллоу, — неожиданно заревел он, лицо его побледнело. — Мы уже сказали все, что нужно!

Она прошла к двери, с беспокойством оглянулась на него, прежде чем выйти. Оказавшись на улице, Уиллоу в изнеможении прислонилась к двери. Она целый день с ужасом думала об этой встрече и теперь чувствовала себя странно опустошенной. Уиллоу ни на секунду не допускала, что Расселл может так спокойно отнестись к ее решению: слишком хорошо она его знала.

И уж, конечно, сейчас она совсем не ожидала увидеть Джемму Лэард, столкнувшись с ней у дома Расселла.

— Привет! — сказала ей та. Черное платье эффектно облегало ее фигуру, и высокие каблуки делали еще стройнее. — Ты приходила к Расселлу?

По всей видимости, она собиралась сделать то же самое. Неужели Расселл пригласил ее к себе, одновременно назначив свидание этой женщине?

— Ты немного бледна, — нахмурилась Джемма. — Все в порядке?

— Да.

Уиллоу никогда не могла понять поступки Расселла.

— Точно? — настаивала Джемма. — Мы могли бы сходить куда-нибудь выпить кофе.

— Нет, спасибо, — у нее не было никакого желания обсуждать Расселла с его любовницей. — Уверена, Расселл с нетерпением ожидает тебя.

— Хм, — улыбнулась Джемма. — И мне не следует заставлять его ждать. — Она повернулась, чтобы войти в дом. — Приятно было опять тебя увидеть, Уиллоу.

Либо Джемма Лэард была самой бесчувственной, либо самой бесстыдной женщиной из всех, с кем Уиллоу когда-либо приходилось сталкиваться!

— Ну, как все прошло? — спросила Барбара, как только Уиллоу вернулась домой.

— На удивление хорошо. Как Дани?

Она устало положила сумку на стол, выскользнула из туфель и, безумно уставшая, опустилась в кресло.

— Она ни разу не спросила о тебе с тех пор, как ты ушла, — заверила ее Барбара. — Если твоя встреча с Расселлом прошла так хорошо, чем же ты так обеспокоена? — проницательно спросила она.

— Я не уверена в нем, — медленно ответила Уиллоу. — Возможно, повторный брак был просто капризом с его стороны, — вздохнула она.

— Ты в этом уверена? — сухо спросила Барбара.

— Нет. — Она покачала головой. — Но самое ужасное, он знает, что я провела ночь с Джорданом.

— Откуда?.. Значит, за тобой следил его человек, — поняла подруга. — Может быть, нам стоит навести справки, чтобы узнать, кто он?

— Это не остановит Расселла, — со знанием дела сказала Уиллоу.

— Возможно, — согласилась Барбара. — Но это посягательство на права личности.

— С тех пор как я встретила Расселла, я ни секунды не ощущала себя личностью!

— Значит, для этого как раз пришло время, — твердо решила ее подруга.

Уиллоу, как и Барбару, беспокоило только одно: почему Расселл так спокойно отнесся к ее решению.


Хотя она обычно по выходным не работала, но ее четырехдневное отсутствие заставило отказаться от давней привычки. Показ мод стремительно приближался, и надо было кое-что доделать к началу демонстрации одежды. К счастью, субботний день выдался солнечный, словно хотел скрасить полный тревог и волнений предыдущий, и Дани радостно приняла предложение Барбары пойти в парк.

— Не распахивайся, — предупредила Уиллоу свою нетерпеливую дочь. — Несмотря на солнце, на улице холодно.

— Хорошо, мамочка, — засмеялась Дани, и в ее глазах запрыгал шаловливый огонек. — Не забудь, что мы обедаем вместе.

Сегодня утром ей надо было сделать всего лишь пару примерок, и она надеялась, что это не займет больше двух часов. Она была уверена, что ей удастся закончить вовремя, чтобы пообедать с Дани и Барбарой.

— Веди себя с Барбарой хорошо. — Она застегнула пальто на Дани.

— Я всегда хорошо себя веду. — Дани подскочила к Барбаре и доверчиво сунула свою руку в ее.

— Она хорошо себя ведет, — сухо согласилась Барбара. — Не работай слишком много!

Это было легче сказать, чем сделать. В то утро все словно сговорились против нее: по дороге в студию она с большим трудом поймала такси, одна из манекенщиц опоздала, а другая, одеваясь, порвала шов на платье. Слава богу, такие события происходят лишь раз в год, чаще она бы не выдержала!

— Теперь можно идти? — вздохнула молодая девушка, быстро сойдя с подиума. — Я обедаю с другом.

Обед? Уиллоу быстро взглянула на часы: без десяти час. Она должна была встретиться с Барбарой и Дани двадцать минут назад!

— В понедельник приходите рано и в хорошем настроении, — предупредила она, торопясь уйти.

День был замечательный, солнце ярко светило, хотя и было немного ветрено. Птицы завораживали своим пением, сидя на вершинах деревьев и крышах домов. Она надеялась, что Дани и Барбара не очень замерзли, ожидая ее в парке, ведь Дани была так подвержена простудам в это время года.

Вдруг она замерла, когда свернула за угол, направляясь к месту их встречи, потому что увидела отчаянно жестикулирующую Барбару в окружении полицейских.

Краска схлынула с лица Уиллоу, она кинулась к ним почти бегом, кровь стучала в висках.

Глаза Барбары были полны слез, по виску стекала струйка крови.

— Дани? — удалось выговорить Уиллоу.

— Он забрал ее, Уиллоу! — воскликнула Барбара. — Он забрал Дани.


9


Уиллоу слышала подобные сообщения по телевизору, и сердце ее разрывалось от сочувствия родителям похищенного ребенка. Она благодарила Бога, что ее собственная дочь находится дома, в постели. Она даже не могла себе представить, насколько это тяжело — знать, что у тебя отобрали ребенка, что ты бессильна вернуть его.

Тот же врач, который пришел, чтобы осмотреть рану на голове Барбары, прописал Уиллоу успокоительное, но она отказалась принимать что-либо, способное смягчить остроту ее горя. Дани похитили, и она будет полностью отдавать себе отчет в происходящем до тех пор, пока ее девочку не вернут.

Полицейские выслушали, что Дани похитил отец, но все равно попросили описание ее внешности и одежды. Было совсем несложно описать озорное личико Дани. В своей красивой шапочке с помпоном, такого же цвета перчатках и темно-синей куртке, джинсах и ярко-красном свитере, она выглядела как маленький эльф.

Барбара рассказала, что они сидели на скамейке, ожидая Уиллоу, когда ее вдруг сильно ударили сзади. Когда она пришла в себя, Дани не было.

— Мы вернем ее, — заверила Барбара онемевшую Уиллоу, как только полицейские закончили допрос и пошли звонить Расселлу.

— Вернем? — Уиллоу посмотрела на нее тусклыми глазами, заметив пластырь на виске Барбары. — Ох, Барбара, я не должна была опаздывать! Мне вообще не следовало ходить на работу! Что я за мать…

— Не казни себя, ты ни в чем не виновата, — коротко сказала подруга. — Я отвечала за Дани, и это я позволила Расселлу забрать ее.

— Господи! Что значит «позволила»? — Уиллоу посмотрела на рану Барбары. — Мне вообще не следовало позволять Дани…

— Ты не могла знать, что случится, — успокоила та ее.

— Я должна была предвидеть, — горько сказала Уиллоу, вспомнив беспокойство, которое охватило ее после посещения Расселла. Она должна была прислушаться к своему чувству и не отпускать от себя Дани ни на минуту.

— Кажется, у полицейских камень с души свалился, когда они поняли, что это семейная ссора!

— Он же отец ребенка и не должен причинить ей вреда.

Расселл ни разу не поднял руку на Дани, но это не значит, что он не побьет ее, раз все обернулось не так, как он хотел. Он…

— Уиллоу, мы должны сообщить обо всем Стюартам, — осторожно прервала ее невеселые размышления Барбара. — Дани их внучка.

Уиллоу встала и прошлась по комнате.

— А ты думаешь, они уже не знают? — презрительно сказала она. — Может быть, Дани сейчас у них!

Барбара нахмурилась.

— Не думаю, что Расселл мог отвезти ее туда.

Месть, которая ожидала Уиллоу, была жестока и направлена против человека, который был абсолютно ни в чем не виноват. Но Расселл всегда знал, что их дочь была ее слабым местом, и бил дерзко и без промаха.

— Мне позвонить Стюартам или ты сама это сделаешь? — снова спросила Барбара.

Она прерывисто вздохнула.

— Ты позвони. Я… я не могу сейчас с ними разговаривать. Но не занимай долго телефон — Расселл может позвонить, чтобы предложить условия возвращения Дани!

— Ты не в обиде на меня за то, что мне пришлось позвать полицию? — спросила Барбара. — Ведь Расселл настолько непредсказуем.

— Ну что ты, дорогая! Ты все сделала правильно, — прошептала Уиллоу. — Пожалуйста, звони побыстрее!

Когда Барбара разговаривала по телефону, Уиллоу отрешенно смотрела в окно, наблюдая за машиной, проехавшей мимо дома, за человеком, выгуливающим собаку, двумя хихикающими подростками. Мир продолжал жить своей жизнью, а у нее только что отобрали Дани! Она не сомневалась, что похищение напугало ее дочь, ведь она плохо знала отца, который при ней ударил ее любимую Барбару. Она надеялась, что Дани не получит сильного нервного стресса.

— Говорила миссис Стюарт, — сообщила ей Барбара. — С ней случилась истерика, как только я сказала ей, что Дани украли, потом к телефону подошел мистер Сент-Джеймс. Наверно, мистер Стюарт уехал в город.

— Джордан?

Уиллоу вздрогнула при одном упоминании этого имени.

— Он сказал, что они будут здесь через пару часов, — негромко заметила подруга.

Уиллоу не ожидала, что они захотят приехать. Она не была уверена, что сможет встретиться с кем-либо из них.

— Ох, Барбара, если он ее обидит… — Ей стало плохо от одной этой мысли.

— Не беспокойся, — уверенно сказала Барбара. — Этого не произойдет, иначе у него не будет основания для переговоров.

Брак в обмен на возвращение Дани в целости и сохранности.

Да, теперь она знала, что именно это собирался предложить Расселл. Их первый брак тоже был цепочкой подобных сделок. Первый брак? Неужели она уже согласилась с тем, что примет все его условия? А какой, в сущности, у нее выбор? Один лишь раз она сказала ему «нет» — и вот его реакция!

Когда через несколько минут позвонили в дверь, они обе подпрыгнули от неожиданности.

Уиллоу нахмурилась, увидев на пороге Джемму Лэард. Может быть, Расселл уполномочил ее вести переговоры…

— Где она? — яростно потребовала ответа Уиллоу. — Говорите, или я…

— Я видела полицейских, — растерянно сказала Джемма. — Что-нибудь случилось?

Ее изумление было настолько искренне, что Уиллоу растерялась. Она отвернулась и пошла назад в комнату к телефону. Она никого не хотела видеть сейчас и была страшно раздосадована, когда спустя несколько минут увидела входящих к ней Барбару и Джемму.

— Мне бы хотелось побыть сейчас одной…

— Я думаю, что ее нужно выслушать, — резко сказала Барбара, в ожидании глядя на Джемму Лэард.

Та чувствовала себя очень неловко.

— Я не знала, — покачала она головой. — Расселл сказал мне…

— Вы знаете, где Дани? — воскликнула Уиллоу, и в глазах ее мелькнула надежда.

— Нет, — с сожалением ответила Джемма. — Я только что узнала, что Расселл похитил ее. Но я… Он сказал, что за вами следят, чтобы вы не покинули страну вместе с Дани.

— С какой стати мне уезжать с ней? Ведь я ее опекун… Подождите, так это вы тот человек, которого Расселл нанял, чтобы следить за мной?!

Щеки Джеммы покрылись красными пятнами.

— Да.

— Но вы же любовники, — с горечью проговорила она.

— Да, мы стали любовниками, — признала Джемма дрожащим голосом.

— Вы и теперь его любите? — презрительно спросила Уиллоу. — Теперь, когда вы знаете, что он терроризирует собственного ребенка, чтобы удовлетворить свою прихоть: заставить меня быть его женой.

Джемма конвульсивно сжала руки.

— Он сказал мне, что ему нужна Дани, что он очень сожалеет о том, что разрешил вам опекать ее, и что вы это знаете. Поэтому он боялся, что вы можете увезти Дани, чтобы он больше не видел дочь.

— И вы ему поверили?

Уиллоу не могла скрыть своего отвращения к ней.

— Вы не первая пара, ругающаяся из-за опеки над ребенком.

— Наверное, вы по роду своей деятельности много об этом знаете!

— Уиллоу! — вмешалась Барбара.

— Разве вы не видели, как мало Дани интересует Расселла?

Уиллоу была беспощадна, нападая на женщину, которой платили, чтобы она следила за ней.

— Я не…

— Уиллоу, этот разговор делу не поможет, — начала Барбара.

— Он помогает мне, — отрезала она, возбужденно ходя по комнате. — Вам нравится шпионить за людьми, мисс Лэард? — грубо спросила она. — Я, должно быть, служила довольно скучным объектом, — с жаром продолжила она, прежде чем Джемма Лэард успела ответить. — До Джерси. Тогда ситуация несколько накалилась, не правда ли?

— Я…

— Вы прокрались в дом Джордана и следили за нами через окно или всю ночь просидели на улице, делая собственные выводы?

Она с неприязнью посмотрела на Джемму. Та была очень бледна, макияж ее казался маской на побелевшей коже.

— Расселл нанял меня, чтобы следить, когда вы уходите и приходите, а не гадать, что вы делаете в тех или иных местах.

— Я всю ночь оставалась в доме у мужчины, и вы не сделали никаких выводов? — не поверила Уиллоу. — Потому что Расселл их сделал, — отрезала она. — Поэтому он и забрал Дани!

Джемма Лэард с трудом проглотила подступивший ком в горле.

— И он не попытался с вами связаться? — с пренебрежением спросила Уиллоу.

Она прерывисто вздохнула.

— Еще нет. Но он обязательно позвонит мне, — с уверенностью сказала она, а потом неожиданно добавила: — Я ничего не понимаю. Если Расселл до сих пор… любит вас…

— Поверьте мне, любит, — кивнула Уиллоу. — По крайней мере, у него это называется любовью. Я это называю совсем иначе, — с горечью промолвила она.

— Тогда почему он не оспорил развода, почему не виделся с вами весь прошлый год?

— Это долгая история, — безразлично сказала она. — И мне не хотелось бы обсуждать ее с вами.

Джемма Лэард нахмурилась.

— Так, значит, вы убеждены, что именно Расселл похитил вашу дочь? Дани из очень богатой семьи, а похищения детей в Англии за последние годы участились.

— Она у Расселла, — сказала Уиллоу уверенно. — Вчера я отказалась выйти за него замуж.

— Но…

— В этом нельзя сомневаться, мисс Лэард, — воинственно вступила в разговор Барбара. — Она у Расселла. И если у вас есть какие-то соображения по поводу того, куда он мог ее отвезти, вам следует сказать нам об этом.

— Я не знаю. Я… вы попытались поискать в его квартире? — спросила Джемма.

— Полиция направилась именно туда. Если бы они нашли ее там, то уже вернулись бы сюда, — мрачно объяснила Барбара.

— Я больше ничего не могу придумать… Мне очень жаль, Уиллоу. — Она обеспокоенно посмотрела на нее. — Я и не думала, что он затевает такое.

— Это ведь вы сказали ему, что Барбара и Дани сегодня утром пошли в парк без меня?

Лицо Джеммы исказила гримаса боли.

— Да.

— И когда мы встретились у дома Расселла вчера вечером, вы тоже следили за мной?

— Да.

— Быстро же вы придумали, что идете в гости к Расселлу. Или мне это только показалось? Интересно, стали бы вы ждать у дверей всю ночь, если бы Расселл заставил меня остаться? — с холодной насмешкой спросила она.

— Уиллоу, — мягко упрекнула ее Барбара, — разве ты не видишь, что мисс Лэард шокирована происшедшим почти так же, как и ты?

Уиллоу в первый раз по-настоящему посмотрела на Джемму.

— Прошу прощения, — тяжело сказала она. — Вас следует пожалеть, потому что вы любите такого негодяя, как Расселл.

— Я думаю, вам лучше уйти, — предложила Барбара и проводила Джемму до двери.

Уиллоу откинула голову на спинку кресла, силы оставили ее, и слезы неудержимо потекли по лицу. Дани… О боже, девочка моя, где ты? Каждый раз, когда она представляла себе испуг дочери, ее охватывала паника. Она была готова убить Расселла собственными руками!

— Не мучай себя так. — Барбара опустилась на колени перед ее креслом. — Он вернет ее, вот увидишь.

— Он был так спокоен, когда я сказала ему, что не выйду за него замуж, — вспомнила Уиллоу. Глаза ее были широко раскрыты, но она ничего и никого не видела перед собой. — Он так хорошо это принял… слишком хорошо. Мне следовало знать…

— Уиллоу, ты должна сохранять спокойствие, — сказала Барбара суровым голосом, почувствовав приближение истерики. — Ты должна быть сильной ради Дани. Когда она вернется домой, ей будет нужна улыбающаяся, безмятежная мама.

Она понимала, что Барбара говорит разумные вещи, но это не помогло. Нервы ее были напряжены до предела, и она знала, что успокоится только тогда, когда ее дочь будет дома. И все же она позволила Барбаре приготовить ей чашку чая, потому что та безумно винила себя во всем и ей надо было чем-то заняться, так как она не могла сидеть без дела.

Но прошли секунды, минуты, часы, а от Расселла по-прежнему не было ни слова. И по мере того, как тянулось время, Уиллоу становилось все хуже. Зачем она даже попыталась сопротивляться Расселлу? В конце концов, он ведь всегда побеждает.

Когда спустя почти два часа позвонили в дверь, она вскочила, зная, кто это. Джордан позвонил из аэропорта, чтобы сообщить, что он и Стюарты едут к ней.

Уиллоу была потрясена, узнав от Барбары, что он едет с Симоной и Дэвидом, хотя, немного зная Джордана, ей следовало бы понять, что он не из тех людей, которые проигнорируют подобную ситуацию.

Когда они вошли в комнату, Уиллоу медленно подняла на него измученные ожиданием глаза, а потом вдруг кинулась к нему, словно он мог чем-то помочь ей. На лице его отразились чувства беспокойства и сочувствия, и он раскрыл ей свои объятия. Она с подавленным всхлипом спряталась у него на груди, дав наконец волю отчаянию, еле сдерживаемому в последние часы.

— Джордан! — задохнулась от возмущения ее свекровь.

— Налить вам по чашечке чаю? — спокойно спросила Барбара.

— Вы лучше расскажите, что вы делали, когда похищали мою внучку, — обвиняющим тоном сказала Симона. Ее голубые глаза горели, она потеряла обычный контроль над собой.

— Я…

— Симона. — Уиллоу достаточно успокоилась, чтобы вмешаться, хотя Джордан еще крепко держал ее в своих объятиях. — Барбару нельзя винить в том, что случилось.

— Тогда кого же? — набросилась та, совсем не похожая на обычную безупречно воспитанную Симону. Морщины явственно проступили на ее лице и сразу же сильно состарили ее. — Мисс Гиббонс сказала, что была с Дани, когда ее увели…

— Она была. Но…

— Значит, ей следовало лучше заботиться о моей внучке, — безапелляционно заявила Симона. — Она…

— Барбара заботилась о ней так, что лучше и пожелать нельзя, — ровным голосом сказала ей Уиллоу, избегая осторожного предупреждения во взгляде Джордана. — Она три года была телохранительницей Дани.

— Телохранительницей? — ядовито повторила Симона. — Интересно, зачем это Дани телохранитель? — спросила она. — И где Расселл? — потребовала она ответа. — Бедный мальчик, должно быть, сходит с ума от беспокойства!

Уиллоу с удивлением посмотрела на Барбару. Та пожала плечами.

— Мне не хотелось говорить это по телефону, — скромно заметила она.

— Что говорить? — Взгляд Симоны стал острым и подозрительным. — Уиллоу, что…

— Симона, я думаю, будет лучше, если мы все успокоимся, — тихо сказал Джордан. По-прежнему обнимая Уиллоу за талию, он отвел ее к дивану и сел рядом. — Уиллоу пережила ужасный шок, и…

— А разве мы не пережили? — огрызнулась Симона. — Она…

— Симона. — Дэвид говорил не допускающим возражений голосом. — Давай присядем и дадим Уиллоу все объяснить.

Симона нехотя подчинилась, уселась на краешек стула, но была все еще возбуждена.

— Почему нет Расселла? — нетерпеливо спросила она. — Не говорите мне, что вы ему ничего не сказали!

— О, он об этом знает, — тупо кивнула Уиллоу, глаза ее были полны боли.

— Тогда почему его здесь нет? — Голос Симоны перешел в визг. — Не говори мне, что вы опять поругались. Вы всегда ругались…

— Симона, Расселла здесь нет потому, что Дани с ним, — спокойно вставила Уиллоу, по-прежнему прижимаясь спиной к груди Джордана, будто ища защиты.

Он так крепко обнял ее, что невольно причинил боль. Но Уиллоу не смела взглянуть на него, боясь увидеть в его глазах то же болезненное недоверие, что и в глазах Симоны. Она чувствовала, что потеряет сознание, если лишится его поддержки. Она понимала нежелание Барбары сказать Симоне по телефону, что в похищении был замешан Расселл, потому что та бы ей не поверила. Как не верила сейчас.

— Не говори ерунды! — презрительно сказала Симона. — Он совсем на это не способен.

— Миссис Стюарт, Дани у вашего сына, — жестко проговорила Барбара.

— Откуда вы знаете? — вспыхнула Симона. — Вы утверждаете, что кто-то вас ударил и вы потеряли сознание, поэтому я не понимаю, откуда вам знать, что случилось с Дани. Вас, должно быть, не ударили, вы просто уснули, и Дани потерялась. Расселл никогда бы не сделал такого, не предупредив Уиллоу. Вы просто пытаетесь оправдаться. А может, вы встречались с мужчиной, и…

— Хватит, Симона! — приказала Уиллоу дрожащим голосом. — Барбара никогда глаз с Дани не спускала, пока та была под ее присмотром. Вы не слушаете то, что мы вам говорим, Барбара не может сказать, что Расселл встретил Дани и повел покупать мороженое! Он намеренно забрал у меня Дани, а чтобы это сделать, ударил Барбару так, что она потеряла сознание!

Наконец она осмелилась взглянуть на Джордана. Он смотрел на нее с безумным сочувствием и вдруг нежно провел рукой по ее щеке, стирая слезы.

— Мой сын не способен никого обидеть, — с силой сказала Симона.

— Нет? — тихо, но с вызовом сказала Барбара. — Он не способен ни на что другое!

— Барбара, пожалуйста! — с отчаянием в голосе предупредила Уиллоу, догадавшись, что сейчас скажет Барбара.

Подруга посмотрела на нее серыми, полными сострадания глазами.

— Им нужно сказать, — мягко настаивала она. — Время пришло.

— Нет! — задохнулась она.

— Только так можно остановить Расселла, — сказала Барбара.

Уиллоу это знала, но сделать сама не могла.

— Расскажите нам, Барбара, — чуть слышно попросил Джордан.

Глаза его были непроницаемы.

— Что рассказать? — сказала Симона уничижительно. — Опять ложь про Расселла?

— Это не ложь, миссис Стюарт, — с сожалением добавила Барбара.

— Джордан, ты ведь не собираешься это слушать? — недоверчиво спросила Симона.

— По-моему, пора нам всем услышать правду, — тихо вставил Дэвид.

— Дэвид! — воскликнула Симона. — Да ведь они собираются вылить еще больше грязи на нашего сына!

— Ты так считаешь? — нахмурился он.

— Конечно, — отрезала его жена, — чтобы оправдать свое невнимание к Дани.

Дэвид покачал головой.

— Уиллоу всегда заботилась о Дани. Ты сама жаловалась, что она больше времени проводит с ней, чем с Расселлом.

Симона покраснела.

— Хорошая мать и жена всегда знает, как разделить свое время между мужем и ребенком!

Он наклонил голову, соглашаясь.

— Но за все время их брака я не могу припомнить, чтобы Уиллоу смотрела на Расселла иначе как со страхом и отвращением.

Симона задохнулась от гнева.

— Если она его боится, зачем согласилась опять выйти за него замуж?

— Вот это-то мы сейчас и выясним, — тяжело сказал Дэвид. — Расселл мой сын, и потому я люблю его, но даже в детстве он предпочитал разбить любимую игрушку, чем поделиться ею с кем-то еще.

— Ты сам говоришь, что он был ребенком, — нетерпеливо проговорила Симона. — Я не понимаю, как это связано с тем, что происходит сейчас.

— Не понимаешь? — вздохнул ее муж. — Может быть, и не понимаешь. Хотя я не думаю, что был единственным, кто заметил, как близки стали Джордан и Уиллоу во время ее пребывания на острове. Не правда ли, дорогая? — спросил он Уиллоу.

— Да, — от такого сочувствия в глазах ее заблестели слезы.

— Это смешно, — нетерпеливо отрезала Симона. — Она и Расселл собираются опять пожениться!

— Вы собираетесь? — Дэвид нежно заглянул Уиллоу в глаза.

Она с усилием вздохнула.

— Нет, я сказала ему, что не могу выйти за него замуж.

Она услышала резкий вздох Джордана, повернулась и умоляюще посмотрела на него. Он быстро взглянул на Уиллоу, а потом опять обратился к Барбаре.

— Расскажите нам, Барбара, — попросил он хриплым голосом.

— Да, — огрызнулась Симона, — расскажите, что сделал Расселл, чтобы обидеть Уиллоу, когда она его бросила и забрала у него ребенка!

Уиллоу побледнела, не в силах ответить, и только резко схватила руку Джордана, впившись в нее ногтями.

— Ребенка, — начала Барбара, — которого Уиллоу любит больше жизни… Ребенка… который родился, потому что ваш сын грубо и преднамеренно изнасиловал ее, так как только беременность заставила ее выйти замуж после того, как она ему отказала!


10


— Я этому не верю! — возмущенно подскочила Симона. — Это ложь, все ложь, чтобы прикрыть тот факт, что она хитростью женила на себе моего сына!

Уиллоу склонила голову и только сейчас поняла, что проколола Джордану кожу насквозь своими ногтями. Тот медленно достал снежно-белый носовой платок и стал сосредоточенно повязывать его поверх трех сочившихся кровью полукруглых ранок.

Изнасилование. Какое ужасное слово. И это было ужасно, больно, больно морально и физически.

Расселл сделал ей предложение на их третьем свидании, но к тому времени она уже знала, что не любит его, что просто ослеплена его внешностью и умом. Ей было семнадцать, она только что закончила школу, и его внимание очень льстило ей. Он был оглушен ее отказом, хотя быстро взял себя в руки, пригласив на ужин, просто как друга. Она согласилась, потому что чувствовала себя виноватой перед ним, но как она ни была против, он все же после ужина отвез ее домой.

Трудно себе представить, какие ужасные вещи за этим последовали: Расселл сказал, что она принадлежит ему и что он сейчас возьмет ее, несмотря на ее нежелание. Он изнасиловал ее, и ей было так стыдно, что она даже не смогла сказать об этом родителям.

Спустя пять недель она поняла, что беременна. Она была в ужасе при мысли о том, что с ней будет, ее охватила паника. Но ей не стоило волноваться: родители ее чуть не умерли от счастья, когда она им все рассказала, пропустив мимо ушей рассказ об изнасиловании и о том, что она чувствует себя виноватой за то, что «плохо себя вела». Они настояли, чтобы позвонить Расселлу и поздравить его с грядущим отцовством.

После этого все произошло очень быстро. Рассел был в восторге от того, что его мерзкая любовь принесла такие прекрасные плоды. Когда Уиллоу еще раз отказала ему, он купил ее родителям большой дом и повысил в должности отца. Когда она отказала ему опять, он стал шантажировать ее неродившимся ребенком и заставил-таки выйти за него замуж. В браке он вынуждал ее делать все через силу. Ни разу он не вторгся в ее тело так же грубо, как в первый раз, но никогда не чувствовал ответной реакции. Как она могла ответить мужчине, который ее изнасиловал!

— Он сказал, — голос ее охрип от боли, — что если первый раз не принесет результатов, то он возьмет меня еще и еще раз.

Она ни к кому не обращалась, говорила сама с собой, вспоминая, все еще стыдясь того, что с ней случилось.

— Да какая же женщина выйдет замуж за мужчину, который ее изнасиловал? — презрительно сказала Симона.

Тут Уиллоу подняла глаза, и ее захлестнула горячая волна гнева.

— Я была не женщина, я была семнадцатилетняя девочка с очень честолюбивыми родителями! — Она встала. — У меня никого не было, кроме них, а они хотели, чтобы я вышла замуж за Расселла!

— А ты не хотела! — усмехнулась Симона.

— Хотеть мужчину, который каждую ночь нашего брака брал меня против моей воли? — Ее глаза казались огромными изумрудами на бледном лице. — Который полностью подчинил меня себе, угрожая ославить моего ребенка как плод изнасилования? Чтобы моя любимая Дани всю жизнь несла на себе это проклятие? — Она содрогнулась. — Я могла смириться с чем угодно, даже с постоянным насилием Расселла, чтобы спасти от этого мою девочку.

— Расселл не мог… он не…

— Он мог, — прервала она попытки Симоны запинающимся голосом отрицать правду. — Я пыталась быть ему женой, сделать что-нибудь путное из нашего брака, но каждый раз, когда он ко мне приближался, я вспоминала, как он меня изнасиловал. Я не могла отвечать на его любовь, но он все равно брал меня. Через год после рождения Дани я поняла, что больше не выдержу, и, думаю, он и сам это понял, поэтому на время отпустил меня.

— При условии, что будет навещать тебя раз в неделю, — вставила Барбара.

Щеки Уиллоу стали пунцовыми.

— Да, при этом условии. Он предоставил мне опеку над Дани при разводе на этом же условии, но… — Джордан шумно вздохнул, и она взглянула на него… — Но он ни разу не навещал меня после развода. — Она наклонила голову, чтобы не видеть осуждения в глазах Джордана. То, что она сделала, было ему отвратительно, подумала Уиллоу. — На прошлой неделе он объяснил мне, почему не приходил. Он дал мне год, чтобы я соскучилась по нему, прежде чем мы опять станем мужем и женой. Соскучилась по нему? — хрипло повторила она. — Я его ненавижу. Я всегда его ненавидела!

— Я… Джордан, ты куда? — спросила потрясенная Симона, увидев, что он встал и направляется к двери.

Когда он повернулся, глаза его были холодны как лед.

— Прочь отсюда, — проскрежетал он.

— Но…

— Я вернусь. — Он посмотрел Уиллоу в глаза. — Я обещаю, — мрачно добавил он, и дверь за ним шумно захлопнулась.

— Ну! — измученным голосом сказала Симона. — Разве не типично для мужчины встать и уйти в такой момент? Он… — грациозным, как всегда, движением она опустилась на пол без сознания.

Обморок был настолько неожиданным, что Уиллоу от растерянности вначале лишь наблюдала, как Дэвид и Барбара склонились над Симоной. Дэвид посмотрел на нее измученными глазами: он сразу постарел на несколько лет.

— Прошу прощения, Уиллоу, — взволнованно сказал он. — Я знал, что ты несчастлива с Расселлом, но я и понятия не имел… — Он на секунду закрыл глаза. — Симона знает, что ты говоришь правду. — Он взял своей огромной рукой маленькую ручку жены. — Она просто еще не может этого принять.

Уиллоу опустилась на колени рядом с ним, обеспокоенная бледностью Симоны.

— Позвать врача?

— Нет. — Дэвид поднял ее. — Если бы я мог уложить ее в постель на некоторое время.

— Конечно. Что…

— Я провожу, — предложила Барбара, видя, как растерялась Уиллоу. — Посиди, пока я не вернусь.

Уиллоу села, подчинившись приказу. Ее брак с Расселлом был кошмаром, который она была вынуждена пережить еще раз, рассказывая о нем Стюартам. И Джордану. По его лицу было видно, какое отвращение он питает к тому, что она позволила сделать со своей жизнью. Он даже не смог находиться с ней в одной комнате.

Она не могла его винить. Во время брака с Расселлом она много раз была противна сама себе. Его любовь к ней была наваждением, болезнью, и после полутора лет, проведенных с ним в одной постели, она больше ни дня не могла с ним прожить. Он умолял ее вернуться, но к тому времен она уже наняла Барбару, чтобы защитить Дани, и согласилась только с условием его визитов раз в неделю, обрадовавшись, что он не потребовал большего.

Как всегда, он использовал Дани, чтобы заставить ее согласиться, не обратив внимания на то, что, прежде всего, он сам пострадает, если станет известно о том, что Дани — дитя насилия. Они оба знали, что о Дани будут говорить и сплетничать, если кто-нибудь узнает, как она появилась на свет. Поэтому одна ночь в неделю в его объятиях казалась невысокой платой за его молчание по сравнению с тем, что она уже вытерпела. И она жила с ним некоторое время на этих условиях.

Но за одну-единственную ночь Джордан показал ей, насколько ей ненавистна любовь Расселла. А теперь, когда он знает правду, она отвратительна Джордану. Но он не пребывал в постоянном страхе, как она, и не мог понять слабого, будучи сильным. Она приняла единственно возможное решение, и никто ей не помог.

— Уиллоу.

Она медленно повернулась и посмотрела на Дэвида, в глазах ее блестели слезы.

— Барбара сидит с Симоной, пока та не проснется, — хрипло сказал он. — Уиллоу, я… прошу прощения за то зло, которое мой сын причинил тебе, — в глазах его была боль. — И за то зло, которое он все еще тебе причиняет.

Она прерывисто вздохнула.

— Есть люди, которые сказали бы, что я этого заслуживаю…

— Никто не может сказать так. — Дэвид сунул дрожащие руки в карманы брюк. — Расселл всегда любил чувствовать себя полным хозяином вещей и людей. Ему был всего год, когда к нам переехал Джордан, и все-таки очень надолго он сделал нашу жизнь адом. Мы покупали ему вещи в качестве компенсации и не заводили больше детей, боясь, что и на них он отреагирует так же. Может быть, здесь-то мы и совершили ошибку…

— Но не вы же сделали Расселла таким, каков он есть!

— Но когда-то это же началось, Уиллоу, — мрачно настаивал он. — Он был совершенно избалованным ребенком, настолько избалованным, что когда достиг отрочества, стал совершенно неуправляемым. Он считал, что должен получать все, что хочет. Обычно он добивался этого убеждением и обаянием, но в тех редких случаях, когда ему этого не удавалось, приходилось считаться с его нравом, — он покачал головой. — Никто из нас даже не подозревал, что он с тобой делает.

— А вы и не могли подозревать, — пожала она плечами. — Я была за ним замужем.

— Ты была всего лишь ребенком, — простонал Дэвид. — А твои родители… Боже, если бы ты была моей дочерью, я бы убил Расселла, а не приветствовал его появление в семье!

Она слабо улыбнулась.

— Вам нужно познакомиться с моими родителями, чтобы их понять. У них была дочь, беременная от работодателя отца, человека, от которого он полностью зависел, да к тому же Расселл хотел на мне жениться. Я даже не уверена, что они поверили в изнасилование, — тяжело добавила она. — С ними он был само обаяние.

— Это не уменьшает их вины перед тобой, тем более…

— …что они заставили меня выйти за него замуж, — насмешливо закончила она. — Я тоже так думаю. Поэтому я вижусь с ними настолько редко, насколько возможно. Вы думаете, с Симоной все будет в порядке?

Она резко сменила тему, ведь обсуждать предательство родителей до сих пор для нее было очень болезненно.

— Это был шок, — объяснил Дэвид. — Для нас всех. Ты и Джордан…

— Не может быть и речи обо мне и Джордане, — прервала его Уиллоу. — Особенно сейчас.

— Джордан хороший человек…

— Он недостаточно хорош, чтобы понять, почему я вышла замуж и жила с человеком, который меня изнасиловал!

— Ты его недооцениваешь, Уиллоу. — Дэвид покачал головой. — Он сейчас рассердился, но не на тебя.

Она боялась не гнева Джордана, а его презрения и отвращения к содеянному ею. Уйдя так странно, как ей показалось, он продемонстрировал ей и то, и другое.

— Рассел забрал Дани, чтобы заставить тебя выйти за него замуж? — спросил Дэвид.

— Да.

— И?..

Она не могла больше говорить о Расселле.

— Я думаю, мне лучше подняться и посмотреть, как Симона.

Она торопливо пошла к лестнице, дрожа так сильно, что на полдороге ей пришлось остановиться, чтобы не упасть. Оттого, что она все рассказала семье Расселла о себе, Уиллоу почувствовала себя еще хуже.

— Что нового? — взволнованно повернулась к ней Барбара, сидевшая на стуле возле кровати Симоны.

— Ничего. — Уиллоу покачала головой. — Как она? — Она обеспокоенно посмотрела на Симону.

— Она недавно пришла в себя, и я дала ей успокоительное, которое врач прописал тебе, — грустно призналась Барбара. — У нее была истерика. Но теперь, как видишь, она спит.

— Может быть, это к лучшему, — нахмурилась она.

— Как ты? — внимательно посмотрела на нее Барбара.

Она пожала плечами.

— Я чувствую себя так, словно опять заново пережила все случившееся много лет назад. Но сейчас даже это меня мало занимает. Я очень беспокоюсь за Дани.

— Кажется, мистер Стюарт разумный человек, — заметила Барбара.

— Да, — кивнула Уиллоу. — Он… мне показалось, что он поверил мне. Может быть, следовало давно ему все рассказать. Вероятно, он бы помог мне.

— Ты так долго держала это в себе, что я и не думала, что ты кому-нибудь вообще расскажешь. Даже если бы от этого зависело твое счастье, — Барбара внимательно на нее посмотрела.

— Ты видела реакцию Джордана, — сказала она.

— Убийственная, — констатировала Барбара.

— Я ему отвратительна, — мрачно поправила Уиллоу.

— Уиллоу, ты… — Барбара осеклась, услышав звук бьющейся посуды, донесшийся снизу. — Твоему гостю нужна помощь, — быстро заметила она.

Дэвид стоял посреди кухни в окружении осколков двух чашек и блюдец.

— Я хотел приготовить всем чай. Прошу… Прошу прощения. — Он начал подбирать осколки.

Уиллоу опустилась на колени, чтобы помочь ему, и, поддавшись какому-то чувству, схватила его дрожащую руку.

— Все будет хорошо, — убеждала она его. — Дани скоро будет дома.

Он посмотрел на нее измученными глазами.

— Если мой сын обидит ее… я убью его! — прошептал он.

— Тогда тебе придется встать в очередь, — прохрипел Джордан. — Уиллоу, ты не…

— Дани! — Она видела только крошечную фигурку, стоявшую перед ним. Она поднялась с колен и бросилась через всю комнату, чтобы обнять свою испуганную дочь. — Дани! Дани! Дорогая, с тобой все в порядке? — Она и плакала, и смеялась одновременно, ощупывая дочь, чтобы убедиться, что это не сон и не галлюцинации ее больного воображения.

— Мамочка! — Крошечное, мокрое от слез лицо прижалось к ней. — Папочка ударил Барбару и…

— Не волнуйся, дорогая, — быстро проговорила Уиллоу. — Барбара наверху с бабушкой.

Дани застенчиво посмотрела на деда и спрятала лицо на шее у Уиллоу.

— Джордан, где ты… как ты?..

— Почему бы тебе не отвести Дани наверх и не искупать ее? — мягко предложил он. — Мы поговорим после.

— Но…

— Пожалуйста, Уиллоу. — Он показал на Дани. — Она поела и теперь хочет спать.

Только Дани существовала для нее на всем свете, пока она несла ее наверх, тихо с ней разговаривала, убеждая, что теперь она в безопасности. Уиллоу не знала, где и как Джордан нашел девочку, но она бесконечно была ему благодарна за это.

Дани опять заплакала, увидев Барбару, но когда успокоилась, позволила Уиллоу отнести ее в ванную.

— Папочка водил меня к себе на работу, — начала рассказывать Дани, очутившись в пенной воде. — Он показывал мне, как нажимать кнопки на компьютерах. А потом мы ели сэндвичи и пили сок из машины. Но я знала, что ты и Барбара будете волноваться обо мне, потому что я не сказала, куда пошла. И еще папочка ударил Барбару…

— Это получилось случайно, — солгала Уиллоу.

Глаза ее сияли, когда она смотрела на свою красавицу-дочь. Она больше никому не позволит обидеть или расстроить ее.

— Но он ударил ее…

— Совсем несильно, — утешила она, отчаянно пытаясь смягчить кошмар сегодняшнего дня для Дани, понимая, как будет скверно, если она осознает, какая опасность ей грозила. — Примерно так, когда ты захлопнула дверь, а я не успела убрать свои пальцы.

— Он плохо себя вел, — упрямо твердила Дани. — И мне не понравилось в большом здании. И еще не понравились сэндвичи на обед и полдник. Я была очень рада, когда приехал дядя Джордан.

Уиллоу могла представить, как «обрадовался» Расселл появлению Джордана. Ей и в голову не пришло, что Расселл может взять Дани к себе в офис. Слава богу, что Джордан об этом подумал. Интересно, а где теперь Расселл?

— Конечно, ты обрадовалась, любовь моя, когда увидела Джордана. — Она закутала Дани в полотенце и изо всех сил сжала в объятиях.

— Можно мне молока и печенья? — попросила Дани.

— Конечно можно, дорогая! — улыбнулась она. — Я пойду, приготовлю…

— Лучше Барбара.

Дани прижалась к ней. Она казалась очень маленькой и такой ранимой в своей красивой розовой ночной рубашке.

Уиллоу с трудом сдержала навернувшиеся слезы.

— Пойдем, попросим ее.

Через полчаса Дани поела и прослушала две сказки, сидя у матери на коленях. Не выпуская дочь из рук, Уиллоу укачала ее, чего не делала с тех пор, когда Дани была младенцем.

Слезы текли по ее щекам, когда она смотрела на спящего ангела в своих объятиях. Она больше не подпустит к ней Расселла. Никогда, поклялась она.

— Уиллоу, — тихо позвала ее Барбара из коридора. — Они хотят, чтобы ты спустилась. Я посижу с Дани, — предложила она, увидев, что Уиллоу не может оторваться от дочери. — Миссис Стюарт выглядит очень воинственно!

Уиллоу нехотя положила девочку в постель, откинула с лица сбившиеся волосы.

— Если он ее обидел…

— Не обидел, — мягко возразила Барбара. — Не беспокойся.

Оглянувшись напоследок на дочь, она вышла из комнаты, зная, что ей нужно поговорить с Джорданом. Но ее терзал страх, что, уйдя на минутку, она навсегда потеряет дочь.

Открыв дверь в комнату, она замерла, увидев Расселла.

Под глазом у него горел яркий синяк, из носа сочилась кровь, рот распух. Кто-то его побил, и недавно.

Уиллоу посмотрела на Джордана. Он выглядел сдержанным, как всегда, но одна щека вспухла, и костяшки правой руки покраснели.

— Как Дани? — тихо спросил он.

— Все хорошо! А что здесь произошло? — нахмурилась она.

— Твой любовник избил меня, — усмехнулся Расселл.

Уиллоу открыла рот от изумления и смущенно посмотрела на Дэвида. Одно дело — осознавать, что между ней и Джорданом существуют какие-то отношения, совсем другое — открыто заявлять это. Но теперь она хотя бы знала, где находится Расселл. И еще она поняла, что Джордан специально ждал до тех пор, пока Дани не сможет услышать звуки драки.

— Не беспокойся, — мрачно сказал Дэвид. — Я ведь не упрекаю тебя за то, что ты пыталась найти свое счастье с кем-то другим после того, что сделал мой сын.

— Что я с ней сделал?

Его невинный вид поразил ее.

— Уиллоу нам все рассказала, — отрубил Дэвид с отвращением.

— Ну, теперь, может быть, кто-нибудь расскажет мне, — легко сказал Расселл. — Я только тогда понял, что что-то не так, когда мой мрачный братец ворвался в офис, убедив моего охранника впустить его, и сказал, что забирает Дани домой. Я…

— Все в порядке, Джордан, — успокоил его Дэвид, увидев, что тот сделал шаг по направлению к брату. — Лучше бы я дал Джордану убить тебя, а не потрепать немного. Ты заслуживаешь этого после всего, что заставил Уиллоу выстрадать за эти годы!

Расселл слегка побледнел. Он уже не выглядел таким самоуверенным.

— Я не знаю, что… мама! — Он посмотрел на неряшливую женщину в дверях. — Что с тобой?

Все взгляды устремились на хрупкую женщину, которая чуть покачнулась.

Неожиданно Симона показалась Уиллоу старой и бесконечно несчастной, но это впечатление мгновенно рассеялось, когда Уиллоу почувствовала злой блеск голубых глаз.


11


Расселл мгновенно занял место подле матери.

— Не трогай меня! — закричала она, стряхивая с себя его руки, словно их прикосновение обожгло ее. Она дала ему звонкую пощечину. — Ты зверь!

— Что?..

— Ты мне отвратителен! — Она с неприязнью посмотрела на своего ошарашенного сына.

Расселл был потрясен этой атакой больше, чем всем остальным, и лишь поднял руку, чтобы потереть горевшую щеку.

Уиллоу не верила своим глазам. Ведь она была убеждена, что для Симоны ее сын был невиновен ни в чем. Хорошо знал это и сам Расселл.

— Кто-нибудь звонил в полицию? — спросила Симона, вновь обретя контроль над собой.

— Еще нет, — Джордан посмотрел на нее сузившимися глазами. — Мы не были уверены…

— Позвоните им сейчас, — хрипло приказала Симона. — Я хочу, чтобы Расселла арестовали!

— Да за что, черт возьми! — удивленно спросил Расселл. — Я забрал свою дочь на один день и… — Увидев гневное лицо матери, он осекся. — Спросите Уиллоу, — пробормотал он.

— Мне не нужно никого о тебе расспрашивать, Расселл. Отец прав, мы избаловали тебя в детстве настолько, что когда ты вырос, то решил, что тебе все дозволено, что ты можешь получить что угодно… или кого угодно.

— Я не понимаю, о чем ты. — Он покачал головой. — Мы неправильно друг друга поняли. Уиллоу, скажи им, что я получил у тебя разрешение забрать на день Дани. — Взгляд его стал стальным.

Она с опаской встретилась с ним глазами, нервно облизнула губы.

— Я…

— Нет! — прервал ее грубый голос Джордана. Он подошел к ней и обнял за плечи, защищая. — Ты больше не сможешь подчинить ее себе, — мрачно сказал он. — Мы все знаем, что ты забрал Дани без разрешения Уиллоу.

— Уиллоу? — холодные голубые глаза пристально смотрели на нее.

Джордан крепче обнял ее за плечи, его глаза светились нежностью, когда он взглянул на нее.

— Уиллоу, тебе больше не придется его бояться, — тихо заверил он. — Я буду заботиться о тебе и Дани. Всегда.

Губы Расселла скривились.

— Не слишком ли это поспешное обещание женщине, на которой я собираюсь жениться?

— Я не дам ей опять выйти за тебя замуж, даже если бы она и ответила на твою извращенную любовь, — отрезал Джордан. — И я знаю, она этого не сделает.

— Уиллоу выйдет за меня замуж, — сказал Расселл. — Правда же, дорогая?

Она непроизвольно вздрогнула от такого предложения. Но сейчас она ни секунды не сомневалась, что Джордан защитит ее и Дани. И еще она поняла, что неправильно расценила его неожиданный уход. Он был нужен ей, и она не представляла себе, как сложится ее жизнь в дальнейшем, если рядом не будет Джордана.

Но сейчас не время об этом думать, решила Уиллоу.

Она повернулась к Расселлу, стараясь держаться очень прямо.

— Я уже говорила тебе, что не выйду за тебя замуж, — спокойно сказала она. — Я не изменила своего решения. — Она дерзко взглянула на него.

— Нет?

— Нет! — вместе ответили на вызов Уиллоу и Джордан.

Уиллоу нерешительно взглянула на Джордана, который замер рядом с ней.

— Расселл, твой отец уже говорил, что Уиллоу нам все рассказала, — удивительно, но это произнесла Симона. — Мы знаем, что ты сделал с ней пять лет назад и как ты с ней с тех пор обращался, — продолжала она. — У меня больше нет сына по имени Расселл. — Она отвернулась. — Дэвид, вызови полицию и скажи им, что человек, укравший Дани, находится у нас.

— Мама, нет! — Расселл подпрыгнул, выражение его лица было умоляющим. — Не знаю, что Уиллоу тебе рассказала, но уверен — все это ложь. Она…

Мать с безразличием посмотрела на него.

— Я только что назвала тебя животным, теперь я думаю, это было оскорблением звериному царству! Ты одержимый насильник.

— Я любил ее…

— Ты не знаешь значения этого слова! — воскликнула Симона. — Мне стыдно за тебя. Я только теперь поняла, как несправедлива была к этому ребенку.

— У этого «ребенка» роман с Джорданом…

— Он любит ее, — хрипло поправила Симона. — И я верю, что она наконец обретет с ним покой и счастье. Я надеюсь, — с чувством добавила она.

— Ты так уверена в своей правоте, — презрительно сказал Расселл, отбросив свою прежнюю тактику. — Хорошо, я скажу правду. Да, я заставил Уиллоу родить ребенка, заставил ее выйти за меня замуж, заставил жить со мной. Но не очень-то она от этого пострадала: теперь она богата и даже знаменита в своей области.

— Ах, ты не понимаешь, — с жалостью сказала Симона. — Ты совсем не понимаешь, что сделал с Уиллоу. У тебя нет ни совести, ни чести.

— Может быть, — усмехнулся он. — Но я достаточно умен, чтобы не дожидаться, пока меня арестует полиция. — Он скользнул взглядом по Уиллоу, которую нежно обнимал Джордан. — Надеюсь, ты будешь с ним счастлива!

Еще секунду он постоял в комнате, потом быстро вышел.

Уиллоу обернулась к мужчине, который крепко прижимал ее к себе.

— Джордан?..

Он покачал головой.

— Пусть идет. Он далеко не убежит.

— Но…

— Я сделаю тебя счастливой, Уиллоу. — Он развернул ее к себе. — Я очень тебя люблю и хочу на тебе жениться.

Она вспыхнула и смущенно посмотрела на Симону и Дэвида.

— Не обращай на нас внимания, дорогая. — Улыбка Дэвида была немного грустной. — Мы с Симоной пойдем на кухню и приготовим всем чай.

Уиллоу смущенно улыбнулась.

— Учитывая вашу прежнюю попытку, боюсь, мой чайный сервиз этого не переживет!

— Не беспокойся, чай приготовлю я. — Симона поднялась и со своей обычной живостью поцеловала Уиллоу в щеку. — Добро пожаловать в нашу семью, дорогая. По-моему, раньше я тебе этого не говорила, — вдруг поняла она, почувствовав себя неловко. — Я знаю, ты никогда не простишь Расселла за то, что он с тобой сделал. Да и зачем тебе? — горько добавила она. — Но, пожалуйста, постарайся простить меня за то зло, что я причинила тебе.

— Вы же не могли всего знать. — Уиллоу импульсивно обняла Симону.

Симона часто заморгала от навернувшихся слез и повернулась к мужу.

— Ну, пойдем, Дэвид, — сказала она с прежней властностью. — Разве ты не видишь, что они хотят остаться вдвоем? Мы можем позвонить в полицию и из кухни.

Как только Симона и Дэвид вышли на кухню, Уиллоу невольно отошла в другой угол комнаты. Джордан сказал, что любит ее, но может быть, теперь он предлагает ей брак из жалости? Она не перенесет этого!

Он внимательно следил за ней.

— Я на самом деле люблю тебя, Уиллоу, — тихо сказал он.

— Правда? — спросила она.

— Я понимаю, что не так надо было тебе об этом говорить, но… мне надо было тебе сказать, чтобы исчезли боль и беспокойство из твоих глаз.

— И тебе это удалось! — Она печально улыбнулась.

— Боже, стоит мне только подумать о том, как ты страдала! Мне пришлось уйти раньше, потому что я не мог смотреть на тебя, зная, что так подвел тебя. — Лицо его потемнело от гнева.

— Ты меня подвел? — удивилась она.

— Если бы я был добрее к тебе в прошлом, ты бы доверилась мне, — мрачно сказал он. — Вместо этого я оскорблял тебя.

— Я бы не стала тебе рассказывать, Джордан, — спокойно заверила его Уиллоу.

— Ты могла бы довериться! Боже, почему я не знал этого раньше… был ли я с тобой достаточно нежен?

Он ласково взглянул на нее.

— Джордан, о чем ты говоришь, — хрипло сказала она. — Я всегда знала, что ты меня не обидишь. Та ночь с тобой… тогда я впервые испытала наслаждение, — добавила она, покраснев.

— Потому что любишь меня?

— Я…

— Прежде чем ответить, позволь мне… сказать тебе кое-что. — Глаза его вспыхнули. — Я влюбился в тебя в тот момент, когда Расселл впервые привел тебя домой в качестве своей жены. Это правда, Уиллоу, — повторил он, увидев, что она не верит. — Но ты была замужем за моим братом, ждала от него ребенка. Он так явно был влюблен в тебя, что я начал презирать себя за то, что полюбил женщину, которой, казалось, удалось сделать с Расселлом то, чего не удалось сделать со мной Клаудии. Я убедил себя, что ты похожа на нее, такая же честолюбивая и расчетливая. А когда ты ушла от Расселла всего лишь через полтора года брака и он так много оставил тебе, я был уверен, что абсолютно прав. Я сказал себе, что семье… и мне… удалось от тебя избавиться. Но когда на прошлой неделе я узнал, что ты приезжаешь на Джерси, я не мог не встретиться с тобой.

— Джордан, тебе вовсе не нужно всего этого мне рассказывать…

— Нужно, если я хочу убедить тебя, что люблю очень давно, а не поддаюсь чувству жалости или вины, как ты думаешь. Я знаю, — пробормотал он, когда она виновато покраснела. — Уиллоу, я любил тебя прежде, чем узнал обо всем этом. И думаю, что и ты меня любишь.

Она вызывающе откинула голову, ведь годы, когда ей приходилось скрывать свои чувства, сделали ее осторожной.

— Ты так думаешь?

— Ты бы не пришла ко мне в ту ночь, если бы не любила. Боже, физическая любовь — это последнее, что тебе тогда было нужно.

Слезы полились из ее глаз.

— Я очень тебя люблю…

— О, Уиллоу…

— Но не могу выйти за тебя замуж, — покачала она головой.

— Почему? — задохнулся он. — Мне нужно больше, чем просто заботиться о тебе и Дани.

Уиллоу отвернулась.

— В том-то и дело, Джордан, — печально вздохнула она — Что бы ни случилось в будущем, Расселл никогда не оставит меня в покое и всегда будет угрожать нашему счастью. Я долго жила с таким бременем и не стану ни от кого требовать разделить его со мной.

— Ну вот что, я приказываю тебе выйти за меня замуж. Мы любим друг друга, и мы поженимся. Расселл сделал все, что мог, чтобы сломать тебе жизнь, а я позабочусь о том, чтобы ты всегда была счастлива.

Ее умилила высокопарность подобного предложения.

— Это приказ… сэр?

Джордан улыбнулся в ответ.

— Позволь мне сделать тебя счастливой, Уиллоу. — Он обнял ее. — Сделай счастливым меня, — хрипло сказал он.

Губы их почти касались друг друга.

— Это будет сложно, — уступила она.

— На свете нет ничего простого. А ты заслуживаешь счастья. Скажи «да», Уиллоу, пожалуйста!

Она любила его. Она не сомневалась, что и он ее любит, стоило только заглянуть в его темные бархатные глаза.

— Я… да, — сказала она. — Да, я выйду за тебя замуж.

Она улыбнулась ему дрожащими губами.

— Дорогая!

Его нежные губы прижались к ее рту, и сладкая боль поцелуя заставила ее поверить, насколько глубоко этот мужчина любит ее.

— Мы… Это, наверное, полиция. — Он выпрямился, когда позвонили в дверь, в его глазах засветилось беспокойство. — Просто расскажи им правду, дорогая, и… Какого черта?

Он подошел к двери, из-за которой неожиданно раздался приглушенный крик Симоны.

В дверях стоял полицейский, рядом с ним Дэвид поддерживал всхлипывающую жену. Дэвид обратил к ним полный боли взгляд.

— Машина Расселла потеряла управление на скользкой дороге и врезалась в грузовик. Он мертв, — тусклым голосом сказал он.

* * *


— Дорогая, перестань крутиться около зеркала! — подтрунивал над ней Джордан. — Все равно на тебя никто и не взглянет!

— Большое спасибо! — притворяясь сердитой, взглянула она на него.

— Ну, ты сделала свое дело, дорогая. — Он присел на край кровати.

— Правда? — поддразнила она. — Значит, теперь эта спальня будет принадлежать только мне?

— О нет, — тихо засмеялся он. — Ты мне все еще нужна. — Он поцеловал ее долгим нежным поцелуем. — Но Симоне и Дэвиду скоро захочется посмотреть на маленького Джастина.

Оба с любовью посмотрели на своего сына одного дня от роду, который, ни о чем не подозревая, безмятежно спал в колыбели у их кровати.

Почти два года прошло с того вечера, когда Джордан сделал предложение Уиллоу. Это были чудесные годы, годы безумного и безоблачного счастья для обоих. Дани понадобилось всего три месяца после свадьбы, чтобы начать называть Джордана папой, потому что она чувствовала, что он для нее таковым и является.

Смерть Расселла была трагичным разрешением проблемы для Уиллоу. Она искренне сочувствовала Симоне и Дэвиду, потому что понимала, что значит для пожилой пары потерять единственного сына, пусть даже и такого… Они постепенно оправились от шока и часто навещали Джордана и Уиллоу в их лондонском доме, а теперь, волнуясь, ожидали за дверью спальни возможности в первый раз взглянуть на внука.

Уиллоу захотела, к досаде Джордана, родить ребенка дома. Но когда он увидел, насколько была взволнована Дани, когда через несколько минут после рождения ей показали новорожденного брата, всем сердцем одобрил это решение. Дани внимательно посмотрела на краснолицего младенца и, объявив очень взрослым голосом, что он «красавчик», побежала рассказать обо всем Барбаре.

После смерти Расселла Дани не надо было больше ни от кого оберегать, но Барбара уже стала членом их семьи и осталась, чтобы помогать Уиллоу с Дани и новорожденным. Она успокаивала Джордана в ту ночь, когда обычно высокомерный, уверенный в себе муж Уиллоу чуть не упал в обморок, когда его сын увидел свет.

Уиллоу импульсивно сжала его руку в своей, благодарная за то, что этот замечательный мужчина сделал ее счастливой.

— Я люблю тебя, — с чувством сказала она.

— Я тебя тоже. — Он с благоговением смотрел на нее. — Спасибо за сына.

Семья. Наконец-то у нее была семья, которую она любила и которая любила ее. Какое счастье, что у нее есть Джордан, ведь только благодаря ему она почувствовала и поняла, что значит быть любимой…


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.