Тайна замка с привидениями
Адам Багдай


Трое ребят во время каникул решили образовать Клуб Юных Детективов. Атмосфера для таких игр самая благоприятная — замок на берегу лесного озера, шалаш в лесной глуши… Но неожиданно веселая игра становится рискованной и страшной — на башне замка по ночам появляется призрачная фигура в светлом одеянии…


Адам Багдай

Тайна замка с привидениями


Глава первая


1


Манюсь стоял босиком на берегу озера, ощущая тепло мягкого и податливого песка. Перед его глазами стояли серебристые блики—это лучи опускавшегося на лес солнца, сверкая, отражались в зеркальной глади озера.

Было очень тихо. Манюсь отчетливо слышал шелест камышей и даже слабый звук собственного дыхания. В мальчике постепенно пробуждалось чувство радости. Он с изумленным восхищением рассматривал окаймленный деревьями берег, облака, плывущие над верхушкой отдаленного холма, а когда снова перевел взгляд на озеро, ему почудилось, что его влечет к себе темная глубь воды.

Он улыбнулся — не то самому себе, не то облакам, и лицо его выражало спокойную задумчивость.

Манюсь впервые уехал так далеко от Варшавы и уже три дня не переставал удивляться необъятности и разнообразию окружающего мира, его неожиданным сюрпризам. Три дня он не мог прийти в себя, поверить, что оказался в пятистах километрах от родного дома.

А ведь все началось так просто.

Как-то весной малыш Жемчужинка, его самый лучший друг в доме, получил письмо от своей тетки. Манюсь и сейчас еще видит, как Жемчужинка влетает к нему с радостным воплем: «Ура-а! Мы все едем на озеро!» Затем они спускаются на третий этаж к Фелеку, по прозвищу «Манджаро», и с пылающими от волнения щеками вместе читают письмо.

Оно, конечно, начиналось с вопроса: «Почему ты так долго нам не пишешь?», далее «что у тебя слышно и как здоровье отца?», но самое интересное ожидало их в конце. Манюсь хорошо запомнил красивый округлый почерк пани Лихоневой и мог бы наизусть прочесть это письмо.

«Ты упоминал о своих близких друзьях — Чеке и Манджаро, — писала пани Лихонева. — Откуда только у них такие странные прозвища? Ну, да это неважно. Если захотят, пусть приезжают с тобой. В нашем доме, в лесничестве, места хватит для всех, да и живем мы, слава Богу, не хуже других. Думаю, что с друзьями тебе будет и веселей, и интересней».

Конечно же, малышу Жемчужинке всегда было интересно с Манюсем и Фелеком, странные прозвища которых никого, кроме тети Марии, не удивляли. Не иметь на Воле прозвища — все равно что не иметь своего лица. А ведь всем известно, что самые мировые ребята в Варшаве — это ребята с Воли.

У Жемчужинки тогда болели зубы, и он попросил Чека, чтобы тот от его и своего имени написал тете ответ. Он пестрил ошибками и помарками, но ведь письмо, в конце концов, это не школьное сочинение!

«Дорогая Пани Тетя! — писал Манюсь. — Это я, Чек, отвечаю вам от нас траих. Вы спрашиваете, почему у меня такое странное прозвище. Как-то раз наша учительница спросила меня в классе: «Ткачик, скажем, ты получил от матери пять злотых, ты идешь в магазин и покупаешь четыре булки по восемьдесят грошей. Что ты получишь от кассира?» А я в ответ: «Чек…» Все ребята в классе расхохотались, с тех пор меня и прозвали Чеком. С Фелеком было по-другому. Ему всегда кажется, что он среди нас самый умный. Но когда учитель географии как-то спросил его, какая самая высокая гора в Африке, он не знал. Ну, я ему подсказываю — Килиманджаро. А он не дослышал и говорит: «Манджаро». С той поры его и называют Манджаро. Здорово, правда? А Жемчужинка, то есть Богусъ, так он от рождения Жемчужинка. Мы с ним лучшие приятели. Сейчас у Жемчужинки болит коринной зуб, ну я и пишу за него. Натурально, мы благодарим вас за приглашение. Мы будем рады наглотаться свежиго воздуха и попугать в озере рынок. Я надеюсь, что мы не доставим больших забот Уважаемой Пани. Я первый раз выезжаю в деревню. Я очень радуюсь, и Манджаро тоже. Обойдемся без выкрутасов, съедим все безотказно, аппетиты у нас феноменальные. Приедим в августе. Еще раз спасибо за приглашение. Чек».

И вот уже целых три дня они в доме тети Марии вблизи озера. А сейчас Манюсь, по прозвищу Чек, любуется и восхищается красотой летнего полудня.

Стайка маленьких рыбок мелькнула в воде почти у его ног. Из-за сосен взлетела серая крачка, связав пологой дугой полета голубизну неба с зеленью леса. Внезапно она ринулась вниз так стремительно, что даже заволновался камыш, и тут же легко взмыла вверх, унося в клюве трепещущую рыбку…

В это самое мгновение с тропинки, ведущей в лес, послышалось громкое:

— Чек! Чек!

Обернувшись, Манюсь заметил на фоне деревьев бегущего к нему Жемчужинку — невысокого хрупкого мальчика с быстрыми и нервными движениями, с круглым, как блюдечко, лицом, густо усеянным крупными веснушками. У Жемчужинки живые серые глаза, чуть вздернутый нос с шелушащимся кончиком, словно молодая картофелина, и причесанные «под ежика» коротко остриженные волосы. Одним словом, Жемчужинка.

Мы тебя ждем, — крикнул он Чеку, задыхаясь, — а ты, братец… — Он умолк, чтобы перевести дух.

Что случилось? — весело отозвался Чек.

— Как это: что? У нас же совет насчет шалаша. — Совсем забыл.

— Ну идем, а то Манджаро злится.

Снисходительно улыбнувшись, Чек сунул руки в карманы и неторопливо двинулся за Жемчужинкой. Они шли старым сосновым лесом. Узкая тропинка Вилась между деревьями, отбрасывавшими на нее длинные тени. Пахло разогретой смолой, из кустов доносилось жужжанье шмелей.

Вскоре друзья вышли на освещенную солнцем поляну, пестревшую цветами, над которыми порхало множество бабочек. На краю поляны, под деревьями, стоял недавно сооруженный шалаш, а перед ним, нахмурившись, нервно прохаживался Манджаро, Это был высокий стройный мальчик с красивыми чертами лица» Светлые волнистые волосы спадали ему на лоб, из-под которого смотрели вдумчивые глаза. Достоинство, серьезность, озабоченность сквозили во всем его облике. При виде друзей он нетерпеливым жестом вскинул руку.

— Как долго я обязан вас ждать?

Чек ответил ему дружелюбной улыбкой.

— Чао! Не волнуйся, тебе это ничего не стоит. Мы ведь отдыхаем здесь бесплатно.

Они молча уселись перед шалашом.

2


Это был солидный шалаш, сооруженный по плану Чека. Его плетеные ивняковые стены поддерживались толстыми сосновыми чурками, а верх был покрыт еловым лапником. Друзья рассматривали свое сооружение, не совсем отчетливо представляя, для чего они его строили. Поначалу он задумывался как вигвам для воинов-индейцев, затем как хижина золотоискателей и, наконец, как походная палатка короля Владислава Ягеллы, направлявшегося на поле Грюнвальдской битвы. В мальчишеских головах рождались самые фантастические идеи, но со вчерашнего дня они никакие могли до-говориться об окончательном предназначении своего творения. Новенький, пахнувший смолянистой хвоей шалаш застыл в ожидании, а строители все еще раздумывали, как его лучше использовать. — У меня есть замечательная идея! — Манджаро с вызовом взглянул на друзей.

— У тебя всегда феноменальные замыслы, — отозвался Чеке ноткой иронии в голосе.

Жемчужинка, поудобней устроившись на траве, повернул к друзьям конопатую мордашку.

— Ну говори. — Он слегка подтолкнул Манджаро локтем.

Тот мгновение помедлил, словно размышляя, стоит ли раскрывать свой план, и, наконец, с таинственным видом прошептал:

— Читали «Приключения Шерлока Холмса»?

— Еще бы! Законно. — Любимое словечко Чека прозвучало сейчас вызывающе. — Может, думаешь, не читал? Ты ведь сам давал мне эту книжку. Можно сказать, то что надо! Любопытные рассказики по части криминала. — Громко причмокнув, Чек дерзко уставился на Манджаро.

Жемчужинка молча рассматривал грязные пальцы ног, выглядывающие из разорванных кед, делая вид, что не интересуется разговором. Возможно, он просто не хотел признаться, что не читал «Приключения Шерлока Холмса»…

Наступило продолжительное молчание. Чек сорвал сочный стебелек, пососал его светло-зеленый кончик.

— Ну и что ты там придумал?

Манджаро словно очнулся.

— Это на самом деле увлекательное занятие… Только не знаю, понравится ли вам…

— Выкладывай, братец. О чем задумался?

Манджаро приподнялся на локтях. Сосредоточенное лицо его обрело некую таинственность, глаза из-под полуопущенных век загадочно поглядывали на друзей. Наконец, он медленно, с расстановкой произнес:

— Дело в том… что… а если нам организовать клуб Детективов?

Этого Чек и Жемчужинка никак не ожидали. Предложение было столь удивительным, что они, разинув рты, потеряли дар речи. Жемчужинка моргал рыжеватыми ресницами, а у Чека забавно сморщилось лицо.

— Феноменальная идея, — прошептал, придя в себя, Жемчужинка.

Облегченно переведя дух, Манджаро испытующе взглянул на Чека. Тот улыбнулся своей открытой озорной улыбкой.

Здорово… Идея что надо… Но откуда мы возьмем преступников?

Вечно ты с возражениями, — вскинулся Манджаро. — Неужели трудно найти преступников? Не слышал разве, что рассказывал о браконьерах дядя Жемчужинки?

А ты думаешь, Шерлок Холмс стал бы забивать себе голову такой ерундой, как браконьеры?

Снова вы ругаетесь, — жалобно вздохнул Жемчужинка. — Если будут детективы, наверно, найдутся и преступники.

Конечно, — поддержал Жемчужинку Манджаро. — Неужели трудно найти преступников? Главное — использовать дедуктивный метод…

Он так поразил своих друзей этим непонятным иностранным словом, что они снова пораскрывали рты. Надвинув на лоб спортивную кепочку, Чек долго почесывал за ухом.

Ты это о чем, Манджаро?

Читал «Холмса» и не знаешь, что такое дедуктивный метод?

А сам ты знаешь?

Конечно, знаю.

Снова вы ругаетесь! — простонал Жемчужинка.

А если знаешь, то скажи! — вспылил Чек. — Это так важно?

— Это очень важно. — Манджаро надменно взглянул на Чека. — Дедукция — это метод… — Он запнулся на середине фразы, стиснув зубы в порыве злости так, что у него побелели губы.

Чек сочувственно покачал головой.

Это метод, который применял Шерлок Холмс для решения криминальных загадок. Столько-то я и сам знаю.

Вам всегда нужно ругаться. — Жемчужинка схватился за голову. — Дедукция, дедукция… а нам надо организовать клуб детективов.

Вот именно, — подхватил торопливо Манджаро. — Предлагаю название: «Клуб Юных Детективов». — Он пытливо оглядел друзей.

То что надо! — Чек одобрительно кивнул.

Предлагаю, — продолжал Манджаро, — местонахождением нашего Клуба сделать этот шалаш…

То что надо! — подтвердил Чек.

…и создать пока что следственную бригаду. Я буду старшим инспектором…

Опять двадцать пять! — Чек с досадой хлопнул ладонью по колену. — Ты всегда должен быть «старшим», так, может, хоть раз станешь «младшим»?

Манджаро смерил Чека осуждающим взглядом.

Как знаешь, но мне казалось, что…

Не ссорьтесь, — прервал Манджаро Жемчужинка. — Нет еще ни преступников, ни преступлений, а вы уже… С вами всегда так. — Он безнадежно махнул рукой и улегся, откинувшись на спину.

Чек примирительно улыбнулся.

Пусть будет по-вашему, пан старший инспектор. Но, говорю вам, сначала нужно заиметь преступников.

Сначала нужно создать организацию, — возразил Манджаро.

Жемчужинка поднялся на ноги, потянувшись так, что хрустнули косточки.

Организация организацией, а у меня в животе пусто. Пошли, братцы, а то тетя снова будет ворчать, что мы опоздали к ужину.

Золотые слова, — засмеялся Чек. — Приснились мне пирожки с вишнями. Вкуснотища! — Облизнув губы, он провел ладонью по впалому животу. — Говорю вам, витамины— стоящее дело!

Манджаро пребывал в задумчивости.

— Но ведь еще нужно все обсудить.

— Обсудим по дороге, — успокоил его Жемчужинка.

Они двинулись к дому лесничего. Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, и поляну накрыла тень. Пробиваясь сквозь густые ветви, лучи солнца падали светлыми пятнами на едва колышущуюся траву. Над поляной простиралось высокое чистое небо. Лохматое розовое облако запуталось в вытянувшихся вверх ветвях деревьев, словно клочок ваты в шипах боярышника, а над лесом, на высоком холме в зареве заходящего солнца вздымалась угрюмая башня старого замка.

На краю поляны друзья остановились и, обернувшись, посмотрели еще раз на притаившийся в тени шалаш, приземистый и солидный, как крестьянская хата.

— Первоклассный шалаш, — горделиво провозгласил Чек. — Пусть знают, что ребята из Варшавы умеют строить.

— Первоклассный, — подтвердил Жемчужинка и первым вступил на лесную дорогу, проходившую по пологому склону холма, словно прорубленный в живой изгороди туннель.

3


— Чек, как ты узнал, что на ужин будут пирожки с вишнями? — Манджаро подтолкнул локтем друга, показав загоревшимися глазами на стоящее посредине стола большое дымящееся блюдо.

— Я ведь с сегодняшнего вечера инспектор Скотланд-Ярда, — лукаво усмехнулся Чек. — Де-кук-ци-ро-вал. — Прищурившись, он завершил ответ еще одной усмешечкой из своего богатого репертуара.

Надо говорить «дедуцировал», — поправил его аккуратный, как обычно, Манджаро.

Пусть будет «дедуцировал», главное, что пирожки — прямо мечта.

Они сидели за небольшим столиком на веранде дома лесничего. В оплетающих ее стены побегах дикого винограда жужжали припозднившиеся осы, а под потолком, окружив лампочку, вибрировал целый рой мелких мушек и бабочек. В отдалении виднелся теперь совсем темный, таинственный лес.

Пани Лихонева, тетка Жемчужинки, раскладывала по тарелкам большие горячие пирожки. Пахло свежеиспеченным тестом и сметаной. Пани Лихонева наставляла друзей своим певучим говорком:

— Чтобы все это съели, а не хватит, так я еще принесу. Только прошу вас, ведите себя за столом прилично и не чавкайте, здесь вам не закусочная.

Чек восхищенно причмокнул.

— Не беспокойтесь, уважаемая пани, мы все это уплетем, ничего не останется. Таких пирожков я еще в жизни не ел.

Благодарно улыбнувшись Чеку, пани Лихонева щедро наполнила его тарелку.

Манюсь вежливый мальчик, еще не попробовал, а уже хвалит.

В Варшаве знакомы с хорошими манерами, а здесь даже и пробовать не надо, только посмотришь — и сразу понятно, что высший сорт. Вишни прямо с дерева, а сметана прямо из-под коровы. Видно, что водой не разбавляют.

Не подмазывайся, — буркнул Манджаро, толкнув Чека ногой под столом, что, однако, не произвело на того никакого впечатления. Ответив приятелю точным пинком в ногу, Чек продолжил с наипочтительнейшей улыбкой:

С такими пирожками можно прославиться на весь мир.

Пани Лихонева громко, от души рассмеялась.

Манюсь всем раздает такие комплименты?

Тетя его еще не знает, — вставил Жемчужинка, с обожанием глядя на своего лучшего друга. — Это самый мировой парень на Гурчевской улице, даже на всей Воле.

Знаю, знаю. Ты писал мне о нем. — Пани Лихонева еще раз одарила Манюся благодарной улыбкой. Но тут, взглянув в сторону леса поверх смутно видневшихся в темноте верхушек деревьев, она вдруг быстро перекрестилась: — Во имя Отца и Сына, молния!

Это свет в закусочной, — успокоил ее Чек.

Когда в закусочной, так с востока, от озера, а тут над замком, вон там! — Пани Лихонева показала туда рукой.

Все тоже глянули в том направлении. Было темно, лишь звезды перемигивались над темной стеной леса. Внезапно безжизненный голубоватый свет озарил часть неба, на фоне которого показались неясные очертания старой башни. .

Из комнаты на веранду вышел дядя Жемчужинки лесничий Лихонь. В полутьме мелькнула его белая рубашка и заскрипели под ногами рассохшиеся доски пола. Скрип прекратился. Стоя на ступеньках крыльца, лесничий смотрел в сторону башни.

Это совсем не молния… — прозвучал в тишине его низкий приятный голос. — Тогда что же это такое?

Может, фейерверк? — подсказал Чек.

Откуда бы сейчас взяться фейерверку? Может быть, это рабочие? — Лесничий словно разговаривал' сам с собой. — Я слышал, они будут разбирать левое крыло замка.

Слава Богу, значит, грозы не будет, — облегченно вздохнула пани Лихонева. Ее голос сразу как-то окреп. — Ну, мальчики, ешьте, а то пирожки остынут.

Лесничий тоже присел к столу. Это был худощавый, жилистый, немного сутулый человек со спокойным, сильно загоревшим лицом и ясными голубыми глазами. Взглянув на ребят, он улыбнулся.

Ну, как вам пирожки?

Высший класс! — вырвалось у Чека. — Кулинарное чудо!

Манджаро тихо кашлянул, словно пытаясь умерить неуместный восторг Чека. Немного спустя он кашлянул вторично и бесстрастным тоном радиодиктора спросил у лесничего:

— Извините, пожалуйста, в этой местности много преступников?

— Преступников? — Лесничий поднял голову. — А для чего тебе преступники?

— В последнее время я заинтересовался криминологией.

Чем? Чем? — удивленно спросил Лесничий.

Криминологией.

Он много читал о Шерлоке Холмсе, — пояснил Жемчужинка.

Лесничий громко засмеялся, а лицо Манджаро еще больше посерьезнело.

— Вот именно… Меня как раз интересует, есть ли у вас здесь преступники и много ли их?

Лесничий пожал плечами.

Прости, дорогой, но я этим никогда не интересовался.

Законно, — вмешался Чек. — Если хочешь иметь информацию из первых рук, то дуй, братец, в милицию. И, вообще… — Чек рассмеялся при виде чрезмерно серьезной физиономии Манджаро.

Что тут смешного?

Да понимаешь, — продолжал Чек, — не так ты, братец, за это дело взялся. Видел ли ты настоящего детектива, который спрашивает, сколько в округе преступников? Это же не пучки редиски.

Манджаро побледнел.

Призываю тебя к порядку!

Опять ругаются! — жалобно вздохнул Жемчужинка.

Лесничий недоумевающе смотрел на ребят.

Да в чем дело?

Ни в чем, дядя, — поспешил с ответом Жемчужинка, стараясь спасти ситуацию. — Это просто наши дела. Вам, дядя, трудно в них разобраться.

У вас что, какая-то своя тайна?

В момент, когда прозвучал этот щекотливый вопрос, с дорожки, ведущей к дому, послышалось громкое:

— Пани Лихонева! Пани Лихонева!

Все смолкли. Через мгновение в дверях кухни показался белый фартук хозяйки, а затем у лестницы появилась старушка Троцева, обычно помогавшая хозяйке по дому. Троцева поднялась на первую ступеньку лестницы и, задыхаясь, пыталась что-то сказать. Лицо ее выражало ужас, она взволнованно размахивала в воздухе худыми, похожими на сучья руками, словно боролась с невидимым противником.

Боже милостивый, что случилось? — вскричала пани Лихонева.

Пани Лихонева, в замке привидения! — с громадным усилием выдавила из стиснутого страхом горла старая Троцева.

Эта весть произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Все выскочили из-за стола и окружили Троце-ву, которая долго еще мелкими глотками втягивала в себя воздух.

Первым отозвался лесничий.

Успокойтесь, Троцева. Где привидения?

Дык я же говорю, что в замке.

Вам что-то почудилось.

Дык своими глазами видела!

Ну так говорите же побыстрей, ради Бога! — торопила ее пани Лихонева. — Что вы видели, Троцева?

Старуха еще не могла оправиться от страха и с трудом выталкивала из себя бессвязные слова:

— Мать пресвятая Богородица… иду я от озера к замку, а тут вдруг что-то охнуло… Так охнуло, будто земля разверзлась… Думаю себе, может, то рабочие скалы взрывают… А тут сразу как сверкнет! Во имя Отца и Сына и Святого духа… Говорю вам, будто небо треснуло… и на башне появилась… — Ей опять не хватило дыхания, и она смолкла, обводя окружающих отсутствующим взглядом.

Лесничий легонько потряс ее за плечо.

Что появилось?

Ну, появилась на башне какая-то светлая фигура…

Наверно, все же вам привиделось.

Говорю, своими глазами видела.

Мы тоже отсюда заметили, — отозвалась пани Лихонева. — Вся башня осветилась, как от молнии.

— О, вот-вот… как от молнии, — повторила Троцева.

В этом замке никогда не было никаких привидений, — рассудительно проговорил лесничий. Да я в них и не верю.

Пани Лихонева недоверчиво взглянула на мужа.

Как это ты, Больцю, не веришь, если Троцева своими глазами видела?

Ей могло показаться.

Святые ангелы! — всплеснула руками Троцева. — Я же говорю, что появилось… На башне что-то появилось, очень светлое.

Что-то здесь не так… — Лесничий вновь с сомнением покачал головой.

Чек прислушивался к разговору с пылающими щеками. Как человека здравомыслящего, его не особенно смущали всякие там привидения. Однако непривычная обстановка — темный лес, озеро, таинственный замок и смертельно напуганная женщина — произвела на него сейчас такое сильное впечатление, что он, услышав последние слова лесничего, мысленно повторил за ним: «Здесь что-то не так».

Оттащив чуть в сторону не совсем очнувшегося Жемчужинку, Чек предложил ему:

Богусь, может, сбегаем туда?

Куда?

К замку…

Ты с ума сошел!

Не сошел, а только вполне законно интересуюсь.

Ну так иди сам. Я не пойду.

Боишься?

Нет.

Так двинем туда.

Жемчужинка взглянул на друга такими глазами, будто тот только что появился на башне замка и напугал бедняжку Троцеву.

Ты, наверно, болен.

Это у тебя от страха душа в пятки ушла.

Так ведь там привидение!

Я в привидения не верю.

Я тоже не верю, но боюсь, — жалобно произнес Жемчужинка.

— Тогда я иду один! — Не пойдешь, сейчас тетка погонит нас спать.

— Там привидения, а я пойду спать! — Манюсь по своему обыкновению прищурил один глаз. — Ты не знаешь Чека! Да пусть я стану японским императором, если лягу в кровать.

Вдруг из темноты вынырнул Манджаро и, подойдя к друзьям, с таинственным видом прошептал:

Нашему Клубу предстоит выполнить важное задание.

Пан старший инспектор наконец-то проснулся. — Чек даже подскочил от радости. — Теперь начинается настоящая работа, а не болтовня.

Манджаро пропустил мимо ушей это оскорбительное замечание.

Надо все проверить, — прошептал он еще тише и огляделся по сторонам, не подслушивает ли их кто-нибудь. — Нужно проверить, правду ли говорит Троцева.

Видишь, Богусь, шеф абсолютно прав. — Чек потирал руки. — Идем, чего тут ждать?

Куда ты хочешь пойти?

Законно, к замку.

Манджаро отступил от него на полшага, словно от небезопасного человека.

— У тебя, видно, лихорадка. Я думаю, что расследование нужно начать с Троцевой.

— Какое расследование?

По делу о духах.

Сначала надо узнать, существуют ли эти духи.

— Следует применить метод дедукции, — наставительно подчеркнул Манджаро.

— Хорошо, — скривился Чек. — Декукцируем в замке, а не у Троцевой.

— Надо говорить: «дедуцируем».

Чек с отвращением сплюнул.

— Если еще раз произнесешь это дурацкое слово, дам тебе хорошего пинка, — Потом махнул рукой. — Делайте, что хотите, а я иду к замку.

Песок тоненько заскрипел под его кедами, потом все стихло. Только под крышей дома отозвался пронзительный голос серой совы. У Жемчужинки замерло сердце. Молча вглядываясь в едва заметную в темноте тропинку, он со стыдом признавался себе, что в таких обстоятельствах не следовало отпускать приятеля одного. Вдвоем они, несомненно, чувствовали бы себя намного увереннее.

Из задумчивости его вывел голос Манджаро.

Вот увидишь, он вернется самое позднее через полчаса.

Ты не знаешь Чека, — возразил Жемчужинка, с упреком взглянув на Манджаро.

Ему хотелось броситься вслед за своим другом, но, посмотрев на черную непроницаемую стену леса и вспомнив сбивчивый рассказ Троцевой, почувствовал, что не в силах это сделать.

Медленным, нерешительным шагом он поплелся за Манджаро. Но еще долго-долго ему не удавалось заснуть, он все думал о своем лучшем приятеле — Чеке.

Чек уже далеко углубился в лес. Глаза еще не привыкли к темноте, а летняя ночь плотно окутала его, подхватив мягко, как течение подхватывает пловца. Он продвигался почти инстинктивно, нащупывая ногами утоптанную тропинку. Сверху, с невидимого лесного свода к нему доносились странные, загадочные звуки. Едва слышимые полушумы и полушепоты наполняли пугающую тишину.

По приезде в лесничество Чек ходил с Жемчужинкой к замку и знал уже, что когда тропинка окончится, надо пройти мимо костела через парк, потом еще немного вдоль озера, а затем подняться влево вверх. Он попытался точнее припомнить дорогу, но не был уверен в том, что идет в нужном направлении. В конце концов, это не варшавская Воля, где ему был знаком каждый камешек и он мог на память перечислить по порядку все дома на Гурчевской улице. Здесь, в этом таинственном мире, все было по-другому, свой ландшафт, своя, совершенно иная, непривычная местность.

Мучительный страх постепенно овладевал Чеком. Ему казалось, что окружающий его густой мрачный лес полон еще более мрачными тенями. Остановившись, он подумал, не лучше ли вернуться назад. Но, вспомнив испытующий взгляд Манджаро и его насмешливый тон, двинулся вперед еще быстрее.

«Будь что будет», — решил Чек и для смелости стал насвистывать привязавшуюся к нему в последние дни мелодию; задорный мотив песенки прибавил бодрости и помог ему преодолеть самый жуткий отрезок молодого ельника и выбраться на более светлый участок простиравшегося за костелом парка.

Окна в доме приходского ксендза были освещены. Лучи света, пробиваясь сквозь опоясывавший дом густой кустарник, рассеивали окружающий мрак. Уже можно было различить ленты дорожек и очертания великолепных развесистых деревьев.

«Не так уж плохо, как могло бы быть», — весело подумал Чек и ускорил шаг. Вскоре он оказался над озером возле пристани. Вода в озере выглядела как оловянная гладь — тяжелая и неподвижная, ни единой морщинки на поверхности. Пришвартованные к причалу байдарки походили на громадных экзотических рыб, высунувших свои пасти из застывшей глуби.

Манюсь снова стал насвистывать полюбившуюся мелодию. С того берега ему ответило приглушенное эхо, и внезапно сделалось светло. По неподвижному зеркалу воды проскользнули голубоватые отражения, словно кто-то со дна озера повел лучом прожектора. А потом издалека, из мрака ночи, донесся жуткий протяжный вопль.

Чек, остановившись, медленно повернул голову к башне замка. И тут он похолодел и будто врос в землю, почувствовав, как у него дыбом встают волосы и на лбу выступают капли холодного пота.

Под аккомпанемент адских стонов на краю башни появилась прозрачная, словно из воздуха сотканная фигура. Ее светлое просторное одеяние, пронизанное странным голубоватым светом, развевалось на ветру. Фигура не шла, не ступала, а плыла, будто какая-то таинственная сила двигала ее вдоль темной стены.

Длилось это недолго, напуганный Чек успел сделать всего лишь несколько глубоких вздохов. И снова башня утонула во мраке, а видение исчезло, как пламя задутой свечи.

Чек бросился бежать. Он бежал наугад; даже не замечая, что приближается к замку, и очень быстро оказался вблизи высоких готических ворот, ведущих во двор замка. Здесь он задержался и облегченно вздохнул, увидев ярко освещенный барак и собравшихся вокруг него людей. Они стояли в круге света, падавшего от висящей на столбе лампы, и что-то оживленно выкрикивали.

Чек потер глаза, но это и впрямь были не ночные призраки, а обычные живые люди. Обрадованный Чек подошел к бараку и, спрятавшись за угол, со все возрастающим чувством облегчения прислушивался к их громким взволнованным голосам.

Молодой человек спортивного вида стоял перед сбившимися в кучу мужчинами в темно-синих комбинезонах и, взволнованно жестикулируя, громко говорил:

— Успокойтесь, люди. Завтра нам нужно начать работу. Я уже пять лет приезжаю сюда, но ни разу еще не слышал ни о духах, ни о привидениях. Обещаю вам разобраться завтра во всем этом деле…

— Пан Мацульский! — выкрикнул кто-то из толпы. — О чем тут говорить, если мы сами видели!

Его поддержал другой голос, твердый и решительный:

— Мы не будем здесь работать!

Еще кто-то сбоку добавил:

— Привидения или не привидения, но творятся странные вещи!

Конечно же, привидения! — закричал старый сгорбленный человек, стоявший ближе всех к Чеку. — Давно уже говорили о привидениях в замке. Кому хочется — пусть работает. А я здесь не останусь.

Пошли, ребята! Чего вы ждете? — произнес кто-то у самых ворот. — С духами шутить не стоит.

Молодой человек, расставив руки, пытался задержать рабочих.

— Это глупости! Неужто вы верите в эту чепуху! — Воздев руки к небу, он так и замер в такой театральной позе, ибо в этот самый момент в левом крыле замка раздался адский грохот, словно земля разверзлась под стенами и поглотила рухнувшие развалины. Одновременно на башне снова что-то ярко блеснуло…

Чек не осмелился долго смотреть в ту сторону. Притаившись у стены барака, он закрыл глаза. Ему показалось, что под ним дрогнула земля. Он слышал шум шагов бежавших из барака людей. Выскакивавший из-под их ног гравий с шумом падал на вымощенный двор. Мальчик не решался открыть глаза, у него не было сил двинуться с места. Словно парализованный, он стоял, съежившись, под стеной барака.

Внезапно все стихло, и наступила тишина, еще более жуткая, чем суматоха и крики. Ночь словно замерла, мир оцепенел и застыл. Манюсю казалось, что его окружает безмолвная вселенная.

И все же он открыл наконец глаза и робко взглянул на возвышающиеся перед ним стены, мрачные и угрюмые. Снизу, от озера доносились проклятия убегающих рабочих. Барак обезлюдел, раскрытые двери и окна его зияли пустотой. Висевшая на столбе лампа медленно колыхалась, оживляя тень, лежащую у ворот замка.

Манюсь чувствовал, что дрожит, что у него стучат зубы. Он старался побороть эту дрожь, но холод все сильнее сковывал его тело.

«Я еще жив? — мелькнуло у него в сознании, и сразу же стало чуть легче. — Да ведь если я дрожу и щелкаю зубами, значит, точно жив. Не так уж плохо!»

Он попытался засвистеть полюбившуюся мелодию, но застывшие щеки и одеревеневший язык не повиновались Чеку. И тогда им овладел гнев. Он был в ярости оттого, что поддался страху.

«Да пусть меня искусают блохи, если я не самый последний трус. Пусть меня дятлы заклюют! Пусть между зубами волосы вырастут!» — корил он себя в душе.

Этот здоровый гнев, вызванный уходящим страхом, побудил Чека к действию. Он выпрямился и, надвинув на глаза старую спортивную кепочку, бегом припустился к озеру. Он бежал, не разбирая дороги, прямо вниз по заросшему сухой травой и усеянному камнями склону.

Внезапно он за что-то запнулся. Это что-то, натянутое как тетива лука, оказав вначале сопротивление, лопнуло потом с тихим треском. Чек свалился лицом вниз и, перекувырнувшись, оказался на куче гравия. Не успев еще ничего сообразить, он увидел над собой огромную тень и услышал раздраженный голос:

— Что ты здесь делаешь, сопляк?

Чек сильнее вжался в гравий, чувствуя, что над ним кто-то склонился. Затем сильный рывок поднял его на ноги. Перед Чеком стоял высокий плечистый парень, лицо которого скрывала темнота. Различимы были лишь его контуры, да чувствовалось горячее дыхание.

Что тебе здесь надо в это время? — Незнакомец сильно встряхнул мальчика, но тот молчал, будучи не в силах ни собраться с мыслями, ни выдавить из себя хотя бы слово.

Отвечай! — гневно требовал голос. — Может, ты немой?

— Я… — с трудом промямлил Манюсь. — Я не знаю…

Как это не знаешь? Может, тебя кто-нибудь сюда послал? Говори, иначе уши надеру.

Никто меня не посылал, — отнекивался Манюсь. — Я сам…

— Сам? Ты что-то знаешь?

Только сейчас Манюсь собрался с мыслями и понял, что дело нешуточное. Его крепко держал за руку рослый широкоплечий атлет. К тому же у атлета была борода, похожая на те, что носят в Варшаве молодые художники. С такими силачами-бородачами опасно связываться. Поэтому, выдавив слабую улыбку, Чек пробормотал:

— Совсем ничего не знаю, извините… Просто пришел проверить…

Еще крепче сжав руку Чека, парень притянул его к себе.

Ты мне голову не морочь! Что еще за проверка?

Эти привидения в замке — липа или…

Тебе что-нибудь об этом известно?

Ничего, — пожал плечами Манюсь. — Похоже, я поверил в духов, — уклончиво пояснил он, а мысленно добавил: «Ты, братец, видно, знаком с этими духами, слишком уж много выспрашиваешь».

— Слушай, паренек, — голос бородача немного подобрел. — Если я еще раз увижу тебя здесь ночью, голову оторву. А о том, что ты здесь видел, никому ни гугу, иначе… — Бородач медленно провел ладонью по горлу.

Я ничего не видел, — взмолился Чек.

Вот и хорошо.

А если хотите, то вообще ничего не было.

— Что значит «вообще»?

Вообще меня здесь не было.

Так будет лучше всего.

И вас тоже не было.

Ты неглупый паренек, — рассмеялся бородач.

Известно, с Воли, из Варшавы…

Я тоже из Варшавы, значит — дружба! И чтобы ни гугу! Особенно о проволоке, за которую зацепился ногой.

Понятно. Значит, ни гугу.

А теперь не путайся здесь больше под ногами и: улепетывай, а то уже поздно!

Не ожидая повторения команды, Чек повернулся на пятках и исчез в темноте. Он мчался изо всех сил и, несмотря на жгучую боль в колене и ободранных локтях, за рекордно короткое время оказался у озера. Возле причала Чек задержался и постоял, оглядываясь по сторонам, но густая темень все закрывала черной стеной. Слышался только плеск воды у борта байдарок да тихий монотонный шепот камышей.

«Любопытно, — подумал Чек. — Этот бородач находится, конечно, в контакте с духами».


Глава вторая


1


Пани Лихонева подала на стол фаянсовый кувшин с горячим кофе, окинув мальчиков подозрительным взглядом.

— Что-то, ребятки, вы сегодня поздно встали! Такой хороший денек, а у вас напрасно уходит время!

Манджаро и Жемчужинка одновременно взглянули на Чека, словно указывая на виновника опоздания. Манюсь сидел, вперив взор в стопку нарезанного хлеба. Он был сосредоточен, молчалив и, казалось, вообще отсутствовал. Выглядел он плачевно: ссадины на лбу, подбородке, локтях, распухший, как помидор, нос.

Совсем не похож на всегда улыбающегося шутника и сорванца с Гурчевской.

Внимательный взгляд хозяйки остановился на мальчике.

Ангелы небесные! — всплеснула руками пани Лихонева. — Манюсь, что это ты с собой сделал?

Ничего, — неохотно пробормотал Манюсь, — просто небольшая контузия. До свадьбы заживет.

Где это тебя угораздило?

Да так, случайно… Упал с лестницы…

Пани Лихонева пристально и недоверчиво вглядывалась в Чека.

Признайся, может, сильно напроказил?

Нет, тетя, — вступился за друга Жемчужинка, — он взаправду упал с лестницы.

Так, может, нужно поехать к врачу?

Пожалуйста, не беспокойтесь. — Манюсь отрицательно качнул головой. — Такое для меня пустяк.

Пани Лихонева несколько раз сочувственно кивнула.

— Так, так… с вами всегда одно беспокойство. Никогда не знаешь, чем что кончится. — Возвращаясь в кухню, она, взглянув в сторону башни, неохотно произнесла: — Говорят, рабочие сегодня ночью убежали из барака, и левое крыло замка разбирать не будут. — Она украдкой перекрестилась и, глубоко вздохнув, добавила: — Кто бы мог подумать, что в замке водятся привидения?

Едва пани Лихонева удалилась, как Манджаро, нагнувшись к Чеку, с таинственным видом прошептал:

— Когда представишь отчет?

Манюсь в ответ пожал плечами.

Разве не видишь, как он выглядит? — вмешался Жемчужинка.

Если состоит в нашем Клубе, — произнес Манджаро с официальным выражением лица, — то обязан представить отчет.

Что, в письменном виде? — поинтересовался Манюсь.

— Не обязательно в письменном, но в любом случае мы хотим знать, где ты был ночью и что делал.

— Слушал соловьев и лягушачий хор.

— Вечно ты со своими шуточками…

Малыш Жемчужинка ударил кулаком по столу.

— Если вы опять начнете ругаться, я выйду из Клуба.: Предупреждение благотворно подействовало на раздраженных противников, и мальчики договорились пойти после завтрака в шалаш, чтобы обсудить важнейшие из предстоящих на сегодня дел.

В шалаше было сумрачно, прохладно и тихо. Легкий ветерок проникал в него сквозь плетеные стены и шелестел в еловых лапах крыши, а на мальчишечьих лицах лежали светлые полоски от пробивавшихся лучиков солнца. Физиономии друзей были необычно серьезны, в глазах отражалось едва сдерживаемое волнение.

— Клянусь любимой тетей! — повторил Чек. — Законно говорю вам, что не могу сказать.

Манджаро недоверчиво смотрел на него.

Очень подозрительно, что ты не хочешь представить нам свой отчет.

Он же сказал, что не может! — вознегодовал Жемчужинка.

Даю честное слово детектива, что не могу. — Чек изо всей силы стукнул себя кулаком в грудь и, немного помедлив, добавил: — Дело идет о моей жизни.

Друзья в смятении умолкли.

О жизни? — с усилием прошептал Жемчужинка, боязливо всматриваясь в героя минувшей ночи.

Ну что ж, если ты нам не доверяешь, то ничего не поделаешь… — Манджаро ковырял прутиком в траве. — Мы не будем тебя заставлять. Но помни, что у нас все-таки Клуб и, если тебе угрожает опасность, мы можем помочь.

Манюсь задумчиво потирал щеку и, прежде чем решился ответить, долго передвигал свою кепочку с одного уха на другое.

— Ну хорошо. Я расскажу, но вы поклянитесь, что се останется между нами, иначе… иначе… — он внимательно поглядел на друзей, — …иначе и мне, и вам крышка.

Снова наступило продолжительное молчание. Друзья восхищенно смотрели на Чека. Если уж Манюсь потребовал клятвы, значит, случилось что-то сверхсерьезное, Манюсь никогда не старался сгущать краски. — Чем мы должны поклясться? — спросил Манджаро; тон его отражал значительность переживаемого момента.

Поклянемся нашей дружбой и верностью нашему Клубу, — предложил Жемчужинка.

Хорошо, — согласился Чек.

Сплетя в рукопожатье руки и глядя друг другу в глаза, Жемчужинка и Манджаро повторяли за Манюсем;

— Клянемся нашей дружбой и верностью нашему Клубу Юных Детективов, что никому не расскажем о том, что сейчас узнаем.

Крепко пожав друг другу руки, друзья обратили свои взгляды к Чеку.

— Итак, говори! — поторопил его Манджаро.

Манюсь удобно улегся и, приподнявшись на локтях, начал, по своему обыкновению, с жаром и воодушевлением рассказывать о событиях минувшей ночи, закончив рассказ словами:

— Говорю вам, бородач, должно быть, метра два ростом, а в лапах у него такая силища, что вот-вот сломает мне кости. С такими не стоит связываться. Если узнает, что пикнул кому-нибудь хоть слово, он меня искалечит…

Теперь друзья смотрели на Чека как на героя, вернувшегося из смертельного боя.

Кто же это мог быть? — задумчиво протянул Жемчужинка.

Уверяю тебя, что не дух, раз сам сказал, что он из Варшавы, — ответил Чек.

А что это был за провод, — вмешался Манджаро, — и для чего он предназначался?

Сдается мне, Манджаро, что ты с луны свалился, — насмешливо бросил Чек. — Если бы ты врезался башкой в кучу гравия, стал бы ты задумываться, какой это провод? Круглый и металлический, это точно!

Манджаро в волнении потирал лоб, словно стараясь побудить к более интенсивной работе серые кле~ точки своего мозга. Наконец он торжественно провозгласил:

Кажется, мы напали на след необычных преступников, использующих современные технические средства. Нас ждет дьявольски трудная задача. Во-первых, нужно выяснить, кто этот здоровенный бородач…

Не стоит, — робко вмешался Жемчужинка. — Он сделает из нас паштет.

Не мешай! — прервал его Манджаро, продолжая усиленно потирать лоб. — Во-вторых, необходимо проверить, что это за провод и для чего он служит. И, в-третьих, надо выяснить, что за привидения появляются в замке.

Законно, — одобрил Чек и впервые за последнее время благосклонно взглянул на Манджаро.

Легко, воодушевляющийся Жемчужинка в восторге хлопнул себя по колену.

— Это будет первоклассная работенка. Мне очень нравится эта детективная история. Ну а если бородач узнает, что мы за ним следим?

— Нужно действовать так, чтобы не узнал, — назидательно произнес Манджаро. — Хороший детектив работает так, что его никто ни в чем не заподозрит.

— Законно, — подтвердил Чек.

Удовлетворенный одобрением коллег, Манджаро пару раз кашлянул, делая вид, что ему безразличны похвалы.

А теперь начинаем действовать, — продолжал он. — Нас трое, и у каждого будет свое задание. Предлагаю, чтобы Чек обследовал замок и занялся духами.

Будет исполнено, — с готовностью согласился тот. — Со вчерашнего вечера это моя специальность.

Тебе, Богусь, — повернулся Манджаро к Жемчужинке, — поручается выследить бородача…

Ой-ей! — Лицо Жемчужинки жалобно скривилось. — Почему это мне всегда достается самая трудная работа?

Не пугайся, — успокоил его Чек, — парень вовсе не такой страшный.

Ты сам говорил, что он грозился сделать из тебя паштет.

Из меня, а не из тебя. Ведь он тебя даже не знает.

В таком деле дискуссии исключены, — прекратил спор Манджаро. — Инспектор Альбиновский получил задание — и точка!

Слова Манджаро прозвучали столь решительно, что, поморгав рыжеватыми ресницами, Жемчужинка умолк. А старший инспектор завершил распределение обязанностей:

— Я тем временем займусь проводом и буду осуществлять общее руководство. Увидим, что из всего этого получится.

Именно в этот момент Манджаро осознал, что Клуб Юных Детективов — не пустая болтовня, а самая что ни на есть очевиднейшая реальность.

2


Возле пристани, откуда их пути расходились, Манджаро еще раз спросил у Чека:

Так где же этот провод?

Я же тебе сказал, что недалеко от дороги возле кучи гравия, — ответил Чек, щелкнув пальцами по надломленному козырьку спортивной кепочки. — Привет, шеф! Чао!

Задорно насвистывая все тот же полюбившийся мотивчик, Чек начал взбираться по крутому склону, заросшему можжевельником, боярышником и терновником. Едва заметная в густой траве зигзагообразная тропинка вела к угрюмой каменной башне, серые стены которой нависали над склоном холма. При взгляде на нее Чек ощутил, как по спине у него пробежали мурашки. Ему вспомнились события минувшей ночи, и он почувствовал, что выполнить поручение Манджаро свыше его сил.

Задержавшись в гуще терновника, Чек обернулся и с явным облегчением посмотрел назад. Под ним в зеленом лесном кольце виднелась спокойная гладь озера, и в ней отчетливо, как в зеркале, отражалась угрюмая башня. Посредине озера плыла лодка, оставляя за собой след, похожий на расходящиеся под углом усы. В косых лучах солнца ее два весла сверкали, как прозрачные стрекозиные крылья. А подальше, у другого берега, медленно дрейфовала парусная лодка, белый парус которой, слегка вздутый несильным ветром, смотрелся издали как вырезанный из бумаги треугольник. У пристани резвилось несколько пловцов, высоко вверх летели водяные брызги. Полная тишина и безмятежность.

Безмятежность и тишина царили у озера, но не в душе Чека. Как здорово было бы сейчас искупаться! Прыгать с причала в воду, доставать со дна ракушки и камни, а потом растянуться на горячем песке.

Чек едва не поддался минутной слабости. Но вскоре любопытство, заставившее его вчера отправиться в ночную экспедицию, взяло верх и побудило двинуться дальше. «Каждому детективу, наверно, приходится переживать что-то в этом роде, — подумалось ему. — Человек не железный. Держись, Чек. Неизвестно, что тебя ждет». Он снова засвистал любимую мелодию, и в скором времени его сомнения исчезли. Чек относился к числу людей, не признававших сомнений и относившихся к жизни с доброжелательной и снисходительной улыбкой.

Через несколько минут Чек был уже у подножия холма. Он посмотрел вверх. Шероховатая стена с выпуклостями бойниц вздымалась к небу. Снизу казалось, что стена упирается в плывущие облака. Чек стал обходить башню вокруг и вскоре оказался у готических ворот, ведущих во внутренний двор. Он осмотрелся по сторонам. Было так тихо и пусто, что звенело в ушах и перехватывало дыхание. Пониже, возле мощенной булыжником дороги, находился опустевший барак, сквозь открытые окна которого виднелись разворошенные нары и разбросанная по полу солома.

По стене пробежала зеленая ящерица. Она неподвижно застыла на гладком песчанике, как малахитовая брошка, а затем, мелькнув зеленой змейкой в листьях дикого винограда, исчезла в темной расщелине.

Чек неторопливо прошел во двор, на прохладном тенистом пространстве которого царила еще более глубокая тишина. Мальчик остановился посреди двора, медленно обводя взглядом старые, наполовину заросшие виноградом стены. Внезапно он вздрогнул, услышав тихое позвякивание, и в проходе, ведущем в подвалы левого крыла замка, увидел старика с позванивающими на коромысле ведрами.

Первым поползновением Чека было — бежать. Но когда старик, выйдя из тени, вступил во двор, мальчик подошел к нему и, медленно подняв к козырьку кепочки руку — по варшавскому обычаю, почтительно поздоровался с ним.

Старичок, покоренный столь вежливым обхождением, остановился. Присмотревшись повнимательней к говорившему, он хриплым старческим голосом осведомился:

Ты, верно, с экскурсией? Сегодня башня закрыта.

Жаль, — не растерялся Чек. — С башни, наверно, шикарный вид… Лучший во всей округе. Можно показывать иностранным туристам в рамках культурного обмена.

Сраженный такой тирадой, старичок, опустив коромысло с ведрами на землю, удивленно поморгал желтыми, как воск, веками.

А сам ты откуда?

Я из Варшавы, с Воли. Ваши окрестности, уважаемый пан, могли бы приносить стране драгоценную валюту. Да ведь разве у нас понимают в коммерции?

Чек и сам не заметил, как из начинающего детектива снова превратился в Манюся, кудесника и лукавого хитреца с Гурчевской улицы. Он так заинтересовал старичка, что тот дружески заулыбался.

Славный ты паренек.

Да у нас на Гурчевской только славные ребята и водятся, один другого лучше.

Старичок от души рассмеялся, плечи его тряслись, на глазах навернулись слезы.

Я, пожалуй, с удовольствием бы пустил тебя в башню, но не позволяют. Приказали закрыть до особого распоряжения.

Так вы, уважаемый пан, работаете здесь директором?

Какой там директор! — Старичок махнул рукой, будто отгоняя мух. — Я тут за сторожа и билеты в башню продаю.

Так вы, уважаемый пан, работаете, так сказать, кассиром?

— Да не кассир я и никакой не уважаемый пан. Меня тут зовут просто дедом.

Чек, решив, что уже завоевал доверие славного старичка, приступил прямо к интересовавшей его теме.

— Говорят, уважаемый дед, что у вас тут за последнее время духи разыгрались?

Улыбчивое лицо старичка сразу нахмурилось, словно повеяло холодным ветром. Осмотревшись вокруг, он несколько раз кашлянул и, не сказав ни слова, нагнулся к ведрам.

«Неважное начало», — подумал Чек, но, не огорчившись первой неудачей, загадочно улыбнулся, озорно прищурив глаз.

Наверно, поэтому уважаемому деду и приказали закрыть башню?

А ты откуда знаешь? — Дед оставил ведра в покое.

Да знаю кое-что… — произнес Чек после некоторого раздумья, но тут его осенила замечательная мысль и он отважно выпалил: — Говорил мне про это такой высокий парень с рыжей бородой.

Тот ассистент? — Старик от удивления широко раскрыл рот.

Тот самый, — не задумываясь, ответил Чек.

Так, так… — покивал старичок. — Духи или не Духи, а скажу я тебе, лучше ты в это дело не лезь. — Он наконец поднял ведра и, не глядя на Чека, напра вился к выходу, находившемуся посредине двора.

— Может, я помогу? — опять крикнул Чек, но старичок даже не обернулся.

Манюсь хотел последовать за ним, однако решил, что в такой ситуации излишняя настойчивость может только навредить. Он постоял минутку, раздумывая. Итак, предположения его отчасти подтвердились. Неизвестный бородач и был, видимо, тем самым «ассистентом», о котором упомянул в разговоре старичок. Необходимо это проверить, и если дело обстоит именно так, то все представляется в благоприятном свете. Оборванный вчера провод должен приподнять завесу тайны. Однако слова старичка «духи или не духи» заставляли задуматься. Видимо, не духи, если пользуются проводами. Но кто же тогда? Наверно, кто-то не менее ужасный, если судить по явному предостережению деда. Может, опасные преступники, не желающие допустить разбора левого крыла замка?

Помутившаяся от многочисленных предположений голова внезапно просветлела. Чек хлопнул себя ладонью по лбу и расхохотался.

«Чурбан! — обругал он себя. — Нужно лишь как следует подумать. Если «духи» не хотят, чтобы разбирали левое крыло замка, значит, там у них что-то спрятано. А что может быть спрятано в старых развалинах, если не награбленные сокровища?»

Сокровища! Одно это волшебное слово целиком пленило его. Следовало как можно скорее поделиться своей гениальной догадкой с остальными членами Клуба; Чек бегом бросился к выходу.

Старик, вытягивавший из колодца ведро с водой, прокричал ему вслед:

— Эй, малый! Приходи завтра, я отведу тебя на башню!

Но Чек уже не слышал его. Проскочив через ворота, он сломя голову помчался вниз.

3


Расставшись с Чеком, Манджаро и Жемчужинка решили вместе поискать то место, где Чек вчера споткнулся о провод. Это не составило для них большого труда. Очень скоро чуть в стороне от дороги, ведущей к замку, они увидели большую кучу гравия. Юные сыщики обошли вокруг груды несколько раз, постепенно от нее удаляясь, пока Жемчужинка не зацепился ногой за провод. Это был довольно толстый электропровод в прозрачной пластмассовой изоляции. Вскоре они отыскали и место обрыва провода, но кто-то уже успел соединить оборванные концы и тщательно изолировать место соединения.

Склонившись над проводом, Жемчужинка недовольно выговаривал Манджаро:

Видишь, а ты не хотел верить Чеку. Все правильно.

Чек любит выдумывать, — оборонялся Манджаро.

Он может иногда приукрасить, но не в таких серьезных делах, — возразил Жемчужинка и, показав на провод, добавил: — Кто-то уже побывал здесь утром и соединил оборванные концы. Видишь, свежие следы?

Действительно, на открытых и не заросших травой местах были хорошо заметны отпечатки следов от кед с характерным рисунком подошвы.

Это, наверно, тот бородач, — прошептал Манджаро.

Интересно, зачем ему нужен этот провод?

Если бы это знать! Но в том-то и состоит моя задача, чтобы дедуцировать…

Ну так дедуцируй, — усмехнулся Жемчужинка. — А я должен поискать бородача.

Но при одной лишь мысли о бородатом великане у Жемчужинки подкосились ноги. «Легко сказать — поищу бородача. Где я должен его искать? И что должен Делать, если вдруг найду его? Не захочет ли он превратить меня в паштет?» Такого рода сомнения и опасения одолевали Жемчужинку, когда он рассматривал таинственный электропровод, исчезающий в густых зарослях терновника.

У меня есть план действий, — заявил не знающий сомнений Манджаро. — Я пойду вдоль провода в сторону замка, вверх, а ты пойдешь вниз.

А если провод окончится?

У такого провода всего два конца, а на двух концах и две разгадки тайны, — философски заключил Манджаро. — Ну, пока! — Он взмахнул рукой. — Встретимся за обедом.

Склонившийся над проводом Манджаро исчез в кустах. Малыш Жемчужинка остался один. Он не мог избавиться от неприятного ощущения, что кто-то издали следит за ним. «Если это тот бородатый великан, то плохо мне придется», — подумал Жемчужинка, съежившись от страха. Он укрылся в терновнике и в раздумье посмотрел на провод. Но на долгие размышления не было времени. Он получил от Манджаро важное задание, а так как был аккуратным и исполнительным пареньком, то тут же начал медленный спуск, следуя вдоль скрытого в кустах провода.

Задание оказалось довольно сложным. Белая нитка провода то и дело пряталась в густых зарослях. Жемчужинке пришлось преодолевать заграждения из колючих веток, продираться сквозь чащу, проползать по каменным осыпям. После нескольких минут такого утомительного марша он весь вспотел, стало трудно дышать, лицо, руки и ноги покрылись царапинами.

К счастью, путь оказался недолгим. Вскоре Жемчужинка с удивлением увидел перед собой небольшую поляну, а на ней две желтые палатки. Провод заходил прямо в ту из них, что находилась ближе к зарослям. Богусь с радостью констатировал, что один конец таинственного провода найден. Он пристроился за кустиками карликового можжевельника и, вжавшись в землю, с бьющимся сердцем наблюдал за палатками. Они были довольно большие, видимо, шестиместные. Вход в них находился с противоположной стороны. На растяжках палаток сушилось белье: носки, рубашки, полотенца. Они развевались на ветру, как флажки на паруснике. Было тихо. Казалось, что в палатках никого нет.

Внезапно послышалось тихое постукивание пишущей машинки. В ничем не нарушаемой тишине летнего дня звук этот казался пугающим. Потом он прекратился, чтобы через минуту снова посыпаться сухими ударами, похожими на град, бьющий по туго натянутому полотну палатки. Затем послышался чей-то голос. Из своего удаленного укрытия Жемчужинка не сумел разобрать ни слова и решил подползти поближе. Он полз, не поднимая головы над густой травой, прижимаясь к земле, как крадущийся зверь. Его заслоняли бурьян и широкие зонтики лопухов. Задержавшись у вбитых в землю колышков, фиксирующих оттяжки, Богусь слегка приподнял голову. Отчетливо слышимый стук машинки теперь раздавался, казалось, прямо над ухом. Когда же он прекратился, удалось расслышать веселый мужской голос:

— Ну, на сегодня, пожалуй, хватит. Жемчужинка плотнее прижался к земле. Если бы он только мог, то распластался бы на ней, стал незаметным пятнышком, влепился в камень. Но тут послышался мягкий женский голос:

— Если духам будет угодно, они позволят нам закончить все на этой неделе.

Жемчужинка почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, однако не осталось уже времени, чтобы задуматься над своим бедственным положением, так как снова прозвучал громкий и приятный мужской голос:

— Духи находятся на нашем иждивении. А вообще я думаю, что профессор сумеет все уладить в Варшаве.

А где сейчас наши духи? — звонко рассмеялась женщина.

Одни пошли к замку, другие — купаться в озере, — прозвучало в ответ.

Так знаешь что? Пойдем и мы на озеро. Нужно немного остыть, в полдень будет жарко.

В палатке что-то зашелестело. Жемчужинка, не выдержав нервного напряжения, сорвался с места и в несколько прыжков вновь оказался за можжевельником. Он был уверен, что через мгновение из палатки появятся по меньшей мере привидения. «Что за странная история? — Мысли у Жемчужинки путались. — Одни духи являются в замке, другие купаются в озере, а третьи печатают на машинке».

Он застыл на месте. Из-за палатки показалась пышная шевелюра. Потом Богусь увидел отливавшее бронзовым загаром лицо, живые глаза и наконец… рыжую бороду.

«Бородатый великан!»

Попытка спастись бегством теперь представлялась совершенно безнадежной, ибо один лишь вид великана лишил Жемчужинку способности двигаться. Юный детектив закрыл глаза. До его слуха долетел веселый, почти добродушный смех. Превозмогая страх, Жемчужинка опять взглянул на палатку. Великан лениво потягивался, сверкая ослепительно белыми зубами. Сейчас он уже не казался ни таким страшным, ни таким громадным. Это был рослый, широкоплечий, стройный молодой человек, производивший вполне приятное впечатление. Жемчужинку внезапно осенило: «Остальные духи, наверное, коллеги бородача и этой милой молодой женщины, которая вышла вслед за ним из палатки».

Женщина была очень хорошенькой и очень веселой. Они оба беспрерывно смеялись и над чем-то подшучивали. Над чем именно — испуганный Жемчужинка, к сожалению, не мог понять.

Бородач снял с растяжки полотенце, плавки и рубашку, а его подруга — купальник, и, взявшись за руки, они побежали к лесу. Они ничем не напоминали ни духов, ни привидения. Из них ключом били молодость и переполнявшие их радость и счастье.

Жемчужинка медленно поднялся с земли. Его окружал безмятежный мир, солнечный, пахнувший травами, можжевельником и смолой. Темные, мрачные мысли бесповоротно ушли. Жемчужинка испытал невыразимое облегчение. Он несколько раз подпрыгнул, как кузнечик, и двинулся за бородачом и его подругой.

Свое задание Жемчужинке нужно было выполнить до конца.

4


Путь кверху вдоль таинственного провода оказался намного тяжелее. Манджаро пришлось как следует потрудиться, продираясь через колючие заросли терновника. Но в конце концов он добрался до дороги, ведущей к главным воротам замка. Здесь провод исчезал в бетонной трубе. Добросовестный шеф следственной бригады, не долго думая, залез в трубу и прополз по ней на другую сторону, очищая ее своим телом от скопившихся там ила и грязи. После этого подвига он уже мало походил на самого себя. Волосы, уши и ноздри были забиты илом, на зубах скрипели песчинки.

В каком-то месте неподалеку от стены замка провод скрылся в скопище громадных замшелых камней. Отирая со лба пот, Манджаро задумался, стоит ли переворачивать камень за камнем. Когда же его попытка сдвинуть с места первый камень оказалась безуспешной, он отказался от этой безнадежной затеи. Поэтому он пошел в обход скопища камней, тщательно осматривая каждый кустик, каждый пучок травы. После часового поиска он с радостью обнаружил тонкую нить провода.

Совсем выбившись из сил, Манджаро разрешил себе короткий отдых. Вытянувшись на сухой траве, он глубоко вздохнул, проследил взглядом за пухлым розовым облаком и на мгновение забыл об обременительной загадке. В терновнике было полно птиц, шнырявших в темной гуще кустарника, словно рыбы в аквариуме. Манджаро заметил небольшого яркого щегла, усевшегося на сухой колючке. Раскачиваясь, птичка выклевывала засохшие семена.

Внезапно эту безмятежную тишину нарушил человеческий голос. Кто-то, скрытый кустами, рассудительно говорил:

Как ты думаешь, этот участок стены возведен в четырнадцатом веке или в пятнадцатом?

Мне кажется, — отвечал другой голос, — что эта часть достроена значительно позже.

Очнувшийся от приятного безделья, Манджаро вскочил на ноги и осторожно выглянул из-за кустов. Под стеной, высоко возвышавшейся здесь над окружавшими ее деревьями, он увидел двух молодых людей, сидевших на громадном валуне. Один из них, в шортах и клетчатой рубашке, делал какие-то наброски в развернутом на коленях альбоме. Второй, в джинсах и широкополой соломенной шляпе, медленно сматывал измерительную рулетку.

«Что они тут делают? — задумался Манджаро. — Кто это может быть? На преступников не похожи…» Молодой человек в большой соломенной шляпе внезапно соскочил с валуна.

Ты куда? — спросил его товарищ.

Проверю, не порван ли провод, — ответил тот, не останавливаясь.

Манджаро предусмотрительно отступил в самую гущу терновника, не переставая напряженно вслушиваться. Парень в шляпе подошел к месту, где провод выходил из груды камней.

— Все в порядке, — послышался через мгновение его голос. — Вчера Антониуш говорил, что какой-то мальчишка порвал ему провод у дороги.

«Это он о Чеке», — подумал Манджаро, вжимаясь в землю.

А что, сегодня снова покажем привидение? — поинтересовался юноша в шортах.

Да, но всего один раз после наступления темноты, чтобы не подумали, что духи совсем исчезли.

Интересно, когда они все-таки смекнут, в чем дело?

Не знаю, но те рабочие, надо думать, уже не вернутся.

На этом разговор прекратился, послышались удаляющиеся шаги и веселый, беззаботный смех уходящих.

Когда Манджаро вынырнул из-за кустов, он далеко за поворотом дороги увидел белую шляпу и обнаженные плечи человека в джинсах. Манджаро радостно потер руки, а затем, вынув из кармана блокнот и авторучку, с присущей ему аккуратностью попытался воспроизвести содержание услышанного разговора.

«Понятно, — думал Манджаро, стараясь записать разговор возможно точнее, — эти хитрецы делают вид, что измеряют стены замка, но мы, детективы, еще хитрее и не позволим себя одурачить».

Старший инспектор злорадно усмехнулся: «Как ты думаешь, этот участок стены возведен в четырнадцатом веке?»

Манджаро продолжал мысленные разоблачения хитрецов. «Неплохо замаскировались, а тем временем проложили к замку электропровод, чтобы производить световые эффекты и пугать рабочих. Знаем мы таких… Значит, мы имеем дело с очень ловкими преступниками, использующими для достижения своих целей современную технику и даже духов. Погодите! Мы еще до вас доберемся! Итак, главаря банды, который схватил вчера Чека, зовут Антониуш. А может, это его кличка? Подожди, птенчик, скоро ты запоешь по-другому!»

Кончив записывать, Манджаро решил пойти дальше вдоль нитки провода, так как был уверен, что в конце пути его ждет новое важное открытие. Тщательно замаскированный в зарослях провод привел его к высокой стене левого крыла замка. Здесь провод поднимался вверх по стволу ели. Не задумываясь, Манджаро взобрался на дерево и, оказавшись напротив небольшого просвета в стене, заметил, что провод перешел со ствола на ветку, с которой его, похоже, перебросили по другую сторону стены. Значит, нужно было пока отступить, чтобы снова поискать провод уже за стеной левого крыла замка.

Манджаро быстро соскользнул с дерева. Руки были липкими от смолы, колени изодраны в кровь, но это совсем не волновало. Мысль о том, что он вскоре разрешит таинственную загадку, гнала его вперед. Отыс кав в стене довольно широкий пролом, он без труда протиснулся в него и оказался по другую сторону. Здесь безраздельно властвовал бурьян, достававший мальчику до пояса. Эти заросли существовали, видимо, только для того, чтобы затруднить работу юному детективу. А перед ним вдоль рва простирались настоящие джунгли из крапивы, пробраться сквозь которые казалось просто невозможным.

Манджаро печально взглянул на свои голые, ободранные колени и стиснул зубы. «Двум смертям не бывать», — подумал он и отважно бросился в заросли крапивы, как в зеленые волны. Он брел по этим зарослям, отзываясь на жгучую боль лишь чем-то вроде шипения. Икры ног и ободранные колени горели, словно объятые настоящим огнем. Но что значила эта боль в сравнении с мыслью о том, что через минуту-другую он раскроет тайну?

Добравшись до просвета в стене, Манджаро с радостью обнаружил наконец белую ленточку провода, скрытую в изломе стены. Она спускалась на дно рва, в самую гущу крапивы, а затем через оконный проем попадала в здание. Стены его были здесь особенно сильно разрушены. Кровля лежала в развалинах, а в изломах и расщелинах стен росли небольшие кустики и деревца, будто природа хотела украсить руины и скрыть следы нанесенных временем ран.

Заросли крапивы были столь густы, что Манджаро пришлось двигаться вслепую, нащупывая провод вытянутой рукой. Медленно, шаг за шагом он продвигался вперед, вдруг ладонь нащупала какой-то холодный металлический предмет. Он открыл глаза, раздвинул стебли и едва не вскрикнул от удивления. Прямо перед ним из расщелины стены торчал большой громкоговоритель. Манджаро внимательно осмотрел его, ощупал со всех сторон, постучал по нему пальцем.

«Значит, вот оно как, — с удовлетворением констатировал он. — Это тот самый рупор, через который вещают духи старого замка».

Манджаро был очень горд своим открытием; разрешилась загадка, таившаяся на одном конце секретного провода. Он представлял себе выражения лиц двух инспекторов — Чека и Жемчужинки, — когда, представ перед ними, скажет: «У меня для вас интересные новости». А может, их новости еще интереснее?

Старший инспектор заторопился. Выбравшись из зарослей, он вынул блокнот и быстро набросал план участка, обозначив крестиком местонахождение громкоговорителя. Удовлетворенный результатом своей добросовестной работы, Манджаро направился в лесничество.

5


Уставший, ошеломленный сделанным открытием, Манджаро запыхавшись вбежал на веранду. Из глубины кухни появилась как всегда улыбающаяся пани Лихонева.

— Богусь или Чек дома? — взволнованно спросил Манджаро.

Увидев мальчика, пани Лихонева всплеснула руками.

— Матерь Божья, пресвятая Богородица, где это ты был? Что с тобой стряслось? Ты выглядишь как огородное пугало!

Манджаро был весь в грязи, волосы взъерошены, глаза горят, руки и колени так страшно исполосованы, словно он вернулся из дальней экспедиции в джунгли. И лишь его задорный, победный взгляд плохо вязался со столь плачевной внешностью.

Где же ты был, Манджаро? — повторила свой вопрос пани Лихонева.

Я… Я только исполнял свои обязанности.

Обязанности? — удивилась женщина. — Какие еще обязанности?

Это тайна.

Может, у тебя лихорадка?

Нет, нет… Я совершенно здоров.

Тогда что же все-таки с тобой случилось?

Я только выполнял важное задание.

Пани Лихонева вновь воздела руки жестом удивления и отчаяния.

Ты заговариваешься, мой мальчик. Может, дать тебе что-нибудь успокаивающее?

Спасибо, не надо.

В любом случае пойди умойся, а то при виде тебя хочется плакать.

Из затруднительного положения Манджаро вывел шум автомобиля, приближавшегося по дороге к дому.

— Кто это, интересно, может к нам ехать? — полюбопытствовала хозяйка, переводя взгляд с мальчика на опушку леса. Прищурив глаза, она приставила ладонь ко лбу и на мгновение застыла в молчаливом ожидании.

Ворчание двигателя становилось все более слышным. Это были странные звуки — мешанина из скрипов, издаваемых старой соломорезкой, и грохота взрывов. Манджаро, заинтересованный столь необычным акустическим явлением, стоял возле хозяйки. Он был уверен, что через минуту из леса вынырнет адская машина либо межпланетная ракета. Беспокойство ожидающих нарастало, оно не исчезло и тогда, когда на опушке показался наконец удивительный экипаж.

У него были четыре колеса—это точно, был кузов — это тоже факт, без всякого сомнения, имелись также капот и ветровое стекло, но, в сущности, экипаж представлял собой не современный автомобиль, а, скорее, некое допотопное транспортное средство. При этом он отчаянно фыркал и кашлял, словно его внутренности пожирала чахотка, а выхлопная труба выбрасывала огромные клубы черного дыма.

Этот чудо-автомобиль, совершив на поляне круг, закачался на рахитичных колесах, яростно фыркнул и остановился перед верандой. Из кузова с трудом выкарабкалась странная личность — необычайно высокий и чрезвычайно худой человек, сгорбленный настолько, что напоминал собой громадный вопросительный знак. На нем были широкие, до колен, шорты из клетчатого тика, полосатая трикотажная рубашка с поперечными белыми и голубыми полосами, а макушку его лысой, как колено, головы прикрывала маленькая полотняная пилотка. Этот молодежный наряд дополняли огромные ботинки на подошве из пластика и висящий на боку планшет. Худое загорелое лицо его было сплошь покрыто морщинами, а на длинном шелушащемся носу сидели очки в роговой оправе, из-за которых смотрели маленькие подслеповатые глазки близорукого человека.

Странный посетитель выпрямился и, протерев стекла очков, взглянул на остолбеневшую хозяйку.

— У вас, кажется, сдаются комнаты? — произнес он, немного помолчав.

Пани Лихонева отступила на шаг.

— Есть одна маленькая комнатка, но я думаю, вам она не понравится.

Кто-нибудь другой, услыхав такой ответ, сразу повернул бы назад, но удивительный автомобилист, еще раз протерев очки, протянул:

По-о-смотрим.

А вы надолго?

— Посмотрим, — повторил тот и, даже не взглянув на хозяйку, ступил на веранду.

Манджаро с изумлением уставился на худые длинные ноги приезжего, поросшие густыми черными волосами. Трудно было представить, как можно передвигаться на таких ходулях.

Комната темная, наверно, не подойдет вам, — обронила пани Лихонева.

Я люблю темные комнаты, — буркнул незнакомец, даже не обернувшись.

И сдается не меньше, чем на две недели…

Я заплачу вам за месяц.

И… очень плохая! — уже почти выкрикнула пани Лихонева.

Незнакомец не дал вывести себя из равновесия. Он производил впечатление человека, никак не реагирующего на земные реалии.

Взглянув на Манджаро, пани Лихонева безнадежно развела руками, словно говоря: «Ну что я могу поделать с этим типом?» Затем, пожав плечами, она провела незваного гостя в дом.

«Кто бы это мог быть? — подумал Манджаро. Необычная фигура приезжего показалась ему весьма загадочной. — Возможно, еще один преступник?»

Шеф Клуба Детективов немедленно приступил к профессиональной оценке личности незнакомца. Подозрение вызывал уже сам его облик. «Если это преступник, то все не так плохо, — рассуждал Манджаро, — он всегда будет у нас на виду. А что, если он причастен к этим таинственным явлениям в замке?»

Движимый этой мыслью, Фелек подошел к необычному экипажу, который только из жалости можно было назвать автомобилем. Это странное сооружение не имело передних крыльев, а листы капота отставали от кузова и торчали как раскинутые крылья громадной ощипанной птицы. Внутри кузова находилось только одно переднее сиденье, обтянутое потрескавшейся кожей, из-под которой торчали клочки морской травы. Одним словом, чудная допотопная развалюха марки «австродаймлер», которая может, пожалуй, разлететься на части, если на нее посильнее дунуть. Приблизившись к машине, Манджаро осторожно заглянул в кузов. Там среди старых заплатанных автомобильных камер и разнообразных инструментов находился большой черный чемодан с солидными латунными замками. Юный детектив многое отдал бы за то, чтобы заглянуть внутрь чемодана, вызывавшего не меньший интерес, чем причудливый автомобиль и сам его чудаковатый владелец. Шеф Клуба Юных Детективов глубоко задумался.

— За этим что-то скрывается! — озабоченно прошептал он.

Из состояния задумчивости его вырвал голос Чека:

— Мое почтение, пан старший инспектор!

Стремительно обернувшись, Манджаро увидел, как со стороны леса к дому подходят двое инспекторов — Чек и Жемчужинка. Они двигались бодрым шагом, а их жизнерадостные физиономии свидетельствовали о великолепном настроении и о том, что они возвращаются из утренней экспедиции с интересными новостями. При виде допотопного автомобиля они ускорили шаг.

— Что это? — удивленно произнес Чек.

— Тише! — Манджаро приложил палец к губам. — Мне кажется, у нас появилась новая задача.

6


За хозяйственными постройками лесничества протянулся сад, за ним находилась пасека, а еще дальше — густой, пахнувший смолой ельник. Днем из сада доносилось ровное жужжание пчел. Ветви яблонь сгибались под тяжестью дозревающих плодов. Пробивающиеся сквозь ветви солнечные лучи светлыми бликами падали на ссохшуюся траву.

Именно сюда направились на совещание юные детективы. Они не собирались любоваться красотой этого благодатного уголка. Озабоченные собственными делами, переполненные впечатлениями дня и своими открытиями, они приступили к выслушиванию отчетов. Первым отчитывался Жемчужинка. Заикаясь от волнения, он подробно рассказал о том, как протекало его утреннее расследование. Когда, поведав о том, как обнаружил палатки, он передал содержание подслушанного разговора, его внезапно прервал Манджаро:

Все правильно. Я же говорил, что провод приведет нас к разгадке. В палатке находится, скорее всего, передающее устройство, с помощью которого бородач и вся эта теплая компания пугают людей в замке и окрестностях. Это подтверждает и обнаруженный мной громкоговоритель.

Прямо фантастика, — восторженно прошептал Жемчужинка.

Фантастика, — повторил Чек, — но откуда появилось на башне привидение? Не выскочило же оно из громкоговорителя?

Это уже совсем иное дело, — ответил Манджаро. — Вечером получишь новое задание. Мне известно, что эти прохвосты сегодня снова собираются вытворять свои фокусы.

Башня заперта наглухо, — сообщил Чек.

Фи! — пренебрежительно надул губы Жемчужинка. — Это ничего не значит для таких радиофицированных духов.

Однако он выбрал неудачный момент для своей реплики, ибо обратил на себя внимание шефа.

— Слушай, Жемчужинка, ты проследил за этим бородачом? — поинтересовался Манджаро.

— Ясное дело.

— И что?

И ничего. Я шел за ними до самой пристани, а потом они подложили мне свинью. Поплыли на байдарках к острову.

А ты что?

Я? А что я мог сделать? Я ведь не рыба.

Надо было поплыть за ними.

Не вышло бы, слишком далеко.

Хороший детектив всегда что-нибудь да придумает.

Ты, Манджаро, не забывайся, а то от твоих поучений у меня зубы болят, — возмущенно обрушился на шефа Чек.

А ты сам? — Манджаро испытующе посмотрел на него.

Что я?

— Что ты обнаружил?

Чек загадочно улыбнулся.

— Одного симпатичного дедулю, который мне на многое открыл глаза. — Резко поднявшись, Чек оперся на дерево и обвел друзей взглядом своих кошачьих глаз. — Нужно иметь в черепушке хорошие мозги и уметь немножко подумать. Если уважаемые духи не хотят допустить работ по разборке левого крыла, то о чем это говорит, а? — Чек торжествующе улыбнулся.

Юные детективы оторопело молчали. Минуту спустя Манджаро неуверенно произнес:

Наверно, о том, что для них это очень важно.

А почему для них это очень важно?

Ну, потому что… — Манджаро запнулся и начал нервно потирать лоб, словно пытаясь подстегнуть неподатливые мысли. Жемчужинка скривил свою мордочку.

Ну, вываливай, Чек! Что ты тянешь?

Это говорит, — продолжил Чек, — что в том крыле замка у них что-то припрятано.

Манджаро перестал потирать лоб и с уважением взглянул на своего инспектора.

Знаешь, мне это не пришло в голову.

Электронный мозг инспектора Чека работает безотказно. — Чек похлопал себя по лбу. — А что может быть спрятано в исторических развалинах?

Жемчужинка растерянно поморгал.

Откуда мне знать?

Ясно, что сокровища, — прошептал Чек.

Это заявление произвело ошеломляющее впечатление на его товарищей. С минуту они только молча переглядывались.

Откуда тебе это известно? — обрел наконец дар речи Манджаро.

Электронный мозг сделал соответствующие выводы из разговора с симпатичным дедулей.

Манджаро, однако, не был склонен восторгаться сногсшибательным открытием своего инспектора. В его пытливом и дотошном уме зародились некоторые сомнения.

Это потрясающее умозаключение, но оно требует доказательств.

Ты прав, но это просто, как зонтик. Мы сами должны найти спрятанные сокровища.

Мы… сокровища… Это фантастика! — шептал дрожащими губами Жемчужинка.

Шефу Клуба Юных Детективов мысль о сокровищах тоже показалась достаточно фантастической. Он погрузился в глубокое раздумье, подобно Шерлоку Холмсу перед принятием важного решения.

Сокровища сокровищами, — заключил он, — но нам до сих пор еще не известно, кто такие бородач и его люди.

Известно! — не раздумывая, выпалил Чек. — Шайка ловких преступников.

А для чего они измеряют стены, рисуют, печатают на машинке?

Для отвода глаз.

Это еще не подтверждено.

Подтвердится, пан старший инспектор.

Подтвердится, — повторил Жемчужинка.

Хорошо, — важно произнес Манджаро, — сегодня вечером займемся разработкой всей этой шайки.

Формулировка эта очень понравилась обоим инспекторам. «Займемся разработкой всей этой шайки…» Чек хотел даже что-то сказать по этому поводу, но тут послышался призывный голос пани Лихоневой:

— Мальчики, обедать! Обедать!

Юным Шерлокам Холмсам сразу вспомнилось, что они с самого утра ничего не ели. У Чека громко заурчало в животе. Манджаро спрятал свой бесценный блокнотик в карман. Жемчужинка первым направился к дому. Даже славные детективы не могут заниматься только лишь выслеживанием преступников, особенно когда их ждет на столе очень вкусный обед.


Глава третья


1


В седьмом часу вечера Чек был уже во дворе замка. Он хорошо запомнил инструкции Манджаро: «Будь осторожен и любой ценой узнай, как они проделывают свой фокус с привидением на башне. Это для нас очень важно».

«Разумеется, важно, — размышлял Чек, недовольный повелительным тоном Манджаро. — Корчит из себя Бог знает какую важную птицу. Великодушно соглашается оборвать провод и подождать в кустах, чтобы еще раз убедиться, что громкоговоритель связан с палаткой. Подумаешь, какая опасная работа! А малыша Жемчужинку посылает на поляну. Ловкач! А если вдруг Жемчужинку поймают, скажет, что хороший детектив никогда не даст застать себя врасплох. Э, да черт с ним! По мне, так лучше выслеживать духа на башне, чем сидеть в кустах. Погоди, пан старший инспектор! Да пусть я стану сопливым карликом, если не ухвачу за пятки этого духа с башни!»

Рассуждая подобным образом, инспектор Чек неторопливо осматривался по сторонам, стоя посредине Двора. Было очень тихо, слышались только шум от падения капель воды в колодце да шуршание ящериц в ветвях дикого винограда. Солнце уже скрылось за стенами замка, и лишь вершина башни отливала еще медным блеском. В голубом небе над башней ласточки совершали свои стремительные рейсы. Одинокая ворона каркнула в изломе стены и мягко спланировала вниз, словно лоскут черной ткани. Среди стен царила приятная прохлада.

Прежде чем начать действовать, Чек решил немного побеседовать с симпатичным дедулей и направился к сводчатой галерее. Протоптанная дорожка, извивавшаяся в густом бурьяне, вела ко второму, маленькому, но еще более заросшему дворику. Именно здесь находился проход в левое крыло замка.

Подойдя к выходу из галереи, Чек увидел дедулю, возившегося с большой белой козой.

— Давай, Зазуля! Давай! — с нетерпением покрикивал старик, пытаясь укоротить веревку, державшую козу на привязи. Но Зазуля, это бородатое неблагодарное создание, вставала на дыбы, вырывалась, громко блеяла.

Манюсь подошел ближе.

— Мое почтение, дедуля, — приветствовал старика Чек с непринужденной галантностью. — Может, помочь вам укротить эту упрямую скотину?

Старик выпустил веревку из рук.

Ты опять здесь?

Пришел навестить, — дружески улыбнулся Чек. — Может, принести воды?

Что-то ты слишком часто здесь появляешься. — Старик недоверчиво покрутил седой головой.

Ужасно мне нравятся эти древние развалины, — не моргнув выпалил Чек. — А особенно пястовская башня.

Дедок нахмурил брови.

— Я же говорил тебе, что башня закрыта. Приходи завтра, сегодня пустить не могу.

Манюсь подошел еще ближе и, поднявшись на цыпочки, шепотом спросил:

Дедуля, а что, появятся сегодня духи?

Иди ты отсюда, малыш! Слишком уж любопытный.

Тогда скажу я. — Лицо Чека осветилось озорной улыбкой. — Появятся, но ненадолго.

Дедок пошевелил бесцветными губами, намереваясь что-то сказать, но этой короткой паузой уже воспользовался Чек.

— Как себя чувствуют уважаемые духи? — насмешливо проронил он.

Дедок фыркнул, как старый кот.

А иди ты, дьявольское отродье! Что ты здесь вынюхиваешь? Смотри, не досталось бы тебе как следует! Поздно уже. Пора домой идти.

Сейчас ухожу, — успокоил старика юный детектив. — Хочу только спросить, что это за люди живут в палатках внизу?

Дедок встопорщил редкие, пожелтевшие от табака усы.

— Что ты меня допрашиваешь, будто в милиции?

Сказано тебе, отправляйся домой, сейчас совсем стемнеет…

Чек отказался от дальнейших расспросов, понимая, что не вытянет больше из упрямого старикана никакой полезной информации. Многозначительно кашлянув, он огляделся по сторонам, словно пришел сюда с единственной целью полюбоваться окрестностями, и беззаботно произнес:

— Такой прекрасный вечер, даже жаль уходить.

Дедок понимающе усмехнулся.

— Да иди уж, иди. А завтра утром я пущу тебя в башню. Вот откуда вид! О-го-го!

— В таком случае приятнейших снов! — Манюсь вскинул ладонь к козырьку спортивной кепочки. — Мое почтение!

— Доброй ночи, парнишка! — облегченно вздохнув, попрощался дедок.

2


Чек скрылся в сводчатой галерее. Он не вернулся на большой двор, заметив в стене пролом, ведущий, по-видимому, в левое крыло замка. Пролом целиком заполняли густые заросли дикой калины. В контуре степь, выделяющемся на фоне темнеющего неба, был заметен большой провал. Юный детектив укрылся в зарослях и прислушался. Кругом было тихо. Видимо, дедуля сумел укротить козу, так как со стороны дворика не долетало ни малейшего звука.

Чек быстро продрался сквозь заросли и, взобравшись наверх по выступам выщербленной стены, вскоре оказался в укромной, поросшей бурьяном каменной башенке, огражденной с трех сторон. Выглянув через бойницу, Чек с радостью убедился, что башенка была идеальным наблюдательным пунктом: с одной стороны был целиком виден большой двор, с другой — маленький дворик с пасущейся козой, а за ним — развалины левого крыла замка.

Именно эта часть старого замка больше всего интересовала мальчика. Он уже слышал о ней от дяди Жемчужинки. Левое крыло замка как раз и послужило причиной ночных проказ преступной шайки». Что же такое спрятано в глубине этих развалин, если обитатели желтых палаток всеми силами стараются закрыть туда доступ?

Расположившись в укромной башенке, инспектор Чек внимательно рассматривал развалины левого крыла. Защищенные обветшавшей оборонительной стеной, почти полностью скрытые буйной порослью кустарников и бурьяна, оплетенные калиной и диким виноградом, там еще скалились в небо искрошившиеся зубцы стен и угловых башен. Напротив башенки находилась узкая колонна, подпиравшая обвалившийся потолок. Возле нее белело несколько мраморных ступеней, ведущих в темнеющее отверстие, словно в таинственную пещеру…

Рассматривая этот вход, Чек с удивлением заметил выглядывавшую из него фигуру. Это был худощавый мужчина в светлых полотняных брюках и темно-синей спортивной рубашке. На таком расстоянии трудно было разглядеть черты лица. В глаза бросилась лишь буйная, до плеч, шевелюра незнакомца.

Слегка отступив назад, Чек продолжал внимательно наблюдать… Стоявший на ступенях мужчина осмотрелся вокруг, будто хотел убедиться в отсутствии посторонних наблюдателей… Потом он медленно сошел вниз по ступеням и исчез в тени.

Таинственная личность очень заинтересовала Чека, и он решил выяснить, кто это такой. Быстро и ловко спустившись с башенки, Чек стал осторожно пробираться к левому крылу. Туда сквозь буйные заросли бурьяна вела узкая тропинка, в конце которой виднелась каменная колонна, освещенная последними лучами заходящего солнца… Чек подошел к колонне и слева от нее неожиданно увидел в тени того самого человека…

Незнакомец стоял спиной к мальчику перед мольбертом с укрепленным на нем куском картона и быстрыми движениями наносил на картон краски.

«Художник», — подумал обманувшийся в своих надеждах детектив и печально вздохнул. Художник вдруг стремительно обернулся; лицо его было бледным и небритым.

— Извините, — не растерялся мальчик. — Вижу, что вы увековечиваете эти исторические стены.

Художник, видимо, не ожидал такой встречи.

Что тебе здесь надо? — спросил он весьма нелюбезным тоном.

Извините, — повторил Чек и, прищурив глаз, добавил: — Нельзя ли мне взглянуть на этот шедевр?

Не мешай, не видишь разве, что я работаю? — ответил художник более снисходительным тоном.

Чек уже без разрешения подошел к мольберту, на котором была неоконченная акварель. В еще влажных пятнах краски были хорошо узнаваемы очертания колонны и мраморных ступеней. Чек одобрительно покачал головой.

— Высший класс! Клянусь любимой тетей, я бы, конечно, не сумел изобразить ничего подобного!

Этим признанием Манюсь полностью обезоружил бледнолицего художника. Тот засмеялся.

— Интересуешься живописью?

— Немного… Весной я масляной краской выкрасил Двери у тети. Получилось просто чудо! — восхищенно причмокнул Чек. — И вообще мне нравятся художники. Это приятно, — улыбнулся собеседник.

— Интересно, а сколько вы отхватите за одну такую картину?

— Немного… совсем немного.

— Тогда не стоит мучиться.

Ты прав, не стоит, — согласился художник. Он затрясся от смеха.

Сделано неплохо, — заметил Чек, рассматривая акварель с видом знатока. — Но я написал бы что-нибудь другое.

Например?

Например, духов на башне.

Духи? А что ты о них знаешь? — нахмурился художник.

— Я? — Чек окинул художника внимательным взглядом. — Только то, что они, кажется, появились здесь. Художник схватил мальчика за руку.

— Послушай, — прошептал он, — если ты знаешь, кто их выпускает, скажи мне. Не пожалеешь.

Чек пожал плечами. «Слишком ты, братец, любопытен», — подумал он, а вслух произнес:

— Если бы знал, то, будьте покойны, выложил бы, как на исповеди… Да что я могу знать о духах? Они вообще-то меня мало интересуют.

Художник, успокоившись, похлопал мальчика по плечу.

— Конечно… конечно… К чему тебе это? — Он легонько подтолкнул Чека. — Ну а теперь ступай отсюда. Хочу еще немного поработать. Сейчас самое интересное освещение.

Прищурив глаза, художник стал внимательно всматриваться в одинокую колонну.

Чек отступил на несколько шагов.

— Мое почтение, — вежливо произнес он. — Желаю вам побыстрее загнать свой шедевр.

Вскинув ладонь к козырьку кепочки, Чек направился к пролому в стене, но вскоре остановился и притаился в зарослях.

«Что-то мне не нравится этот тип, — подумалось ему. — Почему он так настойчиво выспрашивал о духах? Почему перестал смеяться, как только я упомянул башню? Может, он тоже как-то связан с появлением духов? А может…»

В общем, художник показался Чеку довольно подозрительной личностью, которую следовало включить в список предполагаемых преступников. Поэтому он решил вернуться и проследить за ним. Но когда Чек снова добрался до мраморных ступенек, он с удивлением обнаружил, что художника и след простыл.

— Что за черт? — прошептал Чек. — Ведь он сказал, что хочет еще поработать. «Сейчас самое интересное освещение», — мысленно передразнил он художника и осмотрелся по сторонам. Ему вдруг показалось, что чья-то тень мелькнула в развалинах позади колонны, и он стремглав бросился туда. Перемахнув через несколько ступенек, мальчик оказался в прохладном, совсем темном зале.

Здесь было тихо. Несколько тонких колонн подпирали обваливающийся потолок. Во мраке что-то зашелестело, и Чек торопливо отступил назад. «Провалиться мне на этом месте, если это не тот самый художник, — мелькнуло у него в мыслях, — но что он здесь ищет?»

Все это происшествие показалось ему подозрительным. Чек вернулся на маленький дворик, где было уже совершенно темно. Под стенами тоже лежал непроницаемый мрак. Юный детектив вспомнил, что выполняет здесь важное задание старшего инспектора Манджаро, и решил вернуться на свой наблюдательный пункт в башенке. Взбираясь наверх, он вновь подумал, что за художником стоит проследить.

3


Тем временем инспектор Жемчужинка лежал в терновнике за палатками. Сердце его колотилось, по спине пробегал холодок, а на лбу выступил холодный пот. Ведь он, Жемчужинка, находился лишь в нескольких Шагах от очень опасных преступников.

Преступники же только что поужинали, и Жемчужинка настолько проникся чувством ответственности за выполнение своих обязанностей, что, несмотря на испытываемый страх, запомнил все их меню. Ужин состоял из консервированного телячьего гуляша, чая и хлеба с джемом. Для шайки грозных преступников это, конечно, не слишком роскошное меню. Но аппетит у молодых преступников был феноменальный. Громко позвякивая ложками, они выскребли из котелков остатки пищи, а громадные краюхи хлеба исчезали с молниеносной быстротой.

Преступников было около десятка, и все — молодые, загорелые, веселые. Тем не менее они вызывали у Жемчужинки все усиливающийся страх. Больше всего он боялся бородатого Антониуша, главаря этой банды. И неудивительно, что Богусь ни на мгновение не упускал его из виду, следил за каждым его движением, старался услышать каждое его слово. К сожалению, до его слуха доносились лишь обрывки разговоров.

Но вот бородач подошел к палатке и завязал разговор с высоким парнем в джинсах и широкополой соломенной шляпе.

Как ты думаешь, Марек, — поинтересовался бородач, — когда вы сумеете закончить свою работу?

Не имею представления, мы ведь нашли в подземелье еще один новый проход.

Жемчужинка весь превратился в слух.

Интересно, а куда он ведет? — продолжал расспрашивать Антониуш.

Вероятно, под башню.

В таком случае вам предстоит увлекательная работа.

Несомненно… Пошлем спелеологов, так как проход чертовски узкий.

Думаешь, вы что-нибудь найдете?

Не знаю, придется хорошенько поискать. Небезопасная работа…

На этом разговор прервался. Бородач исчез в палатке, а парень в широкополой шляпе направился к лесу.

Жемчужинка окончательно уверился, что эти загадочные люди ищут в подземелье сокровища, о которых упоминал Чек. Поэтому они устраивают фокусы с привидением и не хотят допустить разборки левого крыла замка.

Из второй палатки вышел молодой человек в клетчатой рубашке и крикнул в сторону стоявших на поляне товарищей:

— Ева, собирайся! Нам пора идти.

Молодая женщина, которую Жемчужинка уже видел утром вместе с бородачом, прокричала в ответ:

— Подожди минутку, я должна еще проверить новые эффекты.

Затем она скрылась в палатке.

Через некоторое время из палатки вынырнула очень странная фигура, вся в белом. Голова ее была забинтована, на плечах внакидку наброшено муслиновое одеяние. Когда фигура выпрямилась, ветерок подхватил легкие полы одежды, затрепетавшие в воздухе словно крылья.

Жемчужинка перепугался. Он понимал, что из палатки вышла переодетая молодая женщина, минутой раньше упомянувшая о новых эффектах, и все-таки ему стало страшно. Белый извивающийся призрак на фоне темного неба производил жуткое впечатление.

Фигура исполнила несколько танцевальных па и тут же засветилась бледным фосфорическим блеском, а в щели между бинтами на месте глаз блеснули, как раскаленные угли, красные огоньки.

— Потрясающе! — Парень в клетчатой рубашке не скрывал своего восхищения. — Смотри только, не зацепись платьем за кусты, а то свалишься со стены.

Призрак вновь исчез в палатке, и Жемчужинка облегченно вздохнул. Он отер рукавом потный лоб, немного поерзал, чтобы изменить положение тела, и подумал, что такой дух может напугать ночью самого отважного смельчака. Между тем парень в клетчатой рубашке подошел к палатке бородача.

— Антониуш! — крикнул парень. — Как там сегодня со звуковыми эффектами?

Записали новую магнитофонную пленку, — послышался из палатки приятный баритон. — Сегодня зазвучат хор мучеников и стоны четвертуемых и, кроме того, «Голубая рапсодия», воспроизведенная от конца к началу. Могу сказать тебе, это высший класс! Никакие самые способные духи не сочинили бы таких кошмарных звуков!

А другие эффекты, естественные?

Не беспокойся. Бронек со своей группой спустится сегодня в подземелье. Они будут стонать и скулить на мотив «Чао, чао, бамбино». Все готовы? — зычно прокричал он.

Да, да, — послышалось в ответ с разных сторон.

Сегодня придется выставить охрану, чтобы нас не застали врасплох. Ходят слухи, что милиция ночью собирается провести облаву.

Облаву на духов, — засмеялся кто-то в палатке.

Нужно проследить, чтобы кто-нибудь не порвал провод.

Здесь Жемчужинка, несмотря на донимавший его страх, тихонько хихикнул. «Следите, следите, — подумал он. — Провод-то у нас в руках, и Манджаро оборвет его, когда захочет».

Преступники, разумеется, и помыслить не могли о тех каверзах, которые готовили им юные детективы. По команде Антониуша они группами по два-три человека направлялись в сторону замка. Поляна опустела. Только в первой палатке, откуда шел провод, горел свет, и на ее тонких просвечивающих полотняных стенках виднелась отбрасываемая изнутри каким-то человеком огромная бесформенная тень.

4


Искрошившиеся стены старого замка постепенно обволакивал сгущающийся мрак. Воцарялась вечерняя тишина, а вместе с ней из глубины покрытых буйными зарослями закоулков надвигалось Нечто, не поддающееся определению словами. Нечто, которое, незаметно пульсируя, отсчитывает уходящие мгновения времени…

Манюсь сумел превозмочь это жутковатое ощущение. Скорчившись в тесной башенке, он со всевозрастающей робостью ждал приближающихся событий. Долго, очень долго вокруг царило полное спокойствие. От остывших стен башенки повеяло холодом, который все сильнее ощущался Чеком. И только когда пробили часы костела, замок словно бы ожил. С башни донесся пронзительный крик серой совы. Потом в зарослях под башенкой что-то зашелестело.

Инспектор Чек напряженно прислушивался, ему показалось, что кто-то идет. Вскоре действительно раздался звук тяжелых шагов и слабый треск ломающихся веток. Манюсь увидел странную фигуру — что-то очень высокое, тонкое, на длинных, напоминающих ходули ногах. По торчащей на макушке белой пилотке Манюсь узнал нового квартиранта пани Лихоневой, которого успел рассмотреть после обеда, когда тот с загадочным видом индийского факира что-то ремонтировал в своем допотопном автомобиле. Чек тут же вспомнил предостережение Манджаро: «Нужно присмотреться к этому типу, он выглядит очень подозрительно». Тогда на эти слова Чек отозвался какой-то шуткой, ведь в каждом незнакомце при желании можно углядеть нечто подозрительное. Но сейчас, когда этот тип притащился на развалины замка, Чек признал, что у Манджаро, пожалуй, неплохое чутье. Длинноногий тип продирался сквозь заросли у развалин левого крыла. Несколько раз сверкнул луч его электрического фонарика, вырывая из мрака смутные очертания стен и заросли крапивы. Человек передвигался среди крапивы, как аист по болоту. Еще раз блеснул светлый луч фонарика, и разом наступила тишина. Человек исчез так же неожиданно, как и появился.

Чек хотел было оставить свой наблюдательный пункт и поспешить за белой пилоткой, но быстро убедил себя, что у него иное, более важное задание. Во всяком случае неожиданное появление владельца допотоп ного экипажа дало юному детективу новую пищу для размышлений.

«Им нужно заняться», — подумал Чек.

Едва он успел отметить в памяти этот новый факт, как услышал чьи-то шаги на маленьком дворике, где еще совсем недавно паслась коза. На фоне стен мелькнула чья-то тень, и Манюсю почудилось, что это бородач. Тень тем временем проскользнула ко входу в подземелье и тихо посвистела, будто вызывая кого-то. Манюсь прильнул горячей щекой к каменной кладке. Его чуткий слух улавливал каждый шорох, а быстрые зоркие глаза напряженно всматривались в темноту. Вскоре из черной пропасти сводчатой галереи вынырнула знакомая фигура дедули. Прибывший что-то тихо прошептал ему. Однако старческий голос прозвучал в ответ совершенно отчетливо:

— Пан ассистент, говорю вам, не могу открыть. Запретили.

Чек уже полностью уверился в том, что к дедуле пришел бородач. Он узнал его по голосу, когда тот громко произнес:

— Не бойтесь, деду.

Дедок по привычке обиженно фыркнул:

Отвечать будет не пан ассистент, а я. Был здесь комендант милиции, все расспрашивал… Я не хочу иметь дела с милицией, и все тут. Управляйтесь сами, как знаете, а от меня отстаньте…

Хорошо… — Бородач на минутку задумался. — Только не говорите никому, что я был здесь.

А кому мне говорить?

На этом разговор закончился. Две тени исчезли в руинах, растворившись во мраке.

«Значит, дедуля тоже заодно с ними? — изумился Чек. — Теперь понятно, почему он меня изо всех сил отсюда выпроваживал».

Но мысль эта все же показалась Чеку нелепой. Может ли быть, чтобы страж этих исторических развалин находился в сговоре с опасной бандой? Что-то здесь не сходится.

Чек с наслаждением выпрямился, расправляя затекшие конечности, потянулся, как кот, спускающийся с лежанки. Он решил как можно скорее сообщить Манджаро о своих поразительных и неожиданных открытиях. Осторожно пробравшись через заросший калиной пролом, он вскоре вновь оказался в маленьком дворике. Здесь было так темно, что Чек с трудом нашел скрытую бурьяном тропинку. Дворик со всех сторон окружали высокие стены и казалось, что находишься на дне глубокого мрачного колодца. Мальчик взглянул вверх. Там, в вышине, над едва различимыми в темноте стенами, мигали звезды, и Чеку вдруг страстно захотелось оказаться на открытом месте.

Он осторожно двинулся к сводчатой галерее и вдруг заметил на своем пути светлую полосу. Она казалась желтой сетью, наброшенной сверху на хаотическую мешанину камней и растений. В тусклом дрожащем свете кружились крупные бабочки. Чек не понимал, откуда здесь взялся свет, но, подойдя поближе, увидел, что среди развалин находится пристанище ночного сторожа. Оно скрывалось в нише за изломом стены. Часть ниши, отгороженная сложенной из кирпича стенкой, и была жилищем дедули.

Движимый неодолимым любопытством, Чек подошел к окошку, приподнялся на цыпочки и заглянул внутрь, но, увидев широкоплечего человека в милицейской форме, мгновенно отпрянул.

«Не хватало еще попасть в лапы милиции», — мелькнуло в его сознании, но прежнее неистребимое любопытство удержало на месте. Немного погодя Чек на цыпочках подошел к двери, изо всех сил напрягая слух и стараясь уловить проникающие изнутри звуки. До него донесся дрожащий голос дедули:

— Говорю вам, пан комендант, что я тут сторожу стены. Я не сторожу духов. Я не хочу иметь с ними никакого дела.

Представитель власти громко рассмеялся.

— Вы, деду, хорошо знаете, что это за духи, только не хотите сказать.

Я в духах не разбираюсь, — упрямился дедуля.

А кто здесь слоняется по ночам? — продолжал милиционер требовательным тоном.

Замок большой, я один его не укараулю. Не смогу. Напишите в Зелену-Гуру, чтоб дали второго сторожа.

А эти студенты снизу сюда не приходят?

Днем-то приходят. Что-то измеряют, что-то записывают. Говорят, что проводят научные изыскания. Имеют, дескать, на это разрешение. Этого я им запретить не могу.

В пытливом уме инспектора Чека возникло некоторое замешательство. «Что все это значит? Студенты, оказывается, не преступники? Тогда зачем пугать рабочих в бараке? Сейчас, сейчас… Может, потому и пугают, чтобы рабочие не разбирали левое крыло замка? Это же ясно! Если разберут, студенты не смогут заниматься наукой…»

Только сейчас Чек все понял. «Да пусть величайшие в мире мазилы играют в футбол моей головой вместо тряпичного мяча! — со злостью поносил он себя. — Я считаю себя инспектором Скотланд-Ярда, а сам не мог смекнуть такой простой вещи! Это же детская забава, а не загадка для настоящего детектива. Да пусть самый паршивый аист совьет гнездо на моей голове!»

На самом же деле Чек был весьма доволен тем, что именно он раскрыл тайну старого замка. Но раскрыта ли эта тайна полностью, все ли прояснилось до конца? Ведь остаются еще загадочный владелец допотопного автомобиля и… бледнолицый художник, так внезапно исчезнувший со своим мольбертом. Нет, тайна замка далеко еще не раскрыта…

Занятый своими мыслями, Чек не заметил, что комендант закончил разговор с дедулей, и, только услышав, как скрипнула дверь, мгновенно отскочил в сторону, укрывшись за выступом стены. В дверях показалась грузная фигура коменданта, а за ней сгорбленная, высохшая фигура дедули. Остановившись на пороге, комендант внимательно осмотрелся.

Мне показалось, что здесь кто-то был, — произнёс он, обернувшись к старику.

Это вам только показалось, пан комендант. Кому бы тут быть? — возразил дедуля.

Чек словно вжался в стену, ощутив холодную шероховатую поверхность камня, и приготовился к бегству., — Вот так-то, деду, — вздохнул комендант. — Видите, как бывает с этими страшными привидениями. Стойло мне сюда прийти, и духи как сквозь землю…

Но не успел он закончить фразу, как из глубины развалин, из-за сводчатой галереи донесся дьявольский стон, словно прозвучали в общем хоре стоны всех осужденных на вечные муки в аду. Ночь как бы ожила, стало еще темней и страшнее. А потом голубоватый свет мелькнул над темной массой левого крыла замка.

Комендант неподвижно застыл на пороге. В полосе света, падающего из комнатушки деда, он сам казался каким-то неземным созданием.

— Ну вот, пан комендант, духи, кажись, сквозь землю не провалились, — произнес дед с лукавой усмешкой.

Новый взрыв жуткой адской музыки потряс окрестности. Казалось, что из-под стен исходят голоса целой армии потерявших покой духов. Комендант натянул фуражку.

— Я сейчас наведу здесь порядок! — вскричал он громовым голосом и, поправив поясной ремень, бодрым шагом направился во двор. Было слышно, как подошвы его сапог застучали по каменным плитам.

5


Дедуля остался стоять в дверях, вглядываясь в ночную тьму. Подождав, пока смолкнет отзвук энергичных шагов представителя власти, Чек вернулся под башенку. Он решил предупредить непокорных духов о грозящей им опасности. «Если они работают для науки, — прикидывал Чек, — то пусть себе пугают».

Отыскав в стене пролом, ведущий к левому крылу, Чек по-кошачьи ловко взобрался на стену. Под ним простиралась темная пропасть. Он не знал, в самом ли деле это пропасть или только густой мрак, создающий впечатление бездны. Осторожно спускаясь по влажным, поросшим мхом и вьюнками остаткам стены, он в какой-то момент не смог нащупать ногой надежную опору. Изношенные кеды соскользнули с выступа, и Чек, зашатавшись, рухнул вниз…

Упав в самую гущу кустов, он услышал под собой треск ломающихся ветвей и закачался на них, как на пружинном матрасе. «Повезло», — подумал он, когда, осмотревшись, увидел вокруг груды развалин, казавшихся в темноте мрачной пустыней.

Внезапно с левой стороны зарослей послышались нечеловеческие вопли. Человек вряд ли был способен вопить столь печально и жалобно, даже если бы с него живьем сдирали кожу. Чек догадался, что потусторонние стенания доносятся не из громкоговорителя, который на схеме Манджаро размещался вблизи наружной стены замка довольно высоко над землей. Стенания доносились из-под земли.

«Скорее всего, Манджаро оборвал провод, — предположил Чек, — а студенты, видимо, сумели заручиться помощью самого дьявола».

С большим трудом Чек выкарабкался из кустов. Тишина нарушалась ежеминутно возобновлявшимися кошмарными стонами и причитаниями. А потом голубоватый свет вновь развеял мрак, и на внешней стене левого крыла замка появилась легкая, словно невесомая фигура, светившаяся зеленоватым фосфорическим блеском. Когда голова привидения повернулась в сторону Чека, он заметил, как блеснули красные зрачки глаз.

Эффект был потрясающий. Чек даже ойкнул, испытав чувство боязливого восторга. Ему захотелось подойти поближе к стенам, но, сделав несколько шагов, он провалился в пустоту. Казалось, он снова падает в пропасть, но тут последовал удар о твердый грунт, и Чек скатился по каменным ступеням на дно какой-то темной, сырой впадины, в самый центр этих оглушающих стонов. Не успел он даже поднять голову, как несколько пар рук пригнуло его к земле. Еще с минуту он слышал прямо над собой эти нечеловеческие стенания, затем все стихло.

— Что случилось? — спросил кто-то требовательным тоном.

Чек услышал, как зашептали, переговариваясь, те, чьи руки пригнули его к земле. — Втащи его поглубже.

Кто это?

Какой-то паренек.

Откуда он взялся?

Не задавай глупых вопросов. Откуда мне знать?

Что будем с ним делать?

Посмотрим.

Пара сильных рук поставила Чека на ноги. Он ничего не понимал, лишь чувствовал на своем лице чье-то горячее дыхание. Его куда-то повели. По каменным ступеням, засыпанным щебнем и какими-то обломками, они спускались все ниже и ниже, словно на дно преисподней. Наконец ступеньки окончились. В руке конвоира блеснул электрический фонарик. Резкий свет ударил Чеку в глаза, совершенно ослепив его.

— Что ты здесь делаешь? — послышался голос из-за слепящего луча.

Этот вполне естественный вопрос прозвучал так неожиданно, что Чек просто остолбенел и даже не попытался ответить. Он стоял сгорбившись, отвернувшись в сторону, стараясь защитить глаза от резкого света, опасаясь, что сейчас его начнут бить.

— Говори же! — потребовал голос после продолжительного молчания.

Этот короткий приказ вывел Чека из оцепенения.

— Там, на дворе, милиция, — пробормотал он. — Я хотел вас предупредить.

Сбоку зажегся фонарик, и сразу же посветлело. Свет извлек из мрака две фигуры, изломанные удлиненные тени которых задрожали на стенах.

Человек, державший мальчика за руку, отступил на полшага, внимательно вглядываясь ему в лицо.

Кто ты такой, собственно говоря?

Я? — заикаясь, пролепетал паренек. — Я — Чек! Этот ответ разрядил обстановку. Конвоир выпустил его руку и неожиданно рассмеялся.

— Чек? Какой чек?

— Это мое прозвище, так меня называют ребята, — торопливо объяснил Манюсь.

Только сейчас он осмелился поднять голову и, взглянув на таинственных незнакомцев, с облегчением увидел два молодых загорелых лица.

Говоришь, хотел предупредить?

Законно, — уже спокойнее ответил Чек. — Комендант милиции был у дедули. Я сам его видел:

С лестницы донесся звук шагов, и немного погодя из глубокого мрака на свет вынырнул бородач. Увидев Чека, Антониуш остановился как вкопанный. В его больших голубых глазах читалось недоумение.

Я уже где-то видел этого птенчика, — произнес он, внимательно вглядываясь в мальчика.

Да, я уже имел удовольствие…

Так это ты вчера порвал мне провод?

Имел удовольствие порвать… но не нарочно. Я споткнулся и…

Ладно, ладно… — Антониуш с сомнением покачал головой. — Поговорим об этом позже. — Он обернулся к студентам. — Сматываем удочки, пришла милиция.

Накрыли кого-нибудь?

Нет, но пора закрывать лавочку.

А как с ним? — кивнул студент в сторону Чека.

Заберем его с собой.

Мужественный детектив спокойно встретил это решение. Ему хотелось узнать, куда его поведут и что с ним сделают. Он уже не боялся студентов, и, в конце концов, новое приключение таило в себе столько заманчивого, что не стоило принимать слишком близко к сердцу временные осложнения.

Могло быть и хуже, — подумал Манюсь. — Не искалечат же они меня в самом деле? Временно я побуду у них в заложниках, а заложникам не причиняют вреда». Темноволосый парень, стриженный «под ежик», повел всех крутыми коридорами. Язычок света от фонарика, скользя по блестящим от влаги стенам, указывал им дорогу. Залитый водой пол коридора был усеян камнями… Каждую минуту кто-нибудь, споткнувшись в темноте, разражался сочными проклятиями. Под подошвами кед булькала вода. Особенно донимали сырость и подвальный холод. Вскоре, однако, путники добрались до большого подземного зала с несколькими тонкими опорными колоннами, поддерживающими каменный свод. Отсюда они начали подъем вверх по ступенькам. Наконец студент-проводник остановился и погасил фонарик. Сверху повеяло более теплым воздухом. Студент прошептал: — Мы на холме!

6


Чек осмотрелся по сторонам, но не мог понять, где они находятся. Над ними нависали темные высокие стены. Под ними, словно вбитые в землю, наконечниками стрел торчали заостренные вершины елей. Со стороны леса свежий ветерок доносил запах хвои и смолы, а над лесом на чистом глубоком небе сияли россыпи звезд.

По крутому склону путники спустились вниз и углубились в тихий и мрачный лес. И только когда лесными тропами они стали обходить холм, на котором располагался замок, Чек догадался, что они вышли по другую сторону замка.

Вскоре они очутились на поляне перед палатками. В темноте сновали чьи-то тени, слышались тихие голоса, шепот и смех. Среди студентов царило радостное оживление.

— Ева и остальные уже вернулись? — спросил бородач, подходя к палаткам.

Я здесь, — ответил из темноты женский голос. — Вас не накрыли?

Нет, все в порядке, — успокоил ее бородач.

Чек подумал было, что о нем забыли, но ошибся, ибо Антониуш, раздвинув полотняную дверь палатки, сказал черноволосому студенту:

— Давай того малого.

В палатке горела бензиновая лампа, в ярком свете которой виднелись несколько раскладушек с надувными матрасами, сбитый из досок столик, на нем стопка книг и бумаг, пишущая машинка, обломки камней, а сбоку еще один низенький столик, на котором размещалась какая-то радиоаппаратура.

Манюсь вошел в палатку с гордым видом и высоко поднятой головой, не желая ни в чем раскаиваться и просить прощения. Член Клуба Юных Детективов достойно представлял своих коллег.

Сидя на раскладушке и внимательно вглядываясь в лицо мальчика, бородач встретил его неуступчивый взгляд. И еще раньше чем бородач успел задать первый вопрос, Чек спокойно сказал:

— Не бойтесь, я никому ничего не расскажу.

Это неожиданное заверение привело всех, находившихся в палатке, в некоторое замешательство. Бородач задумчиво разминал пальцами свою рыжую бороду.

А что ты вообще знаешь и о чем можешь рассказать? — спросил он, не скрывая удивления.

Абсолютно все.

Это ты сегодня опять порвал провод? — поморщился бородач.

Нет.

Ну тогда, если ты все знаешь, скажи нам, кто это сделал.

Сделано в экспериментальных целях, пан начальник. — Манюсь многозначительно прищурил глаз.

Но кем?

Это тайна. В любом случае можете быть спокойны, такое больше не повторится. Мы просто хотели узнать, как обстоит дело с использованием нынешними привидениями электротехнической аппаратуры. На полных, красиво изогнутых губах бородача мелькнула слабая улыбка.

А кто ты такой, собственно говоря?

Я уже говорил, пан начальник. Я — Чек.

Так его называют друзья, — пояснил черноволосый, громко рассмеявшись.

Чек… оригинально. — Бородач кивнул. — Но что такое тебя заинтересовало? Что тебе все-таки от нас надо? Почему ты все время здесь вертишься?

Мы думали, что вы…

Не стесняйся, — поощрительно улыбнулся бородач. — Так что же вы думали?

— Что вы,, вы… ищете в подземельях сокровища.

В палатке дружно засмеялись. Бородач положил руку на плечо мальчику.

Ты что-то хитришь, братец.

Клянусь любимой тетей, нет.

Значит, поэтому ты за нами и следил?

Законно.

А что за сокровища? Юный детектив задумался.

Я читал, что в старых замках, случается, бывают спрятаны всякие сокровища, В конце концов, кто может знать?

Выходит, ты со своими друзьями ищешь сокровища?

Манюсь презрительно скривил губы.

— У нас нет времени на такую чепуху.

И снова в палатке прозвучал взрыв веселого смеха. У входа появилось несколько любопытных. Среди них Чек заметил и молодую студентку, которую бородач называл Евой.

— Какой славный паренек. — Ева ласково улыбнулась Манюсю, — Отпусти его, Антониуш, не издевайся над ним.

Чек пожал плечами.

— Никто надо мной не издевается. А вы, пани, здорово сыграли на стенах роль атомного духа. — Манюсь ответил взаимностью, адресовав Еве самую подкупающую из арсенала своих улыбок. — В театре так не сыграли бы. Класс!

— Ну и хитер же ты, Чек, — уже серьезно заговорил Антониуш. — Ты что-то от нас скрываешь.

Да пусть меня горбатый гусь клюнет, пан начальник! — обиделся Манюсь. — Я хочу уладить дело по-честному. Я же говорил, что никому ничего не скажу, значит, не скажу. Вот пусть он подтвердит, что я хотел вас предупредить. — Манюсь кивком показал на черноволосого. — Мне эти ваши атомные духи нравятся, а научные исследования — это вещь!

Браво! Разумно рассуждаешь. — Ева захлопала в ладоши.

Антониуш притянул Чека ближе к себе и взглянул ему прямо в глаза.

Хочешь уладить дело по чести?

Законно.

Правда никому не скажешь?

Чтоб мне провалиться!

Даешь слово?

Честное слово.

А если не сдержишь слова?

Пусть меня дятлы заклюют.

И твои товарищи тоже никому не скажут?

Гарантирую.

Хорошо, давай пять. — Бородач рывком протянул Чеку свою громадную ладонь.

Чек с силой, как это принято у извозчиков, ударил своей ладонью о ладонь бородача и затем крепко сжал ее.

По рукам, — серьезно произнес он.

По рукам, — повторил Антониуш. — А теперь вали-ка, братец, домой, уже поздно. Наверно, тебя заждались.

При мысли о возвращении в лесничество Чеку стало не по себе. Они не сказали пани Лихоневой, что вернутся позже обычного. Минуту он стоял в нерешительности, окруженный приветливо улыбающимися студентами. Потом взгляд его упал на аппаратуру, располагавшуюся на низком столике.

— Интересное это дело, — восхищенно проговорил Чек, — вызывать духов с помощью вот такой техники. — Прищурив глаза на свой манер и просительно посмотрев на Антониуша, он добавил: — Пан начальник, клянусь тетей Франей, мы охотно помогли бы вам вызывать духов.

Бородач широко развел руками. Вызывать духов, мой дорогой, не очень-то проешь дело.


Глава четвертая


1


«Завтрак будет сегодня печальным, как похороны», — думал Чек, подходя к озеру.

Утро было пасмурное. Над неподвижной гладью воды висело однотонное серое покрывало затянутого низкими тучами неба. На безлюдном берегу царила утренняя тишина, а остывшая за ночь вода казалась очень холодной.

Над озером нависли тучи, а над Клубом Юных Детективов собиралась разразиться настоящая буря. Вчера, когда мальчики вернулись из разведывательной экспедиции, они вместо ужина получили такой нагоняй, что запомнили его надолго. Лесничий объявил, что отныне мальчики должны заранее предупреждать о каждой своей отлучке, а если еще хоть раз вернутся так поздно, он всех их отошлет назад в Варшаву.

За завтраком их тоже ожидали безрадостные минуты, так как, хотя лесничий уже сказал свое слово, им предстояло еще выслушать проповедь пани Лихоневой. Хуже всего, что, обязанные хранить тайну, они не могли ничего сказать в свое оправдание. Тут уж ничего не поделаешь — взрослые вряд ли поймут юных детективов. Для взрослых все это — просто игра! Попробовали бы они сами высидеть часок в развалинах замка в полной темноте под душераздирающие стоны мучеников в аду!

Поглощенный своими раздумьями, Чек подошел к берегу озера. Под подошвами кед зашуршал сыпучий песок. Неподвижная водная гладь казалась застывшей. Только вдали, посредине озера, серебрились мелкие морщинки. У самого берега вода была настолько прозрачна, что Чек смог отчетливо разглядеть стайку маленьких рыбок, резвившихся около камышей. Из-за камышей выплыла пара уток. Одна из них, испугавшись мальчика, спокойно заколыхалась на поверхности озера. Вторая забилась в камыши.

Раздевшись, Чек недолго постоял на берегу, наблюдая за уплывавшей уткой, затем, поднимая фонтаны брызг запылившимися ногами, бросился в воду.

Сначала она показалась ему холодной, но, плавая, Чек быстро разогрелся. Метрах в десяти от берега он нырнул на самое дно и открыл глаза. Его мягко обволакивала зеленоватая, как стекло, вода. Дно покрывал чистый песок с разбросанными по нему ракушками. Схватив одну из них, он вынырнул на поверхность.

Счастливое чувство избавления от всех донимавших его забот охватило Чека. Но тут он услышал громкий призывный крик:

— Чек! Эгей, Чек!

Взглянув на берег, Манюсь заметил выбежавшего из леса Жемчужинку, коротко остриженная голова которого выступала над высокими камышинками. Подбежав поближе, Жемчужинка позвал его еще раз, размахивая руками. Манюсь подплыл к берегу.

— Ты что так надрываешься? Случилось что-нибудь?

— У нас происшествие! — выдохнул Жемчужинка. — Пропал Марсианин!

Какой еще марсианин?

Ну этот, вчерашний, с чердака.

Выйдя из воды, Манюсь отряхнулся, как вымокший пес.

Как это — пропал?

Просто его нигде нет.

Так найдется.

Такая бомба разорвалась, — Жемчужинка с упреком взглянул на Чека, — а тебе как с гуся вода!

Да я никак в толк не возьму. Он что — исчез, растворился, испарился?

Не испарился. — Жемчужинка обиженно надул губы. — А только Троцева понесла наверх завтрак, стучит, а двери закрыты.

А разве они должны быть открыты?

Не в том дело! — возмутился Богусь. — В комнате никого не было, ни Марсианина, ни его черного чемодана. Манджаро говорит, что это, видно, какой-то шпион.

Манюсь поднял с земли рубашку и вытер ею мокрое лицо.

Для шпиона, братец, он слишком приметный.

Тогда какой-нибудь преступник.

Чек стащил с себя мокрые плавки, натянул брюки.

А когда он улетучился?

В том-то и дело! — подхватил Жемчужинка. — Улетучился, как дух, никто не заметил.

А автомобиль?

— Автомобиль стоит, как стоял. — Манюсь набросил рубашку на плечи.

Занятно, — проговорил он с заметно возросшим интересом. — Сам улетучился, а автомобиль оставил? Точно, за этим что-то скрывается…

За этим что-то скрывается, — повторил самый младший из юных детективов. — Ты говорил, что видел его вчера в замке.

Законно.

Он был с чемоданом?

Нет.

В таком случае он улетучился ночью.

В таком случае он улетучился ночью, — повторил Чек, подчеркивая каждое слово, и, щелкнув пальцами, добавил: — Да пусть меня бегемот проглотит, если в этой истории нет криминала.

Мальчики поспешили к дому и, вбежав во двор, застыли с разинутыми ртами, увидев на веранде внушительную фигуру коменданта местной милиции. Сержант Антчак разговаривал с пани Лихоневой. Осторожно приблизившись к веранде, Чек задержался у ступенек и, притворяясь, что выжимает мокрые плавки, прислушался к разговору.

Как он себя назвал? — допытывался представитель власти.

Боже мой, если бы я это знала. — Пани Лихонева обратила к небу взгляд своих кротких глаз.

Вы ведь его прописывали.

Да Боже ж мой, — вздохнула пани Лихонева, — я еще не успела его прописать, ведь он только вчера днем явился.

Это нехорошо! Очень нехорошо! — буркнул сержант. — Значит, вы даже не знаете, кто именно исчез из вашего дома?

Правда не знаю, — вздохнув, сказала хозяйка.

В этот момент из кухни высунулась светлая голова шефа детективов Манджаро. По его серьезному и сосредоточенному виду чувствовалось, что он с самого начала прислушивался к разговору.

— У меня идея, — обратился он к сержанту. — Нужно только проверить регистрационный номер автомобиля, и фамилия владельца станет известна.

Полное лицо представителя власти скривилось в недовольной гримасе. Сержант не любил, когда посторонние вмешивались в его служебные дела. Он окинул мальчика суровым взглядом.

— Катись отсюда! — гневно крикнул сержант, топнув ногой так, что под ним затрещал пол веранды. — Это дело тебя не касается. Иди играть или… — Он неопределенно махнул рукой, заканчивая разнос, и вновь повернулся к хозяйке: — Нельзя ли осмотреть ту комнату?

По скрипучим ступенькам хозяйка с сержантом стали подниматься наверх, а мальчики остались внизу. Когда дверь там захлопнулась, Манджаро взволнованно шепнул друзьям:

— У нас появилась новая работенка.

На веранде возникла черная фигура Троцевой. Бедняжка держала в руках деревянную кухонную ложку, облепленную манной кашей, а в ее глазах на побледневшем лице читался испуг.

Мне сразу не понравился этот пан, — заговорила она, понизив голос. — Как можно было сдавать ему комнату? Сейчас начнутся одни неприятности. — Она подняла ложку вверх, точно угрожая ею кому-то. — Такой странный, словом ни с кем не перемолвился. Говорю вам, мальчики, мне он не понравился.

Мне тоже, — заявил Манджаро, — это типичный представитель преступного мира.

Троцева с неприязнью глянула в сторону лестницы.

— По лицу было видно, что это плохой человек. — Она понизила голос до свистящего шепота. — Говорю вам, он, наверное, знается с теми духами в замке. — При грозив ложкой, будто заклиная нечистую силу, и пробормотав что-то невнятное, она удалилась на кухню.

Мальчики, как по команде, прыснули со смеху.

— Радиофицированные духи с высшим образованием, — заметил Чек, многозначительно сощурившись.

Манджаро тронул его за локоть.

Эй, если Марсианин был вечером в замке, то он… то он, может быть, замешан в истории с сокровищами.

Ты это верно надумал. Мне кажется, он скрывается в замке.

И ищет сокровища! — вырвалось у Жемчужинки.

Браво! — Чек улыбнулся самому юному из детективов. — Инспектор Жемчужинка делает большие успехи. Я тоже думаю, что он в подземельях замка разыскивает какие-то сокровища.

Но ведь это неизвестно. — Манджаро задумался — Откуда ты знаешь, что он скрывается в подземельях замка?

Своими глазами видел, как он спустился в подвал.

Значит, там должен быть какой-то спуск.

Законно.

А куда пропал черный чемодан? Он ведь был без чемодана?

За чемоданом он мог вернуться ночью.

А что в нем было?

Кто знает? — Чек пожал плечами.

Так, это интересно… — Манджаро потер ладонью лоб. — Слушайте, может, он в сговоре с тем художником?

Возможно, — прошептал Чек, — но все это только домыслы. Обязательно нужно проверить.

Вот-вот, — горячо подхватил Манджаро, — перед нами новая загадка.

Он вынул свой неизменный блокнот и быстро записал: «Дело № 2 — Марсианин».

— Будут, однако, некоторые трудности, — заметил Чек. — Сегодня нам нельзя далеко удаляться от дома.

— Верно, — жалобно подтвердил Жемчужинка.

Манджаро покачал головой.

— Вы всегда и всюду выискиваете трудности. Разве не помните, что прежде чем действовать, Шерлок-Холмс запирался наверху в своей комнате, играл на скрипке, пил чай, чашку за чашкой, и думал. Еще не все пропало, просто у нас будет время подумать.

В этот момент заскрипела лестница, и наверху показались сапоги коменданта. Друзья уважительно расступились перед представителем власти. Сержанту и в голову не приходило, что он шагает мимо юных детективов, которые в будущем попортят ему немало крови. И он, не обращая на них внимания, продолжал разговор с пани Лихоневой.

Если есть автомобиль, то, надеюсь, найдется и его владелец. Это какой-то чудак или помешанный.

Дай Бог, чтобы все хорошо кончилось, — вздохнула хозяйка.

Он заплатил за месяц вперед?

— Да.

Так почему вы беспокоитесь?

Это очень странно, пан комендант, а я во всем люблю порядок и ясность.

Вам не стоит беспокоиться, но если кто-то вдруг станет о нем спрашивать, прошу меня уведомить.

Подняв ладонь к фуражке, сержант неторопливо, с достоинством удалился. Проходя мимо допотопного экипажа, он взглянул на него с пренебрежительной усмешкой.

Манджаро обменялся с друзьями многозначительными взглядами.

— Это хорошо, — шепнул он, — видно, у него нет желания заниматься этим делом.

2


Кажется, обошлось, — шепнул Жемчужинка, с аппетитом уплетая манную кашу, обильно сдобренную маслом.

Благодаря уважаемому Марсианину буря прошла стороной, местами ожидаются прояснения, — добавил Чек.

Манджаро сидел, погруженный в глубокое раздумье, видимо, целиком войдя в роль Шерлока Холмса. Он размышлял столь интенсивно, что Чеку, взглянувшему на своего шефа, даже почудилось, что у того трещат мозговые клеточки, излучая мысли, как радиоактивное тело излучает свои лучи.

Завтрак, однако, прошел далеко не так гладко, как хотелось друзьям.

Пани Лихонева, поставив на стол кувшинчик с горячим кофе, задержалась около мальчиков, обводя их недовольным взглядом.

— У вас неплохие аппетиты, сорванцы. Вообще-то не стоило вас кормить завтраком. Знали бы вы, что я вчера из-за вас пережила!

Мальчики опустили головы, уткнувшись глазами в скатерть. Чек попытался спасти положение.

— Уж такая аппетитная эта кашка, уважаемая пани, что грех был бы не съесть ее в один присест. Такой кашки даже в «Бристоле» не получишь.

На этот раз хозяйка оставила без внимания комплимент Чека.

Вы не представляете, сколько я страха натерпелась из-за вас! — продолжала она. — Хотела уж в милицию идти. Вы еще не доросли до того, чтобы возвращаться поздней ночью.

У нас, тетя, не было часов, — невпопад сунулся с объяснениями Жемчужинка.

Эти слова еще больше рассердили кроткую пани Лихоневу, которая неожиданно стукнула по столу кулаком с такой силой, что подскочили чайные кружки и зазвенели ложечки.

— Ваш первейший долг — вовремя являться к ужину и потом — в кровать! — Тут голос ее сорвался, и она, смягчившись, жалобно продолжила: — Подумай те, а если бы вы оказались вблизи замка? Там привидения, а вы… — Она быстро перекрестилась. — Во имя Отца и Сына, боюсь даже представить!

Чек ногой подтолкнул под столом Жемчужинку. Тот, поморгав рыжеватыми ресницами, скорчил такую невинную и жалобную рожицу, что Чек чуть не расхохотался, но сумел удержаться и смиренным тоном произнес:

— Да пусть меня гром разразит, если такое хоть раз повторится.

Хозяйка обратила к нему умоляющие глаза.

Ты, Чек, самый рассудительный из вас. Ты должен присматривать за своими друзьями.

Обязательно, уважаемая пани. Теперь они будут ходить за мной, взявшись за руки, как в детском садике. — Чек подмигнул Жемчужинке.

Пани Лихонева удовлетворенно кивнула.

Запомните: чтобы это было в последний раз, иначе отправлю домой в Варшаву.

Как в детском садике, — повторил Чек.

Надеюсь. — Забрав пустую миску и тарелки, пани Лихонева направилась в кухню. В дверях она обернулась и произнесла укоряющим тоном: — Такой подарок вы сделали мне на именины. Стыдно!

Когда хозяйка исчезла в кухне, мальчики облегченно вздохнули.

Атмосферное давление повышается, погода проясняется, — прокомментировал Чек и обратился к Жемчужинке: — Эй, Богусь, когда у твоей тети именины?

Завтра.

Ну конечно же, пятнадцатого августа все Марии именинницы. Почему ты нам не напомнил?

А что ты хочешь сделать? — спросил, очнувшись от раздумий, Манджаро.

Как это — что? Надо честь честью, как подобает варшавянам, организовать какой-нибудь подарок.

У нас пусто в карманах.

Ну, если мы, скажем так, на гостевом довольствии, то надо пораскинуть мозгами. Не беспокойтесь, Чек всегда что-нибудь придумает.

Может быть, преподнести цветы? — предложил Жемчужинка.

А где у тебя цветы, братец? — состроив кислую мину, осведомился Манджаро.

У дома ксендза.

Отпадает, — возразил Чек. — Недостойно детективов рвать тайком цветы у дома ксендза. Я уж придумаю что-нибудь насчет денег.

Только чтобы не засыпаться, Чек, — испугался Манджаро.

При чем здесь «засыпаться»? — оскорбился Чек. — Все будет по-честному. Я возьму тележку, пойду на станцию и отвезу приезжим куда нужно чемоданы. Ну, неплохо придумано?

Феноменально! — восхищенно заорал Жемчужинка. — И я с тобой.

Мы оба пойдем с тобой, — присоединил свой голос Манджаро.

Подумайте, что будем делать с Марсианином. В конце концов, с подарком я и один справлюсь. По части финансов я крупный специалист. Пару раз обернусь и сколочу капитал на приличный подарок.

А что мы тете купим?

Не беспокойтесь, она останется довольна. Может, и совсем простит нас.

3


После завтрака обстановка несколько разрядилась. Лесничего не было дома уже с раннего утра, он отправился на вырубку присмотреть за дровосеками. Пани Лихонева крутилась по хозяйству где-то во дворе. Издали доносился ее звучный высокий голос, напевавший «Кукушечку». По-видимому, гнев ее уже прошел, а за повседневными заботами забылось и волнение, вызванное мальчишескими проделками. Старая Троцева, расположившись на веранде, чистила на обед картошку. Ее морщинистое лицо то и дело оборачивалось в сторону возвышавшейся над линией леса башни. Старушка заново переживала ужасы двух минувших вечеров и пыталась понять, как могло случиться, что в замке, появились злые духи.

Вокруг все было тихо и спокойно.

Чек зашел в сарай проверить исправность ручной тележки, с помощью которой намеревался сколотить капитал на покупку подарка. Но что это будет за подарок, он пока и сам не знал. Если бы хватило денег, он купил бы красивую шелковую шаль наподобие той, что тетя Франя хранила в сундуке у себя на Гурчевской. Это была карминовая шаль с великолепными черными розами. Но такой вещи ему не купить — столько не заработаешь, подвозя вещи, и за много дней…

Из задумчивости его вывел Жемчужинка, появившийся в дверях сарая с необычайно таинственным выражением лица.

Где Манджаро? — спросил он, едва переступив порог.

Шеф в нашем шалаше размышляет, как приступить к делу Марсианина. Если у него голова лопнет от дум, то, Ей-Богу, не по моей вине.

Эй, послушай, — шепнул Жемчужинка, подходя к Чеку, — может, сходим туда наверх, к Марсианину?

Куда, в замок?

Нет, в его комнату.

На кой шут нам это?

Может, он там что-нибудь оставил.

Пожалуй, неплохая идея. — Чек постучал пальцем по лбу. — Как же я об этом не подумал!

Вот видишь, теперь Жемчужинка должен за вас думать, — горделиво произнес младший из детективов.

Осмотревшись по сторонам, они вошли в кухню со двора и темным коридором проскользнули на лестницу: Поднимались по ней они крадучись, на цыпочках, чтобы не скрипнули рассохшиеся ступеньки. В конце лестницы находилась дверь. Чек нажал на дверную ручку, и она тут же подалась. За дверью находилась мансарда.

— Как же он тут уместился? — удивленно прошептал Чек.

— Т-с-с! — Жемчужинка приложил к губам палец. — Тише, а то нас услышат.

Комнатка была совсем крохотной, но, вопреки утверждениям хозяйки, светлой и уютной. От ее деревянных стен исходил запах свежей олифы, а за полуоткрытым окном раскинулось пламенеющее царство красной пеларгонии. Из окна виднелись также вершины деревьев и возвышавшаяся над ними башня замка.

Стоя у порога, мальчики с любопытством рассматривали комнату, а затем быстро приступили к поискам. На полу валялось несколько старых газет и каких-то измятых бумажек. Чек и Жемчужинка старательно разворачивали их в надежде отыскать хотя бы намек на то, в каком направлении начинать расследование, но каждый раз их постигало разочарование. Наконец подошла очередь застеленной кровати. Чек внимательно осмотрел ее.

— Интересно, — пробормотал он про себя. — Судя по всему, еще этой ночью здесь лежал Марсианин… — Чек повернулся к Жемчужинке. — Эй, а, может… может, что-то под кроватью?

Жемчужинка мгновенно понял своего друга. Упав на пол, словно вратарь в броске на низкий мяч, он по-кошачьи ловко вполз под кровать, оставив под носом у приятеля только свои пятки. И почти сразу же из-под кровати донесся торжествующий возглас:

Есть!

Что есть?

Блокнот и какая-то карта.

Давай назад, быстрей!

Жемчужинка вылез из-под кровати запыхавшийся, взъерошенный, с блестящими от волнения глазами. В руке он держал блокнот в желтом пластмассовом переплете и небольшую карту, вычерченную на пергаментной бумаге.

Друзья подошли к окну. Выхватив у Жемчужинки блокнот, Чек начал торопливо перелистывать страницы. Сначала им бросились в глаза номера нескольких варшавских телефонов, потом они нашли какие-то загадочные заметки. Почерк был неразборчивым; пришлось здорово потрудиться, чтобы сообща прочитать хотя бы отдельные фразы.

На первой странице, сразу же за телефонными номерами, было нарисовано пробитое стрелой сердце и сбоку надпись печатными буквами: ЗЮТЕК.

Интересно, — прошептал Жемчужинка. — Может, это какой-то шифр?

Скорей попахивает какой-то романтической историей, — криво усмехнулся Чек. — И почерк кажется мне бабским.

Может, для того, чтобы запутать следствие? — продолжал шепотом Жемчужинка.

Еще увидим, — посерьезнел Чек. — Читай дальше. Жаль, что в нашей бригаде нет специалиста-графолога.

Склонившись над блокнотом, он уткнулся носом в страницу, исписанную мелким почерком и, делая ударение на каждом слоге, прочитал:

«В понедельник кофточка из прачечной… Среда, 5 час, встреча с 3. Письмо Ляле… Мира, обезьяна такая, не отдала 110-зл…. 100 г муки, 2 яйца, две ложки сметаны, 50 г маргарина…»

Чек прыснул со смеху.

Клянусь тетей Франей, это рецепт печенья.

Говорю тебе, это шифр, — упорствовал Жемчужинка. — Знаменитые преступники, а особенно шпионы, всегда пользуются шифром. Сердце, пробитое стрелой, может означать, например…

— Например, что? — скептически улыбнулся Чек.

— Все, что хочешь. Может, воинская часть, а может, место, где спрятано сокровище.

— Ну ладно, а где же ключ к шифру?

Его надо найти путем рассуждений.

Каких рассуждений?

— Например, «Мира, обезьяна такая, не отдала 110 зл.» — может означать: 110 метров вправо склад боеприпасов.

Чек покачал головой.

— Ну прямо космическая фантастика! Тебе бы вместо Лайки летать в межпланетном пространстве. А Мира и вправду обезьяна, потому что не вернула деньги.

Жемчужинка обиженно надул губы. Ему было досадно, что Чек так бесцеремонно разрушил его теорию насчет шифра, но он еще пытался обороняться.

Ладно, но как этот блокнот оказался под кроватью у Марсианина?

А разве один лишь Марсианин снимал эту комнату? До него ее могла снимать какая-нибудь пани, которая стрелой пробила сердце Зютеку. Дошло?

Дошло, — неохотно согласился Жемчужинка. — Но все равно нам надо сохранить блокнот. А вдруг окажется, что это — шифр?

Чек не ответил. Его взгляд упал на карту. Взяв ее из рук Жемчужинки, он внимательно к ней присмотрелся.

— О-о! — раздался его торжествующий возглас. — Вот это настоящий документ! Смотри-ка, братец! План всего замка!

Какое-то время они вырывали друг у друга шелестевший лист пергаментной бумаги, но, к счастью, бумага оказалась прочной и без особого ущерба выдержала этот взрыв нетерпения. Мальчики дружно склонили головы над таинственным планом. Без всякого сомнения, это был план замка, вернее, план его подземелий, поскольку наземная часть была обозначена штрихами. Можно было различить условные изображения главной башни, готических ворот, площади с колодцем и левого крыла с еще сохранившимися бойницами. Но главное содержание карты составляли подземелья. Чек первым догадался об этом, узнав на карте обозначенное там место спуска из левого крыла в таинственный коридор, по которому прошлой ночью он вместе со студентами выбрался за стены замка.

Инспектор Альбиновский! — провозгласил Чек, похлопывая Жемчужинку по плечу. — Мы сделали эпохальное открытие криминоло-ло-ло… — Язык споткнулся на середине слова и отказался повиноваться.

Это я нашел карту! — Жемчужинка даже подскочил от радости.

Законно. Получишь за это орден, либо Марсианин поджарит тебя на космических ультрафиолетовых лучах. Главное, что у нас есть план тайных проходов. Теперь можно и самим поискать сокровища.

Жемчужинка глядел на приятеля не то удивляясь ему, не то восхищаясь им.

Чек, ты в самом деле думаешь, что там спрятаны сокровища?

Надеюсь, — с достоинством произнес Манюсь, — что Марсианин ищет под башней не майских жуков. Зачем бы он потащил туда с собой черный чемодан? Понимаешь, черный! Не бронзовый, не в клетку, именно черный…

Жемчужинка смотрел на Чека как завороженный.

Конечно, черный… В этом что-то есть.

А посмотри сюда, братец! — Чек хлопнул ладонью по карте. — Видишь эти загадочные знаки?

Жемчужинка еще ниже склонился над картой. Действительно, вся она была испещрена странными знаками, среди которых чаще всего встречались разноцветные крестики, кружки и квадратики. Кроме них имелись также печатные буквы и цифры. В двух местах были знаки, напоминавшие по форме очертания летучей мыши. Это больше всего удивило юных детективов.

Соображаешь? — шепотом спросил Чек.

Нет, ничего не понимаю, — отозвался Жемчужинка, отрицательно качнув головой и умоляюще глядя на приятеля.

Это как раз и есть тайный шифр Марсианина и его сообщников.

— Каких сообщников?

У него должны быть сообщники. Он не отважился бы в одиночку спуститься в подземелье. Эти знаки помогут нам найти сокровища.

Чек. — прошептал Жемчужинка, с уважением глядя на своего друга, — у тебя взаправду электронный мозг. Я бы до этого не додумался.

Глупости, — усмехнулся Чек. — Теперь я уверен, что мы напали на след искателей сокровищ.

Жемчужинка радостно потер ладони и несколько раз подпрыгнул, словно кузнечик.

— Это действительно очень важно. Нужно обо всем сообщить Фелеку.

Чек прищурился.

Старший инспектор Манджаро ломает свою головушку, а мы тем временем напали на след…

Только, Чек, будь другом, скажи ему, что я первый нашел эту карту.

Само собой разумеется. Ты будешь представлен к награде.

4


Когда мальчики входили в шалаш, старший инспектор Манджаро, лежа на еловых лапах, находился в состоянии глубокого раздумья. Держа в руке неизменный блокнот, он предавался размышлениям.

При виде Манджаро Чек усмехнулся и, обменявшись с Жемчужинкой многозначительными взглядами, чуть насмешливо спросил:

Пан старший инспектор произвел уже разработку по делу Марсианина?

Не мешайте, — с достоинством произнес Манджаро. — у меня есть определенная концепция. Мне кажется, что Марсианин исчез из мансарды, чтобы ввести в заблуждение следственные органы. С этой целью он оставил на дворе автомобиль, не представляющий никакой ценности. А сам улетучился вместе с черным чемоданом.

— Угм, — подтвердил Чек, подталкивая локтем Жемчужинку. — Поэтому он и слонялся вчера по замку.

Слонялся по замку, чтобы его кто-нибудь увидел. В этом, собственно, и заключается его хитрость. А тем временем он мог уехать ночным поездом…

Бывает порою, течет вода горою, — прервал его вдруг Жемчужинка…

Что ты хочешь этим сказать? — Манджаро пронзил Жемчужинку гневным взглядом.

Что твой дедуктивный метод, к сожалению, ни к черту не годится.

Вскочив на ноги, Манджаро стал напротив Богуся.

— Инспектор Альбиновский, призываю вас к порядку!

Тут Чек, вынув из кармана карту, сунул ее под нос шефу.

— Пан старший инспектор, здесь у нас доказательство, что наш Марсианин пребывает в замке.

— Что это? — осторожно спросил пораженный Манджаро отступая на полшага.

И мальчики стали наперебой доказывать ему громадное значение своего открытия. Он ничего толком не понял из их сбивчивого рассказа, и лишь когда перед ним разложили карту и объяснили всю важность этой находки, лицо старшего инспектора выразило изумление и растерянность.

— Я тоже это предполагал, — не совсем уверенно проговорил он.

Чек прыснул со смеху.

— Знаешь что, Фелюсь, не строй из себя всезнайку.

Если ты свойский парень, то признайся, что и не думал об этом.

Манджаро бросил в его сторону холодный взгляд. — Я еще не сказал вам, что у меня была и другая Версия.

Жемчужинка стал между ними.

— Пожалуйста, не надо ссориться!

— Я и не ссорюсь, — усмехнулся Чек, но в его усмешке сквозила ирония. — Просто мне не нравится, Когда некоторые хотят быть умнее самих себя.

Что тебе не нравится, Чек? — вызывающим тоном спросил Манджаро, нахмурившись и наклонив Вперед голову, словно задиристый петух.

Не глупи. — Манюсь махнул рукой перед его лицом.

Манджаро покраснел и, стиснув кулаки, еще ниже опустил голову.

Может быть, вы не хотите чтобы я был старшим инспектором?

Не в том дело, — примирительно пискнул Жемчужинка.

Да будь ты хоть шефом всего Скотленд-Ярда! — с негодованием отмахнулся Чек.

Понимаю. Может быть, старшим инспектором хочешь стать ты?

Ты меня знаешь, мне это не нужно, — заявил Чек, пренебрежительным жестом сунув руки в карманы.

Мне тоже не нужно.

Видно, тебе нужно, если так рвешься.

Манджаро, приготовившийся было к драке, медленна опустил руки, отступил назад, презрительно улыбнулся и произнес прерывающимся голосом:

— Ошибаешься. Оставайтесь теперь вдвоем. Я отказываюсь.

Затем он повернулся и быстро вышел из шалаша.

Манджаро! — тихонько позвал Жемчужинка, однако Манджаро даже не обернулся. Жемчужинка бросался за ним, но Чек схватил его за руку.

Оставь его в покое. Не нужно упрашивать. Если он такой гордый, пусть уходит. Мы и без него справимся.

Стоя у входа в шалаш, Жемчужинка с тревогой смотрел вслед уходящему Манджаро, который медленно брел по высокой густой траве. Он шел опустив голову и слегка сгорбившись. По всему было видно, что ему жаль покидать шалаш. Добравшись до первых деревьев на краю поляны, он оглянулся, но, заметив стоявших у шалаша мальчиков, быстро повернул голову и побежал. Через мгновение он исчез среди деревьев.

— Жаль, — печально вздохнул Жемчужинка и обернулся к Чеку. — Что же ты наделал?

Злой и нахмуренный Чек тоже был огорчен тем, что эта неожиданная ссора закончилась так печально.

Если не хочет, то и не нужно! — бросил он, не глядя на Жемчужинку.

Нас было трое, а теперь? — Жемчужинка с сожалением покачал головой.

Чек все еще смотрел на опушку леса, где только что скрылся за деревьями их приятель.

— Теперь? — тихо переспросил он, словно обращаясь к самому себе, и, чуть подумав, засвистел сквозь зубы первые такты любимого мотива. — Теперь, — проговорил он с едва сдерживаемым раздражением, — я должен идти на вокзал зарабатывать бабки на подарок.


Глава пятая


1


Поезд прибывал в одиннадцать тридцать. Когда Чек появился на станции, перрон был почти пуст. Под навесом станционного здания скучала лишь какая-то девушка с корзинкой, полной грибов, а за окном виднелась красная фуражка дежурного по станции.

Чек расположился у выхода с перрона возле зеленой ограды. Со скучающим видом он поглядывал на поблескивающие рельсы. Его мысли были заняты недавней ссорой с Манджаро. Он был зол на себя за то, что ввязался в спор, и в результате распалась их следственная бригада. Но он пытался найти и оправдание себе: «Что этот Манджаро задается? Почему я всегда должен ему уступать? Так зарывается, точно потерял всякий разум. Будь он свойским парнем, не обижался бы из-за ерунды и не строил из себя зазнайку. Он всегда такой, всюду хочет быть первым. Да к тому же строгий и серьезный, как на похоронах. Жалко его, но так ему и надо. Может, поймет, что с друзьями нужно обращаться иначе…»

Течение этих горьких мыслей было прервано появлением новой личности. Возле тележки Чека соскочила с велосипеда девчонка — полненькая, румяная, улыбающаяся и очень самоуверенная. В коротких, до колен, узких брюках и спортивной куртке, она держалась как задорный мальчишка. Со стуком поставив велосипед рядом с тележкой, девчонка уверенным шагом подошла к ограде.

Во сколько прибывает поезд? — спросила она, даже не взглянув на Чека.

По расписанию, — ответил Чек с озорной усмешкой.

Только сейчас девчонка удостоила своим вниманием инспектора из Клуба Юных Детективов. Скользнув по нему мимолетным взглядом, она, слегка надувшись, недовольно бросила:

Это известно даже грудным младенцам.

Ясновельможная пани уже давно вышла из грудного возраста.

Ее густые ресницы затрепетали.

— Я перешла в шестой класс, если это кого-то интересует.

— В шестой? — уважительно протянул Чек. — А поведение — как в детском саду.

Девчонка раскрыла глаза пошире и только теперь внимательно присмотрелась к Чеку. Он стоял, опершись спиной об ограду, щурил свои кошачьи глаза и вызывающе усмехался. Девчонка ответила ему столь же вызывающим взглядом.

Коллега, видимо, из Варшавы?

Само собой разумеется… с Воли.

А я с Мокотува, живу на улице Магдалинского.

Давно догадался по вступительному слову. Девчонка примиряюще рассмеялась.

Однако ты говоришь…

— Как на Гурчевской, — галантно подхватил Чек. — Наверно, читала обо мне в прессе. В прошлом году мы завоевали футбольный кубок «Жиче Варша: вы» в турнире дворовых команд. Я играю левого крайнего…

Она пожала плечами.

Не интересуюсь спортом. Обожаю астронавтику.

Так ты, выходит, космическая девчонка. — Чек еще раз испытующе оглядел незнакомку и не без тени язвительности добавил: — Однако в спутнике ты не поместилась бы. Толстовата.

Девчонка надулась.

Мама говорит, что с возрастом я похудею. А, впрочем, тебе-то что до этого?

Да ничего… мне даже нравятся полненькие. При виде них у меня улучшается аппетит.

— Грубиян! — Девчонка нахмурила темные брови.

Чек пожал плечами.

Я не грубиян, а всего лишь детектив… — Он прикусил язык, поняв, что едва не выдал общую тайну.

Ты… детектив? — фыркнула девчонка.

Ее насмешливый тон оскорбил Чека. Стараясь выпутаться из неловкого положения, он неожиданно для себя выпалил:

— Можешь не верить, но у нас здесь есть Клуб Юных Детективов. Если хочешь, то… — Он хотел сказать:

«…то можешь присоединиться к нам», но, осознав, что делает глупость за глупостью, не закончил фразу и не определенно махнул рукой.

Девчонка, оживившись, смотрела теперь на Чека с нескрываемым интересом.

— У вас есть Клуб Юных Детективов, — прошептала она. — Как интересно! Мне тоже хотелось бы… — Она смолкла, заметив кислую физиономию Чека, сморщившегося, будто проглотил лимон.

— Это не так просто, — неохотно проговорил он. — Сначала тебе пришлось бы сдать экзамен.

Она схватила его за руку, словно опасаясь, что он вдруг исчезнет. Ее зеленоватые глаза возбужденно засверкали.

— Сдам какой хотите экзамен. Говорю тебе, что у меня великолепные способности к расследованиям.

«Подожди, — подумал Чек, — сейчас я хорошенько проучу тебя, чтобы не задирала нос». Приняв, как ему казалось, позу опытного агента Скотленд-Ярда, он сплюнул сквозь зубы и спросил:

А дедуцировать умеешь?

Фи, я прочитала насквозь всего Шерлока Холмса. Это устаревший метод. Сейчас применяется современная научная методика — новейшие достижения химии, физики, психологии, социологии…

У Чека вытянулось лицо. Длинный перечень научных достижений настолько ошеломил его, что он потерял дар речи. Однако Манюсь сумел быстро взять себя в руки.

А в духах ты разбираешься? — Голос Чека звучал по-прежнему уверенно.

Еще бы! — засмеялась девчонка. — Моя тетка занимается спиритизмом. Я была у нее на одном таком сеансе, когда вызывали дух Наполеона.

На это Чек не сумел ничего возразить и, разинув рот, уважительно протянул:

На… по… ле… она?

Ну! А потом Гитлера и Муссолини. Гитлер отказался явиться, а Муссолини заявил, что не знает польского языка…

Не может быть!

Интересней всего, что, как потом оказалось, духом Наполеона был дядя Казик, а Муссолини — пан Канторович, мамин коллега. — Девчонка многозначительно усмехнулась, но, увидев разочарованную физиономию Чека, поинтересовалась: — Ты веришь в духов?

Я? Нет! — горячо запротестовал Чек и в доказательство с отвращением сплюнул.

Я тоже не верю. Но, говорят, здесь в замке водятся привидения. Наша хозяйка сказала, что на башне каждый вечер появляется призрак Белой Дамы.

«Попалась! — подумал инспектор Чек. — Уж что касается местных духов, тебе меня не одолеть». Снова став в позу опытного агента Скотленд-Ярда, он самоуверенно заявил:

Насчет духов никогда ничего не известно. Если уж водятся привидения, то это неспроста. Может, тут какие-то явления из космического пространства.

Послушай! — Девчонка дернула Чека за рукав. — Если есть Клуб Юных Детективов, то ему стоило бы этим заняться. Ты не представляешь, до чего мне хочется увидеть такого духа…

Но Чек уже не слушал ее, а оторопело смотрел на перрон, где увидел Антониуша. «Стоит лишь помянуть духа, и ассистент тут как тут», — подумал Чек, совершенно забыв о девчонке. Антониуш, глубоко задумавшись, мерил перрон широким размашистым шагом и даже не заметил своего доброго знакомого.

— К сожалению, сейчас у меня мало времени, — прошептал Чек девочке. — Приходи в лесничество, там поговорим.

Приблизившись к не замечавшему его ассистенту, Чек преградил ему путь.

— Мое почтение, пан ассистент, — приветствовал он Антониуша со всей галантностью, на которую был способен. — Как подвигаются ваши уважаемые научные дела?

Антониуш поднял голову и, заговорщически подмигнув, поднес палец к губам, скользнув затем рукой по рыжей бороде.

— Что ты здесь делаешь, Чек?

Польщенный тем, что шеф духов не забыл его имени, Чек шутливо ответил:

— У меня здесь транспортно-финансовый интерес.

Если у пана ассистента есть багаж, я охотно доставлю его по указанному адресу. Цены доступны даже малосостоятельным туристам.

Развеселившийся Антониуш дружески похлопал Чека по плечу.

У тебя всегда хорошее настроение.

Что делать, уважаемый пан ассистент. Мы ведь из Варшавы.

Антониуш внимательно посмотрел на него, намереваясь, видимо, принять какое-то важное решение. Потом, удовлетворенно кивнув, отвел Чека в сторону.

Послушай, у меня к тебе важное дело, очень важное. Ты не мог бы помочь?

С удовольствием, пан ассистент. Для вас — все, что угодно.

Ты мировой парень, сразу видно. Но пообещай мне еще раз, что все, что сейчас услышишь, останется между нами.

Само собой, пан ассистент. У меня, как в банке, или — если хотите — как в могиле. Рта не раскрою.

Его переполняло радостное воодушевление. Еще бы! Сам шеф духов великий Антониуш обращается с ним, Чеком, как с товарищем, и хочет поверить ему какую-то важную тайну. С трудом унимая радостную дрожь в голосе, Чек с благоговением смотрел в дружески улыбающиеся глаза ассистента.

— Тебе известна часть нашей тайны, но ты не знаешь, для чего мы это делаем. Я объясню, чтобы стало понятно.

Антониуш потянул Чека за собой и, когда они уселись на лавочке под каштанами, заговорил. Говорил он медленно, выбирая слова, внимательно поглядывая на Чека.

— Я здесь в летнем лагере с группой студентов. Под руководством нашего профессора мы воссоздаем историю нашего замка. К сожалению, в нашей работе возникли затруднения. Местные власти, для которых историческая ценность замка мало что значит, решили разобрать левое, самое старое его крыло, чтобы построить на том месте современную гостиницу. Мы, как историки искусства, не можем этого допустить…

— Законно, — вставил Манюсь, — ведь это исторический памятник.

Антониуш громко рассмеялся.

Вижу, ты парень умный и мы с тобой договоримся.

Можем сразу ударить по рукам, — предложил Чек, протягивая ему ладонь.

Ладно, тогда слушай дальше. Мы не могли допустить разборки левого крыла, и профессор уехал в Варшаву, чтобы добиться отсрочки строительных работ. А тем временем здесь уже собрали рабочих. Что нам оставалось делать?

Известно что — напугать их! — закричал Чек. — Я своими глазами видел, как улепетывали рабочие. Могу вас поздравить. Радиофицированные духи удались на все сто.

К сожалению, не на все сто, — нахмурился Антониуш. — Мы оказались в очень затруднительном положении. Представь, сегодня к нам явился комендант милиции и обвинил нас в нарушении общественного порядка.

Он ведь не знает, что это ваши проделки.

Не знает, но догадывается.

Значит, нужно что-то придумать, чтобы он вас не подозревал.

В том-то все дело. — Антониуш одобрительно посмотрел на мальчика. — Ты прекрасно уловил самую суть — нужно отвести от нас подозрения.

Не беспокойтесь, мы это сделаем.

Я уже разработал план, — поощрительно улыбнулся Антониуш. — Но вы нам поможете.

Будем представлять духов? — Чек вскочил на ноги, радостно потирая руки.

— Да, — Антониуш приглушил голос почти до шепота. — Сегодня вечером мы все останемся в палатках, чтобы комендант мог убедиться в том, что у нас нет ничего общего с таинственными духами. Но в это время духи должны обязательно появиться на стенах замка.

— Значит, нам придется изображать радиофицированных духов? Феноменально! — воскликнул с жаром Чек, но пыл его быстро угас. Он вспомнил о запрете лесничего удаляться от дома вечером и добавил озабоченным тоном: — Есть, однако, небольшая загвоздка…

. — Какая? — забеспокоился Антониуш.

Рассказав о последствиях, к которым привела их вчерашняя ночная вылазка, Чек закончил свой рассказ все-таки на оптимистической ноте:

— Если пан ассистент сумеет уладить дело с дядей Жемчужинки, то мы выдадим таких духов, что о них заговорит вся округа.

Антониуш задумчиво потеребил пальцами рыжую бороду.

— Думаю, мне удастся уладить это дело. Мы еще побеседуем с тобой. Я зайду к тебе после обеда.

2


В этот момент со стороны леса, оттуда, где из густого сосняка выныривали рельсы, донеслось тяжелое пыхтение паровоза. Вскоре над лесом поднялось белое облачко пара, и через мгновение воздух прорезал веселый паровозный свисток. На перрон высыпали люди. Возле Чека, вынырнув из-под земли, объявилась пухленькая девчонка с велосипедом. Страстная поборница космонавтики теперь с уважением смотрела на детектива.

— Кто этот рыжий? — поинтересовалась она, кивнув в сторону ассистента.

— Специалист по историческим развалинам, — уважительно ответил Чек.

Выглядит, как преступник, — заговорщически прошептала девчонка. — Говорю тебе, я это чувствую.

Ты его не знаешь, — пожал плечами Чек.

Увидишь, — обидчиво возразила она и, понизив голос, спросила: —А как насчет Клуба? Примете меня?

Чек прикинул, что такая расторопная астронавтка может им пригодиться, особенно сейчас, когда Манджаро подал в отставку, а Клубу предстоит поработать в замке. Его ответ, однако, прозвучал сдержанно:

— Будет видно. Подумаем, подойдешь ли ты нам для Клуба.

Но тут к перрону подошел поезд, и из вагонов высыпали первые пассажиры. Чек предусмотрительно отступил к тележке и вмиг преобразился в заправского носильщика. Его быстрый и внимательный взгляд выискивал пассажиров, обремененных большим количеством вещей. Внезапно в толпе мелькнула знакомая львиная грива. «Это мой художник, которого я вчера встретил в замке», — обрадовано сказал себе Чек.

Художник продвигался вдоль поезда, явно кого-то разыскивая, и наконец остановился у вагона, из окна которого выглядывала женщина. Издалека Чек мог разглядеть только бесформенную копну выкрашенных «под седину» волос да темные очки. Позади этой бесформенной серебристо-седой копны показалось грубое гориллоподобное мужское лицо. Художник перекинулся с этой парой несколькими словами, и тотчас же тип с гориллоподобной физиономией стал подавать художнику через окно ручной багаж, затем вынес из вагона другие вещи. «Внимание! — мысленно встрепенулся Чек. — Это будут самые подходящие клиенты». Недолго думая, он подошел с тележкой к художнику и шутливо произнес:

Мое почтение мастеру! Вижу, что уважаемые господа прибыли отдохнуть. Если требуется, готов услужить своей комфортабельной тележкой для перевозки обременительного багажа.

А, это ты! — усмехнулся художник. — Мы ведь с тобой познакомились в замке?

Точно. Я имел удовольствие любоваться пейзажами уважаемого мастера. Пикассо не сумел бы нарисовать лучше.

Закончив тираду, Чек схватил крайний чемодан и без лишних слов водрузил его на тележку. Сделка была заключена.

Вскоре небольшая! тележка прогнулась под тяжестью багажа экзотической троицы. Иначе как экзотической ее трудно было назвать. Художник с львиной гривой, спадающей ему на шею молодая женщина с копной серебристых волос и с гориллоподобной физиономией, напоминающий фигурой скорее неандертальца, чем человека атомной эры, и напяливший на себя при этом тирольскую шляпу с пучком перьев и короткие тирольские штанишки из оленьей кожи. При взгляде на эти три фигуры, взятые будто из паноптикума, Чека одолевал неудержимый смех. Однако он был доволен, что без труда нашел клиентов. Крепко упершись, он сдвинул с места нагруженную с верхом тележку. Багаж приезжих состоял из двух больших облепленных иностранными наклейками чемоданов, двух несессеров и лежавшего в самом! низу тележки солидного брезентового чехла, который больше всего заинтересовал Чека.

«Что в нем может быть? — задавался он вопросом, с усилием толкая тележку вверх по небольшому подъему. — Может, палатка? Или, может, матрас и другое оборудование для палатки? А может… В конце концов, меня это не касается- Главное, что багаж солидный и требует солидной о> платы».

Чек оглянулся. Экзотическая троица, вполголоса переговариваясь, тянулась ровной шеренгой. По обычаю всех детективов, Чек попытался уловить хоть несколько слов, но стук колес по гранитной брусчатке заглушал разговор. И ничего удивительного, что внимание Чека переключилось на цветные наклейки с экзотическими названиями: Будапешт — гранд-отель «Астория», Вена — «Спорт-отель», Сплит — отель «Далмация», Дубровник — отель «Аргентина», Париж — отель «Турист», Франкфурт — гранд-отель «Верона»…

У Чека голова пошла кругом от цветных надписей, зеленых пальм, голубых морей и иностранных названий. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда снова открыл их, на горизонте, над зеленой завесой лесов, увидел возвышающуюся башню замка. «Э, да пусть у них будут там Будапешт, Вена, Париж… А у нас все равно красивей и интересней, — подумал он. — Ну разве есть в Париже такой изумительный замок с радиофицированными духами?»

На подходе к деревеньке Чек, приостановившись, спросил у художника:

Мастер, куда доставить багаж?

К дому приходского ксендза.

Понятно. Наироскошнейшая квартира во всей деревне. Вид на озеро, на замок — пейзажи для рисования прямо под рукой. Лучше не найти. Надеюсь, уважаемые дачники будут довольны местным комфортом и особенно кормежкой у приходского ксендза…

Мальчишеская болтовня пришлась троице по душе.

Какой бойкий мальчик! — воскликнула женщина с копной серебристых волос.

Приятный паренек, — подтвердил тип в тирольской шляпе, которого Чек про себя окрестил «Тироль-чиком».

Чек подтолкнул тележку, и она уже легко покатилась вниз по дороге, полого спускавшейся к озеру. Вскоре они очутились перед домом ксендза. Здесь было тихо и прохладно. Два огромных каштана отбрасывали тень на оплетенные диким виноградом стены. В гуще ветвей посвистывал черный дрозд.

На тарахтение тележки из окна выглянула экономка ксендза, бледное, почти восковое лицо которой четко выделялось на фоне темной рамы.

— Гости приехали! — крикнула она в глубину комнаты.

Чек принялся освобождать тележку от багажа. Когда он взялся за лежавший в самом низу брезентовый чехол, то согнулся под его тяжестью. На помощь ему поспешил художник.

— Тяжелая штуковина, — заметил Чек, опуская чехол на землю.

Художник промолчал.

Интересно, — продолжал Чек, — что может быть в таком чехле?

Складная байдарка.

— Складная байдарка? — удивился Чек. — Я думал, трансатлантический пароход.

— Складная байдарка и кое-что еще, — скороговоркой произнес художник, явно желая поскорее закончить этот разговор.

— Должно быть, какая-то огромная байдарка. — Чек удивленно покрутил головой, не отрывая взгляда от лежавшего под стеной чехла.

— Сколько я тебе должен? — нетерпеливо бросил художник.

От станции два километра, — с озорной усмешкой напомнил Чек, в котором тут же заговорила коммерческая жилка. — Четыре места и вон та байдарка, — подсчитал он на скорую руку. — Полагалось бы по пять злотых за каждое место, а за байдарку десятку. Но если уважаемый мастер считает, что этого слишком мало, то может еще чуть-чуть подбросить, тем более что товар заграничный.

Ты умеешь обделывать свои дела, — засмеялся художник, вручая Чеку пятидесятизлотовый банкнот.

Чек, не ждавший столь щедрого вознаграждения, с благодарной улыбкой подбросил руку к козырьку своей кепочки и шаркнул ногой.

Желаю всем вам солнца, хорошего настроения и попутного ветра. А когда будете уезжать, охотно отвезу ваши вещи…

Какой приятный паренек, — повторил Тирольчик.;

Манюсь, послав ему самую подкупающую из своих улыбок, еще раз вскинул руку к козырьку кепочки и бросил на прощание:

— Рекомендую исторический памятник времен династии Пястов и доподлинных духов в богатом ассортименте. Чао!

Повернувшись, Чек удалился медленным, полным достоинства шагом. У ворот он оглянулся. Тирольчик с художником поднимали чехол с земли, прилагая немалые усилия. Чек покрутил головой, подумав, что заключенная в мешке штуковина совсем не похожа на байдарку.

3


Подойдя к сараю, Манджаро взобрался наверх по старой деревянной лестнице и закопался в сено. Он тяжело переживал ссору с друзьями и боролся с собой, опасаясь, что, не выдержав, спустится вниз и пойдет мириться. Но он был упрям и самолюбив. Ему казалось, что, вернувшись с покаянием, он тем самым лишится звания старшего инспектора, о чем боялся даже подумать. Он не перенес бы такого унижения. Если уж возвращаться в бригаду, то с честью.

Манджаро приходили в голову самые разные мысли. Сено, от которого исходил дурманящий аромат шалфея и полыни, мягко прогибалось под ним. Под крышей жужжали осы, которые через отверстия в досках опускались на свои угловатые гнезда, как крохотные вертолеты. Внизу кудахтали куры. Было тихо, невольно клонило в сон.

Но сонное настроение сразу же покинуло мальчика, едва в голову ему пришла мысль, молниеносно устранившая всякие сомнения и неуверенность в себе: ему нужно отличиться эффектным расследованием — разрешить загадку Марсианина. Тогда он не только вновь обретет доверие коллег, но и сможет вернуться в бригаду на должность старшего инспектора. Во что бы то ни стало надо разгадать тайну Марсианина! Но с чего начать, если все прежние замыслы пошли насмарку? Чек с Жемчужинкой нашли какую-то загадочную карту подземелий замка. Теперь их задача упростилась… Но он, Манджаро, докажет, что и без их помощи сумеет провести операцию, которая им надолго запомнится. Великий Шерлок Холмс не раз оказывался в еще худшем положении, но не отчаивался и не опускал рук. Холмс размышлял, делал выводы и методом дедукции разрешал труднейшие загадки. И он, старший инспектор Манджаро, постарается держаться не хуже. Он еще покажет этим, не имеющим представления о субординации инспекторам, как работает настоящий детектив!

Воодушевленный этой замечательной перспективой, Манджаро составил подробный план действий. Соскользнув с лестницы, он заглянул в кухню, где выпил молока, и, укрепившись духом и телом, энергично принялся за работу. Прежде всего он обошел вокруг дома, чтобы поискать отпечатки следов таинственного Марсианина. Задача оказалась не из трудных, поскольку владелец допотопного экипажа носил тяжелые туристские ботинки на подошве из пластика. Уже вскоре наткнувшись у клумбы на глубокий след этой подошвы, рельефно отпечатавшийся на влажной глине, старший инспектор радостно потер руки.

«Теперь необходимо сделать гипсовый слепок», — подумал он. Найдя в сарае начатый мешок с гипсом, Манджаро развел гипс в воде. Заполнив глубокий отпечаток следа густой гипсовой кашицей, он уже через полчаса держал в руках готовый слепок.

— Великолепно! — прошептал Манджаро, разглядывая свое творение. — Взгляните только, какая добротная работа!

Стоя на коленях у клумбы и восхищаясь делом своих рук, Манджаро услышал над собой голос пани Лихоневой:

— Что ты здесь делаешь, Манджаро?

Старший инспектор замер, не смея поднять голову и посмотреть в глаза удивленной хозяйке.

Вы все вообще что-то от меня скрываете. — проговорила она ласковым голосом. — Ну скажи, что с вами происходит?

Да ничего такого серьезного, уважаемая пани, — промямлил Манджаро, стараясь спрятать под курткой слепок. Однако делал он это так неловко, что пани Лихонева заметила его маневры.

Что там у тебя?

Да ничего… Так просто…

Что значит — так просто?

Так просто… играл в модельера, — солгал Манджаро. — Как раз сейчас сделал гипсовую модель подошвы…

— Боже мой! Неужели не можешь придумать что-нибудь поинтересней?

— Мне, уважаемая пани, нравится так играть…

— Ну, ну! — пани Лихонева покачала головой. — Так ты приехал к озеру для того, чтобы пачкаться в глине? Странный ты мальчик. И вообще мне кажется, что все вы свихнулись.

Покачав головой, она направилась в кухню. Манджаро прокричал ей вслед:

— Уважаемая пани, мне можно пойти на пристань?

— Пани Лихонева пожала плечами.

— Это будет умнее всего, не какой-нибудь там гипсовый слепок… — вырвался у нее смешок.

«Я спасен, — с радостью подумал Манджаро, — она ничего не поняла. Ну а теперь — за работу».

Само собой разумеется, он не пошел на пристань, а кратчайшим путем побежал к замку. По дороге он еще раз тщательно обдумал свой план. Если Чек вчера вечером видел Марсианина в замке, значит, тот находился в нем с какой-то определенной целью, а если он там был, то, вероятно, найдутся его следы, которые и приведут к нему в укрытие.

Очутившись перед готическими воротами замка, Манджаро решил прикинуться туристом, обозревающим исторические развалины. Спрятав гипсовый слепок под куртку, он с необыкновенно серьезным видом начал осматривать старые стены. Однако в то время, как взгляд его скользил по стенам замка, мысли были всецело заняты странной личностью владельца допотопного автомобиля и следами от ботинок на пластиковой подошве.

Манджаро вошел во двор, безлюдный и мрачный. Серые стены сливались с низко нависшими тучами, на фоне которых башня казалась невысокой и даже как будто сгорбившейся. Мальчик пересек двор, направляясь к левому крылу замка, но вдруг остановился. Прямо перед ним всколыхнулись кусты калины, из гущи которых показался молодой человек. В вельветовых брюках и темно-синей куртке он был похож на спортсмена. Манджаро от неожиданности отпрянул, невольно обратив на себя его внимание. Удивленно взглянув на Манджаро, незнакомец протянул руку, будто хотел задержать мальчика.

С минуту они молча стояли, встревоженные неожиданной для обоих встречей. Первым заговорил молодой человек.

— Что тебе здесь нужно? — резко спросил он.

— Манджаро, от волнения ненадолго лишившемуся дара речи, захотелось повернуться и убежать, но он быстро сообразил, что делать этого не следует, а лучше всего попытаться что-либо выведать у незнакомца. К тому же подозрительно выглядело и странное поведение молодого человека. «Может быть, это еще один преступник?» — мелькнуло в уме старшего инспектора. Но спустя мгновение, приняв полную достоинства позу и кашлянув, он с пафосом произнес. — Любуюсь старинными стенами древнего пястовского города.

По лицу молодого человека скользнула неопределенная улыбка.

Ты здесь впервые?

Смотря как считать. Сегодня впервые. — Кого ты здесь видел?

Никого.

— А может, знаешь, кто тут крутится? Пожав плечами, Манджаро грубовато ответил:

— Никто тут не крутится. Здесь порядочные туристы осматривают памятники старины.

Взгляд незнакомца остановился на спортивной куртке детектива, под которой явно обозначались выпуклые очертания гипсового слепка.

— Что у тебя там? — совсем уж без всякого стеснения выкрикнул незнакомец и резким движением протянул руку к слепку.

Манджаро не успел отскочить, и незнакомец дернул его за куртку. Выпавший из-под куртки слепок, ударившись о землю, раскололся пополам. Мальчик жалобно вскрикнул, а незнакомец, нагнувшись, поднял с земли обе половинки.

— Извини, — прошептал он. Лицо его выразило безграничное удивление. — От кого ты получил это?

— Это вас не касается! — возмутился Манджаро.

Ухватив мальчика за плечо, незнакомец резким движением притянул его к себе.

— Говори немедленно!

Манджаро стиснул зубы.

Что вам от меня надо? — вызывающе проговорил он, хотя и чувствовал, что ноги у него подгибаются, а по спине бегут мурашки.

Интересно, кто сделал этот слепок? — неожиданно сменил тон молодой человек.

Я сам, — с гордостью ответил мальчик.

А-а… — удивленно протянул незнакомец. — Вероятно, ты кого-то разыскиваешь?

— Это мое дело, оно вас никак не касается.

Немного помедлив, незнакомец доверительно проговорил:

— Меня очень интересует этот старый замок и все, что тут происходит. Собственно говоря, поэтому я и спрашиваю: откуда у тебя этот слепок?

«Ты меня не проведешь, птенчик», — подумал Манджаро и, стремясь избавиться от назойливого собеседника, сказал уже несколько приветливей:

— Если интересуетесь замком, то лучше обратиться к сторожу, который вам подробно обо всем расскажет.

Незнакомец рассмеялся.

Ты говоришь весьма разумные вещи, а замок действительно вызывает интерес.

Часть стен построена в четырнадцатом веке, — важно заметил Манджаро.

Вижу, ты знаком со средневековой архитектурой.

Читал кое-что об этом.

И поэтому являешься сюда с гипсовым слепком? — прищурил глаз незнакомец. — Может быть, это отпечаток следа какого-нибудь духа?

Манджаро удвоил бдительность. «Небезопасная тема», — отметил он мысленно и ответил весьма уклончиво:

Духи меня абсолютно не интересуют.

В таком случае, кто тебя интересует?

Я уже говорил, что пришел сюда как турист, — повторил Манджаро, пожимая плечами.

Ври, да не завирайся!

Незнакомец недоверчиво усмехнулся. Потом, присев на корточки, развел ладонью траву и, найдя островок сырой незаросшей земли, оттиснул в ней две аккуратно сложенные половинки гипсового слепка. Затем поднял голову и, с усмешкой взглянув на мальчика, произнес:

У этого человека ботинки на пластиковой подошве, не правда ли?

Вы неплохо соображаете, — усмехнулся Манджаро.

А ты напрасно пытаешься его найти, — шутливо заметил молодой человек.

Манджаро пытливо взглянул на него: «Что он хочет этим сказать? Возможно, он в сговоре с Марсианином, а может, надеется склонить меня к откровенности?» Старшего инспектора одолевали сомнения, он не знал, что отвечать. Почувствовав его неуверенность, молодой человек примирительно улыбнулся и протянул ему гипсовый слепок.

— Если сделаешь какое-либо открытие, то поделись со мной, — шутливо предложил он. — И, кроме того, паренек, будь внимательней, этот замок небезопасен.

Лучше возвращайся в лесничество играть с друзьями. — С этими словами молодой человек повернулся и зашагал ко двору, откуда пришел Манджаро.

Старший инспектор стоял ошеломленный. «Откуда этому типу известно, что я живу в лесничестве? Наверно, интересуется нашим Клубом. Погоди, птенчик, ты, видно, считаешь себя умнее старшего инспектора Манджаро. Выбрось это из головы. Мы еще с тобой встретимся».

В итоге своих рассуждений Манджаро пришел к выводу, что дело Марсианина начинает осложняться. Что могло означать загадочное предупреждение: «Напрасно пытаешься его найти» или «Будь внимательней, этот замок небезопасен»? Почему незнакомец сначала допытывался, чей это слепок, а потом спокойно вернул его? Это какой-то весьма таинственный тип; с этой минуты Манджаро так и окрестил его: «Таинственный».

У вышедшего в отставку старшего инспектора возникали все новые трудности и появлялись новые задачи. Неудивительно поэтому, что после исчезновения человека в темно-синей куртке Манджаро вынул блокнот и аккуратно занес туда предупреждения незнакомца и свои соображения. Основательно обдумав ситуацию, он решил продолжить поиски следов Марсианина.

Миновав сводчатую галерею и малый дворик, Манджаро вскоре отыскал проход в левое крыло замка — тот самый, о котором вспоминал Чек. Пробившись сквозь чащобу калины, он оказался у самой стены. Здесь, в зарослях сорняков и кустарника, проходила едва заметная тропинка.

Манджаро пригнулся и, высматривая следы, двинулся по ней, почти уткнувшись носом в землю, как охотничий пес. На влажных, защищенных от солнца участках глинистый грунт тропинки сохранил четкие отпечатки следов. Манджаро различал следы кед, спортивных ботинок, но не видел глубоких отпечатков, оставляемых пластиковыми подошвами.

Не смущаясь неудачей, Манджаро продвигался вперед, тщательно осматривая даже самые малоприметные разветвления тропинки. Наконец ему удалось обнаружить проем в стене, через который вчера пробирался Чек. Манджаро, не задумываясь, перебрался по другую сторону стены. Там подымались еще более густые и частые заросли, и он погрузился в них, как в водоворот зеленой реки.

Но вдруг Манджаро остановился. Среди буйной поросли травы он увидел небольшую высохшую лужицу. Трещинки, испещрявшие ссохшуюся корку грязи, напоминали рисунок на мраморе. В середине лужицы виднелся отчетливый след пластиковой подошвы…

— Есть! — торжествующе прошептал Манджаро, охваченный неудержимой радостью. Упав на колени, он вытащил из-под куртки куски гипсового слепка и, аккуратно сложив их, осторожно приложил к следу. Слепок в точности совпадал с отпечатком следа.

— Есть! — прошептал он снова, испытывая неизъяснимое волнение. Теперь ни в коем случае нельзя было потерять этот бесценный след.

Старший инспектор Манджаро, даже не поднявшись с колен, пополз на четвереньках вдоль едва приметной тропинки. Место было сырое, укрытое от солнца, и следы, проходившие вдоль стены, отчетливо выделялись на истоптанной глине. Метров через тридцать Манджаро наткнулся на мраморные ступени, ведущие в глубь развалин левого крыла. Здесь след обрывался, но, судя по всему, Марсианин спустился по ступенькам вниз: на них виднелись комочки еще не успевшей засохнуть глины, скорее всего оставленные рифлеными подошвами.

Лестница привела в просторный зал длиной около пятнадцати и шириной около десяти шагов, стены которого оплетали вьюнки и плющ. Уступы стен были густо покрыты буйно разросшимся бурьяном. Арочные своды, опиравшиеся на стройные колонны, еще сохранились и надежно удерживали каменный потолок. Знатоки, без сомнения, стали бы любоваться и восхищаться красотой и гармонией арочного свода, но у Манджаро не было на это времени, как не было и особого желания. Он думал лишь о том, как бы поскорее найти здесь следы Марсианина, что представлялось делом нелегким, так как пол был завален грудами мусора, поросшего мхом и лишайником. Из зала вели три выхода, один располагался напротив лестницы, два других — в боковых стенах. Какой из них выбрать?

Манджаро подошел к выходу напротив лестницы, но тут же в страхе отпрянул — сразу за каменным порогом проход обрывался, уступая место глубокой темной пропасти. Впечатление ее бездонной глубины усиливалось тем, что само дно было скрыто густым кустарником.

Быстро отступив в зал, Манджаро выбрал на этот раз левый выход. Здесь за дверным проемом находился еще один зал, поменьше, а за ним — внутренняя галерея. Старший инспектор пошел вдоль нее, ступая очень осторожно, чуть ли не на цыпочках. В галерее стояла такая тишина, что у него даже зазвенело в ушах. Но то была особенная тишина. Таинственному молчанию старых стен сопутствовали шелест и шорохи, словно древние, обросшие мхом камни вздыхали в полусне.

Постепенно галерея становилась просторнее, она как-то повеселела. Свет, падавший с видневшегося над крепостными стенами клочка серого неба, проникал сюда сквозь многоярусную завесу зелени. Поодаль виднелся малый дворик, где паслась бородатая коза. Рассекавшие воздух ласточки своим щебетаньем нарушали сонный покой старых стен.

Но тут галерея внезапно оборвалась, а зиявшая в стене довольно большая брешь заставила осторожного Манджаро вновь вернуться в большой зал. Итак, теперь оставался лишь выход с правой стороны зала. Если же и он ведет в никуда, придется отказаться от дальнейших поисков.

С бьющимся сердцем Манджаро миновал дверной проем и оказался в небольшом, без единого окна коридорчике. Тотчас же над ним что-то мягко прошелестело, и он ощутил на лице легкое дуновение воздуха. Потом это «что-то» пронеслось еще раз над его головой, и все стихло. Манджаро, человек не из робких, прикрыл на всякий случай глаза, пробормотав в смятении:

— Будь что будет!

Когда же он чуть погодя открыл глаза, то прямо над собой увидел двух висевших вниз головой летучих мышей, едва заметных в тусклом свете, исходившем из пролома в стене. Что ж, это было совершенно естественным: летучие мыши часто обитают в старых замках. Но как только Манджаро сдвинулся с места, несколько мышей стали описывать вокруг его головы широкие бесшумные петли. Темный коридор сразу ожил, и мальчику захотелось поскорее выбраться из этой жуткой круговерти. К счастью, заметив впереди светлое пятно, он вскоре нашел в стене узкую щель и с трудом протиснулся сквозь нее. По другую сторону находилась неширокая площадка; вниз от нее уходили ступеньки винтовой лестницы. Затаив дыхание, Манджаро спустился на несколько ступенек, но в испуге остановился. Под ним зияла темная пустота, откуда тянуло холодом подземелья. Спускаться в непроглядную тьму без фонарика было бы непростительной дерзостью.

Решив прийти сюда с фонариком, Манджаро торопливо вернулся в большой зал и, вынув блокнот, нарисовал схему этой части замка. Он был уверен, что обнаружил новый спуск в подземелье. Спуск, которым, скорее всего, и воспользовался Марсианин. Все говорило о том, что Манджаро нашел следы таинственного владельца допотопного автомобиля.

Окрыленный результатами поисков, исполненный новых планов, Манджаро возвращался в лесничество к обеду.

4


Тем временем Чек поставил свою тележку посредине двора и, сунув в рот пальцы, тихонько свистнул. На свист из-за овина выбежал Жемчужинка.

Сколько заработал? — еще издали крикнул он.

Угадай.

Двадцать.

Э-е-е…

Тридцатка?

Э-е-е…

Полсотни!

Угадал. После обеда обернусь еще раз, и хватит на подарок любимой тетушке.

Толкнув тележку в направлении сарая и водворив ее на место, Чек не совсем уверенно произнес:

Эй… а у нас прибавление.

Наверно, нашел бездомного щенка?

Нет… астронавтку.

А к чему она нам?

В Клуб, вместо Манджаро.

Девчонку?!

Кажется, она разбирается в криминологии.

Прошу тебя, не связывайся с девчонкой. Она нам будет только мешать.

— У нас новая задача, а вдвоем нам не справиться.

Какая задача?

Э, брат, — весело подмигнул Чек, — если сказать тебе, что нам сегодня предстоит делать, ты все равно не поверишь..

Говори скорей, а то умру от любопытства.

Это факт, а не реклама, — важно проговорил Чек. — Мы должны сегодня изображать в замке привидения.

Побледнев от волнения, Жемчужинка раскрыл рот и, моргая рыжими ресницами, восхищенно пролепетал свое обычное:

Просто фан-та-сти-ка.

Законно, пан инспектор Альбиновский. Нам нужно успеть до вечера перевоплотиться в сверхъестественные существа. — Чек рассмеялся и кратко пересказал свой разговор с Антониушем. Но закончил он рассказ на минорной ноте: — Теперь все зависит от уважаемого дядюшки Лихоня. Если Антониуш не убедит его, что мы безгрешные ангелы в человеческом облике, то все пойдет насмарку.

Антониуш появился, когда пани Лихонева ставила на стол большую миску с жареными грибами. Конечно, момент был не совсем подходящий, особенно если учесть, что остывшие жареные грибы — блюдо не очень вкусное. Увидев Антониуша, Жемчужинка едва не подавился, Чек выронил свою тарелку, а пораженный Манджаро пронес ложку мимо рта.

На Антониуше был брезентовый плащ, на фоне которого уже издали выделялась его рыжеватая борода. Он подходил к веранде важный, как египетский маг, успев, правда, по дороге бросить в сторону Чека выразительный взгляд. Остановившись на верхней ступеньке лестницы и держась рукой за перила, он очень вежливо поздоровался со старшими, особо выделив лесничего.

— Как вы знаете, — обратился он прежде всего к пану Лихоню, — группа студентов, изучающих историю искусства, занимается сейчас очень важной для польской культуры работой — составляет описание здешнего замка времен династии Пястов. К сожалению, нас слишком мало, чтобы успешно справляться с работой.

Антониуш умолк и обвел своих слушателей внимательным взглядом, пытаясь понять, какое впечатление произвели на них его слова. Пани Лихонева слушала его, раскрыв рот, а ее муж сидел с важным видом, испытывая, вероятно, чувство гордости оттого, что представитель науки обратился к нему по столь значительному делу. Мальчики притихли, совсем как мышки. Антониуш с воодушевлением продолжил:

— А между тем здесь в деревне немало шалопаев, сорванцов и лентяев, которые не знают, чем им заняться…

Он попал в самую точку, ибо пани Лихонева обратила свой взгляд на мальчиков и, не выдержав, прервала Антониуша:

— Святая правда: к примеру, делают какие-то там штуки из гипса и при этом пачкаются, как поросята.

Манджаро с похоронным видом опустил голову. Чек с Жемчужинкой недоуменно переглядывались, не понимая, о чем идет речь. Антониуш же, как опытный дипломат, немедленно подхватил речь хозяйки.

— Вот-вот! Не мешало бы их чем-то заинтересовать и помочь им совместить здоровый отдых с полезным занятием. Поэтому я позволил себе прийти к уважаемому пану… — Антониуш поклонился хозяину, — прийти и попросить, чтобы вы разрешили этим милым мальчикам помочь в работе…

Пани Лихонева благодарно воздела руки.

— Можете забрать их хоть на весь день. По крайней мере, хоть познакомятся с историей Польши!

Лесничий же только согласно кивнул. Признательно улыбнувшись хозяевам, Антониуш пообещал:

Можете не беспокоиться, они не перетрудятся. Мы производим измерения и нуждаемся в помощниках для работы с измерительной рулеткой. Ручаюсь, что никто из этих граждан у нас не упадет от усталости.

Ну конечно же, — просияла пани Лихонева. — Только здоровее станут. Вместо того чтобы бить баклуши и вертеться под руками, займутся интересным и полезным делом. — Но вдруг на ее добром лице возникло выражение озабоченности. — Погодите, погодите… — Она потерла рукой лоб. — Вы говорите, что работа в замке?

В замке, — подтвердил Антониуш.

А это… это не опасно для мальчиков?

Мы будем все время за ними присматривать.

Погодите… ~-> озабоченно повторила тетушка. — Может быть, вы не знаете… но люди поговаривают, что в замке водятся привидения.

Осечка! Нежданно-негаданно духи помешали духам! Чек едва не зашипел от огорчения и под столом толкнул Жемчужинку ногой. Тот растерянно заморгал. Но Антониуш ничуть не смутился.

Так это люди только болтают, — сказал он с усмешкой. — Мы живем в палатках под самым замком, ходим по его стенам, да что там — по подземельям! И до сих пор еще не встретили даже самого крохотного духа.

Вот видишь! — отозвался лесничий. — Я говорил тебе, что эти духи — просто бабские выдумки.

Ну какие выдумки, Болек? — возмутилась пани Лихонева, бросив на мужа полный негодования взгляд. — Какие выдумки, если Троцева своими глазами видела? И не одна Троцева. А рабочие? Почему они не хотят взяться за работу?

Потому что они глупцы! — закипятился лесничий. — Они глупцы, и твоя Троцева такая же темнота. Если и ты веришь в духов, нам не о чем говорить.

Как же не верить, если сама экономка ксендза сказала, что каждый вечер на башне появляется Белая Дама.

Ну, видите? — обратился лесничий к Антониушу, хлопнув себя рукой по колену. — Моя ненаглядная верит экономке ксендза и не верит ученому человеку, который специально занимается такими делами. Будьте добры, скажите ей, есть в замке духи или нет.

Могу поклясться, что никаких духов нет, не было и не будет, — заверил Антониуш, приложив руку к груди.

Вы, может, ничего и не видели, — не хотела сдаваться пани Лихонева, — а вот пан комендант из милиции говорит, что в замке творятся несусветные вещи.

Ну, хорошо! — Лесничий стукнул кулаком по столу. — Так почему комендант не арестовал какое-нибудь привидение? — Он повернулся к Антониушу. — Знаете, как это бывает у нас в деревне? Люди темные, верят в духов, но не хотят верить науке.

Намек оказался достаточно прозрачным, и пани Лихонева надувшись, обиженно произнесла:

— Поступай, как знаешь. А я все-таки считаю, что мальчики не должны приближаться к замку.

Видя, что хозяйка готова уступить, Антониуш заговорил как можно убедительнее:

Уверяю вас, им не грозит ни малейшей опасности. Ведь вы понимаете, дело идет об интересах науки.

Только бы не случилось с мальчиками чего-нибудь плохого, — вздохнула, сдаваясь, пани Лихонева.

Не беспокойся, с ними даже и духи не справятся, — нетерпеливо бросил лесничий.

Антониуш отвесил ему подчеркнуто вежливый поклон.

Следовательно, я могу рассчитывать на их помощь…

Да пусть они убираются хоть к самому дьяволу. По крайней мере, дома будет спокойнее.

В таком случае, — обратился Антониуш к мальчикам, — ждем вас сегодня в шесть вечера в палатках под замком. Сначала нужно познакомить вас с нашей работой, а завтра с утра приступим к работе по-настоящему.

— Есть, — выдавил из себя Чек.

— И будьте с ними построже, — добавил лесничий. — Они те еще сорванцы.

На этот счет можете быть совершенно спокойны, — авторитетно заверил его Антониуш, еще раз вежливо поклонился и, повернувшись, ушел. Когда он спускался с веранды, Чеку показалось, что его плечи дрожат от еле сдерживаемого смеха.

Значит, в шесть, — прошептал Жемчужинка и наконец-то принялся за остывшие уже грибы.

Манджаро сидел, глубоко задумавшись. «Что такое они придумали вместе с этим Антониушем?

5


После обеда к Манджаро подошел Жемчужинка. — Пойдешь с нами? — примирительным тоном предложил он.

У меня более важная задача, — криво усмехнулся Манджаро.

Разрабатываешь Марсианина?

Это мое дело. А вы? — спросил Манджаро с показным безразличием.

Мы? Мы помогаем Антониушу.

В чем именно?

Жемчужинка хотел было откровенно рассказать о запланированной операции, но непримиримо суровый вид бывшего старшего инспектора насторожил Жемчужинку, и он решил, что было бы неосторожно посвящать Манджаро в их собственные тайные замыслы. А вдруг он их выдаст… И Жемчужинка ответил совершенно невинным тоном:

Как это — в чем? Ты же слышал. Будем производить измерения.

Ну так желаю успеха. У меня работа поинтереснее.

— И тебе тоже успеха, — пожелал Жемчужинка с ноткой грусти в голосе. — Если так, мы мешать не будем.

Они расстались холодно, даже не взглянув друг на друга. Жемчужинка медленно побрел к сараю.

— Ну что? — спросил его ожидавший за сараем Чек. — Ничего. Важничает! Сказал, что у него более интересная работа.

— Вот видишь? Я его знаю. Изображает оскорбленного принца.

— Вдвоем нам будет трудно, — опечаленно произнес Жемчужинка.

— Надо будет пригласить ту девчонку.

Астронавтку?

Что делать? Другого кандидата у нас нет. Не печалься, братец. Мне кажется, она нам подойдет. Бойкая, это факт. Кстати, ее зовут Йола.

А вдруг не подойдет?

Об этом не беспокойся. Она говорила, что у нее талант к расследованиям, а когда я упомянул о Клубе, она прямо-таки загорелась… .

— Ничего не поделаешь, — сдался Жемчужинка. — Девчонка — это, конечно, не Манджаро, но если нет никого другого…

— Увидишь, все будет хорошо, только надо взять ее в оборот, чтобы не задирала нос… — Чек умолк, увидев на дороге из леса мчавшийся велосипед, а на нем пухленькую, как пончик, фигурку девочки. Он толкнул Жемчужинку локтем: — Говорил тебе, что явится!

— Да ладно уж! — прошептал Жемчужинка, присматриваясь к велосипедистке. — Только бы не было нам с нею хлопот!

Йола заметила друзей еще издали. Объехав клумбу, она затормозила и легко соскочила с велосипеда.

— Привет, мальчики! — крикнула она, приближаясь к стоявшим у сарая детективам. Те выжидательно смотрели на нее. Йола обвела их вопросительным взглядом. — Ну как, принимаете меня?

Да, — важно произнес Чек. — Мы можем тебя принять, но прежде ты должна сдать экзамен.

С величайшим удовольствием. Что я должна сделать?

Сегодня в доме ксендза поселились новые гости, которые привезли с собой, кроме других вещей, громадный брезентовый чехол. Тебе нужно будет узнать, что находится в том чехле. Если ты управишься до половины шестого, будешь принята в Клуб и… — Чек чуть не сказал, что тогда Йола сможет принять участие в вечерней операции, но вовремя прикусил язык. — И получишь чин инспектора, — закончил он торжественно.

Великолепно!

Станешь первым инспектором из девчат.

Замечательно!

Так постарайся выполнить свое задание.

Будет сделано, пан начальник. Я хорошо знаю экономку ксендза. Моя мама покупает у нее молоко.

— В таком случае можешь идти. Йола с разбега вскочила на велосипед и вскоре скрылась из виду.

Ну и задал я ей жару! — рассмеялся Чек. — Так ей и надо, а то на станции слишком задирала нос. Как думаешь, получится из нее детектив?

Думаю, получится.

Только чуть-чуть толстовата.

Это ничего, похудеет. — Жемчужинка задумался, рассеянно потирая щеку, и наконец взволнованно прошептал: — Знаешь, Манюсь, она мне даже нравится.

Что? — удивился Чек.

Видел, какие у нее красивые глаза?

Опомнись! Детективу не пристало иметь красивые глаза. Он должен иметь электронный мозг. Уразумел?

Но Жемчужинка не слушал Чека. Он смотрел на опушку леса, где только что скрылась Йола.

6


Кандидатка в инспекторы остановилась перед домом ксендза. Поставив велосипед у двери, она постучала со свойственной ей самоуверенностью. Вскоре в дверях показалась пани Анастасия, экономка ксендза, высокая, костлявая, необычайно бледная женщина; цвет ее лица напоминал восковую свечу. Вся в черном, она выглядела скорее монахиней, чем экономкой.

— Добрый день, — поздоровалась с ней Йола с беззаботным видом. — Мамуся спрашивает, будет ли у вас завтра утром сметана?

У экономки округлились глаза.

— Моя дорогая, — произнесла она тихим, почти шепчущим голосом. — Да ведь четверть часа назад твоя мама приходила за яйцами и говорила, что сметана ей не нужна.

Йола ничуть не смутилась и не моргнув глазом продолжала фантазировать дальше:

Да, но пани Пилецкая неожиданно принесла мамусе грибы, и мамуся решила приготовить их завтра в сметане.

Этого не может быть. — Экономка нахмурила брови. — Я только что от пани Пилецкой и, мне кажется, она вообще не ходила сегодня за грибами.

Йола слегка оторопела. Но она была не из тех, кто от неожиданности теряет дар речи, и с умильной улыбкой продолжила:

Пани Пилецкая, возможно, сама не ходила по грибы, но кто-то принес их ей из Подбжузек, и она уступила их мамусе. Такие замечательные грибы… одни белые.

Та-а-к… — На этот раз растерялась экономка. Она долго смотрела на бойкую девочку, шевеля бледными губами и, наконец, сказала своим тихим глуховатым голосом: — Это любопытно. Придется послать Марысю к пани Пилецкой, может, у нее осталось немного грибов… У нас постояльцы, и мне хотелось бы приготовить им на ужин грибы.

«Так мне и надо, сейчас все откроется, И что она обо мне подумает?!» — пронеслось в мыслях у Йолы, и она быстро отреагировала.

--Вам не стоит напрасно беспокоиться, так как у пани Пилецкой грибов уже не осталось. Я сама видела, как она их чистила, чтобы посушить.

Экономка окинула девочку подозрительным взглядом.

Ты что-то путаешь, моя дорогая…

Да что вы, как можно… — обиженно возразила Йола. — Сметана позарез нужна мамусе, и вообще у вас всегда самые лучшие молочные продукты.

Лесть сделала свое дело: недоверие во взгляде исчезло, а губы экономки сложились в подобие улыбки.

— Если мамусе и впрямь нужна сметана, то приходи завтра утром. Но заранее предупреждаю: у нас постояльцы, и я теперь не смогу продавать на сторону…

— Жаль, — вздохнула Йола, — у вас такая хорошая сметана.

— Но для мамуси у меня всегда немного найдется.

Йола с облегчением вздохнула, трудное вступление осталось позади. Но она тут же вспомнила, что это был всего лишь невинный предлог для того, чтобы попытаться выведать о содержимом таинственного брезентового чехла. Заискивающе улыбнувшись, она тут же перевела разговор на эту тему.

Как у вас здесь красиво… и всегда много отдыхающих.

Это правда, — утвердительно кивнув, с готовностью согласилась экономка. — Слава Богу, на недостаток отдыхающих пожаловаться не могу.

Вы знаете, — мгновенно подхватила Йола, — я уже говорила мамусе, что в следующем году нужно будет поселиться у вас.

Сложив губы бантиком, экономка благодарно улыбнулась девочке.

Это очень мило с твоей стороны. Не знаю только, будут ли свободные комнаты.

Нельзя ли посмотреть комнаты? Похоже, они очень удобные…

— Тебе повезло, — заметила экономка, позвякивая ключами в складках платья, — постояльцы как раз пошли на пляж…

Йола почти уже уверилась, что выполнит задание. Она чувствовала, что снискала расположение экономки и сумеет вытянуть из нее сведения о странных постояльцах. Когда по темной лестнице они взбирались на второй этаж, Йола несмело поинтересовалась:

Ваши жильцы, наверно, из Варшавы?

Нет, из Вроцлава.

Кажется, один из них художник.

Художник, — с ноткой гордости в голосе ответила экономка. — А какая у него шевелюра… как у Шопена или Бальзака… Настоящий художник… Даже штаны в заплатах. А как рисует! Показал мне акварель, которую нарисовал вчера в замке. На ней все будто настоящее. Это великий художник. А тот человек, что приехал сегодня, поселился вместе с ним.

Они были уже в тесном свежепобеленном коридорчике. Экономка остановилась у двери и, толкнув ее, вошла в комнату, а Йола задержалась на пороге. — Какая прекрасная комната, —сказала она с деланным восхищением.

Ее взгляд тем временем быстро обшаривал помещение в поисках брезентового чехла. У стены стоял нераспакованный чемодан, а на столе лежал изящный кожаный несессер. Мешка нигде не было видно. Йола почувствовала разочарование, но все-таки не потеряла надежды.

— Ваши постояльцы, наверно, приехали надолго, если привезли с собой так много вещей, — заметила она как бы между прочим.

— Очень милые люди, — подхватила экономка. — Заплатили сразу за две недели вперед и сказали, что, возможно, останутся до конца месяца.

Им, видно, очень понравилась комната? — Они были в восторге.

Я тоже. А нельзя ли посмотреть и вторую?

— Сейчас покажу. Вторая поменьше, а живет в ней это чучело…

Какое чучело?

Да вот эта мамзель, что с ними приехала, — скривилась экономка, всем своим видом выражая досаду и раздражение. — Мужчины очень милы, а эта… похожа на огородное пугало. А уж намазана-то, напудрена… да еще и волосы выкрасила под серебро. Ты видела когда-нибудь что-либо подобное? Под серебро!

Подседину, — робко поправила Йола. — Это сейчас модно.

Впервые за все время экономка повысила голос:

— А если так модно, то сидела бы себе во Вроцлаве и не приезжала в наш приход! Когда ее увидит ксендз, он обомлеет. Я бы ее сюда не пустила…

— Хорошая комната. Даже еще лучше, чем первая, — перебила ее Йола, которой надоело выслушивать шпильки по адресу молодой женщины. Но экономка продолжала сердито:

— Я бы ее сюда ни за что не пустила, и только из симпатии к этому художнику…

Йола обшаривала глазами комнату, в которой царил неописуемый кавардак. Постоялица вытряхнула на кровать все содержимое своего чемодана. Ее белье и верхняя одежда были разбросаны по стульям либо валялись прямо на полу. Посреди стола торчал раскрытый несессер, словно рыба с выпотрошенными внутренностями. Сильно пахло духами. Однако брезентового чехла и тут не было видно.

«Может, этот задавака, шеф детективов, посмеялся надо мной? — растерянно подумала Йола. — Просто выдумал? Что будет, если я не справлюсь с его заданием? Меня не примут в Клуб…» Эта удручающая мысль подтолкнула девочку к решительным действиям.

Я случайно видела, как ваши жильцы вселялись сюда, — заметила Йола безразличным тоном. — Мне показалось, что у них было больше вещей.

Ну да, — подтвердила экономка, — они привезли с собой еще большой мешок. Сказали, что там складная байдарка, и унесли мешок из дому.

Скажите, пожалуйста, обыкновенная складная байдарка, — почти вскричала Йола, вновь обретая хорошее настроение. — А я думала, что в мешке что-то необыкновенное…

7


«В доме подумают, что я пошел с Чеком помогать студентам, — рассуждал про себя Манджаро, просматривая свои утренние заметки. — Все складывается отлично. У меня будет достаточно времени, чтобы заняться Марсианином».

Он был уверен, что тайный спуск в подземелье приведет к убежищу Марсианина. Его лишь немного тревожило, что поиск в подземелье придется вести в одиночку. «Лучше было бы спуститься туда всей бригадой…» Но он старался отбросить сомнения, повторяя мысленно, что Шерлок Холмс неоднократно сталкивался и не с такими опасными делами и всегда выбирался из любой ситуации. Так неужели он, Манджаро, вожак пацанов с Гурчевской и недавний шеф бригады юных детективов, должен пугаться еще не существующих опасностей?

Манджаро решил основательно подготовиться к экспедиции и как можно скорее отправиться к замку. Обстоятельства благоприятствовали ему. В доме, кроме Троцевой, никого не было. Лесничий пошел на вырубку, а пани Лихонева поехала на велосипеде в местечко. Чек, взяв тележку, снова отправился на станцию, а Жемчужинка куда-то таинственно исчез. Поэтому Манджаро мог действовать совершенно открыто.

Прежде всего он разыскал в сарае фонарь. Это был большой армейский электрический фонарик с почти новыми батарейками, испускавший сильный, как у прожектора, луч света. Очень довольный этой находкой, Манджаро снял со швейной машинки большую, едва начатую катушку ниток, в которой оставалось еще с полкилометра нити. Затем он надел теплый тренировочный костюм и набросил на плечи непромокаемую спортивную куртку. Человек предусмотрительный, Манджаро знал, что в подземелье будет холодно и сыро… В, дополнение к своему снаряжению он засунул в карманы еще два солидных ломтя хлеба и уверенным шагом отправился в путь.

Но ушел он совсем недалеко. Обойдя овин и коровник, он заметил, что кто-то медленно приближается к лесничеству. Мгновенно перевоплотившись в сыщика, Манджаро притаился за углом сарая. Немного погодя незнакомец вышел из молодого сосняка.

— Тот самый, Таинственный! — взволнованно прошептал Манджаро, узнав незнакомца по темно-синей куртке и берету. Спрятавшись в сарае и затаив дыхание, мальчик через щель наблюдал за пришедшим. ….

Пройдя по краю поляны, человек в темно-синей куртке приближался к дому лесничего со стороны коровника. Манджаро на мгновение потерял его из виду, но вскоре снова заметил незнакомца, идущего вдоль сарая. Внезапно тот остановился и, осмотревшись, уже совершенно свободной походкой направился к веранде. В тот момент, когда он собрался было подняться по лестнице, из кухни высунулась голова Троцевой.

— Вы к кому? — спросила она громко и вызывающе.

Незнакомец вздрогнул, но ответил совершенно спокойно:

— Я к тому пану, что здесь поселился. — Он кивком указал на лестницу.

— Здесь никто не живет.

— Но я вижу, что перед домом стоит автомобиль.

Троцева подошла ближе к лестнице, словно пытаясь своим щуплым телом преградить дорогу наглецу.

— Говорю вам, что здесь никто не живет.

Незнакомец вынул из кармана папиросы и с невозмутимым видом неторопливо закурил, искоса неуступчиво поглядывая на Троцеву.

— Если не живет, то, во всяком случае, жил. Я видел, как он сюда приехал.

— А вы кто такой? — Троцева разглядывала незнакомца испуганными глазами.

Я? Просто знакомый, хотел его навестить. Он что, выехал?

Откуда мне знать, — ответила старушка, оглядываясь, словно в ожидании помощи. — Ничего я не знаю. Знаю только, что творятся здесь вокруг диковинные дела.

О-о! Какие же это дела?

Догадавшись, что незнакомец пытается что-то выведать у нее, Троцева с негодованием отмахнулась от него.

А вы сходите лучше в милицию, там вам все скажут.

Минутку! — Незнакомец задержал ее быстрым движением руки. — Так что, ваш постоялец еще не вернулся?

Не вернулся! — почти злобно выкрикнула Троцева. — Но кто там знает, может, вернулся его дух? — Она схватилась за голову. — Я уж и сама не знаю, то ли это во сне, то ли наяву… А вы лучше уходите, дома никого нет…

Притаившийся в сарае Манджаро был очень удивлен этим странным разговором. Без всякого сомнения, таинственный незнакомец в темно-синей куртке разыскивает Марсианина. «Может, это его сообщник? Или конкурент? А, может…»

В трезвом уме юного последователя Шерлока Холмса возникло некоторое замешательство. Однако у него не было времени задуматься над сутью происходящего, ибо незнакомец, поклонившись Троцевой, по всей видимости, вознамерился уходить. Но, отойдя немного, он незаметно оглянулся через плечо и, убедившись, что Троцева скрылась в дверях кухни, вернулся и зашел за угол дома.

Манджаро чувствовал, что от возбуждения у него горят уши и он весь дрожит, как в лихорадке. Опасаясь выдать себя, он оставался в сарае, подглядывая в щель между досками, и боялся даже глубоко вздохнуть. Человек в куртке выглянул из-за угла, внимательно осмотрелся и, убедившись, что за ним никто не следит, крадучись направился к веранде, остановившись у самых ступенек.

Вокруг было тихо, настолько тихо, что Манджаро слышал побрякивание кастрюль в кухне и звук собственного дыхания. Казалось, время остановилось. Неподвижно замер и стоявший у входа на веранду человек… Но вдруг темно-синяя куртка мелькнула на фоне стены и мгновенно исчезла на веранде. Все произошло так стремительно, что ошеломленный Манджаро не успел сдвинуться с места. Когда же он понял, что произошло, то мгновенно выскочил из сарая и, стремглав проскочив двор, одним прыжком преодолел лестницу. На веранде никого не было. В дверях кухни стояла Троцева, держа в руках мокрую тряпку и кастрюлю, с которой стекали капли воды.

— Что случилось? — прошептала она непослушными губами.

Манджаро нетерпеливо отмахнулся и кинулся к ведущей на мансарду лестнице, жалобно застонавшей под его ногами. Перепрыгивая сразу через две-три ступеньки, он взбежал на второй этаж. Коридорчик был пуст, дверь в комнату Марсианина открыта. Манджаро пулей ворвался внутрь, но там никого не было…

С минуту Манджаро удивленно таращил глаза, не понимая, куда девался незнакомец, взбежавший наверх всего несколькими секундами раньше. Потом он стал нервно кружить по комнате, осматривая углы, словно этот таинственный человек превратился в карлика либо дематериализовался. Поиски, однако, не увенчались успехом, и мальчик, улегшись на пол, заглянул под кровать. Волосы у него стали дыбом… В темном углу под кроватью что-то зашевелилось… И тут он разглядел черного кота. При виде Манджаро кот дружелюбно мяукнул и выскочил из-под кровати.

А чтоб тебя! — выбранил его со злостью мальчик, но тут же рассмеялся. Искал опасного преступника, а нашел пушистого кота, который ласково терся о его ноги.

Что за дьявольщина! — пробормотал Манджаро. — Куда он делся? Он что, волшебник или дух? Не растворился же он в воздухе!

Такого рода предположения Манджаро считал нелепыми. Он не верил ни в чудеса, ни в духов, но в данном случае почти готов был признать, что таинственному незнакомцу помогли исчезнуть какие-то сверхъестественные силы.

Манджаро еще раз осмотрел комнату и снова выглянул в окно. Оно было открыто, но трудно представить, что незнакомец смог выскочить через него. Юный последователь Шерлока Холмса растерянно стоял посреди комнаты, думая о том, что жизнь детектива полна неожиданностей. Придя к этому выводу, Манджаро спустился вниз, оставив дверь комнаты открытой. В коридорчике возле кухни он столкнулся с Троцевой. В руках она по-прежнему держала ту же самую мокрую кастрюлю, а ее лицо выражало то же абсолютное отсутствие всякой мысли. Когда мальчик проходил мимо, она спросила:

Что ты искал наверху?

Духа, — раздраженно бросил он и сразу поинтересовался: — Кто-нибудь спускался сверху по лестнице?

Никто.

А тот человек, что был здесь недавно?

Так он давно ушел…

Значит, никто вниз не спускался и здесь никого не было?

Троцева подозрительно оглядела мальчика.

— Что это ты такой чудной?

Манджаро только стиснул зубы.

В таком случае здесь был дух, — язвительно произнес он.

Господи, Боже мой, и у нас уже привидения! — Троцева воздела к небу руки, не выпуская из них кастрюлю.

8


Юный Шерлок Холмс все же не отказался от дальнейших поисков Марсианина. Имея при себе фонарик, катушку ниток, схему местности, вооруженный неиссякаемым запасом терпения, он добрался до замка, без труда отыскал проход в левое его крыло и вскоре оказался в большом зале с колоннами. Здесь в неприметном месте он прикрепил к камню конец нити и вступил в темный коридор.

На шум его шагов от потолка оторвалось несколько летучих мышей. Тихо попискивая, они кружились над его головой, овевая лицо приятным ветерком. Манджаро вздрогнул, но быстро овладел собой, а спускаясь в подземелье по винтовой лестнице, почти совершенно успокоился.

Сноп яркого света от электрического фонарика скользил по влажным замшелым стенам, вырывая из темноты уходящие вниз ступеньки. Нитка, которую он сматывал с катушки, связывала это мрачное подземелье с внешним миром и придавала ему уверенности.

Манджаро ступал медленно и осторожно. От его внимательного взгляда не ускользала ни одна мелочь. Сначала он заметил начерченный мелом на стене таинственный знак — квадрат, перечеркнутый по диагоналям крестом. «Вероятно, это тайная пометка Марсианина, — мелькнуло у него в уме. — Я пользуюсь ниткой, а он с той же целью применяет такой знак». Манджаро не замедлил перенести этот знак на свою схему — в будущем он мог существенно облегчить многотрудную работу детектива.

В том месте, где находился таинственный знак, ступеньки заканчивались и лестница переходила в неширокую, около трех шагов, площадку» Здесь дорога раздваивалась: одна ее ветвь шла прямо, вторая сворачивала вправо. Манджаро в нерешительности помедлил, но вскоре обнаружил, что аналогичным настенным знаком, нанесенным на уровне глаз, помечена дорога, ведущая в правый коридор. Теперь юный детектив был абсолютно уверен в том, что Марсианин отмечает свою дорогу тайными знаками.

Ему, однако, захотелось проверить, нет ли таких же знаков в другом коридоре, и он с удивлением обнаружил там другой знак — круг, перечеркнутый вертикальной линией. «Что это, черт возьми? — мысленно вопросил он. — Неужели знаками помечены обе дороги?»

Манджаро выбрал дорогу, отмеченную квадратами. Дорога, проходившая по низкосводчатому коридору, была сухой и хорошо утоптанной. Обувь не оставляла на ней ни малейшего следа. Через каждые несколько шагов встречался начерченный на стене мелом тот же самый квадрат. Было совершенно тихо. В луче света кружились пылинки. Коридор, казалось, тянулся в бесконечность.

Манджаро шел, ежесекундно оглядываясь. Им владело ощущение, будто ему не хватает воздуха. Чудилось, что стены, сближаясь, наваливаются на него, стремясь раздавить и уничтожить. Судорожно сжимая в ладони катушку ниток, он чувствовал, как между потными пальцами скользит разматывающаяся нить. Было холодно, но рубашка у него прилипла к телу. Он весь дрожал.

Внезапно нитка натянулась. Остановившись, Манджаро попытался ее ослабить, но когда снова двинулся вперед, она мягко, без сопротивления, опала. Обрыв!

Ему сразу сделалось жарко, а потом им овладел панический страх. Повернувшись, он со всех ног бросился обратно, но тут в конце коридора услышал чей-то голос, звучавший глухо, как из пустой бочки. Однако испуганный Фелек не смог разобрать ни единого слова. Он резко остановился, вслушиваясь в доносившиеся из глубины коридора голоса, которые, резонируя в пустотелом своде, сливались в неразборчивый гул. И вдруг он различил отчетливое:

— Здесь кто-то есть.

Манджаро показалось, что это произнес, обращаясь к Марсианину, человек в темно-синей куртке. У мальчика подкосились ноги и не было сил сдвинуться с места. Его хватило лишь на то, чтобы выключить фонарик. Коридор погрузился в полную тьму, и оттуда, из темной глубины, до его ушей долетел громкий, отчетливый шепот:

— Надо уходить.

В этот момент где-то вдали, за изломом стены, по-видимому, на узкой площадке, мигнул слабый свет, и на осветившейся части стены четко обрисовалась гигантская тень, отброшенная головой и плечом человека. Потом на фоне стены возникла женская фигура в брюках, промелькнувшая настолько быстро, что мальчику удалось запомнить только ее очертания и подметить единственную деталь — странную прическу из серебристых волос. За женщиной проследовал мужчина в белых полотняных брюках… Свет, постепенно слабея, перешел в мягкую полутьму, которая, в конце концов, слилась с кромешным мраком. В тишине прозвучали отголоски торопливых шагов…

Громадным усилием воли Манджаро заставил себя сдвинуться с места. Сначала он шел, как слепой, в абсолютной темноте, но потом отважился включить фонарик. Луч фонарика осветил дорогу, и мальчик припустился бегом. Добежав до площадки и найдя винтовую лестницу, он добрался по ней до коридора с летучими мышами и даже не заметил, как оказался в зале с колоннами.

Дневной свет ослепил его. С минуту он неподвижно стоял зажмурившись, пока не исчезли радужные искорки в глазах. Наконец, он открыл глаза и, выбежав за стены, с чувством неописуемого облегчения бросился в густые заросли.

Когда он немного пришел в себя, ему вспомнилось предостережение человека в темно-синей куртке: «Не крутись здесь, это небезопасно. Лучше возвращайся в лесничество играть с друзьями…»


Глава шестая


1


Вкатив тележку в сарай. Чек со вздохом облегчения отер рукавом потный лоб и торжествующе взглянул на Жемчужинку.

Ну и натрудился же я, братец. Перевез багаж целого семейства — семь мест! Думал, тележка сломается.

Я же хотел помочь тебе.

Да глупости это. Главное, будет тете подарок.

Купил?

Купил, но что именно — узнаете завтра. Пока это тайна.

Скажи, — попросил Жемчужинка, умоляюще посмотрев на Чека.

Тайна, — не уступил Чек. — Не волнуйся, тетя точно будет довольна, — Он вдруг обеспокоенно глянул в сторону замка. — Который час?

Еще только пять.

Йолы не было?

Нет.

Интересно, как она справилась с заданием.

И как тебе в голову пришло дать ей такое нелепое задание? — недоуменно пожал плечами Жемчужинка.

Никогда не знаешь наперед, что может пригодиться… Да и вообще вся эта компания, поселившаяся у приходского ксендза, кажется мне очень подозрительной.

Ты теперь всех подозреваешь.

Ну и что, мой электронный мозг все время работает…

Но тут из-за дома на бешеной скорости вылетел велосипед, и Йола, ловко соскочив с него, подошла к мальчикам.

— Итак… что находится в том брезентовом чехле? — спросил у нее Чек.

— Такое пустяковое задание! — пренебрежительно усмехнулась девчонка. — Мог бы выдумать что-нибудь потруднее.

— Ты не крути, а отвечай.

Йола горделиво выпрямилась, прищурив зеленоватые глаза.

О том, что было в чехле, я узнала за десять минут.

Тогда не тяни, а говори, — нетерпеливо бросил Чек.

У меня есть более важные новости, — поддразнила его девочка.

Ну так выкладывай же скорее! — закричал Жемчужинка, все время восхищенно глазевший на Йолу.

Во-первых, в доме живет один художник…

Об этом уже воробьи на крыше чирикают, — Оборвал ее Чек и, окинув девочку презрительным взглядом, добавил: — Ты для нас слабовата. Это тебе не игрушки, а серьезная работа.

Иола, испуганно посмотрев на него, ответила четко, как на уроке:

В брезентовом чехле была складная байдарка. Чек прыснул со смеху.

Сама видела?

Что именно?

Да складную байдарку?

Виде… — самоуверенно начала Йола, но вовремя прикусила язык и закончила уже менее убежденно: — То есть сама не видела. Пани экономка сказала.

И она еще хочет быть инспектором Скотленд-Ярда! — досадливо бросил Чек, выразительно посмотрев на Жемчужинку.

Оставь ее в покое и перестань мучить, — пропищал тот.

Чек повернулся к Йоле.

Говорю тебе, там не было никакой складной байдарки. Я сам доставлял со станции их багаж. Этот брезентовый чехол был слишком тяжел для обычной складной байдарки.

Но пани экономка ясно сказала, что они взяли складную байдарку и пошли на озеро. Это же совсем просто.

А ты проверила?

Нет.

В таком случае ничего не выйдет.

Что не выйдет?

Ты не сдала экзамен.

Да оставь ее в покое, — жалостливо проскулил Жемчужинка. — Она же сказала тебе, что байдарка.

— Нельзя полагаться просто на слово.

— Я могу проверить, — покорно прошептала Йола.

— Теперь уже поздно.

— Значит, не принимаете меня? — печально спросила девочка.

Не успел Чек подтвердить это, как его опередил Жемчужинка:

— Посмотрим. Сначала состоится совет.

Какой еще совет? — удивился Манюсь, но Жемчужинка уже потянул его к сараю.

Если ты мне друг, то прими ее.

Нельзя принимать просто по знакомству.

Мы ее научим.

Нельзя принимать только за красивые глазки.

Я сам ею займусь…

Чек посмотрел прямо в глаза своему наилучшему другу.

Эх, Жемчужинка, Жемчужинка… Вижу, ты втюрился!

Ну и что… она мне нравится. А потом, сам увидишь, из нее получится первоклассный детектив.

Увидим…

Значит, принимаешь?

Примем с испытательным сроком. Но если еще раз напортачит, выгоню без всякого. Законно! — Любимое словечко Чека прозвучало твердо и решительно.

Когда они выходили из сарая, Иола стояла, низко опустив голову. Заметив мальчиков, она выпрямилась, обратив к ним вопрошающий взгляд.

— Принимаем тебя с испытательным сроком, — торжественно провозгласил Чек. — Будешь пока сержантом.

Твоим руководителем назначаю инспектора Альбиновского. Если снова напортачишь, вылетишь без разговоров.

Понятно?

Понятно.

А сейчас поклянись, что все сохранишь в тайне, то есть не скажешь никому ни слова о нашем Клубе.

Клянусь! — Йола подняла вверх руку.

Тогда бежим скорее к Антониушу, а то уже скоро шесть.

2


Солнце скрылось за мрачные стены старого замка, когда комендант подходил к студенческому лагерю. Будучи в великолепном настроении, он, потирая пухлые ладони, мысленно повторял: «Сегодня я разделаюсь с этими их духами. Пусть не думают, что могут околпачивать всех подряд. Рабочие им поверили, но со мной этот номер не пройдет. Они ответят мне за нарушение покоя жителей и общественного порядка…»

Рассуждая подобным образом, комендант остановился на поляне под замком, которую уже покрывала густая тень. У палаток горел небольшой костер, вокруг него сидело десятка полтора студентов. Рыжебородый Антониуш, энергично жестикулируя, что-то громко говорил.

«Что это, черт возьми? — удивился сержант Антчак. — Неужели духи сегодня отдыхают?»

Он медленно приближался к сидевшим возле костра, но они не обращали на него ни малейшего внимания.

Уже слышны были слова Антониуша:

— Если удастся добраться до самого нижнего яруса подземелья, мы сможем узнать, в каком столетии начали строить замок. Думаю, самим нам с этим не справиться, придется просить помощи у археологов…

Коменданту наскучило слушать этот доклад. Не для того он пришел сюда, чтобы узнавать всякие умные вещи. Он значительно кашлянул, давая понять, что лагерь посетила важная персона.

Антониуш, давно уже приметивший сержанта, сделал вид, что был застигнут врасплох. Вскочив на ноги, он выпрямился и весьма вежливо проговорил:

— Добрый вечер, пан комендант! Если интересуетесь нашими ежевечерними обсуждениями, то милости просим.

Остальные приветствовали сержанта протяжно-удивленным «А-а-а…».

Поправив ремень, сержант кашлянул еще несколько раз, чтобы придать себе уверенности и, обойдя вокруг костра, остановился возле Антониуша.

Это хорошо, очень хорошо, что вы так увлекаетесь наукой…

Спасибо на добром слове, — растроганно проговорил Антониуш, признательно улыбаясь.

Сержант быстро обвел взглядом окружавшие его лица, в выражении которых, несмотря на залихватскую веселость, скользила и явная обеспокоенность.

Это очень хорошо, — повторил комендант уже несколько тише. — Скажите, вы каждый вечер так прилежно занимаетесь своими научными делами?

Каждый, — хором ответили студенты.

Каждый вечер мы проводим наше совещание, — пояснил Антониуш, — на котором обсуждаем, что сделали задень, и намечаем программу на следующий день.

Это очень хорошо, — опять похвалил сержант, вызывающе щурясь. — Надо признать, что вы серьезно работаете в этом замке.

— Да-а-а, — послышались в ответ нестройные голоса.

Мы составляем описание этого замка времен династии Пястов, — добавил Антониуш, — Это будет первая посвященная ему работа.

Ох-хо-хо… — покрутил головой сержант. — Первая работа… Это в самом деле прекрасно, что наша студенческая молодежь с такой пользой для науки проводит свои каникулы… — Замолчав, он снова обвел взглядом окружавших его студентов и увидел сосредоточенные, почти торжественные лица. Кашлянув, он добавил: — А скажите пожалуйста, вам здесь не мешают работать?

Посмотрев в сторону башни, над которой виднелась освещенная заходящим солнцем светлая полоска неба, Антониуш с серьезным видом произнес:

— Все было бы ничего, вот только духи мешают, охраняя тайны замка.

Негромкий гул пробежал по кругу обступивших костер студентов. Сержант расхохотался.

— Да, вот именно! Я тоже подумал, что эти проклятые духи мешают всем нам работать, и решил с этим покончить.

Восхищенное «О-о-о!» покрыло собой последние слова коменданта.

Мы будем вам очень благодарны, — послышался голос Антониуша.

Пустяки, — заносчиво ответил комендант, — мы и не с такими духами справлялись.

— У-у-у! — подвывали в восторге студенты.

Сержант, окинув их суровым и требовательным взглядом, поднял голову, втянул живот и, выпрямившись, с силой стукнул кулаком по ладони.

— Хватит этих шуток! — провозгласил он.

Наступила глубокая тишина. Слышалось лишь учащенное дыхание да потрескивание горящих сучьев в костре. Взоры присутствующих обратились к сержанту, представшему во всем блеске служебного величия. Не допускающим возражений тоном он обратился к Антоииушу:

Сколько вас всего человек, пан ассистент?

Тринадцать.

Все они сейчас здесь?

Так точно.

В таком случае заверяю вас, что сегодня в замке привидения не появятся.

Подняв руку вверх, будто командир, ведущий свое войско в атаку, он взглянул на стены замка и тут же замер в этой выразительной позе. Побледневшее лицо его окаменело, неподвижный взгляд был устремлен к замку… Дело в том, что в этот самый момент верхушка башни озарилась голубоватым светом, будто ее осветили лучом прожектора. В левом крыле замка что-то устрашающе завыло, а на башне возникла светлая и легкая женская фигура. Постояв недолго на месте, она величаво заскользила вдоль венца башни, словно несомая ветром. Полы ее прозрачного платья развевались подобно крыльям, а в глазах посверкивали красные огоньки. И вдруг она исчезла — казалось, ее поглотили расступившиеся стены замка…, Наступило длительное молчание. Оцепеневший сержант лишь беззвучно шевелил губами. Наконец его воздетая кверху рука опустилась, и томительную тишину прорезал возглас:

— Черт побери!

Высказавшись подобным образом, сержант обвел недоумевающим взглядом смиренные лица молчавших студентов. Потом он энергично рубанул рукой воздух:

— Черт побери! Приношу вам, панове, свои извинения. Я подозревал, что это вы пугаете призраками местное население, но сейчас… Сейчас я уж и сам не знаю…

Вы — работники науки и должны помочь мне решить эту странную загадку. Если я — комендант здешней милиции, то ясно, как огурец, что никаких привидений в замке быть не должно!

Выступив вперед, Антониуш стал перед сержантом. В отблесках костра он смотрелся как бронзовое изваяние. Рыжая борода его пламенела, а голос звучал необыкновенно торжественно:

— Пан комендант, бывают такие мгновения, когда духи просыпаются, чтобы защитить свои права. Их покой хотели нарушить, и они очнулись от векового сна…

Сержант изумленно глядел на Антониуша.

Да вы и сами не верите тому, что говорите.

И все-таки… — продолжил Антониуш.

И все-таки… — подхватили студенты хором. Комендант развел руки жестом, полным изумления.

Но ведь не верите же вы…

И все-таки… — не уступал Антониуш.

— И все-таки… — вторил ему торжественный хор студенческих голосов.

Сдвинув фуражку на затылок, сержант задумчиво потирал лоб рукой.

И все-таки, — повторил он, — за этим что-то кроется. Панове, давайте сходим к замку. Убедимся сами…

Идем! Идем! — послышались отовсюду радостные возгласы, и опоясывавшее костер людское кольцо распалось, разлетевшись во все стороны. Поляну заполнили снующие тени.

Антониуш подошел к студенту в клетчатой рубашке и великолепном сомбреро.

— Марек, — шепнул Антониуш, — слетай к ребятишкам и выведи их оттуда подземным ходом. Мы с комендантом идем к башне.

Коснувшись рукой сомбреро, Марек тенью скользнул к палаткам и исчез. Остальные двинулись за сержантом.

3


В жизни юного детектива бывают моменты, когда, охваченный радостным возбуждением, он переживает мгновения истинного счастья. Именно это чувство испытывал инспектор Альбиновский, когда, сыграв незабываемую роль обворожительного призрака, спускался по лестнице с высокой башни. Это его, Жемчужинку, рыжебородый Антониуш выбрал для исполнения важнейшего задания! Это ему выпало счастье сыграть светящегося призрака на башне таинственного замка! Это он нагнал страху на десятки, может, даже на сотни людей и привел их в замешательство! Это прежде всего он помог студентам выйти из затруднительного положения!

Узкие ступеньки спиралеобразной лестницы вели на самое дно этого каменного мешка, круто спускаясь вниз, как в пропасть. Несмотря на это, Жемчужинка, подобрав полы руками, мчался по ним сломя голову. В условленном месте, под башней, он должен был встретиться с Чеком, а потом по дороге забрать толстушку Йолу, которая, выполняя обязанности звукооператора, включала спрятанный в подземелье магнитофон и с помощью громкоговорителя воспроизводила звуковые эффекты — завывания, стоны и судорожные вопли вечных мучеников.

Стремглав сбегая по лестнице, Жемчужинка миновал узкий проход к воротам, ведущим во двор, и собирался уже свернуть в малую нишу, откуда ступеньки вели в подземелье, как вдруг его ноги запутались в складках простыни… Он растянулся во весь рост, в глазах у него потемнело, во рту почувствовался сладковатый привкус крови. «Видно, прикусил губу», — подумал он, поднимаясь с каменного пола… Но тут им овладел страх. Блеснувший в глаза свет электрического фонарика ослепил его и пригвоздил к месту. Перед Жемчужинкой стоял человек, слабо различимый за снопом яркого света. Хорошо была видна только его вытянутая рука.

Жемчужинка инстинктивно отпрянул, намереваясь задать стрекача, но почувствовал, как рука сжала его плечо. Хватка была сильной, а движение руки столь стремительным, что мальчик, не успев и пискнуть, оказался лицом к лицу с таинственным незнакомцем. Их окружала сплошная тьма, видно, незнакомец успел выключить фонарик. С минуту в наступившей тишине слышалось лишь дыхание обоих — прерывистое, учащенное у мальчика и невозмутимо ровное у мужчины. Наконец, юный детектив услышал над собой спокойный, почти ласковый голос:

— Не бойся…

Легко говорить «не бойся», а у Жемчужинки от страха подгибались ноги. Таинственный незнакомец потянул его за собой в глубь коридора и, когда они остановились, спросил:

— Кто послал тебя на башню?

Жемчужинка молчал. Он ожидал самого плохого, но гордость и чувство долга в отношении Клуба не позволяли ему выдать тайну. «Будь что будет, — подумал он, — но я ничего не скажу».

— Не бойся, — повторил незнакомец еще ласковее. — Я ничего плохого тебе не сделаю. Скажи только, кто тебя сюда прислал?

Малыш Жемчужинка молча стиснул зубы.

— Ты живешь в лесничестве? — снова спросил незнакомец.

— Да.

Может, тебя послал человек, снявший там комнату?

Нет.

Тогда кто?

Не спрашивайте, я все равно не скажу. Но если хотите знать, то я пришел сюда сам.

Твердый ты орешек, — тихо рассмеялся незнакомец. — Это очень хорошо, но… — он на минуту задумался, — …но я и так знаю, кто тебя послал.

Если знаете, — со злостью огрызнулся Жемчужинка, — то зачем спрашиваете? И вообще отпустите меня, мне пора домой.

Еще успеешь. Я же сказал, что тебе нечего бояться, что ничего плохого не сделаю. Ответь мне только, кто пришел с тобой.

— Я вам уже сказал, что пришел сюда один.

Вас в лесничестве трое. Где твои друзья?

Не знаю.

Я видел с вами еще одну девочку.

Никакой девочки не знаю.

Врешь.

— А вы напрасно меня спрашиваете. Рука незнакомца крепче сжала плечо Жемчужинки, а голос зазвучал жестче и требовательнее:

— Хотел обойтись с тобой помягче, но вижу, что ты меня не понял. Подумай хорошенько.

Жемчужинку вновь затрясло от страха. Он почувствовал, что кровь отхлынула у него от лица, а в голове стало как-то очень пусто. Сделав над собой громадное усилие, он прошептал:

Все равно ничего не скажу.

Ты смелый парнишка, мне такие нравятся. — Незнакомец похлопал его по плечу. — Я хотел лишь проверить тебя… Ладно, забавляйтесь этой игрой в духов… Только… откуда у вас такая замечательная аппаратура?

«Внимание, Жемчужинка! — насторожился мысленно юный детектив. — Этот хитрец хочет обвести тебя вокруг пальца». Вслух же он громко произнес:

Сами раздобыли.

Но кто-то вам помогал?

Никто.

Незнакомец, рассмеявшись, хотел было задать очередной вопрос, но в это время у выхода во двор раздались чьи-то голоса. Незнакомец и Жемчужинка, смолкнув, внимательно к ним прислушались. Жемчужинка сразу узнал низкий зычный голос милицейского коменданта.

— Деду, — произнес тот, — вы никого здесь не видели?

— Нет, — ответил ему издали дрожащий старческий голос.

— А может, здесь кто-то крутится?

— Дык говорю же, что нет. Никого не видел.

И тогда в этот дуэт вмешался третий голос — хорошо знакомый мальчику голос Антониуша.

В таком случае мы взойдем на башню.

Башня закрыта, — объявил дедок.

Как это — закрыта? — возмутился комендант.

Да ить вы сами, пан комендант, приказали закрыть ее на время. Ну раз закрыть, я и закрыл.

А, чтоб мне провалиться! — в сердцах выругался комендант. — Открывайте, деду, только быстро.

И только сейчас Жемчужинка задумался над тем, как оказался в башне таинственный незнакомец, если она была закрыта. Видно, знает подземный ход, по которому провели их компанию студенты.

На раздумья, однако, не оставалось времени, так как незнакомец потянул Жемчужинку за собой в глубь коридора. Жемчужинке хотелось крикнуть, позвать* на помощь, но он сообразил, что тем самым выдал бы всех коменданту. Поэтому, не проронив ни слова, он позволил втянуть себя в глубину темного коридора.

Они шли вслепую. В кромешной темноте не было видно даже очертаний идущего впереди.

«Что со мной будет?» — вдруг подумал Жемчужинка, и эта мысль полностью парализовала его. Первый раз за всю свою карьеру детектива он понял, что оказался в почти безвыходном положении.

4


Когда прекратились доносившиеся с башни дьявольские стоны и вопли вечных мучеников, Чек понял, что поручение Антониуша успешно выполнено. Сидя в подземном коридоре, он ждал Жемчужинку, с которым условился встретиться, когда тот спустится с башни. Затем они собирались отправиться волевое крыло замка, где с магнитофоном их ожидала Йола.

Часов у Чека не было, но он полагал, что, когда досчитает в уме до ста, Жемчужинка должен будет явиться на место встречи. Время шло, Чек уже начал отсчитывать пятую сотню, а у темного входа в коридор было по-прежнему пусто и тихо. Стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь стуком падающих с влажного свода капель да странным шумом, напоминающим шорох пересыпаемого сухого зерна.

Чека понемногу охватывало беспокойство. Что могло случиться с мужественным инспектором Альбиновским? С башни до подземного коридора вела прямая дорога. Не мог же он заблудиться?

Манюсь не привык долго раздумывать. Если инспектор не явился на место встречи, значит, нужно его поискать. Чек включил фонарик и, насвистывая свой любимый мотивчик, направился в сторону ведущей на башню лестницы. Будучи уже недалеко от прохода во двор, он услышал вдруг топот шагов и отголоски разговоров. Резко остановившись, Чек погасил фонарик и тут же погрузился в непроглядную темень, словно в мрачную бездну, из глубины которой до него донесся знакомый голос Антониуша:

— Если на башне никого не будет, то уж не знал что и подумать…

Ему ответил чуть задыхающийся голос коменданта:

— Говорю вам, мы схватим этого субчика!

Только сейчас Чек серьезно забеспокоился, почувствовав, что их хорошо задуманный план в чем-то не удался. То, что Антониуш с комендантом появятся на башне, можно было предвидеть. Но, черт возьми, что могло случиться с Жемчужинкой? Хорошо же они будут выглядеть, если уважаемый комендант застанет наверху переодетого призраком детектива! А может, с малышом что-то приключилось? Трудно было ответить сейчас на все возникающие вопросы и тем более догадаться, что Жемчужинка находится в боковой нише, всего лишь в полутора десятках шагов от Чека. В одном не приходилось сомневаться — что-то было не в порядке, и требовалось поскорее известить студентов об исчезновении главного героя нынешнего представления.

Зная, что по окончании спектакля за ними должен зайти студент в клетчатой рубашке, встретиться с которым предстояло в подземном коридоре, Чек решил поскорее вернуться назад и сообщить студенту об исчезновении Жемчужинки. Он не ошибся — на полпути между башней и левым крылом замка показался мигающий глазок приближающегося фонарика. Минуту спустя Чек уже стоял лицом к лицу со студентом.

Жемчужинка пропал, — тихо шепнул мальчик.

Как это — пропал? — недоверчиво переспросил студент.

Ну, нет его, не пришел.

А что случилось?

Если бы я знал!

Черт побери!

— Боюсь, как бы его не застали на башне.

Студент сдвинул на затылок сомбреро.

Сейчас… сейчас… Надо действовать быстро. Я вернусь во двор и свяжусь с Антониушем, а ты тем временем пройди еще раз по коридору.

Будет сделано, — пообещал Чек. Ему совсем не улыбалось торчать и дальше в мрачном подземелье, но ничего не поделаешь, нужно искать своего друга, попавшего в неизвестно какой переплет.

Темная фигура студента, удаляясь, исчезла за поворотом. Еще мгновение на влажной стене коридора виднелась громадная тень от сомбреро. Потом остались на слуху лишь удаляющиеся шаги, а когда и они затихли, Чек медленно, не зажигая фонарика, направился к башне. Вскоре он почувствовал, что начался небольшой подъем, и тут же споткнулся о первую ступеньку каменной лестницы. Потеряв равновесие, он столкнул с места какой-то камень; покатившись вниз, тот наделал немало шума. И тут в полной темноте Чек услышал над собой приглушенный голос Жемчужинки:

Это ты, Чек?

Я, — обрадовался Чек.

Так удирай… — почти выкрикнул Жемчужинка и вдруг захрипел.

Чек был сражен. Неужели его другу действительно грозит опасность? Инстинктивно он бросился бежать, но, сделав всего несколько шагов, остановился. Он не был бы Чеком, храбрейшим мальчуганом с Гурчевской, если бы оставил друга в беде. Он стоял у стены коридора, ощущая потной ладонью шероховатость камня, и прислушивался. Над ним, в том месте, где заканчивались каменные ступеньки, слышалось учащенное дыхание и какая-то возня. Потом чей-то напряженный голос спросил:. — Кто здесь?

Чек оцепенел от страха. Голос явно не принадлежал Жемчужинке. «Значит, Жемчужинка и впрямь в опасности!» Эта мысль, как сигнал тревоги, побудила Манюся к действию. Бесшумно, как кошка, он стал подниматься по лестнице. Наверху было тихо. Только отдаленное дыхание, многократно усиленное резонирующими пустотелыми сводами подземелья, свидетельствовали о чьем-то присутствии над лестницей. Внезапно Чек почувствовал, что кто-то находится совсем рядом с ним, и сразу же ему в глаза ударил свет фонарика. Из темноты высунулась чья-то рука, но Чек успел вовремя увернуться. Ловким прыжком ему удалось отскочить назад, и он снова оказался на ступеньках. Он мчался вниз по лестнице, охваченный паническим страхом и подгоняемый криком Жемчужинки:

— Беги!

Чек не ждал повторения. Он летел стрелой, одолеваемый одной-единственной мыслью: «Нужно звать на помощь!»

5


— Да пропади оно все пропадом! — охнул запыхавшийся сержант, когда они поднялись на верх башни.

Тучи низко нависали над стенами. В темноте над людьми бесшумно кружили летучие мыши, почти задевая их головы и плечи. Внизу шумел невидимый лес, а еще ниже, над озером, мигали огоньки фонарей на пристани. С минуту все молча осматривались. Потом удивленный взгляд сержанта остановился на Антониуше.

— Пропади оно все пропадом! — повторил еще раз сержант. — Ни слуху ни духу… Никого.

Никого, — эхом отозвался Антониуш.

Что могло случиться? — раздался за его плечами голос, чуть приглушенный от едва сдерживаемого смеха.

— Удивительно, — продолжал сержант, — ведь входные двери на башне были закрыты…

Весьма удивительно, — произнес Антониуш похоронным тоном. — Признаюсь, я не могу этого объяснить.

Но что это может означать?

Не стоит беспокоиться, пан комендант, — утешал сержанта Антониуш. — Мы постараемся выяснить причину этого необычного явления.

Что тут можно выяснить, если здравомыслящий человек не может ничего понять! Даю вам честное слово, за все то время, что я здесь живу, в замке ни разу не появлялись привидения.

В этот момент на башне появился студент в клетчатой рубашке, запыхавшийся и взволнованный. Взяв Еву за руку, он отвел ее в сторону.

Слушай, потерялся малыш, что был на башне. Вы его по дороге не встретили?

Нет.

Плохо. Нужно его найти.

Отведя в сторону Антониуша, Ева шепнула ему:

Нужно найти малыша Жемчужинку.

Что значит — найти? — удивился Антониуш. — Мы ведь обо всем заранее договорились.

Сама не знаю. Мальчик не пришел на условленное место встречи.

Антониуш немедленно отдал необходимые распоряжения: трое студентов пойдут со стороны левого крыла, трое — со стороны башни и тщательно осмотрят коридоры. Возможно, мальчик просто заблудился.

С минуту из группы студентов доносился приглушенный шепот, затем от нее отделились шесть теней, которые, словно духи, исчезли в сгустившейся тьме.

Трое студентов, отправившихся на розыски от башни, столкнулись во дворе с бегущим во весь дух Чеком, который стремительно налетел на них.

— Помогите! Кто-то схватил Жемчужинку! — с трудом произнес он дрожащим от волнения голосом.

Студент в клетчатой рубашке притянул его к себе.

Кто?

Не знаю.

Не ошибаешься?

Нет, сам видел.

Где?

Там, где кончается лестница из подземелья.

Вперед, ребята! — Студент взмахнул рукой. — Только быстро.

6


Когда Чек ускользнул от таинственного незнакомца, Жемчужинка, поняв, что не останется без помощи, сразу же почувствовал себя увереннее. Хорошо зная Чека, он надеялся, что инспектор Ткачик сумеет вызволить его, Жемчужинку, из беды.

— Вы здесь ничего не найдете, — дерзко заявил он незнакомцу.

Тот громко расхохотался.

Кто это был? Наверное, твой друг из лесничества?

Он позовет людей, и они придут на выручку. Лучше отпустите меня, а не то вам плохо придется.

О-о-о! — насмешливо протянул незнакомец. — Разумеется, я ужасно испугался и раздумываю, как же с тобой поступить… — Бросив взгляд на ворота, ведущие во двор замка, он напряженно прислушался. — Может быть, отвести тебя в этом наряде в лесничество? — неожиданно предложил он.

У Жемчужинки вытянулась физиономия. Веселенькая была бы картина, предстань он в этаком наряде перед родными в лесничестве. Шмыгнув носом, он примирительно произнес:

Лучше всего будет, если вы меня просто отпустите.

Значит, боишься вернуться в таком виде в лесничество? — шутливо препирался с Жемчужинкой незнакомец.

Не боюсь… только…

Только боишься. Оказалось бы, что самое жуткое страшилище в округе — именно ты. Тебе досталась бы хорошенькая взбучка, не так ли?

Признавая в глубине души справедливость этих слов, Жемчужинка понял, что нужно искать более или менее приемлемый выход из своего затруднительного положения. И тут на помощь ему пришел сам незнакомец.

— Я же сказал тебе, что меня не надо бояться. Мне хотелось узнать всего лишь несколько мелочей, которые я и без того узнаю завтра. А теперь тебе пора домой. Там будут волноваться.

Взяв Жемчужинку за руку, он проводил его до ворот во двор, где, остановившись, внимательно осмотрелся. Сверху, с башни, доносились чьи-то голоса, однако во дворе было тихо и пусто. Незнакомец сильнее сжал руку мальчика.

— Видишь, не такой уж я страшный. Надеюсь, мы еще встретимся, и тогда за мной двойная порция мороженого. А пока до свидания. — Отпустив руку мальчика, незнакомец направился во двор. И только сейчас Жемчужинка разглядел его фигуру на сером фоне камней. Это был среднего роста мужчина в берете и темной спортивной куртке, цвет которой был неразличим в темноте…

«Кто этот странный тип?» — спрашивал себя Жемчужинка, провожая незнакомца удивленным взглядом, пока тот окончательно не растаял во мраке. Инспектор Альбиновский почувствовал невыразимое облегчение. Он был свободен, но все еще никак не мог в это поверить. В голове по-прежнему вертелось: «Кто же это был? И почему так странно себя вел — совсем не похоже на преступника. Но почему-то выспрашивал о Марсианине и обязательно хотел узнать, кто послал нас в замок».

Сейчас, однако, Жемчужинка не смог бы ответить на этот вопрос, будь он даже самим Шерлоком Холмсом; так или иначе их следственной бригаде предстояло решить еще одну новую загадку. Эта мысль, прервав цепь бесплодных размышлений, вернула его к реальности. Следовало возможно скорее разыскать Чека и Йолу; вернее всего, они находятся в левом крыле замка, у магнитофона. Взглянув еще раз на башню, откуда глухо долетал до него неясный говор, Жемчужинка, довольный тем, что так легко отделался, быстро зашагал в нужном направлении. Подойдя к малому дворику и заметив в развалинах свет фонарика, он торопливо укрылся в зарослях. И вдруг он с радостью услышал голос Чека Инспектор Ткачик говорил кому-то невеселым тоном:

— Клянусь тетей Франей, я сам пойду его искать.

Это мой лучший друг. Я его не оставлю…

Жемчужинка выскочил из зарослей, захлебываясь от восторга:

— Чек! Я здесь! Это я, Жемчужинка!

Он сразу же оказался в тесном кольце студентов, а Чек, бросившись ему на шею, изо всех сил замолотил кулаками по его спине.

Ты здесь, старина! Здесь! — лихорадочно повторял он. — А я уже думал, что тебя оприходовал Марсианин.

Какой Марсианин? — удивленно спросил студент в клетчатой рубашке.

Э-е-е, да так… — уклонился от прямого ответа Чек.

Что за чушь ты несешь? Ты болен? У тебя лихорадка?

Нет… это у нас шифр такой, — выкручивался Чек, не желая выдавать тайну. Марсианин являлся исключительной собственностью Клуба Юных Детективов, и никто не должен был знать о нем. Они сами открыли Марсианина и сами разгадают его тайну.

Студент в клетчатой рубашке наклонился к Жемчужинке. Его белое сомбреро накрыло мальчика словно зонтом.

Что за человек задержал тебя?

Сам не знаю, — пожал плечами Жемчужинка.

Что ему было нужно?

Выспрашивал, кто послал меня на башню. Студенты зашептались.

А ты что? — поинтересовался кто-то из них.

Само собой, ни гугу.

Не сказал, что тебя послали мы?

Ни словечка, — твердо заявил Жемчужинка.

— Вы его еще не знаете, — обиженно вступился за друга Чек. — Даже если бы ему как следует всыпали, все равно он не обронил бы ни слова.

Итак, тайну удалось сохранить, и студенты успокоились. Им оставалось лишь сообщить Антониушу, что пропавший нашелся.

Оставшись наедине с Жемчужинкой, Чек затащил его поглубже в кусты и заинтересованно осведомился:

Эй, кто это был?

Не знаю.

Марсианин?

Нет, не он.

Врешь.

Честное слово детектива!

Ты видел его лицо?

Нет. Было так темно, хоть глаз выколи.

Он тебя бил?

Нет. И вообще странный тип. Обещал мне мороженое.

А как выглядит?

Обыкновенный человек. А на нем берет и темная куртка.

Вот это важно!

И потом, он знал, что мы живем в лесничестве.

Вот сукин сын! Значит, он за нами следит.

И что Йола тоже с нами… — Жемчужинка вдруг поперхнулся. — Эй! — вскричал он. — А что с Иолой?

Чтоб меня галки заклевали! — оживленно встрепенулся Чек. — Насмерть о ней забыл!

Позор нам! — бросил ему Жемчужинка и, не сказав больше ни слова, помчался в сторону левого крыла замка. Чек припустился за ним, терзаясь мыслью, что Йола могла исчезнуть подобно Жемчужинке. К счастью, добравшись до заваленной всяким хламом и укрытой со всех сторон ниши, они застали Йолу целой и невредимой. Увидев их, она жалобно простонала:

Я страшно проголодалась, просто ужасно.

Глупости! — закричал обрадованный Чек. — Главное, ты жива и здорова.

Совсем не глупости. На ужин пирожки с ягодами, а я такая голодная.

Никуда твои пирожки не денутся.

Вкуснее всего, когда они горячие.

— Тут такие дела творятся, а она о пирожках. — Чек презрительно оглядел выбиравшуюся из кустов упитанную девчонку. — Тебе не вредно немного похудеть.

А что, ей уж и проголодаться нельзя? — несмело заметил оробевший в присутствии девочки Жемчужинка.

Ох, какая я голодная! — повторила Йола, почувствовав поддержку Жемчужинки. — А вы обо мне забыли.

— Я — нет, что ты! — запротестовал Жемчужинка.

— Ты проходишь практическую проверку, — осадил девочку Чек.

Практика практикой, — обиженно возразила Йола, — а ужин…

В следующий раз захвати с собой бутерброды, — перебил ее Чек. — А как ты справилась с заданием? — спросил он, подходя к магнитофону.

Вы знаете, это было даже забавно, — рассмеялась Йола. — Концерт для фортепиано Чайковского, воспроизведенный на магнитофоне от конца к началу… Великолепное развлечение!

Великолепное развлечение, — повторил Жемчужинка, — а я все время о тебе беспокоился.

Обо мне? — удивилась Йола.

Так точно, сержант, о тебе, — вздохнул инспектор Альбиновский.

Поздравляю, сержант! — Чек протянул ладонь Йоле. — Задание выполнили отлично. Приглашаем вас в Клуб Юных Детективов на правах инспектора.


Глава седьмая


1


Петухи давно уже прокукарекали подъем, куры откудахтали свои утренние сплетни, даже утки, самые отъявленные сони, отправились купаться, а мальчики все еще спали, зарывшись по макушки в душистое сено. Видя их румяные лица, невинно сомкнутые веки и полураскрытые губы, трудно было предположить, что перед тобой отважные детективы. Они выглядели как сама невинность и блаженно похрапывали во сне.

Раньше всех пробудился Чек. Протерев заспанные глаза и обнаружив у себя под носом грязную пятку Жемчужинки, он сообразил, что находится в овине лесничества, а не в мрачном подземелье замка, и облегченно вздохнул. Чек удобно уселся, подвернув под себя ноги, и долго ерошил свою взлохмаченную шевелюру, вычесывая из нее пальцами клочки сена. Потом он пощекотал стебельком ступню Жемчужинки, отчего тот вздрогнул, как от удара током.

— Отстань, — пробормотал Жемчужинка сонным голосом.

— Подъем! — засмеялся Чек, сдернув с него одеяло.

Жемчужинка никак не мог очнуться, водил вокруг себя отсутствующим взглядом и зевал, широко раскрывая рот, как молодой бегемот.

Эй, — проворчал он, — разве я еще жив?

Ущипни себя пониже спины, тогда убедишься.

Да, кажется, жив. А мне снилось, что я уже умер. Чек натягивал на ноги кеды.

А мне снилось, что мы сцапали Марсианина.

Где?

В подземелье. А тот тип в берете был его помощником.

В этот момент под третьим одеялом прозвучал голос Манджаро:

— Какой тип в берете?

Обменявшись слегка удивленными взглядами, мальчики прыснули со смеху. Из-под одеяла высунулась невообразимо серьезная физиономия бывшего старшего инспектора Манджаро.

Я спрашиваю, какой тип в берете? Чек расхохотался.

Принц Уэльский приносит свои извинения? Манджаро присел на корточки. Лицо его было как у факира, глотающего ножи.

Я не приношу никаких извинений, а просто… просто меня интересует этот тип в берете.

Если ты интересуешься этим типом, то отправляйся в замок и поищи его в подземельях, — слегка заносчиво посоветовал Жемчужинка.

Само собой разумеется. Я уже давно это дедуцировал…

Чек окинул Манджаро взглядом, выражавшим скорее сожаление, нежели злость.

Эй, не валяй дурака, — бросил он примирительно. — Сегодня именины у тети Жемчужинки. Мы все вместе должны отнести ей подарок.

У меня нет подарка, — еще немного поупрямился Манджаро.

Я же сказал, что организую это сам. Вчера я поработал носильщиком, два раза обернулся с тележкой, и подарок готов. Теперь надо вместе поздравить тетю, мы ведь с удовольствием уплетаем ее пирожки с вишнями и другую вкуснятину.

А что ты ей купил? — не смог удержаться от вопроса любопытный Жемчужинка.

Манюсь подполз под навес и вытащил из-под сена коробку.

— Подарок времен межпланетных полетов. Надеюсь, твоя тетя будет довольна.

Покажи! — протянул руку Манджаро. Чек дружески подмигнул ему.

Мир?

Мир! — Манджаро крепко пожал руку Манюсю. Жемчужинка бросился к ним, обняв обоих за шею.

Мир! Я так не люблю, когда вы ссоритесь.

Не о чем говорить. — Чек небрежно махнул рукой. — Непродолжительная облачность с кратковременными осадками. Ну, смотрите! — Открыв коробку он вынул оттуда какой-то металлический предмет с небольшой пластмассовой рукояткой.

Что это? — Мальчики недоверчиво рассматривали невиданную вещь.

Атомная машинка для изготовления сметаны или, проще говоря, ручной молочный сепаратор.

Фантастика! — завопил Жемчужинка.

А ты что скажешь? — спросил у Манджаро Чек.

Так себе… Думаю, подарок должен быть более презентабельным — какие-нибудь цветы или коробка конфет…

Братец! — набросился на него Жемчужинка. — Да ведь цветы завянут, а это облегчит тете жизнь.

Не очень-то галантно, — упрямо настаивал Манджаро, не убежденный аргументами своего друга.

Не желая ссориться, Чек примирительно произнес:

— Подарок, может, и не графский, зато сметана у тети будет густая, как масло. Представьте себе вареники с такой сметаной!

Манджаро выкарабкался из сена.

Сметана сметаной, а о том типе в берете ничего не рассказали.

Бомба! — выпалил Жемчужинка.

Еще одна загадка, — добавил Чек, и оба, словно очнувшись от сна и увидев вчерашние события в свете погожего дня, начали наперебой рассказывать о ночной вылазке в замок и встрече Жемчужинки с таинственным незнакомцем в берете и куртке.

Манджаро слушал их рассказ с бесстрастным лицом факира, глотающего змею, но по мере выявления новых сенсационных подробностей постепенно терял свою невозмутимость и все шире раскрывал рот.

— Это действительно бомба! — вскричал он по окончании рассказа. — Но самое поразительное вы сейчас услышите от меня, — добавил он, загадочно улыбаясь.

Мальчики замолчали, и Манджаро начал рассказывать о своей утренней экспедиции в замок, о встрече с таинственным незнакомцем в берете, о том, как нашел новый спуск в подземелье, о необыкновенных переживаниях в подземных коридорах, о появлении там женщины с серебряными волосами… Когда же он рассказал о том, как незнакомец в берете объявился в лесничестве, а потом сверхъестественным образом улетучился из комнаты Марсианина, мальчики даже побледнели от волнения.

— Это фан-та-стич-но! — взволнованно прошептал Жемчужинка.

Чек, не переставая, потирал лоб и, наконец, озадаченно произнес:

Панове, в таком деле даже самому Шерлоку Холмсу пришлось бы как следует потрудиться…

Здесь придется серьезно подумать, — согласился с ним Манджаро.

Факт, а не реклама, что это самая большая кри-миналь… наль… маль… — запнувшись, Чек сплюнул и закончил мысль любимым словечком: — Законно — это самая большая загадка…

Но тут до них донесся издали певучий голос пани Лихоневой:

— Мальчики, завтракать!

Чек сорвался с места.

— Криминалистика криминалистикой, но не забудь те, что завтрак сегодня именинный и за столом надо вести себя прилично.

2


Вступив на веранду, мальчики увидели перед собой безмятежно улыбающуюся пани Лихоневу. Жемчужинка подтолкнул Чека:

— Говори.

Инспектору, у которого, как было известно каждому на Воле, язык был хорошо подвешен, не нужно было повторять дважды. Выступив вперед, Чек отвесил пани Лихоневой галантный поклон и начал:

Любимая и глубокоуважаемая виновница этого торжества! В сей прекрасный для всех нас день даже телевизионный пан Ветерок из Гидрометеослужбы не сплоховал и на замечательный день ваших именин заказал прекрасную погоду без единой тучки на небе. Примите наши пожелания, чтобы и жизнь вашу не омрачали тучи и зоны пониженного атмосферного давления. Чтобы независимо от времени года атмосферное давление всегда было высоким. А что касается хозяйства, то желаем больших удач в надоях… и чтобы любимые курочки неслись по десять раз на дню. Ну а прежде всего, конечно, много-много счастья и сто солнечных лет… И чтобы до конца месяца с нами не было забот… — Чек еще раз поклонился, выставил перед собой коробку с подарком и попал в широко раскрытые объятия пани Лихоневой.

Боже мой, Чек, — растроганно воскликнула она, — как же хорошо ты это сказал!

Еще не так, как хотелось. — Манюсь улыбнулся своей обаятельной улыбкой. — Половину поздравления проглотил.

Как раз о таком сепараторе я и мечтала! — вскричала именинница, открывая коробку.

Это от нас всех с благодарностью… В век космических полетов Гагарина и Титова не годится сбивать сметану ложкой.

Чек вдруг запнулся, не в силах выговорить больше ни слова. Вопреки предсказаниям на горизонте возникла хмурая туча в лице коменданта милиции сержанта Антчака. Мальчики побледнели, обменявшись предостерегающими тревожными взглядами, и если бы не торжественный момент, несомненно, тут же исчезли бы. Сержант Антчак с суровым видом направлялся к веранде. У мальчиков не было сомнения, что он пришел их арестовать.

— Что ему нужно? — спросила озадаченная пани Лихонева. — Видно, опять из-за этого проклятого постояльца. — Она с ненавистью глянула в сторону древнего «австро-даймлера», стоявшего перед домом, словно вызов современной технике.

Из кухни высунулась птичья головка Троцевой.

Во имя Отца и Сына… поди, снова насчет духов.

Ой, наверно, за нами, — тихонько ойкнул Жемчужинка.

Тем временем сержант Антчак, поднявшись по ступенькам крыльца, официально приветствовал всех, взяв под козырек.

Добрый день, — обратился он к пани Лихоневой. — Я хочу еще раз осмотреть эту комнату наверху.

Боже мой, что могло случиться? — прошептала пани Лихонева.

Да ничего, — загадочно усмехнулся сержант. — Есть у меня кое-какие подозрения…

Не нашли еще этого фрукта?

Не беспокойтесь, найдем.

Мальчики вздохнули с облегчением. Казалось, буря их миновала. Пани Лихонева проводила незваного гостя наверх, за ними как тень проследовала Троцева.

Его никто не спрашивал? — поинтересовался сержант, когда они поднялись на чердак.

Да был здесь вчера один такой, — обронила Троцева.

И вы только сейчас мне об этом говорите! — набросился на нее сержант.

А когда я должна была сказать? Сержант недовольно вздохнул.

Кто это был?

— Откуда мне знать?

— А кто должен знать? Ведь это вы его видели.

Троцева опасливо взглянула на сержанта, словно на привидение.

Боже милостивый, был здесь какой-то и спрашивал о том типе.

Как был одет?

Да я не помню. Он сразу же показался мне подозрительным. Тут что-то не так.

Комендант начал терять терпение.

Был, а вы не знаете, как он выглядел?

Странно выглядел.

Э, да вы вообще ничего не знаете.

Как тут знать, когда вокруг творятся такие странные вещи.

Троица юных детективов, стоя внизу, с жадным любопытством ловила каждое долетающее до них слово. Когда Троцева вспомнила о загадочном визите незнакомца, Манджаро прошептал:

Может, сказать ему?

И думать не смей… Это дело нашей бригады, — остановил его Чек.

Однако сомнения возникли у Жемчужинки.

Может, будет лучше… если милиция…

Нет, — мгновенно отрезал Чек, — мы должны сами дедуцировать. — Он был безмерно рад тому, что наконец-то безошибочно выговорил это проклятое слово.

Через минуту сержант Антчак, тяжело ступая, сошел вниз по лестнице.

Так вы говорите, что там еще не убирали? — спросил он у пани Лихоневой.

Да я туда даже войти боюсь! Вчера ведь в замке снова являлось привидение.

Это, верно, какой-то дух, — с трудом выговорила Троцева.

Кто? — быстро среагировал сержант.

А тот, кто сюда приходил. Говорю вам, мне сразу показалось, что он какой-то странный.

— Да кто же это был, наконец?! — взревел сержант.

Троцева съежилась и, поводя вокруг испуганными глазами, едва слышно прошептала:

— Откуда я знаю.

Пожав плечами, сержант повернулся к мальчикам.

А вы, молодежь, не видели здесь никого, кто бы спрашивал об этом жильце с автомобилем?

Мы? — удивился Манджаро.

Мы — нет, — ответил за него Чек.

Если вдруг случайно что-то заметите, — дружески улыбаясь, проговорил сержант, — то сразу же сообщите об этом на милицейский пост.

Само собой разумеется, — охотно пообещал Чек.

Такие ребята, как вы, всегда могут что-то разузнать, — пояснил сержант. — Никогда не знаешь, где и что может случиться.

Чек едва удерживался от смеха. Если бы пан комендант знал, что видит перед собой пресловутых вчерашних духов, то, скорее всего, не улыбался бы так сердечно.

Однако у коменданта были свои заботы. Он настолько торопился, что даже не принял приглашения пани Лихоневой позавтракать с ними в день ее именин. Взяв под козырек и поправив на животе ремень, сержант бодрым шагом проследовал в сторону пристани.

— Буря миновала, — констатировал Чек. — Ожидается полное прояснение.

Жемчужинка засмеялся.

— Неизвестно, что может случиться! — прошептал он, дав Манджаро хорошего тумака.

В этот момент на поляну вкатила на велосипеде Иола. Объехав стороной древний автомобиль, она ловко соскочила на землю и весело крикнула:

Привет, мальчики, как поживаете?

Кто это? — Манджаро удивленно уставился на девочку.

Жемчужинка поперхнулся.

Мы забыли тебе сказать, что как раз вчера приняли в наш Клуб…

Девчонку? — прошипел Манджаро.

Вот именно. — Чек хитровато улыбнулся. — Теперь мы имеем в бригаде первого инспектора женского пола.

— Это невозможно!

Вопль остался, однако, без ответа. Чек шутливо спросил у Йолы:

— Надеюсь, уважаемый инспектор уже проглотила свой завтрак и не умирает с голоду?

Прищурив зеленые глаза и окинув быстрым взглядом богато накрытый стол, Йола с аппетитом облизнулась.

Вообще-то да. Но вижу, что у вас сегодня какие-то вкусные штучки. Например, вон те пирожные.

Вот тебе и на! — пожаловался Манджаро, который все это время с беспокойством и неодобрением поглядывал на толстую девчонку.

Пирожные неплохие, — поддразнивал ее Чек, — но вряд ли покажутся тебе вкусными после твоего зав-, трака.

Почему же? — усмехнулась Йола. — Должна признаться, что я позавтракала сегодня очень скромно.

Из кухни высунулась пани Лихонева.

— Почему вы не приглашаете за стол свою подругу? — ^упрекнула она мальчиков.

А Йола, не дожидаясь приглашения, одним ловким прыжком добралась до стола, и первое румяное пирожное тут же исчезло у нее во рту.

Объедение! — заявила она с набитым ртом.

Не хотел бы я быть твоим кормильцем, — покрутил головой Чек. — Меня ожидало бы стопроцентное банкротство!

Объедение! — восхищенно повторила Йола. — Давно я не ела таких вкусных пирожных.

Жемчужинка смотрел на нее почти с умилением.

Пожалуйста, пожалуйста, бери еще. — Он подвинул к ней полную тарелку.

Осторожней, — пошутил Чек. — Только не по два, чтобы и другим досталось.

Объедение! — закрыв глаза, Йола с наслаждением уплетала очередное пирожное.

Великолепно. Если и работать в бригаде она будет так же, как сейчас лопает, то может остаться, — согласно кивнул Манджаро.

3


Именинный завтрак придал силы юным детективам я позволил яснее и четче представить себе будущие задачи. Когда, отпировав, он направились к шалашу, каждый из них имел собственное, совершенно неоспоримое мнение о сложившейся ситуации. К сожалению, мнения их настолько разнились, что трудно было найти даже общий исходный пункт для продолжения расследования.

Один лишь Манджаро пытался каким-то разумным способом упорядочить имеющуюся информацию. Удобно вытянувшись на мху, он вынул блокнот и, когда в шалаше установилась тишина, приступил к делу:

Прежде всего нам нужно точно определить, какими сведениями мы располагаем. Итак, первое: наш Марсианин исчез из комнаты и до сих пор никто из нас не знает, где он находится.

В подземелье замка, — прервал его Жемчужинка. — Чек видел его там позавчера вечером.

Успокойся, — осадил Жемчужинку Манджаро. — Видел он его вчера, но не в подземелье.

Ты сам видел его знаки на стенах, — вмешался Чек.

Это еще не доказательство, что он находится там. Можно лишь предположить, что он там прячется. Но это еще требует проверки.

Законно, — подтвердил Чек. — Это ведь наше основное задание.

Во-вторых, — продолжал Манджаро, — дело Марсианина определенно связано с делом человека в берете. Назовем его «Таинственный». Нужно выяснить, что связывает Таинственного с Марсианином. Почему он ищет Марсианина и почему постоянно находится в окрестностях замка.

И вообще мы лаже не знаем, кто он такой, — включилась в разговор Йола.

Прошу не перебивать меня, — Манджаро бросил в ее сторону укоряющий взгляд. — Для того и суще ствует наша бригада, чтобы узнать, кто такой Таинственный. Я думаю, это опасный преступник.

Э-е-е, — скривил губы Жемчужинка, — опасный преступник не пригласил бы меня на мороженое.

Это для отвода глаз, для маскировки, — заметил Чек.

В-третьих, — перечислял Манджаро, — мы должны выяснить, что искала в подземных коридорах та пани с копной серебристых волос. Для простоты назовем ее «Серебряной».

— А что, художник там тоже был? — заинтересовался Чек.

Был кто-то еще, но я точно не знаю, кто именно. Зато голову даю на отсечение, что там была Серебряная.

Интересно, — задумчиво протянул Чек. — Жаль, мы не знаем, что находилось в том чехле из-под складной байдарки.

Это мелочь, — пожал плечами Манджаро.

А я скажу тебе, что это очень важно. Эта байдарка показалась мне чересчур тяжелой.

Хорошо, об этом тоже можно подумать. Самое главное, что мы до сих пор, собственно говоря, ничего толком не знаем.

Самое главное, что мы имеем дело с преступниками. Ты все беспокоился, откуда их взять, а сейчас у тебя полный ассортимент, — весело выпалил Чек.

Панове, ну и работка нам предстоит. — Йола потерла ладони. — Только говорю вам, что нужно использовать исключительно научные методы.

Конечно, только научные методы, — повторил Жемчужинка.

В первую очередь нужно составить план. — Манджаро начал что-то писать в блокноте. — Нас четверо. Предлагаю: мы с Чеком займемся Марсианином. Еще раз проверим найденный мной спуск в подземелье. Может быть, те знаки приведут нас в убежище преступника.

— Это я нашел план подземелья, — робко напомнил Жемчужинка.

— Законно, он нашел его под кроватью у Марсианина, — подтвердил Чек.

План нам очень поможет. Я проверил: спуск в подземелье, который я обнаружил, обозначен на плане, а подземный коридор уходит далеко под левое крыло замка.

Жемчужинка заслуживает благодарность или награду.

Инспектор Альбиновский получит награду только после того, как мы убедимся в точности этого плана и сможем добраться до убежища Марсианина.

Пусть так, — махнул рукой Жемчужинка. — Меня награды мало интересуют.

— А какие задание получу я? — вырвалось у Йолы.

Манджаро заглянул в блокнот.

Ты будешь следить за Серебряной. Сначала узнаешь, кто они вообще, эти постояльцы в доме приходского ксендза.

Фи, какой пустяк.

Обращаю внимание инспектора Радоньской на то, что это вовсе не пустяк, а очень важное задание. Задание номер два — взять в разработку шайку Серебряной.

Слушаюсь!

А я? — тихо и скромно прозвучал голос Жемчужинки.

Задание инспектору Альбиновскому — взять в разработку Таинственного.

Ну вот видите! — возмутился Жемчужинка. — Мне всегда достается самое трудное…

Тихо! — оборвал его Манджаро. — Ты ведь его уже знаешь, и он даже обещал тебе мороженое. Итак, — обратился он к остальным, — инспектор Альбиновский займется пока разработкой Таинственного, а потом кто-нибудь из нас ему поможет. Надеюсь, вы хорошо поняли, о чем шла речь, и с честью выполните свои задания. А сейчас желаю всем ни пуха ни пера. Пока!

Манджаро поднялся на ноги. Стоя он почти касался головой крыши шалаша, и что-то в его облике было от истинного старшего инспектора Скотленд-Ярда. Перед ним с твердыми и решительными лицами стояли остальные инспекторы. Все они отдавали себе отчет в том, что им предстоит выполнить необычайно трудные задания и неизвестно еще, какие сюрпризы их ожидают. Они молча пожали друг другу руки и разошлись.

4


— Добрый день! — приветствовала экономку ксендза Йола с заученной улыбкой на невинном личике. — Мамуся спрашивает, нет ли у вас свежих яиц.

Высунувшись из окна, экономка просверлила девочку недоверчивым взглядом.

Ты что-то опять крутишь, моя дорогая.

Если вы сомневаетесь, то можете легко проверить. — Йола нетерпеливо передернула плечами. — Завтра мамуся сама зайдет к вам, спросите у нее.

Восково-бледное лицо экономки выражало нерешительность.

— Подожди, может, что и найдется. — Она махнула рукой, приглашая Йолу в дом, и отошла от окна.

Пани инспектор внимательно осматривала двор. Было совершенно тихо, только пчелы монотонно жужжали в клумбах с пышно разросшимися цветами. Со стороны хозяйственных строений доносилось мычание коров, а издалека, из-за парка, плыла музыка с пристани. Кто-то прияттшм мелодичным голосом пел итальянскую песню. Йола взглянула на окна второго этажа. Странно, но створки окон были закрыты, а стекла ярко блестели на солнце. «Где же сейчас постояльцы?» — подумала Йола и вошла в прихожую с уже сложившимся в мыслях планом действий. В темной прихожей она столкнулась с экономкой, чье черное платье, пропахшее тальком и восковыми свечами, прошелестело в полумраке.

— У тебя есть куда положить яйца? — спросила экономка.

— Ой, насмерть забыла. Да ничего, буду возвращаться с пристани и зайду за ними.

— Ну ты и разиня… — раздраженно произнесла экономка, сопроводив слова жестом нетерпения. — И передай еще раз своей мамусе, что у меня постояльцы и я уже не могу много продавать на сторону.

Конечно, конечно… я видела сегодня эту пани с серебряными волосами..

Вот наказание Господне! — взмахнула костлявой рукой экономка. — Виданое ли дело строить из себя такое чучело?

— Ужасно, — поддакнула Йола. — И вдобавок еще эти узкие брюки в полоску.

Как у клоуна в цирке. И вообще вся эта компания мне совсем не нравится!

Что вы говорите? — вскричала Йола, обрадованная, что так легко удалось завязать разговор на занимавшую ее тему.

Странные люди. — Экономка понизила голос. — Художник вроде бы рисует, а на самом деле шатается где-то без толку. Это пугало металось вчера по двору в одном купальнике. Хорошо, что ксендза не было дома… А тот, третий, так и вовсе бирюк, даже не поздоровается. Знала бы раньше — на порог не пустила бы. Не нужны мне такие жильцы.

Теперь Йола уверилась, что сможет вытянуть из экономки нужные сведения, и, уже не колеблясь, спросила:

— А где они держат эту складную байдарку?

— Как раз это меня больше всего и удивило. Похоже, привезли с собой складную байдарку, а вчера тот бирюк допытывался, у кого можно нанять лодку. Если есть байдарка, то зачем им лодка?

Естественно. А где все-таки байдарка?

Кто их знает. Я ее не видела. Может, то вообще была не байдарка. Я уж и сама не знаю, что думать…

Наверху скрипнули двери, и через мгновение на лестнице показалась серебристая копна волос. Жиличка медленно сходила по ступенькам и, проходя мимо хо зяйки, как-то робко улыбнулась ей, будто пытаясь оправдать свое здесь присутствие.

Иола смотрела ей вслед, и вдруг ее словно озарило. Надо немедленно воспользоваться этим случаем, иначе пропадет благоприятнейшая возможность. Быстро подбежав к Серебряной, она спросила у нее с простодушным видом:

— Простите, пожалуйста, не могли бы вы одолжить мне на полчаса вашу складную байдарку?

Женщина остановилась, будто споткнувшись о невидимую преграду, и растерянно посмотрела на девочку.

Байдарку? Какую еще байдарку? — весьма нелюбезно осведомилась она.

Пани экономка сказала, что у вас есть складная байдарка, а я очень люблю грести… просто обожаю…

Это какая-то ошибка, — удивленно пожала плечами Серебряная. — У нас нет никакой байдарки.

В таком случае простите ^меня, пожалуйста, я ошиблась. — Виновато кивнув, Йола вернулась назад к экономке.

Уличив Серебряную в обмане, пани инспектор почувствовала, как у нее сильнее забилось сердце. Интуиция детектива побуждала ее к немедленному действию. Быстро попрощавшись с экономкой, она пробежала вдоль стены, отделяющей двор ксендза от костела, и повернула затем к парку. Шагах в двадцати впереди нее на фоне густых зарослей мелькали полосатые брюки. Серебряная наискосок пересекла пар и быстрым шагом направилась к пристани, не замечая, что за ней, как тень, следует не спускающая с нее глаз пухленькая Иола.

Пристань, окруженная великолепными старыми грабами, тонула в тени. У причала суетились люди, спуская на воду лодки, натягивая на мачты паруса. Освещенная утренним солнцем вода была тихой и спокойной, в ней, как в зеркале, отражались прибрежные деревья. Небольшая парусная лодка уже вспарывала блестевшую гладь озера. Над пристанью парили в воздухе две крачки. Одна из них, взмахнув крыльями, камнем упала в воду и через мгновение взвилась вверх, унося в клюве трепещущую рыбку.

Миновав причал и лодочный ангар, Серебряная направилась к небольшому павильону, перед которым располагалось несколько столиков, укрытых от солнца широкими разноцветными зонтами-тентами. Это было маленькое кафе. Столики пока стояли пустые. Только за одним из них сидел коренастый плотный человек в коротких тирольских штанишках. Голова его скрывалась за газетой, как будто он хотел отгородиться ею от окружающего мира. Когда Серебряная подошла к нему, газета опустилась, открыв широкое, почти квадратное лицо.

«Это третий из них, тот самый Тирольчик, — подумала Йола. — Сейчас увидим, поплывут ли они на складной байдарке. Если они это сделают, я тоже возьму напрокат байдарку и поплыву за ними».

Серебряная села за один стол с Тирольчиком, и тут же явилась официантка. Они обменялись несколькими словами, которых Йола не расслышала, и официантка ушла. Тирольчик вновь углубился в чтение газеты.

Тем временем Йола, обойдя ангар, подошла к павильону со стороны озера. Увязая по щиколотки в топком иле, распугивая лягушек, она никем не замеченная подобралась заболоченным берегом к самой ограде. Здесь, к своему удовлетворению, она отметила, что находится почти за спиной человека, уткнувшегося в газету. Сквозь ажурное ограждение она видела его голые волосатые руки и могучую шею тяжелоатлета, а за ним виднелось бледное лицо Серебряной.

Нервным жестом Тирольчик вдруг отложил газету и заговорил сухим раздраженным тоном:

— К сожалению, место, которое мы вчера выбрали, очень сырое. Там ни в коем случае нельзя оставлять полотна.

Йола отчетливо слышала каждое слово. Сдерживая дыхание, она удвоила внимание, стараясь запомнить содержание разговора.

— Можно найти другое место, — спокойно заметила Серебряная.

Можно, но на это потребуется много времени, — отверг предложение Тирольчик. — А нам нужно побыстрее смыться, пока нас не накрыли.

Не преувеличивай.

Вы уже вчера наткнулись на этого щенка. Ваше счастье, что он ничего не заметил.

Только сейчас Йоле стала понятна суть разговора. Они имели в виду Манджаро, который вчера видел их в подземелье замка. «Это вам только кажется, что вас не заметили», — мелькнула у нее злорадная мысль.

— Не преувеличивай, — повторила Серебряная. — Этот замок — самое подходящее место, какое мы только могли найти. И условия к тому же идеальные. Сейчас туда никто не ходит, испугались духов и привидений.

Мужчина раздраженно махнул рукой.

Впрочем, я не уверен, что тот сопляк вас не видел.

Успокойся, ты чересчур впечатлителен.

Говорю тебе, не нравится мне это место.

Януш найдет другое…

Йола догадалась, что речь идет о третьем постояльце— художнике.

Именно Януш все и испортил. — Тирольчик все более раздражался. — У него было достаточно времени подыскать подходящее место.

Не вали все на Януша.

Ему уже давно пора явиться сюда. Говорю тебе, я чувствую, что за нами следят.

В этой-то дыре?

Как раз в такой дыре и нужно быть особенно осмотрительным.

Повторяю, ты слишком впечатлителен и потому…

Я просто осторожен, — возмущенно оборвал ее мужчина. — У меня нет желания попадаться в лапы милиции из-за недотепы Януша.

Я уверена, что все будет хорошо. Обстоятельства нам благоприятствуют. Студенты, наверно, несколько дней еще будут мучить здешних жителей. Я узнала, что вчера профессор не вернулся из Варшавы. За это время мы сумеем найти подходящее место, и все будет в порядке.

Серебряная умолкла, заметив художника, нерешительно и осторожно пробиравшегося между тентами. Подойдя к их столику, он остановился и, опершись на мольберт, выжидающе глянул на собеседников.

Ну как? — резко спросил Тирольчик.

Все в порядке, — пожал плечами художник. — А цемент и вода?

Приготовил. Не представляете, как я намучился. — Никто тебя не видел?

Никто… — Художник задумался. — Да и кто мог бы меня увидеть в шесть утра?

— Может встретил кого-нибудь?

Встретил какого-то типа, ну и что?

Он боится собственной тени, — злорадно усмехнулась Серебряная, кивнув в сторону Тирольчика.

Не хочу влипнуть из-за вас! — обрушился на них Тирольчик и холодно осведомился: — Где это новое место?

В боковом коридоре.

Там сухо?

Место сухое, но менее надежное, чем прежнее.

Что ты хочешь этим сказать?

Придется здорово потрудиться.

— Не страшно. Камни приготовил? — Сказал же, что все в порядке.

— Тогда пошли. Только прошу, поосторожнее. Не дай Бог, кто-нибудь заметит.

— Не лучше ли подождать до вечера?

— У нас мало времени, а вечером повсюду крутятся эти проклятые студенты.

— Ну, как знаешь. — Художник перебросил через плечо мешок и чехол с мольбертом. — Буду ждать вас у входа.

Тирольчик утвердительно кивнул, и художник неспешным, будто усталым шагом направился к дороге, ведущей в замок. Но он не пошел по ней влево, к главным воротам замка, а у поворота свернул вправо и скрылся в зарослях, двое оставшихся продолжали сидеть за столиком.

Йола поняла, что ей пора выбираться из укрытия, и когда к столику подошла официантка, легко раздвинула кусты и прошмыгнула на берег озера. В голове у нее царил сумбур. В памяти сохранились только обрывки услышанного торопливого разговора. Одно было ясно — она напала на след настоящих преступников, пытавшихся что-то спрятать в подземелье замка. Возможно, они и впрямь нашли сокровище, на существовании которого упрямо настаивал Чек, а теперь решили перепрятать его. Или, может, это самые обычные воры, желающие укрыть свою добычу под стенами замка. Говорили же они о каком-то полотне или полотнах… Что за полотно они могли прятать в подземелье? Скорее всего, очень ценное, если Тирольчик требовал, чтобы тайник был абсолютно сухим.

Огибая ангар и причал, Иола размышляла над услышанным так напряженно, что на лбу у нее выступили капельки пота. Ноги ее опутала паутина с высохшими травинками, в сандалиях хлюпала грязь, но она не обращала внимания на такие пустяки. Дорога была безлюдна, и девочка пряталась за деревом. Чуть погодя из-за ангара показались молча шагавшие Серебряная и Тирольчик. Они не спеша перешли дорогу и, внимательно оглядевшись вокруг, исчезли в придорожных зарослях в том же месте, что и художник.

Пани инспектор, нетерпеливо выжидавшая удобного момента, чтобы последовать за ними, внимательно прислушивалась к звукам. С откоса, ведущего прямиком к башне и стенам левого крыла замка, доносился сухой треск ломающихся веток и шум осыпающегося гравия. Когда звуки поутихли, Йола отыскала в зарослях тропинку. Едва заметная в скрывавшей ее густой траве и буйной зелени, тропинка косо поднималась к возвышенному на холме замку. Йола шла осторожно, раздвигая руками кусты орешника. Она ступала легко, будто сразу скинув шестьдесят килограммов своего солидного веса, и даже дышать старалась беззвучно, чтобы ничем не выдать своего присутствия. Неудивительно, что скоро она совсем запыхалась и на мгновение остановилась перевести дух. Сверху до нее все еще доносился треск ломающихся ветвей, и по откосу скатывались мелкие камешки. К счастью, тут взревел громкоговоритель на пристани, изрыгая темпераментные звуки румбы, разом взорвавшие тишину.

Девочка уже смелее двинулась вперед. Тропинка все круче поднималась вверх и все чаще скрывалась в зарослях можжевельника, напоминавшего зеленые свечи. Почва становилась все более каменистой, под ногами то и дело осыпался гравий. Наверху сквозь зелень стали просвечивать серые стены замка.

Внезапно пани инспектор прижалась к кусту можжевельника: в просвете зелени мелькнули полосатые брюки Серебряной. Прильнув к сухим, нагревшимся на солнце камням, Йола внимательно наблюдала за странными действиями сообщников. К ее удивлению, Тирольчик вместе с художником отваливали от стены большие камни.

«Вероятно, еще один тайный вход в подземелье», — отметила в памяти Йола.

Мужчины работали быстро и споро. До Йолы доносился глухой стук отодвигаемых камней, один из которых покатился вдруг вниз по склону и, подскакивая при ударах о землю, проскочил совсем рядом с девочкой. Сверху долетело сдавленное проклятье.

Вскоре мужчины закончили работу, и Йола увидела, как художник втиснулся в узкую щель. За ним последовал Тирольчик. Ему, намного более тучному и плотному, это далось с гораздо большим трудом. Какое-то время его толстые волосатые икры еще судорожно подергивались, втягиваясь в темную расщелину. Снаружи осталась одна Серебряная. Лениво опустившись на камень, она внимательно оглядывалась вокруг.

Пани инспектор поняла, что ее собственное дальнейшее пребывание под башней будет напрасной потерей времени. Она пришла к выводу, что мужчины проникли в подземелье по этому новому, никому не известному спуску, чтобы замуровать там таинственные полотна, а Серебряную оставили наверху для страховки. Надо думать, в случае опасности они смогут вернуться другой дорогой. Но какой?

Понимая, что ничего не сможет предпринять в одиночку, Йола решила поскорее улизнуть и разыскать мальчиков. Но где искать детективов, которые сами ищут преступников?

От чрезмерного напряжения у нее разыгрался аппетит и в голову закралась беззаботная мысль: «Сначала зайду домой перекусить, а потом… Потом видно будет».

5


В левом крыле замка, в просторном зале с колоннами царил фиолетовый полумрак, кое-где прорезаемый золотистыми полосками солнечного света, проникавшего сквозь трещины в стенах бывшего здания. Ближайшая ко входу колонна, ярко освещенная солнцем, полыхала огнем, словно раскаленный металлический столб. Испуганная звуками шагов, в листьях плюща затрепетала птица и, пулей сорвавшись с места, мелькнула на мгновение в полоске света. Чек проследил за ней взглядом.

— Видел? — обернулся он к Манджаро. — Поползень. Похоже, у него здесь гнездо.

Манджаро, ничего не ответив, вынул из кармана блокнот, перелистал страницы. Чек наблюдал за ним со скептической усмешкой на лице.

Что ты ищешь?

Да ничего, хотел просмотреть свои заметки.

Заметки — это, конечно, неплохо, но еще лучше — хорошее чутье, — пошутил Чек. — Кажется, я чувствую в воздухе угарный космический след Марсианина.

Манджаро неодобрительно взглянул на него.

— Дай этот план.

Они уселись под освещенной солнцем колонной.

— Все верно. — Манджаро водил пальцем по чуть-чуть уже стершимся линиям плана. — Видишь, здесь начинается лестница, потом идет коридор, обозначенный перечеркнутыми квадратами, а здесь коридор, помеченный кружками. Оба коридора сходятся вот в этом месте, где имеется более широкий проход, отмеченный рисунком с изображением двух летучих мышей…

Эти нетопыри — важная штука, — заметил Чек. — Это видно, его шифр.

Вчера я дошел вот до этого места. — Манджаро ткнул пальцем в план. — Если сегодня мы сможем добраться до прохода, помеченного изображением летучих мышей…

…то провернем большое дело, — закончил Чек.

Пойдем со страховкой?

С какой еще страховкой? — удивленно воззрился на Манджаро Чек.

Ну… будем ли страховаться нитью? Я купил вчера прочные сапожные нитки, они-то уж не порвутся.

Не нужно. Там же будут знаки.

А если знаки кто-то стер?

Увидим внизу. Двинулись, братец, до обеда осталось совсем мало времени.

Идем, конечно, вместе?

Само собой.

Манджаро импонировала решительность Чека, но, когда в темном коридоре над их головами закружились летучие мыши, самоуверенности у инспектора Ткачика несколько поубавилось.

Да пропади оно все пропадом, здесь совсем как в аду, — прошептал Чек упавшим голосом.

Боишься? — насмешливо откликнулся в темноте Манджаро.

Не… ну разве немножко…

Я тоже чуть-чуть…

А я, может, больше чем чуть-чуть, — тихонько рассмеялся Чек. — Да что там говорить, перетрусил порядочно. Ну ничего. Как-нибудь обойдется…

Манджаро шел впереди. Луч фонарика, проникая в густую тьму, рассекал ее светлыми полосками. Вскоре мальчики были уже внизу, Осветив изгиб стены, Манджаро показал товарищу начертанный тут таинственный знак.

Отсюда начинается коридор, отмеченный квадратами.

Точно, — подтвердил Чек.

Двинем туда. Обойдемся без нитки, видны знаки.

Чек в ответ только молча кивнул. Они бодро двинулись вперед, подгоняемые любопытством и едва сдерживаемым волнением. Блеклый свет фонарика освещал им путь. Было душно, и казалось, мрачный свод подземелья все снижается, стараясь пригнуть их к земле. Два смельчака, затерянные в лабиринте подземных коридоров, примолкли.

Вдруг Манджаро на мгновение остановился.

Вчера я дошел вот до этого места, здесь нитка оборвалась. — Нагнувшись, он поднял с пола белую нитку.

Идем дальше, — поторопил Чек, но голос прозвучал как-то неуверенно. Чек посмотрел вперед. Взгляд его, скользнув по белому пучку света, уперся в непроглядную стену мрака, и Чек почувствовал, как у него от страха сдавило горло. Он с отвращением сплюнул, будто пытаясь выплюнуть проникавший в него страх.

Внезапно коридор круто пошел вниз.

— О, мы прямиком спускаемся в преисподнюю, — проворчал Чек.

Манджаро молчал, глядя прямо перед собой. Он побледнел, губы его слегка подрагивали.

— Может, теперь первым пойду я? — предложил Чек.

Не ожидая ответа, он обогнал приятеля и быстро двинулся вниз по крутому спуску, через несколько десятков шагов сменившемуся столь же крутыми ступеньками.

Манджаро нагнал Чека. Придержав его за плечо, он приложил к губам палец, призывая к молчанию, и стал внимательно к чему-то прислушиваться.

Откуда-то из глубины, словно из-под земли, доносилось глухое прерывистое лязгание.

— Что это? — прошептал Чек.

Манджаро недоуменно пожал плечами. Они молча вслушивались в томительную тишину, нарушаемую равномерным лязганием. Казалось, что-то стучит и звякает в них самих, лишая их остатков мужества, и мальчики словно приросли к месту, не в силах сделать дальше хотя бы один шаг. Но тут лязганье смолкло, сменившись еще более тягостным безмолвием.

Чек взглянул на Манджаро. Старший инспектор выглядел таким ошеломленным, что Манюсь невольно хихикнул.

Не дури, — услышал он дрожащий голос Манджаро.

Что это было?

В ответ Манджаро лишь неопределенно махнул рукой.

Чек первым двинулся с места, предусмотрительно нащупав ногой дорогу, будто входил в холодную воду. Он осторожно продвигался вперед, как вдруг луч фонарика выхватил из темноты перед ним глухую стену. Чеку показалось сначала, что они попали в тупик, но луч фонарика, описав дугу, высветил в стене узкую, уходящую влево щель.

Мальчики вновь остановились и обменялись вопросительными взглядами. Что делать? Следовать ли им дальше либо отступить и вернуться назад?

Чек уже готов был отступить, когда услышал за спиной шепот Манджаро:

— Может, вернемся?

Движимый чувством противоречия, Чек направился к щели. Глазам мальчиков открылся узкий, залитый водой проход. Перебравшись по колено в холодной воде на другую сторону прохода, Чек увидел нарисованных мелом на стене двух летучих мышей. Обернувшись, он заметил в свете фонаря бледное лицо Манджаро и беззвучно рассмеялся. Его самого одолевал страх, но в то же время неудержимо тянуло к опасным приключениям. Продвинувшись еще на несколько шагов вперед, Чек снова застыл на месте. Снизу, будто из-под самых его ног, донеслось прежнее равномерное лязганье.

— Погаси фонарик, — шепнул Манджаро.

Чек машинально выполнил приказание, и на мгновение их окружил непроглядный мрак. Манюсь чувствовал, как в его разгоряченное тело проникает холод, а страх лишает последних сил.

И тут в самом конце узкого, залитого водой коридора он заметил на стене неясный отблеск. Встревоженный внезапным открытием, Чек отшатнулся, наткнувшись на стоявшего позади Манджаро, и стал с беспокойством всматриваться вдаль. Потом отблеск чуть потускнел, будто кто-то прикрыл источник таинственного света. Затем вдруг ярко осветилась противоположная стена коридора.

Чек прижался спиной к влажному камню, чувствуя, как у него замирает сердце и перехватывает дыхание. Обернувшись к Манджаро, он заметил лишь блеснувшие в полутьме, вытаращенные от страха глаза приятеля. Чек шагнул вперед, ступая сначала шатко и неуверенно, словно по трясине. Но постепенно его походка обретала твердость. Он медленно продвигался вдоль стены, касаясь плечами ее влажных шероховатых камней и ощущая за собой дыхание Манджаро.

Но вдруг Чек, вздрогнув, остановился, оказавшись на краю обрыва. Внизу, на дне просторного грота стоял на коленях какой-то человек. На нем была зеленая брезентовая куртка, и потому Чек сразу не узнал его… И лишь потом бросились в глаза белая пилотка и громадные ботинки с узорчатой подошвой.

— Марсианин, — прошептал Чек.

Справившись с охватившим его волнением, он внимательно рассмотрел стоявшего на коленях человека. Несомненно, это был Марсианин, владелец допотопного авто. Чек ясно различал его, склонившегося над небольшим подземным ручейком посреди пещеры. Над Марсианином висела прикрепленная к длинному шнуру керосиновая лампа, бросавшая желтоватый свет на его сгорбленные плечи. Сам Марсианин держал в руке электрический фонарик, светлый луч которого был направлен в ручей. Немного погодя Марсианин отложил фонарик в сторону и, подняв лежавшие сбоку лом и молоток, принялся долбить берег, будто пытаясь расширить русло ручейка.

«Ищет сокровища, — мелькнула у Чека ошеломляющая мысль, но тут же возникли сомнения: — Но почему именно в ручейке нужно искать сокровища? Тогда чем же он на самом деле занят?»

— Что там? — услышал он тихий шепот Манджаро.

Подавшись чуть-чуть назад, Чек поудобнее улегся на сырую землю, приготовившись наблюдать за действиями Марсианина. Слегка приподнявшись на локтях, он подал знак Манджаро, и через мгновение головы обоих склонились над краем крутого обрыва. Их взорам предстали веревочная лестница, свисающая до самого дна пещеры, трудившийся поодаль Марсианин, а еще дальше — надувной матрас, небрежно прикрытый одеялом, туристская плитка, какая-то посуда и черный чемодан.

Ударив несколько раз молотком по лому и отломив кусочек от каменистого берега ручья, Марсианин отложил свои орудия и потянулся за фонариком. Внезапно рука его дрогнула, и он стал медленно поворачиваать голову в сторону мальчиков. Те в испуге отпрянули назад, а снизу до них донесся резкий возглас:

— Кто там?

Вопрос, звучавший по-домашнему и совершенно неуместный в этих обстоятельствах, застал врасплох юных детективов, и они на мгновение замерли от страха. Первым пустился наутек Манджаро, его кеды клацнули на мокром камне. Вслед за ним припустился Чек. Они убегали, охваченные паникой, подгоняемые затихающими отзвуками эха этого единственного возгласа. Весь путь, совсем еще недавно стоивший им громадного напряжения и усилий, они преодолели сейчас почти со спринтерской скоростью. Вспотевшие, запыхавшиеся, объятые неудержимым страхом, они остановились лишь за воротами замка и боязливо оглянулись. Вокруг никого не было, только на склоне холма паслась дедулина белая коза.

6


«Ясно, что они снова дали мне самое трудное задание», — размышлял инспектор Жемчужинка на подходе к крутому склону замкового холма. Солнышко сильно припекало его веснушчатое лицо. Кучевые облака проплывали над венцами сосен, а воздух был пропитан одуряющим ароматом мяты и полыни. Жемчужинка шел, целиком погрузившись в невеселые размышления, его раздирали противоречивые мысли. Хотелось отличиться добротной работой, а как это сделать, где искать Таинственного?

Он обошел уже всю деревеньку. Был у костела, у дома приходского ксендза, возле пожарной каланчи, заглянул даже на кладбище, но нигде не встретил человека в берете и темно-синей куртке, того самого незнакомца, который вчера под башней подверг Жемчужинку столь тяжкому испытанию. Правда, юный инспектор с честью выдержал экзамен, но за это сейчас приходится расплачиваться.

Проходя сквозь ворота, Жемчужинка заметил на склоне холма белую козу и широко ей улыбнулся, а когда питомица дедули в ответ ему проблеяла, показал ей язык. И сразу же почувствовал облегчение.

— Тебе хорошо, не нужно искать Таинственного.

Коза протяжно заблеяла и в подтверждение полного отсутствия интереса к делам юных детективов повернулась к мальчику задом.

Миновав ворота, Жемчужинка оказался во дворе. Просторный четырехугольник вымощенного камнем двора, разделенный пополам косой тенью, был пуст. Над стенами, слово стрелы, стремглав носились ласточки, а в расщелинах стен чирикали их птенцы. Было спокойно и безмятежно. Жемчужинка пересек двор и, подойдя к воротам башни, с радостью убедился, что их тяжелые дубовые створки приоткрыты. Видно, дедуля провел кого-то на башню.

Юный детектив подумал, что было бы неплохо еще раз спуститься в подземелье под башню. Может быть, он снова встретит там Таинственного? Тихонько проскользнув в двери, он вынул из кармана фонарик и, почти не испытывая боязни, вошел в коридор, где вчера столкнулся с Таинственным. Днем проход выглядел гораздо менее страшно. Глаза Жемчужинки постепенно привыкали к полутьме, он медленно, шаг за шагом продвигался вперед. Было совсем тихо, только где-то внизу журчала, стекая по стенке, вода.

Жемчужинка добрался до ступенек и только здесь включил фонарик, в луче которого блеснули мокрые стены, покрытые ржавыми потеками и поросшие зеленоватым мхом. Летучая мышь суматошно закружилась над головой мальчика, пока не пропала где-то во тьме. Становилось все более мрачно и жутко. Жемчужинка ступал еще достаточно уверенно, но в душу его постепенно закрадывался страх. Он знал, что подземный коридор ведет к противоположной стороне замка и выходит на поверхность уже за крепостной стеной. Вчера его туда проводили студенты. Но это было вчера… Разве после этого кто-нибудь не мог перегородить проход или прокопать новый? К тому же вчера из рассказов студентов он понял, что коридоры в подземелье располагаются в несколько ярусов и что под замком много запутанных и пока еще не исследованных проходов.

Зацепившись за что-то ногой, Жемчужинка выронил из рук фонарик, откатившийся на несколько шагов в сторону. Поднимая его с земли, он заметил мелькнувшую в полосе света нарисованную мелом и уже полустершуюся стрелку. Острием она указывала влево, и он посветил туда фонариком. Скользнув по серым стенам, дрожащее пятнышко света нырнуло в глубокую расщелину. Перед юным детективом открылся новый путь. Сгорая от любопытства, Жемчужинка углубился в боковой коридор, выдолбленный в сплошной скале. Узкий проход, полого спускавшийся вниз, вел, очевидно, к более низкому ярусу подземелья.

Проход закончился, и Жемчужинка оказался в низкосводчатом, но довольно просторном зале. Скользнув по гладкому своду, луч фонарика выхватил из темно ты небольшое углубление в стене, куда и направился Жемчужинка. Чтобы пробраться в нишу, мальчику пришлось даже пригнуться. Еще несколько шагов… и он наткнулся на деревянную загородку. Толстые трухлявые балки упирались в каменный свод. Между ними виднелась грубо сколоченная из досок дверь. Жемчужинка толкнул ее, но она не поддалась. Тщательно осветив ее фонариком, мальчик заметил, что дверь прикручена к боковой балке толстой проволокой.

Не раздумывая, он начал крутить и разгибать ее, что потребовало немалых усилий. Толстая проволока впивалась в потные ладони, обдирала кожу на руках, но Жемчужинка не сдавался и, постанывая от боли, боролся с непокорным металлом. Разогнув, наконец, последний виток, он облегченно вздохнул и осторожно толкнул дверь. Жалобно запищали ржавые петли, затрещали балки, но дверь все же уступила. Через мгновение Жемчужинка очутился уже в другой, гораздо меньшей нише. В слабеющем свете он увидел сначала нагроможденные на полу камни, а потом… потом он издал удивленный вздох. Возле камней лежал громадный брезентовый чехол, и ему сразу же вспомнился рассказ Чека. Неужели это тот самый чехол от складной байдарки, который привезли с собой постояльцы из дома приходского ксендза?

В два прыжка Жемчужинка оказался у чехла и, опустившись на колени, свободной рукой стал ощупывать мокрый брезент. Это был грубый и прочный материал, укрепленный к тому же ременными накладками по швам и на боках. Латунные пряжки чехла были расстегнуты. Рука Жемчужинки, обшаривавшая чехол изнутри, нащупала бумажный мешок и вдруг увязла, как в муке, в каком-то порошке. Жемчужинка поднес фонарик поближе. Его ладонь покрывала пепельного цвета пудра… В мешке находился цемент.

«Вот так байдарка! — мелькнуло в сознании. — У Чека и впрямь собачий нюх. Недаром он подозревал художника и его товарищей. Но для чего они притащили сюда цемент?»

Ответ не заставил себя долго ждать. Стоило Жемчужинке лишь повести вокруг фонариком, как он тут же заметил небольшой дощатый настил с остатками щебня, смешанного с затвердевшим цементом, а чуть поодаль — выемку в стене, частично уже отгороженную от ниши каменной кладкой. Жемчужинка мгновенно метнулся к выемке, оказавшейся, к сожалению, совершенно пустой. Лишь небольшая лужица скопившейся на самом дне воды отразила, как зеркало, разочарованную физиономию мальчика.

С напряженным вниманием он тщательно обследовал буквально каждую мелочь. Выемка в стене была забетонирована примерно на одну треть, и заметно было, что кладка выполнялась явно не руками профессионала. В брезентовом чехле, помимо мешка с цементом, находились еще мешок поменьше, до половины наполненный гипсом, а также несколько железных прутьев, используемых, видимо, в качестве арматуры.

Склонившемуся над чехлом Жемчужинке вдруг показалось, что кто-то приближается к выемке с противоположной стороны, по низкому коридору, ведущему в глубь подземелья. Издали все отчетливее слышался звук шагов. Жемчужинка выпрямился и навострил уши — шум усиливался с каждым мгновением. Дальнейшее пребывание здесь становилось опасным… Почти бесшумно он выскользнул за дощатую дверь. Ему хотелось броситься наутек, но рассудок приказывал оставаться на месте. Следовало снова прикрутить дверь проволокой, чтобы не вызвать никаких подозрений, а потом посмотреть, кто это занимается в подземелье возведением каменной кладки. Жемчужинка сильно рванул тяжелые намокшие доски, и они уступили, издав ужасающий треск…

/На стенах коридора уже замелькали первые отблески приближающихся фонариков. Схватив с земли проволоку, Жемчужинка прикрутил дверь к балке. Теперь он немного успокоился. Если эти типы станут его преследовать, им придется откручивать проволоку, что даст ему время для бегства. Итак, укрывшись за бал кой, он прильнул лицом к щели и со всевозрастающим напряжением стал ждать.

Наконец, в коридоре совсем посветлело, стены и свод озарились ярким блеском, и тут же выплыли две громадные бесформенные тени. Затем у входа появился человек с фонарем. Жемчужинка узнал его… Это был художник. За ним в выемку просунулся крепыш в тирольских шортах.

Теперь нишу заливала волна желтого света. Мужчины молча направились к брезентовому чехлу. Нагнувшись, художник с усилием вытащил оттуда мешок с цементом.

Цемента хватит? — спросил тиролец.

Думаю, хватит.

Надо знать точно. Что станем делать, если не хватит?

Художник ничего не ответил, и тиролец, чуть повысив голос, сказал обеспокоенно:

То, другое место тоже никуда не годится. Слишком много нужно заделывать.

Тогда найди получше, — отрезал художник, пожимая плечами.

У тебя было вполне достаточно времени. Теперь я вижу, что мы и до завтра не управимся. Да и цемента не хватит.

Художник молча очищал доски от засохшего цемента и щебня, сообщник же нетерпеливо попрекал его:

Такие дела нужно заранее хорошенько обдумывать. А мы копаемся здесь уже второй день.

Откуда я мог знать, что поднимется вода? — вызывающе бросил художник.

Сплошное невезение, — махнул рукой, отступая, крепыш.

Уложив мешок на доски, художник молча подал товарищу знак, и они, подняв груз, отправились в путь. Художник шел впереди… Но еще раньше, чем широкие плечи его сообщника исчезли в коридоре, Жемчужинка стал потихоньку отходить от двери. Вскоре он зашагал быстрее—хотелось как можно скорее сообщить друзьям о своем весьма важном открытии. Ему и в голову не приходило, что Йола еще раньше напала на след шайки, поселившейся в доме приходского ксендза.

7


Очутившись во дворе, Жемчужинка с удовольствием вдохнул сухой теплый воздух. Мир вокруг был необыкновенно прекрасен и полон очарования. Углубившись в свои мысли, юный детектив не заметил стоявшего в тени человека в берете и темно-синей куртке. Он увидел его, лишь подойдя к нему совсем близко, и замер на мрете как вкопанный — Таинственный!

Тот улыбнулся мальчику с дружеской фамильярностью.

— Привет, ночной призрак! — шутливо поздоровался он с Жемчужинкой. — Что ты делаешь здесь в это время?

Жемчужинка смотрел на него, широко раскрыв глаза. Он не мог поверить, что перед ним стоит тот самый человек, которого он безуспешно разыскивал все утро, и, поморгав рыжими ресницами, произнес с запинкой:

Я… я как раз… как раз ищу… я ищу вас.

О, это очень приятно, что ты не забыл обо мне.

С самого утра мне очень хочется мороженого.

Поэтому ты и спустился под башню?

Я думал, что найду вас там.

Жемчужинка внимательно разглядывал Таинственного. Это был молодой человек среднего роста с живым проницательным взглядом, но мягкими и даже приятными чертами лица. При дневном свете он ничем не напоминал вчерашнего таинственного и грозного незнакомца из подземелья. Он стоял, слегка расставив ноги, и, наклонив голову, насмешливо улыбался.

— А как вчера вечером? Получил дома по мягкому месту?

Жемчужинка обиженно надулся. Детективу не пристало даже и вспоминать о такого рода житейских осложнениях. Он вызывающе взглянул на собеседника.

Хотя бы и получил, это мое личное дело.

А что ты там искал?.

— Где там?

Под башней.

Вас.

У тебя ко мне дело?

— Нет, мне просто захотелось мороженого.

Славный ты паренек. — Таинственный похлопал мальчика по плечу. — А я… я уже все знаю.

Знаете? А что? — Жемчужинка недоуменно вытаращил глаза.

Знаю, например, кто послал вас вчера на башню.

Значит, вы за нами следите?

Несомненно, — засмеялся Таинственный. — Выяснил, что вы помогали студентам. Тот, бородатый, мне все рассказал.

Жемчужинка на мгновение окаменел.

Не беспокойся, все в порядке. — Таинственный взял юного детектива за руку. — Вам не придется больше изображать призраков. Сегодня утром вернулся из Варшавы профессор и привез распоряжение запретить разборку левого крыла замка.

Плохо… — огорчился мальчик.

Что плохо?

Я бы охотно побывал еще призраком.

Таинственный внимательно глянул на Жемчужинку.

— Это хорошо, что вы помогали студентам. Но я советую тебе и твоим друзьям не бродить больше в подземельях. Я уже говорил тебе, что это очень, очень опасно.

А вы сами не боитесь? — спросил Жемчужинка, передернув плечами.

Еще как! — шутливо отозвался тот.

— Тогда почему вы…

— Я, — перебил Таинственный, — провожу здесь не которые исследования…

Тоже научные? — понимающе прищурился Жемчужинка.

Угадал. Я же сказал, ты паренек смышленый.

— Само собой.

— А сейчас мне пора. Прости, сегодня не смогу угостить тебя мороженым. К сожалению, очень некогда.

Вскинув ладонь к берету и улыбнувшись на прощание, он стремительно зашагал в направлении маленького дворика. Выждав немного, Жемчужинка прошелся вдоль стены, а когда Таинственный скрылся за поворотом, в несколько хороших прыжков оказался в зарослях. Выглянув оттуда, он никого уже не обнаружил и, разозлившись на себя, бросился в самую чащобу, пробежал вдоль малого дворика, остановился, осмотрелся. Вокруг ни души… Молчаливая пустота старых стен отзывалась звоном в ушах.

Опечаленный Жемчужинка огорченно почесал в затылке.

«Проглоти его крокодил! Перехитрил меня! Что я теперь скажу в бригаде?» Он был так расстроен, что не заметил Таинственного, который, спрятавшись в проломе стены, находился в каких-нибудь пяти шагах от мальчика и насмешливо улыбался.

«Что я скажу ребятам? — мысленно повторил Жемчужинка, но вдруг беззаботно щелкнул пальцами. — А, будь что будет! Если Таинственный может исчезать и растворяться в воздухе, что я тут могу поделать?»


Глава восьмая


1


Спускаясь по склону холма, инспектор Жемчужинка не мог и предполагать, что всего лишь в десятке шагов от дороги, засев в густых зарослях боярышника и можжевельника, его друзья Чек и Манджаро горячо обсуждали сложившуюся ситуацию. Они разговаривали шепотом, словно опасаясь, что в любой момент из-за стены замка может появиться тень грозного Марсианина.

Манджаро пристально вглядывался в план.

Говорю тебе, лучше собрать всю бригаду и попытаться схватить его в той яме.

Отпадает, — скривился Чек. — Законно, нам с ним не справиться.

Тогда надо сообщить в милицию.

Отпадает. Мы рисковали жизнью, а они законно его сцапают.

Что ж ты предлагаешь?

Манджаро вопросительно смотрел на Чека. Тот сорвал листок боярышника и задумчиво пожевал. Наконец, он хлопнул себя по лбу.

Есть! Электронный мозг еще действует! Его нужно обязательно выманить из подземелья!

Но каким образом?

С помощью духов…

— Духов?.. — растерянно переспросил Манджаро*. — Думаешь, он испугается духов?

Кто знает… может, и испугается.

Отпадает, — решительно возразил старший инспектор. — Марсианин вообще не может бояться никаких духов, он слишком хитер для этого. К тому же, если бы боялся, не стал бы жить в гроте.

А может, все-таки попробовать? — не уступал Чек. Встав, он сорвал уже целую веточку боярышника и стал беспокойно обрывать с нее листочки. — Дала, братец, — продолжал Чек запальчиво, — это идея. Начнем выть так, что распугаем всех летучих мышей. Откуда ты знаешь, что Марсианин не обомрет от страха?

А ты откуда знаешь, что он перепугается?

Нюхом чую.

Этого еще мало.

Все же стоит попробовать.

Манджаро задумался, по привычке потирая ладонью лоб и искоса поглядывая в свой блокнот.

— Может, и в самом деле попробовать… — задумчиво повторил он и вдруг хлопнул ладонью по блокноту. — У меня идея. Мы переоденемся в духов, а переодевшись, можем притвориться, что вообще ничего о нем не знаем, что просто у нас такая игра, и Марсианин нам ничего не сделает.

Вижу, в голове у тебя прояснилось. — Чек швырнул веточки на землю. — Это мысль: притвориться, что притворяемся. Так?

Прекрасно! — вскричал старший инспектор. Разложив на блокноте план Марсианина, Манджаро разгладил его ладонью. — В грот летучих мышей мы можем попасть двумя путями. Первый обозначен перекрещенными квадратиками, второй — кружками. Один из нас пойдет по первому маршруту, другой по второму. Если Марсианин станет нас преследовать по первой дороге, мы смотаемся по второй. Его надо перехитрить.

Законно, — подтвердил Чек. — Главное, выманить его во двор. А когда он окажется во дворе, мы уж как-нибудь с ним справимся.

Тогда за дело. Спустимся к студентам, одолжим у них простыни и ту самую электроаппаратуру.

Раздвинув кусты, Манджаро огляделся и, убедившись, что дорога безлюдна, двинулся вперед сквозь заросли. Скоро мальчики шагали уже мимо опустевших бараков, новехонькие деревянные стены которых блестели на стенах подтеками смолы. В стеклах раскрытых окон отражались стены замка. Внутри бараков сновали женщины, занятые уборкой и мытьем полов.

Подойдя поближе, Чек шутливо поздоровался с ними:

Мое почтение! Наводите порядок после духов?

Духи отправились на покой, — ответила одна из женщин, обратив к нему вспотевшее лицо. — Теперь здесь будет детский лагерь.

Желаю успеха! — попрощался Чек и, повернувшись к Манджаро, с ноткой гордости в голосе произнес: — Мы спасли бесценный исторический памятник…

За бараками друзья свернули на узкую тропинку, спускавшуюся по склону холма к поляне. Еще издали они увидели там желтые палатки, расположившихся кружком студентов и среди них рыжебородого Антониуша. Ассистент сидел возле пожилого человека с ра стрепанной седой шевелюрой и что-то живо ему рассказывал. Заметив робко приближавшихся мальчиков, он дружелюбно кивнул им.

Это и есть наши духи и привидения, пан профессор.

Антониуш рассказал мне о вас. — Профессор поправил очки и улыбнулся. — Должен признать, что вы показали себя молодцами. Но теперь вам больше не придется изображать привидения.

Пан профессор только что вернулся из Варшавы и привез распоряжение запретить разборку левого крыла, — с улыбкой пояснил Антониуш. — Развалины спасены, а духи могут отправляться на пенсию.

Профессор утвердительно кивнул.

Что, дети, натерпелись страху? — приветливо спросил он.

Нисколько, пан профессор, — бодро ответил Чек. — Главное, стены уцелели. Если нужно, мы все сделаем для любимой науки. Только бы она развивалась и дальше…

Смотрите, пожалуйста, какой бойкий мальчик, — удивленно покрутил головой профессор.

Галантно поклонившись профессору, Чек по-свойски подмигнул Антониушу, шепнув ему на ухо:

Мы к вам по очень важному делу, пан ассистент.

По какому именно? — Загадочно-серьезное выражение на лицах мальчиков подсказывало Антониушу, что они снова приготовили какой-то сюрприз.

Да так, — уклончиво протянул Чек. — Хотелось бы с глазу на глаз. Это сугубо личное дело.

Антониуш поднялся с места и, извинившись, отошел с мальчиками за палатки.

Что вы придумали на этот раз?

У нас к вам большая просьба, — сказал Манджаро. — Хотим одолжить у вас одеяния призраков.

Исключено, — отказался Антониуш. — Хотите снова покуролесить?

Вовсе нет, пан ассистент, только в исследовательских целях, — объяснил Чек.

Нет, нет. Не о чем говорить. С духами покончено.

Чек умоляюще посмотрел на него, и Антониуш смилостивился.

О каких исследованиях идет речь? — поинтересовался он.

В подземелье.

Знаю я вас! Кого хотите напугать?

Мы только притворимся, что пугаем…

Простите, не понимаю.

Честное слово, все это пойдет на пользу замку. — Для пущей убедительности Чек приложил руку к сердцу.

Антониуш задумался.

В таком случае можете мне рассказать.

Клянусь бивнем мамонта, что это тайна.

— Даже мне не скажете? — заговорщически подмигнул ассистент.

Даже родной тетушке. Вы держите сейчас нашу честь в своих уважаемых руках, пан ассистент. Если вы нам не поможете, замку грозит опасность.

Могут случиться ужасные вещи, — с жаром подтвердил Манджаро.

Антониуш пытливо заглянул мальчикам в глаза и, наконец, сдался.

Ну хорошо, — заявил он. — Я вам верю, но вы должны дать клятву не делать ничего такого, чего потом пришлось бы стыдиться.

Совсем наоборот! — В голосе Чека прозвучала нота обиды. — Я же сказал, это дело нашей чести!

И еще одно: не лезьте зря на рожон.

Чек обменялся с Манджаро понимающим взглядом.

— Мы… — Он запнулся и, словно помогая себе, энергично взмахнул рукой. Потом предложил: — Ничего с нами не сделается. Можете спокойно вздремнуть после обеда, пан ассистент.

Смотрите же, — напомнил еще раз Антониуш. — Я верю вам и потому…

Ну, тогда по рукам, — решительно перебил его Чек и крепко пожал ладонь ассистента.

Ты неплохой дипломат, Чек.

Что поделаешь, приходится, пан ассистент…

2


Солнце уже высоко стояло над башней замка, когда мальчики вновь оказались в зале с колоннами. Укрывшись за одной из них, они внимательно вслушивались в малейшие шорохи. В зале было тихо. Из-за стен сюда доносилось чистое мелодичное пение черного дрозда. В плюще и вьюнках жужжали рои мух, пропел свою короткую басовую партию шмель, а над всей этой роскошью в воздухе щебетали ласточки, прошивая черными зигзагами лоскут синего неба.

Переодеваемся, — шепнул Манджаро.

Кто будет Белой Дамой? — полюбопытствовал Чек, швыряя на пол сверток с простынями и бинтами.

Если хочешь — ты.

Идет.

Манджаро набросил на себя громадный черный мешок с капюшоном.

А я буду монахом, — произнес он, вытягивая свою тонкую шею из дырки в мешке.

Ну и вид у тебя, братец, — тихонько хохотнул Чек.

Давай быстрее, — поторопил его старший инспектор.

С помощью товарища Чек стал обматывать бинтом свою голову, вскоре оказавшуюся полностью укутанной белой повязкой. Небольшие отверстия были оставлены лишь для глаз, носа и рта. Надо лбом мальчики приладили две маленькие красные лампочки, пропустив под бинтами провода от лампочек к батарейке. К груди они прикрепили большой электрический фонарь с рефлектором. Затем Манджаро обернул Чека простыней.

— Первый сорт! — воскликнул старший инспектор, оглядев переодетого друга. — Теперь проверим свет.

Чек включил батарейку, и надо лбом зажглись красные зрачки. Потом он включил фонарик, и простыня вспыхнула бледно-зеленым светом. Манджаро восхищенно охнул.

— Законно? — спросил Чек.

Говорю тебе, великолепно! Жаль, нет зеркала. Марсианин прямо обомлеет.

Увидим.

На этом разговор закончился, и Манджаро кивком дал знак отправляться в путь. Мальчики вынули электрические фонарики и еще раз осмотрелись вокруг, будто посылая прощальный привет сиянию солнца, пению птиц и жужжанию насекомых. Потом они беззвучно погрузились в темноту подземных коридоров. Юные детективы уже неплохо знали дорогу и без задержек добрались до развилки.

Минуту они совещались.

— Я пойду до конца, до самого грота, — прошептал Чек, — а ты останешься здесь, в боковом проходе. Если мне удастся его выманить… — При мысли о далеко не слабом Марсианине ему вдруг сдавило горло и сделалось не по себе. — Если мне это удастся, то сразу даю ходу! Я сматываюсь, а ты останешься и проверишь, что находится в гроте.

Манджаро поглубже натянул на голову капюшон. Перед ним маячила белая фигура Чека, и от одного ее вида по спине пробежала холодная дрожь.

— Пока! — шепнул приятелю на прощание Чек, исчезая в кромешной тьме подземного туннеля.

Чек подошел к месту, где коридор круто уходил вниз, к гроту, и глубоко вздохнул. Несмотря на пронизывающий холод он чувствовал, как липнет рубашка к вспотевшей спине. Ему очень хотелось повернуться и убежать, но какая-то неведомая сила влекла его вит по крутому спуску в лапы к Марсианину.

Добравшись до залитого водой прохода, он заметил тусклый отблеск света на его каменных стенах. «Есть, — подумал Чек. — Теперь надо быть еще осторожнее». И сразу же куда-то исчез страх, а мысль работала четко. и безотказно.

«Сейчас пойду к краю обрыва в гроте, включу свою иллюминацию и зарычу. — Он довольно усмехнулся. — Посмотрим, как ему это покажется…»

Сама мысль о том, что здоровенный Марсианин может испугаться, представлялась ему настолько забавной, что Чек затрясся всем телом от еле сдерживаемого смеха. Но вдруг он застыл на месте, почувствовав какое-то движение в гроте. Отблески света на стенах заколебались, тени пришли в движение.

Чек плотно прижался спиной к стене. От охватившего его веселья и задора не осталось и следа, снова вернулся страх. Мальчик медленно, шаг за шагом продвигался вперед, стараясь сдерживать участившееся дыхание, но при каждом глубоком вдохе ему чудилось, что легкие гудят, как мехи, а гулко бьющееся сердце готово выскочить из груди. Он был уже почти у края обрыва. Свет подвешенного к своду фонаря ярко озарял стены, отчетливо выделяя резкой тенью каждый их излом. Там, внизу, кто-то был…

Чек наклонился над краем обрыва и инстинктивно протер глаза… Потом еще раз посмотрел вниз… Нет, он не ошибся. Внизу, на самом дне грота вместо Марсианина он увидел Таинственного! Человек в берете и темно-синей куртке стоял на коленях, склонившись над большим черным чемоданом, и спокойно в нем рылся. Он был настолько увлечен своим делом, что не почувствовал присутствия юного детектива.

Чек изумленно смотрел вниз, не веря собственным глазам… Вскоре Таинственный, распрямившись, поднялся с колен, и мальчик мгновенно отпрянул от края обрыва. У него хватило соображения не удариться в паническое бегство, а медленно и осторожно продвигаться вдоль стены в обратном направлении. Добравшись до коридора за ступеньками, Чек остановился. Из глубины грота до него донесся отзвук чьих-то шагов. Фонарь внезапно заколыхался, и тени на стене задвигались будто в такт колебаниям маятника. Это послужило для Чека сигналом к скорейшему отступлению. Подобрав повыше края простыни, он глубоко вздохнул и зашагал быстрее. Обернувшись в очередной раз и убедившись в отсутствии преследователей, Чек припустился бегом. Его истоптанные кеды застучали по утрамбованной глине коридора, развевавшиеся края простыни трепетали за плечами как белые крылья.

У ниши, где коридор раздваивался, Чек остановился.

Манджаро! — сдавленным голосом позвал он Друга.

Что? — послышалось в ответ из соседнего коридора.

Сматываемся!

Что случилось? — Из темноты вынырнула фигура в черном одеянии монаха. Два светлых лучика от фонарей скрестились в темноте, словно раскаленные шпаги. — Что случилось? — повторил Манджаро, откидывая с головы капюшон.

Там Таинственный! — только и сумел произнести Чек и, схватив Манджаро за руку, потянул его за собой. Старший инспектор без сопротивления последовал за другом. Они остановились только в зале с колоннами.

Там был Таинственный? — спросил запыхавшийся Манджаро.

Был… видел его, как сейчас тебя.

А Марсианин?

Марсианина не было.

С ним что-нибудь случилось?

Не знаю.

Может, Таинственный его сообщник? Может, он его прикончил?

Если Марсианин нашел сокровище, это не исключено.

Почему ты не попробовал напугать Таинственного?

Ты что, братец, тронулся? — Чек сорвал с головы бинты, открыв покрасневшее лицо и глаза, в которых еще таился страх. — Напугать Таинственного? Да это же самый опасный из этих преступников!

— Я бы попытался…

Чек фыркнул.

— Жаль, что тебя там не было. — Он со страхом оглянулся. — Давай-ка лучше уматывать отсюда.

Выскочив из зала, Чек помчался влево, поближе к стенам, в проломах которых располагались самые густые заросли. Он бросился в зеленую гущу растительности, как пловец в воду. За ним исчез в кустарнике и Манджаро.

Они оказались под бойницей. Солнечные лучи, проникая через пролом в стене, падали на кустарник, накрывая его невесомым светлым ковром. Вокруг было тихо и спокойно. Под стеной росла пушистая трава. Мальчики все еще тяжело дышали.

— Вот это, братец, сюрприз! — произнес Чек. — даже Шерлоку Холмсу пришлось бы изрядно потрудиться. Охотимся на Марсианина, а тут Таинственный…

Манджаро медленно стаскивал с себя черный мешок.

Над этим нужно хорошенько подумать!

Будем думать хоть до самого вечера, и ничего толкового не придумаем.

Надо постараться понять, что случилось с Марсианином, — рассудительно продолжал Манджаро. — Ты уверен, что там его не было?

Факт, что не было… Разве что Таинственный прикончил его, а труп укрыл в чемодане.

Это маловероятно. Если Марсианина не было в гроте, значит, он находился где-то в другом месте.

Ну ты и мудрец, — засмеялся Чек. — А если его нет и в другом месте?

Не мешай! — прикрикнул на него старший инспектор. Вынув из кармана блокнот, он погрузился в размышления. — Допустим, что Марсианин нашел в гроте сокровище, а Таинственный его выслеживал…

Очень даже может быть, — подхватил Чек. — Факт, что Таинственный искал его в доме лесничего и все время крутился в замке. И расспрашивал о нем Жемчужинку. Все сходится.

Видно, так оно и есть. Таинственный, наверно, выслеживал Марсианина и сегодня его нашел. Теперь нужно разрешить загадку — не прикончил ли он его?

Видно, прикончил, — вздохнул Чек.

Это еще не факт.

Если тот нашел сокровище, то факт. Это говорит мне мой безошибочный электронный мозг.

А может, твой безошибочный мозг ошибается, — возразил побледневший Манджаро.

Дай-то Бог, терпеть не могу мертвецов…

В этот момент взгляд Чека упал на край стены — там на фоне безоблачного неба высилась фигура… Марсианина. Чек поморгал, словно пытаясь избавиться от наваждения, но видение не пожелало исчезнуть. Изумленно ойкнув, мальчик показал на него рукой.

— Марсианин! — заикаясь пробормотал Манджаро.

Тощий и длинный, как жердь, изогнутый, как кривой корень, загадочный, как дух, Марсианин стоял, устремив взгляд прямо перед собой, вызывая всем своим видом трепет и восхищение. Юные детективы зачарованно смотрели на него, а видение тем временем начало спускаться вниз, к проходу, ведущему к залу с колоннами.

— Вот будет номер, когда он наткнется на Таинственного, — шепнул Чек.

— Т-с-с-с… — Манджаро приложил палец к губам, призывая к молчанию.

Оба детектива с напряженным вниманием всматривались в нелепую фигуру Марсианина, а тот в это время спокойно направился к ступенькам и, миновав спуск, ведущий в зал с колоннами, пошел к малому дворику. Чек сбросил с себя остатки маскарадного костюма. Они засунули простыни в мешок и, спрятав его в кустах, поспешно бросились вслед за владельцем допотопного автомобиля. Добежав до ворот, они заметили на дороге его белую перепачканную пилотку. Властелин подземного царства величественно спускался с замкового холма.

Чек сильно стиснул плечо Манджаро.

— Теперь-то он в наших руках!

3


На веранде виллы «Русалка» пани инспектор Радоньская со сказочным аппетитом уплетала второй завтрак. Ее зеленоватые глаза ласково улыбались румяным, намазанным маслом булочкам, землянике в сметане, кружке, доверху наполненной ароматным какао. Пани инспектор была гурманом и отличалась прямо-таки зверским аппетитом. Ничего удивительного, что в блаженные минуты после такого завтрака она особенно благосклонно взирала на белый свет и радовалась жизни. Ничто не могло испортить ей хорошего настроения, даже беспокойная мысль о том, что она до сих пор не сообщила никому из своих коллегу замечательных результатах утренних наблюдений. Йола была очень довольна тем, что именно она, совсем недавно назначенная инспектором, напала на след шайки преступников. Ведь все это говорило о том, что постояльцы из дома приходского ксендза становятся чрезвычайно интересным объектом наблюдения для юных детективов. Ее беспокоило только одно — она не знала, что именно могли укрывать преступники в подземелье замка.

Она хорошо расслышала, что речь идет о каких-то полотнах или полотне, но разве стоило ради полотна так много трудиться и подвергаться опасностям?

Выходя из дому, Йола спросила в саду у матери, загоравшей в шезлонге:

— Мамуся, что это может быть за драгоценное полотно?

Сняв солнцезащитные очки, мать рассеянно ответила:

Драгоценное полотно? Не знаю, что ты имеешь в виду.

Просто полотно.

Полотно… разве полотно вообще может быть драгоценным? Есть несколько разных сортов полотна — льняное, хлопчатобумажное… О каком полотне идет речь?

О драгоценном, ради которого стоило бы рисковать… которое, например, можно украсть…

Мать уже с большей заинтересованностью взглянула на дочку.

— Украсть? Полотно? — Пани Радоньская недоуменно покачала головой, но вдруг провела рукой по лбу. — Постой, постой… А может быть, речь идет о художественных полотнах… проще говоря, о картинах?

Теперь в свою очередь пришлось удивляться Йоле.

О картинах?

Ну да, о картинах. Специалисты называют картины полотнами. Они говорят, к примеру: какое великолепное полотно. Или еще: художник написал интересное полотно…

Подожди, подожди, мамуся. — Йола подняла глаза к небу. — Драгоценное полотно, то есть драгоценная картина…

Разумеется, — усмехнулась пани Радоньская, — и можно украсть драгоценное полотно. Две недели тому назад я читала в «Жиче» о необычайно дерзкой краже картин из музея во Вроцлаве… Из реставрационной мастерской украли нескольких фламандцев.

Каких фламандцев?

Так принято говорить. Это значит — несколько полотен старых фламандских мастеров.

Это что-то очень ценное?

О да! Такие картины бывают иногда просто бесценными.

Йола еще раз вперила взор в голубизну неба и внезапно бросилась бежать, словно забыв о шестидесяти килограммах своего солидного веса.

— Что случилось? — закричала ей вслед пани Радоньская, но Йола ее уже не слышала. Она пулей выскочила на дорогу и помчалась в сторону лесничества.

4


Перед домом приходского ксендза, где дорога от замка пересекалась с дорогой к лесничеству, пани инспектор столкнулась с Жемчужинкой, который зашатался от толчка, но все же сумел удержать равновесие.

— Есть! — закричала раскрасневшаяся Йола. — У меня сенсационное открытие!

— У меня тоже, — неуверенно выговорил Жемчужинка, но Йола не позволила ему ничего больше сказать.

Где Чек?

Если бы я знал.

А Манджаро?

Тоже не знаю, наверно, действует. Но скажи… что у тебя за сенсационное открытие?

Это похитители картин.

Кто?

Дачники, что снимают комнаты в доме приходского ксендза. Они украли фламандцев.

Фламандцев? — Растерянно разинув рот, Жемчужинка смотрел на девочку побелевшими от волнения глазами.

Понимаешь, художников фламандской школы! Бесценные картины!

Так и говори, что картины, а не фламандцев.

Идиот!

Выбирай слова, — хмуро произнес Жемчужинка. — Я более старший инспектор, чем ты.

Йола перевела дух. — Пойми, что во Вроцлаве преступники украли из музея несколько бесценных полотен… —Каких еще полотен?..

Картин то есть… а я напала на след этих преступников. Это те самые типы из дома приходского ксендза…

Откуда ты знаешь?

Они говорили о полотнах…

Так о полотнах, а не о картинах. А какое отношение имеют полотна к картинам?

Йола воздела руки к небу.

— Боже, смилуйся над этим слабоумным…

— Ну, знаешь! — возмутился инспектор Жемчужинка. — Я же объясняла тебе, что полотна — это картины…

Может, кому другому и объясняла, а мне нет…

В таком случае запомни: на языке специалистов картины называются полотнами.

— Постараюсь запомнить, но только что из этого?

Йола понизила голос.

Дело в том, что типы, проживающие в доме ксендза, хотят спрятать в подземелье замка украденные картины… я слышала их разговор… У них там цемент, и они что-то замуровывают…

Все сходится, цемент есть! — торжествующе провозгласил Жемчужинка.

На этот раз растерялась Йола.

А ты откуда знаешь?

Я был там. Видел, как художник с другим типом перетаскивали цемент.

Ты там был? — удивилась пани инспектор.

А ты что думаешь! В том чехле у них цемент и гипс, потому и был таким тяжелым.

Йола с нескрываемым восторгом глядела на Жемчужинку.

А как ты туда попал?

От башни.

А я нашла новую дорогу… вход, через который они попадают в подземелье!

Фантастика! А где этот вход?

Я как раз об этом… Нужно пойти посмотреть, что там происходит, только очень осторожно. Там караулит это серебристое пугало.

Недолго совещавшись, детективы решили идти к замку и проверить обстановку у таинственного входа. Они двинулись к пристани и вскоре узенькой тропинкой уже взбирались по склону холма. Добравшись до зарослей можжевельника, они под стеной башни увидели укрывшуюся в тени Серебряную. Она сидела на том же месте, где была, когда Иола покидала укрытие. Сквозь кусты просвечивали ее блузка и полосатые брюки.

Может, заманить ее вниз? — шепнул Жемчужинка на ухо Йоле, придвинувшись jc ней поближе.

Нельзя себя выдавать. — Йола жестом призвала Жемчужинку к молчанию.

Тогда придется сидеть здесь до вечера.

Йола предостерегающе подняла руку, показав глазами на выход из подземелья. В узкой лазейке показалась курчавая шевелюра Тирольчика, и вскоре он уже стоял перед Серебряной. Они что-то взволнованно обсудили и стали заваливать вход камнями, а закончив работу, поспешили вниз по склону холма. Проходя мимо притаившихся в можжевельнике детективов, сообщники обменялись несколькими отрывочными фразами.

Ты должна позаботиться о цементе, — требовал Тирольчик.

Да откуда мне его взять?

Достань любой ценой. Спроси… может, найдется в хозяйстве ксендза…

А если не найдется?

Тогда я задушу этого…

Это было все, что удалось расслышать нашим детективам из весьма напряженного разговора. Остальное заглушил шум осыпавшихся камней. Копна серебристых волос и курчавая шевелюра исчезли за кустами и деревьями. Детективы с облегчением вздохнули.

О чем они говорили? — поинтересовалась Йола.

О том, что не хватило цемента.

Понятно, — рассудила, подумав, пани инспектор. — Они выбрали сначала какое-то неудачное, сырое место…

Верно, — перебил ее Жемчужинка, задыхаясь от возбуждения. — Я своими глазами видел это место, там выступила вода…

Все очень хорошо согласуется. Тирольчик еще утром тревожился, что не хватит цемента.

Чудесно. Значит, они не управятся до вечера.

А нам что теперь делать? — спросила Йола.

— У меня есть план, — с достоинством ответил Жемчужинка. Он посмотрел в сторону скрытого камнями входа в подземелье и перевел взгляд на Йолу, молчаливо ожидавшую пояснений. — Сейчас там остался один художниц. Он не такой уж страшный. Его можно легко обмануть.

Но как?

Подойдем к нему с двух сторон, ты — отсюда, а я — со двора, от башни. Притворимся, что заблудились в подземелье.

Понятно. Ты неплохо придумал. Ну а если те вернутся?

Не беспокойся, с цементом здесь не так просто. Пока они его найдут, нам, может, удастся обмануть художника. Главное, надо узнать, где у них это второе место. Где они хотят замуровать этих самых фламандцев.

Хорошая мысль!

Если нам удастся разработать до конца всю шайку, то… — Жемчужинка замолчал, не в силах выразить словами обуревавшие его чувства.

Тогда — за дело.

Жемчужинке не нужно было повторять дважды, через минуту он уже отваливал первый камень. Работы было немного, так как Серебряная с Тирольчиком устроили у входа лишь временный завал. Когда очистили вход от самых крупных камней, Жемчужинка пожал Йоле руку.

Держись! Я пошел к башне.

Держись и ты, Жемчужинка, — пожелала Йола.

Я буду все время думать о тебе… Ты… ты и не знаешь, до чего мне нравишься!

Йола с радостным изумлением смотрела в глаза инспектору Альбиновскому, излучавшие восторг и восхищение.

И ты славный… очень славный…

Чао! — Жемчужинка приветственно махнул рукой, повернулся и ловкими прыжками начал стремительно спускаться с холма.

Йола смотрела ему вслед, мысленно повторяя слова Жемчужинки: «Ты и не знаешь, до чего мне нравишься!» Она кокетливо улыбнулась себе самой: «Возможно, и правда я ему так нравлюсь?»

На благие рассуждения, однако, не оставалось времени. Пани инспектор взглянула на расчищенный лаз. Ее охватило вдруг чувство страха и какой-то придавленности, лишившее ее способности двигаться. Но это длилось недолго. Освободившись от тягостного чувства, она подумала: «Попробую притвориться — ведь каждый имеет право свободно ходить подземными коридорами!»

5


Медленно, величественной поступью Марсианин спускался к озеру с холма. Его белая пилотка то показывалась на солнце, то снова пропадала в тени. Юные детективы следовали за ним пригнувшись, словно поджарые гончие псы: с головами, втянутыми в плечи, носами, касавшимися едва ли не самой земли, с глазами, вперившимися в длинную и худющую фигуру Марсианина.

Они приближались к перекрестку.

Интересно, куда он пойдет? — взволнованно шепнул Манджаро. .

Если к нам домой, то попался, — пожал плечами Чек.

А если тут же уедет на этой своей развалюхе?

Тогда мы проткнем ему шины.

Марсианин тем временем свернул в сторону пристани, а по дороге задержался у газетного киоска. Мальчики внимательно наблюдали за ним.

Мне кажется, что Таинственный — его сообщник, — заметил Манджаро.

Законно. Он оставил его в гроте, а сам… — Чек умолк, ибо и представления не имел о намерениях Марсианина.

А Марсианин в этот самый момент покупал в киоске целую пачку газет и журналов. Юным детективам показалось очень странным, что такой таинственный и необычный человек покупает и читает самые обычные газеты. Одну из них он развернул еще у киоска и, уткнувшись в нее, пошел еще медленнее.

Эй, послушай… — Чек подтолкнул Манджаро локтем. — Я читал, что преступники общаются иногда через газету^ Дают, скажем, в ней условленное объявление…

Возможно, он ждет какого-то знака от своих.

Почти наверняка. Иначе почему он так долго копается в «Экспрессе»?

Мальчики выкарабкались из придорожной канавы и, прячась за деревьями, шаг за шагом следовали за Марсианином. Когда он на мгновение останавливался, чтобы перевернуть страницу, они молниеносно ныряли в заросшую травой канаву, а когда Марсианин двигался дальше, выскакивали из нее и укрывались за деревьями.

Так они добрались до пристани. Среди могучих стволов тополей и вязов показалась словно покрытая морщинками поверхность озера. Две байдарки вспарывали воду, будто две большие рыбы, а вдали, у противоположного берега, скользил белый парус. Из динамика плыла какая-то тягучая итальянская мелодия. Остановившись у причала, Марсианин приставил ладонь ко лбу и на мгновение застыл в этой выжидательной позе. Казалось, он высматривает кого-то или решает, куда ему дальше двигаться.

Внезапно быстрым движением он сложил газету и энергичным шагом направился к маленькому кафе. На секунду юным детективам почудилось, что Марсианин вот-вот исчезнет в прибрежных камышах, как исчезал уже в подземельях замка. Между тем он самым что ни на есть обычным способом вошел в кафе, миновал несколько цветистых тентов — о, диво! — спокойно уселся в самом отдаленном и тенистом уголке. Это не могло удовлетворить верных последователей Шерлока Холмса, поскольку было слишком будничным и обычным поступком. Манджаро недовольно скривился.

Эй! — прошипел он Чеку. — Что-то он чересчур переигрывает!

Видно, притворяется простым курортником, — разочарованно протянул инспектор. — Так нередко делают преступники.

То есть маскируется!

Законно, маскируется. Чтобы втереть нам очки…

А разве он знает, что мы…

Видно, догадывается.

Тогда надо застать его врасплох.

Как?

Чек сдвинул свою кепочку на самую макушку, что обычно свидетельствовало у него о напряженной работе мысли. Лицо его посерьезнело, брови нахмурились, глаза сузились.

Клянусь любимой тетей, — вздохнул он. — Сейчас нам без помощи уважаемой милиции с ним уже не справиться. Пришло время его арестовать.

Ты что?! — Манджаро с изумлением смотрел на Чека.

Законно, арестовать.

Нашего Марсианина?!

Шерлок Холмс тоже не раз использовал в своих целях агентов Скотленд-Ярда.

А мы не будем!

Как хочешь. Но если он еще раз исчезнет, то я за это не отвечаю.

Мальчики не отрывали взглядов от столика, за которым сидела их жертва, а Марсианин тем временем делал заказ официантке. Друзья вовсе не удивились, если бы через минуту она принесла ему полное блюдо дымящейся адской стряпни. Ничего подобного, однако, не случилось. Официантка вернулась из павильона с подносиком, на котором было все необходимое для самого обычного завтрака: кофе, рогалики, масло, чашка, блюдечки. Поставив подносик перед властелином подземного царства, она бесшумно удалилась, а Марсианин приступил к завтраку. Это было уже чересчур, и Чек со злостью прошептал:

Он слишком много себе позволяет. Чеши-ка, братец, в милицию прямо за комендантом!

Прямо сейчас?

Пока он успеет слопать свой завтрак, будет уже в наручниках.

После некоторого колебания Манджаро тоже пришел к выводу, что им представилась чрезвычайно удобная возможность покончить с опасным преступником. Старший инспектор отдал последние распоряжения:

— Не спускай с него глаз, а если попытается уйти, задержи его любой ценой. Я помчался…

Затем он, крадучись, как индеец на боевой тропе, преодолел первые пятьдесят метров и, выпрямившись, припустился к деревеньке со спринтерской скоростью, только пятки засверкали.

Чек остался один. Через некоторое время ему надоело торчать под забором, и он решил зайти в кафе. В кармане у него лежало несколько злотых, оставшихся после покупки ручного сепаратора, и, значит, ничто не мешало ему усесться вблизи грозного Марсианина и полакомиться порцией мороженого. Это будет гораздо достойнее, чем торчать под забором, чего не должен позволять себе порядочный детектив.

Выбравшись из кустов, Чек привел в порядок одежду, пригладил ладонью непокорные вихры и с видом завсегдатая изысканнейших ресторанов вошел в садик. В кафе почти никого не было. Кроме Марсианина, под одним из тентов сидела еще какая-то женщина, кормившая пирожными маленького карапуза. Засунув руки в карманы и слегка задрав нос, Чек продефилировал через все кафе, тихонько насвистывая свой любимый мотивчик. Он выбрал столик напротив Марсианина и уселся с видом английского лорда. Затем он вытер рукавом стол, заложил ногу за ногу и зыркнул краешком глаза в сторону Марсианина. Тот все еще торчал на прежнем месте: уткнувшись в газету, он одной рукой отщипывал кусочки рогалика, а в другой держал недопитую чашечку кофе. Казалось, он вообще не замечал Чека.

«Притворяется, что не видит меня, — подумал инспектор. — Подожди! Посмотрим еще, кто кого пересидит. Не хотел бы я быть на твоем месте!»

Подняв руку небрежным жестом миллионера, он крикнул подходившей официантке:

— Уважаемая, одну малую порцию мороженого за два злотых!

Окинув критическим взглядом нового клиента, официантка обронила:

— За два злотых можешь получить свою порцию прямо у буфетной стойки.

Чек стукнул ладонью по столу.

Прошу прощения, но я хочу съесть мороженое за столиком.

Если за столиком, то большую порцию, за пять злотых.

Пусть будет большая, — согласился инспектор, показывая жестом, что такие мелочи, как цена, вовсе его не волнуют.

«Маскируется законно, — отдал должное Марсианину Чек, размышляя над ситуацией в ожидании мороженого. — Но судьба его печальна».

Мысленно он уже видел Марсианина в наручниках, шагающего в сопровождении милиционеров. Люди при виде него останавливаются, удивленные не столь уж частым здесь зрелищем, сбиваются в кучки, а Чек и Манджаро гордо шествуют рядом с Марсианином. По толпе проносится шепот: «Это они задержали опасного преступника». А оба юных детектива невозмутимо повторяют: «Разойдитесь! Здесь нет ничего интересного. Освободите дорогу!»

Чек снова повел взглядом в сторону Марсианина. Тот как раз подносил ко рту очередной рогалик, но делал это так медленно, словно рогалик весил целую тонну.

И тут официантка поставила на стол перед инспектором порцию мороженого.

6


Манджаро не застал коменданта Антчака в помещении отделения милиции.

А где может быть пан сержант? — спросил Манджаро у сидевшего за столом дежурного милиционера.

А зачем тебе пан сержант? — поинтересовался представитель власти, окидывая детектива пытливым взглядом.

Я… я по важному делу… — Взволнованный Манджаро весь дрожал от возбуждения.

Так говори.

Мне нужно переговорить лично с паном сержантом.

Милиционер еще раз внимательно взглянул на посетителя, чей внешний вид не вызывал особого доверия. Перед ним стоял потный, взлохмаченный, грязный мальчик. В его спутанных волосах застряли трава и листья, а брюки и рубашка позволяли судить о геологии окрестностей.

Что случилось? — вновь попытался выяснить дежурный.

Ничего. — Манджаро старался говорить безразличным тоном. — У меня личное дело к пану сержанту.

Пан сержант производит обход.

Спасибо.

Манджаро повернулся кругом и выбежал из помещения. За порогом он остановился. Старший инспектор был очень расстроен. Что теперь делать? Где искать коменданта? Если он его немедленно не разыщет, Марсианин исчезнет, и все усилия пойдут прахом.

Перед ним расстилалась безлюдная улица, залитая ярким солнечным светом. Под окном соседнего дома грелся на солнышке большой черный кот. По дороге промчался велосипедист, оставив за собой золотистый шлейф пыли. Какая-то старая сгорбленная женщина с вязанкой хвороста за плечами перешла улицу и тенью исчезла в проходе между заборами. Солнце заливало землю невыносимым зноем. Какое-то время Манджаро беспомощно озирался по сторонам. Однако медлить было нельзя, и он в отчаянии поспешил в сторону пожарной каланчи.

По пути он остановился у пивной, откуда доносились возбужденные голоса. Кто-то из посетителей пел, кто-то кричал, слышалось позвякивание стекла.

Манджаро вбежал в зал и почувствовал громадное облегчение, заметив у буфета тесно обтянутые мундиром широкие плечи сержанта. С выражением блаженства на полном лице комендант потягивал пенистое пиво. Словно подброшенный пружиной, старший инспектор подскочил к сержанту и потянул его за рукав.

Пан комендант, Марсианин попался!

Ты что, паренек, бредишь? — вытаращил глаза сержант.

Он попался нам в замке.

Комендант был явно недоволен тем, что ему помешали смаковать холодное пиво.

Кто попался? — вяло спросил он.

Тот, кто жил в лесничестве… о ком вы спрашивали… кого искали…

Так это и есть Марсианин?

Это мы его так называем.

Кто мы?

Ну, мы… неважно. Он сидит сейчас в кафе на пристани.

Из бессвязного рассказа мальчика сержант почти ничего не понял. Ладонью он стер с губ аппетитную пену и, вздохнув, лениво произнес:

Ты что-то путаешь.

Честное слово, это тот самый тип, что приехал к нам в лесничество на старой развалюхе.

А-а-а! — Только сейчас представитель власти осознал, что Манджаро сообщил ему очень важные сведения. — Где он?

На пристани, в маленьком кафе! — Манджаро потянул сержанта за рукав. — Идемте скорее, не то он скроется!

— Спокойно, спокойно, от меня еще никто не убегал, — изрек сержант и проглотил залпом половину большой кружки пива. Он еще раз отер ладонью губы и, поправив на животе ремень, неторопливо двинулся за мальчиком.

7


Инспектор Чек давно съел мороженое и вылизал блюдечко, а Манджаро с комендантом все еще не появлялись. Чек уже начал нервничать, и для этого были достаточно веские основания. Марсианин кончил просматривать газеты и, вспомнив, наконец, о еде, начал жадно поглощать остатки своего завтрака. Чеку показалось даже, что он может заодно проглотить все тарелки, ложки и с аппетитом схрупает стакан. Марсианин, однако, ограничился только съедобными изделиями. Проглотив последний кусок и запив его последним глотком кофе, он обратил к павильону свое вытянутое, заросшее*щетиной лицо и громко крикнул:

— Получите с меня, пожалуйста!

Чека от волнения внезапно бросило в жар. «Уйдет, — подумал он. — Что там могло случиться? Почему так долго не идут Манджаро с комендантом?» На лбу у него выступил пот. Время вдруг заспешило, заторопилось, безжалостно отбрасывая в прошлое уходящие мгновения. К столику Марсианина подошла официантка и стала на листочке выписывать счет.

«Задержи его любой ценой, — припомнил Чек последний наказ Манджаро. — Легко сказать — «задержи». А как?»

Тем временем Марсианин получил сдачу и сложил газеты. Вот-вот уйдет… а Чек все еще не знал, что предпринять. И вдруг мелькнула спасительная мысль: упасть в обморок. Издав громкий стон, подобный стенаниям духов, он распрямился, на мгновение замер и рухнул со стула в траву. Когда он уже лежал на земле, вся эта затея показалась ему такой безнадежно глупой, что он едва не сгорел со стыда. Отступать, однако, не приходилось, тем более что сквозь неплотно сомкнутые веки он заметил приближавшегося Марсианина.

«Клюнул», — удовлетворенно подумал Чек и постарался придать своему лицу подобающее мертвецу выражение: слегка приоткрыл губы, закатил глаза и плотно сомкнул веки. Он чувствовал, что над ним склонился Марсианин. Потом почудилось, что какая-то сила вознесла его над землей. Он был на руках владыки подземелья, а над ним — как удалось подсмотреть вполглаза — простиралось лишь голубое небо. У самого его уха прогудел зычный голос:

— Принесите немного льда. Сейчас ему станет лучше. Это, видно, из-за жары.

Мгновение Чек висел в воздухе на руках великана, но тут же приземлился на траву и оказался под свисающими ветками деревьев, где царила приятная прохлада.

«Держись, Чек, — упрямо твердил он себе. — Изображай обморок, иначе тебе придется плохо».

Марсианин нагнулся и приложил ухо к груди мальчика.

— Все в порядке, — констатировал он. — Ничего страшного, временная слабость.

Сбросив с себя куртку, он аккуратно свернул ее и подложил под голову мальчику.

Чек лежал, стараясь не подавать никаких признаков жизни. Он пытался задерживать дыхание, но чем больше старался, тем хуже у него получалось. Он думал только об одном — скорее бы появился Манджаро.

Но вместо Манджаро пришла официантка, держа в руках ковшик сколотым льдом. Марсианин, положив в свой носовой платок целую пригоршню ледяного крошева, приложил платок ко лбу Чека. При этом крошки льда просыпались мальчику на грудь и даже попали ему на воротник. И тут юный детектив почувствовал, что не сможет долго этого вынести, что вот-вот сорвется с места и, наплевав на Марсианина и всякую конспирацию, начнет вытряхивать из-под рубашки ледяные крошки. Однако Чек достойно выдержал эту пытку. Стиснув зубы, он повторял мысленно: «Только бы скорее пришел Манджаро! Только бы кончился, наконец, этот цирк».

Тебе уже лучше? — услышал он голос склонившегося над ним Марсианина.

Лучше, — несмело пискнул Чек.

Не бойся. Ничего с тобой не случится. Это все из-за дьявольской жары.

Чек опасливо приоткрыл глаза, и первое, что он увидел, были громадные стекла очков, а в них — отражение его собственного лица. Лицо это показалось ему таким поразительно глупым, что захотелось смеяться. Однако смеяться было нельзя, и потому, жалобно скривившись, Чек прошептал:

— Мне так нехорошо.

Затем он снова откинулся на траву.

— Принесите какой-нибудь прохладительный напиток, — приказал Марсианин официантке.

Чек тяжело дышал и все время тихонько постанывал.

— Может быть, у тебя болит живот? — спросил Марсианин.

Юный детектив, казалось, только и ждал такого вопроса.

— Ой, болит, болит… — торопливо подтвердил он и вновь быстро повел глазом в сторону калитки. Там по-прежнему никого не было.

«Сколько времени еще я смогу его здесь удерживать? — думал Чек, издавая столь жалобные стоны, что, пожалуй, мог бы вызвать сочувствие самого черствого человека. — Если они не появятся сейчас, придется, видимо, симулировать припадок падучей».

Показалась официантка со стаканом содовой, но Марсианин остановил ее на полпути.

— У него болит живот. Лучше дать ему горячего чаю.

Так воды или чаю? — нетерпеливо переспросила официантка.

Я же сказал: горячего чаю! — резко бросил Марсианин.

С Чека уже ручьями лил пот, он устал стонать и все позыркивал левым глазом в сторону калитки. И, наконец, облегченно вздохнул, увидев на дороге светлую шевелюру Манджаро, а за ним и фуражку сержанта с ярко блеснувшей на солнце серебристой кокардой.

Тебе лучше? — раздался над Чеком голос Марсианина.

Да-да, намного лучше, — произнес с облегчением Чек и приподнялся на локти. Подмога приближалась.

Вот они у калитки… Еще несколько шагов… Чек внезапно выздоровел. Он так энергично вскочил на ноги, что Марсианин просто остолбенел от удивления. По-видимому, он хотел что-то сказать, но не успел и рта раскрыть, как на него уже насела внушительная фигура сержанта.

— Прошу предъявить паспорт! — без всяких околичностей потребовал сержант самым низким басом, на какой был способен.

Марсианин медленно распрямлял свою сгорбленную фигуру. Чек с ужасом смотрел на него, ожидая, что вот-вот властелин подземелья растворится в воздухе либо сотворит еще что-нибудь более фантастическое. Но Марсианин спокойно снял очки и с невыразимым удивлением взглянул на представителя власти.

Что вам, собственно говоря, от меня надо?

Предъявите паспорт! — строго повторил сержант.

Вы не шутите?

Не имею привычки шутить. — Энергичным движением комендант протянул руку за паспортом.

Через мгновение Марсианин вытащил из заднего кармана шорт изрядно потрепанную книжечку и с язвительной усмешкой вручил ее сержанту.

Если вам так угодно… пожалуйста… Но, очевидно, это какое-то недоразумение.

Хорошо, хорошо, разберемся, — успокоил его сержант.

Быстро перелистав паспорт, он отыскал страничку с фотографией. Взгляд его стремительно перескакивал с фотографии на лицо Марсианина и вновь на фотографию. Внезапно он спросил:

Как вас зовут?

Северин Нешпорович.

Место жительства?

Вроцлав.

Род занятий?

Профессор университета.

Наступила тишина. Мальчики обменялись недоумевающими взглядами. Комендант словно съежился, потеряв свой неприступно-служебный, представительный вид. Все приобрело совершенно иную окраску, стало выглядеть в другом свете.

Тишину нарушил спокойный голос Марсианина:

— Так чего вы, в чем же все-таки дело?

Сержант вспомнил, наконец, о том, что именно он представляет власть, и гневно обрушился на мальчиков:

— Что все это значит?!

Манджаро уставился в землю, а Чек отступил на полшага.

Пан сержант, вы ведь велели сообщить…

О чем сообщить?

Чек пожал плечами. Он не мог найти подходящего ответа.

— О чем сообщить? — спросил, явно забавляясь ситуацией, Марсианин, который, собственно говоря, перестал уже быть Марсианином.

Сержант неопределенно махнул рукой.

Да вы сами, пан профессор, виноваты во всей этой неразберихе.

Я?

Вы, — уже уверенней продолжал сержант. — Во-первых, вы не прописались…

Разумеется… — Марсианин поправил очки. — Я просто забыл.

Во-вторых, вы исчезли из дома, где поселились, словно дух, не сказав никому в лесничестве ни слова.

Постойте, постойте… — Марсианин потирал рукой лоб. — Неужели я действительно никому не сказал, что несколько дней проведу в гроте?

Видимо, не сказали. Разве можно так внезапно исчезать, не оставив по себе ни малейшего следа?

Извините, у меня было столько забот, что я совершенно забыл об этом.

А в-третьих, чтоб мне провалиться, чем занимается пан профессор в глубине подземелья?

Нервным движением руки профессор сорвал с носа очки.

— Как это — чем? Работаю…

— Разве нельзя найти для работы более подходящее место?

Ученый Марсианин потер уставшие глаза.

— Это и есть самое подходящее место для моей научной работы. Я специалист в области зоологии, а сейчас занимаюсь изучением фауны пещер и подземелий.

Итак, предполагаемый преступник, грозный властелин подземелья, таинственный Марсианин в действительности всего лишь исследователь паучков, мух и летучих мышей? Мальчики не знали, куда девать глаза, но комендант пытался сохранить свое достоинство.

— Это, в самом деле, досадное недоразумение, пан профессор, — проговорил он с вежливой улыбкой. — Приношу свои искренние извинения, но на будущее советовал бы вам придерживаться установленного порядка… Тем более что на территории замка все это время наблюдались разного рода странные явления… — Здесь он подмигнул стоявшему рядом Чеку, который для придания себе отваги громко откашлялся и сглотнул слюну.

— Мы… тоже… — робко начал Чек, спотыкаясь накаждом слове. — Мы тоже… просим прощения… у уважаемого представителя науки… Мы думали, что пан профессор… относится к преступному миру.

Профессор внимательно присмотрелся к стоявшим возле коменданта юным детективам. Потом он протер очки, и внезапно все его длинное тело стало сотрясаться от неудержимого смеха.

— Преступник! Преступник! — повторял он. — Так это, видимо, вы побывали сегодня в моем гроте?

Чек, не смея взглянуть ему в глаза, только утвердительно кивнул. Профессор легонько взял мальчика за подбородок.

У тебя, несомненно, хорошие актерские данные. Этот обморок ты сыграл, как настоящий артист…

Мне нужно было дождаться своих, — смущенно пробормотал Чек.

А почему вам пришло в голову следить за мной?

Мы это дедуцировали, — вставил Манджаро.

Преступник! — снова расхохотался профессор. — Вы меня хорошо позабавили. А если в самом деле хотите познакомиться с жизнью подземелья, то приходите ко мне завтра. Я как раз собираюсь окольцовывать летучих мышей. А пока, мальчики, до свидания! Повторяю, я очень хорошо повеселился. — Он кивнул и шутливо погрозил друзьям пальцем, а уходя, обратился к сержанту: — Извините за доставленное вам беспокойство. Сегодня же постараюсь прописаться.

Марсианин поклонился и через мгновение уже отмерял дорожку между тентами своим широким шагом.

— Эй! — шепнул Манджаро, тронув локтем Чека. — Может, скажем сержанту о Таинственном?

Чек в ответ пнул Манджаро ногой в щиколотку.

— Тише! Если выдать Таинственного, то кто же останется нам?

Манджаро пожал плечами. Он смотрел вслед покачивающейся фигуре профессора, исследователя подземной фауны, ученого, который всего лишь несколько минут назад был грозным Марсианином и вызывал у них страх. Профессор прошел весь садик, а выйдя за калитку, обернулся и с улыбкой помахал мальчикам рукой.

Чек ответил ему тем же.

— Эх, забодай тебя гусь! — произнес он с горечью. — Нам чертовски не везет на ученых.


Глава девятая


1


Йола осталась одна. Перед ней находился невысокий и узкий вход в подземный коридор. Когда Жемчужинка скрылся в зарослях боярышника и можжевельника, пани инспектор заколебалась: «А может, вернуть его назад и отговорить от рискованной затеи?», но потом все же убедила себя, что это было бы трусостью. «Скорее всего, вернусь домой уже к обеду», — решила она и с бесшабашной удалью ринулась в черную дыру.

Девочка с трудом протиснулась сквозь узкий лаз и оказалась в небольшой пещере со стенами, выложенными тесаным камнем. Там зажгла фонарик, но после яркого солнечного света луч фонарика казался таким тусклым, что она с трудом различала дорогу. И только когда глаза привыкли к темноте, Йола увидела впереди трухлявые бревенчатые стойки, подпиравшие каменный свод. Между ними по замшелым стенам стекали ржавые струйки воды. Воздух был душный и затхлый.

Йола шла медленно, осторожно, поминутно останавливаясь и осматриваясь вокруг. Темный коридор, полный каких-то еле слышных шумов, казался ей бесконечным. Она чувствовала себя здесь совершенно одинокой и отрезанной от внешнего мира. Ее стало знобить, и она хотела уже повернуть назад, когда в глубине коридора послышалось что-то вроде тихого вздоха. В страхе прижавшись к влажному и скользкому бревну, она всматривалась в глубь туннеля широко раскрытыми глазами.

«Может, мне только показалось», — мелькнула ободряющая мысль. В туннеле снова было пусто и глухо, и Иола пошла дальше. Гравий тонко заскрипел под подошвами сандалий. «Когда же, наконец, кончится этот проклятый коридор?» ^

Но еще раньше чем Йола об этом подумала, луч фонарика уперся в глухую стену. Это, однако, был не тупик. Осмотревшись, Йола нашла с левой стороны небольшое отверстие, ведущее в боковое ответвление. Отверстие зияло черной пустотой, из него веяло ледяным холодом.

Йола замерла, не осмеливаясь ни двинуться дальше, ни даже глубоко вздохнуть. И тут снова откуда-то снизу до нее донеслись звуки, напоминающие звяканье металлической цепи. Девочка вздрогнула.

«Вернусь, — вновь подумала она и почувствовала облегчение. — Бессмысленно рисковать собой ради игры. Мальчики слишком серьезно воспринимают этот свой Клуб Детективов, но ведь это всего лишь игра… И все-таки, все-таки… Нет, отступать нельзя… Там, с другой стороны, идет Жемчужинка… Он рассчитывает на меня… Нельзя его подводить… Э, да будь что будет!»

Мысль о Жемчужинке, шедшем ей навстречу со стороны башни, придала Йоле мужества. Она снова двинулась вперед.

Ступеньки круто спадали вниз на дно черной пропасти, и медленно переступающую по ним Йолу не покидало ощущение, будто вот-вот под ней разверзнется бездна. Наконец, ступеньки окончились, и она оказалась в пещере. Луч фонарика как бы рассеялся, и в этом слабом рассеянном свете из темноты выступили облицованные стены… Йола перевела дух… Потом она сделала еще несколько шагов… Но тут ей в глаза ударил ослепительно яркий свет. Она отчаянно вскрикнула. Кто-то схватил ее за руку, и в то же мгновение прозвучал чей-то напряженный голос:

— Что ты здесь делаешь?

Фонарик выпал у Йолы из рук и, прокатившись по полу, погас. Загадочный голос снова повторил тот же вопрос. Ошеломленная Йола долго молчала, но, наконец, все же очнулась и пришла в себя. Происшествие объяснялось довольно просто и показалось ей даже немного комичным. Человек, схвативший ее за руку, мог быть только художником, снимавшим комнату в дом ксендза. И Йола очень спокойно сказала:

— Как хорошо, что я вас встретила… Кажется, я заблудилась.

И действительно, за световой завесой ей удалось разглядеть худое и бледное лицо художника. В его глазах читался испуг.

Кто привел тебя сюда?

Привел? — пожала плечами Йола. — Я пришла сюда сама.

Не ври! Каким путем ты сюда попала?

Обычным.

Врешь! — опять крикнул он и, еще сильнее стиснув ее руку, притянул поближе к себе.

Почему вы так волнуетесь? Я же говорю, что заблудилась… Не думала, что эти подземные коридоры такие длинные, — продолжала она с едва заметной иронией. Иола совсем освободилась от страха, и ей казалось даже, что художник напуган сильнее, чем она сама.

Каким путем ты сюда попала?

Со стороны пристани.

Завал у входа был разобран? — удивился художник.

Просто я увидела дыру… Подумала, что это грот, и влезла в нее. Я буду вам очень признательна, если вы выведете меня отсюда. Мне кажется, я сама не найду обратной дороги.

Ее просьба звучала совершенно естественно, и художник ненадолго умолк. Однако Йола не дала ему передышки и, в свою очередь, спросила:

— А вы? Что вы тут делаете?

Художник чертыхнулся и, нагнувшись к девочке, зло прошипел:

— Слушай, если ты кому-нибудь заикнешься, что видела меня здесь, то… запомни, тебе конец…

Поняв, что светский разговор не получился, Йола пожала плечами и удивленно заметила:

Ну, знаете… да какое мне, собственно, до этого дело?

Запомни… — Художник крепче сжал ее руку. — Ты никого здесь не видела, да и вообще здесь не была.

Если для вас это так важно, я могу вообще не подозревать о вашем существовании.

И о существовании этого входа, поняла?

Поняла. Умоляю только — выведите меня из этого ужасного подземелья, а то скоро обед и мама будет волноваться.

Художник облегченно вздохнул. Пани инспектор так превосходно сыграла роль наивной девчонки, заблудившейся в подземелье замка, что мастер кисти почти совсем успокоился. Сейчас ему требовалось лишь выпроводить ее отсюда до возвращения сообщников.

— Не бойся, — сказал он девочке, вынимая из кармана носовой платок. — Я сейчас завяжу тебе глаза, и через десять минут тебя в замке уже не будет.

— А разве обязательно завязывать глаза? — досадливо возразила пани инспектор, почувствовав некоторое замешательство художника.

Но художник оставил без внимания ее слабый протест, плотно завязал ей глаза и, взяв за руку, потянул за собой.

2


В то время как художник выводил Йолу из подземелья, Жемчужинка добрался до той самой двери, которую еще утром прикрутил проволочной петлей. Сейчас он снял проволоку, доски жалобно всхлипнули, и вновь установилась тишина. И в этом безмолвии мальчику вдруг почудилось, что вверху, в тесном коридорчике, зазвучали чьи-то шаги. Он замер. Шаги приближались, и Жемчужинка окончательно уверился, что вслед за ним кто-то идет. Значит, путь назад отрезан.

Захлопнув за собой дверь, мальчик молниеносно закрутил проволочную петлю, оставив скрученные концы проволоки со своей стороны. Потом он почти бегом пересек пещеру, в которой утром обнаружил чехол с мешком цемента. Чехол лежал на прежнем месте.

Жемчужинка легко отыскал коридор, по которому утром пришел художник со своим сообщником. Углубившись в коридор, он услышал сзади скрип досок. Кто-то возился с проволочной петлей на двери.

Юный инспектор ускорил шаг. Он был уверен, что вот-вот наткнется на художника либо встретит Йолу, но, пробежав с полсотни шагов, увидел впереди загородку из нескольких деревянных столбов. Один такой столб, трухлявый и обросший мхом, валялся поперек коридора. Жемчужинка одним махом перескочил его и оказался перед новой дверью. Он толкнул ее, и та с грохотом повалилась на землю. Перепуганный мальчик застыл на месте. Снова наступила тишина, и лишь сзади по-прежнему слышались звуки ударов и слабое потрескивание досок.

«Он все еще не сумел справиться с проволокой», — по думал Жемчужинка. Стоя на опрокинутой двери, он повел фонариком по стенам и увидел, что находится в незнакомой ему пещере — просторной, сухой и заваленной старыми трухлявыми досками. В проходе между завалами из досок на глинистом грунте Жемчужинка заметил свежие отпечатки подошв, которые привели его к небольшому гроту. У входа в грот он в удивлении замер. Взгляд его, следовавший за лучом фонарика, наткнулся на деревянный настил с остатками свежего цемента.

«Есть! — подумал он, ошеломленный увиденным. — Вот то самое место, о котором говорила Иола. Наверно, здесь шайка и пытается спрятать украденные картины».

Юный детектив не ошибся. Сразу же за настилом находилась ниша, уже почти полностью замурованная. Он бросился к ней и, отыскав щель в совсем еще влажной кладке, просунул руку внутрь. Рука нащупала холодный металл.

Дрожащими пальцами Жемчужинка зацепил угловатый камень на краю кладки, дернул камень на себя. Тот не поддался. Жемчужинка дернул еще раз, и свежая кладка развалилась, придавив ему руку. Чуть не вскрикнув от боли, Жемчужинка отгреб камни в сторону, просунул руку в образовавшуюся дыру и быстро вытащил из ниши гладкий металлический предмет округлой формы. Фонарик осветил жестяную трубу почти метровой длины. Труба была не очень тяжелая. Более тщательный осмотр показал, что оба ее торцевых донышка были запаяны. Жемчужинка встряхнул металлический футляр, но не услышал ни звяканья, ни стука. Внутри футляр был чем-то плотно набит.

У Жемчужинки не было ни минуты лишнего времени, так как неизвестный, возившийся с дверью, мог в любой момент появиться в гроте. Зажав футляр под мышкой и судорожно прижимая его к себе, мальчик стал искать путь к возвращению. Луч карманного фонарика лихорадочно заметался по сторонам и вскоре наткнулся на излом стены, обозначившийся резкой тенью. В этом месте юный инспектор обнаружил круто уходившие вверх ступени. «Это, наверно, и есть дорога к таинственному входу под башню», — подумал он и стал торопливо подниматься по лестнице. Странная находка, которую он крепко держал под мышкой, настолько поразила Жемчужинку, что он начисто забыл и о художнике, и даже о девочке. Его заботило лишь одно — вместе с обретенным сокровищем как можно скорее выбраться из подземелья.

Жемчужинка с трудом взбирался по крутым ступенькам и был уже порядком измотан, когда добрался до коридора с деревянными подпорками. Однако, не дав себе даже секундной передышки, он припустился бегом по прямому, совершенно сухому коридору. Вскоре впереди обозначилось туманное пятно — открывался выход из подземного лабиринта… Жемчужинка глубоко вздохнул — это расплывчатое пятнышко слабого дневного света наполнило его безудержной радостью. Он подбежал к лазу, и в глаза ему ударили яркие и ослепляющие солнечные лучи.

Пригнувшись, юный инспектор прополз под низким каменным навесом, увидел кусок светлого неба и темное кружево верхушек деревьев… Но вдруг в глазах у него потемнело: у входа в пещеру торчала Серебряная, а возле нее стоял плотный мужчина с вьющимися волосами. Тирольчик!

Жемчужинка собрался дать деру, но мужчина молниеносно схватил его рукой за шею.

— Откуда у тебя это? — послышался сдавленный голос, в котором прозвучали удивление и злость.

Жемчужинка дернулся, пробормотал что-то невразумительное, но внезапно получил короткий и сильный удар в лицо. Мальчик закачался, выпустил из рук футляр и свалился на камни. Перед глазами у него замельтешили серо-розовые круги, и ему почудилось, что он падает в черную бездну…

Очнувшись, Жемчужинка увидел словно в тумане склонившуюся над ним мужскую фигуру и в испуге снова закрыл глаза. Человек потянул его за плечо.

— Кто это тебя так отделал? — донесся до мальчика тихий голос.

Сквозь полуприкрытые веки ему удалось рассмотреть темно-синий берет. «Таинственный! — мелькнуло в сознании. — Откуда он взялся? Что ему от меня надо? Ведь только что я видел того, другого…»

— Не бойся, — звучал настойчивый голос, — это я…

Жемчужинка открыл глаза чуть шире и приподнялся на локти. Таинственный помог ему встать.

— Скажи, кто это был?

Жемчужинка, еще не совсем пришедший в себя от потрясения, прижал ладонь ко лбу и словно в полузабытьи молча смотрел на Таинственного широко раскрытыми глазами. Тот потряс его за плечо.

— Скажи, это ты убегал от меня в пещере? Это ты прикрутил проволокой дверь? Отвечай, сейчас дорога каждая минута.

Недоверчиво глядя на Таинственного, Жемчужинка в ответ только повел плечами, а тот, взяв мальчика за подбородок, слегка приподнял его голову.

— Послушай! Скажи мне, не бойся! Я — офицер уголовного розыска.

Жемчужинка заморгал рыжеватыми ресницами.

Вы… вы… офицер уголовного розыска? — пробормотал он, и сразу же в голове у него прояснилось. Вяло улыбнувшись, он добавил: — А мы думали, что вы…

Говори! — оборвал его офицер. — Мне нужны точные ответы. Кто тебя ударил?

На этот раз Жемчужинка отвечал коротко, связно и точно, как и подобало детективу.

Тот похожий на гориллу тип, что живет у ксендза.

Он был один?

Нет, с Серебряной, то есть с той пани, у которой такие серебристые волосы.

Значит, в пещере был ты? — Да.

Что ты искал?

Картины.

У офицера удивленно вытянулось лицо, и он заговорил отрывисто, торопя Жемчужинку:

— Откуда тебе известно, что они украли картины?

Мне сказала Йола.

Какая Йола?

Та толстушка.

А откуда узнала она?

Дедуцировала из газет… Она прочитала, что во Вроцлаве пропали фламандцы.

На строгом лице офицера промелькнула улыбка.

Кого ты встретил в пещере?

Никого, а это очень странно. Там должны были находиться художник и Йола.

А тот, кто тебя ударил?

На него я наткнулся здесь. Наверно, шел с цементом… Им не хватило цемента.

А кто разрушил кладку у замурованной ниши?

Я…

Офицер чуть сильнее сжал плечо мальчика.

Что ты там нашел?

Что-то такое… вроде жестяной трубы.

Где ты ее спрятал?

Он у меня ее отнял.

Так почему ты не сказал этого сразу?! — почти взревел офицер Жемчужинка развел руки жестом безграничной растерянности.

— Я знаю только то, что получил от него по физиономии…

Но еще раньше, чем Жемчужинка успел закончить фразу, офицер нетерпеливо рубанул воздух рукой, повернулся и побежал вниз по склону. Через мгновение он затерялся среди деревьев. Жемчужинка ошеломлен-: но смотрел ему вслед.

— Офицер уголовного розыска, — безотчетно прошептал он и вдруг вспомнил о Йоле.

Жемчужинкой овладел страх. Что с Йолой? Может, художник схватил отважную девочку? Может, с ней что-то случилось? Подняв ко рту сложенные рупором ладони, он закричал:

— Йола! Иола!

Стена леса ответила ему только эхом. Жемчужинка немного постоял, беспомощно оглядываясь вокруг, потом начал медленно спускаться к озеру, но тут же остановился. «Нельзя оставлять ее одну!» Он повернулся, решительным движением пригладил рукой волосы, протер глаза и быстро протиснулся в открытый лаз.

3


— Мы скомпрометированы, — строго объявил Манджаро и, подчеркивая свое разочарование, яростно наподдал ногой подвернувшуюся шишку.

Чек молчал. Засунув руки в карманы, он водил глазами по песчаной дорожке, ведущей от пристани к костелу и дому ксендза. Инспектор болезненно переживал нагоняй, полученный ими на прощание от сержанта Антчака. Пан комендант ясно дал им понять, что они бродяги и висельники, что вместо полезного времяпрепровождения на каникулах они вмешиваются не в свои дела и наносят ущерб авторитету местной власти. Кроме того, комендант строго потребовал, чтобы они тотчас же убирались с его глаз и — упаси Боже — не показывались больше вблизи отделения милиции. Тяжело было проглотить эту горькую пилюлю. Не удивительно, что детективы возвращались домой, понуро опустив головы.

Ты понимаешь, как мы скомпрометированы? — снова уныло повторил Манджаро.

Нет… не понимаю, — пробурчал Чек.

Это твоя вина. — Моя?

Конечно, твоя. Кто дедуцировал, что Марсианин — это преступник?

А кто приказал взять его в разработку и поставил в блокноте на первое место?

— Все из-за тебя. Это ты выдвинул гениальную мысль о поисках каких-то сокровищ.

А ты первый сделал гипсовый слепок следа от его ботинка.

Это же совсем другое дело! — негодующе воскликнул Манджаро. — Я это делал с экспериментальной целью и никогда не говорил ни о каких сокровищах… Чек снисходительно улыбнулся.

— А что, летучие мыши и водяные паучки — это для ученого не сокровища? Законно, сокровища. И… мы можем гордиться, что открыли такого знаменитого профессора.

Манджаро уже более благосклонно взглянул на приятеля.

Если бы не мы, то пан сержант и до сих пор не знал бы, какой знаменитый человек проживает на его участке. Это тоже кое-что значит, — заключил Чек.

Это тоже кое-что значит, — облегченно вздохнув, подтвердил Манджаро.

Настроение обоих немного улучшилось. Теперь мальчики зашагали живее, да и головы подняли повыше. Когда достигли дороги, ведущей к воротам замка, Чек остановился.

Мой электронный мозг подсказывает, что самый опасный из наших преступников — это Таинственный.

Какие у тебя для этого основания?

Самые разные, братец. Прежде всего, его уважаемая физиономия. Она мне не нравится…

Мало ли что!

И вообще это подозрительный тип. Говорю тебе, что когда мы его разоблачим, это будет мировая сенсация.

А те, что живут у ксендза?

Тоже интересная публика, но Таинственный важнее всего. — Чек похлопал Манджаро по плечу. — Ну что ты огорчаешься? В истории криминалистики известна не одна ошибка…

Правда. — На губах Манджаро появилась слабая улыбка. — Надо сказать, мы блестяще справились с нашим заданием. Марсианин все же преступил закон, так как не прописался в милиции.

— А я блестяще упал в обморок в кафе. Обошлось мне это в пять злотиков — пришлось сесть за столик и заказать мороженое, — уже совсем весело продолжал Чек.

Вкусное было?

Даже не помню!

Манджаро бросил озабоченный взгляд на башню.

Интересно, как обстоят дела у наших инспекторов?

Вот-вот, — подхватил Чек. — Нужно их поискать, а то не знаем, что с ними. Может, возникли затруднения?

Мальчики договорились, что Чек отправится в лесничество проверить, нет ли для них каких-либо сообщений, а Манджаро еще раз поднимется к замку обследовать территорию. Встретиться договорились за обедом.

Чао! — бросил Чек старшему инспектору.

Пока!

Расставались они, полностью примирившись с судьбой и утешаясь мыслью о том, что даже лучшим в мире детективам случалось переживать неудачи.

4


Чек приближался к лесничеству. Из открытых дверей кухни пахнуло вдруг запахом жаркого из кабана и ароматом ванильного крема. Пан инспектор с наслаждением вдыхал аппетитные запахи. Ему подумалось, что после тяжких утренних трудов и огорчений неплохо бы немного перекусить. Взбежав на веранду, он увидел в дверях кухни сухую сгорбленную фигуру Троцевой.

Жемчужинки не было? — спросил Чек, бросив мимолетный взгляд на большую миску с ванильным кремом, стоявшую на столе.

Не было, — неохотно буркнула старуха.

А той девчонки, что завтракала с нами?

Тоже не было.

Чем вы так расстроены, пани Троцева? — участливо вымолвил Чек.

А-а-а… — Троцева обратила к мальчику маленькие слезящиеся глазки. — Не о чем говорить…

Подвело уважаемое здоровье, ревматизм замучил?

Никому нельзя верить… — Троцева взмахнула полотенцем. — Кругом обман…

А что случилось?

Ты еще спрашиваешь? Насчет тех духов… Пришел пан лесничий и сказал, что это студенты пугали…

Чек изобразил на лице удивление.

Невозможно! Что такое вы говорите, пани Троцева?

Я тоже говорю, невозможно. Как бы они сумели это сделать? Я своими глазами видела Белую Даму и небесный свет… — Она взмахнула полотенцем. — А пан лесничий сказал, что то неправда, что то студенты… И кому верить?

Если пани Троцева видела собственными глазами, то это, наверно, правда.

Ты умный мальчик, Чек. — Троцева воздела руки к небу. — Я первая увидела… А под замком как загрохочет, будто земля разверзлась…

Правда, будто земля разверзлась, — поддакнул Чек.

Ты милый мальчик… — Расчувствовавшаяся пани Троцева благодарно посмотрела на Чека. — Ведь это никак невозможно, чтобы студенты… правда?

Законно, никак невозможно, — подтвердил Чек, зыркнув глазом внутрь кухни, откуда снова повеяло соблазнительными запахами, и потянул носом воздух.

— Ну и проголодался же я, — жалобно вздохнул он.

Наклонив птичью голову, Троцева усмехнулась, показав два ряда пожелтевших зубов.

Может, что-нибудь съешь, сынок?

С превеликим удовольствием.

Но совсем немного, скоро обед. — Она отрезала ломоть хлеба и вынула из кастрюли с мясом большой аппетитный кусок. — На, ешь. Больно уж хороший ты хлопчик…

Манюсь прямо-таки вонзил зубы в бутерброд.

— Первый сорт! Спасибо, пани Троцева! Я точно говорю вам, что те духи — самые настоящие. — Подняв руку к козырьку кепочки и послав старушенции наиприятнейшую из своих улыбок, Чек сбежал с веранды.

После трапезы все его печали разом улетучились. За сунув руки в карманы и насвистывая свой любимый мотивчик, Чек окинул взглядом окружавший его безмятежный мир. Улыбнувшись плывущим над лесом облакам, он танцующей походкой направился к шалашу.

В шалаше никого не было, зато из-под соседнего куста выскочил молодой зайчишка, показав пану инспектору белый хвостик. В кустах звучали заливчатые птичьи голоса. Дятел не переставая долбил ствол старой сосны. Его красный хохолок ритмично подрагивал. Из-за ручейка выпорхнула сизоворонка и, мелькнув над макушками молоденьких елочек, исчезла в густых зарослях. Вокруг царила радостная благодать летнего солнечного полудня.

Чек на секунду задумался.

«Если ребят здесь нет, значит, они где-нибудь в другом месте». Сделав столь мудрый вывод, он направился к берегу озера. Ему захотелось выкупаться, смыть с себя грязь и пыль подземных коридоров и пещер. Еще издали за купами ольхи и зарослями камышей Чек заметил зеркальную поверхность воды. Покрытая легкими морщинками от бриза, она сверкала на ярком солнце, словно чешуя серебристой рыбины.

Пан инспектор недолго стоял на берегу, наблюдая за выводком диких уток, жирующих у кромки камышей. Ему не хотелось спугнуть птиц. Сухое шуршанье камыша настраивало на мечтательный лад. Сознанием владели какие-то неясные, но приятные мысли… Их было трудно выразить, а улетев, они никогда уже больше не вернутся…

Но тут до слуха Чека долетел треск сломанной ветки, и он обернулся. Метрах в двадцати от него по тропинке, ведущей к лесничеству, шагал Тирольчик. Он появился столь внезапно и неожиданно, что Чек инстинктивно отшатнулся и укрылся за стволом ольхи. Из своего укрытия он видел мелькавшую между деревьями грузную мужскую фигуру. По всему чувствовалось, что человек старается остаться незамеченным. Когда Тирольчик вышел из-за деревьев, острый глаз мальчика заметил у него под мышкой какой-то странный предмет. Появление Тирольчика удивило Чека. Что может делать в этом месте и в это время странный жилец из дома ксендза? Почему он крадется так осторожно, останавливаясь через каждые несколько шагов и оглядываясь, будто преследуемый? Заинтригованный Чек начал слежку.

Пан инспектор неотступно, словно тень, следовал за Тирольчиком, держась метрах в двадцати от него и укрываясь за кустами и деревьями. Вскоре они подошли к маленькому заливчику, едва заметному за стволами деревьев и зарослями камыша. На берегу стоял принадлежавший лесничеству сарай с хранившимися там рыбацкими снастями, а перед ним располагался небольшой свайный причал с пришвартованными к нему двумя покачивающимися на воде лодками. Тирольчик остановился под деревьями и еще раз внимательно огляделся вокруг. Убедившись, что за ним нет слежки, Тирольчик в несколько прыжков оказался у сарая и исчез в его тени.

Чек неслышно, по-кошачьи подкрался к ближайшим зарослям и, укрывшись в гуще огромных прибрежных лопухов, с бьющимся сердцем наблюдал за сараем. Его наклоненная к озеру замшелая крыша освещалась солнцем, а причал скрывался в глубокой тени. Внезапно из-за почерневшей стены сарая вынырнула фигура Тирольчика, по-прежнему державшего под мышкой странный удлиненный предмет. Тирольчик осторожно вступил на причал и, опустившись на колено, стал распутывать цепочку швартова.

Он медленно, аккуратно подтянул лодку к причалу, опустил на дно таинственный предмет и спустился в нее сам. Лодка под его тяжестью закачалась и стукнулась бортом о причал. Тирольчик мгновение сидел неподвижно, затем распрямился и, схватив весло, с силой оттолкнулся от берега. Причал жалобно затрещал, а мирно дремавший перед тем заливчик внезапно ожил: лодка сдвинулась, вода заволновалась, гребец заработал веслами, да так, что из камышей вылетели спугнутые утки.

В несколько прыжков Чек оказался у сарая. Лодка тем временем, набрав скорость, плыла вдоль кромки камышей. Тирольчик сильными ударами весел загребал воду, отчего на ее гладкой поверхности появлялись как бы рваные раны.

Юный детектив спустился с берега на причал. Вторая лодка спокойно покачивалась на воде. Чек выждал, пока Тирольчик не скрылся за линией деревьев, а потом, быстро отвязав лодку, вскочил в нее и взялся за весла.

Он шел на веслах вдоль кромки высоких камышей, обеспечивавших ему надежное укрытие, но когда лодка обогнула мысок, Чек увидел в полусотне метров от себя широкие плечи Тирольчика, согнувшегося над веслами. Тот греб уже гораздо спокойней, но держался по-прежнему у затененного берега, то скрываясь под нависшими ветвями деревьев, то выплывая на открытое пространство. Чек не мог понять, куда же он направляется.

Лодка Тирольчика снова исчезла под навесом из ветвей, будто заплыла в зеленый грот, и больше не показывалась. Чек начал терять терпение. «А что, если Тирольчик незаметно подошел к берегу, высадился и…» При мысли, что он может потерять след этого подозрительного типа, Чек взволновался. Он хотел уже выплыть из камышей, вернуться к причалу и преследовать беглеца на берегу, но тут на зеркальной глади озера появилась лодка преследуемого. Гребец гнал ее к возвышавшимся над водой островкам, покрытым сочной зеленью. «Ясно, он валит на острова», — решил Чек, всматриваясь в одинокую лодку.

В это время из-за ближайшего острова, словно две серебристые стрекозы, выпорхнули две байдарки в ореоле сверкающих на солнце водяных брызг. Они мчались прямо к лодке Тирольчика. «Что он делает?» — подумал Чек.

Тирольчик немного сбавил темп, однако ни на метр не уклонился от выбранного направления. Когда же байдарки, разминувшись с лодкой, проплыли мимо нее к берегу, Тирольчик снова ускорил темп. Он еще ниже склонился над веслами, весла все энергичней зачерпывали воду, след на воде стал шире, и под веслами засверкали радужные нимбы из водяных брызг. С растущим напряжением Чек наблюдал, как лодка, постепенно уменьшаясь в размерах, скрывается за мягкой линией острова…

Наконец-то Чек вывел свою лодку из шуршавшего камыша и, когда она вышла на чистую воду, взял курс на ближайшую точку острова. Он яростно заработал веслами, и вскоре его ладони уже горели, плечи ныли от усталости, но он не сдавался. Ему хотелось как можно скорее отрезать путь беглецу, для чего было необходимо незаметно обогнуть остров и подойти к нему с противоположной стороны. Когда Чек добрался до обширных зарослей камыша, которые, точно золотистые щупальца, впивались в стальное нутро озера, силы его были почти на исходе.

Он с облегчением сложил весла, дав лодке немного проплыть по инерции. Борта ее с шелестом терлись о сухие стебли камыша, дно цеплялось за густо разросшиеся здесь водоросли.

Зачерпнув из-за борта пригоршню воды, Чек с наслаждением ополоснул потное лицо, затем осмотрелся. Он находился у противоположной стороны острова. Но как поступил Тирольчик? Обогнув остров, он мог либо подойти к берегу, либо попытаться переплыть озеро. И чтобы незамеченным доплыть до мыса, Чеку следовало теперь быть вдвойне осторожным.

Со стороны берега его лодку закрывал высокий, буйно разросшийся камыш, и Чек, съежившись и почти распластавшись в лодке, орудуя одним веслом, начал пробиваться сквозь его шуршащие заросли. Оказавшись за мысом, он обвел взглядом озеро. Поверхность воды была чистой и гладкой до противоположного берега. За это короткое время никто не сумел бы переплыть на лодке через все озеро. Значит, Тирольчик находился на острове.

«Теперь только не попасться бы ему случайно на глаза», — подумал Чек. Он измерил веслом глубину. Здесь было неглубоко, и он решил переправиться на берег вброд, оставив лодку в камышах. Чек разделся и почти бесшумно соскользнул в воду. Ноги тут же по щиколотку увязли в мягком иле. Вода доходила до середины груди. Укрыв лодку поглубже в камышах, чтобы ее случайно не отнесло от берега ветром, Чек с трудом побрел к берегу, к счастью, совсем близкому. Вскоре он ощутил под ногами твердый грунт.

Берег спускался к воде крутым песчаным откосом, откуда во множестве выступали обнажившиеся узловатые корневища. Чек быстро вскарабкался по откосу и бесшумно юркнул в густой орешник. Отсюда он мог видеть весь берег. И тут в каких-то двадцати метрах от своей лодки, в небольшом, почти свободном от камышей заливчике, он увидел спокойно покачивавшуюся на слабой волне лодку Тирольчика. Она была пуста.

Чек осторожно раздвинул кусты буйно разросшегося орешника и стал ползком пробираться сквозь упругую чащу. Каждое движение требовало от него точного расчета и незаурядной ловкости.

Затем прибрежные кусты поредели, сменившись высокоствольными деревьями, между которыми раскинулся мягкий моховой ковер. Чек отдышался, ненадолго прижавшись к бархатистому мху, а когда поднял голову, увидел неподалеку — всего лишь на расстоянии хорошего броска—Тирольчика, вернее, согнутые его плечи. Стоя на коленях, тот лопастью весла торопливо рыл в песке яму и был настолько поглощен своей работой, что не замечал ничего вокруг. Рядом с ним лежал тот самый странный металлический предмет, похожий на трубу либо на футляр цилиндрической формы.

Чек сильнее вжался в мох, стараясь не упустить из виду ни одного движения Тирольчика. И тут в живом уме пана инспектора родился совершенно невероятный замысел, показавшийся поначалу чересчур дерзким даже ему самому. Но взглянув еще раз на согнутые плечи Тирольчика, на весло в его руках, судорожно отбрасывающее песок, и на загадочную жестяную трубу, Чек упрямо усмехнулся.

Он стал осторожно отползать назад, метр за метром удаляясь от Тирольчика. Надежно укрывшись за деревьями и почувствовав себя в безопасности, Чек вскочил на ноги и бросился напролом через кусты. Скатившись вниз по склону, он несколько мгновений напряженно прислушивался. Стояла полная тишина, никто его не преследовал… Лишь печально перешептывались камыши, а по чистому блюдечку воды, проглянувшему в камыши, плавала одинокая поганка.

Чек медленно продвигался вдоль откоса, увязая в нагретом песке. Высмотрев в камышах лодку Тирольчика, он добрался до нее вплавь и с радостью ощутил под руками ее почерневший обшарпанный борт. Ухватившись за цепочку, Чек повел лодку за собой по краю камышей. Он брел по пояс в воде, а на глубоких местах плыл на боку, подтягивая лодку за цепочку. Камыш полностью закрывал его. Чека нельзя было заметить даже с высоты обрыва.

Добравшись, наконец, до своей лодки и привязав к ней лодку Тирольчика, Чек перевалился через борт, схватил весла, сделал несколько сильных гребков. Обе лодки вышли на глубину… Он обернулся и посмотрел назад. За волнующимся на ветру камышовым полем виднелась желтая полоска песчаного берега с нависшими над ним густыми ветвями деревьев.

— Порядок, — прошептал Чек и приналег на весла.

5


«Куда он меня ведет?» Вопрос этот все больше волновал Иолу. Она была вынуждена тащиться за художником в полной темноте. Платок, которым тот завязал ей глаза, впивался в переносицу, стягивал затылок и совершенно не пропускал света. Вспотевшая ладонь, которую крепко сжимал своей рукой художник, точно одеревенела. Шли они, как ей показалось, довольно долго, а путь ничем — ни уклонами, ни поворотами не напоминал ей коридор, ведущий от потайного наружного входа в подземелье. Вместо того чтобы подниматься вверх, Йола и ее проводник спускались вниз по залитой водой дороге, потом шли по проходу, заваленному какими-то обломками, теперь же, согнувшись, пробивались по низкосводчатому коридору. Художник велел Иоле пригнуться, чтобы не удариться головой.

Йола была уже по горло сыта этим изнурительным путешествием и внезапно сильным рывком выдернула руку из ладони художника.

— Куда вы меня ведете? — закричала она, притворно всхлипывая.

Художник снова схватил ее за руку.

Иди, а не то я оставлю тебя здесь.

Я больше не могу… Развяжите платок, у меня кружится голова.

Уже недалеко, потерпишь. — Художник с силой потянул ее за собой.

— Я закричу! — пригрозила Йола, топнув ногой.

Художник сильнее потянул ее за руку, но девочка, не двигаясь с места, подняла отчаянный крик:

— Спасите! Спа…

Художник зажал ей рот ладонью, и попытка крикнуть еще раз не удалась.

— Тише, — в смятении прошептал он. — Говорю тебе, уже близко. Через две минуты будем на месте.

Выбирай: либо ты выходишь из подземелья и возвращаешься домой, либо я оставляю тебя здесь одну… — Он не договорил и вдруг смолк, прислушиваясь.

В наступившей тишине до них явственно донеслись чьи-то приглушенные голоса. Художник потянул Йолу к стене, по-прежнему зажимая ей рот, но девочка чувствовала, что он весь дрожит от страшного напряжения. Голоса, приближаясь, звучали все громче.

Художник не двигался с места, но был, видимо, настолько испуган, что ладонь его ослабела. Почувствовав это, пани инспектор резко дернулась, оторвала ладонь от своих губ и отчаянно завопила:

— Помогите!

Художник мгновенно обратился в бегство, и девочка даже не успела заметить, в каком направлении он исчез. Она тут же разразилась душераздирающими воплями:

— На помощь! Вор! Бандит!

Громкие звуки ее голоса разнеслись по коридору, отдаваясь дрожью в угрюмых стенах подземелья и заглушая шум стремительно приближающихся шагов. Пани инспектор сорвала с глаз повязку и увидела людей, вынырнувших из глубины каменного туннеля. Замигали огоньки фонариков, затопали ноги, послышалось учащенное дыхание, и вот уже около нее выросла фигура высокого широкоплечего человека с рыжей бородой.

Антониуш! — возликовала Йола.

Йола! Что ты здесь делаешь?

Вопрос был не самый удачный, но девочка, обрадованная встречей с ассистентом и студентами, начала бессвязно выкрикивать:

Держите его! Скорее! Он удрал! Скорее!

Кто удрал?

Художник, ворюга, похититель картин!

Так это он затащил тебя сюда?

Глупости! Скорее за ним, а то не поймаете!

Антониуш первым бросился в погоню. Луч его фонарика, пронизавший мрак, указывал дорогу. За Анто-ниушем двинулись и студенты. Йола видела, как их пригнувшиеся фигуры, протиснувшись сквозь узкую горловину выдолбленного в скале туннеля, исчезали, углубляясь в мрачный подземный мир.

Возле Йолы осталась лишь Ева, красивая молодая студентка. Она сочувственно погладила девочку по щеке.

Не бойся, все уже позади. Ты, наверное, порядком струхнула?

Ой, я так перепугалась, — с облегчением призналась пани инспектор. — Думала, что уже и не выйду отсюда. Вы слышали, как я кричала?

Слышали. А кто это был с тобой?

Художник.

Какой художник?

Он рисовал только для виду, для маскировки, а сам тем временем, как я думаю, воровал в музее картины.

Что ты выдумываешь?

Я не уверена, но мне кажется, что мы с друзьями накрыли шайку похитителей картин.

Каких картин?

Вы разве не читали о краже полотен фламандских мастеров из музея во Вроцлаве? — с ноткой высокомерия в голосе спросила Иола.

Конечно, слышала об этом, но что общего имеет та кража…

Имеет, — прервала Йола. — Они хотели замуровать в подземелье какие-то бесценные полотна. Я думаю, те самые, которые украли во Вроцлаве.

Моя дорогая, у тебя, наверное, нервный шок. — Ева заботливо потрогала у девочки лоб.

Да нет. Ничего со мной не случилось, — пожала плечами Йола. — Я совершенно здорова, только немного проголодалась…

Тебе выпали такие тяжелые переживания, — сочувственно продолжала Ева.

Мне показалось, что этот ужасный художник трусил больше, чем я сама. А что касается шока, то вы сами увидите, какой шок испытают эти ворюги, когда узнают, что их разоблачили юные детективы.

Здесь очень душно, — заметила студентка, взглянув на Йолу с нескрываемой озабоченностью. — Видно, у тебя помутилось в голове. Лучше выйдем отсюда на свежий воздух.

А где мы находимся? Тот прохвост завязал мне глаза.

Мы сейчас в коридоре, который называем коридором летучих мышей. Отсюда можно попасть в прекрасный готический зал с колоннами. Как раз сегодня мы открыли этот проход.

Тут есть летучие мыши?

Да.

Тогда могу вас заверить, что наш старший инспектор Манджаро нашел этот проход намного раньше вас, — объявила Йола. — А мы с Жемчужинкой накрыли этих жутких ворюг, укравших картины. Как вы думаете, о нас напишут в газете?

Ева еще раз окинула девочку обеспокоенным взглядом. «У нее явная лихорадка. Перепугалась, а теперь бредит», — подумала она, а вслух произнесла:

Ладно, идем уж, а то здесь и впрямь страшно душно.-

Идем, — великодушно согласилась Йола. — Действительно, душно и, кроме того, уже пора обедать. Сегодня у нас на обед будут жареные цыплята.

6


— Йола! Йола! Йолка, где ты?

Стоя посреди пещеры и приложив ко рту сложенные рупором ладони, Жемчужинка кричал так громко, что многоголосое эхо от каменных сводов слилось в один сплошной гул:

— …ты…ты…ты, — отвечало ему эхо.

Через мгновение все затихло. Жемчужинка осмотрелся, подсвечивая себе фонариком. Он был в той самой пещере, где нашел металлический цилиндр. Все выглядело точно так же, как и тогда, когда он уходил: обломки разрушенной им кладки засыпали до половины деревянный настил, рядом находились брезентовое ведро и небольшая лопата, а чуть подальше валялся мастерок.

«Куда же подевались художник с Йолой?» — подумал встревоженный Жемчужинка. Его охватил страх. Внезапно он догадался, что из пещеры либо из прилегающих к ней двух коридоров может иметься какой-то третий выход… Жемчужинка начал лихорадочно водить лучом фонарика по стенам пещеры, но они везде плавно переходили в свод. Тогда он прошел дальше к пещере, которая, как он хорошо помнил, была завалена трухлявым деревом, и вскоре оказался среди замшелых бревен, подпирающих каменный свод. Пещера напоминала собой уголок окаменевшего леса. Казалось, стволы деревьев вырастают прямо из камня и в камне же, как в сумрачном небе, прячут свои кроны.

— Йола! — еще раз крикнул мальчик.

Он двинулся дальше, и вдруг откуда-то из-за истлевших бревен до него донесся дробный звук шагов бегущего человека. Укрывшись за бревном, он погасил фонарик, и вокруг воцарилась непроницаемая тьма. В темноте еще отчетливей слышались шум шагов и учащенное дыхание бегущего. Немного погодя по бревну скользнуло пятнышко слабого света, а затем из-за досок брызнул яркий свет. Показался художник.

Жемчужинка не видел его лица, а лишь профиль в ореоле отраженного от стен света, но сразу почувствовал, что человек очень устал и бежит уже из последних сил.

Художник остановился посредине пещеры и посветил по сторонам фонариком. Видимо, он не мог решить, в каком направлении ему бежать дальше… Но тут послышался топот еще чьих-то ног, и художник в отчаянии бросился к ведущему на башню проходу.

Пещера заполнилась людьми. В мелькающем свете фонариков вырисовывались их пригнувшиеся фигуры.

— Куда он побежал? — спросил кто-то тяжело дыша.

Жемчужинка выскочил из своего укрытия и остановился перед чьим-то фонариком.

Туда! Туда! — показал он рукой на проход и услышал в ответ хорошо знакомый голос бородатого Антониуша:

Это ты, Жемчужинка?

Я! — задрожав от радости воскликнул мальчик. — А где Йола?

Есть! — раздался вдруг возглас одного из студентов.

Жемчужинка бросился в проход раньше всех.

— За мной! — крикнул он остальным. — Я знаю эту дорогу!

7


В маленькой комнатке милицейского коменданта, располагавшейся за помещением дежурного, Таинственный расспрашивал Серебряную. Он задержал ее в доме ксендза, когда та в панике укладывала чемоданы. Теперь, сидя за столом коменданта, Таинственный твердым, не терпящим возражений голосом, задавал ей вопросы:

Где тот ваш компаньон, что ударил мальчика?

Я третий раз повторяю, — ответила Серебряная, пожимая плечами, — что не имею об этом ни малейшего представления.

Мальчик утверждает, что вы с тем человеком находились у входа в подземелье.

Да, но это ровно ничего не значит. Позднее, расставшись со мной, он пошел к пристани.

С картинами?

С какими картинами? — притворно удивилась Серебряная.

Не стройте из себя наивную девочку! — Офицер стукнул по столу ладонью. — Вы знаете, что в том металлическом футляре находились украденные картины.

На губах Серебряной мелькнула слабая усмешка.

Не имею ни малейшего представления, что там находилось.

Прекрасно знаете! Надеюсь, что вскоре смогу вам это доказать.

Женщина еще раз пожала плечами. У нее был такой скучающий вид, будто ей до смерти надоел разговор. И только пальцы рук, беспокойно теребившие край стола, свидетельствовали о том, что она нервничала.

— В таком случае, — резко потребовал офицер, — объясните мне, с какой целью вы хотели замуровать этот футляр в подземелье замка?

Женщина развела руками.

— Вы можете спросить об этом кого-нибудь из тех, кто замуровывал. Меня это совершенно не интересовало.

Вы лжете. Вы ведь помогали им. Женщина сделала нетерпеливый жест.

Я приехала сюда отдыхать.

— И потому вы вместе с ними перетаскивали мешок с цементом, — язвительно усмехнулся офицер, но тут же голос его вновь обрел прежнюю жесткость. — Вы напрасно пытаетесь тянуть время. Уверяю вас, вы ничего этим не добьетесь. Милиция уже поднята по тревоге, и ваш сообщник недалеко уйдет…

Взгляд офицера случайно остановился на окне, из которого просматривалась часть сада и дорога. На дороге показалась толпа, при виде которой удивленный офицер вскочил с места. Во главе странной процессии шествовали его давние знакомые — малыш Жемчужинка и перекатывавшаяся словно шарик толстушка Иола. За ними следовала группа студентов, а среди них — какой-то тип, которого крепко держали за руки. Процессию сопровождала шумливая ребячья орава.

Офицер повернулся к женщине.

— О, посмотрите-ка, — обратился он к ней с ноткой удовлетворения в голосе. — Вот и появился еще один ваш сообщник. Может быть, он расскажет нам, что находилось в металлическом футляре?

Серебряная побледнела и, отвернувшись от раскрытого окна, плотно сжала ярко накрашенные губы. Ее пальцы судорожно стиснули край стола. Офицер насмешливо улыбнулся.

— Вы его не узнаете?

Двери комнатки вдруг с треском распахнулись, и на пороге показался сержант Антчак.

— Пан капитан, — обратился он к офицеру, — студенты привели того самого художника.

Помещение дежурного быстро заполнилось людьми.

Офицер встал и подошел к двери комнатки. Первым, кого он увидел, оказался малыш Жемчужинка. Мужественный инспектор был измучен, весь измазан грязью и тяжело дышал, но при виде Таинственного его веснушчатая рожица просияла. Он поморгал рыжими ресницами.

Докладываю… что мы схватили преступника!

Браво! — засмеялся офицер. — Тебе полагается двойная порция мороженого.

Мальчик снова поморгал.

— Мне… и… Йоле тоже, — выпалил он, охваченный радостным волнением. — Она… она выследила всю эту шайку, и ей грозила… грозила самая большая опасность…

— Это все глупости, — вмешалась отважная пани инспектор, вынырнув из-за студенческих спин. — Самое главное, что…

Йола не закончила фразу, так как у входной двери послышался нетерпеливый голос Чека.

— Где пан сержант Антчак? Где пан сержант? — надрывался юный детектив, который только что добрался с озера до отделения милиции. Он так измотался, что еле держался на ногах; голос его звучал очень тревожно. Присутствующие расступились, пропуская мальчика на середину комнаты.

Пробравшись сквозь толпу и оглядевшись, Чек буквально остолбенел. Его окружали знакомые лица, но в таком поразительном сочетании, что он почти забыл, где находится. Вот веснушчатая рожица Жемчужинки, рядом круглое личико Йолы, бледное лицо художника, удивленное — Антониуша, растерянное — коменданта, и вдобавок ко всему его измученному взору предстал, словно в тумане, самый главный преступник — Таинственный! Пан инспектор растерянно вытаращил глаза.

— Так его тоже сцапали? — удивился он.

— Что случилось? — закричал сержант.

Возглас сержанта вернул Чека к реальности. Он вспомнил, с какой сенсационной новостью явился к коменданту.

— Тирольчик на острове закапывает сокровища! — закричал он. — Хватайте его! Я увел у него лодку!

… Офицер первым вскочил в спасательную лодку и, покачнувшись, потерял равновесие, но, опираясь рукой о борт, добрался до двигателя и нервным движением руки дернул несколько раз за приводной шнур. Милиционер, вскочивший в лодку вслед за офицером, взглянул на темнеющий вдали остров и поправил на ремне кобуру пистолета.

— Скорее, капитан! Он может перебраться вплавь на противоположный берег озера. — Стоявший на пристани сержант Антчак не скрывал своего беспокойства.

«Скорей! Скорей! — мысленно повторял Чек, стоя на пристани в группе студентов. Сжав пальцы в кулаки, он весь дрожал от нетерпения. — Только бы они успели раньше, чем Тирольчик догадается, что его перехитрили. Раньше, чем закопает жестяную трубу».

Эй! — Жемчужинка локтем подтолкнул Чека. — Жаль, что мы не можем поплыть с ними. Так хотелось бы увидеть, как его сцапают на острове!

Да, жаль, — печально вздохнул Чек.

Это будет очень забавно, — заявила Йола решительным тоном.

Интересно, что они, дьявол их побери, спрятали в этой трубе? — полюбопытствовал Жемчужинка. — Ведь не картины же? Они бы туда не влезли.

Капитан еще раз дернул за приводной шнур, и двигатель, чихнув, мерно зарокотал. Пан сержант плюхнулся в лодку, которая под его тяжестью резко качнулась и еще глубже осела в воду. Капитан погрузил в воду винт двигателя. Винт врезался лопастями в толщу воды, вспенил серебром зеленоватую волну и резко рванул лодку вперед, оставив позади пристань.

Обогнув полукругом стоявшие на якорях парусные суда, лодка стала набирать скорость. Ее приподнятый нос вспарывал слегка сморщенную поверхность озера. За кормой пенился глубокий след. Лодка мчалась прямо к мысу острова.

Капитан уверенно управлял лодкой, выжимая из сотрясающегося двигателя максимальное число оборотов. Они быстро приближались к острову. В темном массиве леса уже можно было различить отдельные деревья, ясно вырисовывались желтая полоса песчаного берега и золотистый пояс камышей…

Они миновали широкие щупальца камышовых зарослей, за которыми открылось гладкое пространство чистой воды. Посреди этого пространства, между островом и противоположным берегом озера, виднелась точка, от которой тянулся волнистый след.

Есть! — крикнул молодой милиционер.

Плывет! — подтвердил сержант.

Капитан не произнес ни слова, а лишь ниже склонился над двигателем и по широкой дуге направил лодку к плывущему. На этот раз след, оставленный на воде лодкой, напоминал петлю лассо, набрасываемого на голову пловца.


Глава десятая


1


Темнело. С лугов доносился запах свежескошенного сена, из дверей же кухни тянуло ароматами ванили и жаркого из кабана. В доме уже зажгли свет. Через открытое окно столовой можно было видеть празднично накрытый стол, а вокруг него много гостей. После нескольких рюмочек наливки и смородинного вина гости развеселились. Кто-то из них поднялся и затянул «Сто лет». А потом уже празднование именин покатилось гладко, как бильярдный шар по зеленому сукну.

Детям накрыли отдельный маленький столик на веранде. Четверка отважных детективов сосредоточенно поглощала доставляемые прямо из кухни лакомые яства. Они только-только успели прикончить великолепное жаркое с макаронами, как на веранде с блюдом в руках появилась виновница торжества. Не нужно было быть детективом, чтобы сразу догадаться, что лежало на блюде.

— Торт, — с упоением прошептала Иола.

Пани Лихонева остановилась возле стола. На ней сегодня было шелковое платье с цветочным узором, волосы украшала белая роза. Выглядела она непривычно молодо. Однако, остановившись, пани Мария нахмурила брови и обвела детективов суровым взглядом, заставившим их опустить головы.

— Собственно говоря, вам вместо торта следовало бы хорошенько всыпать…

За столом наступила мертвая тишина. Пани Лихонева многозначительно покачала головой.

— Невинные младенцы! Притихли, как кролики. А кто вчера в замке пугал людей привидением?

Мальчики съежились. Йола кусочком хлеба подбирала с тарелки подливу от жаркого.

Кто вам рассказал? — спросил Чек необычно кротким голосом.

Все, все знаю! — вскричала пани Лихонева. — Хороший же подарок вы приготовили мне на именины!

Мы… мы это… на пользу науке, — отозвался Манджаро.

Пани Лихонева поставила торт на стол.

— А кто сегодня напустил милицию на ни в чем не повинного профессора, а? Это тоже на пользу науке?

Манджаро уставился взглядом в остатки макарон на тарелке. У него не было желания начинать дискуссию. Один лишь Чек пытался поддержать честь Клуба Юных Детективов. Он с усилием сглотнул слюну.

Пан профессор сам виноват, что не прописался…

Так, так, — прервала его хозяйка, — хороши же вы, нечего сказать. — Ловкими движениями она стала разрезать на части шоколадный торт. — А как увижу того рыжего, скажу ему, чтобы забирал вас к себе. Ассистент называется, а сам сбивает с толку мальчишек…

Взглянув краем глаза на стол, Чек смекнул, что если пани Лихонева разрезает торт, то дела, в общем, не так уж и плохи. Поэтому он отважился встать на защиту Антониуша и смиренным тоном произнес:

— Он не виноват. Я сам уговорил его послать нас в замок.

Укоризненный взгляд именинницы обратился на Чека.

— А ты, Чек, подвел меня больше всех. Думала, ты рассудительный мальчик, будешь заботиться о друзьях, а ты сам…

Чек покраснел и поднялся из-за стола.

— Да пусть меня тараканы сожрут, если я хотел доставить вам неприятность, пани Лихонева.

Это прозвучало так убедительно и выглядел Чек таким смущенным, что пани Лихонева, внимательно поглядев на него, примирительно улыбнулась.

— Я знаю, что все это вы затеяли по глупости. Но сами подумайте, что случилось бы, попадись вы сегодня у замка тем ужасным ворюгам!

— Да ведь… это же мы поймали их, тетя, — тоненько пропищал Жемчужинка.

Пани Лихонева вновь грозно нахмурила брови, но в глазах ее притаилась снисходительная улыбка.

— Хорошенькие же вещи приходится мне узнавать…

Кажется, это вы гнались за тем паршивым художником?

Йола как раз кончила подчищать свою тарелку и, слегка надув губы, с ноткой гордости в голосе заметила:

Да будет вам известно, пани Лихонева, мы ликвидировали целую воровскую шайку…

Боже мой! — вздохнула пани Мария. — Да ведь вы еще дети, а ведете себя похлеще взрослых. Слава Богу, что все благополучно закончилось.

Пани Лихонева собрала со стола тарелки и быстро ушла.

С минуту друзья сидели в молчании. Первым высказался Чек:

— Буря прошла стороной. Ожидается временное прояснение.

— Сказка, а не торт, — восхищенно проронила Йола.

Манджаро бросил в ее сторону гневный взгляд.

Здесь речь идет о таких важных вещах, а она о торте!

Только очень прошу вас, не ссорьтесь, пожалуйста, — робко вмешался Жемчужинка.

Манджаро вынул свой неизменный блокнот и, медленно перелистывая страницы, заговорил:

Мы сделали очень большое дело. Наша бригада ликвидировала опасную воровскую шайку. Хотел бы представить к награде всю нашу бригаду.

Операция еще не закончена, — ехидно заметил Чек. — Мы ликвидировали банду, но до сих пор не знаем, что было в жестяном футляре. Может, клок шерсти от старой дворняги… Кто знает?

Манджаро с негодованием отверг нелепые домыслы.

— В любом случае, в футляре было что-то важное, если их всех арестовали.

А я и теперь утверждаю, что в футляре были картины, — заявила Иола, проглотив солидный кусок торта.

Какие еще картины? — запротестовал Жемчужинка. — Я же сам держал в руках эту жестянку.

А может, микрофильмы? — предположил Манджаро.

— А может, какие-то важные документы?

Жемчужинка развел руками.

— Все равно мы сейчас ничего умного не придумаем. Видно, у нашей бригады будет еще одно задание.

Манджаро торопливо схватил свой блокнот.

Точно. Инспектор Альбиновский прав. Нам предстоит выполнить еще одно задание — узнать, что находилось в жестяном футляре. Выполнение задания я поручаю… — Он выразительно посмотрел на Жемчужинку. Тот запротестовал:

Снова я!

Тут не о чем спорить, — вмешался Чек. — Все вместе отправимся к коменданту и постараемся…

Следствие по делу продолжается, — прервал Чека старший инспектор, — никто нам этого не скажет.

У меня идея! — закричала Йола. — Ведь этот Таинственный, то есть пан капитан, обещал нам мороженое.

Законно!

Пойдем с ним в кафе и попытаемся все из него вытянуть!

Манджаро что-то быстро записал в свой блокнот.

Так, над этим стоит подумать.

Тогда валим прямиком к коменданту, — предложил Чек.

Они тихонько спустились с веранды и, когда были уже возле клумбы, услышали голос пани Лихоневой:

Мальчики! Вы куда это отправились?

На пристань, тетя, — ответил Жемчужинка. — Такой хороший вечер.

Ну, ладно. Только чтобы в замок ни ногой!

Нам теперь туда ни к чему, — отозвался Чек. — Там уже нет преступников.

2


Они проходили мимо дома ксендза. Задрав голову, Йола взглянула на темные окна второго этажа и тихо вздохнула.

— Да… И в самом деле, нам нелегко пришлось с эти ми ворюгами. Подумать только, что еще утром они жили там, наверху. — Она показала рукой на мрачные, молчаливые окна.

Друзья вошли в тенистую аллею. Где-то высоко вверху смешались и переплелись кроны высоких вязов, образовав как бы прорезанный в живой зелени темный туннель. Вдали поблескивали фонари пристани. Слышалась плывущая из громкоговорителя тихая сентиментальная песенка. Еле слышно поскрипывала под ногами галька. Юные детективы шли непривычно молча. Наконец Чек тронул локтем Манджаро.

— Глянь, кто идет!

В глубине аллеи показалась тонкая как жердь фигура Марсианина. Его белая пилотка порхала высоко над землей, почти под кронами деревьев. Детективы почтительно расступились перед ним.

— Мое почтение пану профессору! — с необычайной галантностью произнес Чек.

Марсианин мгновенно остановился и протер стекла очков.

А, это вы! — весело приветствовал он мальчиков и засмеялся низким булькающим смехом.

Как подвигаются ваши уважаемые исследования?

Спасибо, спасибо. Если хотите, приходите завтра в грот. Я буду окольцовывать летучих мышей.

Большое спасибо. Мы, наверное, воспользуемся вашим любезным приглашением.

Марсианин потер рукой лоб.

— Представьте себе, я снова забыл прописаться. Надеюсь, что меня не арестуют за это. — Он коснулся пилотки и приветливо помахал рукой. — До свидания, мои хорошие! Обещаю, что завтра, пожалуй, пропишусь.

Марсианин проследовал дальше легким подпрыги вающим шагом. Детективы смотрели ему вслед с восхищением и симпатией.

— Да, — вздохнул Манджаро. — Это настоящий профессор.

— Это больше чем просто профессор, — добавил уважительно Чек. — Это истинный мученик науки. Вместо того чтобы спать в удобной кровати, спит в подземном гроте… вместе с летучими мышами.

Детективы продолжили свой путь и вскоре оказались у пристани. Причал уже тонул в темноте. Легкий прибой покачивал на волне пришвартованные байдарки. Чуть подальше от берега стояли на якорях парусные яхты. Ребята задержались около ограды маленького кафе. У столиков под цветными тентами было шумно и весело. После жаркого дня отдыхающие высыпали на берег озера, чтобы насладиться вечерней прохладой. Из громкоговорителя плыла все та же трогательная печальная мелодия.

Они постояли минутку в молчании, всматриваясь в суматошную толчею.

— Что вы здесь делаете, ребятня? — раздался за их спинами чей-то голос.

Они, как по команде, обернулись. Перед ними стоял Таинственный.

— Мы… — отозвался Чек, — мы… как раз ищем пана капитана.

— Тогда все складывается хорошо, — усмехнулся Таинственный, — мне не придется искать вас в лесничестве.

Все складывается просто великолепно, — решительно добавила Йола. — Помнится, вы обещали кому-то мороженое.

Ничего не поделаешь, — шутливо покачал головой капитан. — Приглашаю вас всех.

Он взял Йолу под руку, и они первыми вошли в кафе.

Сначала разговор как-то не клеился. Мальчики с обожанием смотрели на капитана. Они никак не могли поверить, что сидят за одним столиком с настоящим офицером уголовного розыска. Капитан посматривал на них с добродушной усмешкой. Наконец, когда они доскребли с блюдечек остатки мороженого, он серьезно спросил:

— Вы можете мне объяснить, каким образом напали на след этой шайки?

Мгновенно оживившиеся юные детективы начали рассказывать, перебивая друг друга.

Это я первый увидел Серебряную в коридоре под замком! — закричал Манджаро.

Как раз первым на их след напал Чек, — не согласился Жемчужинка. — Это ему показался подозрительным слишком тяжелый брезентовый чехол.

А я первая провела разведку в доме ксендза, — вмешалась Иола.

Ну хорошо, хорошо, — остановил их капитан. — Скажите мне все-таки, почему вы вообще стали за ними следить?

Детективы обменялись быстрыми взглядами. Это был главный вопрос, и следовало подумать, стоит ли на него отвечать. Манджаро кивнул, будто подтверждая, что от старшего коллеги они не должны ничего скрывать. На этот кивок первым откликнулся Чек:

Мы скажем вам, пан капитан, если пообещаете не выдавать нас.

Клянусь! — пообещал капитан, поднимая руку.

Мы тоже детективы. — Чек понизил голос. — У нас собственный Клуб с целой следственной бригадой. Теперь понимаете?

Понимаю. — Капитан прищурился. — И скажу вам откровенно, что с того момента, когда я прихватил вашего коллегу… — здесь он кивнул в сторону Манджаро, — …с гипсовым слепком, я стал подозревать, что действует какая-то организованная группа сыщиков…

Пожалуйста… — вырвалось у Йолы, — …пожалуйста, скажите нам, что вы нашли в том жестяном футляре? Мы просто умираем от любопытства.

Внимательно посмотрев на нее, капитан с таинственным видом прошептал:

Сокровища.

Сокровища! — заорал обрадованный Чек. — А разве я не говорил вам, что там сокровища…

Минуточку! — Капитан предостерегающе поднял руку. — Давайте по порядку.

— Вот, вот, — ввернул Манджаро, — пан капитан уже все знает о нашей бригаде, а мы о нем пока ничего не знаем.

Ты прав, — утвердительно кивнул капитан. — Если нам сообща удалось ликвидировать шайку, то вы имеете право узнать, как разворачивались события. Началось все это действительно во Вроцлаве…

Значит, все-таки речь идет о картинах, — обрадовалась пани инспектор.

— Не мешай! — одернул ее Манджаро.

Капитан жестом призвал их к молчанию.

Так вот, во Вроцлаве из реставрационной мастерской были украдены пять ценных полотен мастеров фламандской школы семнадцатого века. Мне поручили расследование по делу об этой краже. — Здесь он заговорщически улыбнулся. — Как вам самим известно, работа у детективов нелегкая. У меня тоже на первых порах возникло множество затруднений. Наконец, появился очень слабый след… Я подозревал одного сторожа из реставрационной мастерской в том, что он участвовал в краже. Однажды он получил телеграмму как раз из этой местности. Телеграмма заинтересовала меня, и я решил побывать здесь…

Интересно, что это была за телеграмма? — робко осведомился Чек.

Весьма загадочная телеграмма, — усмехнулся капитан. — Она гласила: «Летучая мышь нашла свое гнездо». Признаюсь, впоследствии эта фраза ввела меня в заблуждение…

Понимаю! — крикнул Манджаро. — Пан капитан подумал, что телеграмму отправил наш дорогой профессор, специалист по летучим мышам!

Не мешай! — пискнул Жемчужинка.

Я все сейчас объясню, — продолжил свой рассказ офицер. — Я прибыл сюда инкогнито. Это значит, что даже комендант милиции не знал, кто я такой. Начав обследовать окрестности, я у вас во дворе увидел автомобиль с вроцлавским номером. Это и ввело меня в заблуждение. Я подумал, что владелец автомобиля имеет какое-то отношение к воровской шайке.

Поэтому вы и пришли тогда в лесничество? — спросил Манджаро.

Вот именно, — подтвердил капитан. — А ты мне спутал все карты. Я хотел осмотреть комнату профессора, а ты тем временем…

Извините, но я ведь совсем не знал, кто вы такой, — оправдывался Манджаро.

И вообще, — вмешался Чек, — мы думали, что вы, пан капитан, и есть самый опасный преступник.

И расскажите, пожалуйста, пан капитан, как вам удалось словно раствориться в воздухе, когда я взбежал наверх? — попросил Манджаро.

Чудес не бывает, мой дорогой, — рассмеялся капитан. — Когда ты взбежал по лестнице, меня уже не было в комнате. Я стоял в коридоре за распахнутой настежь дверью. Ты был так увлечен преследованием, что не заметил меня. Но не в этом дело. Как и вы, я подозревал ни в чем неповинного профессора—не зная, разумеется, что он профессор, — в соучастии в краже. Особенно подозрительным казалось его внезапное, загадочное исчезновение сразу же по приезде. Естественно, я стал его разыскивать, и вот тогда-то столкнулся с загадочными духами…

Со мной, — с гордостью произнес Жемчужинка.

Сначала мне показалось, что духи каким-то образом связаны с похищением картин. Хватило, однако, единственной беседы с ассистентом по имени Антониуш, чтобы ситуация прояснилась. Духи старались предотвратить доступ к левому крылу замка, а дедок, стороживший замок, помогал им, чем мог. Он боялся, что разборка старинных развалин и возведение гостиницы лишат его и работы, и жилья. И тогда, узнав от студентов о подземных коридорах, я начал тщательное их обследование…

И вы нашли грот с летучими мышами, — не удержался от замечания Чек.

Да, я нашел грот с летучими мышами и одновременно убедился, что в нем устроил себе пристанище знаменитый ученый, профессор Вроцлавского университета, всемирно известный зоолог и спелеолог. Достаточно было познакомиться с содержимым его черного чемодана…

Я своими глазами видел, как вы в нем рылись! — закричал Чек. — Это мы с Манджаро были там в то время…

Капитан шутливо погрозил им пальцем.

Должен сказать, что вы все время мешали мне работать.

Нам очень жаль, — развел руками Манджаро, — но мы тоже не знали, что пан капитан служит в уголовном розыске…

Главное, что все хорошо закончилось и для меня, и для вас. А я в свою очередь, — голос капитана еще более потеплел, — хочу вас поблагодарить. Вы вели себя очень мужественно.

Мы только выполнили свой долг! — по-военному четко произнес Манджаро.

— С честью! — добавил Чек.

Йола заерзала на стуле.

— Но мы все еще не знаем, что было в этом жестяном футляре.

— Я же сказал вам, — улыбнулся капитан, — что это…

Сокровища! — вскричал Чек. — Я всегда говорил — сокровища!

Истинные сокровища! — подтвердил капитан. — Пять картин фламандских мастеров.

Картины! — сорвавшись со стула, Йола захлопала в ладоши. — Все-таки я была права!

У Чека заметно вытянулось лицо.

А разве такие бесценные картины — не сокровища? — атаковала его Йола.

Совершенно правильно, — поддержал ее капитан. — Вы спасли бесценные сокровища культуры.

Понятно, — недоверчиво протянул Жемчужинка. — Но как эти картины могли уместиться в круглом футляре?

Очень просто, — пояснил капитан. — Чтобы удобней было их транспортировать, похитители вынули полотна из рам, свернули в трубку и спрятали в запаянный жестяной футляр. — Капитан поднялся со стула и еще раз обвел смеющимися глазами отважную четверку. — Ну мне пора, друзья, я уже должен идти. Пока, сорванцы! В следующий раз не ставьте палки в колеса уголовному розыску.

Он поочередно пожал руки юным детективам, а когда прощался с Чеком, тот дерзко стрельнул глазами:

— Наше почтение, пан капитан! Благодарим за плодотворное сотрудничество. Если вдруг понадобимся, напишите нам в Варшаву: улица Гурчевская, Клуб Юных Детективов. Этого достаточно!

Капитан подбросил ладонь к берету.

— Постараюсь не забыть. Будьте здоровы!

Они молча постояли, провожая капитана взглядами до самой калитки. Когда он исчез за деревьями, Манджаро вынул блокнот и начал медленно, с торжественным видом перелистывать страницы.

— Панове, — сказал он потом, — на сегодня работа закончена. Завтра утром после завтрака собираемся в шалаше.

Чек снисходительно улыбнулся.

Пан старший инспектор, я прошу предоставить мне отпуск.

Отпуск? — удивился Манджаро.

Так точно. Отпуск полагается нам всем. Гидрометеоцентр обещает завтра безоблачную погоду. Мы идем купаться.